Продолжаю моих дорогих читателей знакомить с историей современных Ромео и Джульетты – Анхелой Вальдивьесо и Анибалем Карденасом. Молодые люди являются главными героями моей предыдущей веб-новелы «Месть ангела», идея которой принадлежала Максиму Дементьеву.
Сюзанна и Родриго с виноватым видом смотрели друг на друга. Оба думали о Валентине, которая восприняла новость об их отношениях гораздо хуже, чем они могли себе представить.
- Как некрасиво получилось… Как некрасиво, - качала головой девушка, прокручивая в своём мозгу сцену, когда Валентина вошла в кабинет и увидела её на коленях своего отца.
- Я должен был поговорить с ней уже давно… Это я виноват!.. Я всё откладывал этот разговор до лучших времён и вот что из этого получилось, - корил себя Родриго за нерешительность, которая стала причиной его ссоры с дочерью, в которой он души не чаял.
- Теперь уже поздно говорить о том, что могло быть, если было бы не так, как случилось, - заметила практичная Сюзанна, вновь и вновь натягивая на свои колени юбку, словно пытаясь спрятаться под неё от случившегося.
- Меньше всего мне хотелось, чтобы Валентина узнала о нас вот таким вот образом…
- И случилось это как раз накануне её дня рождения… Завтра Валентина отмечает совершеннолетие и в каком настроении она будет это делать? Мне жаль, что так случилось… Искренне жаль… Простите… прости… Родриго, за то, что невольно стала яблоком раздора между тобой и твоей дочерью, - заикаясь произнесла Сюзанна, виновато поднимая глаза на своего возлюбленного, который подошёл к ней и осторожно обнял её.
- Всё будет хорошо… девочка… Во всём виноват я и только я, так как на мне лежит ответственность за случившееся… Я как отец Валентины должен был вовремя поговорить с ней, а не оставлять всё в руках судьбы.
- Я боюсь, что… что Валентина наделает глупостей, - тихо произнесла Сюзанна, которая так уютно чувствовала себя в объятиях своего мужчины, прижимающего её к своей груди.
- Валентина девушка умная и не совершит ничего такого, о чём будет потом жалеть, - пытался успокоить себя Родриго, оперевшись о стену и поглаживая по голове прижавшуюся к нему свою возлюбленную.
- Да, но… Сеньор Родриго, я должна была вам сказать это ещё тогда, когда ваша дочь обратилась ко мне за помощью, - Сюзанна вновь обратилась к мужчине на «вы», так как то, что она собиралась сказать было настолько серьёзным, что она чувствовала себя более уверенной, соблюдая субординацию с Родриго.
- О чём идёт речь? - Нахмурился мужчина, пристально посмотрев на Сюзанну, застывшую в его объятиях.
- Знаете… Валентина как-то спросила у меня совета по поводу того, когда девушке лучше вступать в интимные отношения.
- Валентина настолько доверяет тебе, - на лице Родриго появилось нечто вроде улыбки при мысли, что его дочь нашла общий язык с его избранницей, а значит, дружба между девушками вновь возродится, несмотря на то, что Валентина узнала об отношениях своего отца с Сюзанной не самым лучшим образом.
- Да, она спросила меня у меня, нужно ли ей уступить своему парню, который хочет с ней более близких отношений, а я ответила ей, что если она не готова к этому, то не стоит торопиться становиться… женщиной, - краснея, закончила Сюзанна, уткнувшись носом в грудь своего мужчины, который вновь улыбнулся при мысли, что не ошибся в своём выборе и несмотря на разницу в возрасте, Сюзанна мыслит довольно зрело.
Ни попытки Джессики увлечь Анхелу вязанием, ни разговоры о её планах на будущее не смогли вызвать у неё улыбку как прогулка в ближайший парк, в котором так любила бывать молодая мама со своим сыном. Джессика вздохнула с облегчением и невольно залюбовалась, сидя на лавочке и смотря на свою младшую дочь в компании таких же мамочек с детскими колясками как она сама. Анхеле заразилась от них настроением и за разговорами о детях на какое-то время забыла о завтрашнем судебном слушании.
- Мой сын с удовольствием засыпает под классическую музыку и не под какую-нибудь, а под Чайковского, - говорила с улыбкой одна из молодых мамочек другим, среди которых была и Анхела с Рикардито в коляске. - Представляешь, он такой маленький, а уже разбирается в классической музыке!
- А моя дочка всё время плачет и не может заснуть, если со мной или моим мужем не всё в порядке, - с грустью отозвалась другая молодая мама и когда Анхела услышала эти откровения, её взору предстала картина одной из ночей, когда Рикардито надрывно плакал и, скорее всего, в тот самый момент с Анибалем что-то случилось.
- Мне повезло больше в этом отношении, - горделиво произнесла последняя из молодых женщин с коляской в руках. - У моего сына нет проблем со сном и он может засыпать даже под любой шум или музыку.
- А ты почему загрустила? - Заботливо спросила Анхелу та самая мамочка, сын которой обожал засыпать под классическую музыку. - У тебя такой богатырь, так неужели тебе нечем похвастаться? - Склонилась к коляске с Рикардито молодая женщина и начала агукать с малышом, испытывающе уставившимся на незнакомое ему лицо.
- И вправду настоящий ангел… Такой лапочка… Наверное, твой муж души не чает в вашем сынишке, - затараторили наперебой молодые мамочки, любуясь Рикардито.
- У меня нет мужа, - набежала на лицо Анхелы тень.
- Ну и хорошо, что нет… От них одни проблемы, - поспешила разрядить обстановку одна из молодых женщин, заговорщически подмигивая Анхеле, чтобы заставить её улыбнуться.
- Улыбнись… Прости, как тебя зовут?
- Анхела, - грустно улыбнулась Анхела.
- Анхела… Ангел… Разве у этого чудесного малыша, напоминающего ангела, может быть мама с другим именем, как не Анхела? - Всеми силами старались поднять ей настроение молодые женщины.
- Анхела, не грусти… За окном двадцать первый век и никому нет никакого дела, есть у тебя муж или нет…
- Да-да, Линда, - согласно закивала в ответ другая женщина. - Мужики они такие… Сделал ребёнка и слинял… Ну, не грусти, Анхела, а то твой сынишка тоже загрустит, глядя на свою маму.
Реакция Давида на рассказ Валентины была более чем красноречивой: для брата не стали сюрпризом отношения их отца с его помощницей, а значит, он узнал о них гораздо раньше.
- Что?.. Ты… Ты обо всё знал и делал вид, что всё это в порядке вещей? - Резко встала с дивана Валентина, на котором они с Давидом устроились как в старые добрые времена. - Получается, все вокруг меня обо всём знали - ты, моя мать, и все вы молчали, делая из меня дурочку! Ты - моя младший брат обо всём узнал раньше меня…
- Вале… Послушай…
- Что слушать, Давид? Что ты мне скажешь? Судя по твоей спокойной реакции, ты поощряешь нашего отца в его романе с этой… с этой… девушкой, - Валентина сдержалась от того, чтобы не обозвать Сюзанну крепким словцом, но про себя всё-таки сделала это, о чём свидетельствовал гневный взгляд, с которым она сверкнула на своего брата.
- Вале, не пори горячку и давай поговорим на холодную голову… Да, я узнал о том, что у нашего отца отношения с Сюзанной, но я не вижу ничего в этом плохого.
- Что?.. Ты не видишь в этом ничего плохого? Давид, ты понимаешь, что наш отец связался с этой… с этой особой, польстившись на её молодость, на её ангельское личико!
- Вале, послушай…
- Ты считаешь, в порядке вещей, когда мужчина возраста нашего отца связывается с девушкой, которая могла бы быть его дочерью?
- Но Сюзанна не его дочь, - повысил на сестру свой голос Давид, чтобы она услышала его.
- А может быть… может быть, она и тебя успела соблазнить, а?.. Меня не удивило бы, если бы Сюзанна и тебе успела вскружить голову, учитывая, что её привлекают либо старцы, либо юнцы, - тоже повысила на своего брата голос Валентина, в отчаянии схватившись за голову.
- Oh, my God, Вале… Прибереги лучше свою бурную фантазию для написания своих стихов, которые у тебя получаются гораздо лучше, чем всё что связано с мыслительными процессами! Вале, посмотри на сложившуюся ситуацию с другой стороны. Разве ты не видишь, что наш отец счастлив, он…
- Счастлив? - Не дала договорить брату сестра, продолжающая возмущаться отношением Давида к роману их отца с Сюзанной. - Как ты можешь называть счастьем нашего отца девицу, которую интересует только положение и успех, которого он добился? Неужели ты не понимаешь, что этой особе нужны только деньги нашего отца, которые он заработал потом и кровью? Она же все соки из него выжмет и когда он будет ей не нужен, она… выбросит его словно ненужную вещь.
- Вот тогда мы и подставим нашему отцу своё плечо, если это случится, - философски отозвался Давид на гневную тираду своей сестры, продолжающую возмущаться.
Настроение от прогулки у матери с дочерью было испорчено, едва они вышли из ворот парка. Благодаря разговорам о детях с такими же новоиспеченными мамочками как она сама, Анхела сумела хоть на какое-то время отвлечься от грустных мыслей, однако едва они с Джессикой ступили на проезжую часть, чтобы перейти дорогу, рядом с ними с остановилась роскошная машина и из неё не вышел, а выплыл человек, которого они меньше всего желали видеть в своей жизни.
- Моя несостоявшаяся жена и моя несостоявшаяся невестка с моим дорогим внуком - какая приятная встреча, - распахнул свои руки для объятий Пабло, от чего обе женщины, шарахнувшись в сторону, с недовольством посмотрели на него, но старшего Карденаса это ничуть не огорчило и он, склонившись в коляске с ребёнком, властно протянул к нему свои руки. - Вы же не откажете в удовольствии взять на руки внука его деду? - Скривилось в насмешке лицо Пабло, который меньше всего нуждался в разрешении, так как уже в следующий миг Рикардито оказался у него на руках.
Рикардо-старший нашёл благодарную слушательницу в лице Аделаиды. Женщина привязалась к Анхеле, успела подружиться с ней и с интересом слушала рассказ её родного отца о её дне рождения.
- Вижу, вы в отличном настроении… А где Анхела? - Первым делом спросил вошедший в дом своей возлюбленной Фернандо, который сразу же после встречи с клиентом, адвокатом которого он является, поехал прямиком к своей невесте.
- Ушла на прогулку с Рикардито и с сеньорой Джессикой, а пока что сеньор Рикардо рассказывает о детстве сеньориты Анхелы и думаю, вам тоже будет интересно его послушать, - закрыла за Фернандо дверь Аделаида и получив отрицательный ответ на предложение что-нибудь выпить, вновь присела в кресло напротив Рикардо, который продолжил свой рассказ.
Более двадцати лет тому назад…
Рикардо осторожно открыл дверь больничной палаты и так и остался стоять как вкопанный на её пороге. Молодая мама с новорожденным ребёнком на руках была чудо как хороша, и мужчина хотел запечатлеть в памяти этот один из самых счастливых моментов его жизни.
- Дорогая… Она же настоящий ангел, - улыбнулся Рикардо, подходя к кровати, на которой восседала Джессика с младенцем на руках.
- Дорогой, а откуда тебе известен пол ребёнка? - Нарочито строго посмотрела на своего мужа жена, пряча личико младенца, чтобы он не был настолько уверен в правдивости своих подозрений. - Я попросила доктора держать в секрете пол ребёнка, чтобы это был сюрприз даже для тебя.
- Милая… Стоило мне мельком взглянуть на это чудо, которое ты держишь на руках, как я сразу понял, что оно может быть только прелестной девочкой… Нашим ангелочком… Я прав или ошибаюсь?
- Нет, дорогой, - с улыбкой покачала молодая мама, открывая личико младенца, которого она держала на руках. - Ты оказался догадливым… Так и есть… Это прелестная девочка и знаешь, мне кажется, она больше похожа на тебя, на своего отца, чем на меня, на её мать, в отличие от нашей старшей дочери - Альмы, которую ты считаешь моей полной копией, - с улыбкой закончила Джессика, сходство которой и в самом деле с Альмой, которая в будущем стала Сюзанной, было налицо.
- И как мы её назовём, дорогая? - Переводил свой взгляд с жены на их младшую дочку Рикардо.
- А ты уже дал ей имя, дорогой… Разве ты не назвал её по имени, едва переступив порог этой больничной палаты?
- Ангел?… Анхела?.. Ну конечно же, лучшего имени для этого ангелочка и придумать нельзя! Она будет нашим ангелом… Нашей Анхелой.
США. Нью-Йорк…
« - Внимание! Объявляется посадка на рейс № 18-75 Нью-Йорк - Мехико. Просим пассажиров пройти к воротам № 6, - раздался женский голос словно из ниоткуда, и Умберто поднялся с кресла в зале ожидания, в котором они с Софией устроились».
- Дорогая, объявили наш рейс… Давай вставай, - дотронулся мужчина до плеча своей жены, уткнувшейся носом в журнал.
- И всё-таки зря ты не позволил мне сообщить нашей Анхеле о том, что мы прилетаем, - с сожалением в голосе произнесла София, когда они с мужем следовали вместе с другими пассажирами на посадку.
- Дорогая, а какой смысл сообщать, если мы уже через несколько часов будем вместе с нашей дочерью?
- Да, но… Если бы мы сообщили Анхеле, то она бы ждала нас, а так…
- Дорогая, наша дочь и без этого будем нас ждать… Она ждёт нашего возвращения уже давно.
- Умберто, а когда ты собираешься сообщить нашей дочери о том, что наш ресторан сгорел? - Задала мучавший её вопрос София, испытывающе посмотрев на своего мужа, когда они уже заняли в самолёте свои места.
- София… Я обязательно сообщу обо всём Анхеле, - устало произнёс Умберто, которому тоже не давала покоя тема его канувшего в лету ресторана, служившего единственным источником доходов его близких. - Но пожалуйста, София, не говори ни о чём Анхеле, как только мы переступим порог нашего дома! Я знаю, что ты бываешь порой несдержанной, не контролируешь то, что надо говорить, а что нет, но…
- Умберто, неужели ты считаешь меня настолько бесчувственной? Думаешь, я сообщу такую новость нашей дочери на ночь глядя?
- Нет, конечно же, нет, дорогая, - выдавил из себя улыбку мужчина, но она получилась у него какой-то грустной.
- Ты сам решишь, когда сообщать Анхеле новость, но помни: рано или поздно она обо всём узнает. Не сможешь же ты скрывать всю жизнь то, что мы потеряли источник нашего дохода. Я конечно, попросила мать Даниэля никому ничего не говорить и от неё Анхела не узнает о твоих делах, но ты сам понимаешь, что такое долго не скроешь.
- Не скроешь, - эхом повторил за своей женой муж, прикрывая глаза, чтобы София решила, что он заснул.
Как ни старался Пабло вывести из равновесия Анхелу и Джессику, заставить отражать его нападки, ему не удалось это сделать. Женщины успели изучить старшего Карденаса и понимали, что он только и добивается того, чтобы они почувствовали себя униженными и оскорбленными и отвечали бы на его выпады. Как Джессика, так и Анхела отдавали себе отчёт в том, что даже при всём своем желании Пабло не сможет ничего предпринять против них на глазах многочисленных прохожих, снующих туда-сюда, поэтому женщины с каменными выражениями лиц выжидали, пока мужчина вдоволь насладится общением со своим внуком, которого держал на руках.
- А ты с каждым днём только хорошеешь, милая Джессика! И повезло же этому недоумку Вальдивьесо, - провоцировал Пабло Джессику, но она сделала вид, что не слышала выпад в сторону своего мужа. - Мой внук настоящий Карденас, полная копия моего сына, он ничего не унаследовал от своей матери, - попытался выбить почву из-под ног Анхелы дед, но она, как и ее мать, сделала вид, что не слышала, что он сказал.
Однако когда Пабло завел речь о завтрашнем суде по делу опеки над Рикардито, Анхела не сумела сдержаться и ответила на его выпад, на что и рассчитывал старший Карденас.
- Я сама в состоянии дать моему сыну всё, что ему необходимо, - с достоинством отозвалась Анхела, когда Пабло намекнул ей, что ребёнку лучше было бы расти с его отцом, финансовое положение которого куда лучше чем её.
- И на какие же средства ты собралась растить моего внука? - Не сдавался старший Карденас, презрительно оглядывая с ног до головы молодую женщину, которая стала матерью его внука.
- Я поступлю в университет… Я буду работать и сделаю всё возможное, чтобы мой сын ни в чём не нуждался и меньше всего мне нужны деньги вашего семейства.
- Ну, пока ты поступишь в университет и начнешь зарабатывать деньги, на этой уйдет время, а пока…
- … а пока у меня есть родители, которые в состоянии обеспечить своего внука всем необходимым.
- Ну-ну… ресторан твоего приёмного отца приносит хороший доход, - усмехнулся старший Карденас, усилием воли сдержавшийся от того, чтобы не рассказать девушке правду, но пока что решил попридержать козырной туз в рукаве.
- Да… Несмотря на то, что вам хотелось бы, чтобы всё было наоборот и меня некому было бы защитить, - насторожилась Анхела, словно предчувствуя что-то недоброе в словах своего несостоявшегося свекра.
- Я надеюсь, ты не сбежишь с моим внуком, чтобы не появляться на суде, - не желал сдаваться Пабло уже после того, как Анхела взяла у него из рук своего сына и, усадив его в детскую коляску и даже не удостоив мужчину взглядом, круто повернулась, чтобы уйти как можно скорее.
- Моей дочери нечего бояться, поэтому у неё нет причин скрываться от правосудия в отличии от других, - не выдержала Джессика, ответив на выпад старшего Карденаса, продолжающего стоять на обочине дороги и насмешливо провожающего взглядом двух удаляющихся женщин с ребёнком.
«Ну-ну, Анхела… Вальдивьесо… Завтра с тебя мгновенно спадёт эта спесь, которую ты унаследовала от своего чистоплюя отца - этого неудачника Рикардо Вальдивьесо, а твоя красавица мать тысячу раз раскается в том, что предпочла его мне, - хищно прищурившись, думал про себя Пабло, ещё раз убедившийся в правильности выбранного им способа отомстить своему заклятому врагу за то, что он посмел отобрать у него единственную женщину, которую он когда-либо любил - Джессику»…
- Мама, будет лучше если мы ничего не скажем дома об этой неприятной встрече, - посмотрела на свою мать Анхела, когда они направлялись с коляской с Рикардито домой.
- Дочка, могла бы не говорить мне об этом… Если Рикардо узнает о том, что мы встретили этого негодяя, то он побежит выяснять с ним отношения, и я боюсь себе представить, чем могут закончиться эти разборки.
Однако по возвращению домой Анхела окунулась в проблемы своей сестры, которая, не обращая внимание на недовольство Фернандо, желающего побыть со своей невестой наедине, схватила её за руку и увела в комнату, чтобы рассказать ей о том, что произошло этим утром в офисе Родриго.
Свои собственные проблемы у Анхелы отошли если не на второй план, то по-крайней мере, она на время забыла о них после того как Сюзанна рассказала ей о том, что Валентина застала их с Родриго в его кабинете в тот самый момент, когда они занимались любовью.
- О господи… Я же предупреждала тебя, сестра, что офис не место для любовных встреч… Даниэль тоже предостерегал от того, что случилось сегодня, - качала головой Анхела, осуждающе смотря на Сюзанну, сидящую перед ней с опущенной головой словно провинившаяся школьница.
- Да, сестра, ты была права, но… Мы занимались… этим много раз в кабинете сеньора Родриго и никогда не происходило ничего из ряда вон выходящего.
- Но сколько верёвочке не виться, а конец у нее всегда есть, сестра - разве тебе не известно об этом? - Продолжала журить Анхела Сюзанну, которая медленно поднялась с дивана, на котором она устроилась рядом со своей сестрой, и подошла к колыбельке, в которой мирно посапывал Рикардито после своей прогулки в парке. - Например, наш отец тоже мог застать вас в самый неподходящий момент и только благодаря Даниэлю этого не случилось… Даниэль рассказывал мне о том, что как-то раз наш отец собирался войти в кабинет дона Родриго, а он помешал ему это сделать.
- Но теперь наш отец ушёл в отпуск, поэтому не случится ничего такого, чего следует опасаться, сестричка, - с уверенностью произнесла Сюзанна, которая на первый взгляд выглядела невозмутимой, но в душе переживала за Валентину, которой сама того не желая, причинила боль своей ложью.
- Сестра, прости за мой нескромный вопрос… Поверь, мной движет отнюдь не праздное любопытство, а искреннее беспокойство за тебя…
- Говори, сестричка… Не стесняйся, - вновь присела на диван рядом со своей младшей сестрой старшая.
- Ты соблюдаешь меры предосторожности, когда бываешь близка с доном Родриго?.. Ну, я хотела сказать…
- Я поняла, сестра, что ты хотела мне сказать, - вновь поднялась с дивана Сюзанна, чтобы сестра не видела выражение её лица.
Стоит ли говорить, что Луиза в лице Вероники встретила непонимание. Сеньоре Карденас никогда не нравился избранник золовки, которого она, как и Пабло, считала слишком простым для того, чтобы он был мужем его единственной дочери.
- Сам поймёт какую выгодную партию теряет, - отмахнулась от Луизы Вероника, когда они сидели в гостиной дома Карденас и словно подруги, которыми они никогда не были, изливали друг другу душу.
- Но я люблю его, Вероника… Я люблю Рубена и не хочу его терять, - пристально посмотрела на свою невестку Луиза, которая не осуждала её за её точку зрения, так как всегда знала, что жена брата судит о людях по их социальному статусу.
- Какая скука… Он дуется на тебя за то, что ты не хочешь пока что заводить детей… Вы же так молоды… У вас вся жизнь впереди…
- Вероника, мы с Рубеном поссорились не только из-за того, что он обнаружил, что я в тайне от него принимаю противозачаточные лекарства, но есть и другие причины, - отозвалась Луиза, перед глазами которой возник её муж, в порыве гнева обозвавший своего тестя мафиозником, что и привело супругов к их первой серьезной ссоре.
- Другая причина? - Пожала своим обнаженным плечиком Вероника, недоуменно уставившись на свою золовку, которая поняла, что даже если она расскажет ей о главной причине её размолвки с Рубеном, она не поймёт её, так как они по разному смотрят на многие вещи.
Молчание и смущение Сюзанны красноречиво свидетельствовали о том, что она и не думала соблюдать меры предосторожности от беременности.
- Сестра, ты понимаешь, к чему это может привести! Ты можешь быть уже сейчас… в данный момент… беременной, - с укором смотрела Анхела на Сюзанну, которую похоже, меньше всего волновали последствия её головокружительного романа с Родриго.
- Я была бы не против взять на руки такого же карапуза как твой, - улыбнулась Сюзанна, любуясь Рикардито в колыбельке, который стал смыслом жизни её младшей сестры.
- Я тебя прекрасно понимаю, сестра! Дети - это радость, но не ты ли мне говорила, что дон Родриго не желает больше становиться отцом, а выходит, ты его… обманываешь… Он верит тебе, верит, что ты его не подведёшь, тогда как ты за его спиной поступаешь прямо наоборот.
- Сестричка, кто бы говорил… Не ты ли забеременела от Анибала, сама того не желая.
- Сюзанна, это совсем другое…
- Нет, сестра, это то же самое. Когда любишь, забываешь обо всём на свете.
- Но это не твой случай, сестра! Ты осознанно поступаешь так, как поступаешь, и ты не настолько наивна, какой была я, когда встретила Анибала… А теперь ответь мне на один вопрос, сестра: если дон Родриго поставит тебя перед выбором - ребёнок или он, то кого ты предпочтёшь в этом случае? - Это был единственный вопрос, на который Сюзанна пока что не знала ответа…
- О чём секретничали столько времени мои красавицы? - Попытался узнать Рикардо о теме разговора своих дочерей за закрытой дверью комнаты Анхелы.
- Да так, отец… Женские дела, - выдавила из себя улыбку Сюзанна, но она получилась у нее какой-то жалкой и Джессика, зная характер своей старшей дочери лучше других, поняла, что случилось то, чего она так боялась.
«Неужели он бросил её? - Задавала себе вопрос Джессика, поглядывая на Сюзанну, вяло ковырящую вилкой в салате, когда они сидели за обедом в доме Анхелы. Но спросить напрямую свою дочь мать не могла, так как ни Рикардо, ни тем более Фернандо ничего не знали о романе Сюзанны с Родриго».
Вошедший в дом Родриго застал в гостиной своего сына, который сидел на диване с наушниками в ушах и, уткнувшись носом в мобильный телефон, бороздил просторы интернета.
- Давид, а где Валентина? - Первым делом спросил Родриго у своего сына, переступив порог дома.
- Закрылась в своей комнате, - несмотря на то, что в ушах парня были наушники, он отлично знал своего отца, а также прочитал по губам его вопрос. - Не желает никого ни видеть, ни слышать, - поднял на своего отца голову сын и с беспокойством посмотрел на него. - Па, я уже всё знаю… Вале рассказала мне о том, что ты отымел Сюзанну…
Родриго хотел было по привычке отругать своего сына за его молодежный сленг, но в последний момент передумал это делать, так как его внимание переключилось на лестницу, с которой чуть ли не бегом спускалась Валентина.
- Дочка, - метнулся отец к своей дочери, которая демонстративно прошла мимо отца и, миновав гостиную, громко хлопнула входной дверью.
- Па, бесполезно… Вале сейчас не будет тебя слушать и скажи спасибо, что дома нет Росалинды, а то бы она поспешила внести свою лепту в настроение моей сестры, которая, кажется, зла на весь белый свет.
К сожалению, не по годам развитый сын был прав, и Родриго вынужден был отложить разговор со своей дочерью, пока она не успокоится, но в данный момент отец хотел рассказать ей о том, что он договорился о встрече с главой издательства, который берётся за создание книги стихов Валентины.
Пабло резко отскочил от Хулио, который в очередной раз на предложение своего брата о сотрудничестве, даже не удосужил его ответом, а просто плюнул ему в лицо.
- Значит, продолжаешь играть в героя, - вытер ладонью своё лицо Пабло, выражение которого было таким, словно он только что проглотил лимон.
- И не подумаю… Лучше убей меня, как уже пытался сделать это со мной и с Рикардо Вальдивьесо, - отозвался в ответ привязанный к стулу Хулио, которого продолжали держать в подвале люди его брата.
- Вижу, ты успел обо всём рассказать хозяйке того свинарника, в котором снял комнату после выхода из тюрьмы, - в задумчивости мерял шагами подвал Пабло, перед глазами которого встала картина, когда он посетил пансион Мауры, которая встретила его весьма не дружелюбно. - Мне совсем не нужны проблемы с этой особой, поэтому ты должен немедленно позвонить ей и сказать, чтобы она не ждала тебя в ближайшее время, так как ты покидаешь Мехико.
- А если я откажусь выполнить твой приказ, братишка? - Бросил полный презрения взгляд на своего брата Хулио.
- Я бы тебе не советовал этого делать, так как ты уже понял, что со мной шутки плохи… Если ты не сделаешь то, о чём я прошу, то ты знаешь, что произойдет в том случае, если эта хозяйка своего постоялого двора начнёт копаться в твоем прошлом. Если она начнёт совать нос туда, куда не следует, то мне ничего другого не останется, как заткнуть её раз и навсегда.
- Не смей трогать донью Мауру, - закричал на весь подвал Хулио, от чего заложило в ушах как у Пабло, так и у стоящих за спиной своего пленника Альваро и ещё одного мужчины сомнительной внешности.
- Если ты так переживаешь за эту бабёнку, то ты знаешь, что должен делать… братик, - расплылся в улыбке Пабло, доставая из кармана своих брюк мобильный телефон и открывая его корпус, чтобы поменять SIM-карту на другую, с которой позвонит Хулио хозяйке пансиона и скажет ей, что вынужден был покинуть Мехико на неопределённое время.
Валентина отпрянула, когда Роберто поцеловал её в щеку, что служило свидетельством того, что мысли девушки были где-то далеко от парка, в котором они встретились.
- Вале, ты пригласила меня для того, чтобы дуться? - Не выдержал парень, шутливо толкнув в бок свою подругу.
- А ты конечно же, мечтаешь о другом!.. Все мужчины только и думают о том, как затащить женщину в постель!.. Все ваши мысли об одном и том же!
- Вале, да что с тобой? - С беспокойством посмотрел Роберто на Валентину, которая насупившись, опустила свою голову, чтобы не встречаться взглядом со своим парнем. - Так, Вале… Я вижу, что с тобой что-то произошло… Я чувствую это!.. Хоть ты и считаешь меня бездушным созданием, но я же вижу, что сегодня утром в университете ты была веселой, беззаботной, а теперь я вижу тебя чуть ли не озлобленной на весь белый свет.
- Знаешь, я сегодня обнаружила нечто такое, что… Ай, давай не будем говорить о грустном, - махнула рукой девушка, отвернувшись от парня, продолжающего с беспокойством смотреть на свою подругу.
- Вале, ты знаешь, что я твой друг и ты всегда и во всём можешь рассчитывать на меня… Я же вижу, что с тобой творится что-то неладное, и ты можешь поделиться со мной своими тревогами, - осторожно приподнял за подборок Роберто лицо своей возлюбленной, чтобы встретиться с ней взглядом. - Так, ты мне скажешь, что с тобой происходит, Вале?
- Роберто… Скажи, ты… ты всё ещё хочешь меня? - Запинаясь, спросила у своего парня Валентина, от чего он, потеряв дар речи, недоуменно уставился на неё. - Так, твоё предложение ещё остается в силе, Роберто? Скажи мне, ты готов сделать со мной то, о чём давно мечтаешь? - С раздражением в голосе спрашивала девушка парня. - Если да, то я готова сейчас же стать твоей, - продолжала Валентина, начав быстро расстёгивать пуговички своей кофточки и уже в следующий момент воздушная белая блузка упала на траву.
Роберто как завороженный смотрел на раздевающуюся Валентину. Он мечтал об этом моменте чуть ли не с самой первой их встречи, но что-то останавливало парня от того, чтобы ответить на позыв давно нравившейся ему девушки.
- Что случилось? Разве ты уже не хочешь меня? - Обиженным голосом вопрошала у Роберто Валентина, видя нерешительность парня, тогда как раньше он всегда пытался склонить её к близости.
- Вале, послушай…, - не сдержался парень от того, чтобы не бросить оценивающий взгляд на точенную фигурку своей подруги и, остановив свой взгляд на её груди, облизнул пересохшие от волнения губы.
- Роберто, в чём дело? Разве ты не хочешь, чтобы я стала твоей? Ты же знаешь, что я… я девственница… У меня никого не было, так неужели тебе не хочется…
- Вале, я так не могу, - покачал головой парень, оторвав свой взгляд с полуобнаженной девушки и посмотрев ей прямо прямо в лицо.
- Так, значит, я недостаточно привлекаю тебя, да? Ты не хочешь меня? Я тебе предлагаю свою девственность, а ты… ты…, - голос Валентины предательски задрожал, но чтобы не заплакать, она только фыркнула от злости и, схватив с травы брошенную ею блузку, гневно сверкнула на Роберто глазами.
- Вале, это не так… Ты знаешь, я давно мечтаю об этом моменте, но я не хочу, чтобы это произошло таким образом, каким ты мне сейчас предлагаешь. Я не хочу, чтобы твой первый опыт был таким… таким… Вале, скажи мне, что с тобой происходит! В чём дело? Что заставило тебя пойти на безумство?
- А с каких пор… секс считается безумством? - Вопросом на вопрос ответила девушка, нервно комкая в руках свою блузку.
- Вале, давай поступим следующим образом: ты сейчас оденешься, и мы с тобой спокойно поговорим. Ты расскажешь мне, что с тобой случилось, а в том, что с тобой что-то случилось, у меня нет никаких сомнений… Почему бы нам не пойти с тобой в пиццерию?.. Я знаю, ты обожаешь пиццу…
- Нет!.. Только не пиццу, - закричала девушка, перед глазами которой встала картина её недавнего прошлого, когда они с Сюзанной словно подруги ходили в пиццерию, где как считала Валентина, рассказывали другу другу о всех своих переживаниях.
Сюзанна в очередной раз вмешалась в разговор своей сестры с Фернандо. Старшая сестра понимала, что молодой человек всеми силами старается завоевать любовь Анхелы, сердце которой продолжал занимать Анибал, что только причиняло ей боль.
- Анхела должна быть готова ко всему на завтрашнем судебном заседании, - с виноватым видом посмотрел Фернандо на Сюзанну, которой не понравилось, что он всё время говорит о суде по делу опеки над Рикардито.
- Фернандо, чему быть, того не миновать.. Разве ты не видишь, что причиняешь страдания Анхеле разговорами о суде? - Присела на диван Сюзанна рядом с Анхелой и, обняв её, прижала к себе словно маленькую девочку.
- Сюзанна, я понимаю, что ты не можешь быть беспристрастной к семейству Карденас, так как долгое время жила рядом с ними, но пойми меня правильно: наши с сеньором Рикардо предостережения не беспочвенны, - поднялся с дивана Фернандо, понимая, что он стал третьим лишним в альянсе двух сестёр, одна из которых его невзлюбила.
- Фернандо, я знаю, что ты беспокоишься за мою сестру, и я ценю это, но давай не будем больше говорить о суде, а оставим всё в руках бога, который не допустит, чтобы Анхелу разлучили с моим племянником, - улыбнулась Сюзанна молодому человеку, который попрощавшись с близкими и друзьями своей возлюбленной, покинул её дом…
- Анхела… Дочка, будет лучше если мы с твоей мамой останемся ночевать с тобой, чтобы тебе было спокойнее, - предложил Рикардо Анхеле, мысли которой вновь и вновь крутились вокруг завтрашнего суда по делу опеки над её сыном.
- Дорогой, Анхела должна отдохнуть, хорошо выспаться, - осторожно заметила Джессика, которая понимала, что её муж искренне переживает за их дочерей, но его забота порой бывает такой чрезмерной, что вместо успокоения она может вызвать волнение.
- Папа, со мной всё в порядке, - через силу улыбнулась Анхела, чувствовавшая себя не участницей, а сторонней наблюдательницей, судьбу которой решал кто угодно, но только не она сама. - Не надо со мной обращаться как с больной…
- Моя сестра права, - потрепала по щеке Анхелу Сюзанна. - И если тебя это успокоит, то давайте я останусь ночевать с моей сестрой у неё дома, - предложила Сюзанна решение своим родителям и оно было встречено искренней улыбкой Анхелы, которая понимала, что лучшей компании для неё в преддверии судебного слушания нельзя было и придумать. Сюзанне удавалось как никому другому настроить сестру на позитивный лад.
Свекровь Луизы работала в газете, поэтому знала не понаслышке о дурной славе, закрепившейся за Пабло, а также ей была известна история семейства Вальдивьесо, которая стала его жертвой двадцать лет тому назад, но рассказывать об этом своему сыну она не собиралась. Роза воспитала Рубена честным и порядочным человеком, который во главу стола ставил не материальные ценности, а духовные, поэтому она понимала, что если она поведает ему историю его тестя, то это может негативно сказаться на его браке с Луизой, который и без того дал крен после того как молодой человек обнаружил, что его жена в тайне от него принимает противозачаточные лекарства.
- Да, я слышала, что твой тесть деспотичный, властный…
- Мама, это я и без тебя знаю, - перебил свою мать Рубен, который испытал на себе характер своего тестя в тот день, когда они с Луизой после бракосочетания переступили порог её отчего дома, а Пабло вместо того, чтобы поздравить молодоженов, указал своей единственной дочери на дверь и пообещал оставить её без средств к существованию.
- Ну, что я ещё могу сказать, сынок?
- Правду, мама… Правду… Я спросил тебя, правда ли всё то, что говорят о Пабло Карденасе в редакции газеты, в которой ты работаешь?
- Сынок, ты же знаешь, что прессе не стоит особо доверять.
- Но ты же работаешь не в «жёлтой» газетёнке, мама, - резонно заметил Рубен, подозрительно смотря на свою мать, которая ходила вокруг да около.
- Не бери в голову, сынок, - беззаботно махнула рукой Роза, вставая из-за стола и подходя к холодильнику, из которого достала графин с апельсиновым соком. - Помирись со своей женой и живите себе счастливо, а пока что выпей освежающего сока, - налила в стакан оранжевого цвета напиток женщина и поставила его на стол перед Рубеном.
В очередной раз хозяйка пансиона, в котором Хулио снимал комнату, с улыбкой встретила Анибала, что могло говорить о том, что от его дяди, скорее всего, появились вести. Младший Карденас устремился к ресепшну, за которым стояла Маура и вопросительно посмотрел на неё в ожидании ответа на его немой вопрос.
- Позвонил, сеньор Карденас… Ваш дядя не так давно дал о себе знать… Каких-то полчаса тому назад я ответила на его звонок, и ваш дядя сказал, что он сейчас находится за пределами столицы по делам фирмы, в которую устроился работать.
- А когда он вернётся, донья Маура? - Лицо Анибала вновь помрачнело, так как информация, полученная им хозяйкой пансиона, ничуть не помогла ему пролить свет на его прошлое, о котором он хотел послушать из уст Хулио.
- К сожалению, этого ваш дядя не сообщил, - развела руками Маура, виновато посмотрев на молодого мужчину, который искренне беспокоился за своего единственного родственника со стороны отцовской линии.
- И не сказал куда он отправился и на кого работает? - Продолжал допрашивать Мауру Анибал, переводя свой взгляд с женщины на картину, висящую над её головой.
- Сказать по правде, сеньор Карденас, разговор с вашим дядей был таким коротким, что я не успела его ни о чём расспросить. Он быстро отключился, сославшись на работу и не дал мне сказать и слова…
- И как долго ты собираешься меня здесь держать? - Презрительно посмотрел Хулио на Пабло, повернувшегося к ступенькам, ведущим к выходу из подвала.
- А ты бы предпочёл, братишка, чтобы я тебя отправил на тот свет? - Повернулся к своему брату Пабло, в ответ наградив его таким же презрительным взглядом как и он его.
- Меня бы это не удивило… Зная какой ты негодяй… Зная о том, что ты нанял одного из своих отморозков, чтобы испортить тормоза в машине Рикардо Вальдивьесо… Зная о том, что ты убил своего компаньона Эмилио Альварадо, а потом женил на его дочери моего племянника, ты меня уже ничем не удивишь.
- Ты ещё забыл упомянуть о моей дрожайшей супруге Валерии, - паясничал старший Карденас, чувствовавший себя хозяином положения в данной ситуации и готовый поделиться своими дальнейшими планами по поводу уничтожения семейства Вальдивьесо.
- Рано или поздно тебе придется заплатить за все злодейства, что ты совершил, подонок! Мне стыдно, что мы с тобой кровные братья!
- Мне тоже стыдно, что мой брат оказался трусом, - отозвался Пабло, уже поднимаясь по ступенькам на выход из подвала.
- Патрон, а всё-таки как долго вы собираетесь держать его здесь? - Тихо спросил Альваро старшего Карденаса, когда они оказались на поверхности земли и вдыхали свежий воздух, чего был лишен в данный момент Хулио. - Ваш брат вряд ли согласится сотрудничать с вами и если у вас рука не поднимается покончить с ним, то только отдайте мне приказ, и я это сделаю за вас.
- Буду иметь в виду, Альваро… Буду иметь в виду, а пока оставлю в живых моего братика. По-крайней мере до того, как на месте Хулио окажется другой человек, и ему не позавидуешь, что его ждёт, - хищно прищурился Пабло, в голове которого созрел очередной план по нанесению удара по своим противникам.
- Вы имеете в виду… Анхелу Перальта Вальдивьесо, патрон? - Немигающим взглядом посмотрел Альваро на своего хозяина.
- Много будешь знать, быстро состаришься, - усмехнулся Пабло, заводя мотор своего автомобиля.
Скандал набирал обороты. Вернувшаяся домой Росалинда понимала, что судьба сама предоставила ей удобный случай, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу. За окном уже стемнело, а Валентина ещё не вернулась домой. Даже казалось вечно спокойный и невозмутимый Родриго нервничал, переживая за свою дочь, характер которой как он считал, прекрасно знал, но как выяснилось, переоценил свой отцовский талант.
- Возмутительно… У меня просто нет слов, чтобы назвать тебя подходящим для для тебя словом, - напустилась на Родриго Росалинда, которая безо всяких объяснений поняла, что Валентина узнала о том, о чём мать давно мечтала поведать ей, чтобы раз и навсегда уронить в глазах девушки авторитет образцового отца, каким дочь считала Родриго.
- Всё будет хорошо… Всё будет хорошо, - повторял свою излюбленную фразу мужчина, зная о том, что слова бывают материальными и как себя настраиваешь, так и будет.
- За окном уже почти что ночь! А ты ничего не предпринял для того, чтобы узнать, где сейчас шляется твоя дочь!
- Я звонил много раз на её мобильный, но она, конечно же, не поднимает трубку… Тогда я позвонил её близкому другу - Роберто и узнал от него, что Валентина встречалась с ним, но это было несколько часов тому назад, и она убежала от него.
- Хоть один раз моя дочь повела себя умно и не стала общаться с этим… с этим деревенским лапотником.
- Тебя сейчас больше волнует исчезновение Валентины или Роберто, которого ты с самой первой встречи невзлюбила только потому что он из скромной провинциальной семьи?..
Но когда Росалинда начинала скандалить, её уже было не остановить, и она на чём свет продолжала бранить Родриго за его халатное отношение к дочери, которую он променял на свою молодую любовницу. Когда гневная тирада авантюристки была прервана Давидом, то она и его обвинила в разврате за то, что он поощряет отношения своего отца с Сюзанной.
- Наконец-то завтра ты навсегда уберешься из этого дома, - устало выдохнул Давид в ответ на брань Росалинды, которая ругала то отца, то сына.
- И оставлю мою дочь рядом с такими извращенцами как вы? - Усмехнулась блондинка, настроение которой мгновенно улучшилось при мысли, что выдался удобный шанс для того, чтобы остаться ещё на какое-то время в доме Родриго. - Никогда! Я не оставлю мою дочь рядом с вами! Если я покину этот дом, то только вместе со своей дочерью!
Оставшаяся впервые ночевать у сестры Сюзанна тоже волновалась за Валентину, которая была обижена на неё за обман и хуже всего было то, что она ничем не могла ей помочь.
- Сестра, я рада, что ты осталась сегодня со мной, хотя я не самая лучшая для тебя компания, - подошла Анхела к дивану, на котором устроилась Сюзанна, в задумчивости вертя в руках белую мягкую игрушку Рикардито.
- Тоже самое я могу сказать тебе о себе, сестричка, - усмехнулась Сюзанна, поднимая глаза на Анхелу и жестом руки приглашая ей сесть рядом с ней. - Из головы никак не выходит случившееся с Валентиной и хуже всего то, что я не могу позвонить ей, так как сейчас для неё являюсь последним человеком, голос которого она хотела бы услышать.
- Ну-у-у… Ты можешь позвонить дону Родриго, сестра, - прошептала Анхела на ухо своей сестре, которую долго уговаривать не надо было на то, чтобы позвонить своему возлюбленному и уже в следующий момент она поднялась с дивана и, подойдя к комоду, на котором стояла её миниатюрная сумочка, достала оттуда свой мобильный телефон…
- Ты не ответишь? - Подперев руки в бока, вскинулась Росалинда, услышав настойчивый звонок мобильного телефона в кармане пиджака Родриго, когда они сидели в гостиной в ожидании возвращения Валентины.
- Всё… в порядке, - солгал Родриго в ответ на вопрос Сюзанны о том, как чувствует себя Валентина.
- Вы не умеете лгать, - грустно отозвалась девушка, чувствуя на расстоянии состояние своего возлюбленного, который пытался скрыть истинное положение вещей.
- Ничего не в порядке, тварь, - прокричала Росалинда, отлично понимая, с кем разговаривает по мобильному телефону Родриго и выхватывая у него из рук трубку. - По твоей вине исчезла Валентина! Если с ней что-нибудь случиться, то это будет на твоей совести… проститутка!
Мобильный телефон надрывался, и Валентина по мелодиям, исходящим из средства связи, различала звонки Родриго и Роберто, которые беспокоясь за неё, тщетно пытались дозвониться до неё. Цель девушки заставить своих близких за неё волноваться была достигнута. Валентина не спешила домой и сразу же после бегства из парка, в котором встретилась с Роберто и пыталась отдаться ему, бесцельно бродила по городу.
«Обманщики! Все они обманщики! Все вокруг меня обо всём знали и все скрывали от меня правду, - думала про себя Валентина, продолжая медленно брести по вечернему Мехико и игнорируя телефонные звонки близких ей людей».
Когда из телефона раздалась мелодия, поставленная девушкой на звонок Сюзанны, Валентина быстро достала из рюкзачка своё средство связи и, открыв его панель, выудила оттуда SIM-карту и выбросила её в стоящую поблизости урну.
«Ты последний человек в этом мире, голос которого я хочу сейчас слышать, - в сердцах подумала про себя Валентина, перед глазами которой одна за другой вставали картины их с Сюзанной прошлого».
Какой-то час тому назад Сюзанна успокаивала Анхелу, а теперь сёстры поменялись ролями. Сюзанна винила себя в том, что Валентина исчезла из дома, а Анхела тщетно пыталась убедить её в обратном.
- Я должна что-то предпринять… Должна что-то предпринять, - повторяла Сюзанна, которая хоть и не показывала своих слёз, но по выражению её лица было видно, что она еле сдерживается от того, чтобы не разрыдаться.
- Что ты собралась делать, сестра? - Вопросительно посмотрела Анхела на Сюзанну, сидящую на диване и прижимающую к груди большого белого медведя, подаренного своему внуку Умберто.
- Я не знаю… Не знаю, но я виновата в том, что Валентина пропала! Я должна была предвидеть её реакцию! Должна была…
- Сестра, не вини себя во всём, что случилось… Дон Родриго виноват в случившемся больше, чем ты, так как что не бери всю вину на себя.
- Анхела, что теперь говорить о том, кто виноват больше, а кто меньше? - Подняла на свою младшую сестру увлажнившиеся от слёз глаза Сюзанна. - Валентина пропала, и я должна что-то сделать… Она не желает видеть меня рядом со своим отцом, а значит я должна…
- И что же ты собралась делать, сестра? - Испуганно посмотрела на Сюзанну Анхела. - Я надеюсь, ты не собираешься… отказываться от дона Родриго после того, что между вами случилось? Ответь, сестра, неужели ты откажешься от него, после всего, что было между вами?
Молчание сестры Анхела истолковала как подтверждение своих самых худших опасений. Анхела ещё не успела изучить Сюзанну, поэтому ей было непривычно видеть её в упадническом настроении духа, в каком пребывала та от новости об исчезновении Валентины.
- Сестра, всё будет хорошо. Валентина умная девушка, а иначе не добилась бы того, чего хотела, а именно - привлекла к себе внимание своей по сути дела детской выходкой, - толкала в бок Анхела Сюзанну, которая устало тёрла виски, раздумывая над тем, как поступить ей в следующий момент. - Валентина обязательно вернётся домой, а ты думай только о хорошем… Не ты ли из нас двоих никогда не падала духом и всегда с оптимизмом смотрела в будущее?
- Да, но… Прости, Анхела, что я часто кажусь тебе такой бесчувственной, - положила свою голову на колени Анхелы Сюзанна. - Сколько раз ты переживала, а я всегда считала, что твои проблемы и выеденного яйца не стоят. Твои мысли заняты сейчас только завтрашним судом, а я отвлекаю тебя своими проблемами.
- Ни в коем случае, сестра!.. Ты меня не отвлекаешь!.. Я рада тебе помочь, а иначе для чего вернулась на свою родину, как не обрести свою единственную сестру и стать для неё надежной опорой? В сложившейся ситуации ты мало чем можешь помочь Валентине, а о том, чтобы оставить дона Родриго, даже не смей думать об этом. И знаешь, сестра… Когда я повезу Рикардито в больницу на плановый осмотр, то хотела бы, чтобы ты составила мне компанию…
- А это ещё для чего? - Недоуменно посмотрела на свою младшую сестру старшая, устраиваясь рядом с ней на диване.
- Ну-у-у…, - протянула Анхела, отводя глаза от своей сестры. - Может быть, скоро я стану тётей - кто знает?
- Ты думаешь? - Мгновенно поднялось настроение Сюзанны от предложения Анхелы. - Но в этом случае мне точно придется уйти от него, - грустно произнесла Сюзанна в ответ на радостное восклицание своей сестры.
«- Я люблю тебя всё больше и больше и знаю, что лучшего отца для своих детей я не могу и пожелать, - вспомнились Сюзанне её же слова, произнесённые почти в самом начале её отношений с Родриго.
- Но я не собираюсь больше иметь детей, - строго посмотрел тогда Родриго на неё, и Сюзанна так и не смогла забыть взгляд своего возлюбленного, которым он наградил её в ответ на её желание родить от него ребёнка».
Родриго мог вздохнуть с облегчением, увидев появившуюся в гостиной свою дочь, и Валентина даже позволила ему обнять себя, несмотря на то, что продолжала дуться на него. Росалинда вновь решила воспользоваться ситуацией и, тоже устремившись к своей дочери, распахнула руки для объятий.
- Ты тоже обо всём знала и ничего мне не говорила, - высвободилась из объятий своей матери девушка, переводя осуждающий взгляд с неё на своего отца и брата.
- Но, птичка… Я не один раз пыталась рассказать тебе о том, что твой отец закрутил роман с этой девушкой, которая вошла в этот дом на правах твоей подруги, но стоило мне открывать рот, как твой отец всегда затыкал мне его, - бросила камушек в огород Родриго Росалинда, переводя обиженный взгляд с Валентины на её отца.
- Кстати, эта девушка, которую ты считаешь теперь чуть ли не своим заклятым врагом, искренне беспокоилась за тебя, пока ты пропадала неизвестно где, сестра, - как бы невзначай заметил Давид, подходя к Валентине. - А эта женщина, - кивнул парень на Росалинду. - Даже не удосужилась позвонить тебе, а только трепала нервы нашему отцу.
- Я ничего не желаю знать об этой… женщине, которая прикинулась моей близкой подругой, - сухо произнесла Валентина, поворачиваясь к лестнице и чуть ли не бегом устремляясь на второй этаж под довольное выражение лица Росалинды.
Светлая и просторная комната в доме Карденас, оборудованная под детскую, стала для Анибала своеобразной ниточкой, связывающей его с Анхелой. И пусть в ней никогда не бывал Рикардито со своей матерью, в комнате продолжали поддерживать чистоту и порядок, словно в ожидании самого маленького члена семейства Карденас.
- Было бы прекрасно, если бы в этом огромном доме появился ребенок, - зажурчал за спиной Анибала голос Пабло, который словно читая грустные мысли своего сына, появился рядом с ним, чтобы направить их в нужное для него русло в преддверии судебного заседания по делу опеки над Рикардито.
- Отец, ты же знаешь, что это невозможно, - не оборачиваясь к отцу, отозвался Анибал, стоящий у роскошной колыбельки, в которой должен был бы спать их с Анхелой сын, но который никогда не бывал в этой комнате.
- Но почему же, сын, невозможно? Неужели ты не хотел бы, чтобы твой сын рос рядом с тобой?
- Отец, мы уже говорили об этом не один раз, и я не хочу повторять вновь и вновь: я не смогу поступить подобным образом с Анхелой, отобрать у нее нашего сына и обрести ее на вечные страдания. Она не переживёт этого, - повернулся к старшему Карденасу младший и хотел было достать из кармана своего пиджака пачку сигарет, но в последний момент передумал это делать, словно не желая осквернять детскую комнату, которая была оборудована для его единственного сына.
- Сын, и как же ты представляешь себе сложившуюся ситуацию? Ты будешь навещать своего сына под косые взгляды родителей Анхелы и её ухажера и будущего мужа - этого адвоката Фернандо Ласкано?
- Ну-у-у… Когда подрастет Рикардито, он сможет проводить некоторое время в нашем доме, а пока…
- … а пока ты собрался разрываться между двумя домами, сын? Неужели тебе нравится страдать? - Продолжал убеждать Пабло Анибала в необходимости привезти Рикардито в особняк Карденас, а не оставлять его с его матерью.
- Страдать, отец? А разве ты не живешь, страдая всю жизнь? Разве не тебя отвергла Джессика, которую ты продолжаешь любить? - Грустно усмехнулся молодой мужчина в ответ на слова своего отца.
- Ты будешь страдать ещё больше, видя изо дня в день эту женщину рядом с другим мужчиной и не имея возможности подойти к ней. А именно это произойдет, если твой сын будет жить в доме своей матери, а не с тобой.
- Отец, я… я не могу так поступить с Анхелой… Не могу… Вспомни, она была близка к помешательству, когда я забрал у неё Рикардито всего на несколько часов… Она сойдет с ума от горя… Я опасаюсь за её рассудок, - на лице Анибала читалась мука, когда перед его лицом возникла Анхела, в отчаянии схватившая со стола ножницы и угрожающая ему, если он не вернет ей их сына.
«Да, одной психиатрической лечебницей здесь не обойтись и для того, чтобы убрать эту бабу из жизни моего сына, нужно прибегнуть к более кардинальным мерам, - хищно прищурившись, думал про себя Пабло, по-отечески похлопав Анибала по плечу».
Морелла немигающим взглядом смотрела на свою дочь, признавшуюся ей в том, что Анибал сам ещё не знает о том, что вместо того, чтобы получить частичную опеку над своим сыном, ему предоставят полное право распоряжаться судьбой своего сына.
- Дочка, ты… ты заодно с Пабло, - возмутилась Морелла, поднимаясь из-за стола, за которым она сидела напротив Вероники, с невозмутимым видом рассказывающей своей матери о злоключениях, которые ждут её соперницу в зале суда. - Вы собираетесь лишить Анхелу её права воспитывать сына, распоряжаться его судьбой…
- Другого я не ожидала от тебя, мама, - усмехнулась молодая женщина, небрежным движением поправляя свои белокурые волосы. - И зачем я только тебе обо всём рассказываю, если ты всё равно никогда не поддерживаешь меня?
- Я не могу одобрять твои безумные идеи наказать эту женщину за то, что твой муж продолжает любить её! И не надо смотреть на меня таким взглядом, Вероника! Ты лучше других знаешь, что Анибал продолжает любить Анхелу и затеял этот суд только для того, чтобы привлечь к себе её внимание. Будь он к ней равнодушен, он перестал бы преследовать её и дал бы ей шанс спокойно устраивать свою жизнь, а он думает о ней и об их с ней сыне. Ты же упрямо не желаешь замечать очевидное, подыгрывая своему свекру! Неужели ты не осознаешь, что стала марионеткой в руках Пабло? Скажи, ты ему помогаешь, потому что он угрожает тебе? Ты что-то знаешь о нём, да? Тебе известна его какая-то тайна?
- Да что на тебя нашло, мама, - вспыхнула Вероника, вскакивая со стула и нервно забегав по столовой, в которой они устроились. - Какие тайны могут быть у моего тестя?
- Ну, например, то, что он имеет прямое отношение к смерти твоего отца, дочка… И тем не менее тебя даже это не останавливает… Ты стала сообщницей Пабло в его планах заставить страдать эту несчастную женщину.
- Я всего лишь желаю счастье моему мужу, мама, - вновь поправила свои волосы Вероника и, взяв с журнального столика в гостиной свою сумочку, повесила её на плечо. - И я не могу позволить, чтобы мой муж то и дело пропадал в доме этой потаскушки под предлогом визита к своему сыну. Для Анибала же будет лучше искоренить зло на корню и не встречаться с этой женщиной, для чего ребёнок должен жить в доме его отца, - осталась при своём мнении молодая женщина, после чего повернулась к выоходу из дома, даже не попрощавшись со своей матерью.
Сюзанна уже хотела было бежать на поиски Валентины по вечернему Мехико, когда раздался телефонный звонок, и Родриго на другом конце провода сообщил своей возлюбленной, что с его дочерью всё в порядке.
- Она даже стала более спокойной, словно выпустила свой пар, - заверил Сюзанну Родриго, в словах которого была доля истины, но не настолько, чтобы Валентина смирилась с желанием отца привести свою избранницу в их дом на правах его новой хозяйки.
- Это правда или вы… прости, ты хочешь меня успокоить? - Не веря своим ушам, спросила у Родриго Сюзанна, плотно прижимая к уху свой мобильный телефон, словно желая быть ближе к мужчине своей мечты.
- Я не стал бы шутить подобными вещами, - строго отозвался Родриго на другом конце провода. - По-крайней мере, Валентина не стала больше ругаться и даже выслушала условия, поставленные главным редактором, который взялся издать собрание её стихов…
- Ну вот видишь, сестра, я же тебе говорила, что всё будет хорошо, - потрепала по щеке Анхела Сюзанну, после того как она закончила свой телефонный разговор с Родриго.
- Валентина вернулась, но это не означает, что она готова принять наши отношения со своим отцом, - на лицо Сюзанны вновь набежала тень при мысли, что Родриго в данной ситуации находится между двух огней, а также существует Росалинда, которая непременно попытается воспользоваться данной ситуацией.
Аделаида специально не вызвалась помогать Анхеле постелить для Сюзанны постель, на которой старшая сестра проведет ночь в доме своей младшей. Экономка понимала, что дела всегда отвлекают от грустных мыслей, которые лезут в голову и особенно когда речь идет об Анхеле, постоянно думающей о завтрашнем судебном заседании по делу опеки над Рикардито.
- Не королевская постель, но что есть, то есть, - аккуратно положила подушку на кровать своей сестры Анхела, выпрямляясь в полный рост и с улыбкой посмотрев на свою сестру.
- Ну, что ты сестричка, - обняла Сюзанна Анхелу. - Лучшей кровати я в своей жизни не видела.
- Кого это нелегкая принесла в столь поздний час? - Пожала плечами Аделаида, услышав звонок в дверь, и девушки тоже последовали вслед за ней в гостиную.
- Папа… Мама… Вы вернулись? - Воскликнула Анхела, увидев перед собой Умберто с Софией, с улыбкой любующихся своей приёмной дочерью.
Радость Анхелы от встречи со своими приемными родителями быстро сменилась растерянностью. Обнимая и целуя Софию и Умберто, она раздумывала над тем, как сообщить им о завтрашнем судебном заседании по делу опеки над Рикардито. От зоркого взгляда Софии не укрылось настроение дочери, которая, как ей показалось, не выглядела довольной и счастливой. И ещё более странным наблюдательной женщине показалось присутствие в доме своей приемной дочери её старшей сестры в столь поздний час.
- А что делает здесь Сюзанна? - Подозрительно посмотрела на неё София, чем удостоилась осуждающего взгляда как своего мужа, так и Анхелы.
- Дорогая, если ты не забыла, это дом нашей дочери, а Сюзанна - её сестра, а значит имеет полное право находиться здесь. И даже если она поселиться в этом доме, ты не сможешь оспаривать решение Анхелы,
- Ты прав, дорогой, - поспешила извиниться София, переводя взгляд со своего мужа на Анхелу, Сюзанну и находящуюся рядом с ними Аделаиду. - Я рада, что Сюзанна составила компанию нашей девочке, но меня не покидает чувство, что от меня что-то скрывают… Сюзанна, прости меня! Меньше всего я хотела тебя обидеть.
- Всё в порядке, София, - подмигнула женщине Сюзанна, и Анхела в очередной раз убедилась в том, что лучшей компании для себя в столь трудный час, чем сестра, ей не найти.
… Домочадцы попивали чай, но делали это в такой тишине, что ещё больше выглядело подозрительным. Помня уговор с Умберто, София сидела словно набрав в рот воды, понимая, что может ненароком сообщить на ночь глядя Анхеле новость о том, что от их семейного ресторана не осталось и следа, что было довольно странным, учитывая, что после долгожданной встречи она должна была бы болтать без умолку. Сюзанна переглядывалась с Анхелой, тоже опасаясь того, что проговорится о завтрашнем судебном заседании по делу опеки над Рикардито.
- Дочка, всё в порядке? - Первым нарушил тишину Умберто, с любовью посмотрев на Анхелу, которая осторожно поставив чашечку с блюдцем на журнальный столик, сделала глубокий вдох перед тем, как сообщить своим приёмным родителям печальную новость.
Луиза чувствовала себя если не счастливой, то по-крайней мере, спокойной. Рубен вернулся домой, а это говорило о том, что между ними возможно перемирие, и она всеми возможными способами старалась ему угодить.
- Ужинать?.. Сейчас? - Недоуменно посмотрел муж на свою жену, предложившую ему поужинать, тогда как настенные часы показывали почти десять часов вечера.
- Да, прости, я сказала это не подумав, - извинилась Луиза, маяча перед Рубеном, сидящим на диване с несколькими тетрадями в руках и судя по всему проверяющего задания своих учеников, которым он преподавал родной язык. - Дорогой, ну пожалуйста, давай поговорим, - умоляюще посмотрела на склоненную голову своего мужа жена. - Я не могу выносить эту тишину… Не могу…
- А не ты ли любишь тишину, дорогая, когда работаешь над своей очередной картиной? - Не отрывая головы от тетради, отозвался Рубен.
- Милый, я тебя понимаю… Я понимаю тебя, но не наказывай меня! Ты единственное, что у меня есть! Я люблю тебя и, кроме тебя у меня никого нет! Нет, конечно, у меня есть брат, отец, тётя, Вероника, племянник, но ты стал моей семьей, ты, - сделала акцент на слове «ты» Луиза, продолжая с умоляющим видом смотреть на своего мужа, который хоть всё ещё не поднял свою голову от тетради, но было заметно, что он внимательно слушает свою жену.
Отношения Луизы и Рубена стали темой разговора и между обитателями дома Карденас. Вероника поведала своему мужу и свекру о визите своей золовки, которая была расстроена размолвкой со своим супругом из-за того, что она в тайне от него принимала противозачаточные таблетки.
- Бедная сестра, - задумчиво произнёс Анибал, сидящий на диване со стаканом виски в руке, но так и не пригубивший к нему.
- Молодец, Луиза! Наконец-то моя дочь одумалась и поняла, что этот учитель без роду без племени не лучшая для неё партия, - похвалил Луизу Пабло, на радостях отпивая из стакана виски от новости, сообщенной им с Анибалом Вероникой. - Подумать только, он обиделся на мою дочь за то, что она отказалась рожать! А дети что, котята какие-нибудь что ли? Дети требуют много денег, а на что собирается растить их этот учитель? Тоже мне, собрался плодить нищету.
- Отец, Рубен прекрасный преподаватель испанского языка, у него отбоя нет от детей, которые желают подтянуть наш родной язык, - вступился за своего зятя Анибал, осуждающе посмотрев на своего отца, с важным видом расхаживающего по гостиной и рассуждающего о важности материальных ценностей в жизни человека.
- Ну и что может дать своим детям учитель, живущий на одну зарплату?
- Любовь, отец… Любовь… Теплоту домашнего очага, заботу - всего того, чего я лишен был в своей жизни.
- Что?.. Ты жалуешься на то, что у тебя было всё самое лучшее? Что ты рос в золотой колыбели и тебе ни в чём не было отказа? Ты всегда был и являешься моей гордостью! Ты стал моим лучшим воплощением! Я отправил тебя учиться в один из лучших университетов, тебя всегда окружали самые лучшие репетиторы! Я дал тебе всё самое лучшее!
- Только в материнской любви мне было отказано, отец, как ты помнишь! Ты никогда и ничего не рассказывал мне о моей матери! Ты даже не сохранил её фотографии! В доме нет ни одного её снимка, отец, - поставил с шумом стакан с виски на журнальный столик и резко поднялся с дивана младший Карденас, гневно смотря на старшего.
- Я заменил тебе мать, сын, я!.. Я был для тебя и отцом, и матерью, и ты не можешь быть таким неблагодарным, - приняв обиженный вид, смотрел на молодого мужчину отец.
- Я это уже слышал, отец… Я это уже слышал и не один раз, - с горечью в голосе произнёс Анибал, осуждающе смотря на своего отца.
- Да, что на тебя нашло, сын? Почему ты не в духе? Завтра состоится суд и ты сможешь проводить со своим сыном столько времени, сколько посчитаешь нужным!
- Даже не надейся, что я лишу Анхелу родительских прав, отец! Даже не надейся на это! Я не хочу, чтобы мой сын рос без материнского тепла, в котором было отказано мне, - поняв, куда клонит отец, предупредил его сын, покидая гостиную…
- Вижу, ты переоценил свои способности, свекр, и не смог убедить Анибала поступить с этой девкой так, как ты поступил с Валерией, - насмешливо посмотрела на Пабло Вероника, до сей поры сидящая на диване и молча наблюдающая за спором отца с сыном.
- Ну и ей же будет хуже, - процедил сквозь зубы старший Карденас, сверкая глазами, словно перед ним находилась Анхела. - Мой сын подписал этой девке смертный приговор.
- Что?.. Я… я надеюсь, ты не собираешься убивать её, - немигающим взглядом уставилась на свекра невестка, испугавшись его слов.
- А тебе не хотелось бы, чтобы эта подстилка, занимающая мысли твоего мужа, раз и навсегда исчезла из его жизни?
- Ну-у-у… Хотелось бы, но не так… Я не хочу никому вредить… Я просто хочу, чтобы Анибал перестал думать о ней и всё.
- Ну, дорогая невестка, эту твою просьбу я никак не в состоянии удовлетворить, - усмехнулся Пабло, смотря на сидящую Веронику сверху вниз. - Анибал не механизм, который можно включить или выключить. Пока эта потаскушка ходит по этой земле, он не перестанет думать о ней, а так и будет походить на тряпку, о которую эта подстилка вытирает свои ноги.
Продолжение следует...
Спасибо
Вот мне очень понравилась фишка Эстефании курить сигару)))) Сериал не смотрела видела только клипы на ютубе.
Даа... и кто кого будет спасать... отец сына или сын отца? 
А что с самой Мишель будет после того, как она выстрелит в Рея? Не спятит ли совсем? 