ГЛАВА 14
Жоао закрылся в своей комнате на первом этаже. Вот уже два дня он не выходил оттуда. Малу пыталась достучаться до сына. Она волновалась, что он ничего не ел и не принимал лекарства. Жоао не реагировал на просьбы и уговоры матери открыть дверь.
Их приехал проведать Алаор с младшими сыновьями Диого и Ромеро. Мальчики редко видели Малу. Знали лишь отца и тетю Селину. Но, несмотря на это очень любили маму, и всегда с нетерпением ждали встречи.
- Малу, - обратился к жене Алаор, - оставь Жоао в покое. Он упрямый и не откроет.
- Весь в тебя! – махнув рукой, сказала Малу.
Она отошла от двери комнаты сына, и направилась, в сад к младшим детям. Алаор остался.
- Жоао, сын, открой отцу. Мы с братьями приехали увидеться с тобой и матерью. Ты же знаешь, что из-за работы в поместье нет возможности приезжать чаще.
Пока Алаор говорил, щелкнул замок, и дверь приоткрылась.
- Проходи, отец, и закрой за собой, чтобы мама не вошла.
Жоао опирался на трость. Лицо его было усталым, под глазами темные круги.
- Ты как, сын? Чего закрылся? Чем тебе мать не угодила? – задал череду вопросов Алаор.
- Она слишком опекает меня, и забывает, что я вырос, – твердо ответил Жоао. - Даже если я и калека, то это не значит, что я не могу нести ответственность сам за себя. Мама относится ко мне как к ребенку. Отец, я решил начать жить самостоятельно. А мама пусть вместе с тобой и братьями возвращается в поместье.
- Ты уверен, что сможешь жить один? – Алаор вопросительно, но с неким одобрением посмотрел на сына.
- Да. Я начну работать. Даниэла договорилась о собеседовании в фирме Ламанна. – Жоао говорил сдержанно, не вкладывая в слова особых эмоций.
- Это хорошо. А что за место тебе предлагают? – почесывая подбородок, спросил Алаор.
- В финансовом отделе – должность помощник финансового директора. Ты знаешь, я мечтал о другом. Но… - Жоао опустил голову.
Мужчина подошел к сыну и обнял его.
- Знаю, но пока берись за то, что предлагают. А там уже решишь, подходит или нет. – Алаор сделал паузу и продолжил: - Я мало верю во всякие приметы или знаки, но перед твоим рождением мать упала с лошади из-за расслабленной подпруги. Тогда твоя тетка Селина сказала, что то был знак.
- Мама мне рассказывала. – Жоао на секунду замолчал и потом произнес: - Но это не знак – это судьба.
***
Габриэла понемногу оправилась после случившегося кошмара. В основном она проводила время в компании Даниэлы в доме Элоя Ламанна. А на выходных, как в детстве, сестры ездили в Понтал. Они останавливались у Изауры, гуляли, или учились в гроте, который им показал Тоньо-Лунатик.
- Это мое убежище! Да-да! – говорил сестрам Тоньо.
Дани и Габи веселые и со смехом вошли в дом Тоньо-Лунатика. Двери его старого дома всегда были открыты.
Даниэла держала в руках папку, в которой находились фотографии работ Лунатика. Она хотела показать их ему, и сообщить приятную новость, что его приглашают на международное биеннале в Европу. Там организуют фотовыставку его скульптур. Еще он сможет показать прямо в павильоне мастер-класс перформанс скульптуры из песка.
Когда сестры прошли в гостиную, им навстречу вышла Рут.
- Мамуля, привет! – воскликнула Габриэла от приятной неожиданности.
Рут часто приходила к Тоньо, следила за его питанием, и прибиралась. Если у него болела голова, делала прописанные врачом уколы, или давала лекарство в таблетках.
Рут обняла дочь и поцеловала. Она хотела также поприветствовать и Даниэлу, но та отвернулась. Дани все еще обижалась на мать, что тем злополучным вечером, она не попыталась вступиться за нее перед отцом.
Рут стало неприятно, но женщина решила не реагировать на холодность дочки. Дать ей время успокоиться и осознать.
- Вы, наверное, ищите Тоньо? Он пошел на пляж, – сказала Рут.
- Да, мама. Мы принесли фотографии для международного биеннале. Тоньо должен отобрать работы, которые пойдут на рассмотрение в организационный комитет, – ответила Габи.
- Я могу взглянуть на фотографии? – заинтересовалась Рут, обратившись к Дани, у которой была папка.
Даниэла молча протянула матери папку. Она прошла вглубь гостиной, и принялась рассматривать морские звезды и ракушки на полке.
Рут и Габи живо обсуждали фотографии, некогда сделанные Дани. Рут восторгалась работами Тоньо. Насколько тонко и изящно, он лепил из такого зыбкого материала как песок, удивительные скульптуры.
***
Сезар ждал в баре на углу своего бывшего коллегу и теперешнего юриста Элоя Ламанна – Жоази Мафалду.
Мафалду должен был передать для неаполитанского делка [сленг] кое-какую личную информацию, которую подготовил Сезар.
Мафалду появился через пару минут после прихода Сезара. Он был немногословен и без всякого приветствия перешел сразу к делу.
- Давай, что там у тебя есть, – бросил юрист.
- Это лично для Элоя, – протянув конверт, сказал Сезар.
Мафалду взял конверт из рук мужчины и, не попрощавшись, ушел.
Сезар, потирая руки, ехидно улыбнулся, и подумал:
«Я тебя сделаю [иносказательно] Даниэла Ассунсон!»
В месте удара, который как считал мужчина, нанесла ему Даниэла, все еще сильно болело. Хотя от момента удара в голову прошло уже достаточно много времени. Ему даже наложили швы и успели их снять. Но все это мало заботило Сезара. Он хотел лишь одного: поставить на место эту наглую девчонку, которую он продолжал безумно любить!
И как же так могло получиться, что он даже не знает о том, что у Маркоса и Рут близняшки... или у него кукуха совсем уже не соображает? 
Ну теперь мафия уж позаботится о том, чтобы избавить беднягу от его никчемной жизни...
К сожалению, своей матери Рут наверно никогда не смогла бы так раскрыть душу.
, но то ли еще будет! 
