6 серия

***
Присцила сидела в баре, который располагался в модельном агенстве и пыталась с помощью бокала мартини снять напряжение, в котором было в последние дни, готовясь к показу. 

- Трудный день? – к ней повернулся молодой мужчина, который сидел на соседнем стуле у стойки.
- Вроде того, – грустно вздохнув, Присцила неопределенно махнула рукой, - но я не хочу говорить на эту тему!
- Прекрасно вас понимаю, – слабо улыбнувшись, мужчина допил содержимое своего стакана и жестом попросил официанта налить ему еще, - Многие думают, что нет работы проще, чем дефилировать по подиуму, но на самом деле не все так просто.
- Я не раз сталкивалась с таким мнением, - согласилась женщина и отпила глоток мартини, - но вам-то откуда это известно?
- Ну, было дело, приходилось выступать в качестве «манекена», - скромно произнес мужчина, тихо рассмеявшись.
Присцила повернулась к собеседнику и внимательно посмотрела на него, словно пытаясь его вспомнить:
- Простите, но я вас не помню.
- И не можете. Я работал у Романы еще до того, как вы начали сотрудничать, вы в то время еще сами довольно часто выступали на показах.
- Знаете, я так скучаю по тому времени! – едва сдерживая наворачивающиеся слезы, произнесла Присцила, - Я бы с большим удовольствием прошлась еще раз по подиуму. Для меня каждый показ был равнозначен Рождеству или Новому году. Особенно в первое время. Знаю, глупо звучит, но для меня действительно каждый выход на публику был событием.
- Лично я относился к этому всему более чем прохладно, - мужчина пожал плечами, – для меня подиум был просто способом заработать деньги. 
- А почему ушли? Возраст мужчины-модели не так короток, как у женщины – нас вытесняют наши более молодые конкурентки.
- Модельный бизнес не был для меня самоцелью. Я приехал 15 лет назад из маленького, очень провинциального городка, чтобы осуществить свою мечту – стать полицейским. Но у меня не было недостаточно средств для того, чтобы учиться, потому я и подался в модели. Романа меня взяла и здорово тем самым выручила. Я был таким неуклюжим, долго оттачивал мастерство. Многие вещи у меня не получались, но Романа была уверенна, что рано или поздно я буду делать все как надо и не ошиблась. А потом я заработал достаточно денег для учебы и ушел из модельного бизнеса, начав работать уже непосредственно по своей специальности. Сегодня меня, как и многие своих бывших моделей, Романа пригласила на показ… в качестве моральной поддержки!
- Модель и полицейский – какой контраст! – весело рассмеялась Присцила, постепенно забывая про накопившуюся усталость.
- Энцо Вебер! – представился мужчина и протянул руку.
- Присцила Мариани! – пожав руку, произнесла женщина, шлепнув себя по лбу и рассмеявшись, она добавила, - Впрочем, это вы уже знаете.

- Значит, будем знакомы!
- А вам удалось осуществить свою мечту?
- Конечно! – в глазах Энцо появился загадочный блеск, - Теперь я работаю следователем здесь,  в Сан-Пауло.
- Очень хочется надеяться, что благодаря вам, мы все, жители города, я умею ввиду, в безопасности.
- Полиция делает для этого все возможное, - с улыбкой произнес мужчина и, услышав, как запищал его телефон, полез за пазуху.
Открыв сообщение и прочитав его, он, приподняв брови, положил телефон обратно и сказал Присциле:
- Похоже, мне нужно ехать, выполнять свой профессиональный долг.
- Что, арестовывать несовершеннолетних преступников за разбитый фонарь в парке? – подмигнув Энцо, прошептала женщина.
- Хуже, произошло убийство, – уже без тени улыбки сказал Энцо, расплачиваясь с официантом, - Надеюсь, вы с вами в скором времени еще раз увидимся, Присцила.
- Я тоже! – кинув ему, произнесла Присцила и добавила вслед, - Удачи!

***
Когда Энцо прибыл в особняк Новачи, то его коллегами уже было сделано полработы. Тело Петронеллы уже было в черном чехле, застегнутом на молнию, и только потому не было еще вынесено отсюда, потому ждали приезда следователя. На том месте, где полицейские нашли тело, теперь были мелом очерчены только его силуэт. Энцо подошел к чехлу и расстегнул немного молнию настолько, сколько было нужно для того, чтобы увидеть тело покойной. 
Не став долго всматриваться в лицо Петронеллы, ограничившись беглым взглядом на её морщинистое лицо, вглядевшееся теперь на десяток лет старше, он застегнул молнию  и подошел к медэксперту.
- Что скажешь?
- Судя по тому, что мне рассказали её родственники, – аккуратно указав на чехол с телом, ответил мужчина, - судя по тем симптомам, которые они описали, её отравили.
- Она могла отравиться случайно? – немного подумав, задал вопрос Энцо.
- Ты имеешь ввиду едой? Не думаю, слишком быстро она умерла, отравления от продуктов питания другого рода, там другие симптомы. Родственники говорят, что когда все произошло, они только уселись за ужин и успели выпить по бокалу вина, а если яд был подмешан в него, то неудивительно, что она так быстро умерла – спиртное усиливает действие некоторых ядов.
- Больше ни у кого нет признаков отравления?
- Никто не из родственников не жаловался, – пожал плечами медэксперт.
- В таком случае не слишком стоит верить им на слово, – похлопав коллегу по плечу, Энцо оглядел членов семьи, некоторых он узнал – видел на показе, - По твоим оценкам, когда это произошло?
- Не более чем часа назад. Если её отравили, то при вскрытии я смогу установить, что это был за яд.
- Хорошо, дай знать, как будет что-то новое, – кивнув, Энцо подошел к родственникам и представился, - Мне сказали, что это произошло в столовой, когда вы только начали ужинать, это правда?
- Да, все верно, – подтвердила Хилария. – Бабушка почувствовала то ли сухость, то ли у неё запершило в горле. Я подала ей стакан воды, а когда села на место… - девушка опустила голову и, едва покачав ею, заплакала.
- Она встала и, держась за скатерть, упала, - Бернадета указала кивков головы в сторону очерченной на полу человеческой фигуры и посмотрела на мужчину, - Простите Хиларию, она в шоке, да и мы все тоже…
Понимающе кивнув, Энцо задал следующий вопрос:
- Скажите, а покойная что-нибудь сказала, перед тем как… - он не договорил: было и так понятно.
Все несколько растерялись и принялись переглядываться, надеясь, что кто-нибудь другой решиться сказать.
- Нет, -  взял на себя смелость Линеу, стоявший в обнимку с женой, - она ничего не сказала.
Все мысленно с облегчением вздохнули: и правда, зачем полицию загружать
бредовой речью Петронеллы на счет каких-то ключей. А может не таких уж и бредовой...?
- Понятно, - Энцо показалось странным замешательство жильцов особняка, и он взял это на заметку, - Еще вопрос: мне сказали, что вы пили вино, оно осталось? Где оно?
- Да вот! – сказала Олимпия, показав рукой на красные разводы на персидском ковре, - Видите ли, падая, Петронелла ухватилась за скатерть, и на пол упало почти все, что было на столе.
- А кто разливал вино? Я хотел бы поговорить с этим человеком.
Из-за угла вышла Глория – одна из служанок, на лице которой читался откровенный страх.
- Это были вы? – получив слабый утвердительный кивок от этой молодой девушки, Энцо просил, - Когда вы принялись разливать вино, бутылки были плотно закрыты?
- Да, дона Петронелла заказала их в магазине, - не унимая дрожь в руках, проговорила девушка, - Их привезли днём. А открыла я их только перед ужином.
- Ясно, кто-нибудь находился рядом с вами в этот момент?
- На кухне была только Марта, другая служанка, она резала овощи. А больше никто, сеньор.
- Ну а до того, как вы подали вино, кто-нибудь заходил на кухню?
- Понимаете, мы задержались с ужином, - замявшись, произнесла Глория, - сегодня был праздничный ужин, и сеньора Петронелла дала нам задание приготовить слишком много блюд. Когда все сели за стол, мы еще не вынесли блюда, и тогда сеньора Никола пришла нас поторопить, - девушка указала на хозяйку.
- Она не оставалась одна на кухне?
Прежде чем ответить, девушка поймала грозный и весьма выразительный взгляд Николы:
- Кажется, нет!
- Вам кажется или вы уверены? – понимая, что девушка, возможно, боялась не сохранить свое рабочее место, Энцо переключился на Николу, - Сеньора, все было так?
- Ну да, – пожала плечами Никола, – Я сказала им, чтобы они скорее подали блюда, и вернулась в столовую, все это видели. Только вот Глория кое-что забыла, а именно то, что позже всех к ужину подошли Олимпия с Агатой, - Никола решила, что у неё нет причин утаивать это от полиции, - они были в саду, а Богослав, сидевший уже за столом, пошел их звать. Выход в сад через кухню.
- Я никого из них не видела, сеньора Никола, - покачала головой Глория.
- То есть, как? – не понял Энцо, - Вы же сказали, что были все время там.
- Не совсем так. Я отлучалась в соседнюю комнату: нужно было принести приборы.
- А вино уже было разлито?
- Да, я уже его разлила по бокалам.
- А другая служанка, где она? – из-за того же угла вышла Марта, слушавшая весь разговор, надеясь, что её имя никто не упомянет.
- Я здесь сеньор, – она встала рядом с Глорией.
- Вы видели на кухне кого-нибудь из перечисленных сеньорой Николой?
- Нет, я видела только саму сеньору Николу и прошедшего в сторону сада сеньора Богослова, а как они выходили, я не видела и не слышала, наверное, потому что включила соковыжималку и начала готовить сок – сеньора Фрида, сеньор Энгелберт и его жена очень его любят. Наверное, из–за шума я ничего и не слышала, и видеть не могла – я стояла спиной к дверям.
- Хорошо, - Энцо удивлялся, тому, как все «удачно» сложилось: никто ничего не видел и не слышал, - но помните, девушки, за ложные показания вы можете быть тоже привлечены к уголовной ответственности.
- К чему вы это говорите? – недовольно произнесла Олимпия, - Вы что подозреваете, что мы пригрозили прислуге? Надеюсь, по крайней мере, вы не будете думать, что это сделала я, потому что в силу очевидных причин... - стукнув кулаком по подлокотнику своего инвалидного кресла, она продолжила, - И даже несмотря даже на это обстоятельство, я не могла убить, потому что от меня ни на минуту не отходила Агата…
- Да это так, сеньор следователь, - поспешила подтвердить женщина.
- А обратно меня отвез в столовую мой сын, и могу вам подтвердить, что ни он, ни я не дотрагивались до бокалов с вином.
- Когда вы возвращались из сада, кто был на кухне? - Энцо вопросительно посмотрел на Агату.
- Только прислуга, - уверенно и коротко ответила Агата.
- А вы, сеньор Богослав, видели сеньору Николу на кухне? Ну, когда направлялись в сад.
- Видел, - усмехнувшись, парень посмотрел в сторону тетки, - она как раз… отчитывала прислугу.
Энцо перевел взгляд на Николу и та, поймав его, с улыбкой произнесла:
- Прекрасно, вы думаете, что это я, так? Что это я подсыпала яд? Но позвольте, как же я могла это сделать, когда сразу же ушла, приказав девушкам поторапливаться?
- Да, это правда. Сеньора Никола покинула кухню еще до того, как я ушла в соседнюю комнату, - подтвердила Глория.
- И прошу вас, сеньор следователь, учесть еще одно, - в защиту Николы произнес Линеу, - моя супруга вышла из кухни далеко не последняя – это тоже говорит в её пользу.
- Кто же вернулся в столовую последним? – оглядев Николу, Богослава, Олимпию и Агату, спросил Энцо.
- Я! – сказала Агата, прокрутив в голове недавние события. - Мы были на веранде, сидели под крышей. Шел уже этот дождь, и мы наблюдали за ним. А тут пришел Богослав и сказал, что все нас ждут. Он развернул коляску Олимпии и покатил её в сторону кухни, я тоже встала и пошла за ними, но в дверях за что-то зацепилась.
Женщина подошла к следователю и указала выбившуюся из ее вязаной кофточки нитку.
- В любом случае еще рано для подозрения конкретных лиц, – сообщил Энцо, как бы тем самым завершая допрос.
Энгелберт уже открыл рот, чтобы упомянуть о том, что Богослав отлучался на второй этаж и о внезапно потухшем свете, но тут произошло неожиданное.
- А теперь я бы хотел осмотреть кубок, из которого выпила вино покойная.
- Его нет! – выкрикнула Урсула, внимательно осмотрев пол.
- Как нет?! – подбежав к тетке, громко произнесла Фрида и убедилась в словах женщины, - И правда, где же он?! 
Чертыхнувшись, Энцо повернулся к полицейским, как бы спрашивая их. Те кивнули ему в сторону кухни. Он кинулся туда, и за ним последовало все семейство Новачи.
От столовой до кухни рукой подать – всего два шага, но с мужчины сошел седьмой пот, пока он оказался там. Возможно, кубок – единственная зацепка в этом деле, а может и решающая.
Энцу, оглядев кухню, увидел около раковины кубок, отливающийся металлическим блеском, у самого горлышка которого сияли драгоценные камни. Переведя дух, он подошел к столу и, взяв салфетку, попытался осторожно взять улику. Но кубок самостоятельно, без какого-либо постороннего воздействия, отъехал на несколько сантиметров.
- Что за черт? – резко повернувшись к хозяевам, совершенно ошеломленно произнес Энцо.
- Этот кубок наша семейная реликвия, - сообщила ему Фрида, - Существует легенда, что его подарил один тибетский монах прародителю нашего рода – Анджею Новачи, жившему еще в 18 веке, как видите, мы до сих пор носим эту фамилию.
- Монах так же сообщил Анджею, что кубок подчиняется только двум рукам – обладающей и подающей, - добавил Артемон то, что знал.
- Поэтому-то он от вас, отодвинулся, - пояснил Витольд.
- Неужели вы во все это верите?! – не сумев скрыть усмешку, задал вопрос всем присутствующим Энцо.
- Это часть истории нашей семьи, - в голосе Марселы послышалась нотка обиды, - Пусть даже это всего лишь легенда!
- Но возможно не лишенная правды! – подняв вверх указательный палец, отметила Никола, - Кто знает, может, все так и было.
- А в мире очень много вещей, которые невозможно объяснить логически и наукой, - согласился с ней Сантьягу.
- Так, хорошо, - не стал больше спорить с ними Энцо, - возможно этот кубок важная улика. Как же мы сможем в этом удостовериться, если он не подпускает к себе?
Глория – «рука подающая», пробившись через плотное кольцо хозяев и взяв из рук Энцо салфетку, ухватилась ею за горлышко кубка и протянула его следователю. Тот, благодарно кивнув ей, поднес кубок к носу.
- Похоже, его тщательно вымыли! – произнес вслух Энцо, - Вином совершенно не пахнет.
Вернувшись в столовую, он аккуратно положил кубок в прозрачный пакет, предназначенный для улик, так, чтобы не оставить на кубке своих отпечатков пальцев.
- А как скоро вы вернёте его нам? – словно опомнившись, спросила Урсула, когда полицейские закончили свою работу и вместе со следователем собирались покинуть особняк, - Понимаете, все же это не только семейная реликвия, то и наша традиция – глава семьи пьёт вино из него уже на протяжении более трех столетий!
- Это зависит от того, что покажет экспертиза, – вежливо улыбнувшись, ответил Энцо, направляясь к дверям, - если будет установиться, что дона Петронелла действительно была отравлена из этого кубка, то следствие будет считать его уликой, и он будет находиться у нас до завершения следствия.
Попрощавшись, мужчина поднялся по ступенькам и открыл входную дверь, но вдруг резко повернулся и задал вопрос:
- Этот кубок принадлежал главу семье, им являлась дона Петронелла, так? Кто же теперь самый старший в вашей семье?
- Получается, что я! – рассеянно произнесла Агата.
Что-то прикинув в голове, Энцо кивнул и скрылся за входной дверью. Все члены семьи издали дружный вздох облегчения.
«Какой умный следователь – сам все сообразил! – Марсела улыбнулась собственным мыслям, - Я подумала о том же».
Но она была не единственная из своей семьи, кому в голову пришла та же мысль. Похоже, вырисовывается серьёзный кандидат на роль козла отпущения!

Отредактировано Vecente (04.11.2012 20:34)

7 серия

- Славу Богу этот кошмар закончился! – облегченно произнесла Моника, закрывая за собой дверь спальни.
Энгелберт кивнул в знак согласия, расстегивая пуговицы на рубашке и напряженно уставившись в пол. Заметив это и посчитав, что это следствие произошедшего события,  Моника подошла к нему и погладила по плечу, стараясь морально поддержать мужа.
- Все будет хорошо! Пройдет немного времени, и ты забудешь о случившемся сегодня.
- Да не об этом я думаю! – отмахнулся от неё мужчина, - Тот, кто отравил Петронеллу – настоящий герой. У всех давно руки чесались,  да не решались только. Всем успела жизнь отравить якобы во благо, а теперь её саму отравили – какой-то афоризм получается, не правда ли!
- Да, она не была ангелом, – несколько ужаснувшись словам Энгелберта, согласилась с ним Моника,- Но как не смотри, вы - одна семья, кровь от крови!
- Все это красиво звучит, - сморщившись, сказал Энгелберт, - но в нашей семье этот закон не действует, жаль, что ты этого не поняла: здесь, в этом доме, каждый за себя.
- Как ты думаешь, кто мог решиться убрать Петронеллу? – вместе с мужем Моника присела на кровать.
- Есть у меня кое–какие соображения, - придвинувшись к жене, Энгелберт доверительно поведал ей о том, о чем упорно думал всего минуту назад, - помнишь, спустя пару минут после того, как я починил свет, Богослав спустился со второго этажа?
Находясь еще под впечатлением после смерти Петронеллы, Моника, не без помощи мужа восстановив цепочку, действительно вспомнила, как Богослав вернулся в столовую спустя пару минут после того, как загорелся свет. Однако, пожав плечами, она вопросительно посмотрела на мужа, что, по его мнению, это означает? Что он убил свою тетку, только потому, что спустился со второго этажа? Энгелберт незамедлительно все ей пояснил и рассказал то, что утаил от всех членов семьи, решив сначала все как следует проанализировать. Он уже собирался поведать о своих наблюдениях и мыслях, но как раз в этот момент обнаружилась пропажа кубка. 
- Постарайся проследить внимательно за ходом моего рассказа, - сказал Энгелберт, выставив указательный палец, - Чтобы спустится со второго этажа, Богослав должен туда сначала подняться, так? Наверняка он воспользовался суетой, возникшей сразу после смерти Петронеллы, и никем не замеченный улизнул на второй этаж. Ты спросишь, зачем? Может, ты не знаешь, Моника, но через второй этаж можно пробраться на первый - как раз к электрощиту и отключить свет, правда, это будет несколько дольше, но риск быть увиденным меньше. А на то, что кто-то намеренно отключил свет, может вовсе и не мой племянник, указывает то, что у самого щита я наткнулся на катающийся по полу включенный фонарь – похоже, кто-то едва успел сделать своё дело и скрыться с места, когда туда пришел я.
- Ты думаешь, что свет кто-то специально выключил для того, чтобы исправить свои же ошибки?
- Вот-вот! – похвалил её за догадку Энгелберт, - Убийца Петронеллы должен был действовать быстро и в тоже время аккуратно, а при таком скоплении народа это весьма непросто. Возможно, отключить свет понадобилось убийце для того, чтобы, к примеру, стереть с кубка свои отпечатки. Вспомни, где его нашли?
- На кухне, совершенно чистым и вымытым! – сразу же выпалила Моники, и Энгелберт молчаливо кивнул, словно соглашаясь с её словами, - Но тогда это не может быть Богослав, ведь он вернулся уже после того, как ты восстановил освещение! Он не мог и заниматься кубком и выключать свет – тогда бы он непременно столкнулся с тобой или еще с  кем-нибудь. 
- Может, кто и видел, – безразлично пожал плечами Энгелберт, - Лично я после того, как Петронелла издала последний вздох, никого и ничего не видел вокруг. Тем более он мог с кем-нибудь сговориться.
- Почему ты так упорно уверен в том, что это сделал твой племянник? У меня вообще в голове не укладывается, что я нахожусь в одном доме с убийцей. Одно дело эти постоянные ссоры и споры по поводу президентства в компании, а совсем другое убийство!
- Я просто делюсь своими мыслями, - постарался как-то оправдать себя Энгелберт, - С таким же успехом это могли быть Сантьягу с Кристиной. Та еще парочка, у них вечно на лбу написано: «мы что-то замышляем!» Или взять, к примеру, Линнеу с Николой, постоянно шептались по углам. Пожалуй, по чистой логике, только Артемон не мог этого сделать… ну и Хилария. Как же она убьёт свою любимую бабушку?! Хотя, если это она, нужно отдать ей должное – на неё сроду не подумаешь!
- Всех обвинил! – криво усмехнувшись, Моника на секунду отвернулась от мужа, - Если руководствоваться твоей логикой, то с таким же успехов это мог сделать и ты.
- Ты что совсем рехнулась?! – вспылил мужчина, - Думай, что говоришь!
- Нет, ну если теоретически... Ты мог бы с кем-нибудь сговориться, с тем же Богославом: он выключает свет, а ты хватаешь с пола кубок и уносишь его на кухню, а потом занимаешься щитом. Никто тебя не увидит, поскольку все в столовой – ждут, пока ты наладишь свет.
- Это чистой воды бред! – схватив со стула халат, Энгелберт гневно посмотрел на жену  и направился в ванну.
- А может и не такой бред? – показавшись на пороге ванны, с ухмылкой на лице произнесла Моника, - Может, ты как раз пытаешься всю вину свалить на Богослава, чтобы самому чистеньким казаться.
- Слушай, не раздражай меня лишний раз! – резко обернувшись, грозно произнес мужчина.
- Ладно, ладно, не сердись, – Энгелберт вошел в душевую кабину, и Моника смогла критически осмотреть свою прическу в зеркале, - И что ты намерен делать со своими наблюдениями? Пойдешь в полицию!
- Пусть сами разбираются! Буду молчать как рыба! – громко произнес Энгелберт, пытаясь заглушить шум струящееся воды. - Не хочу оказаться следующей жертвой!

***
На следующее утро над столом в воздухе витали совершенно полярные чувства и настроения. У одних на душе скребли кошки, они были в меньшинстве. Бруну по примеру своей приемной матери Агаты молился за упокой души Петронеллы, а затем благодарил Господа за посланную им в это утро пищу. Урсула охала, ахала, покачивала головой, то и дело шумно выдыхая, а Хилария и Артемон, сидящие рядом, словно по какой-то негласной команде бесцельно ковырялись в тарелке, демонстрируя полное отсутствие аппетита, несмотря даже на то, что вчера вечером им так и не удалось поужинать: полиция пробыла в доме чуть ли не до полночи, да и после такого потрясения кусок в рот не полезет.
Тех, кто спустился к завтраку с прекрасным, даже отличным настроением, было значительно больше. И лишь единицам не удавалась скрыть это от посторонних.
- Нет, все же это ужасно! – поднеся тост ко рту, Урсула бросила его назад в тарелку, - Я все ночь не могла уснуть.
- Ой и не говори! – подхватила Шарлота, - Я тоже. Витолд так расстроился, что я его успокаивала до самого утра!
- Мама! – едва не покраснев за неё, с укором произнесла Фрида, посмотрев на женщину. Словно пытаясь заставить всех как можно скорее забыть о сказанном матерью, Фрида с улыбкой на лице выдала:
- А я считаю, что смерть Петронеллы стала настоящим освобождением для всех, кто живет в этом доме!
«Как же все чертовски здорово складывается!» – думала Фрида. Преграда, которую девушка оставляла на потом как самую сложную на пути к заветному президентскому креслу, рассыпалась у неё на глазах, словно карточный домик. Словно ветром сдуло – раз и нет! А главное – она лично не приложила к тому никаких усилий. В мыслях Фрида была благородна тому, кто решил покончить с бабкой, тем самым, облегчив ей задачу, – теперь ей осталось взять штурмом всего две крепости - Никола и Богослав. А это будет гораздо легче.
- Для меня – нет! – первый раз оторвав взгляд от тарелки, Хилария посмотрела на двоюродную сестру, - Для меня вовсе не стало освобождением смерть бабушки, совсем наоборот. Я чувствую невосполнимую утрату!
- Но ты и не живешь в этом доме! – подметила Фрида, усмехнувшись.
- Поэтому и не живу! – выскочив из-за стола, прокричала Хилария, - Потому что в вас не осталось никаких человеческих чувств. Вы словно деградируете, уподавляясь животным, которые действуют на уровне примитивных инстинктов. Лучше вообще не иметь родственников, чем таких вы!
Сорвавшись с места и на ходу схватив с дивана свой рюкзак, Хилария направилась к выходу, совершенно не слушая брошенных ей в след криков матери с просьбами остаться.
- Чао, сестренка, было приятно увидеться! – крикнула Фрида, когда за той уже захлопнулась дверь.
- Давайте поговорим о по–настоящему важных делах! – предложил Сантьягу, отпив глоток кофе, - Нам нужно всем собраться и выбрать нового президента компании!
- Надеюсь, ты не намекаешь на себя? -  не дав мужчине возможности ответить на это, Никола продолжила, - В любом случае ты прав, давайте назначим время и все обсудим.
- У меня в 10 сеанс психоанализа,- произнесла Урсула, давая понять, что в ближайшее время она будет занята.
- Ой, мы сейчас с Витолдом едем в парк аттракционов, он хочет покататься! – услышав это, Фрида вновь неодобрительно посмотрела на мать.
- Да вас собственно никто и не задерживает! – Никола замахала рукой в сторону двери,  давая понять, что они все втроём могут хоть сейчас ехать на Северный полюс, - Мы и без вас справимся.
- Прошу прощения, Никола! – возмущенно пролепетала Шарлота, - Я требую уважать меня и моего мужа!
- За что? – снисходительно посмотрев на женщину, Никола не сдержала улыбку.
- Никола, ты и правда переходишь уже все границы! – тут Фрида не сдержалась: хоть её мать и была несколько легкомысленной и могла что-то сказать, не подумав, в силу своей просто детской непосредственности, но оскорблять её она никому не позволит.
- Я защищаю права Витолда как акционера «25 кадра»! И властью данной мне мной заявляю, что ваше собрание не будет действительно без участия, как Витолда, так и Урсулы. Так что сиди, Никола и молчи в тряпочку! Будет лучше, если тебя не будет на этом совете директоров! 
- Я согласен! Мне нравится идея! – радостно захлопал в ладоши Витолд.
- У меня через час встреча с важным клиентом, так то я тоже не могу! – обращаясь к Николе, произнесла Марсела, закинув в рот кусочек тоста.
- Ну, хорошо, тогда давайте проведем совещание после обеда! – раздраженно предложила Никола, - В два часа вас всех устроит?
Женщине никто не ответил, все упорно сосредоточились на остатках завтрака в своих тарелках. Никола, пожав плечами, последовала их примеру, сочтя молчание знаком согласия. Значит, решено, Совет акционеров собирается в конференц-зале в два.

JUCA DE OLIVEIRA  в роли отца Пиотра

9 серия

26 мая 1724 года. Варшава

Диана остановилась на пороге церкви, когда колокол оповестил город о полудне. Она, согнув колени, перекрестилась, смотря статую распятого Иисуса Христа над алтарем. Пройдя немного вперед и усевшись на край одной из скамеек, женщина огляделась. В церкви стояла полная тишина, хотя здесь всегда были горожане, приходившие либо исповедаться, либо замолить грехи. Но видимо полуденный зной убил в них это желание, по крайне мере, до вечера.   
Но Диана не могла ждать до вечера, ей нужно было поговорить со Святым Отцом Пиотром как можно скорее, и так с трудом решилась прийти суда с целью, которая и привела ее в храм Господний. Ее простая душа работящей девушки, едва умевшей читать и писать, рвалась от противоречий. Желая видеть хозяина прежним: бодрым и в хорошем настроении, добродушно одаривающим ее каждое утро, когда она сообщала ему о готовом завтраке, улыбкой – она и пришла к Святому отцу. Но тут же женщина одергивала саму себя, считая, что прислуга не должна вмешиваться в дела хозяев.
- Дочь моя! – Диана, услышав голос Отца Пиотра, подскочила, - Рад увидеть тебя в храме Господнем.
Седоволосый мужчина, облаченный в рясу, внимательно посмотрел на женщину. Она была одета скромно, что естественно, если знать о её происхождении: простое белое платье, поверх которого был надет фартук, весь перепачканный различными пятнами, несмотря на то, что она каждый вечер тщательно его отчищала.
Отец Пиотр знал еще мать Дианы, которая уже отошла в лучший из всех миров, она также, как и дочь, преданно служила семье одного из его духовных учеников – Анджея Новачи. Даже если примерно вычислить возраст Дианы, трудно было поверить, что ей уже за 30: веснушчатое лицо невероятно молодило её, а расправленные рыжие волосы, плавно падающие на плечи, придавали ей юношеской игривости
- Благословите, Святой Отец! – склонив голову, произнесла Диана.
- Да благословит тебя Господь! Как поживает Пан Анджей?
- Тревожусь я за него! – наморщив лоб,  произнесла женщина, - Странным каким-то он стал в последние дни, на себе не похож. Отец Пиотр, Богом заклинаю, приходите к нам, потолкуйте с ним! Так хочется видеть его прежним: таким радостным, подвижным.
- Приду, приду, – сомкнув руки в замок, мужчина умиротворённо покачал головой. - Ждите меня после ужина, проведу вечернюю мессу и навещу своего ученика.
Довольная ответом Святого Отца, Диана, поцеловав его руку, выбежала из церкви и вернулась в хозяйский дом, ожидая и молясь про себя, чтобы разговор священника с паном Анджеем подействовал на ее хозяина, и потерянное, озадаченное и встревоженное выражении лица его сменилось бы прежним – общительным, одаривающим ее с самого утра своими благородными улыбками.
Отец Пиотр исполнил своё обещание и пришел, когда ужин был закончен, в свои права вступала ночь, и прислуга зажгла во всех комнатах свечи.

Анджей прошелся по комнате, отведенной под библиотеку, и словно в первый раз оглядел свою коллекцию рукописных книг, проведя пальцами по их переплетам, вчитываясь в названии каждой, он уселся за стол. Обмакнув перо в чернильницу, мужчина намеривался продолжить свои записи, но его рука зависла в воздухе. Его внимание привлекло пламя свечи, стоящей рядом с чернильницей в высоком подсвечнике, сделанном из золота. Даже это, казалось, спокойное, совершенно ровное пламя, настраивающее на умиротворённый лад, вселяло ему сейчас необъяснимый страх, чувство опасности.   
Анджей смотрел на свечу, откинувшись на спинку своего стула, и пламя на его глазах начало расплываться, словно увеличиваясь в размерах. Мужчина, смотря на него, старался внушить самому себе, что никакой угрозы не таит в себе эта самая обыкновенная свеча. Едва ему удалось убедить себя в этом, как пламя колыхнулось, ему послышался неразборчивый шепот, и пламя едва не потухло, грозя оставить Анджея в совершенной темноте - словно кто-то попытался погасить единственный источник света этой комнаты.
В дверь постучали, что заставило мужчину оторваться от пламени свечи, принявшего прежнюю, вертикальную форму. Анджей покосился на дверь, как на спасение, и кинулся открывать ее.
- Это вы! – увидев на пороге своего духовного наставника, мужчина не смог скрыть своего облегчения и какого-то восторга, читающегося в его глазах и полного одному ему понятного значения. - Как хорошо, что вы пришли, словно сам Господь Бог указал вам путь к моему дому!
- Не Бог! – проходя вглубь комнаты, отрезал Святой Отец, - Не стоит лишний раз поминать имя Господнее, когда в этом нет надобности. А привел меня к вам ангел… ангел–хранитель…ваш! – прочитав на лице Анджея полное непонимание значения своих слов, священник продолжил, - Диана приходила сегодня в полдень и рассказала, что в последнее время вы стали беспокойны, просила поговорить с вами. Она вас очень любит, опасается за вас – цените это, я вас прошу. Преданность – одно из священных чувств человека. Право, как могло быть иначе, когда эта славная женщина выросла в вашем доме и продолжает дело своей матери – служит вам?.. Так что, пан Анджей, поделитесь своими тревогами со мной, раз уж я все равно здесь.
Анджей с готовностью согласился, еще немного и он сам бы пришел к своему наставнику и поделился своими мыслями и страхами.
- Несколько дней назад мне стали являться странные сновидения. Они настолько живые, что, кажется, происходят на самом деле, а я могу прикоснуться к фигурам своего ночного сновидения.
- Что же вы видели в этих странным видениях?
- Людей, много людей… видел еще чудовищного вида сооружения, по силе движения превосходящие лошадей, были там еще железные птицы, то упускающиеся, то поднимающиеся в поднебесье.
- А что за люди?
- Меня не покидает мысль, что они - моя семья, но живут они какой-то немыслимой, невероятной жизнь: ночью они обходятся без свечей, словно они смогли заставить солнце не покидать небосвод, они могут общаться друг с другом на расстоянии… Знаете, что еще странно: каждый раз я выхожу из этого сновидения, когда в столовой часы бьют 12 - ровно в полночь! И так каждую ночь!
- Вы кому-то поведали уже об этом? – Отец Пиотр взволнованно посмотрел на своего ученика.
- Нет, вы единственный!
- Я буду молиться, чтобы так и было! – он вознес руки над своего головой, - Послушайте, пан Анджей, вам не стоит никому рассказывать об этих, поистине странных ночных сновидениях! Самый благоприятный исход – вас сочтут сошедшим с ума и посчитают, что вы опасны для общества. Но это лучшее, что может произойти, если вы решитесь поведать об этом кому-то еще, - напомнил священник, - Ваши слова могут воспринять как ересь и отлучить от церкви, и тогда я опасаюсь за вашу жизнь!
- Но вы мне верите?
- Может на то, есть Божья воля, чтобы вы видели эти сновидения, -  Святой Отец ушел от прямого ответа, - Но не могу предположить, зачем ему это! Время позднее, если вы не возражаете, я покину вас дом.
Проводив карету отца Пиотра, пока та не исчезла в тьме города, Анджей вернулся в библиотеку и, обмакнув  перо в чернила, он вновь посмотрел на пламя свечи, но быстро оторвав от него глаза, предал свое последние сновидение бумаге.

«В тот вечер для кого-то заветная дверь, казавшаяся наглухо закрытой, распахнулась, кто-то смог узреть через узкую щель, что же за этой дверью, остальные беспомощно бились о дверь, надеясь своей силой отворить её… Они искали ключ к заветной двери, но таинственная сила указала им как открыть совсем иную дверь. И зная, что скрывается за второй, они бы навсегда оставили попытки преодолеть первую…»

***
- Сантьягу, все значительно легче, чем ты думаешь! – усмехнувшись, произнесла Никола, - Вот не пойму, ты что читаешь между строк? Где там сказано, что тебе причитается ключ?
- Написано же «братья»! – раздраженно помахав в воздухе листом папируса, напомнил мужчина.
- А тебе не приходило в голову, что это имелись ввиду – мы! – Энгелберт указал на Витольда и Борислава.
- Да и в самом деле! – согласилась Марсела, - Там ведь сказано «братья», а насколько я знаю, у деда был только один брат – ты!
- И тогда все встает на свои места, дорогой мой! – с наслаждением произнесла Никола, подперев голову рукой, обратившись к Сантьягу, - Ты не являешься обладателем ключа, им могла быть покойная Петронела, вот и получается 13!
- А вот и нет! – стоял на своём Сантьягу, - Про дочерей и сыновей тут и так сказано.
- Ну вы еще подеритесь! – нервно хмыкнув, Фрида пожала плечами, - Вы еще хуже, чем мои родители, ей Богу!
- А что вы такого сделали? – стукнув в плечо мужа, словно спрашивая не дочь, а его, выпалила Шарлота.
Оставив без внимания реплику матери, Фрида продолжила:
- Вы оба что, в детстве мало приключений видали и только сейчас решили восполнить этот пробел? В дом залетел какой-то листок, какая-то чушь написана про мифические ключи, непонятно, что к чему, а вы уже давай эти ключи делить.   
- По-твоему, это просто совпадение? – подавшись вперед, удивленно посмотрел на неё Артемон, - Нас как раз 13 человек!
- Братик, если бы все в этом мире с такой легкостью верили в совпадение! – поджав губы, Фрида снисходительно улыбнулась ему, так и не закончив мысль, - А вообще я удивленна: столько лет учился, постигал азы стольких наук и тут – бац – веришь в какую-то чертовщину – это совсем не по-научному.
- Там еще что-то было про дверь, да? – обратилась Урсула к Сантьягу, у которого находился папирус
- Здесь написано: «Найденный ключ к железной двери под вашими ногами приведет»
- Думаешь, что это речь идет о подвале? – Богослав вопросительно взглянул на тетку.
- Отличный шанс развеять ваше больное воображение! – Фрида, встав из-за стола и махнув рукой, направилась в гостиную.
- Дочка! – следом за ней кинулась Шарлота, чуть не забыв прихватить с собой Витольда, - Ты что, собираешься спуститься в подвал? Не надо! Там холодно и сыро! А еще страшно!
- Там пауки! – скорчив неприятную гримасу, поведал Витольд.
- Фу-у! – по примеру мужа, Шарлота тоже сморщила лицо.
- Я возьму фонарь! – открыв дверь кладовки, Фрида достала один фонарь, а другой кинув матери, обратилась к ней, - Вы идете?
- Как можно, там же пауки?! – поймав и едва не выронив из рук фонарь, воскликнула Шарлота.
- Так, что больше никто не хочет спуститься со мной, чтобы убедиться, что это все чья-то глупая шутка? – Фрида вернулась в столовую и, не дожидаясь ответа, развернулась и направилась прямиком к подвалу.
Любопытство взяло вверх, и все словно по команде последовали за Фридой. В кладовке было еще только 4 фонаря, не считая того, что был у Шарлоты, с которым та на пару с Витольдом игрались, то включая, то вновь выключая. Таким образом, фонарь был только у каждого второго. Поддавшись общему настроению, и не желая отставать, родители Фриды, спустились следом за остальными.
Проектированием дома занимался лично Богус Новачи, мечтавший жить в доме, напоминавший не только внешне, но и внутренне средневековые замки своих предком. Он распорядился построить скорее не подвал, а большое помещение, которое больше напоминало средневековые темницы, даже технология строительства во многом соответствовала той, что существовала при постройки замков в Средневековье. Поэтому помещение, которое было отведено под подвал, находилось на глубине 3 метров, путь к которому лежал по винтовой лестнице, сложенной из каменных ступенек.
Около 10 минут ушло у членов семьи Новачи, чтобы спуститься, догнать Фриду и встретиться с ней у двери подвала. Она стояла в нескольких шагах от неё, обводя дверь лучом фонаря. Повернувшись к Николе, спустившей с Линнеу первой, Фрида молча отошла в сторону, давая остальным увидев то, что увидела она.
- Похоже, я ошиблась! – нарушив молчаливый осмотр родственниками двери, Фрида кивнула в её сторону, указывая на 13 замочных скважин.
- И все они совершенно разные! – отметил Энгелберт, внимательно осмотрев скважины, - Так что если у нас и будет один ключ, то мы не сможем открыть дверь.
- Я черта не понимаю! – нервно чертыхнулась Фрида.
- Кто-нибудь помнит, когда здесь установили эту дверь? – немало озадачил своим вопросом всех Богослав.
- Да никак не меньше 5 лет назад, – после долгих подсчетов выдал Сантьягу.
- Где-то так, – согласилась Бернадетта,- я прекрасно помню, как Петронелла заказа дверь и, когда я спросила, что она хочет сделать, сказала, что в подвал больше никто не должен войти.
- Я тоже что-то припоминаю такое, – Марсела сделала неопределенный жест, - это было после смерти деда.
- Так вон оно что! – воскликнул Богослав, - Еще одно совпадение или есть прямая связь?
- Что-то много совпадений получается! – бросив в сторону племянника беглый взгляд, произнесла Никола.
- А ты не верила, а видишь! – Артемон подойдя к Фриде указал ей на дверь, но та лишь презрительно фыркнула и отошла от него.
- Ну и что следует из всего этого? – развела руками Агата.
- Следует, что надо ждать нового папируса – только и всего! – с этими словами Фрида принялась подниматься на вверх. Здесь ей больше нечего было делать.