Перейти на сайт

« Сайт Telenovelas Com Amor


Правила форума »

LP №03 (622)



Скачать

"Telenovelas Com Amor" - форум сайта по новостям, теленовеллам, музыке и сериалам латиноамериканской культуры

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Реванш - 2000 (Венесуэла, США) автор Ромеро Мариэла (сериал)

Сообщений 41 страница 60 из 68

41

Глава 40
   Алехандро уехал в Энсинаду. Мишель и Лео вместе работали в офисе. С тех пор как Лео остался один, Мишель уже не считала нужным скрывать свои чувства, и Лео относился к ней с нежной заботливостью. Он тоже не таился от Мишель и делился с ней своими переживаниями – Каролина все еще была ему не безразлична. В общем, у них установились дружеские, доверительные отношения, основанные на взаимной приятии и бережности друг к другу. Они чертили, увлеченно обсуждая будущий проект, когда в рабочую комнату вошел Герра. Лео тут же решил воспользоваться удобным случаем: о делах без Алехандро все равно они не могли говорить, и Лео нужно было вылить всю желчь, которая у него скопилась. Отношения Герры с Каролиной казались Леонардо низостью, которую она оба допустили по отношению к нему. Что-то в этом роде он и высказал Герре. Но тот только улыбнулся:
   – Я прекрасно отношусь к вам, сеньор Манрике, а что касается Каролины, то она свободная женщина, понравилась мне, и вот я ее имею. Я не понимаю, как наши с ней отношения влияют на сотрудничество с вами!
   Раз Герра не понимал, объяснять было бесполезно. Леонардо развел руками и криво улыбнулся.
   Мишель, видя, что Герра после разговора с Лео сияет, страшно возмутилась. Ей захотелось подлить в кубок победителя капельку яда.
   – Сеньор Манрике раздосадован, а вы торжествуете, из этого я делаю вывод, что вы говорили о Каролине.
   Герра самодовольно усмехнулся, маленький, с головой, будто облитой темными волосами, с большими зубами, он был похож на хищного грызуна.
   – Я не думаю, что вам стоит почивать на лаврах, – продолжала Мишель. – Верность – не главная добродетель Каролины. Она будет изменять и вам, как изменяла Леонардо с Реем Мальдонадо.
   Капелька яда возымела свои последствия, она надолго отравила настроение Герры. Теперь он понял, кому обязан провалом с Рейнальдо Мальдонадо. И не собирался спускать предательства Каролине. Вернувшись в гостиницу и увидев томно лежащую на кровати Каролину, он, сжимая кулаки, подошел к ней:
   – Значит, ты путалась с Реем Мальдонадо? С предателями у меня разговор короткий, я тебе не Леонардо!
   Избитая, вся в синяках и кровоподтеках Каролина едва добралась до квартиры Агирре.
   -Мамочка, помоги мне! Мамочка, помоги! – рыдала она.
   Элисенда в ужасе обнимала ее, расспрашивая, что случилось.
   – Напали на улице, ограбили, – рыдала Каролина.
   Элисенда с Самуэлем недоверчиво переглянулись.
   В самый разгар этих событий Архенис Фальконе заявил в полицию на Фернандо Мальдонадо, обвинив его в убийстве Ферейры, покушениях на жизнь Марты Агирре и убийстве Леонидаса Торреальбы.
   Обвинения были серьезны. На время расследования дон Фернандо был взят под стражу. Итак, он был под следствием, сидел в тюрьме, от состояния его остались жалкие крохи, и, похоже, возмездие, наконец, свершилось.
   Архенис обратился к своему другу, адвокату Хосе Луису Альворадо с просьбой выступить частным обвинителем по делу Мальдонадо. Хосе Луис, познакомившись с сестрами Архениса, потом с обстоятельствами дела, согласился.
   Высокий, светловолосый, с грубоватыми мужественным лицом, на котором так и читалось прямодушие и честность, он вызывал безусловное доверие. После знакомства он находился под большим впечатлением от красоты и обаяния Исамар, и это впечатление было не последним основанием для того, чтобы очень ревностно взяться за ведение дела.
   Алехандро и Гильермо пришли к следователю тюрьмы предварительного заключения. Они хотели знать, в чем именно обвиняется их отец. Обвинение в убийстве Торреальбы поразило Алехандро в самое сердце. Как? Еще и это?! Почему же Исамар не сказал ему? Щадила? Да, она любила его, щадила, но теперь он понял окончательно, в чем причина ее слез, почему она не пришла на свадьбу, почему говорила, что им никогда не быть вместе. Какой мучительный стыд! Какая безнадежность! Газеты пестрят разоблачительными сообщениями в адрес Мальдонадо. Невозможно ходить по улице. Невозможно дышать, жить.
   Еще хуже с Кике, с ним перестали дружить в школе, он теперь каждый день дерется и вечером настойчиво просит отца:
   – Скажи, папа, что это неправда! Скажи, что мой дедушка никого не убивал!
   И Алехандро отвечал:
   – Всему нужны доказательства, Кике. Пока мы точно не знаем, что это так, мы верим в его невиновность.
   Неприятности преследовали Алехандро и на работе: их новый богатый компаньон Родригес Герра оказался гангстером. Мало того, что он повел себя низко, соблазнив Каролину, он еще и зверски избил ее. Лео не хотел больше иметь с ним никакого дела. Алехандро тоже. Теперь им ничего не оставалось, как объявить себя банкротами, для того чтобы не выплачивать потраченных ими сумм, какие уже были внесены Геррой на проект, от которого они сейчас же отказались.
   В отчаянном состоянии был и Хулио. Быть родным братом негодяя и убийцы! Он не мог перенести этого, не мог смириться. И негодовал на мать: как она могла столько лет молчать? Потом, поглядев на несчастное лицо Брихиды, понял, что и она – запуганная, жертва тяжелых жизненных обстоятельств, и ему стало жаль ее. Но Эстефания, которая, как оказалось, тоже давным-давно знала их семейную тайну, он не мог простить молчания. Конечно, дело было совсем не в Эстефании, он просто не мог найти себе места, ему было стыдно жить, он не понимал, что ему теперь делать. Как себя вести. И поэтому не хотел никаких свидетелей его терзаний, страданий, стыда и неуверенности. Он вновь настаивал, чтобы Эстефания ушла. На этот раз Эстефания даже не заплакала. Она устала страдать, надеяться, налаживать семейную жизнь и опять страдать. Она прекрасно понимала, что с тех пор, как Элисенда поселилась у Самуэля Агирре, она не может поселиться у нее. В общем, ей ничего другого не оставалось, как надеяться на себя, становиться на собственные ноги, снимать квартиру, искать заработка для себя и детей. Так она и поступила. Она попросила у Самуэля Агирре денег взаймы, и он охотно дал их ей, внесла залог за квартиру и стала искать работу. Она надеялась на свое знание европейских языков и собиралась давать частные уроки. И тут Каролина предложила ей место секретарши. Каролина вернулась к Герре, когда он пришел за ней в дом Агирре. Элисенда и Самуэль пытались удержать ее от опрометчивого шага, но она тоже помнила слова матери:
   – Мы с Самуэлем не договаривались, что я повешу ему на шею своих дочерей.
   Так вот Герра вместе с Рейнальдо и Пабло Очоа организовали новую фирму, которая могла бы прикрыть их торговлю драгоценными камнями. Герра никогда бы не пошел на это, чего-чего, а поддерживать Рея никак не входило в его планы, но Очоа твердо заявил, что именно они должны поддержать Рейнальдо в трудную минуту. Герре ничего не оставалось, как любезно улыбнуться и встретиться с Пабло и Реем за рюмкой вина у него казино. Там они обсудили свои дальнейшие планы и завершили сделку дружеской домашней вечеринкой с дамами. Герра позаботился, чтобы Каролина выглядела просто сногсшибательно, и Очоа оценил его вкус. Герра был доволен. Рей, чтобы не возбуждать подозрительного Родригеса, привел с собой Мерсе, которая тоже выглядела совсем неплохо.
   И вот теперь Каролина предложила место секретарши сестре. У нее были все основания обещать ей высокую оплату, потому что Герра сказал:
   – Предложи, пусть твоя сестра работает у нас, тогда я точно буду знать, с кем ты проводишь время.
   Но Эстефания ответила:
   – Да ты с ума сошла, Каролина! Когда-то из-за жалкого ларька с сосисками Хулио меня выгнал из дома. А что будет, если он узнает, что я работаю на Рейнальдо?
   – А вдруг ты сумеешь помирить Хулио с Реем? Добиться, чтобы они забыли свои обиды?
   – Если кто-то это и сделает, то только не я. И вообще мне нужна независимость. Я совсем не хочу опять оказаться на арене боя.
   Зато Фернандо был по натуре воителем. Оказавшись в тюрьме, на грани разорения, он, как это ни странно, воспрял духом. И готов был вступить в борьбу и не сомневался, что выиграет очередной бой. В качестве адвоката он нашел себе беззастенчивого крючкотвора по фамилии Андраде, который находился сейчас в крайне стесненных жилищных условиях. Дон Фернандо купил его преданность, подарив ему имевшуюся у него квартиру. За некоторую сумму денег Фернандо перевели во вполне сносную камеру, избавив от общества других заключенных. Что очень его порадовало. Его преданно навещала и рыдала у него на груди Роса. На данном этапе Фернандо ни на что не мог пожаловаться: он сделал, что мог, и его усилия принесли плоды.
   Не мог пожаловаться Фернандо и на компаньона Ускатеги. Когда того вызвали в качестве свидетеля, он смертельно испугался и все, разумеется, отрицал.
   – Леонидас Торреальба, – заявил он, – был очень вздорным человеком со вспыльчивым характером. Мы с ним все не ладили, но это вовсе не доказывает, что Фернандо его убил. Ничего подобного. Торреальба больше всего враждовал с Ферейрой, очевидно, он и виновен в его смерти. Впрочем, и за это я не поручусь.
   Ускатеги отпустили. Теперь у следствия вся надежда была на Долорес Сиерру, она одна не только знала правду, но и могла и, очевидно, хотела высказать ее перед лицом правосудия.
   Пожаловаться же Фернандо мог – и очень горько – на своих сыновей. Он прекрасно понимал, как будет негодовать Алехандро, как будет отчаиваться Гильермо, но вот чего он не ожидал, так это того, что Рейнальдо, сын, которого он воспитал по своему образу и подобию, придя к нему в тюрьму, бросит ему в лицо:
   – Я не буду тебя отсюда вытаскивать!
   Он этого никак не ожидал, и это было для него страшным ударом.
   Ведь если Фернандо и рвался к богатству, то только ради сыновей. Он хотел иметь мощную и самовластную империю Мальдонадо, хотел, чтобы они были сильными, могучими, независимыми, чтобы сами диктовали всем законы. Выстроить новую империю он мог, но вот вернуть сыновей?.. Только это и угнетало старика Фернандо. И как угнетало!
   А Гильермо и вправду был в отчаянии. Он порывался бросить юриспруденцию: на страже какого закона мог стоять человек с фамилией Мальдонадо? И вдруг совершенно неожиданно он обрел поддержку в Сандре. До этого он постоянно искал с ней встреч, надеясь хотя бы на небольшую дружбу, доверие. Но Сандра обращалась с ним со снисходительной пренебрежительностью. Когда Гильермо сказал, что будет работать ради нее, она весело рассмеялась.
   – Хоть озолоти меня, мой мальчик, я все равно буду жить, как живу. Мне нравится мой образ жизни. Я всегда умела только танцевать и заниматься любовью и никогда не любила никаких проблем. Так что оставь меня в покое, я терпеть не могу поучений.
   Понемногу Гильермо привык, что такая вот у него мама. Он познакомил ее с Виолетой, и Виолете она страшно не понравилась. В Сандре, капризной куколке, точеной статуэточке, не было ничего, что могло бы вызвать дружеские чувства в прямодушной, ответственной девушке. Но Гильермо нравилась его вздорная мама-девочка, ему нравилось воображать ее на сцене, восторженные крики публики, корзины цветов.
   И когда он почувствовал, что выбит из седла и не знает, что делать, он пришел к ней.
   – Самое страшное, что я ничего-ничего не могу поделать с тем, что произошло, – пожаловался он. – Мне нужно научиться как-то с этим ужасом жить, – добавил он.
   – Ты прав, мой взрослый мальчик, не позволяй жизни погубить тебя за то, чего ты не совершал. Подними голову, милый, и держи ее высоко. – Ее прервал телефонный звонок. – Я занята, сегодня я занята, – ответила по телефону Сандра.
   – Мама, я сейчас же уйду, – заторопился Гильермо.
   – Нет, сын, этот вечер принадлежит тебе. Ты у меня особый, самый драгоценный посетитель.
   И неожиданная жертва со стороны Сандры стала самым большим утешением для Гильермо.
   Он жил по-прежнему с Алехандро в доме, который принадлежал теперь Авроре, и в котором она все переделала, переменила обои, мебель всю утварь, все безделушки. Она не хотела оставить здесь ни малейшего воспоминания о прошлом, она хотела, чтобы этот дом на самом деле стал ее домом.
   И Гильермо тоже захотелось иметь свой дом.
   – Что ты скажешь, Виолета, если я предложу тебе выйти за меня замуж? – спросил он.
   – Скажу, что люблю тебя, – отвечала она, сияя.
   Виолета была счастлива услышать предложение любимого. Гильермо был самым главным человеком в ее жизни, они давно встречались, и вот теперь будут мужем и женой.
   Правда, встал вопрос с квартирой. На квартиру они еще пока себе зарабатывали. Но и тут на помощь пришла Сандра.
   – Я очень рада, что ты женишься, сынок, – сказала она. – Ты сделал правильный выбор. Виолета – человек без подделок и фальши, с ней тебе будет хорошо. А жить вы можете пока у меня.
   – Но, мам, я совсем не хочу стеснять тебя. У тебя свой образ жизни, а мы…
   – Я уже переменила его, и ты останешься доволен своей легкомысленной мамочкой, сынок!
   Альберто и вся компания от души поздравили жениха и невесту. Луиджи, который совсем недавно женился на Лиле, заявил:
   – На основании собственного опыта подтверждаю: ты принял самое правильное решение!
   Очень рада была за Виолету и Исамар. И, несмотря на то, что после перенесенных волнений, переутомления, нервного истощения – Архенис внимательно и бережно лечит ее, счастье Виолеты для нее самое лучшее лекарство от бед и горестей.
   Зато Фернандо хоть и был не более чем заключенным, хоть и сидел в тюремной камере, почувствовал себя оскорбленным: никто его не спросил, никто не сообщил ему о таком важном шаге официально. И он стал пенять Росе, которая принесла ему эту новость:
   – Твоя сестра всегда зарилась на мои деньги! Она всегда хотела стать Мальдонадо!
   Роса сперва с обидой, а потом с сочувствием посмотрела на него:
   – Знаешь, Фернандо, она выходит за него, потому что так любит, что ей неважно, что у него ни гроша и фамилия у него Мальдонадо.
   – Прости, Роса, – закусил губу Фернандо, – я был не совсем прав.
   – То-то, – рассмеялась Роса.
   – Я страдаю, Роса, что сыновья оставили меня. Я несправедлив от горя. Понимаешь? – взгляд у Фернандо был жалобный.
   – Понимаю, – ответила Роса.
   И она пошла к Рею поговорить о Фернандо.
   – Рейнальдо! Ты должен что-то предпринять, чтобы Фернандо освободить из тюрьмы. Я понимаю, ты злишься на него из-за Брихиды, но все равно он тебе отец.
   – Хоть ты и любовница моего отца, но это не дает тебе права вмешиваться в дела моей семьи, – возмутился Рей. – Не тебе мне указывать, как поступать.
   – То, что я любовница, не мешает мне быть правой. Вы одна кровь, и ты всегда был с ним рядом. Он всегда поддерживал тебя в самые трудные моменты, вспомни, Рейнальдо!
   – Он лишил меня самого главного в жизни – матери! Скрыл из отвращения и стыда!
   – Не говори глупости, Рей. Он просто не хотел, чтобы ты рос в нищете, вот и снял с Брихиды все заботы, забрав тебя к себе, чтобы ты рос вместе с твоими братьями. Он заботился о тебе. Он всегда любил тебя!
   – Ты думаешь, я забыл? – вскинулся Рейнальдо.
   – Тогда подумай еще разок хорошенько! Он одинок, он тоскует. Навести его, Рей! Он всегда любил тебя, и сейчас ты ему очень нужен.

0

42

Глава 41
   А следствие между тем шло своим чередом, искали свидетельницу Долорес Сиерру. Ее показаний было бы достаточно, чтобы Фернандо Мальдонадо на долгие годы остался в тюрьме. Когда Фернандо попытался отвести от себя хотя бы одно обвинение – обвинение в убийстве Торреальбы, мотивируя это сроком давности, следователь ему ответил, что срок начинает считаться со дня обнаружения мертвого тела.
   Теперь все усилия были направлены на поиски Долорес. Ее не могли найти, а сердце Исамар предчувствовало самое плохое. То, что Долорес спустя столько времени после своего отъезда та и не дала о себе знать, настораживало само по себе. Сердце Исамар оказалось вещуном. Раздался телефонный звонок, и ее пригласили в морг для опознания мертвого тела, которое нашли в овраге неподалеку от Энсинады на старом шоссе. Нашли его ребятишки, играя в прятки. Как они испугались: хорошо, рядом проходил знакомый рыбак, он и сообщил о находке в полицию.
   Бросив все, Исамар помчалась в морг. Да, это была Долорес. Никаких сомнений. Новое преступление было налицо. Убийство было, а улик против убийц не было!..
   Следствие снова зашло в тупик.
   Исамар брела домой по шумным пестрым улицам и не видела их.
   – Сеньорита, сеньора, помогите мне, пожалуйста, я потерялась.
   Смешная пухленькая девочка лет десяти смотрела на Исамар.
   Исамар очнулась.
   – А где ты живешь? – спросила она.
   – Мы приехали сюда с мамой на машине встретиться с ее подругой, вышли, я от них отстала и теперь не могу найти машину, все дома такие одинаковые…
   – А какая у твоей мамы машина?
   – Серая снаружи и синяя внутри. Там еще рядом был киоск с мороженым.
   – Ну, пошли искать, – Исамар взяла девочку за руку, и они пошли, поглядывая на киоски.
   Вдалеке стояли две женщины, явно обеспокоенные, они сильно жестикулировали, оглядываясь по сторонам.
   – Верно, там стоит твоя мама? – предположила Исамар.
   Девочка побежала вперед.
   – Где ты была, Мария Габриэла? – раздался строгий голос миловидной темноволосой женщины.
   – Я чуть было не потерялась, – весело ответила девочка, вприпрыжку подбегая к ней, – но сеньорита мне помогла.
   Тут к ним подошла и Исамар.
   – Спасибо, большое спасибо вам, сеньорита, – стала горячо благодарить мать.
   – Не за что, – отозвалась Исамар и помахала им на прощание рукой: и женщина, и девочка были ей очень симпатичны.
   Проводив машину глазами, Исамар с тоской подумала, что есть на свете счастливчики, которые живут нормальной жизнью, и только их с Мартой жизнь, будто липкой паутиной опутана душным, гнетущим несчастьем. Исамар делала все, чтобы разорвать эту паутину, а Марта сама запуталась в ней. Ей уже самой хотелось причинять боль. С каким-то исступлением и маниакальным блеском в глазах говорила она об их клятве. Теперь Исамар куда больше всех остальных проблем волновало состояние Марты. И чем это могло кончиться, ведал только Бог.
   А тут еще новая боль. Долорес. Как все это вынести? Как справиться?
   Когда Исамар вернулась домой, у нее сидела Марта, она беспокоилась за сестру, хотела узнать результаты опознания.
   – Да, Марта, так оно и есть, – только и сказала Исамар и молча села рядом с Мартой на диван. Им обеим не хотелось говорить.
   На несчастье, именно в этот час к Исамар пришел поговорить Алехандро. Он так долго один справлялся со своей болью, так измучился!
   – Исамар, извини, – начал он. – Всеми силами я пытался найти объяснение тому, что совершил мой отец. Я хотел избавиться от стыда, без которого не могу смотреть в глаза тебе, Марте, твоему брату… Но я не смог найти таких причин. Теперь я понимаю все, что ты делала, Исамар. Но скажи мне одно: почему ты не сказала мне правды?
   – Потому что она не обязана отчитываться перед тобой. Потому что мы поклялись уничтожить вас и не успокоимся, пока не уничтожим всех Мальдонадо! – с яростью и ненавистью сказала за сестру Марта. – Это на реванш! Наше возмездие.
   Алехандро не ждал такого потока ненависти.
   – Но почему мне? Что? И матери? И Кике?
   – Всем! Всем! Мы поклялись отомстить всем! Вы разрушили нашу жизнь и заплатите своей! – шипела Марта.
   – Неужели это правда? Неужели вы дали такую страшную клятву? – страдающие глаза Алехандро обратились к Исамар.
   – Погоди, Алехандро, я тебе все объясню, – попыталась вмешаться в разговор Исамар.
   – Оставь в покое мою сестру! – продолжала разгневанная Марта, а Исамар тщетно пыталась вставить хоть слово.
   К Марте присоединился и негодующий Хосе Луис, который за это время успел прийти. Он терпеть не мог Алехандро, зная, что Исамар в него влюблена.
   – Мальдонадо! Я требую, чтобы вы покинули этот дом, – заявил он. – Как адвокат…
   – Подождите, я же должен договорить. Я хочу поговорить с Исамар и клянусь, могу все понять: и обвинения, и ненависть к моему отцу. Но месть всем остальным… Я никогда такого не ожидал, никогда!
   Алехандро ушел подавленный, угнетенный – так тяжело подействовала на него атмосфера в этом доме. Только пройдя пешком полквартала, он опомнился: нет, Исамар ко всему этому непричастна. Он не знал в своей жизни человека чище, чем Исамар. Никогда не посетила ее дурная, темная мысль, постыдное желание, она была доверчива, ясна и естественна, как хрустальная горная вода. Она не имела отношения к их мести, она не хотела зла ни ему, Алехандро, ни Авроре, ни Кике. И если молчала, то только оберегая от лишней боли. Но боль все равно настигла его.
   А Исамар после ухода Алехандро сказала Марте:
   – Я стыжусь данной клятвы, Марта. Раскаиваюсь, что дала ее, и сожалею, что позволила тебе управлять собой!
   Рей навестил Фернандо в тюрьме. Уговоры Росы не пропали даром.
   – У тебя в деле серьезные обвинения, старина, – заговорил Рей в своей обычной фамильярной манере. Раньше такого тона по отношению к отцу он никогда себе не позволял. – Что ты собираешься с ними делать?
   – Андраде – настоящая лиса, он уже занялся этим и скоро я буду свободен от всех обвинений на свете. А на свободе поквитаюсь со своими врагами.
   – А как насчет репутации? Этот писака Альберто Эрнандес здорово ее подмочил.
   – Газета, сынок, сегодня есть, а завтра ее уже нет. Но я, конечно, подпорчу кровь и ему, когда выйду отсюда. Все, о чем ты меня спрашиваешь, сынок, пустяки, я хочу тебя спросить о главном: могу я на тебя рассчитывать, сынок, или нет?
   Рей не мог не отдать должное своему отцу. Он мог на него злиться, быть в обиде, но не отдавать должное его стойкости, житейскому опыту, трезвому пониманию происходящего он не мог.
   – Как в старые времена, отец, во всем, абсолютно во всем!
   – Мальчик мой! – и растроганный Фернандо обнял Рея.
   Рей помирился с отцом, но на душе у него было тяжело. Он нуждался в душевной поддержке, и единственная, у кого он наделся ее получить, была Мерседес. Она вновь жила в монастыре, и Рей поехал в монастырь. Они увиделись в светлой приемной, куда он уже приходил когда-то. Мерседес была как-то особенно строга и тиха. Видно было, что в глубочайшем смирении она обрела душевный покой.
   – Как ты, моя святая? – ласково спросил Рей.
   – В смирении, Рейнальдо, в смирении.
   – Ты уже знаешь, что произошло с моим отцом?
   – Да, Роса мне рассказала. Я молю Бога, чтобы он раскаялся. Твой отец должен раскаяться в том, что он сделал Исамар и мне. Потому что я уверена, что это он убил моего отца.
   – Неужели ты в это веришь, святая моя? Мой отец не способен на такое.
   – Твой отец и не на такое способен, Рейнальдо. И ты это знаешь. Достаточно посмотреть, что он сделала с тобой, и становится понятно, на что он способен. Твой отец – чудовище. Чудовище, которое обманывало тебя всю твою жизнь. Это чудовище лишило тебя даже права иметь мать.
   – Я пришел к тебе не для того, чтобы выслушивать оскорбления. Ты нужна мне. Я хочу найти в тебе свое спасение. Мне нужна твоя поддержка.
   – Во мне ты не найдешь спасения, Рейнальдо. Почему бы тебе не пойти к Брихиде? Только ее любовь может послужить тебе утешением. Да, Рей, только эта женщина, которую ты так унижал, может облегчить твои страдания. Теперь настал твой черед унижаться перед ней.
   Убежденностью, свободой от всего греховного веяло от Мерседес. Рей чувствовал, что он и впрямь больше над ней не властен. До этого дня он ни разу не усомнился в том, что Мерседес принадлежит ему, что бы она ни говорила, как бы не гнала от себя. Но теперь… Теперь что-то изменилось всерьез. Она действительно оставила его и ушла туда, где он никак не мог ее достать. Она не принимала того, что принял он, и оставляла его одного кипеть в страстях и суетах.
   – Я аннулировала наш брак, Рейнальдо, теперь нас ничего больше не связывает.
   Посмотрев на Рея, она наклонила голову и вышла. Вышел и Рей за стены монастыря. Такого он не ожидал от Мерседес. И вновь в нем появилось желание бороться – бороться за любовь Брихиды, бороться за любовь Мерседес. Он был плоть от плоти, кровь от крови своего отца, он не умел сдаваться и покоряться. Он тоже был беспощадным, безжалостным, воителем.
   Исамар никак не могла допустить, чтобы нелепым разговором у нее в доме Алехандро и Марты их отношения с Алехандро кончились. Она сняла с себя бремя клятвы и должна была сказать об этом Алехандро. Он должен знать, что она любит его, что не хочет страданий ни для него, ни для Кике. И верила, что он в ней не усомнится. И она пошла к нему в офис. Мишель и Леонардо как раз ушли пообедать, и они могли спокойно поговорить.
   – Я пришла извиниться за то, что произошло у меня в доме, Алехандро.
   – Не нужно, Исамар, я знаю, что не ты задумывала план мести. Что бы ни сделал тебе мой отец, я знаю: ты не способна на такое.
   Глаза Исамар засияли, они приготовилась что-то сказать, но Алехандро остановил ее:
   – Погоди, дай сказать мне, потому что для меня это очень важно. Никогда в жизни я не встречал человека чище тебя. Ни разу не встречал никого, кто бы так искренне прощал, как ты. И поэтому ради всего хорошего, что есть в тебе, прости и меня. Прости все то зло, которое принесла тебе семья Мальдонадо. Потому что, глядя тебе в глаза, Исамар, и я испытываю невыносимый стыд, и с ним я ничего не могу поделать. Все так жутко, так грязно…
   – Алехандро, разве может быть жуткой и грязной любовь? Мне нечего прощать тебе, я тебя люблю и хочу жить с тобой, мой любимый. Все, что произошло, не имеет для меня никакого значения. Я сняла с себя груз прошлого, похоронив своего отца. Теперь я смотрю в будущее, и для меня важна только наша любовь.
   Глядя в ее озаренное светом любви лицо, слушая ее трогательные слова, Алехандро едва не застонал от боли. Что он мог поделать, если его отец был рядом с ним, он не мог похоронить прошлого, и оно лишало его будущего.
   – Любимая моя, мой позор навсегда останется со мной, и рано или поздно призрак прошлого встанет между нами. Мертвых нельзя вычеркнуть из памяти, Исамар. Если мы будем вместе, я всегда буду сыном убийцы. Пощади меня, Исамар. Ты сама сказала, что нам никогда не быть вместе, что нас разделяет преграда. И теперь я тоже вижу ее. Мы ничего не можем с ней поделать, нам ее не преодолеть. И поэтому нам лучше не видеться, Исамар.
   Глаза Исамар наполнились слезами. Труден был для нее путь к словам любви, к готовности принять эту любовь и разделить с Алехандро, но она прошла его и готова была идти дальше по жизни рука об руку с любимым.
   Нового препятствия она не ожидала.
   – Не плачь, я не могу видеть твоих слез, мне и без них невыносимо больно расставаться, – умоляюще говорил Алехандро, – ты не заслужила мук и страданий, ты не можешь связать свою жизнь с сыном убийцы. Тебя ждет другая любовь – светлая, чистая, без единого пятнышка, такая, какой ты заслуживаешь, и никакая тень прошлого не омрачит твоего счастья…
   Алехандро говорил как в бреду, будто заговаривал Исамар, а она повторяла:
   – Нет-нет, не прогоняй меня, не прогоняй…
   – Иди, тебя ждет свет, счастье, иди, не продлевай мою муку, иди…
   Исамар почувствовала, что, собрав последние силы, он принял для себя это решение, вцепился в него и ни за что от него не откажется, оно как шанс выжить, сохранить себя как благородного, как достойного человека, потому что достоинство и благородство только в том и состоит, что ты жертвуешь собой ради любимого.
   И она, любя его, должна была принять его жертву. Она поняла и приняла.
   – Поцелуй меня на прощание, – сквозь слезы попросила она. – Я уйду, но знай, я твоя, и я люблю тебя, Алехандро.
   Исамар ушла, а он остался сидеть разбитый, опустошенный, но он знал: он сделал правильный выбор, освободив ее от себя, от своей опозоренной семьи, и это давало ему горькую силу жить дальше.

0

43

Глава 42
   Адвокат Хосе Луис Альварадо не сомневался, что Фернандо Мальдонадо имеет отношение к смерти Долорес Сиерры. Она единственная представляла для него реальную опасность, засвидетельствовав его участие в смерти Леонидаса Торреальбы. Но никаких доказательств, никаких улик его виновности у адвоката не было.
   В полицейском управлении он уговаривал комиссара:
   – Нельзя допустить, чтобы убийца вышел на свободу. Фернандо Мальдонадо всегда обходил закон, и теперь, когда он все-таки за решеткой, мы не можем позволить ему выйти.
   – Доказательства его виновности нужны прямо сейчас, – отвечал комиссар. – Если я не представлю безоговорочных доказательств его виновности к завтрашнему дню, он выйдет на свободу. У нас есть твердый срок на расследование.
   Безоговорочных доказательств вины Фернандо Мальдонадо у Хосе Луиса не было.
   Хосе Луиса это крайне раздражало и злило. Это дело задевало его за живое, он влюбился в Исамар и стремился завоевать ответную любовь. Архенис предупредил его, что она влюблена в другого и что этот другой – сын преступника и убийцы Фернандо Мальдонадо. Тем больше оснований было у Хосе Луиса страстно желать иметь улики против этого негодяя. Улик не было, и пока он всячески убеждал Исамар, что не стоит связываться с преступниками, что ей лучше не иметь дела ни с кем из членов страшной семьи гангстеров.
   Но что были для Исамар слова Хосе Луиса? Она пропускала их мимо ушей. Сам Алехандро сказал ей, что между ними пропасть, и она привыкала жить с мыслью, что им никогда не быть вместе.
   Смерть Долорес подействовала на нее очень тяжело. Она чувствовала себя виноватой в ее гибели. Как бедняжка Долорес боялась дона Фернандо! Как часто повторяла, что если он найдет ее, то убьет. Так оно и случилось. А она ведь заменила им с Мартой мать, спасла им жизнь. И заплатила своей, потому что осталась им преданной.
   Оборвалась еще одна ниточка, связывавшая Исамар с прошлым.
   Когда они сидели у Агирре и обсуждали вопрос похорон Долорес, Исамар сказала, что хотела бы похоронить ее в Энсинаде рядом с отцом, мамой Провиденсией, крестным Сакариасом, ведь она тоже член их семьи. Марта с ней согласилась. А Самуэль вздохнул:
   – Как это ужасно, вы только и делаете, что ездите в Энсинаду, чтобы закапывать и раскапывать несчастных убитых.
   Да, это было правдой, горькой, тяжелой правдой. На похороны приехал и Архенис. В его жизни появился светлый лучик. Как-то, когда он сидел у Исамар, к ней пришла с бумагами ее секретарша Ортенсия, потом Исамар привела ее в ресторан, где они ужинали с Мартой и Хосе Луисом, они дружили, Исамар ей очень доверяла. Темноглазая живая Ортенсия с таким любопытством и участием расспрашивала его о работе, о больных, так мило и остроумно шутила, что на Архениса будто повеяло свежим ветром, ласковым теплым ветерком. Он был ей благодарен за это возвращенное ощущение жизни, каких-то смутных, неясных надежд. Ему хотелось увидеться с ней, ощутить свое ожившее сердце снова. Марта заметила его интерес, и ее ревнивое сердце затаило невольную обиду.
   Протянулась и еще одна ниточка от сердца к сердцу. А началось все с того, что Алехандро, Леонардо и Мишель сидели и грустили. Теперь, после того, как они объявили себя банкротами, им нужно было расстаться и каждому в одиночку искать какую-то работу. Леонардо кое-что уже предложили, и он раздумывал, идти ему или нет. Расставаться не хотелось, они так долго работали вместе, так хорошо сработались…
   – С работой сейчас трудно! Соглашайся без размышлений! – уговаривали его Алехандро и Мишель в один голос.
   – Да, пожалуй, придется, – нехотя согласился Леонардо.
   – Мне вот предложили работу в другом городе, – сказала Мишель, – но начинать все с нуля в чужом месте не хочется. Я решила – останусь в Каракасе! Пусть даже придется торговать на блошином рынке!
   Алехандро улыбнулся ее решительности. Мишель вдруг застыла с приоткрытым ртом, а потом вдруг засияла улыбкой.
   – У меня идея! – сказала она, приподняв палец.
   Мужчины с любопытством посмотрели на нее: идеи Мишель всегда были весьма плодотворны.
   – У меня есть подруга, художник по интерьеру. И вот что я подумала: если у нас не хватит денег на строительство, то на ремонт и перестройку квартир их хватит. Я созвонюсь с Габриэлой, у нее давние прочные связи, и вместе с ней мы сможем открыть новую фирму! Что скажете?
   – Идея великолепная! – одобрили мужчины.
   Тут открылась дверь, и на пороге появился третий «доблестный муж» – Кике.
   – Папа! Есть хочу, умираю! – закричал он.
   Взрослые переглянулись: оказывается, и они не отказались бы пообедать.
   – Идемте вниз, в кафе, там все и обсудим, – предложил Алехандро.
   Внизу они с уютом расположились за столиком, предоставив Кике выбор меню, а сами продолжали обсуждать предложение Мишель. Вдруг Мишель с громким возгласом кинулась обнимать миловидную темноволосую женщину с сияющими темными глазами, которая только что вошла в кафе.
   – Габриэла! А я только что рассказывала о тебе своим друзьям! Познакомься – Леонардо, Алехандро!
   Алехандро с симпатией посмотрел на улыбающуюся женщину, от которой так и веяло спокойствием и уверенностью. А Габриэла с первого взгляда оценила мужественную красоту Алехандро. Они понравились друг другу, и Габриэла охотно поддержала проект Мишель о совместной деятельности. Потом они вместе ужинали, но Кике вскоре запросился домой, и Алехандро откланялся.
   – Он что, разведен? – был первый вопрос Габриэлы, который она задала Мишель после того, как Леонардо отошел поговорить с приятелем.
   – Вдовец, – с улыбкой ответила Мишель. И совершенно одинокий.
   – Неужели, правда? – глаза Габриэлы засияли еще ярче. – Мишель, откуда ты его взяла? Ведь это тот, кого я ищу!
   И подруги весело рассмеялись.
   На другой день, когда Фанни сетовала, что ей вряд ли удастся найти работу, а Алехандро утешал ее, влетела Мишель и сообщила:
   – Один знакомый Габриэлы по фамилии Ферейта намерен завести пекарню. Ему нужно переоборудовать помещение. Вот для нас первая работа. Скоро придет Габриэла, и мы все обсудим.
   Фанни облегченно вздохнула: может, и не нужно будет никуда уходить?
   – Главное сконцентрировать нашу положительную энергию, – сказала она. – И все у нас получится!
   Алехандро рассмеялся. Хорошо, что у него такие надежные и преисполненные оптимизма сотрудницы!
   А у Габриэлы случилась неприятность: ушла служанка. Ушла неожиданно, не предупредив. И сколько ни упрашивала ее Габриэла повременить хотя бы денек-другой, пока она найдет новую, та равнодушно повторяла:
   – Не знаю, что уж вы такое говорите, а мне пора идти.
   И ушла. А кто, спрашивается, возьмет Габи из школы? И куда потом ее деть?
   Габриэла была разведена, жила с дочкой, умненькой, сметливой и рассудительной Марией Габриэлой. С бывшим мужем, кинорежиссером Армандо, сохраняла прекрасные отношения и чувствовала себя независимой, самостоятельно, благополучной женщиной. Если чего-то в ее жизни и не хватало, то только любви. И вот, кажется, возможность ее поманила Габриэлу за собой. Она готова была лететь как на крыльях в офис Алехандро, а тут вдруг такая незадача. К счастью, позвонила Мишель.
   – Не вижу никакой проблемы, – сказала она. – Бери Габи с собой, вот и все.
   Действительно, Мишель предложила самый лучший выход. Другое дело, что Габи тут же заявила, что не очень-то хочет слушать их неинтересные разговоры, зато очень хочет есть.
   Алехандро позабавила крайне самостоятельная пухленькая смгулянка. И он серьезно, как взрослой, предложил ей:
   – А что если мы все поедем ко мне домой поужинать? Там я познакомлю тебя со своим сыном. Думаю, у вас с ним разговоры будут куда интереснее.
   Габи весело закивала. Взрослые также одобрили предложение Алехандро, и он позвонил Энкарнасьон, попросив поставить к ужину еще четыре прибора.
   – А Кике передайте, что в гостях у него будет очаровательная сеньорита.
   Дети понравились друг другу. Кике увел Габи к себе в комнату, и их было не видно и не слышно, чему взрослые очень порадовались.
   Габриэла открывала в Алехандро все новые и новые достоинства, к красоте она с радостью прибавила ум, такт, мягкость обращения, умение слушать…
   Вечером Габи, ложась спать, сказала задумчиво сидящей с полуулыбкой на губах Габриэле:
   – Тебе очень нравится сеньор архитектор, и я тебя понимаю. Мне он тоже нравится. Должна тебе сказать, что у тебя есть шанс, его невеста не пришла на свадьбу. Мне сказал это Кике, мамочка!
   Дети сближают, появляются общие интересы, общие темы для разговоров, общие заботы. Взаимная дружеская симпатия Габриэлы и Алехандро становилась все явственнее. Но опять страдальческая складка легла между бровей Алехандро: газеты сообщили о найденном трупе Долорес Сиерры. Фернандо Мальдонадо подозревали и в этом убийстве. На это раз Алехандро стал действовать решительно, он пригласил Рея и Гильермо, и втроем он отправились к отцу в тюрьму.
   Когда они вошли в камеру Фернандо, Рей спросил:
   – Ну вот, мы все пришли, ты можешь сказать, наконец, зачем ты нас позвал Алехандро?
   – Да, могу. У отца было достаточно оснований, чтобы убить Долорес Сиерру, и я позвал вас, своих братьев, чтобы отец сейчас нам в лицо сказал всю правду. Тебе будет трудно солгать нам в лицо, отец!
   – Да я даже не знаю, кто это такая, Долорес Сиерра! – тут же стал отпираться дон Фернандо.
   – Как ты можешь не знать ее, когда она прекрасно помнила тебя по Энсинаде? Она же сказала маме, когда та лечилась в санатории, и мы ее там навещали, что хорошо знает и тебя, и маму.
   – Значит, своей сумасшедшей матери ты веришь больше, чем мне? – возмутился Фернандо и пошел в атаку. – Я вообще не понимаю, как мои сыновья могут объединиться против меня в самый трудный момент моей жизни? Я же не только дал вам жизнь, я всю свою жизнь посвятил заботам о вас: беспокоился о здоровье, о воспитании, образовании. Принципы, которыми вы так гордитесь, дал вас я! Я учил вас любить и поддерживать друг друга, потому что вы – одна семья. И вот благодарность! Вы от меня отвернулись! Подозреваете! Осуждаете! Меня, своего родного отца!
   – Никто не забывает добра, которое ты нам сделал, но ты причинил нам не меньше и зла, ты лишил нас матерей, ты всю жизнь обманывал нас! – попытался не поддаться демагогии Алехандро.
   – Матери! Да я вас спас, и за это вы должны быть мне благодарны. Твоя мать, Алехандро, была сумасшедшей, она тронулась, когда ты родился. Мать рея была пьяницей и посмешищем всего поселка. А мать Гильермо и того хуже – проституткой. Она же пришла не к тебе, Гильермо, а ко мне, она шантажировала меня, просила пять миллионов за то, чтобы ничего тебе не говорить!
   – Это не может быть правдой, отец! Не может быть правдой! – со слезами на глазах закричал Гильермо.
   – Может! И от всего этого я вас и оберегал, потому что у меня есть сердце, и сейчас вы ранили меня, больно ранили!
   – Спасибо, папа, ты сумел утешить нас всех! – с этими словами Алехандро вышел: положительно, никогда от отца не услышишь слова правды, он всегда свернет на окольный путь! Вот и сейчас: только разбередил раны, и ничего не ответил по существу.
   Сказанное Фернандо причинило Гильермо такую боль, что он был почти в истерике и немедленно побежал к Сандре.
   Сандра встретила его с радостной улыбкой, она была как всегда свежа и хороша собой.
   – Неужели правда, что ты хотела получить от отца пять миллионов за то, чтобы не говорить мне, что я твой сын?
   Голубые глаза Гильермо смотрели на нее с такой мольбой, с таким страданием!..
   Сандра помолчала, потом сказала:
   – Правда, сынок. Я была в стесненных денежных обстоятельствах. И для меня это было более чем естественно, но с тех пор я очень изменилась. И знаешь, с каких? С тех самых, как мы с тобой познакомились. Стоило мне тебя увидеть, и я поняла, как много ты для меня значишь. Посмотрев тебе в глаза, я узнала, что такое добрая душа. Тебе было все равно, кто я такая, ты преподал мне урок, когда ни в чем не сомневаясь, назвал меня мамой. Я полюбила тебя, Гильермо.
   – Извини меня, мама, извини. Ты так нужна мне, – всхлипнул большой мальчик Гильермо.
   – Я знаю, сынок, и ты мне тоже! – ответила юная мама Сандра.
   Хосе Луис дожидался у Исамар возвращения сестер с кладбища. Из Энсинады после похорон Долорес они приехали очень усталые. Агирре с Элисендой, которые тоже ездили на похороны, тут же собрались домой и пообещали завезти домой Хулио. Марта сказала, что побудет у сестры. Задержался ненадолго у Исамар и Архенис.
   – Я должен принести вам свои извинения, – заговорил Хосе Луис, я подвел вас как адвокат, не смог найти улик против Фернандо Мальдонадо, и завтра его отпускают.
   Гойо с Архенисом стали успокаивать его.
   – Однажды Фернандо все-таки совершит какую-нибудь оплошность, и мы схватим его за руку, – сказал Архенис.
   – Теперь для нас это будет куда сложнее! Матерый убийца станет стократ осмотрительнее, – вступила в разговор Марта.
   – А мы стократ внимательнее, – утешил ее Архенис и, попрощавшись, ушел, его ждали в больнице пациенты.
   – Как я не хотел вас подводить, как не хотел, Исамар! – горевал Хосе Луис Альварадо.

0

44

Глава 43
   И вот настал день, когда дон Фернандо Мальдонадо должен был стать опять свободным и полноправным гражданином. Он был в превосходном настроении и со снисходительной благожелательностью похлопывал по плечу бывшего своего охранника:
   – Вы – дельный полицейский, все это время вы верили в мою невиновность. У вас наметанный глаз, раз вы сразу отличаете преступника от честного человека.
   – Спасибо за доброе мнение, дон Фернандо, я только исполнял свой долг.
   – Исполнение долга и есть самое главное достоинство, именно поэтому мне бы хотелось, чтобы вы работали у меня. Вам нужно место с перспективами.
   – Что ж, подумаю, дон Фернандо. И еще раз благодарю вас, – отвечал полицейский.
   С той же благожелательной развязностью дон Фернандо обратился и к директору тюрьмы.
   – От имени всей моей семьи и от своего собственного благодраю вас за освобождение. Не надо извинений! И правосудие имеет право на ошибку, не так ли? – сияя улыбкой, сказал дон Фернандо.
   И получил совершенно неожиданный для себя ответ:
   – Вы ошибаетесь, сеньор Мальдонадо. Мне не в чем извиняться, я отпускаю вас против собственной воли.
   – Что вы этим хотите сказать? – дон Фернандо выглядел крайне удивленным. – Доказано же, что я ни в чем не виновен.
   – Нет, дело обстоит не совсем так: не нашлось достаточно доказательств вашей виновности. Обвинения я считаю обоснованными. И не сомневаюсь, что на вашей совести не одно убийство, но на этот раз вы выиграли, так идите же! Но очень скоро мы увидимся вновь.
   – Ваше дело отпереть мне двери, а не читать морали! Так вот и займитесь свои делом, – скомандовал дон Фернандо уже без всякой благожелательности.
   Толпа репортеров запрудила улицу. Они не давал прохода Алехандро, который все же приехал встретить отца. Не давали прохода и Исамар с Мартой, которые приехали убедиться, что правосудие осуществляет величайшую на свете несправедливость. Алехандро холодно отвечал, что ему нечего сообщить прессе. То же самое отвечали и Марта с Исамар.
   – Вы собираетесь требовать проведения дальнейшего расследования? – добивался ответа один из журналистов у Исамар.
   – Этот вопрос в ведении нашего адвоката, – отвечала она.
   Толпа взревела, когда появился сияющий Фернандо. Он протянул руку, призывая прекратить выкрики и, улыбаясь, сказал:
   – Спокойно, дорогие журналисты! У меня для вас есть заявление. Вы видите меня и видите, что я на свободе, и это потому, что я ни в чем не виновен. Я не совершал никаких преступлений, я всегда чтил закон и был ему послушен. Я знаю, что правосудие на моей стороне. На досуге я подумаю и о своих недругах. А пока я думаю только одно: я свободен и не виновен, господа!
   – Ты – убийца, убийца! И ты, Рейнальдо, тоже! И вы должны ответить за свои преступления! – прокричал одинокий голос.
   Кричал Хулио Сесар, который никак не мог смириться с тем, что у него брат – убийца, и что оба преступника покидают стены тюрьмы.
   – Мне нечего больше сказать, – заключил дон Фернандо, сел с Андраде в машину и уехал.
   Фернандо распорядился везти его к Росе. Дорогой он поблагодарил адвоката Андраде и посулил хорошую плату за старание. Андраде проводил Фернандо к Росе и сказал:
   – Береги шефа, – после чего откланялся.
   Роса кинулась на шею Фернандо:
   – Как я счастлива, дорогой! Наконец-то!
   Дон Фернандо уселся в кресло и с удовольствием оглядел гостиную, потом Росу и крепко обнял ее.
   – У меня есть ты, есть деньги, с помощью которых я сделаю новые, и опять поднимусь на самый верх. А потом я им все отомщу. Ни один не избегнет моей кары. Начну я с Исамар и Марты Агирре.
   Самуэль Агирре просто негодовал на Фернандо. Произвели оценку земель, которые тот заложил в банк, и выяснилось, что они ничего не стоят. Фернандо Мальдонадо совершил очередную мошенническую сделку и принес убыток банку не в один миллион.
   В доме Авроры Тула и Энкарнасьон посмотрели по телевизору в новостях, как освободили из тюрьмы дона Фернандо. Энкарнасьон решила: раз дона Фернандо освободили, он не может быть ни в чем виноват. За подтверждением справедливости своей мысли она обратилась к донье Авроре, но та не поддержала ее. Аврора была очень раздосадована произошедшим. Но, к счастью, ее мысли были заняты не только этим крайне огорчительным событием, сегодня еще женится Гильермо, и Аврору заботил вопрос, где они будут праздновать свадьбу.
   – После всего, что произошло, мама, Гильермо решил, что лучше ее вообще не праздновать, – ответил ей Алехандро, который должен был быть свидетелем у Гильермо.
   Сам Гильермо уже суетился, одеваясь, волнуясь и боясь опоздать.
   – Фернандо не должен портить тебе свадьбу, Гильермо. В твоем распоряжении ресторан, давайте все поедем туда и отпразднуем.
   – Спасибо, тетя, я-то не возражаю, но вот Виолета…
   – Виолета заслуживает, чтобы мы выпили за ее счастье и за твое, Гильермо. Сейчас я позвоню, и там все приготовят.
   Расписываясь, жених и невеста выглядели очень трогательно, сразу было видно, что они очень любят друг друга. Свидетельница невесты Исамар печально поглядывала на свидетеля жениха Алехандро: они тоже могли бы быть на месте жениха и невесты. Но теперь взгляд Алехандро говорил: нет, любимая, нет!
   Виолета и Гильермо стали мужем и женой, и отпраздновать их свадьбу сошлись те люди, которые при других обстоятельствах всячески избегали друг друга. Пришла Марта, и пришла Ортенсия. Марта не выносила Ортенсию. Совсем недавно она устроила Архенису скандал, заметив его симпатию к этой девушке. Архенис выслушал ее и очень мягко возразил, что имеет право на собственное мнение и на собственную личную жизнь, но как брат он ей очень благодарен за заботу. Марта осеклась, закусив губу.
   Пришла Мерседес, и пришел Рей. Увидев Мерседес, Рей обрадовался, он хотел выяснить, что она имела в виду, когда сказала, что аннулировала их брак. Как можно аннулировать их брак? Это ведь не бумажка какая-нибудь, они связаны навеки своей любовью, и только проклятые, всегда неблагоприятные обстоятельства мешают им быть вместе!
   Пришел Хосе Луис. Его и Архениса привела с собой Исамар. Они зашли к ней, когда она была совсем готова и уходила на свадьбу, и она позвала их с собой, сочтя, что и Виолета и Гильермо им обрадуются. Теперь Хосе Луис не сводил с Исамар глаз, Алехандро мучился от ревности.
   Кому, как не Алехандро, понимать, что Исамар имеет право на другую любовь, другую жизнь? Он ведь сам сказал ей об этом, когда прощался навсегда. Но теперь, видя этого высокого блондина с простоватым лицом, который так беззастенчиво смотрел на нее, Алехандро чувствовал, что не хочет, нет, не хочет для Исамар никакой новой жизни! Он просто не потерпит этой ее новой жизни! Он сотрет в порошок этого мужлана!
   Пришла точеная статуэточка Сандра и дебелая простоватая Роса. А как иначе? Мать жениха и старшая сестра невесты!
   Но как бы ни относились все эти люди друг к другу, молодых они любили, каждый по-своему, но одинаково искренне желали им счастья.
   Гильермо с Виолетой было отрадно видеть, что в этот радостный день забыты все ссоры, отложены все выяснения и обиды, что все радуются их счастью.
   И вдруг отворилась дверь, и в зал вошел дон Фернандо. Он был весел, сиял благожелательной улыбкой, но будто туча накрыла веселую свадьбу.
   Каждому хотелось стать поменьше или совсем исчезнуть, только бы избежать тягостного, неловкого общения.
   – Что такое? Почему все замолчали? Разве здесь не празднуют свадьбу? – спросил дон Фернандо. – Конечно, меня не приглашали, но ты же мой сын, Гильермо, и я пришел тебя поздравить. Дай обниму тебя, сынок! Будь счастлив, как того заслуживаешь!
   – Спасибо, папа! – через силу поблагодарил Гильермо.
   Получила свою порцию поздравлений и Виолета.
   Потом Фернандо направился к Кике.
   – Внучек! Дорогой!
   – Я не внучек тебе! Уходи! Я не люблю его, папа, – говорил Кике, прижимаясь к Алехандро, а Алехандро молчал.
   – Уходи отсюда, Фернандо, – поддержала Кике Аврора.
   – Что ж, пойдем, Рей! – пригласил своего любимца дон Фернандо.
   – Я скоро приду, папа, мне нужно еще немного побыть здесь.
   Дон Фернандо ушел. Однако прежнего веселья, прежнего подъема уже не было, все были подавлены, огорчены. Понемногу все стали собираться и подходили попрощаться к молодым. Собралась уходить и Исамар, но увидела Кике и подошла к нему.
   – Здравствуй, Кике! Как дела? Что в школе? – заговорила она, обрадовано улыбаясь.
   – Нормально, – глядя исподлобья, буркнул Кике.
   – Разве мы больше не дружим? Или ты так всегда разговариваешь с друзьями? Ведь у тебя есть друзья?
   – У меня есть подружка. Дочка папиной коллеги. И знаешь, Исамар, они с папой очень хорошо ладят между собой.
   Исамар ничего не сказала, она только печально улыбнулась.
   Домой ее провожал Хосе Луис. Он хотел зайти к ней на чашечку кофе, но Исамар отговорилась страшной усталостью. Да, впрочем, так оно и было, она очень-очень устала.
   – Исамар, я хочу сказать тебе что-то очень важное, – вдруг заговорил Хосе Луис. – Важное для меня, только не упрекай меня за поспешность и не считай легкомысленным. Я люблю тебя, Исамар. Влюбился с первого взгляда. Вот и сказал. Ты на меня не сердишься?
   – Нет, удивляюсь. Мы ведь едва знакомы.
   – Но полюбить тебя так просто, Исамар…
   – Извини, Хосе Луис, я не хочу тебе показаться невежливой или грубой, но все-таки скажу: ты выбрал не самый удачный момент для своего признания.
   – Если обидел, прости.
   – Нет, не обидел, но на душе у меня тяжело и смутно, я влюблена в другого, я люблю Алехандро Мальдонадо.
   Исамар смотрела прямо в лицо Хосе Луису, и он не мог не оценить ее искренности.
   – Я знаю. Это сразу видно: достаточно взглянуть на вас, – с той же прямотой поддержал Хосе Луис трудный разговор. – Но ваша любовь невозможна.
   – Почему?! – страстно возразила Исамар. – Ты же видишь, она жива!
   – Но вы не можете быть вместе, и оба понимаете это. Поэтому открой сердце новой надежде. Не замыкайся в себе, не приковывай себя к любви без будущего. Со мной или с другим, но ты должна быть счастлива, Исамар! Подумай об этом, подумай хорошенько.
   На этом они и расстались. Но, оставшись одна, Исамар думала совсем не о Хосе Луисе и новых надеждах, она думала об Алехандро и тихо плакала. Они так любят друг друга, и какая несправедливость, что они не могут быть вместе!..
   Марту провожал Альберто Эрнандес. Он давно уже был влюблен в нее и теперь обрадовался возможности побыть с ней наедине и поговорить. У порога дома он сказал:
   – А разве ты не пригласишь меня, Марта, на чашечку кофе? Так ведь всегда делается. Во всяком случае, в кино!
   – Разве я похожа на девушку из кино? – засмеялась Марта.
   – Ты гораздо лучше, ты просто необыкновенная!
   – Что ж, придется мне напоить тебя своим необыкновенным кофе!
   Они сидели, болтали, Альберто ушел довольно поздно, сказав на прощание:
   – Надеюсь, что твой необыкновенный кофе я пью не последний раз! До свидания, Марта! И если позволишь, до скорого!
   – До свидания, Альберто.
   За позднее сидение с Альберто Марта получила выговор от Самуэля Агирре:
   – Что ты делаешь, Марта? Не слишком ли много разочарований за последнее время? Зачем тебе еще и этот журналист?
   – Он мой друг, папа, –  кротко и миролюбиво ответила Марта.
   – Очень может быть. Но что станут говорить о тебе? Сегодня с одним, завтра с другим!
   – Зато ты постоянно с одной! С чужой женой! Женой Мальдонадо! Прелюбодейкой! – взорвалась Марта.
   Агирре грустно покачал головой и вышел. У его бедной Марты так испортился за последнее время характер… Что же касается Элисенды, то он привязался к ней всерьез. Его трогала ее беззащитность и наивная агрессивность, когда она пыталась защитить себя. Все ее хитрости были так бесхитростны, что он только умилялся. А умиление его говорило о серьезности его чувства. Марта же не сомневалась, что Элисенда – претенциозная корыстная …. Каждый из них был по-своему прав.
   А у Элисенды были свои большие проблемы. Всю жизнь она рассказывала своим дочерям об их отце, графе Димарсо, который хоть и не был богатым человеком, но происхождения благородного и благородного образа мыслей. Она всегда твердила, что не умри он так рано, он бы позаботился о своих дочерях, а так он оставил каждой лишь очень скромную сумму на счете, но они всегда могут на нее рассчитывать. И вот Эстефания, устраиваясь на новой квартире, присмотрела себе мебель, простую, но славную, и пришла к матери попросить свою долю оставленного ей наследства. Она сочла, что теперь, когда она собирается жить самостоятельной жизнью, вправе ею воспользоваться.
   – Конечно-конечно, доченька, – сразу же согласилась Элисенда. – Я пойду в банк, заберу их и передам тебе.
   Эстефания договорилась о мебели, ее должны были привезти со дня на день, но Элисенда все никак не, успевала зайти в банк за деньгами: то ей повстречалась приятельница, то она зашла за покупками, и Эстефания со вздохом сетовала про себя на легкомыслие матери, которая никак не может взять в толк, насколько срочно ей нужны деньги. В результате мебель привезли, а денег у Эстефании не было, и ее собрались увезти обратно. Но тут Элисенда и принесла деньги. Все уладилось, хотя Эстефания и пережила очень неприятные минуты. Но дело кончилось ко всеобщему удовольствию. Эстефания радостно расцеловала мать, Элисенда тоже была довольна.
   Когда Элисенда вернулась домой, она увидела взволнованного Агирре, который методично обыскивал квартиру. Самуэль был очень спокойным, уравновешенным человеком, и для того, чтобы он был так взволнован, должно было случиться что-то очень серьезное. Серьезное и случилось: пропала довольно крупная сумма денег. Старый надежный клиент принес ему свой вклад прямо на дом, пользуясь давней дружбой. Но когда Самуэль собрался отнести его в банк, деньги пропали. Теперь он методично осматривал свой кабинет, теряясь в догадках, куда они могли исчезнуть. Чужих людей у них в доме в эти дни не было. Приходил только Луис Альфредо, который вернулся из Нью-Йорка и зашел навестить Марту, но и он был своим человеком… Элисенда, узнав в чем дело, тут же сказала:
   – Я, конечно, ничего не хочу сказать, Самуэль, но вполне возможно, что деньги взяла Деянира. Она хоть и служит у тебя давным-давно, но ведь и ей могло что-то понадобиться…
   Самуэль с удивлением взглянул на Элисенду. Ее предположение было примерно таким, как если бы она сказала, что у его правой руки деньги украла левая. Но он даже возразить ничего не успел, как разразился небывалый скандал. Предположение Элисенды услышали и Деянира, и Марта, и обе были вне себя. Одна чувствовала себя оскорбленной до глубины души этой бесстыжей, которая обвела хозяина, втерлась в дом и теперь выживает и его дочь, и ее, Деяниру, тоже, причем самым низким образом! Оскорбленной чувствовала себя и Марта. Деянира вырастила ее, была ей вместо матери, всегда помогала ей, и они жили много лет душа в душу, и теперь заподозрить Деяниру в какой-то гадости? Да как она смеет? Как смеет?! Марта не находила слов, гнев и ненависть душили ее. И она, не помня себя от ярости, кричала на Элисенду. А Элисенда, раскрывая красивые коровьи глаза, пожимала плечами и повторяла:
   – Но я же не сказала ничего дурного, у каждого в жизни может быть тяжелая минута, и каждый имеет право на ошибку.
   И этим раскаляла Марту еще больше. Такой логики Марта не могла ни понять, ни принять. Подобных ошибок, по мнению Марты, человек порядочный совершать не имеет права. И оскорблять достойных людей недостойными предположениями тоже!
   Деянира ушла в свою комнату и собрала вещи. Оставаться в доме, где хозяйкой стала Элисенда, она не собиралась.
   Увидев ее с чемоданом в руках, Самуэль огорчился до глубины души. Он не мог представить своего дома без Деяниры. На протяжении многих лет она была его главной помощницей, вела его дом, он доверил ей и хозяйство, и Марту, и ни разу об этом не пожалел. Он даже представить себе не мог, что их дружеские отношения прекратятся, оборвавшись из-за этой неприятной, тяжелой для обеих сторон ссоры.
   – Я приношу свои извинения, Деянира, поверьте, я и в мыслях не имел ничего подобного, – заговорил Самуэль.
   – Я верю вам, сеньор Самуэль, вас я знаю не первый год, но я не хочу выслушивать ничего подобного ни от одного человека на свете! Как только я вспомню слова сеньоры Элисенды, у меня перехватывает от обиды горло. Оставаться я здесь больше не могу.
   – Прошу вас остаться ради Марты. Ей сейчас очень тяжело. Потерять еще и вас будет для нее просто непереносимо. Марте и так плохо в родном доме, а без вас… Я просто не представляю, как она будет жить…
   – Я понимаю вас, сеньор Самуэль, – со вздохом ска¬зала Деянира, – понимаю и остаюсь пока ради Марты. Пока она как-то не решит свою судьбу.
   Самуэль благодарно взглянул на нее.
   Но сама пропажа по-прежнему представлялась ему загадкой. Марта в пылу гнева высказалась, что если можно заподозрить Деяниру, то с еще большим основанием можно заподозрить Элисенду. Самуэль не подозревал Элисенду, но вместе с тем… Чем черт не шутит!
   А черт действительно шутил, хоть и не остроумно. У Элисенды не было ни гроша. Но разве могла она в этом признаться? Она так хотела, чтобы в ее жизни и в жизни ее девочек было все так, как положено, было все благородно. Она столько говорила о благородстве, что ради того, чтобы не противоречить своим рассказам, отваживалась на весьма неблагородные поступки. Ей во что бы то ни стало нужны были деньги. Поэтому она так дурно поступила с Авророй, надеясь на деньги Фернандо. Поэтому взяла сейчас деньги у Самуэля, безусловно, надеясь их вернуть. Поэтому так крикливо требовала от Фернандо, который предложил ей бракоразводный процесс, половину его состояния, угрожая сообщить в полицию о двоеженстве. Но Фернандо быстро нашел на нее управу. Вместе с Андраде он поговорил с ней и возразил на ее угрозы:
   – Ты можешь подать на меня в суд, Элисенда, но такие процессы тянутся годами. А я постараюсь, чтобы наш тянулся десятилетия. И все это время общественное мнение будет трепать твое имя и имя твоих дочерей. Если ты этого хочешь, подавай в суд. Но мне кажется, что мы можем разойтись полюбовно. Чем скорее ты подпишешь бумаги, и мы кончим бракоразводный процесс, тем скорее ты сможешь более благоприятным образом устроить свою судьбу
   Перспектива судебного процесса смертельно напугала Элисенду, и она с высокомерно-обиженным видом подписала требуемые бумаги, она согласилась начать бракоразводный процесс, осчастливив этим Росу. Всю жизнь Роса мечтала, что когда-нибудь будет не любовницей, а законной женой дона Фернандо, но никогда не надеялась, что мечта ее сбудется. И вот теперь, выйдя из тюрьмы, Фернандо сказал;
   – Мы будем жить с тобой во дворце, Роса. Ты была мне предана в самые тяжелые для меня дни. В дни, когда меня оставили даже дети, и ты достойна того, чтобы стать моей женой.
   Роса даже всхлипнула от радости. Старания ее не пропали даром, все ее усилия были вознаграждены с лихвой. Она бросилась обнимать своего Фернандо. Что бы про него не говорили, он был настоящий мужчина, и женщина могла себя чувствовать с ним как за каменной стеной
   Повстречав Элисенду на улице, Роса улыбнулась ей высокомерной улыбкой, и точно такой же ответила ей Элисенда. Они презирали друг друга, и таить свое презрение у них не было причин. Роса чувствовала себя победительницей и смотрела на Элисенду снисходительно.
   – Поздравляю с переменами в жизни, – сказала ей насмешливо Элисенда, осведомленная о новой претендентке на роль жены Мальдонадо. – Но мне кажется, тебе не к лицу теперь носить дешевые побрякушки!
   Роса, увешанная бижутерией, в душе была с ней согласна. Она не сомневалась, что Фернандо будет приятно, если она станет держать себя и одеваться как настоящая дама, если будет носить только настоящие драгоценности,
   – У меня как раз есть для тебя подходящие сережки, – небрежно сказала Элисенда.
   И достала из сумочки изящные сережки с бриллиантами.
   – Мне сейчас нужны деньги, и я решила с ними расстаться, – добавила она.
   При виде бриллиантов глаза Росы засияли как бриллианты.
   – С деньгами у меня все в порядке, Фернандо их не жалеет, – не без желания уколоть надутую барыню, отозвалась Роса. – И я охотно куплю их.
   Роса тут же расплатилась, забрала сережки и очень довольная отправилась домой, где получила от Фернандо нагоняй и запрет на будущее что бы то ни было покупать у Элисенды.
   А Элисенда, крепко прижимая к груди сумочку, вошла к себе в квартиру. Агирре из соседней комнаты наблюдал, как она, оглядевшись, достала из сумочки пачку денег и засунула ее за диванную подушку в гостиной.
   Спустя некоторое время Самуэль и Элисенда сидели в гостиной, и речь опять зашла о пресловутой пропаже. Элисенда, сделав вид, что приводит в порядок диванные подушки, вдруг вытащила из-под одной из них пачку денег.
   – Смотри-ка, Самуэль, – сказала она, изобразив на лице крайнее изумление, – это же те самые деньги! Ты видишь, их вернули. Я же говорила, что каждый человек способен на ошибку. Кто-то раскаялся и вернул деньги. Я была не права, когда заподозрила Деяниру, но, может, это был Луис Альфредо, который заходил к Марте? Он ведь игрок! Но в любом случае, ты волновался напрасно.
   Самуэль обнял Элисенду, и она прильнула к нему счастливая-пресчастливая.
   – Да, дорогая, – сказал он, – каждый имеет право на ошибку.

0

45

Глава 44
   После вечера, на котором Герра познакомил Очоа с Каролиной, Очоа решил, что эта роскошная женщина должна принадлежать ему. Пабло был из тех людей, которые умеют добиваться своей цели, и делают это спокойно, методично и не спеша. При первом удобном случае он поговорил с Рейнальдо, сказал, что ему очень понравилась его сводная сестра и что он рассчитывает на его помощь. Рей про себя хмыкнул, но охотно пообещал помочь. Очоа не сомневался в успехе. Каролина так выразительно смотрела на него, и он послал ей через Рея приглашение поужинать вместе с ним и Рейнальдо.
   А Герра уже почувствовал неладное. Он не преминул напомнить Каролине, что его женщина должна быть только его женщиной, и если ему что-то не понравится, то… Герра сделал выразительный жест, проведя ребром ладони по шее Каролины. Каролина внутренне содрогнулась. Герры она боялась и, хотя он дарил ей баснословно дорогие подарки и драгоценности, они не радовали ее. Она боялась, а значит, уже не любила. Но ответила она ему так, как и должна была:
   – Ты для меня единственный, и я так люблю тебя, что просто понять не могу, о чем ты говоришь…
   – Я уже все сказал, Каролина, и я тебя предупредил. Все остальное зависит только от тебя.
   Рей очень ловко всучил ей записочку, Герра как раз отвернулся, говоря по телефону, и Каролина приняла предложение поужинать. Пабло ей нравился, к тому же он был богаче Герры, а Каролина так же, как Рей, считала, что деньги в жизни – самое главное. И она начала встречаться с Очоа. А Герра принялся за ними следить. Он поручил Риккардо не спускать с Каролины глаз, и стоило Каролине отправиться в город, как Герра звонил Риккардо в номер, и тот отправлялся следом.
   Ему не составило труда увидеть, как Каролина торопливо подбегает к Пабло, а тот, подхватив ее, целует. Но он не мог услышать, как Каролина говорит:
   – Мне страшно, дорогой, мне безумно страшно! Я рискую жизнью и знаю это!
   И Очоа отвечал:
   – Со мной тебе нечего бояться, Каролина, моя королева. Я не из тех, кто чего-то страшится, положись на меня и не бойся!
   Все замечали, как переменилась Аврора. Из страдающей, вечно напуганной женщины она превратилась в горделивую властную даму, которая держалась так, будто страх никогда ей не был ведом. В самом деле, Аврора так настрадалась и пережила столько страхов, что они будто перегорели, и теперь ей уже нечего было бояться. Сейчас она решительно расправлялась с прошлым. Рейнальдо она не любила, не простила ему грубости, привязанности к Фернандо и сходства с ним. Она сделала все, чтобы он покинул дом, который должен был теперь безраздельно принадлежать только ей. И точно так же  она решила избавиться от дома в Энсинаде. Ничего хорошего не возникало в ее памяти в связи с этим домом. И она решила подарить его Исамар. Исамар выросла в Энсинаде, любила ее. А Фернандо причинил ей столько бед и горя, что Авроре хотелось хоть как-то возместить ей прошлые несчастья.
   Когда Аврора сказала Исамар о своем намерении, та растерялась.
   – Это слишком дорогой подарок, сеньора Аврора, – сказала она. – Дом всегда был родовым гнездом Мальдонадо, в нем всегда жил дон Фернандо, его сыновья, вы сами. Как можно забыть об этом?
   – Именно потому, что я хочу забыть жизнь в этом доме, Исамар, я решила подарить его тебе. Он был гнездом стервятника, который причинял Энсинаде только беды и вред. И настало время, чтобы он послужил добру. Ты любишь эти места и найдешь, как им распорядиться!
   Исамар почувствовала, что причинит боль Авроре своим отказом. Она поцеловала ее и согласилась. Они договорились поехать в Энсинаду, бумаги были уже практически оформлены, и нужно был только вступить во владение. Гойо, узнав о подарке, страшно расстроился. Он опасался дурных последствий, дон Фернандо мог сделать в гневе что угодно.
   – Исамар, ты поступила страшно неосторожно, приняв этот дом! – говорил он.
   – Я не могла огорчить сеньору Аврору, – отвечала Исамар. – А в Энсинаде мне ничего не страшно.
   Габриэла была влюблена. Жизнь заиграла для нее новыми красками, все вокруг стало ярким, упругим, торопливым. Утро сулило радость – встречу с Алехандро. И она со счастливой свободой отдавалась своему чувству, она наслаждалась им, она была всему хозяйкой. Оба они были взрослыми, самостоятельными людьми и между ними не стояло никаких преград. Правда, за Алехандро стояло прошлое, он был влюблен в девушку по имени Исамар, и она не пришла на свадьбу… Габриэла не верила в призраков, все они исчезают при ярком свете дня. Она верила в свою счастливую, радостную силу свободной, самостоятельной женщины, верила, что может одарить любимого счастьем. Она первая поцеловала Алехандро, и ее поцелуй бесконечно смутил Алехандро. Ему нравилась Габриэла, он оценил по достоинству ее ум, такт, деловые способности. Но роман? Он не нуждался в романах. Сердце его принадлежало Исамар, а сойтись, не любя, с такой чудесной женщиной, как Габриэла, казалось ему просто кощунством.
   – Габриэла, мне не хотелось бы показаться грубым… Но, мне кажется, что между нами зарождается дружба, и она мне очень дорога. Сейчас мне трудно, меня постиг тяжелый удар, и мне не хотелось бы какой-нибудь ошибкой или недоразумением испортить ту безмятежную ясность, которая установилась между нами. Мне было бы горько ее потерять…
   – Что плохого в моем поцелуе? Мне подхватила волна счастья, и я от души поделилась им. Не пугайся, мое отношение ни к чему тебя не обязывает. Я просто счастлива, и мы по-прежнему с тобой друзья! – Габриэла смотрела счастливыми смеющимися глазами, и Алехандро невольно улыбнулся ей.
   – Да, – ответил он.
   С Габриэлой было так легко, она все понимала, и он был ей благодарен.
   – Я знаю про Исамар, – сказала она очень просто. – Кике рассказал Габи, а Габи мне, и не совсем не хочется тебя ничем огорчать.
   Алехандро опять улыбнулся, но уже через силу, ему была неприятна ее осведомленность, он не хотел никого пускать в свою личную жизнь.
   Придя домой, он сделал серьезное внушение Кике: он не смеет никого посвящать в то, что делается у них в семье! Его бабья болтливость постыдна! В запале Алехандро наговорил Кике множество обидных слов. И остановился, только увидев страдающие, полные слез глаза Кике. Ему было стыдно. Мальчику и так достается: вся эта история с дедом, обиды в школе; он одинок, задерган, и тут, когда у него появилась подружка, отец требует от него чего-то совершенно противоестественного: молчаливости, скрытности. И сколько времени они уже не были вместе! Из-за работы, из-за своих страданий он совсем забросил сына.
   – Прости меня, сынок, я погорячился. Похоже, ни тебе, ни мне не повредил бы небольшой отдых. И мне хотелось бы провести его с тобой. Мы так давно не были вместе, а я так люблю тебя, Кике!
   – Я тоже, папа! И если я что-то сказал Габи, то только потому, что мне хочется, чтобы у тебя было все хорошо. Мне очень нравится Габи и ее мама. А если мы с тобой поедем купаться в Энсинаду, то это будет просто замечательно.
   – Решили! Только давай предупредим Мишель и Леонардо, что мы с тобой уезжаем.
   В офисе кроме Мишель и Леонардо были еще и Габриэла с Габи.
   Услышав об отдыхе на море, Габи обратилась к своей маме:
   – А почему бы и нам с тобой не поехать на море? Мы так давно с тобой не купались!
   – Да, папа, давай пригласим их поехать с нами! – подхватил Кике.
   – Я буду очень рад пригласить их, если только мы не нарушим планов Габриэлы.
   – Мне, право, неловко, Алехандро, поскольку мы нарушаем ваши планы.
   – Нисколько, Габриэла, сейчас я объясню вам, как нас найти.
   Дома Габриэла как следует отругала Габи.
   – У меня просто уши горели от того, как ты себя вела! Ты уже большая девочка, ты должна понимать, что вести себя так просто неприлично!
   – Да, мамочка, я уже большая и все-все понимаю! И ты должна мне быть благодарна, что я тебе помогаю с Алехандро, – серьезно ответила Габи.
   Габриэла не могла не рассмеяться.
   Аврора собралась в Энсинаду, она договорилась там встретиться с Исамар. Дела она оставила на Ансельмо, которому очень доверяла, и не напрасно, после того, что он пережил и испытал, он закалился и стал очень надежным человеком. Теперь он надеялся, что сможет вновь завоевать любовь Исабель, он ведь честно работает и в хорошем, достойном месте. Единственное, что привязывало его к прошлому, был неистребимый страх перед Рейнальдо. Ансельмо не сомневался, что рано или поздно тот отыщет его и отомстит самым страшным образом. И он не ошибался. В одном из разговоров Рейнальдо сказал Очоа:
   – Я узнал, где тот человек, который нас предал.
   – Тот, что украл камни у Ледермана? – уточнил Очоа.
   – Именно.
   – Дай мне его адрес. Я сам хочу содрать шкуру с этого предателя, – попросил Очоа.
   – Он в твоем распоряжении, – ухмыльнулся Рей.
   Алехандро и Кике приехали в Энсинаду к вечеру.
   – Хулиан, а как же мой пони? – первое, о чем спросил Кике.
   – Отлично, – засмеялся слуга, – завтра вы с ним повидаетесь.
   – Да, все будет завтра, а сейчас Хулиан проводит тебя в твою комнату, уже пора спать, сынок! Спокойной ночи!
   Кике ушел, Алехандро сидел на веранде с рюмкой вина. Наплывали воспоминания. Куда уйдешь от них в этом доме, где все напоминает о прошлом? Но для себя он уже все решил. И не мог справиться с собственным решением. Все вокруг говорило ему об Исамар. И вдруг она сама возникла перед ним. Алехандро не поверил своим глазам.
   – Исамар?
   Исамар, казалось, была удивлена не меньше.
   – Почему ты вдруг здесь? – спросила она. – Что-то случилось?
   – Ничего, мы приехали с Кике немного отдохнуть. А ты? Почему ты вдруг сюда приехала?
   – Меня попросила приехать сюда твоя мама. Она что, ничего тебе не сказала? – Исамар удивлялась все больше и больше, но на сеньору Аврору было не похоже, чтобы она таким образом просто устроила им встречу.
   – Нет, ничего, а что она должна была мне сказать?
   Исамар решила, что лучше все объяснить сразу. Но тут, на ее счастье, в дом вошла Аврора. Увидев неловко беседующих сына и Исамар, она сразу поняла, в чем дело.
   – У меня не было времени сказать тебе, сынок, что я подарила этот дом Исамар. И не знала, что ты собираешься отдохнуть здесь с Кике. Хорошо, что я приехала, и ты узнал обо всем от меня. Присядь, Исамар! Это чистое недоразумение, и сейчас все уладится, – говорила Аврора, проверяя бумаги и передавая их Исамар.
   – Ты правильно сделала, мама, нам трудно было бы жить в этом доме, – сказал Алехандро. – И, наверное, нам с Кике лучше сразу уехать.
   – Ничего подобного, – воспротивилась Исамар. – Вы приехали отдохнуть, и Кике должен отдохнуть непременно.
   – Но ты же не можешь ехать обратно так поздно в Каракас? Оставайся здесь, с нами, – предложил Алехандро.
   – Конечно, останусь, но не здесь. В Энсинаде у меня тоже есть дом.
   Аврора поднялась к Кике. Исамар с Алехандро остались вдвоем.
   – Видишь, Алехандро, ты сказал, что мы больше никогда не увидимся, а судьба, будто нарочно сталкивает нас!
   – К сожалению, не судьба, а обстоятельства, Исамар! И мне больно видеть тебя! Очень больно!
   – Прости меня, Алехандро, и забудь, что я сказала.
   – Алехандро, проводи Исамар, – крикнула сверху Аврора.
   – Не стоит, сеньора. В Энсинаде я ничего не боюсь, – сказала Исамар, а про себя подумала: «Кроме воспоминаний».
   Она пошла к себе, в свой маленький домик, где выросла, где жила с мамой Провиденсией, куда приходил крестный Сакариас. В этом домике она была счастлива, и Алехандро был тогда для нее прекрасным принцем. И мечтая о нем, вспоминая о нем, Исамар легла и уснула.
   Утром она вскочила, надела свой девичий розовый сарафанчик, в котором пробегала всю свою юность, и будто вернулась в прошлое. Но у нее было и другое прошлое, куда она тоже хотела вернуться. Исамар вышла на улицу, навстречу ей шел Антонио, она поблагодарила его, что он так хорошо присматривает за домом, и попросила отвезти ее на земельный участок, который подарил ей крестный Сакариас.
   Рано поднялся и Алехандро, ему не спалось. Не сиделось и в комнате. Он вышел и, не спеша, брел вдоль пляжа, глядя на море. Увидел, как Антонио выпрыгнул из лодки, поздоровался с ним, спросил, как улов.
   – Улов гостей, – засмеялся Антонио. – Случилось что в Каракасе, что все вдруг в Энсинаду приехали?
   – А кто еще? – поинтересовался Алехандро.
   – Исамар, я ее только что отвез на ту сторону залива, хочет землю крестного посмотреть.
   – Отвези и меня туда, Антонио, – попросил Алехандро, – если нетрудно…

0

46

Глава 45
   Эстефания все для себя решила, а Хулио Сесар по-прежнему был в тоске, смятении и нерешительности. Он никак не мог пережить то, что узнал, ненавидел Рейнальдо и не мог смириться с тем, что его смертельный враг оказался ему братом. То, что Рейнальдо мог претендовать на любовь и привязанность его матери, бесило его. Он устраивался на работу, а потом бросал ее, мечтая об одном – вернуться в Энсинаду и снова стать рыбаком. Он во что бы то ни стало хотел вернуть прошлое, сделать все так, как было, он не желал считаться с настоящим. Но когда он сказал Брихиде, что они возвращаются в Энсинаду, она ответила:
   – Ты, возможно, и возвращаешься, а я не могу, у меня здесь внуки. Можешь ехать, куда угодно, я остаюсь здесь.
   Хулио пришел к Эстефании, она жила уже в своей новой квартире и была занята поисками работы, просматривая объявления. Хулио стало стыдно, он ничем не мог помочь ей. Больше того, он пришел к ней, ища поддержки, помощи в своем душевном разброде, сумятице, неуверенности.
   – Я неудачник, Эстефания, и жалею, что приехал в город. Ничего у меня здесь не вышло. И тебе я помочь не могу. Я не был ни хорошим отцом, ни хорошим мужем. Больше я не хочу мешать тебе, я уезжаю в Энсинаду.
   – Ты все сказал, Хулио Сесар? Тогда позволь сказать мне! Мне хочется сказать о Хулио Сесаре, которого я впервые увидела в Энсинаде, – не боящегося никакой работы, честном, решительном человеке. Таким я полюбила тебя, ты вел себя мужественно и отважно, ты боролся против Фернандо Мальдонадо, который обижал твоих земляков. Тогда ты знал, что делаешь, но с тех пор все изменилось.
   – Нет, Эстефания,  вот здесь ты ошибаешься, я по-прежнему веду борьбу с Мальдонадо.
   – Не обманывай себя, Хулио Сесар. Теперь ты ведешь борьбу против Алехандро, и войну эту ты затеял от отчаяния, считая, что он увел у тебя единственную твою любовь. Но эта любовь – призрак. И ты давным-давно живешь в стране призраков, Хулио Сесар. Поэтому ты и чувствуешь себя в пустоте, поэтому ты чувствуешь себя одиноким. Вернись на землю, Хулио!
   Хулио понурился. Все, что говорила Эстефания, было правдой, но что он мог поделать? Он не мог справиться с собой, не мог принять реальности и продолжал гоняться за иллюзиями. Да, он бежал от правды о Рее, бежал от правды об Исамар. И вот когда он узнал, что Аврора подарила Исамар дом, что она в Энсинаде и туда же поехал Алехандро, он немедленно ринулся в Энсииаду. Предлогом для него было то, что Исамар может грозить опасность. Он потребовал, чтобы поехала с ним и Брихида, которая собиралась в гости к Рейнальдо.
   Как ждал свою мать Рейнальдо, как готовился к ее визиту! Он заставил Мерсе переодеться: они ждут в гости его мать, Мерсе должна ей понравиться.
   Мерсе в ответ расхохоталась:
   – Да мы с Брихидой сто лет знакомы. Забыл, что ли? Она прекрасно знает, что я работала в кабачке у Росы. И сама там частенько проводила время, попивая ром!
   И за свои воспоминания Мерсе немедленно получила затрещину. А Брихиды все не было и не было. Рей нервничал, наконец, он набрал номер и позвонил к Альберто. Ему сказали, что  Брихида уехала в Энсинаду с Хулио Сесаром.
   – Не любит она тебя, – сказала Мерсе, – у нее один сын, Хулио Сесар!
   И получила вторую затрещину. Рей сорвался и помчался в Энсинаду. Мерсе задела его самое больное место. Он и сам все время повторял себе это, вспоминая, как обращался с несчастной Брихидой, и, вспоминая, твердил: «Будь я на ее месте, я бы никогда не простил». Но он был полон решимости завоевать любовь своей матери, готов был служить ей, мечтал снять дом, забрать ее к себе, баловать, и пусть она простит его, пусть полюбит, и он тогда, наконец, успокоится, он будет знать, что у него есть мать и она его любит.
   Исамар вошла в рыбачью хижину. Когда-то она спасла их с Алехандро от дождя, когда-то в очаге полыхал огонь. Теперь он был холодным, этот очаг. И им с Алехандро никогда не иметь семейного очага. Но огонь горел, горел по-прежнему, только теперь он не согревал ни ее, ни его, он был болью, жгучей болью, – огонь их любви, бесприютной любви без крова, их несчастной растоптанной любви…
   Исамар подняла глаза. На пороге стоял Алехандро и смотрел на нее – беспомощно, беззащитно. И так же беспомощно смотрела на него Исамар. Они стояли, смотрели друг на друга, и перед глазами у них прошла вся их жизнь, и конец был все тот же: им невозможно быть вместе, тут они очнулись. И поняли, что стоят по разные стороны пропасти. Исамар попыталась перекинуть мосток:
   – Не уходи! – попросила она.
   Алехандро подхватил его, но тут же выпустил из рук:
   – Я люблю тебя, Исамар! Я все время думаю о тебе но не могу забыть, что твои близкие ненавидят меня, и не-могу не стыдиться своего имени. Прости меня, Исамар! Об одном прошу, прости!..
   Габриэла и Габи очень удивились, когда, приехав, за стали в доме не Алехандро с Кике, а Аврору. Молодой хозяин ушел из дому ранним утром и до сих пор еще не вернулся. Аврора приняла гостей приветливо, Кике тут же вызвался показать Габи свои любимые места в Энсинаде, и детей отпустили погулять.
   Аврора, внимательно присматриваясь к Габриэле, расспрашивала ее о работе. Все, что касалось ее сына, было ей небезразлично. Она чувствовала, что эта женщина появилась здесь неспроста и хотела понять, что она из себя представляет. Пока было ясно одно, что она в восхищении от Алехандро, высоко ценит его профессиональные способности, и, судя по всему, сама хороший специалист. «Что ж, поживем – увидим» – вздохнула про себя Аврора. Она очень хорошо относилась к Исамар, ей хотелось, чтобы Исамар и Алехандро были вместе, тем более, что она видела, как мучительно страдает Алехандро, бессильный перед своей любовью. Габриэла показалась ей слишком уж самостоятельной, может быть, даже самонадеянной, но, впрочем, ничего дурного об этой женщине Аврора сказать не могла, гостья была интеллигентна, умна, тактична и хорошо воспитана.
   Извинившись, что вынуждена оставить ее из-за множества дел в Каракасе, Аврора пошла собираться.
   – Алехандро вот-вот придет, – с улыбкой пообещала она, обернувшись на пороге.
   И действительно, не прошло и четверти часа, как появился Алехандро, он был сумрачен, выглядел усталым, Габриэле он улыбнулся, но видно было, что мысли его далеко.
   Аврора попрощалась и уехала, дети гуляли, в большом и просторном доме они остались совсем одни. День был жаркий, палило солнце, но в увитом зеленью и украшенном цветами доме веяло прохладой. Алехандро попросил принести бутылку легкого ледяного вина, и они пили его, не спеша, маленькими глотками. Алехандро рассеянно отметил, как играют солнечные блики на сочной зелени блузы Габриэлы, на ее смуглом обнаженном плече, на каштановых коротких волосах. Не допив бокала, он поднялся.
   – Прости, Габриэла, но я безумно устал, я поднимусь наверх и отдохну чуть-чуть…
   Габриэла с улыбкой кивнула. Она осталась одна, постояла, глядя на вьющуюся зелень, что оплела веранду, на блики солнца, взяла в одну руку свой бокал, в другую бокал Алехандро и тихонько поднялась наверх. Заглянув к нему в комнату, она увидела, что он лежит ничком на кровати. Заметив ее присутствие, он поднялся, и она протянула ему бокал.
   – В тяжелые минуты не стоит искать одиночества, сказала она, – оно не лечит, поверь мне! Разреши мне быть твоим доктором, доверься мне.
   Она подходила все ближе, ближе и вот уже приникла к нему, гладила его волосы, шею, а ее губы нежно и осто¬рожно касались его губ.
   – Тебе нужна любовь, мне тоже, доверься мне, тебе хоть на миг нужно забыть обо всем, – шептала она.
   И он не нашел в себе сил противиться ее ласке, у него не нашлось сил еще на один разрыв.
   Потом лежал, задумчиво откинувшись на подушку, а Габриэла, склонившись над ним, со счастливым блеском в глазах, смеясь, говорила:
   – Я знаю, о чем ты думаешь! Мало мне было проблем, так еще на тебе – еще одна на мою голову! Так?
   Засмеялся и Алехандро.
   – Примерно так, Габриэла, – не стал он лукавить.
   – Не бойся, я не создам тебе проблем! Я все решила сама. Я ни к чему тебя не обязываю, но мне кажется, что сейчас мы нужны друг другу. Доверься мне, и все будет хорошо.
   – Ты здоровская, как сказал бы мой сын.
   Алехандро и впрямь было хорошо с этой женщиной: она вела себя как преданный, бескорыстный друг, и он принял ее дружбу.
   Они спустились вниз, Габриэла уже волновалась, куда пропали дети.
   Дети не заставили себя ждать, они прибежали, веселые, и с порога закричали:
   – Мы хотим есть! Хотим есть! А потом мы хотим в поход!
   Алехандро с Габриэлой, глядя на их счастливые мордашки, с улыбкой переглянулись.
   – Что ж, придется пойти и приготовить вам бутерброды, – сказала, поднимаясь, Габриэла.
   – Я помогу тебе, – предложил Алехандро.
   В возне, детской суете, за веселой трапезой Алехандро стало немного легче, он уже не помнил о себе, о своей боли, смотрел на детей, участвовал в их заботах.
   А дети попросили устроить им поход, разжечь костер, переночевать в лесу. Взрослые согласились.
   Теперь все хлопотали, собирая припасы, разыскивая палатку, спальные мешки.
   С рюкзаками за спиной двое взрослых и двое детей пустились вдоль берега реки, которая так красиво вилась и мерцала на солнце. Алехандро шел и невольно вспоминал свое детство. Мальчишкой он тоже любил жечь костры. Они сбегали с уроков на эту речку, ловили рыбу, пекли ее на костре. Учительница уже знала, где их искать, она приходила за ними на речку, они угощали ее рыбой, и она сидела с ними у костра и ни разу не пожаловалась на них родителям… Да, тогда он был счастлив, как счастливы теперь Кике и Габи, у них за плечами только рюкзаки и никакого груза прошлого… Впрочем, вместе с домом он избавится и от воспоминаний…
   Приехав в Энсинаду, Хулио побежал разыскивать Исамар, а Брихида пошла навестить свой старый домик. В нем все стояло на своих местах, Эуфрасия поддерживала порядок. Услышав шаги Брихиды, она заглянула к ней, и они принялись обсуждать последние деревенские и городские новости, свадьбу Виолеты и Гильермо, да мало ли еще что.
   Они так увлеклись разговором, что не заметили, как вошел Рейнальдо. Эуфрасия, едва увидев его, вскрикнула и убежала.
   – Зачем ты приехал, сынок? – встревоженно спросила Брихида. – Тебе нельзя появляться здесь!
   – Я приехал к тебе, мама. Я ждал тебя, а ты не пришла! Почему?
   Глаза Рея глядели на нее со страданием и мольбой.
   – Уезжай немедленно, сыночек, – твердила испуганная Брихида.
   – Я знаю, здесь меня все ненавидят, все хотят разлучить нас, но я прошу тебя: хоть ты не гони меня!
   – Как ты можешь так говорить, сынок? Я люблю тебя! А если прошу уехать, то только потому, что не хочу больше ваших ссор с Хулио Сесаром. Пройдет время, и он тоже все поймет и простит…
   – Мне нужно твое прощение, мама! Я хочу, чтобы ты была со мной, хочу чувствовать твою любовь, хочу, чтобы мы всегда были вместе, как тогда, когда ты носила меня, – Рей обнимал колени Брихиды, прижимался к ним лицом.
   – Я простила тебя, забыла о прошлом, я всегда была с тобой, сынок, ты кровь от крови моей, плоть от плоти, – утешала его, поглаживая по волосам, Брихида.
   – Помоги мне, мама! Помоги родиться заново, дай мне новую жизнь! Не прогоняй меня, – молил Рей.

0

47

Глава 46
   Хулио Сесар нашел Исамар в ее домике, она стряпала у себя на кухоньке, одетая в старый розовый сарафанчик и казалась совсем девчонкой, которая никуда никогда не уезжала…
   От нее только что ушел падре Эустакио, она его обрадовала новостью, что отдает свой дом церкви. Он очень благодарил ее, подарок был как нельзя кстати, он давно хотел устроить новый детский сад для здешних малышей, детей много, лишнее помещение им не помешает. А сейчас он торопился на занятия в воскресную школу.
   Когда Исамар увидела Хулио, то очень рассердилась. Как ей надоело постоянно быть под надзором! Почему все считают себя вправе вмешиваться в ее жизнь и распоряжаться ею?!
   – Я взрослая, Хулио Сесар, и прошу оставить меня в покое! Мне надоела твоя слежка! Ты никак не можешь расстаться с прошлым!
   – Это ты не можешь расстаться с прошлым! – возразил Хулио. – И мне кажется естественным, если я беспокоюсь о тебе и хочу тебе помочь!
   – Это не помощь! Помогай тем, кто в ней нуждается! Тебе нужно хорошенько подумать о том, что ты делаешь, Хулио, и как живешь! Оставь свое маниакальное желание разлучить меня с Алехандро! Занимайся своими делами!
   После разговора с Исамар Хулио не стало легче. На обратной дороге он повстречал префекта и поинтересовался, как идет следствие. Тот ответил ему:
   – Трудно, нам очень трудно что-либо доказать. Вот если бы вы помогли нам и сделали заявление, может быть, дело пошло бы быстрее.
   Хулио со свирепым блеском в темных глазах пообещал:
   – Я помогу вам! Помогу, чтобы отомстить Рейнальдо! Он хотел убить меня, и он должен заплатить мне за это жизнью. Я хочу его смерти!
   А дело к тому и шло. Эуфрасия прибежала в деревенский трактир, где обычно сидели рыбаки, и закричала:
   – Рейнальдо Мальдонадо в Энсинаде!
   И вмиг все повскакивали с мест.
   – К Брихиде! Бежим к Брихиде! – раздались голоса. – На этот раз живым ему не уйти! Он нам ответит за свои зверства!
   И вот уже разъяренная толпа мчится по поселку в поисках Рея.
   А Брихида, оставив Рея у себя в доме, побежала предупредить Исамар – ведь, кажется, сейчас здесь и Алехан¬дро, он должен помочь брату, иначе не миновать беды.
   Исамар с Брихидой не застали Алехандро дома.
   Молодой хозяин со своей гостьей, ее дочкой и Кике отправился на пикник, – объяснил Хулиан.
   «Может, из-за этой женщины Алехандро и не хочет быть со мной», – молнией пронеслось в голове Исамар. И тут же она вспомнила беспомощный любящий взгляд темных глаз Алехандро и сама себе ответила: «Нет, он любит меня, эта женщина здесь ни при чем!»
   Наведались они в дом Алехандро и попозже. На этот раз их встретила молодая темноволосая женщина, Кике и смешная славная пухленькая девочка.
   Девочка тут же узнала Исамар.
   – Эта сеньорита помогла мне, когда я потерялась, помнишь, мама?
   Габриэла закивала: да, да, конечно же, она помнит эту красивую молодую сеньориту.
   – Чем могу быть вам полезной? – улыбнулась она Исамар.
   Мне нужен Алехандро Мальдонадо, – ответила Исамар.
   – Это срочно? Или можно подождать несколько минут? Он в ванной.
   – Срочно, очень срочно! И скажите, что спрашивает его Исамар Медина.
   У Габриэлы невольно вытянулось лицо. Так вот она какая, Исамар Медина! С нескрываемым любопытством смотрела на нее и Габи. «Маме придется побороться за Алехандро с этой красавицей», – подумала она.
   Вышел в холл и Алехандро, вытирая мокрые волосы, он услышал голоса и хотел узнать, в чем дело.
   Выслушав сбивчивый рассказ Брихиды, он, извинившись перед Габриэлой, тут же сел в машину и вместе с Брихидой и Исамар отправился на поиски Рея.
   Они успели вовремя. Рей уже лежал связанный, и толпа готова была расправиться с ним, когда они подъехали. Рейнальдо собирались сбросить со скалы в море.
   – Развяжите меня и дайте хотя бы нож, чтобы я мог умереть как мужчина! – с яростью кричал Рей. – Хулио Сесар! Помоги! Ты же мой брат!
   Хулио Сесар стоял в толпе в первых рядах с бледным лицом и крепко стиснутыми зубами.
   – А что ты думал тогда, когда приказал убить меня, Рейнальдо Мальдонадо? Я стоял перед вами с Пайвой, и ты отдал приказ стрелять! Ты помнишь это, Рейнальдо?
   И толпа вторила ему выкриками:
   – Убийца! Мерзавец! Негодяй! Ты заплатишь за все, что совершил! Пришла твоя очередь кормить морских рыб, как многие уже накормили по твоей вине! Ты пойдешь прямо в ад! В море его! В море!
   И тут между связанным, лежащим на земле Рейнальдо и негодующей толпой встала Брихида.
   – Он мой сын! Не убивайте его! Или убивайте вместе с ним и меня! Я не сдвинусь с места! Убивайте нас вместе!
   – Отойди, Брихида! – попросил один из рыбаков, мы сводим счеты с одним из Мальдонадо, с убийцей!
   – Я тоже Мальдонадо, – встал рядом с Брихидой Алехандро. – Вы и меня убьете? Если вы хотите правосудия, то как можете совершить беззаконное убийство?! Если хоть кто-нибудь тронет пальцем моего брата, вся Энсинада будет залита кровью! Клянусь!
   На Алехандро было страшно смотреть. Сдержанный, всегда благожелательный, Алехандро. сейчас был полон ярости. Он не мог допустить, чтобы страшное беззаконие свершилось.
   – В нашей стране существует закон! У нас есть представитель закона! Пусть префект займется Рейнальдо. На вас будет кровь, вы погубите свои души! Зачем вам губить себя из-за того, кого вы ненавидите?! – уговаривала рыбаков Исамар.
   Рыбаки стояли угрюмо насупившись глядели исподлобья.
   – Ты перестала быть, нашей, Исамар! Город изменил тебя!
   – Неправда! Я забочусь только о вас и поэтому прошу вас: уходите, уходите отсюда. Не пачкайте своих рук в крови!
   Вмешательство приостановило расправу, гнев толпы поутих, напоминание о законе отрезвило.
   – Пошли отсюда, ребята! – сказал один.
   – Забирай своего сынка, Брихида, – сказал другой.
   Рыбаки медленно развернулись и пошли прочь от связанного Рея.
   – Ты спасла меня, мама! Ты любишь меня. Ты родила меня заново, – торопливо и растроганно говорил Рей.
   Брихида, умоляюще глядя на Алехандро, попросила.
   – Уведи его, Алехандро, уведи своего брата. И когда они ушли, она обратилась к бледному Хулио Сесару, который остался стоять там, где стоял:
   – Почему ты не помог своему брату, Хулио Сесар? Почему заставил мое сердце обливаться кровью? Почему сынок, почему?
   – Прости меня, мама, но я не могу не ненавидеть его. Поэтому прости меня, мама, прости! – повторял Хулио Сесар.
   – Ты не виноват, сынок! Ты ни в чем не виноват. Но будь проклят ты, Фернандо Мальдонадо! Да падет на твою голову мое материнское проклятие, – и, проклиная, Брихида была похожа на страшную богиню возмездия.
   Алехандро оставил Рея в машине, а сам поднялся в дом и предупредил Габриэлу – поселок бурлит, им лучше уехать, он беспокоится за детей.
   – Хорошо, – немедленно согласилась Габриэла, – сейчас мы быстренько соберемся.
   – А я сейчас же вернусь, буквально через пять минут! – сказал ей Алехандро.
   Он побежал к Исамар, отдал ей ключ, после сегодняшних событий было покончено не только с прошлым, но и с Энсинадой.
   – Что у тебя с Габриэлой? – не удержалась от вопроса Исамар.
   – Исамар, ты сама видела сегодня, как ненавидят здесь Мальдонадо. И одного этого достаточно, чтобы нам никогда не быть вместе. Я не могу переложить на тебя этот груз ненависти. Габриэла Сантана – хорошая, достойная женщина, я попытаюсь заново построить свою жизнь, попытаюсь найти свое счастье и, может быть, создать для Кике семью.
   Мишель и Лео, работая над проектом, завидовали Алехандро и Габриэле.
   – Как они славно, должно быть, там отдыхают! – мечтательно говорила Мишель.– Вот кончим проект, и тоже поедем отдохнуть. Как ты на это смотришь, Леонардо?
   – С восторгом, Мишель! Мне так хочется уехать подальше из этого города!
   Да, ему очень хотелось уехать. Что поделать, если все здесь напоминало ему о Каролине. И хотя он привязался к Мишель, она была ему скорее добрым товарищем, а болью, любовью, была все-таки Каролина. И на днях он встретил ее в ресторане, куда зашел поужинать. Она сидела в компании Рейнальдо и крупного, с тяжелым лицом брюнета, который явно был к ней неравнодушен. Леонардо стало противно: его бывшая жена сидела между своим прошлым любовником и будущим, изменяя Родригесу Герре, с которым жила в настоящем. Как можно пасть так низко? Да, она была его болью, и он хотел оставить эту боль в Каракасе, и уехать куда-нибудь подальше.

0

48

Глава 47
   А Каролина искала повсюду Хулио Сесара. Ей нужно было срочно с ним поговорить. Дело в том, что она с Эстефанией ходила к врачу, и Эстефанию послали на обследование, сделав кардиограмму. У Эстефании сдавало сердце, и врач, вызвав Каролину, сказал, что с Эстефанией нужно сейчас обращаться особенно бережно, никаких перегрузок и переутомлений. Это и хотела Каролина сообщить Хулио Сесару, как-никак он был мужем Эстефании и должен был быть в курсе состояния ее здоровья. Хулио она не нашла, ей сказали, что он в Энсинаде, и она вернулась к себе в отель, где они жили с Родригесом Герой.
   С тех пор как они стали встречаться с Пабло Очоа, Герра стал ей невыносим. Но она боялась его и не знала, как от него избавиться. И она повела себя так, как зачастую ведут себя ищущие разрыва женщины: стала упрекать Герру в том, что он переменился к ней и заставляет ее страдать.
   Вот и сегодня вечером она встретила своего Родригеса печальная и огорченная. На его расспросы грустно ответила:
   – Ты так сильно изменился, Родригес, стал совсем не тот, что прежде.
   – Я не понимаю, о чем ты, Каролина, – спокойно отозвался Герра, – у тебя, как мне кажется, всего в избытке комфорта, развлечений, моей любви, наконец.
   – Ты обращаешься со мной, будто я – твоя собственность, будто я – вещь, я не твоя вещь, – жаловалась Каролина, – но я живой человек.
   – Да, Каролина, ты действительно не моя вещь, – согласился Герра с тонкой улыбкой. – Но к чему упреки? Все обстоит куда проще, как мне кажется, и дело не во мне, а в тебе. Ты просто разлюбила меня, Каролина, вот и все.
   Каролина замерла: что? Что сейчас будет?! Но тон Герры был по-прежнему спокойный и доброжелательный. И она принялась возражать:
   – Зачем ты так говоришь? Я всегда любила тебя и ничего в моем поведении в отношении…
   – Не волнуйся так, Каролина, – успокоил ее Герра. – Чего ты боишься? Я не хочу, чтобы ты оставалась со мной против воли Ты свободна уйти, когда захочешь. Свободна поступать так, как считаешь нужным.
   Каролина опешила. Она ждала чего угодно, но только не такого поразительного великодушия. Простота, с какой он согласился на разрыв, напугала ее еще больше. Однако она не хотела упускать счастливую возможность и сказала:
   – Легкость, с какой ты говоришь о нашей разлуке, сама по себе свидетельство того, как ты переменился. Вспомни, как безумно раньше ты меня ревновал. А раз так, нам и в самом деле лучше расстаться. И мы сохраним друг о друге наилучшие воспоминания.
   Герра согласно кивнул, и Каролина, забрав свои вещи, отправилась к матери.
   – Я поживу у тебя, мама, пока мои проблемы не решатся, – сказала она. – Дело в том, что мы с Геррой расстались.
   Приезд Каролины не привел Элисенду в восторг. В доме Агирре у нее была довольно непростая ситуация. Марта терпеть ее не могла и ничего ей не спускала.
   Но мать есть мать, не могла же она выгнать родную дочь на улицу, тем более тогда, когда она, наконец, рассталась с этим гангстером Геррой!
   Увидев у себя в доме еще и Каролину, Марта устроила Агирре настоящий скандал. Только Каролины ей тут и не хватало! Все будто сговорились и только и делают, что всячески ей досаждают. Ортенсии она уже высказала все, что думает, в офисе у Марианы. Подобного рода девицы не смеют вешаться на шею Археиису! Пускай ищет себе ровню! И Архенис же потом сделал ей внушение. Но он ей родной брат, и она, как сестра, имеет право заботиться о его счастье. А теперь у них в доме Каролина! Эта девица еще почище Ортенсии! Она же просто шлюха! И нечего закрывать на это глаза. Переходит из рук в руки! Яблоко от яблоньки недалеко падает, и только такой идеалист, как ее отец, может не видеть, что представляет собой Элисенда и ее доченька Каролина!
   – Элисенда очень озабочена судьбой своих дочерей, – только и нашел, что сказать в ответ Марте Агирре, – тебе трудно это понять, Марта, ты еще только будешь матерью. Сам того не подозревая, Агирре прикоснулся к самому сокровенному желанию Марты она страстно хотела иметь ребенка. И не видя возможности устроить свою личную жизнь, решила усыновить сиротку. Деянира, с которой Марта поделилась своей мечтой, всячески отговаривала ее
   – Ты не представляешь, какая это ответственность, Марта!
   – Но, Деянира, мне кажется, что у нас в стране столько несчастных детей, что, имея деньги и сердце просто грех не позаботиться о чьей-нибудь судьбе!
   Герра был непростым человеком,  и его сговорчивость имела свою подоплеку. Нельзя сказать, чтобы он уж так страстно любил Каролину. Если он и любил кого-то, то только свою дочь Чирли.  А все остальное только тешило его самолюбие, которое как у всех или почти у всех малорослых мужчин было у него непомерным И Каролина была в его глазах той престижной женщиной, которая соответ ствовала его положению и богатству  Но соответствуя его положению, она должна была быть ему верной и преданной. Оказаться по чьей-то вине посмешищем – такого Герра никому бы не простил. А обманутый муж, любовник, словом, рогоносец, всегда смешон и презираем, поэтому заметив, что Каролина оказывает внимание Очоа, он приготовился жестоко с ней расправиться. Она должна была знать свое место и запомнить урок до конца своих дней.
   Но внезапно к нему в офис пришел Пабло Очоа. Герра по многим причинам терпеть его не мог: из-за богатства, из-за дружбы с Рейнальдо Мальдонадо, посягательств на Каролину, но с недавних пор они стали компаньонами, совместно открыли фирму по экспорту, которая сулила баснословные прибыли, и поэтому должны были сохранять хотя бы видимость дружбы.
   Очоа в белом пиджаке, небрежно облокотившись на окно, заговорил с Геррой.
   – Послушай, Родригес, – сказал он, – меня интересует единственная драгоценность, которая есть у тебя, и которой пока нет у меня в коллекции.
   – Какая же именно? – спросил Герра, весь подобравшись.
   – Каролина. Она нравится мне, Герра.
   – Будь с ней осторожен, она принадлежит мне.
   – Она живет с тобой из страха, Родригес. Отпусти ее.
   – Никогда. И прекратим о Каролине.
   – Хорошо. Тогда поговорим о делах. Сколько она стоит? В конце концов, они столковались. Герра всегда ценил свои деловые способности, он всегда знал, что он хороший делец.

0

49

Глава 48
   Ансельмо работал теперь в ресторане Авроры и был счастлив. Единственно, чего он не мог превозмочь, так это страх. Он чувствовал, что настанет день, и убийцы, нанятые Реем, убьют его. Однажды он поделился своими страхами с Авророй.
   – Эту твою проблему я решу сама, – пообещала Аврора. – Ничего не бойся. Я все беру на себя.
   Она подошла к телефону и немедленно позвонила Фернандо. К телефону подошел он сам.
   – Фернандо, у меня в ресторане работает Ансельмо. У него с твоим сыном Рейнальдо какие-то старые счеты. Если с его головы упадет хоть один волос, я найду способ сгноить в тюрьме и тебя, и Рейнальдо. И говорю это тебе я, Аврора!
   Не дожидаясь ответа, она повесила трубку. Она не сомневалась, что ее звонок подействует. И была права.
   Фернандо, хоть и чертыхался, и призывал проклятия на голову сумасшедшей, которая смеет еще и угрожать ему, Фернандо Мальдонадо, но, тем не менее, прекрасно понимал, что угроза подкреплена вполне реальными основаниями, и поторопился свидеться с Реем.
   Увидев разбитое лицо Рея, он ужаснулся.
   – Что произошло, сынок? – спросил он.
   – Подрался. Выяснял с одним типом отношения и, как видишь, выяснил благополучно, – нехотя ответил Рей.
   – Я к тебе тоже по поводу твоих старых счетов. Хочу предупредить: не выясняй никаких отношений с Ансельмо. Сейчас, после тюрьмы, мое положение весьма уязвимо. Мы не должны быть замешаны ни в едином скандале. Слышишь меня, сынок?
   – Слышу, отец, – хмуро ответил Рей.
   Но он уже запустил машину вместе с Очоа, уже найдены были верные люди, которые должны были расквитаться с предателем, теперь приходилось все раскручивать обратно. Рей этого терпеть не мог. Но не соглашаться с правотой отца тоже не мог.
   Зато другое неприятное дело сладилось без помех. Бедная Мерсе, которую продолжали искать, и которая выходила на улицу только в темных очках и в большом темном парике, теперь могла ничего не опасаться. Андраде за большую взятку выкупил ее дело и все бумаги, которые его касались, и уничтожил их. Теперь у государства не было никаких претензий к Мерсе, она была счастлива и уговаривала Рея пойти отметить это событие в ресторане.
   Едва Исамар вернулась из Энсинады, как раздался телефонный звонок. Звонил Хосе Луис, он соскучился и просил разрешения приехать повидать ее.
   – Конечно, Хосе Луис, конечно, – вежливо ответила Исамар.
   Слова Алехандро: «Я попытаюсь заново построить свою жизнь» – все еще звенели в ее ушах. Может, и ей жизнь предоставляет шанс обрести дом, семью, счастье и забыть свою юношескую любовь, забыть Алехандро…
   Хосе Луис был счастлив. Он услышал от Исамар то, что жаждал, мечтал услышать:
   – Да, я должна заново устроить свою жизнь, – сказала она. – Только мне нужно время, помоги мне полюбить тебя.
   – Поверь, я все понимаю, и у меня достанет терпения. И я знаю, я чувствую, что мы с тобой будем счастливы. Ты забудешь Алехандро Мальдонадо, и произойдет это без усилий и принуждений. Ты проснешься однажды утром и поймешь: ты любишь меня, и мы будем счастливы.
   – Спасибо, Хосе Луис, твоя доброта и деликатность помогают мне и вправду надеяться, что однажды все будет, как ты говоришь. Мне очень дорого твое понимание.
   – Я понимаю, потому что люблю тебя, Исамар. Будем считать, что мы с тобой помолвлены.
   Счастливую новость Хосе Луис поспешил сообщить всем: Марте, Архенису, своим родителям. Архенис и Марта решили вечером отпраздновать помолвку в ресторане. Хосе Луис торопился познакомить Исамар со своей родней, и уже на следующий день они с Мартой должны были прийти к нему в дом.
   Марте невмоготу было оставаться у себя в доме вместе с Каролиной и Элисендой, она их терпеть не могла, а они уже чувствовали себя в нем хозяйками, поэтому Марта решила пожить у сестры. Исамар охотно согласилась. Марту радовали перемены в жизни ее Марианы. Ей понравились родители Хосе Луиса, и она стала торопить сестру с ответной встречей.
   – Я не хотела бы так спешить, – нерешительно сказала Исамар.
   – Все хлопоты я беру на себя, – ответила Марта. – Вот увидишь, мы проведем такой же приятный вечер.
   И только Гойо не одобрял всеобщей скоропалительности.
   – Очередная причуда Исамар, – сказал он, – она умная женщина и прекрасно отдает себе отчет, что ничего из всего этого в конечном счете не выйдет, попомните мое слово!
   У Алехандро и впрямь налаживалась новая жизнь. Они успешно работали с Габриэлой, ей удалось достать новый контракт, и куда выгоднее первого. Похоже было, что их предприятие сулит неплохие перспективы. Время после работы они тоже теперь часто проводили вместе. Многие проблемы Кике решались благодаря Габи и Габриэле. Так, Габриэла обещала помочь перевести Кике в другую школу. Он доучится этот год в старой, сдаст экзамены, а со следующей осени будет учиться в школе вместе с Габи. Кике был очень доволен. После обид и драк, которые у него были из-за деда, он не хотел ходить в свою школу.
   Вместе было легко и просто, и Габриэлу радовала эта простота.
   – Ты видишь, как нам хорошо вместе, – повторяла она.
   И Алехандро соглашался. Все было просто потому, что он лишь присутствовал, податливо соответствуя любой ситуации, но сам он был мертв, мертв, мертв… Конечно, Габриэла заслуживала лучшего, но ей так захотелось, она во что-то верила, и у него не было сил противиться ее желанию, пусть будет так, как она хочет, может, и воздастся ей по вере ее…
   Дело с новым контрактом складывалось так удачно, что, осмотрев с Алехандро помещение, которое предстояло пе¬рестраивать, Габриэла прямо на улице расцеловала Алехандро. Оживленно обсуждая детали будущего проекта, они отправились в кафе перекусить.
   Исамар из-за поворота ревниво наблюдала за ними. И потом на ветровом стекле машины Алехандро она большими буквами написала: «Обманщик». Да, он обманул ее, эта женщина играла в его жизни куда большую роль, чем он ей говорил!
   Алехандро, стерев надпись, не сомневался, что она сделана Исамар. Вечером он зашел к ней, желая выяснить отношения: для влюбленных, как известно, все предлоги хороши.
   И застал у Исамар целое общество: Марту, Гойо, препротивного адвоката Хосе Луиса и даже его родителей. Они, оказывается, праздновали помолвку Исамар.
   Алехандро переменился в лице. Кто, спрашивается, был обманщиком? Разве не Исамар сказала ему, что этот адвокат всего-навсего занимается ее делами и вдобавок они знакомы совсем недавно? А теперь сразу и помолвка?!.. Такого Алехандро не мог понять! И Габриэла, с которой он увиделся чуть позже, никак не могла вывести его из задумчивости. Мысленно он беседовал с Исамар, то, упрекая ее, то оправдывая…
   Визит Алехандро, изменившееся лицо Исамар огорчили родителей Хосе Луиса. Его мать, донья Кармен, сразу почувствовала неладное. С первого взгляда было видно, как заинтересованы эти молодые люди друг в друге. Ее сын эту милую девушку так не интересовал. В чем в чем, а в сердечных делах донья Кармен разбиралась прекрасно. И ей показалось, что с помолвкой явно поторопились.

0

50

Глава 49
   Пережитое в Энсинаде заставило Хулио Сесара на многое посмотреть другими глазами. Как и Рей, он почувствовал, будто родился заново. Роды были мучительными, но многое виделось ему теперь совсем иначе. Рей остался в живых, а прошлое умерло. Наконец-то он принял решение: он понял, что в его жизни была единственная настоящая любовь – Эстефания! Как достойно, как благородно она всегда поступала, а все, что он ставил ей в упрек, было продиктовано только любовью, а он еще смел оскорбляться, и оскорблял ее. Хулио Сесару было невыносимо стыдно. Приехав в Каракас и узнав, что его разыскивали сестра и мать Эстефании, он позвонил Элисенде. С охами и вздохами она сообщила ему, что у Эстефании плохо с сердцем, что при родах можно опасаться самого худшего. Так ей сказал врач. Хулио Сесар не поверил плохому. Теперь, когда он все так ясно понял, когда они снова будут вместе, и уже навсегда, проживут до старости, вырастят детей, порадуются внукам, ничего дурного случиться не могло.
   Он позвонил в дверь, стоял на пороге и смотрел на свою Эстефанию, на ее округлившуюся фигуру, светлые волосы, яркие губы, чудесные темные глаза. Сейчас они смотрели на него вопросительно.
   – Если ты простишь меня, Эсти, я останусь с тобой навсегда. Я люблю тебя, я все понял, я не могу больше жить  без тебя…
   И по мере того, как он выговаривал эти слова, лицо ее освещалось улыбкой. Она видела, что говорит он выстраданное, она верила ему.
   – Входи, Хулио, я очень тебе рада. Я всегда любила тебя, и теперь я верю: мы с тобой будем счастливы…
   Эстефании ее подруга нашла урок французского, и она теперь преподавала, зарабатывая себе на хлеб. Вопрос работы был очень серьезным вопросом для Хулио, он хотел сам обеспечивать свою семью, хотел избавить Эстефанию от необходимости работать.
   Они как раз обсуждали эту проблему, когда Элисенда в сопровождении Самуэля пришла навестить дочь. Элисенда щебетала, восхищалась Хулио-младшим, а Агирре, сразу же поняв, какие вопросы мучают молодых, предложил Хулио работать в банке – сначала на очень простых операциях, а в дальнейшем все будет зависеть от самого Хулио. Удача! Небывалая удача! У них у обоих есть работа! Теперь оставалось только попросить переехать к ним Брихиду для помощи с малышом, и, похоже, все их проблемы будут решены.
   Эстефания тут же позвонила Брихиде, и обрадованная Брихида пообещала быть через полчаса у них.
   Брихида была на седьмом небе, она только мечтать могла, чтобы Хулио помирился с Эстефанией, а ей дове¬рили сидеть с внуком.
   Семейство Альберто прощалось с ней тепло и с грустью. Она стала здесь всем родной, заботясь обо всех, помогая и советом, и делом, дом оставался без Брихиды сиротой. Приходите меня навещать к невестке с сыном, говорила она, – мое место там, возле детей, возле внуков…
   Но отъезд Брихиды был не главной неприятностью для Альберто, у него были беды и посерьезнее. Дон Фернандо приступил к исполнению обещанного, принялся мстить своим врагам. В одной из газет появился разоблачительный материал против Альберто Эрнандеса. В опубликованной заметке его называли террористом, который участвовал в подрывной деятельности, в том числе и в ограблении банка. Прочитав это, Гойо покачал головой: сообщение могло принести Альберто серьезный вред, его могли выкинуть из редакции. Нужно было срочно принимать меры: подавать в суд за клевету, искать поддержки у профсоюза и ассоциации журналистов.
   Гойо отправился к Альберто, Альберто был в ярости. Он прекрасно знал, чьих рук это дело. Одна журналистка скомпрометировала себя тем, что за определенную мзду публиковала непроверенные факты. Альберто вывел ее на чистую воду, ее исключили из ассоциации журналистов, и вот теперь она продолжала делать то же самое, и, безусловно, за мзду, уже против Альберто.
   – Так ты думаешь, что она тебе мстит?– спросил Гойо. – Нет, за такую работу ей всегда платили, и я не сомневаюсь, мстит мне Фернандо Мальдопадо.
   – А какое отношение ты имеешь к ограблению банка? – продолжал расспрашивать Гойо.
   – Никакого. Единственно верный факт – это то, что я коммунист. Но компартия в нашей стране легальна, на протяжении уже многих лет она полноправно участвует в выборах, так что тут, по-моему, нет ничего порочащего.
   – И все-таки, в чем там дело с этим банком?
   – А дело в том, что я еще совсем зеленым юнцом ездил в Никарагуа отвозить деньги в их фонд национальной борьбы просто как курьер. Потом выяснилось, что эти деньги из банка были украдены. Довольно долго велось следствие, я давал объяснения, и меня признали невиновным. Впоследствии даже не привлекли к делу. Протоколы наверняка сохранились в архиве прокуратуры. Так что это чистейшая клевета.
   – Ну что ж, придется подавать в суд, – решительно сказал Гойо.
   Да, дон Фернандо начал мстить. Он собирался начать с Исамар и Марты Агирре. Но сама жизнь препятствовала его мести. Его любимого сына, его Рейнальдо спасли в Энсинаде от смерти Брихида, Алехандро и Исамар. Дон Фернандо умел ценить такие вещи. И отправился поблагодарить Исамар. Но Исамар и на порог его не пустила. Она не могла понять цинизма дона Фернандо. Как он смел появиться у нее?! Он?! Причина всех ее бед и несчастий! Убийца ее отца, растоптавший их чистую и прекрасную любовь с Алехандро!
   Фернандо ошеломил обрушившийся на него поток ненависти. Честно говоря, от Исамар он этого не ожидал. А Исамар сказала ему самые жестокие слова, какие он только слышал в жизни:
   – Вы разбили не одну жизнь, страдает Алехандро, страдает Гильермо, страдает ваш внук Кике. И вот увидите, не я, не Марта, а ваши собственные сыновья потребуют от вас ответа!
   Горько было признаваться в этом Фернандо, но он вынужден был признать, что Исамар сказала правду. Когда он отправился к свому внуку Кике с чудесным дорогим велосипедом, надеясь повидать его и порадовать, Кике закричал:
   – Нет! Нет! В газетах, в школе, все говорят, что ты убийца! Меня презирают, со мной не хотят играть, и я тоже не хочу, чтобы ты дарил мне подарки. Мне не нужно велосипеда, я тебя не люблю! Уходи!
   С Кике сделалась настоящая истерика, и Фернандо вынужден был уйти.
   Так что Исамар была права, и все-таки Фернандо надеялся, что он сумеет повернуть дело так, что его сыновья опять будут с ним заодно, ведь вернулся же к нему Рей. А уж казалось, как был зол из-за Брихиды!
   Роса просто смотреть не могла на почерневшего от горя Фернандо. Не тюрьма его сделала таким, из тюрьмы он вернулся свеженьким как огурчик, полным сил и желания добиться успеха. Довели его родные детки: благородный Алехандро, внучек Кике и Исамар. Роса ничего против них не имела, но смотреть на страдающего Фернандо не могла. И предложила позвать в гости Виолету и Гильермо, они как раз приехали из свадебного путешествия и живут теперь у Сандры. А там, глядишь, и Рей с Мерсе придут.
   Гильермо обрабатывали с двух сторон: Сандра была решительно против визита к Фернандо, зато Рей умолял навестить старика, который так заброшен и так несчастен. Доброе сердце Гильермо не выдержало, он с Виолетой отправился навестить старика-отца.
   Глядя на своих сыновей Рея и Гильермо, на молодых хорошеньких жен Виолету и Мерсе, Фернандо оттаял и воспрял духом. Он вновь поверил в силу клана Мальдонадо, в своих сыновей, а они у него все настоящие мужчины, и в то, что род Мальдонадо будет множиться и укрепляться из года в год.
   Он приободрился, оживился, и когда молодые ушли, сказал Росе:
   – Ты всегда была умной женщиной, Роса. Но сегодня превзошла сама себя! Ты заслуживаешь премии, Роса, и ты ее получишь!
   Роса рассмеялась, она старалась не зря: наконец-то Фернандо по-доброму принял ее Виолету, и больше не говорил, что Гильермо сделал плохой выбор.
   Про выбор Гильермо Сандра ничего не говорила, но зато без конца говорила о плохих манерах Виолеты, учила ее на каждом шагу, и эти нотации и замечания омрачали безоблачную счастливую жизнь Виолеты с Гильермо.
   Аврора была непримирима, она твердо знала: Фернандо и Рейнальдо – преступники, им не место в порядочном доме. И когда Рейнальдо пришел поговорить с Алехандро, она выставила его за порог. Алехандро пытался как-то смягчить ее, объяснив, что никак не может разделить до конца ее ненависть. Он чувствует родную кровь и в отце, и в брате, отец растил его, с братом они вместе выросли.
   – Рей такая же жертва, как и ты, мама. Мы все оказались в очень сложной ситуации, когда ты выгоняешь у меня на глазах моего брата, мне не становится легче. Понимаешь?
   – Не требуй от меня понимания после всего того, что я пережила и выстрадала, сынок! Ты забыл, как Фернандо издевался надо мной, а Рейнальдо наслаждался моими страданиями! – ответила ему Аврора.

0

51

Глава 50
   Рейнальдо и сам страдал. После того, что он пережил в Энсинаде, ему трудно было чувствовать себя тем неуязвимым хозяином жизни, которым он хотел и любил себя чувствовать. До сих пор он ни в грош не ставил чужую жизнь, теперь он почувствовал, как хрупка его собственная. И еще он почувствовал силу, с какой ненавидят его люди. Когда он лез в драку, им владела ярость и ненависть, а теперь он сам побывал беспомощной жертвой чужой испепеляющей ненависти и ярости. И великая печаль завладела его сердцем.
   – Будто дождь идет у меня в душе, – повторял он. – У меня в душе идет дождь.
   Ансельмо остался в живых, полиция спугнула нанятых убийц, и он был рад этому.
   – Дождь, дождь в душе,– повторял он.
   Энкарнасьон пыталась его утешить.
   – Мальчик мой, скверный мальчишка, бери-ка свою жену да уезжай отсюда подальше. Что, других мест на свете нет? Поезжай туда, где все тебя будут любить, где ты заживешь новой, правильной жизнью…
   И Рейнальдо вдруг взял и отправился к Мерседес, не потому, что надеялся на новую жизнь, а потому, что, несмотря ни на что, любил ее.
   В монастырь Мерседес тоже дошли слухи о том, что творилось в Энсинаде. И Мерседес пережила страшные минуты, молясь за Рейнальдо Мальдонадо, единственную в своей жизни любовь. И когда он вдруг появился в приемной монастыря живой и невредимый, она бросилась к нему и крепко-крепко обняла его.
   – Ты беспокоилась обо мне, моя святая? – ласково спросил Рейнальдо, и в нем с новой силой всколыхнулась надежда.
   – Мне все рассказал падре Эустакио. Как это было ужасно!
   – Нет, я готов перенести еще столько же, только бы знать, что ты любишь меня! А ведь ты любишь, любишь, моя святая, раз так тревожилась обо мне! Уедем отсюда, Мерседес, мы заживем с тобой совсем по-другому, и клянусь, ты не разочаруешься во мне! Не ставь мне в вину Мерсе. Кому не нужны любовь, ласка, но если ты будешь со мной…
   При одном только имени ненавистной соперницы Мерседес вскинула голову. Одного ее имени было достаточно, чтобы она почувствовала к Рейнальдо не любовь, а ненависть.
   – Нет, я не вернусь к тебе, Рейнальдо, ты должен заслужить меня. И напрасно ты упомянул при мне эту женщину!
   Кто, как не Рей, знал это выражение лица Мерседес эту ее гордыню, это исступление?.. И вдруг он почувствовал, что устал, смертельно устал. В душе у него опять шел дождь…
   – Ты не любишь, Мерседес, ты наслаждаешься моими терзаниями. Ради твоей любви я делал все возможное и невозможное, но ты то поманишь меня, а потом разобьешь все мои надежды. Так помолись, Мерседес, Господу Богу или святому Франциску, чтобы они простили тебе твою жестокость. Я больше не могу ее выдерживать, больше не могу, не могу…
   Да, не было покоя Рею, и поэтому он так обрадовался, когда к нему пришла Брихида, он не знал, куда ее усадить, чем угостить.
   – Я так благодарен тебе, мама, ты спасла мне жизнь, – повторял Рей.
   – Какой ты смешной, сынок! Я же родила тебя, носила под сердцем. Неужели я могла отдать тебя этой толпе? Неужели могла позволить тебя убить? – слабо улыбаясь, отвечала Брихида.
   Она любила своего мальчика, и не обижалась на его прошлые грубости. Оба ее мальчика выросли, стали мужчинами, но что бы они ни делали, как бы ни поступали, они оставались ее детьми и нуждались в ее материнской любви и ласке.
   – Вот и ты не обижайся на Хулио Сесара, пройдет время, и он все поймет. Ему сейчас очень тяжело. Ты ведь знаешь, что с Эстефанией?
   – Я знаю только, что она ждет ребенка.
   – Врачи нашли у нее сердечную недостаточность, а при ее состоянии и особенно при родах это очень, очень опасно, так что, наверное, ей придется лечь в больницу…
   – Им наверняка понадобятся деньги…
   – Наверняка, сынок, и если бы ты мог помочь…
   – Конечно, мама, я рад им помочь. Сейчас мы с тобой заполним чековую книжку. Решай сама, сколько нужно…
   Брихиде было приятно, что Рей так охотно откликнулся даже не на ее просьбу, а на один только намек, просто на ситуацию, да, на трудную ситуацию, которая сложилась сейчас у его брата.
   Она ушла от старшего сына счастливая и деньги взяла с легким сердцем.
   После ее ухода Мерсе пристально посмотрела на Рея.
   – И ты отвалил столько денег Хулио Сесару?
   – Ты что, не знала, что я добрый? Брат в трудном положении, у него должно быть все необходимое.
   – Так я тебе и поверила! Да чтобы ты после всего, что случилось в Энсинаде, помогал Хулио Сесару?!
   – Может, ты и права, Мерсе, – не стал спорить Рей, – я это делаю ради любви своей матери. Я хочу с ней сблизиться, хочу, чтобы она верила в мою доброту…
   – А ты уверен, что не упрекнешь Хулио Сесара ха эту свою доброту?
   – Не уверен, Мерсе… Но пока я буду молчать, а там увидим.
   После громкого скандала из-за Каролины Самуэль всячески старался примирить своих женщин. С Мартой у него не получилось. Марта сказала прямо:
   – Элисенда кажется мне насквозь фальшивой. Она принесла мне немало зла, и я уверена, принесет зло и тебе тоже. Она уже поселила к нам Каролину, из-за которой все вокруг тоже немало натерпелись. Она пыталась выжить из дома Деяниру, и теперь будет выживать меня. Но я уйду сама, папа! И с твоего позволения поживу какое-то время у Марианы. Она уже согласилась.
   Самуэль, хоть и не без грусти, признал, что сейчас, пожалуй, это будет самым разумным.
   Хотелось ему смягчить и Элисенду.
   – Я поговорил с Мартой, дорогая, и надеюсь, больше подобных сцен не повторится. Но я хочу попросить и тебя: будь к ней снисходительнее. Она перенесла столько тяжелого, нервы у нее напряжены, так что будем прощать ее срывы. Ты же видишь по своим дочерям, молодежь живет куда труднее нас…
   – Но это еще не причина, чтобы отыгрываться на мне, – обиженно надув губы, протянула Элисенда.
   – Но мы с тобой мудрее их, и поэтому будем к ним снисходительны. Тем более что Марта поживет пока у своей сестры. А не отправиться ли нам в какой-нибудь ресторан, Элисенда? Да нет, не какой-нибудь, а в самый лучший, чтобы ты отдохнула, развлеклась?
   – Посмотрела шоу, – Элисенда уже улыбалась. – Твое предложение, мой дорогой, как нельзя более кстати. Сейчас я побегу и переоденусь.
   Элисенда сияла, в новом ярко-синем платье, которое она знала – ей очень к лицу, она сидела за столиком и с небрежным любопытством поглядывала по сторонам. И вдруг… Столик их был почти возле оркестра. И вдруг… Вдруг лицо Элисенды изменилось. Господи! Да неужели? Только этого ей не хватало!
   Больше она уже не наслаждалась роскошным рестораном, нарядной публикой, музыкой…
   Самуэль на несколько минут отлучился, и к Элисенде подошел пианист из оркестра, высокий голубоглазый не слишком молодой и уже изрядно плешивый человек.
   – Привет, Элисенда! – весело сказал он. – Вот мы с тобой и встретились. А как наши девочки?
   – Тебе никогда не было дела до наших девочек! – зашипела Элисенда. – Нашел время, когда спрашивать о них!
   – Похоже, наконец, настало время мне с ними увидеться! – продолжал он. – Как-никак я им отец!
   – Мы еще поговорим об этом, Макс! Мне кажется, у нас еще найдется время.
   – Конечно, Элисенда! Сейчас у меня очередной номер, и я посвящу его тебе. А после шоу ты познакомишь меня со своим мужем Фернандо Мальдонадо.
   – Как? Ты и об этом знаешь?
   – Здесь не трудно все выяснить, Элисенда, – Макс широко улыбнулся и сел за пианино.
   – У меня так болит голова, дорогой, – пожаловалась Элисенда вернувшемуся Агирре. – Я больше не высижу здесь ни секунды.
   – Но ты же мечтала о шоу, – удивился Агирре.
   – Но мигрень, мигрень, – простонала Элисенда.
   Осведомившись после шоу о сеньоре Элисенде и Фернандо Мальдонадо, джазовый музыкант Димарсо получил ответ, что сеньора Мальдонадо с сеньором Агирре ушли еще до представления…
   Макс только головой покрутил.
   Но на следующее утро к нему в номер пришла Элисенда. Ей тоже не составило труда узнать, где он остановился. Хотя своими расспросами, где остановился сеньор Димарсо, она весьма удивила Деяниру.
   – После того, как ты бросил нас Брюсселе!.. – с этого начала Элисенда.
   – А ты меня выгнала в Париже! – подхватил Макс. – Давай не будем ворошить прошлое. Скажи лучше, кто ты: Мальдонадо или Агирре и как наши девочки?
   Элисенда тоже не хотела ничего ворошить, кого-кого, а ее ничуть не радовало воскресшее прошлое. Оно сулило ей только новые сложности и огорчения, и она всеми силами стремилась избавить себя от них.
   На настойчивые просьбы Макса повидаться с дочками Элисенда, наконец, выдавила из себя:
   – Видишь ли, Макс, у наших девочек несколько иное о тебе представление… Они не знают, что ты джазовый музыкант, представление о тебе у них… как бы это сказать?.. – более возвышенное…
   – Что ты наплела им про меня, Элисенда?
   – Сказала, что ты итальянец-аристократ.
   – Неужто из дворян? – захохотал Макс. – И кто же? Князь?
   – Граф, – стыдливо потупилась Элисенда.
   – Ну и дела! Но ничего, Элисенда. Когда мы познакомимся, они узнают меня поближе и примут таким, каков я есть.
   – Нет-нет, я не хочу, чтобы ты с ними встречался! Ты не должен появляться!
   – Но почему, Элисенда? Они же, в конце концов, мои дочери, они простят меня.
   – Ты ничего не понимаешь, Макс! Я не могу познакомить тебя с нашими дочерьми, потому что они думают, что ты… умер…
   – Да ты просто ненормальная, Элисенда! – разозлился Макс. – Как ты смела меня похоронить?
   Тут  Элисенда ощерилась:
   – А что ты хотел, чтобы я им сказала? Что ты их бросил? Что тебе на них наплевать? Нет, менее жестоко и оскорбительно было относиться к тебе как к покойнику!
   – Тогда тебе придется вернуть меня с того света! Я буду не я, если не увижу своих дочерей, и немедленно! – кричал Макс.
   На ссоры и разборы у них ушел почти целый день. Элисенда была довольна, что хоть как-то удержала Макса от немедленных действий и как-то сумела с ним договориться.
   Все это время Агирре очень волновался, Элисенда никогда так надолго не уходила из дома. Как только она вошла, Самуэль приступил к ней с расспросами.
   – Я была на заседании благотворительного комитета, – отвечала Элисенда, – и мы ходили по таким кварталам, где не было даже телефона, я никак не могла тебе позвонить…
   – Не добивайся правды, папа, – ядовито сказала Марта, которая зашла навестить отца и которой Деянира рассказала об утренних поисках Элисенды. – Вряд ли она тебе понравится.
   С этими словами Марта ушла.
   Вскоре зазвонил телефон. Элисенде сообщили, что у Эстефании начались преждевременные роды. Во избежание перенапряжения ей собирались завтра сделать кесарево сечение.

0

52

Глава 51
   В дверь позвонили и, открыв ее, Марта увидела перед собой незнакомого мужчину средних лет.
   – Вы… Каролина? – спросил незнакомец.
   – К счастью, нет, – ответила с вызовом Марта. – Вам нужна Каролина? Ее нет дома.
   – Вообще-то я хотел бы повидать Элисенду, – как-то уж очень робко произнес гость.
   – Ее тоже сейчас нет дома. А вы, простите, кто? – не скрывая своего неудовольствия этим визитом, просила Марта.
   – Я давний знакомый Элисенды. Мне надо срочно поговорить с нею по личному вопросу. Не скажете ли, где я могу ее найти?
   – Она уехала в больницу. Ее дочь Эстефания вот-вот должна родить. Могу дать вас адрес больницы.
   – Спасибо. Вы оказали мне большую любезность.
   В больницу Максимилиан прибыл, когда Эстефания была еще в операционной, а Элисенда и Каролина с волнением дожидались результатов операции.
   – Так вот, значит, ты какая, Каролина! – восторженно произнес Максимилиан, глядя на дочь.
   – Зачем ты сюда пришел? – набросилась на него Элисенда. – Тебе здесь нечего делать, Максимилиан!
   – Мне сказали, что Эстефания рожает. Я имею право сейчас быть рядом с нею.
   – Максимилиан? Какой Максимилиан? – Каролина почувствовала, что от нее что-то скрывают. – Мама, кто этот человек? Почему он на меня так странно смотрит? И почему считает, что имеет какие-то права на Эстефанию?
   Элисенда молчала, но тут вставил свое слово Максимилиан:
   – Твоя дочь задала вопросы, Элисенда. Что ты собираешься ей отвечать?
   – Мама, говори правду, – уже почти догадалась обо всем Каролина, но не могла поверить своей догадке.
   – Этот человек – Максимилиан Димарсо. Твой отец.
   – Но как же такое может быть? – изумилась Каролина. – Ты говорила, что наш отец умер. Объясни же все, наконец!
   – Я объясню тебе, дочка, – сказала Элисенда. – Только не сейчас, когда все мои мысли об Эстефании. А тебе, Максимилиан, лучше отсюда уйти.
   – Нет, я не могу уйти, пока моя дочь находится под скальпелем хирурга.
   – Максимилиан, прошу тебя, – со слезами на глазах попросила Элисенда. – Мне надо сейчас пойти к падре Эустакио, помолиться за Эстефанию. Операция затягивается, и я боюсь… Боюсь!.. А ты в это время перекусишь где-нибудь и потом вернешься сюда.
   – Боишься оставить меня с Каролиной?
   – Пойдем, пойдем, – взяла его под руку Элисенда и увела из больницы.
   – Падре Эустакио! – пала перед ним на колени Элисенда. – Я пришла просить Господа, чтобы он простил мне все плохое, что я совершила. Чтобы не забирал мою девочку!
   – Элисенда, встань, – падре помог ей подняться с колен и усадил не стул. – Расскажи, что случилось. Облегчи свою душу.
   – Ох, падре, я очень грешна! И потому столько лет не исповедовалась.
   – Элисенда, не думай о нашем разговоре как о таинстве. Просто расскажи мне, что тебя приводит в такое отчаяние…
   Операция была долгой, и вот, наконец, Архенис вышел в коридор и сообщил, что Эстефания родила девочку.
   – Ну слава Богу, – облегченно вздохнула Элисенда. – А как себя чувствует Эстефания?
   – Она еще под наркозом, – уклончиво ответил Архенис и пригласил Хулио Сесара к себе в кабинет.
   – Что-нибудь не в порядке с девочкой? С Эстефанией? – встревожился Хулио Сесар. – Архенис, не тяни, говори прямо.
   – К сожалению, – сказал Архенис. – Эстефания в очень тяжелом состоянии… В общем, готовься к худшему.
   – Этого не может быть! – воскликнул Хулио Сесар. – Она же только что родила. Или это не так?
   – Все так. Девочка родилась недоношенной, слабенькой, но со временем она придет в норму. А у твоей жены всегда было больное сердце. Мы и кесарево сечение стали делать только потому, что у нее отказывало сердце. Да к тому же она еще и потеряла много крови… Так что тебе не следует уходить из больницы: худшее может случиться в любой момент.
   Когда Хулио разрешили войти к Эстефании, она встретила его словами: «Я люблю тебя!» – и заплакала.
   – Я тоже тебя люблю, радость моя! – сказал Хулио Сесар. – Не надо плакать. Почему ты плачешь? Что с тобой, моя дорогая?
   – Просто я счастлива. Я счастлива!
   Максимилиан, только здесь, в больнице, узнавший о сердечной недостаточности Эстефании, потребовал, чтобы Элисенда немедленно провела его в палату к дочери.
   – Что ты хочешь сказать ей? – испугалась Элисенда. – Что ты – ее отец? Ты хочешь ее убить?
   – Я не буду говорить об этом, – пообещал Максимилиан. – Но я хочу видеть мою девочку!
   – Ладно, мама, – разрешила их спор Каролина. – Я представлю его как своего лучшего друга.
   Эстефания удивилась, увидев незнакомого посетителя, вошедшего вместе с матерью и Каролиной, но Максимилиан сказал, что знал ее совсем маленькой.
   – Ты, вероятно, меня не помнишь. А мне так приятно увидеть тебя снова, – говорил Максимилиан, ласково глядя на дочь. – Ты очень красивая… Мне сказали, что у тебя есть маленький сын… А как твое замужество?
   – Вполне удачное, – ответила Эстефания. – Мы живем скромно, но счастливо.
   – Максимилиан, не стоит сейчас задавать Эстефании так много вопросов, – напомнила Элисенда. – Ей надо отдохнуть. Пойдемте. Я приду к тебе завтра утром, доченька.
   – Мама, я знаю, что там, за дверью, Исамар, – сказала Эстефания. – Попроси доктора, чтобы ей разрешили ко мне войти.
   – Я видела твою дочку, она очень симпатичная! – радостно сообщила Исамар Эстефании.
   – Да, мне это уже известно, – с печалью в голосе произнесла Эстефания. – Прости, но я хотела поговорить с тобой о другом… Исамар, если я умру, то… не оставляй, пожалуйста, моих детей и Хулио.
   – О чем ты говоришь, Эстефания? – прервала ее Исамар. – Что за глупости пришли тебе в голову?
   – Нет, Исамар. Я чувствую, что мои дела очень плохи. Поэтому и осмелилась тебя просить, чтобы ты помогла Хулио Сесару поставить на ноги детей. Он всегда любил тебя… Пообещай мне, что поможешь ему и моим детям.
   – Но как я могу тебе это обещать? – чуть не плача, сказала Исамар.
   – Пообещай! Так мне будет спокойнее.
   – Ну хорошо, Эстефания, обещаю тебе.
   – Спасибо, Исамар, спасибо!
   Утром Брихида по просьбе Эстефании привезла в больницу маленького Хулио. Мальчик, увидев мать, почему-то заплакал, и Эстефания тоже не смогла сдержать слез.
   – Деточка моя, как я по тебе соскучилась! – она прижала к себе малыша, и тот затих, успокоился, а затем и улыбнулся.
   Эстефания целовала его ручки, щечки, волосики, а слезы текли из ее глаз.
   Медсестра принесла ей девочку.
   – Она и вправду красавица, – улыбнулась Эстефания. – Хулио, посмотри, какая у тебя сестричка. Люби ее и защищай…
   – Эстефания, ну что ты все время плачешь? – не выдержал Хулио Сесар. – Тебе это вредно. Видишь, какие у нас прекрасные дети!
   – Да, они замечательные, – согласилась Эстефания. – Давай назовем нашу дочь Джульеттой: это имя похоже на твое.
   – Мне бы хотелось назвать девочку в твою честь, – сказал Хулио Сесар, – но если ты так хочешь, то назовем ее Джульеттой. Красивое имя.
   Детей унесли, а Эстефания, взяв руку Хулио Сесара, взволнованно произнесла:
   – Я благодарна тебе за нашу любовь. Ты подарил мне такое счастье!.. Я люблю тебя, Хулио, и буду любить всегда… Я люблю тебя на этом свете и, уверена, буду любить там…
   – Что значит «там»? Зачем ты так говоришь? – сердце Хулио разрывалось от боли, но он, как мог, старался подбодрить Эстефанию. – К чему вообще все эти разговоры? Мы должны думать о будущем, о наших детях.
   – Как ты не понимаешь, Хулио, я буду любить тебя вечно!
   В тот же день Эстефания умерла.
   Эта смерть запоздало примирила и объединила двух самых близких Эстефании людей.
   – Я любил ее, – говорил Хулио Сесар Элисенде. – Это была действительно большая любовь, но я не смог ее оценить. А когда все понял – Эстефания была уже при смерти. Мне сейчас очень тяжело…
   – Даже когда ты ошибался, она все равно любила тебя, – успокаивала его Элисенда, – и была счастлива с тобой. Признаюсь, я всегда в глубине души хотела любить так же, как любила тебя Эстефания. Ваши малыши, мои внуки, родились от этой любви, и мы с тобой должны сделать все, чтобы они были счастливы.
   – Я буду всегда любить ее, Элисенда…
   Убитый горем Максимилиан пил один в ресторане. Туда же пришел другой человек, у которого имелся серьезный повод, чтобы напиться: Фернандо Мальдонадо, намеревавшийся пообщаться с любимым внуком, был грубо изгнан Авророй из ее дома.
   Мужчины оказались за одним столом и, разговорившись, поделились друг с другом своими бедами. Весь вечер они провели, как добрые приятели, и лишь прощаясь, вспомнили, что так и не назвали своих имен.
   – Максимилиан Димарсо, – исправил ошибку один из них.
   – Фернандо Мальдонадо, – поддержал его другой.
   Дома Фернандо пришлось узнать еще одну не столь же радостную, но весьма неожиданную новость: Роса решила поступить в вечерний колледж.
   – Как тебе могло прийти подобное в голову? – рассмеялся Фернандо.
   – Напрасно ты смеешься, – нисколько не обидевшись, сказала Роса. – Я хочу быть образованной. Меня всегда привлекала умственная деятельность, и я убеждена, что смогу получить диплом. Ты будешь мной гордиться!
   – Я и так горжусь тобой, Роса, – поцеловал ее Фернандо. – Ты прекрасная хозяйка, ласковая, заботливая жена. А твоя способность преподносить сюрпризы и вовсе восхитительна!
   – А ты не объяснишь, с чего это у тебя развеселое настроение? – поинтересовалась Роса.
   – Охотно! – ответил Фернандо. – Брак Элисенды оказался такой же фальшивкой, как и она сама. Представь себе, эта вертихвостка – никакая не вдова. И даже замужем она никогда не была. Сегодня мне рассказал это отец Каролины и Эстефании, который жив-здоров и пьет так, что трудно предположить в нем мертвеца.
   – Да, это и в самом деле потрясающая новость! – согласилась Роса. – И что ты теперь собираешься делать?
   – Аннулировать на брак с Элисендой теперь не составит большого труда. Надеюсь, Андраде управится с этим за несколько дней, и тогда, моя образованная, мы с тобой официально поженимся!
   – Я обожаю тебя, Фернандо! – Роса бросилась к нему с объятиями, но в это время кто-то позвонил в дверь.
   – Кого это несет нелегкая? – недовольная Роса пошла встречать гостя, которым оказался Ускатеги.
   – Фернандо, – сказал он, войдя. – Я пришел просить тебя о помощи. Аврора просто остервенела, и у меня больше нет сил быть у нее мальчиком на побегушках. Работа официанта для меня слишком унизительна, да еще и в ресторане моей сумасшедшей сестры. Я ушел от нее. Но у меня нет ни гроша. Помоги мне, Фернандо. Найди для меня какое-нибудь приличное дело. Клянусь, я тебя не подведу.
   Фернандо, сам не далее, как сегодня, пострадавший от крутого нрава Авроры, отнесся к Ускатеги с сочувствием и пообещал подыскать для него подходящую работу.
   На следующий день он, пригласив к себе Андраде, поручил ему заняться расторжением брака с Элисендой.
   – А что ты можешь доложить мне по делу о землях Ферейры? – строго спросил он затем.
   – Это рискованное мероприятие, – ответил Андраде. – Я сделал все, как мы договорились, но боюсь, что когда-нибудь может разразиться большой скандал.
   – Тебе не следует бояться, Андраде, – уверенно сказал Фернандо. – При моей власти и моих связях мы застрахованы от любого скандала. Посмотри: это сегодняшняя газета. «Журналист Эрнандес замешан в нападении на банк. А следствие молчит». Как тебе такой заголовочек? То-то же! Никто не смеет покушаться на честь Фернандо Мальдонадо!
   Когда Алехандро узнал о тяжелых родах Эстефании, он предложил Леонардо вместе поехать в больницу:
   – Я по-прежнему воспринимаю Эстефанию как сестру, да и тебе она не чужая.
   Леонардо согласился и, приехав в больницу, увидел там Каролину, которая была очень взволнована.
   – Не стоит так убиваться раньше времени, – попытался успокоить ее Леонардо.
   – Ах, ты ничего не знаешь, – ответила Каролина. – Тут еще одно событие произошло…
   – Ну, так расскажи, облегчи душу, – предложил Леонардо. – Ты ведь знаешь, что я люблю тебя и всегда готов тебе помочь.
   – Нет, не сейчас… Прости, но я хочу представить тебе Пабло Очоа. Это мой новый друг.
   Увидев, как по-хозяйски, будто это его собственность, обращается с Каролиной Очоа, Леонардо поспешно покинул больницу. И даже на похороны Эстефании не пошел.
   Мишель, внимательно наблюдавшая за Леонардо, поняла, что он чем-то очень расстроен, и пригласила его в театр.
   – Прости, но у меня болит голова, – ответил на это Леонардо. – Видимо, мне надо хорошо отоспаться.
   Он действительно собирался лечь пораньше спать, но неожиданно ему позвонила Каролина.
   – Лео, можно я сейчас приеду к тебе? Мне так плохо!..
   – Да, разумеется, – сонливость Леонардо тотчас же развеялась.
   Приехав, Каролина рассказала своему бывшему мужу обо всех своих переживаниях, связанных со смертью Эстефании, а затем не утаила и историю с отцом, внезапно воскресшим из мертвых. Леонардо, как мог, утешал ее и даже предложил остаться у него до утра, но Каролина, выплакавшись, уже вполне пришла в норму и стала собираться домой.
   – Спасибо тебе, что выслушал меня. Ты умеешь это делать, как никто на свете.
   – А что же твой «новый друг»? – не удержался от колкости Леонардо.
   – Это совсем другое, Лео… – неопределенно ответила Каролина.
   Он проводил гостью до ее машины, и там Каролина еще раз поблагодарила Леонардо.
   – Спасибо тебе за все, – она обняла Лео и поцеловала в губы так, словно прощалась с ним навсегда.
   Этот самый поцелуй и увидела Мишель, возвращавшаяся из театра. «Так вот что значит его головная боль! – подумала она. – Зачем только надо было врать мне?»

0

53

Глава 52
   На похоронах Эстефании Рейнальдо, сам того не сознавая, все время старался держаться вблизи Мерседес. Это было слишком оскорбительным для Мерсе, и она решила навестить свою соперницу в монастыре, чтобы расставить, наконец, все по своим местам.
   – Я пришла сделать то, что никак не осмелится сделать Рей, – заявила она.
   – Будь добра, – попросила ее Мерседес, – уйди отсюда. Здесь монастырь…
   – Ах ты ханжа! – возмутилась Мерсе. – Нет, ты выслушаешь меня! Я не позволю тебе впредь стоять у меня на дороге. Раньше я была согласна и на роль любовницы, пока не поняла, что ты не любишь Рея! Тебе надо только одно: чтобы он из-за тебя страдал. Ты просто садистка!
   Убирайся отсюда! – не сдержавшись, повысила голос Мерседес.
   – Я уйду, – с достоинством ответила Мерсе, – но и ты задумайся над тем, что творится у тебя в душе. Тебе нравится выглядеть жертвой, чтобы все тебя жалели: «Ах, какая Мерседес святая и какой Рей подлец!» Но на самом деле все обстоит как раз наоборот. Это ты мучишь Рея из-за своего непомерного эгоизма! Прощай, святоша!..
   Таких обидных слов Мерседес еще никто никогда не говорил, но она вынуждена была признать, что Мерсе отчасти права. Вон как эта женщина борется за своего возлюбленного, прощая ему все недостатки! А что же Мерседес? Ей подавай не реального Рея, а какого-то стерильного, лишенного всяческих отрицательных черт. Нет, это не любовь! Надо быть честной хотя бы перед собой.
   Далее Мерседес стала думать о том, что и перед Господом ее совесть не чиста. Ведь в монастырь она пришла не потому, что решила посвятить себя служению Богу, а потому, что пыталась убежать то ли от Рейнальдо, то ли от себя самой…
   Примерно этими же словами она и объяснила падре Эустакио свое решение оставить монастырь. И добавила:
   – Я поняла, святой отец, что не так уж и люблю Рейнальдо. Постепенно я разочаровалась в нем… Особенно после того, как он изнасиловал Каролину.
   – Все было совсем не так, дочь моя, – возразил Эустакио. – Ты обвиняешь Рейнальдо в грехе, которого он не совершал.
   – Но мне об этом сказала мать Каролины, Элисенда!
   – Она тебе солгала. Я не могу сказать, откуда у меня такие сведения, однако поверь: мне точно известно, что на Рейнальдо возвели поклеп.
   Мерседес была несколько обескуражена таким заявлением падре, но все же оно не могло повлиять на ее решение оставить монастырь.
   – Я хочу попробовать заново начать свою жизнь, падре. Сейчас я чувствую в себе достаточно сил, чтобы жить в миру одной, никак не соотнося свою жизнь с Рейнальдо.
   – Мне жаль, что ты покидаешь монастырь, – сказал Эустакио.
   – Я буду служить Господу другим способом, – ответила Мерседес. – До сих пор я бежала от жизни. Но теперь я возвращаюсь к ней.
   Рей дождался, пока Хулио Сесар отправится на свою службу в банк, и лишь затем вошел в дом к Брихиде.
   – Мама, я пытался поговорить с Хулио сначала в больнице, а потом и на похоронах, но он не удостеил меня даже взглядом. Смотрел так, будто перед ним пустое место. А я хотел предложить ему помощь. Ведь придется уплатить немалые деньги и клинике, и похоронному бюро.
   Рейнальдо, спасибо тебе за твое доброе сердце, растроганно произнесла Брихида. – Не обижайся на Хулио. Пройдет время, и вы, я уверена, почувствуете себя настоящими братьями.
   – Ты же видишь, я стараюсь… Мне хотелось бы, чтобы Хулио понял, что я больше не ищу с ним ссоры. Пусть он позволит мне видеться с тобой. А то мы встречаемся украдкой, будто делаем что-то постыдное.
   – Сынок, я поговорю с Хулио. Но денег твоих он, боюсь, не возьмет.
   – Я могу дать их тебе, а ты сама внесешь, куда следует.
   – Спасибо, Рей. Ты действительно нас очень выручишь.
   Возвращаясь обратно, Рейнальдо увидел, как возле дома Мерседес остановилась машине, и из нее вышла его любимая не в монашеском одеянии, а в обычном платье. Рейнальда тотчас же нажал на тормоз и припарковался поблизости.
   Что я вижу? – удивление спросил он Мерседес. – Что означает это платье? Уж не оставила ли ты монастырь?
   – Да, ты угадал, – подтвердила его предположеиие Мерседес.
   – Мерседес, как я рад, сказал Рейнальдо. – Я знаю, ты сделала это ради меня.
   – Нет, Рей, не обольщайся, – возразила Мерседес. –Я оставила монастырь, потому что у меня не было должного призвания.
   Пусть так, но все равно я рад, повторил Рейнальдо. Надеюсь, вскоре ты поймешь, что мы должны быть вместе, потому что любим друг друга.
   – К сожалению, Рей, это не так, – сказала Мерседес. –То, что мы с тобой воспринимали как любовь, принеслонам одни мучения А истинная любовь делает людей счастливыми. Мы же никогда-не испытывали счастья. Мерсе права: я причиняла тебе одни страдания. А она любит тебя всей душей.
   – При чем тут Мерсе? Она посмела говорить с тобой о нашей любви? – вскипел Рейнальдо.
   – А почему бы и нет? – охладила его пыл Мерседес. – Она такая же женщина, как и я. Возможно, с нею ты будешь более счастлив, чем со мной, потому что ее любовь к тебе намного сильнее моей.
   В тот же день ему довелось еще раз встретиться с Мерседес – в доме у Фернандо.
   – Я пришла, дон Фернандо, из-за своего имущества, сказала она. – Хочу, чтобы вы снова переписали все на мое имя.
   – Должен тебя огорчить, Мерседита, – развел руками Фернандо. – Наследства, о котором ты говоришь, попросту не существует.
   – Как это не существует? – возмутилась Мерседес.
   – Очень просто: у твоего отца на момент его смерти не оказалось никакого имущества. Прости, но он его каким-то образом ухитрился промотать. Вероятно, Марта Агирре сумела разорить его.
   – Этого не может быть! Я ведь сама подписывала документ.
   – Увы, дочка, но это так, – сказал Фернандо. – Я покажу тебе все бумаги, и ты сама убедишься. Единственное, на что ты можешь рассчитывать, это акции. Ты вправе получить их в банке Агирры, если, конечно, этот мошенник не провернул какую-нибудь махинацию, чтобы прикарманить их.
   – Вы все – мошенники! – гневно бросила Мерседес и направилась к выходу.
   – Мерседита, подожди! – крикнул ей вдогонку Рейнальдо. – Я помогу тебе во всем этом разобраться.
   – Оставь меня! Мне ничего от тебя не надо!
   Сандра и ее давний приятель Ледерман проводили время в ресторане, когда к их столику подошел Родригес Герра.
   – Почему ты не в Майами, а в Каракасе? – удивился Ледерман.
   – У меня тут есть дело, – ответил Герра. – Я сейчас, занимаюсь экспортом.
   – И что же ты экспортируешь? – спросил Ледерман.
   – А… – замялся Герра. – Все, что угодно. Я работаю; вместе с Очоа и Рейнальдо Мальдонадо.
   – Будь осторожнее с ними, – предупредил Ледерман. – Эти люди опасны. Рейнальдо пытался надуть меня с изумрудами. Но он свое еще получит!
   – Да, я знаю, на что они способны, но пока мне этот" совместный бизнес выгоден, – сказал Герра.
   Присутствовавший здесь же Сабас вскоре доложил своему боссу о встрече Ледермана и Герры.
   – Они  беседовали  так, словно являются близкими друзьями.
   – Это существенная деталь, Сабас, – сказал Рейнальдо. – Боюсь, что Герра ведет двойную игру. Скорее всего они хотят, чтобы я потерял и камешки, и деньги.
   – Только прикажите, дон Рей, и я прикончу Родригеса Герру, – выразил готовность Сабас;
   – Нет, надо сначала выяснить, что задумали эти два слизняка. А уж потом я буду решать, когда им умереть.
   На следующий день Ледерман, чертыхаясь, сообщил Сандре по телефону:
   – Рейнальдо Мальдонадо продал мне изумруды. Я заплатил ему много денег… Но какой-то тип явился ко мне в гостиницу и украл у меня камни! Думаю, что это дело рук Рейнальдо Мальдонадо. Проклятие! Я должен отомстить этому гаду! Так что наше с тобой зарубежное путешествие пока откладывается.
   Еще одному человеку тоже пришлось изменить свои планы в связи с действиями Рейнальдо Мальдонадо. Этим человеком был Висенте.
   – Я уезжаю из Каракаса, – сказал он Ансельмо. – Рейнальдо потребовал, чтобы я следил за Родригесом Геррой. А этот тип очень опасен. У него словно еще одни глаза на затылке. Я не хочу отправиться в мир иной из-за прихоти Рейнальдо Мальдонадо.
   – Что ж, грустно произнес Ансельмо, если ты не видишь другого выхода, то я желаю тебе удачи на новом месте.
   – Спасибо, – растроганно произнес Висенте. – Я бы и вам с Хулио Сесаром посоветовал уехать подальше от этих Мальдонадо. Во всяком случае, будьте с ними осторожнее.
   С тех пор как Хосе Луис стал считать Исамар своей невестой, покой оставил его. Этому в значительной степени способствовал Алехандро Мальдонадо, который, как казалось Хосе Луису, постоянно вертелся возле Исамар. То он приехал в больницу, якобы навестить Эстефанию, но почему-то как раз в тот момент, когда там была Исамар. То имел наглость подойти к ней во время похорон, вовсе не обращая внимания на присутствие здесь же Хосе Луиса.
   – Почему ты позволяешь Алехандро Мальдонадо подходить к тебе? — сделал замечание Хосе Луис своей невесте. – Какие у вас могут быть темы для разговоров?
   – Я не понимаю тебя, – обиделась Исамар. – Ты запрещаешь мне отвечать человеку на элементарное приветствие? Или я не имела права поговорить с ним об Эстефании, которая была сводной сестрой Алехандро?
   – Ладно, – сказал Хосе Луис. – Я сам разберусь с этим Мальдонадо.
   Наутро он приехал в офис к Алехандро и потребовал, чтобы тот оставил в покое Исамар.
   – Моя фамилия Альварадо, – заявил он. – Запомните это, Мальдонадо. И не только потому, что вам еще придется встретиться со мной в суде, но и потому, что эту фамилию будет вскоре носить Исамар. Да! Хорошенько запомните это.
   Заехав домой за Исамар и не обнаружив ее там, Хосе Луис пришел в неистовство:
   – Но мы же договорились с нею встретиться здесь! Как она могла нарушить обещание? Где она сейчас? С кем? Успокойся, Хосе Луис, – недовольно ответил Гойо. Исамар звонила, что задерживается у Хулио Сесара. Брихида попросила ее присмотреть за маленьким Хулио.
   – Где живет Хулио Сесар? Адрес! – потребовал Хосе Луис.
   – Не нравится мне этот жених, – сказал Гойо Пите, когда Хосе Луис умчался разыскивать свою возлюбленную. По-моему, его ревность носит черты явной патологии.
   К дому Брихиды разгневанный жених подъехал почти одновременно с…Алехандро.
   – Что тебе здесь надо? – сразу же набросился на соперника Хосе Луис – Перестань преследовать Исамар! Она – моя невеста, и я прошу уважать ее чувства.
   Алехандро приехал сюда потому, что в доме напротив его фирма вела строительство, но не стал говорить этого ревнивцу, а лишь взирал на него с ядовитой усмешкой.
   – Ты еще и ухмыляешься? – совсем вышел из себя Хосе Луис. – Напрасно! Скоро я посажу за решетку весь ваш клан! Я буду следить за каждым вашим шагом и докопаюсь до всех ваших грязных преступлений Я погублю вас! Запомни это.
   Исамар. уже собралась уходить, но напоследок еще раз попыталась убедить Хулио Сесара взять у нее деньги для оплаты расходов по родам и похоронам Эстефании.
   – Нет, – повторил свое решение Хулио Сесар. – Я сам должен уплатить всю сумму Я найду эти деньги!
   – Хорошо, что ты за мной заехал, – обрадовалась Исамар, увидев Хосе Луиса. – Тебе Гойо сказал, что я здесь?
   – Да. А ты разве приехала сюда не одна? – спросил он с подозрением
   – Меня привез Архенис, – ответила Исамар
   Выйдя на улицу и увидев там машину Алехандро, Иса мар подумала: «Что он здесь делает? Может в этом районе живет Габриэла?» А Хосе Луис, проследив за взглядом Исамар, решил, что они с Алехандро договорились здесь встретиться, но он своим приездом им помешал. Потом он вспомнил, как Гойо четко сказал ему: «Исамар просила передать тебе, что задерживается у Хулио Сесара» Не могла же она сделать это, собираясь встретиться с Алехандро. «Видимо, тут было обыкновенное совпадение, а я напустился на Мальдонадо, – продолжал размышлять Хосе Луис. – Ну, ничего, предупредить его лишний раз вовсе не помешает».
   Алехандро тоже было над чем подумать. Прежде всего, его мучил вопрос: что нашла Исамар в этом психе? «И что она делала в том районе, если Альварадо утверждал, что я ее преследую?»
   От мыслей об Исамар его отвлек Кике,
   – Папа, – волнуясь, сказал он, – сегодня я стал женихом Габи; Но… я не знаю, как теперь должен себя с нею вести. Подскажи мне.
   – Ты задал очень трудный вопрос, – очень серьезно ответил Алехандро. – Я, право, не знаю, что тебе и посоветовать.
   – А ты просто расскажи, как ведешь себя с Габриэлой.
   – Но я же не жених Габриэлы! – возразил Алехандро. – Тут ты меня опередил.
   – А почему бы тебе и не жениться на Габриэле? огорошил отца Кике. – Ведь ты, папа, так одинок!
   – Я подумаю о твоем предложении, но сейчас, извини, мне надо позвонить.
   Набрав номер Рейнальдо, Алехандро предупредил его об угрозе со стороны Альварадо.
   – На всякий случай будь осторожнее, Рей.
   – Не волнуйся, брат, я не делаю ничего противозаконного. Поверь мне, – ответил Рейнальдо. – Этот адвокатишка ни на чем не сможет меня поймать.
   Наутро, придя в офис, Алехандро узнал, что Габриэле удалось раздобыть выгодный проект: речь шла о комплексе зданий в Колонии Тобаль.
   – Эта женщина – просто клад для нашей фирмы, сказал Алехандро. – А ты что, другого мнения? – обратился он к Леонардо. – С чего ты такой невеселый?
   – Разумеется, я полиостью разделяю твое мнение, – улыбнулся Леонардо.
   Он не стал объяснять, что его плохое настроение связано с Мишель, которая почему-то вдруг перестала с ним разговаривать и все время сидела, надув щеки, в своем уголке.
   – А что, если нам завтра всей компанией поехать в Колонию Тобаль? – предложил Алехандро. – Совместим полезное с приятным. Обсудим условия проекта, а затем погуляем. Это ведь замечательное место для отдыха! Что скажешь, Мишель?
   – Я не могу. Мы с Гойо договорились провести этот день вместе! – ответила она с вызовом, и Алехандро догадался, что между его друзьями произошла размолвка.
   – У меня тоже были другие планы на этот день, – сказал Леонардо. – Так что поезжайте вы вдвоем с Габриэлой.
   Но, видимо, сама судьба решила посмеяться над Алехандро: он не знал, что накануне вечером Хосе Луис предложил своей невесте поехать куда-нибудь в курортную зону, и Исамар выбрала именно Колонию Тобаль.
   Так уж сложилось, что в последние дни Гойо вынужден был объяснять девушкам, с кем им стоит встречаться, а с кем нет. Он очень обрадовался, когда ему позвонила Мишель и пригласила в кино. Однако Гойо заметил, что ни он сам, ни даже фильм, который они смотрели, Мишель вовсе не интересуют. И мыслями, и чувствами своими она была где-то далеко отсюда – вероятно, совсем с другим человеком. Гойо предложил ей зайти в кафе, и там она излила свою душу, рассказав о своих переживаниях по поводу Леонардо.
   – Ну как тебе втолковать, – огорчился Гойо, — чтобы ты не бегала за ним? Леонардо любит свою жену, это же очевидно!
   – Но что же мне делать, если я люблю его!
   – А я – тебя, – печально добавил Гойо.
   Дома ему пришлось провести воспитательную беседу еще и с Исамар. Узнав, что сестра собирается ехать с Хосе Луисом в Колонию Тобаль и, возможно, они останутся там на уик-энд, Гойо просто не мог не высказать своего мнения на сей счет.
   – Не делай этого, Исамар, – сказал он. – Я знаю, ты стала встречаться с Хосе Луисом только потому, что хотела забыть Алехандро. Но, мне кажется, ты все глубже увязаешь в этих вовсе не нужных тебе отношениях. Пойми, я не стал бы ничего говорить, но Сакариас просил меня быть твоим советчиком. Я бы не стал вмешиваться также и в том случае, если бы видел, что Хосе Луис тебе подходит.
   – А чем же он, по-твоему, мне не подходит? – с явным интересом спросила Исамар, словно хотела сопоставить сомнения Гойо со своими.
   – Он властен, порою даже груб, – ответил Гойо. – Не умеет контролировать свои эмоции. И он просто одержим ревностью! Исамар, подумай: если он сейчас устраивает тебе такие дикие сцены ревности, то что же будет после свадьбы?
   – Ты забываешь, что у него есть постоянный раздражитель: Алехандро, – вступилась за Хосе Луиса Исамар.
   – Прости, но этот раздражитель будет у него всегда. Потому что Алехандро любит тебя, а ты любишь Алехандро!
   – Да, ты прав, – согласилась Исамар. – Но именно поэтому я сделаю все возможное, чтобы забыть Алехандро и полюбить Хосе Луиса.
   – Ох, ох, – горестно покачал головой Гойо.
   Обсудив с партнерами условия проекта, Алехандро и Габриэла собрались пообедать в ресторане. Алехандро открыл дверь, пропуская вперед Габриэлу, и в тот же момент увидел чуть поодаль, на набережной, целующихся Исамар и Хосе Луиса.
   – Ну что ты там замешкался? – обернулась ничего неподозревающая Габриэла. – Пойдем!
   – Да, сейчас, – вышел из оцепенения Алехандро.
   Габриэле ресторан показался очень уютным, и она уже присмотрела столик в углу, но Алехапдро сказал, что ему здесь не нравится.
   – Давай поищемч какой-нибудь другой ресторан.
   Габриэла не поняла, какая муха укусила Алехандро, однако возражать не стала.
   Выехав на набережную, Алехандро не увидел там Исамар и Хосе Луиса. «Но не померещилось же мне? – с досадой подумал он. – Просто они свернули куда-нибудь в сторону».
   И он стал колесить по всему городу, надеясь снова увидеть Исамар.
   – Что с тобой происходит? – недоумевала Габриэла. –Я умираю от голода, а ты отвергаешь уже четвертый ресторан. Объясни, наконец, в чем дело?
   – Ты можешь потерпеть еще немного? Мы немедленно вернемся в Каракас и пообедаем уже там, – совсем запутал ее Алехандро.
   – Поступай, как тебе кажется удобным, – сухо произнесла Габриэла.
   Всю дорогу они молчали, а в Каракасе Габриэла сказала, что теперь она. сможет пообедать и дома. Алехандро же, оставшись один, остановил машину у ближайшего телефонного автомата и набрал номер Исамар.
   – Ее нет дома, – ответила Пита.
   – А не скажете ли, где ее можно найти? С вами говорит Алехандро Мальдонадо. Исамар срочно нужна мне по делу.
   – К сожалению, сеньор Алехандро, Исамар сейчас нет в городе. Она уехала в Колонию Тобаль
   – Спасибо, Пита. С вашего позволения, я позвоню попозже?
   – Да, разумеется.
   Он звонил Пите еще несколько раз, затем сообразил, что время уже позднее, и, открыв телефонный справочник, стал звонить во все гостиницы Колонии Тобаль – не останавливались ли там Хосе Луис Альварадо и Исамар Медина. Всюду ему отвечали отрицательно. Тогда Алехандро пошел в ресторан Авроры и стал медленно, но упорно напиваться.
   А в это время Исамар, сидя в ресторане с Хосе Луисом, обнаружила, что она сильно опьянела.
   – Это все шампанское! – сказала она, смеясь. – Я никогда не была такой пьяной!
   – Ты вовсе не пьяна, – возразил Хосе Луис. – Просто немного развеселилась. Ты мне очень нравишься такой!
   – Нет, я пьяна! – настаивала'Исамар. – Я боюсь, что если встану со .стула, то не смогу сделать и шагу.
   – Это не беда, – взволнованно произнес Хосе Луис. –Я донесу тебя на руках до отеля.
   – Но я хочу домой! – капризно заявила Исамар.
   – Зачем нам ехать туда? – уговаривал ее Хосе Луис. –Здесь так хорошо! Мы устроимся в отеле… Я уложу тебя в постель… Ты отдохнешь…
   Исамар, расслабившись, закрыла глаза, а Хосе Луис, наоборот, приходил во все большее волнение.
   – Я безумно люблю тебя, Исамар, и хочу, чтобы сегодня ты стала моей!.. Только моей!.. Навсегда!..
   От этих его слов Исамар вдруг протрезвела.
   – Хорошо, – сказала она, – пойдем. Помоги мне добраться до телефона. Я должна позвонить домой.
   – Да, конечно, дорогая, – заторопился Хосе Луис.
   – Алло, Пита? – произнесла в трубку Исамар. – Мы сейчас возвращаемся в Каракас!
   Далее она впала в беспамятство и пришла в себя уже в гостиничном номере целующейся с Хосе Луисом.
   – Ты будешь моей, моей! – говорил Хосе Луис, опрокинув ее на постель.
   – Да, Хосе Луис, – обессилешю ответила Исамар, и в этот"момент услышала голос Алехандро:
   – Оставь ее! Это моя женщина!
   Как ты посмел ворваться сюда? – набросился на Алехандро Хосе Луис. Но неожиданный гость оттолкнул его и, схватив за руку Исамар, потащил ее прочь из отеля.
   – Как ты могла? – кричал в гневе Алехандро. – Ты собиралась с ним переспать! Предательница!
   – А ты? По какому праву ты меня преследуешь? – отбивалась от него Исамар.
   – У меня есть право! – отвечал Алехандро, заталкивая растрепанную, полуодетую Исамар в свой автомобиль.
   – Это насилие, насилие! – кричала Исамар…
   – Что с тобой, дорогая? – дотронулся до нее Хосе Луис. – Тебе приснился какой-то кошмар?
   – Да, это был ужасный кошмар! – ответила Исамар, проснувшись.
   – Ну ничего, – успокоил ее Хосе Луис, – Мы уже подъезжаем к Каракасу, и скоро ты сможешь поспать нормально
   Укладывая Габи спать, Габриэла заметила у нее на шее цепочку, а на цепочке – дорогое обручальное кольцо.
   – Откуда это у тебя? – недоуменно спросила Габриэла.
   – Мама, я ведь говорила тебе, что мы с Кике договорились быть женихом и невестой. А когда бывает помолвка, то жених дарит невесте кольцо. Вот Кике и подарил мне его. Это в знак нашей любви и верности друг другу.
   – Но где он его взял? Это очень дорогое кольцо!
   – Кике сказал, что это кольцо его бабушки, но она его. все равно не носит…
   – Я должна немедленно отнести кольцо его истинной владелице, – сказала Габриэла и поехала к Авроре.
   Получив от Ансельмо очередную порцию виски, Алехандро стал изливать официанту свою душу:
   – Ансельмо, я чувствую, что теряю Исамар! Когда она не явилась на свадьбу и сказала, что сделала это будто бы из-за Хулио Сесара, я ей не поверил. Тогда я точно знал, что она любит только меня! Но сегодня мне пришлось впервые в этом усомниться. Ты не представляешь, что я пережил, когда увидел ее целующейся с другим мужчиной! Это был просто кошмар!.. Ансельмо, будь добр, принеси-ка еще раз телефон.
   Увидев в газете грязную клевету на Альберто, Марта позвонила ему и предложила встретиться.
   – Альберто, я найму адвоката, – горячо заявила она, – я не пожалею никаких денег, лишь бы восстановить твое доброе имя!
   – Спасибо тебе, Марта, но у меня нет никаких сомнений в том, что эта статья состряпана по заказу Фернандо Мальдонадо. А его делом уже занимается Хосе Луис Альварадо, – ответил Альберто.
   – Интересно, сколько же Фернандо заплатил этой Алисии, если она, известная журналистка, согласилась написать и опубликовать заведомую клевету на своего коллегу?
   – Ах, не думай об Алисии! С ней мы как-нибудь разберемся, – Альберто внимательно посмотрел на Марту, и взгляд его был 'исполнен нежности. – Меня лишает покоя совсем другой человек – ты!
   – Прости, Альберто, – несколько смутилась Марта. – Но я не могу предложить тебе ничего иного, кроме дружбы.
   – Ты же знаешь, что я люблю тебя! Возможно, и ты со временем полюбишь меня, – без всякой надежды на успех произнес тем не менее Альберто.
   – Нет, у нас ничего не получится, – твердо ответила Марта и перевела разговор на другую тему. – Сейчас Хосе Луиса нет в городе, и, возможно, они с Марианой пробудут там несколько дней. А предпринимать что-то надо уже сейчас. Давай зайдем к Гойо, может, он что-нибудь посоветует.
   – Хорошо, пойдем к Гойо, – равнодушно согласился Альберто и добавил: – Но ты очень кстати вспомнила про Исамар и Хосе Луиса. Ни для кого не секрет, что Исамар любит Алехандро, но пытается забыть его с Хосе Луисом. И ты поощряешь эту ее попытку. Значит, допускаешь, что со временем у Исамар может возникнуть любовь к Хосе Луису? Отчего же этого не может быть в нашем случае?
   – Там совсем другая ситуация, Альберто, – рассердилась Марта. – Мариана не может, не должна, просто не имеет права любить Алехандро.
   – Прости, но, по-моему, ты несправедливо жестока к своей сестре, – сказал Альберто – Почему ты не уважаешь ее чувства? Да, Фернандо Мальдонадо – преступник! Но Алехандро – вполне порядочный человек. Если честно, то я вообще не вижу препятствий для их любви.
   – Давай оставим эту тему, – предложила Марта, – пока мы с тобой не поссорились. Пойдем лучше к Гойо.
   – Пойдем, – не стал возражать Альберто.
   – Почему ты вернулась так скоро? – недовольно спросила Марта сестру. – Тебе наскучил Хосе Луис?
   – Ой, я так устала! – ответила Исамар. – К тому же по дороге мне приснился кошмар. Будто Алехандро…
   – Кстати, он много раз сюда звонил, – вставила Пита. В ту же секунду прозвучал телефонный звонок, и Исамар умоляюще посмотрела на Марту:
   – Если это опять Алехандро, то меня – нет!
   – Ее нет, – повторила в трубку Марта. – Когда вернется? Точно не знаю. Они с Хосе Луисом собирались пробыть там несколько дней.
   – Это был он? – в ужасе воскликнула Исамар. – Зачем ты соврала ему, что я с Хосе Луисом уехала на несколько дней? Зачем ты сделала эту пакость, Марта?
   – Я только выполнила твою просьбу, – невозмутимо ответила та.
   – Не будь такой циничной! – чуть не плача, произнесла Исамар. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я тебя попросила. Но тебе захотелось выставить меня перед Алехандро какой-то шлюхой. Ты попросту оскорбила меня!
   – Прошу не разговаривать со мной в таком тоне! – потребовала Марта. – Ты сама не знаешь, чего хочешь. Ведешь себя как собака на сене! Кому ты морочишь голову – Хосе Луису или Алехандро? Или обоим сразу?
   – Я не скрываю, что хочу забыть Алехандро, – в волнении ходя из угла в угол, сказала Исамар. – Но я также не хочу, чтобы он обо мне плохо думал. Я имею на это право!
   – Мне кажется, ты понемногу сходишь с ума из-за этого отпрыска Фернандо Мальдонадо! – гневно бросила Марта и уехала домой.
   – Нет, он не должен думать обо мне плохо! – Исамар лихорадочно стала набирать номер Алехандро. – Сеньора Аврора? Добрый вечер! Это Исамар Медина. Могу я поговорить с Алехандро?
   – Добрый вечер, – ответили на том конце провода. – Но это не сеньора Аврора, а Габриэла Сантана. К сожалению, Алехандро нет дома.
   – Простите. – Исамар положила трубку и в недоумении посмотрела на Питу: – Ты говоришь, он звонил мне весь вечер? Как же это понимать? Его пассия сидит у него дома, а он звонит мне? Почему она в такое позднее время находится у Алехандро да еще позволяет себе отвечать на звонки? Я ничего не понимаю, Пита!
   Утром Энкарнасьон сказала Алехандро о вечернем звонке Исамар, и он тотчас же набрал ее номер.
   – Сейчас я приглашу ее, – сказала Пита.
   – Нет, – остановил ее Алехандро. – Передайте, что я сам буду у вас через пятнадцать минут.
   – Что тебе от меня нужно? – не слишком любезно встретила его Исамар. – Зачем ты явился ко мне домой?
   – Затем, что я не мог сказать тебе по телефону то, чего ты заслуживаешь, – гневно ответил ей Алехандро. – Ты провела ночь в гостинице с Хосе Луисом! Ты спала с ним!
   – Это неправда! закричала Исамар. – Я приехала домой вчера вечером и звонила тебе, но мне ответила твоя новая возлюбленная!
   – Не надо валить с больной головы на здоровую! – тоже перешел на крик Алехандро. – Я видел, как ты целовалась с этим Альварадо в Колонии Тобаль! Я был там и все видел! А потом до поздней ночи звонил тебе домой, пока Марта не сказала мне, что ты заночевала в отеле
   – Марта тебя обманула! Я же говорю, что звонила тебе вчера вечером из дома, но твоя Габриэла, видимо, тоже соврала, что тебя нет дома… Да что это я перед тобой оправдываюсь? – Исамар резко сменила тон. – Ты не имеешь права предъявлять мне какие-либо претензии. Я не принадлежу тебе! И не смей впредь заявляться сюда с упреками! Иди к своей Габриэле! Ну же, уходи немедленно!..

0

54

Глава 53
   Вернувшись из монастыря и обнаружив, что она полностью разорена, Мерседес отправилась к Самуэлю Агирре с требованием вернуть ей акции отца, которыми на правах партнера распоряжался Фернандо Мальдонадо. Однако Самуэль с сожалением сообщил ей, что Мальдонадо всех их обвел вокруг пальца: взял в банке кредит под залог земель, не имеющих, как позже выяснилось, никакой стоимости. Когда банк потребовал возмещения кредита, Мальдонадо и расплатился теми акциями.
   – К сожалению, Мерседес, – сочувственно произнес Самуэль, – исправить уже ничего нельзя: акции стали собственностью банка. Ты допустила ошибку, подписав документы, наделяющие большими полномочиями Фернандо Мальдонадо.
   Убитая этим сообщением, Мерседес ломала голову, как ей жить дальше и где искать работу, а ничего не подозревающий Рейнальдо вновь явился к ней со своими уговорами и признаниями в любви.
   – Ты можешь прогнать меня, но я буду ждать тебя за дверью! – говорил он с безумным блеском в глазах – Я не отступлюсь от тебя, Мерседес. И никогда не поверю, что ты меня разлюбила. Я знаю, ты и монастырь покинула из-за меня!
   – Боже мой, что ты несешь, Рейнальдо, – едва держась на ногах от безысходности и отчаяния, отвечала Мерседес. – Я решила остаться одна и как-нибудь проживу. Несмотря на то, что твой отец и Агирре разорили меня, разрушили мою жизнь. Уходи, Рейнальдо, уходи!
   Не слишком надеясь на откровенность отца, Рейнальдо, тем не менее, решился на прямой вопрос, но Фернандо сразу же перешел в наступление:
   – Нет, сын, меня вовсе не интересует, что ты говорил с Мерседитой! Может быть, ты тоже, как Алехандро, станешь утверждать, что я отнял у тебя единственную любовь? Вы уже взрослые люди, и не к лицу вам винить отца в своих любовных неудачах! Меня, который жизнь готов отдать ради своих сыновей!
   – Что тебе наговорил Алехандро? – заглотил наживку Рейнальдо.
   – Он заявил, будто я разлучил его с Исамар. С женщиной, которая жаждет увидеть меня за решеткой! Грустно, правда? Наверное, если 'бы меня упекли в тюрьму, они были бы счастливы. Он поставил мне в вину даже то, что его любимая теперь в объятиях другого мужчины! Говорил со мной так, будто я его враг. И это – родной сын!..
   – А он, случайно, не сказал тебе, с кем путается Исамар? – ядовито усмехнулся Рейнальдо. – С человеком, который хотел посадить тебя в тюрьму, который угрожал нам: с Хосе Луисом Альварадо!
   Обида Фернандо на сына была отнюдь не преувеличенной и не наигранной. Алехандро действительно испортил ему настроение в доме у Габриэлы, куда старик заглянул, чтобы повидать Кике. Деда очень тронула история с кольцом, которое внук подарил своей невесте – малышке Габи. Кольцо это пришлось, однако, вернуть его владелице – бабушке Авроре, и Фернандо понимал, как, должно быть, огорчен мальчик.
   – Возьми, – протянул он Кике маленькое колечко, отведя внука в сторонку. – Оно твое, ты волен распоряжаться им, как захочешь.
   Кике был на седьмом небе от счастья и не мог дождаться случая, когда можно будет вручить Габи это кольцо. Алехандро же, наоборот, сидел за ужином мрачный, не скрывая своего неудовольствия присутствием отца. Когда же они, простившись с гостеприимной хозяйкой, оказались за дверью, Алехандро тотчас набросился на отца с упреками. И не остановило его даже то, что рядом был Кике…
   Другой семейный ужин, проходивший в это время в доме Хосе Луиса, протекал совсем по иному сценарию. Там праздновали сорокалетие со дня свадьбы родителей. Архенис, Исамар и Марта, приглашенные на торжество, сразу же окунулись в атмосферу доброжелательности и любви, царившую в этой большой дружной семье, и каждый из них невольно подумал о том, что волею судьбы они, все трое, когда-то лишились подобного счастья.
   В центре внимания, конечно же, были родители Хосе Луиса, которые, пользуясь своим правом юбиляров, признавались друг другу в вечной любви. Но все присутствующие понимали также, что главным событием этого вечера было знакомство с Исамар, поскольку Хосе Луис впервые представил ее всему своему семейству. Сестры Хосе Луиса наперебой нахваливали брата, недвусмысленно намекая Исамар, что она сделала отличный выбор. Хосе Луис останавливал их, не желая смущать девушку, но сестры не унимались:
   – Надо признать, у нашего братца есть один недостаток: занудство. Поэтому, Исамар, бери его поскорее в оборот. Представь, в какого невыносимого зануду он превратится, если его оставить холостяком до старости!
   Хосе Рамон и Кармен – родители Хосе Луиса, говоря о своем отношении к Исамар, обходились без всяких шуток и не скрывали, что будут счастливы видеть ее женой их любимого сына.
   – Моя душа открыта для тебя, – говорила Кармен, уединившись с Исамар. – Ты можешь считать этот дом своим. Поверь, я буду любить тебя как родную дочь.
   Исамар отмалчивалась и только улыбалась в ответ и благодарила за то тепло, которым ее окружили в этом доме.
   – Я надеюсь, – сказал Хосе Рамон, прощаясь с гостями, – что, через сорок лет Исамар и мой сын будут праздновать сорокалетие их свадьбы!
   Ансельмо пригласил Альберто и Гойо, чтобы сообщить им новость, которая, как он чувствовал, может стать своеобразной зацепкой в разоблачении Фернандо Мальдонадо.
   – Собственно, против него у меня ничего нет, но есть кое-что против Рейнальдо, – начал Ансельмо, когда все собрались. – Вчера в ресторане Висенте перебрал лишнего и проговорился, что Рейнальдо приказал ему следить за Ледерманом и Родригесом Геррой.
   – Но разве у них не общий бизнес? – удивился Гойо.
   – Да, общий, – подтвердил Ансельмо. – Но, как выяснилось, Родригес и Ледерман объединились против Рейнальдо, и тот хочет теперь с ними поквитаться.
   – Наверняка тут какое-то грязное дело, – предположил Альберто, – раз эти типы так отчаянно дерутся.
   – Ты прав, – согласился Гойо. – Полагаю, нам следует глаз не спускать с Рейнальдо и его компаньонов. А там и на Фернандо Мальдонадо найдется материал.
   Этот план активно поддержали и Марта, и Архенис, а Исамар не захотела даже участвовать в его обсуждении.
   – Можете сколько угодно говорить о месте, но меня в это не впутывайте! – заявила она. – Вы хотите крови, я не ошибаюсь? Мечтаете пролить кровь всех Мальдонадо? Знайте же, что на меня вам тут не следует рассчитывать. Возмездие потеряло для меня всякий смысл.
   Помаявшись некоторое, время в сомнениях, Исамар затем решила предупредить Алехандро о намерениях Гойо и остальных.
   – Ты думаешь, он тоже в этом замешан? – изумилась Исабель, которую Исамар попросила отнести Алехандро записку.
   – Нет, Исабель, я вовсе так не думаю, – ответила Исамар. – Алехандро всегда был честным человеком. Но ты же знаешь: за чужие грехи обычно расплачиваются невиновные. Лучше будет, если Алехандро узнает о слежке, установленной за их семьей.
   – Ах, Исамар, мне кажется, тебя беспокоит совсем другое, – возразила Исабель. – Ты просто ищешь встречи с Алехандро.
   – Нет, я всего лишь хочу предупредить его о серьезной опасности.
   – Тогда почему бы не позвонить ему?
   – Я боюсь поставить Алехандро в неловкое положение. Даже если трубку снимет он сам, то Габриэла может, находиться поблизости, и, конечно же, поймет, с кем, говорил Алехандро да еще и договаривался о встрече. Поэтому я прощу тебя передать эту записку Алехандро; без свидетелей.
   Алехандро в офисе не было, а Исабель уже опаздывала на свидание с Ансельмо и потому решила передать записку через секретаря Алехандро.
   – Я из конторы Исамар Медины. А вы, вероятно, секретарь Алехандро Мальдонадо? – спросила она у Габриэлы и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Передайте, пожалуйста, ему вот это,
   – Да, я передам, – только и осталось ответить Габриэле. – Не волнуйтесь.
   Исамар не отходила от телефона, боясь пропустить звонок Алехандро, но вместо этого прозвучал другой звонок в дверь. Открыв ее, Исамар увидела перед собой взволнованную Габриэлу.
   – Простите, Исамар, но мне надо поговорить с вами, – сказала она с порога. – Зачем вы назначили встречу Алехандро? Что вам от него нужно?
   – Я не могу вам этого сказать, ответила Исамар, внешне сохраняя спокойствие. Я не считаю себя обязанной давать вам какие-либо объяснения.
   – Поймите меня правильно, – Габриэла, наоборот, пыталась как можно точнее объяснить причину своего прихода. – Я вовсе не собираюсь ругаться с вами из-за мужчины. Это не мой стиль. Но вам известно, что я встречаюсь с Алехандро. А для меня не секрет, что вы встречаетесь с адвокатом, который ведет, дело против семьи Мальдонадо, поэтому мне и непонятно, зачем вы хотите видеть Алехандро.
   – Ну ладно, – согласилась Исамар, – я как раз и хотела рассказать ему о некоторых подробностях того дела, которое ведет Хосе Луис. Хотела предупредить Алехандро, обезопасить его…
   – Спасибо за откровенность, Исамар, – растроганно произнесла Габриэла. – Позвольте мне тоже быть откровенной. Я все же считаю, вам следует избегать встреч с Алехандро. После того, что произошло между вашими семьями… Извините, но у вас с Алехандро нет будущего! Вы оба много страдали, а сейчас имеете возможность обрести счастье с другими… Я, по крайней мере, попытаюсь сделать все, чтобы Алехандро был счастлив! Он этого заслуживает
   После ухода Габриэлы Исамар с горечью признала, что была не права. Действительно, не стоит ворошить прошлое, мучить Алехандро и себя. Забыть, поскорее забыть все, что связано с Алехандро!..
   А Габриэла в это время казнила себя за несдержанность и бестактность. «Боже мой, что я наделала? – холодея от ужаса, думала она. – Я вскрыла конверт! Если Исамар скажет об этом Алехандро, он навсегда потеряет ко мне доверие…»
   Где же достать проклятые деньги? Как расплатиться за лечение Эстефании, за ее похороны? У кого просить в долг? Чем потом рассчитываться?.. Эти и только эти мысли беспрестанно терзали Хулио Сесара, доводя его почти до безумия. Ни новорожденная дочь, все еще остававшаяся в больнице, ни маленький Хулио, ни память об Эстефании не могли отвлечь его от проблемы денег. Были моменты, когда безысходность настолько сжимала Хулио Сесара своем жестком кольце, что он с облегчением готов принять смерть. Да, только смерть избавила бы его мучительной беспомощности! Еще горше становилось, когда Хулио Сесар осознавал, что даже смерть – не выход, ибо его жизнь не стоит ничего. Все долги свалятся на бедную Брихиду, вместе с расходами и на его, Хулио Сесара, похороны… А какое горе обрушится при этом на нее и осиротевших ребятишек, Хулио Сесар в те минуты затмения не думал.
   Вывел его из этого состояния Архенис, случайно обмолвившийся о том, что счет за лечение Эстефании оплатил Самуэль Агирре. Хулио Сесар тут же помчался к Агирре доказывать, что только он, муж Эстефании, должен расплатиться за ее пребывание в больнице.
   – Я женат на Элисенде, а она – мать Эстефании, напомнил ему Самуэль. – Я сделал это от души, и ты не должен чувствовать себя обязанным мне.
   – Спасибо за помощь, – произнес Хулио Сесар уже менее воинственно. – Сейчас ты меня выручил, но долг этот я тебе обязательно верну!
   Брихиде он сказал, что теперь ему придется днем работать в банке у Агирре, а ночью – еще где-нибудь.
   – Я за все расплачусь, я не позволю, чтобы Агирре или кто-нибудь другой оплачивали мои счета! – твердил он с горячечным блеском в глазах
   Следующий удар по самолюбию ожидал Хулио Сесар в похоронном бюро: там ему сказали, что деньги за похороны внесены… Брихидой Аройо!
   В ярости и отчаянии он стал требовать у матери признания:
   – Скажи, кто дал тебе эти деньги! Я требую! Мне знать, кому возвращать долги.
   – Сынок, оставь все как есть. Деньги нам дали не в долг.
   – Это ведь была Исамар, не так ли? Они с Агирре договорились, но это уж слишком! Я сейчас же ей позвоню!..
   – Сынок, остановись, не звони Исамар! Она тут ни при чем… – Брихида замялась, все еще боясь сказать правду и не видя иного выхода.
   – Так кто же это был? Говори! – настаивал Хулио Сесар.
   – Деньги дал твой брат, Рейнальдо.
   – Мама, это предательство! – вскипел Хулио Сесар. – Да я предпочел бы украсть эти деньги, нежели взять их у Рейнальдо Мальдонадо, убийцы!
   – Сынок, разве ты не понимаешь, что я страдаю, видя, как вы, братья, воюете друг с другом? И вот Рейнальдо сделал попытку примирения… А ты?
   Хулио Сесар ушел, хлопнув дверью, а безутешная Брихида забилась в рыданиях, кляня себя за то, что у нее всю жизнь не хватало смелости противостоять Фернандо Мальдонадо.
   Элисенда по-прежнему проявляла чудеса изворотливости, встречаясь со своим бывшим мужем и скрывая это от нынешнего – Самуэля Агирре. После смерти Эстефании Максимилиан остро чувствовал одиночество и все чаще требовал встреч с Каролиной и Элисендой. Теперь его очень беспокоила судьба Каролины:
   – Дочка, подумай, к чему приведет тебя такая беспорядочная жизнь, – сокрушался он.
   К удивлению Элисенды, присутствовавшей при этих беседах, Каролина не дерзила отцу, не обрывала его на полуслове, говоря, что она уже взрослая, и никто не имеет права вмешиваться в ее дела.
   – Папочка, – отвечала Каролина, ласково глядя на отца, – тебе не стоит беспокоиться: я встретила человека, которого люблю. Он тоже меня любит и уже купил дом, где мы с ним будем жить. Его зовут Пабло Очоа. Я уверена: вы понравитесь друг другу.
   «Боже мой! – подумала Элисенда. – Как же ей не хватало отца! Она счастлива слышать даже его занудные наставления, бедная девочка!»
   А Максимилиан то же самое произнес вслух:
   – Каролина, доченька, если бы вы с Эстефанией росли у меня на глазах, то, может, и жизнь у вас сложилась бы по-другому.
   – Максимилиан, не рви мне душу, – боясь тоже расплакаться, попросила Элисенда. – Говори, зачем позвал нас, и мы пойдем. Марта уже и так на меня посматривает косо, когда я ухожу на эти свидания.
   – Да, ты права, Элисенда. Я считаю, что пришла пора открыть нашу тайну. А то Самуэль тебя заподозрит в чем-то худшем. – Максимилиан вытер слезы и произнес твердым голосом: – Собственно, за этим я вас и позвал. Мне больше не по силам оставаться в тени. Эстефания умерла, едва я узнал ее. И это – наказание за мою трусость. У меня есть двое внуков. Я хочу видеть, как они растут, хочу помогать им! Если ты, Элисенда, будешь и дальше отмалчиваться, то мне придется самому рассказать Хулио Сесару, что я – дедушка его детей.
   – Максимилиан, дай мне еще немножко времени, – взмолилась Элисенда. – Я обязательно что-нибудь придумаю.
   По дороге домой Каролина спросила мать, действительно ли та намерена изменить ситуацию.
   – Нет, – честно ответила Элисенда. – Димарсо мертв. Запомни это хорошенько.
   – Но у него есть право!.. – сказала Каролина и осеклась, увидев идущих навстречу Леонардо и Мишель. – Похоже, они помирились: воркуют, как голубки.
   – И слава Богу! – рада была переключиться на другую тему Элисенда. – А ты, пожалуйста, оставь Лео в покое и для своих душевных излияний выбирай кого-нибудь другого.
   Опасения Элисенды были отнюдь не беспочвенны: Марта уже давно заподозрила ее в ведении двойной игры. А с тех пор как Максимилиан стал проявлять гораздо большую настойчивость, и Элисенда чаще вынуждена была уходить из дома, ссылаясь на какие-то вымышленные предлоги, Марта и вовсе решила обратиться к услугам частного детектива
   Первый доклад сыщика происходил в присутствии Луиса Альфредо, от которого Марта не сочла нужным утаивать это расследование.
   – Итак, сеньорита Агирре, – докладывал детектив, – я следил за той женщиной, как вы меня и просили. Действительно, она вошла в кафе с каким-то мужчиной, но там была еще одна особа – молодая блондинка.
   – Это ее дочка, пособница, – пояснила Марта.
   – Они довольно долго разговаривали. О чем – я не мог расслышать на расстоянии, но было заметно, что все трое хорошо понимают друг друга.
   – Какая подлость! – не сдержалась Марта. – Продолжайте слежку и установите имя мужчины. Я хочу знать, какую роль он играет в жизни Элисенды Мальдонадо.
   Луис Альфредо не стал ни о чем расспрашивать Марту, лишь позволил себе заметить, что она чересчур напряжена и непривычно молчалива.
   – Ты все еще не, помирилась с сестрой? – намекнул он на возможную причину такого состояния.
   – Я пыталась, но Мариана. по-прежнему холодна со мной. И все – из-за Алехандро! – на мгновение лицо Марты исказилось в судороге.
   – Не расстраивайся, – попытался успокоить ее испугавшийся Луис Альфредо, – со временем все утрясется.
   – Знаешь, Луис Альфредо, я думаю завести ребенка, – вдруг сказала Марта, тупо глядя куда-то в сторону.
   – Ребенка? – Луис Альфредо ошеломленно посмотрел на Марту, но она продолжала сидеть все с тем же отсутствующим взглядом. – Я… не возражаю, – закончил Луис Альфредо менее уверенно.
   – При чем тут ты? – сказала Марта отрешенно и поднялась из-за стола.

0

55

Глава 54
   Сама того не осознавая, Сандра тяготилась присутствием в доме Гильермо и особенно Виолеты. Вести прежний образ жизни, как того хотела Сандра, ей теперь почти не удавалось: все время приходилось делать поправку на сына и невестку. Надо признать, что оба проявляли достаточно такта – не спрашивали, куда она уходит, кому звонит, не корили за поздние возвращения после свиданий с Ледерманом, который, как всегда, сопровождались обильной выпиской. Но Сандре нередко казалось, что дети смотрят на нее с осуждением и жалостью. В такие минуты она срывалась, крича, что она – взрослая женщина и имеет право жить, как считает нужным.
   Чаще всего эти приступы раздражения обрушивались на Виолету, поскольку Гильермо с утра до ночи занимался в библиотеке, готовясь к защите диплома. Поначалу Виолета не рассказывала ему обо всех ссорах со свекровью, но однажды не выдержала и, плача, призналась, что больше не в силах жить под одной крышей с Сандрой.
   – Прошу тебя, Гильермо, увези меня отсюда. Давай снимем квартиру. Пусть самую плохонькую. Прошу тебя, дорогой!
   – Да, любовь моя, мы уедем, не надо плакать, – целовал ее Гильермо. – Успокойся, я все улажу.
   Просьба Виолеты не застала его врасплох – он и сам уже подумывал об отдельной квартире. Но стоило ему только намекнуть об этом матери, как Сандра тоже стала плакать и умолять Гильермо не оставлять ее.
   – Возможно, я была несдержанна с Виолетой, – признала она. – Я готова принести свои извинения. Ты ведь знаешь, я счастлива оттого, что вы живете со мной. Я люблю тебя и люблю Виолету. Но ей тоже надо научиться уважать хозяйку этого дома. Не уезжайте, прошу вас! Только принимайте меня такой, какая уж я есть…
   Гильермо было жаль и мать, и Виолету, но в глубине души он чувствовал, что уезжать, видимо, все равно придется. Однако прежде чем принять какое-то решение, Гильермо хотел посоветоваться с Алехандро.
   Придя в офис к брату, он застал там Рейнальдо,который зашел туда без какого-либо повода.
   – Гильермо! – обрадовался брату Рейнальдо. – А я был тут поблизости и вот заглянул. Не пойти ли нам в ресторан, раз уж мы нечаянно собрались вместе?
   За выпивкой все проблемы Гильермо были решены очень просто: братья пообещали помочь ему деньгами, чтобы снять хорошую квартиру.
   – Не отказывайся, Гильермо, – уговаривал его Рейнальдо. – Мы рады тебя поддержать, а скоро ты и сам получишь диплом адвоката, будешь хорошо зарабатывать. Тогда ты купишь дом и даже сможешь защищать отца. Никто, лучше родного сына, не сумеет защитить нашего отца.
   Гильермо и Алехандро напомнили брату, что их отец далеко не святой, он принес всем им много зла. Но Рейнальдо вдруг разразился такой вдохновенной речью в защиту отца, словно не младший брат, а он сам, Рейнальдо, вот-вот должен был получить диплом адвоката:
   – Я видел нашего отца разбитым, со слезами на глазах… Мне кажется, мы поступаем по отношению к нему как неблагодарные твари. Ведь в наших жилах течет его кровь! Кровь Мальдонадо – во всех нас. Подумайте об этом хорошенько. Навестите старика, вам же это ничего не стоит! Как страшно чувствовать себя старым, одиноким, брошенным собственными сыновьями!..
   Аврора, возмущенная тем, что Алехандро опять напился в компании Рейнальдо, металась по дому, извергая проклятия:
   – Я выгнала его из дома, из своего бизнеса, а он все равно продолжает отравлять мне жизнь! Тварь! Незаконнорожденный червяк!
   – Не надо говорить так о моем мальчике, донья Аврора! – не сдержалась Энкарнасьон. – Рейнальдо не ангел, но не забывайте, что он – брат Алехандро, вашего сына!
   – Что ты хочешь этим сказать, Энкарнасьон? – еще больше разгневалась Аврора. – Что у меня есть что-то общее с этим выродком? Не забывайся, Энкарнасьон! Твой Рейнальдо – животное! Бездушное существо, которое не достойно и жить на этом свете!
   – Это уж слишком, донья Аврора, – тоже вышла из себя Энкарнасьон. – Вы знаете, что я люблю Рейнальдо как сына, и мне тяжело слышать о нем такие гадости. Видно, вы забыли, что я и Рейнальдо всегда относились к вам по-доброму. Выхаживали вас, когда вы были… в кризисе.
   – Говори прямо, Энкарнасьон: когда я была чокнутой! – подхватила Аврора. – Ты и сейчас считаешь меня сумасшедшей, я знаю. Не хочу тебя больше видеть! Убирайся из моего дома!
   Энкарнасьон не стала перечить госпоже и, плача, взялась собирать чемодан. Затем зашла проститься с Алехандро.
   – Прощай, сынок. Мне больно с вами расставаться, но я должна уйти. Сеньора Аврора меня выгнала.
   – Энкарнасьон, старушка, подожди, – Алехандро спьяну не мог взять в толк, что происходит. – Я сейчас поговорю с мамой. Это какое-то недоразумение. Мы все любим тебя, ты – член нашей семьи.
   – Нет, Алехандро, не надо с нею говорить, – остановила его Энкарнасьон. – Я сама больше не могу здесь оставаться. У всех моих мальчиков теперь есть матери, а за Кике ты присмотришь и сам. Не удерживай меня. Так будет лучше для всех.
   Уже за дверью она услышала, как Алехандро говорил матери, что та поступила несправедливо и жестоко…
   Энкарнасьон твердо решила уехать в провинцию, где у нее имелось немного земли, но перед этим она, конечно же, должна была проститься с любимым своим Рейнальдо. Он тоже стал уговаривать няню не поступать опрометчиво:
   – Я люблю тебя, моя дорогая! Живи у меня. Тебе ничего не придется делать, я сам буду ухаживать за тобой!
   – Нет, маленький мой, – плача, возражала Энкарнасьон. – Я выполнила свой долг перед семьей Мальдонадо, вырастила вас. Мне давно хотелось уехать на родину, но я не могла оставить тебя. А теперь ты взрослый, и я могу немножко отдохнуть.
   – Не уезжай, – целовал ей руки Рейнальдо. – Мне будет не хватать тебя.
   – Я буду всегда помнить твою любовь, – стояла на своем Энкарнасьон. – А ты береги себя, Рей, мой плохой, мой дорогой мальчик!
   – Хорошо, старушка, поезжай, – согласился, наконец, Рейнальдо. – Отдохни немного, а потом обязательно возвращайся. Я буду ждать тебя. Запомни, ты мне очень нужна!
   Проводив Энкарнасьон на вокзал, Рейнальдо вдруг ощутил такую опустошенность и покинутость, что ему захотелось бежать вдогонку за поездом. Но делать этого он, конечно же, не стал, зато по дороге домой заехал к Авроре и учинил там скандал, выказав ей презрение, которое переполняло его в тот момент. Однако и эта разрядка не принесла Рейнальдо облегчения. Угрюмый и печальный предстал он перед Брихидой:
   – Мама, Энкарнасьон оставила меня!
   Брихида, сразу поняв состояние сына, обняла его, и Рейнальдо припал к ее груди, не стесняясь своих слез.
   – Мама, спасибо тебе, – сказал он немного погодя. – У меня не было времени, чтобы рассказать о себе. Энкарнасьон очень много значит в моей жизни. Она дала мне ту любовь, которой не имела возможности дать ты. Я помню тепло ее рук, ее ласковую улыбку. Она всегда была моим утешением, а теперь я лишился моей дорогой старушки.
   – У тебя есть я, сынок, – робко вставила Брихида.
   – Да, мама, – с болью в голосе произнес Рейнальдо. – Никогда не забуду тот день, когда я узнал, что ты – моя мать. Мне волком выть хотелось при воспоминании о том, как жестоко я обращался с тобой прежде! Но сейчас, мама, я пришел просить не прощения, а любви! Я готов умолять тебя, мама, чтобы ты любила меня! Мне необходимо ощущать себя чьим-то сыном. Мама, ты нужна мне! Мне нужна мать!..
   В поисках работы Мерседес обратилась к Гойо, и рассказала, как Фернандо Мальдонадо разорил ее, присвоив акции. Работу Гойо предложить не смог, а вот расследованием махинации, которую провернул Мальдонадо, пообещал заняться. Выяснив, что Фернандо брал кредит для покупки земель в Энсинаде, Гойо и Альберто решили отправиться туда. Там, рассуждали они, наверняка отыщутся какие-то следы очередного преступления Фернандо Мальдонадо.
   Чутье не подвело Гойо: приехав в Энсинаду, они с Альберто легко отыскали в архиве нужный документ.
   – Посмотри, Альберто, – взволнованно произнес Гойо, – вот оно, доказательство! Документ на владение землями. Но дата здесь явно исправлена, и это дело рук Фернандо Мальдонадо! Теперь он точно попался! Теперь мы расправимся с ним, Альберто!
   Гойо вынул купчую из папки и переложил к себе в портфель.
   – Что ты делаешь! – воскликнул Альберто. – Это же незаконно!
   – А ты хочешь, чтобы пришел человек от Фернандо и бросил всю эту папку в огонь? – возразил Гойо. – Пойдем отсюда. У нас нет другой возможности заполучить эту бумагу.
   После разговора с Габриэлой Исамар много думала о своем отношении к Алехандро и вынуждена была признать, что действительно ищет с ним встреч, словно все еще надеется на возможное счастье с ним. Но даже Габриэле понятно, что между Исамар и Алехандро – непреодолимое препятствие, олицетворенное в зловещем облике Фернандо Мальдонадо.
   Хосе Луис, видя, как Исамар опечалена, и не зная, чем ей помочь, снова стал говорить о любви.
   – Ты составляешь часть моей жизни. Любовь к тебе наполняет мое сердце. И я хочу, чтобы ты стала моей женой.
   Исамар, как всегда, отвечала, что ей нужно время, чтобы поближе узнать человека, которого она, безусловно, любит, но еще не готова вступить с ним в брак.
   – Если надо, я буду ждать хоть всю жизнь, – не терял надежды Хосе Луис. – Когда есть любовь, то не бывает рано или поздно. Любовь не подвластна времени, Исамар!.. Я буду ждать, когда ты сама скажешь, что хочешь выйти за меня замуж.
   – Да, Хосе Луис, я согласна быть твоей женой. Я хочу стать твоей женой!
   Родители Хосе Луиса были счастливы устроить у себя в доме помолвку и во время застолья всячески намекали, что пора бы уже сейчас назначить день свадьбы. Вняв этим настойчивым пожеланиям, Хосе Луис спросил Исамар:
   – Не будешь возражать, если мы поженимся седьмого сентября?
   Исамар было совершенно все равно, а Хосе Рамон, не усмотрев в реакции невесты ничего странного, радостно воскликнул:
   – Отлично, сынок! Это как раз день твоего рождения!
   – Да, – улыбнулся Хосе Луис. – Именно поэтому я и хочу, чтобы в мой день рождения Исамар подарила мне счастье!
   В течение всей помолвки Исамар пребывала как во сне, рассеянно наблюдая за происходящим, будто оно не имело к ней никакого отношения. Лишь наутро она в ужасе призналась Пите, что ей страшно.
   – Я не должна была этого делать, Пита! Ничего хорошего из нашего брака с Хосе Луисом не получится. Я с ужасом думаю о том, что натворила. Мне жаль Луиса, его родителей, которые верят мне… Я боюсь смотреть им в глаза, потому что они прочитают мои мысли. Мне страшно, страшно! – твердила исступленно Исамар.
   – Я понимаю, вы все еще любите Алехандро, – сочувствовала ей Пита. – Но вам ничего не остается, как примириться  с судьбой. Попытайтесь отрешиться от прошлого и обрести счастье с Хосе Луисом.
   – Да, Пита, да, – согласилась Исамар. – Я должна это сделать. У меня нет другого выхода.
   Алехандро не знал о помолвке Исамар, но ему не давала покоя та, неожиданная их встреча в Колонии Тобаль, где его любимая была вдвоем с Хосе Луисом. Габриэла хорошо понимала причину подавленного состояния Алехандро и рискнула поговорить с ним откровенно.
   – Алехандро, – сказала она, – мне больно видеть, как ты мучаешься. Я знаю, это все из-за Исамар, только не подумай, будто я предъявляю тебе какие-то претензии. Наоборот, я хотела сказать, что готова уйти в тень и ждать, сколько потребуется. Я люблю тебя, Алехандро, и буду ждать, пока ты забудешь Исамар.
   – Ах, Габриэла, если бы все дело было во времени! – ответил неопределенно Алехандро.
   А в этот момент его сын, не ведая никаких сомнений, горячо клялся в любви маленькой Габи.
   – Возьми это колечко, Габи! Не бойся, теперь его никто у тебя не отберет. Мы с тобой – жених и невеста, и ничто на свете не сможет нас разлучить!
   Пабло Очоа и Родригес Герра убеждали Фернандо Мальдонадо вложить деньги в выгодное, с их точки зрения, дело: торговлю оружием.
   – Это абсолютно законная купля-продажа, – говорил Очоа. – Нужно найти контакт с правительством какой-нибудь страны и поставлять им оружие, средства для подавления уличных беспорядков, военную технику…
   – Подожди Очоа, мне все это не очень нравится, – высказал сомнение Рейнальдо. – С военными я не связываюсь.
   – Не нервничай, Рейнальдо. Это же золотая жила, и мы не будем делать ничего противозаконного, – настаивал Очоа.
   – А как ты считаешь, Андраде? – обратился к своему адвокату Фернандо.
   – По правде говоря, я не слишком в этом разбираюсь, – ответил тот.
   В это время раздался телефонный звонок, и, выслушав короткое сообщение, Фернандо переменился в лице.
   – Что-нибудь случилось? – встревожился Рейнальдо.
   – Нет, ничего особенного, – не стал объяснять Фернандо. – Извините, сеньоры, мне придется уйти. Потом сообщите о своем решении.
   – Я так понимаю, что твой отец, Рейнальдо, согласился с нашим предложением, – подвел итог Герра.
   Простившись с компаньонами, Герра тотчас же отправился в ресторан, где его дожидался Ледерман, разумеется, в компании Сандры.
   – Полагаю, у нас есть хороший повод для выпивки, – заявил Герра. – Только что мы получили согласие Фернандо Мальдонадо на известный тебе проект. Теперь очередь за тобой. Помнишь, ты говорил об одном надежном контакте?
   – Отлично! – обрадовался Ледерман. – Я готов завтра же вступить в переговоры. Только, Родригес, не забывай, что у меня сложные отношения с Очоа. Поэтому прошу тебя: ни Очоа, ни Мальдонадо не должны знать, что этот канал устроил для вас я.
   – Не беспокойся, они ничего не узнают, – пообещал Герра.
   – А если дело сладится, то имей в виду, что я люблю хорошее виски и развлечения, а потому нуждаюсь в приличном проценте от сделки.
   Звонок, так встревоживший Фернандо Мальдонадо, был от человека, наблюдавшего по указанию шефа за Гойо.
   – Дон Фернандо, я звоню вам из ресторанчика, где адвокат Перальто и журналист Эрнандес показывают какие-то документы Хулио Сесару.
   – Хулиан, ты можешь говорить поконкретнее? – раздраженно спросил Фернандо.
   – Да. Издали это было похоже на нотариальный акт, и я расслышал, что они выкрали его в нотариальной конторе в Энсинаде. Еще они похвалялись, что с помощью этого документа… простите, смогут одолеть вас, дон Фернандо.
   – Черт возьми! – обеспокоился Фернандо. – Спасибо, Хулиан. Не говори об этом никому. Ни слова! И продолжай наблюдение!
   На следующий день Гойо отправился в юридическую контору Хосе Луиса, чтобы передать ему важную улику против Фернандо Мальдонадо. Хосе Луис очень заинтересовался этой купчей, только огорчился из-за того, что ее пришлось выкрасть.
   Как раз в этот момент к Хосе Луису и ворвался Андраде, оттолкнув вставшего у него на пути секретаря.
   – Что вы себе позволяете? – возмутился Хосе Луис.
   – Если бы я объявил о своем визите, то, скорее всего, не был бы принят, – пояснил Андраде. – Я пришел забрать документ, принадлежащий моему клиенту Фернандо Мальдонадо.
   – Здесь нет ничего, что принадлежало бы Фернандо Мальдонадо, – возразил Гойо.
   – Я знаю, что этот документ у вас, – нисколько не смутился Андраде. – И надеюсь, мы с вами договоримся. Собственно, я затем и пришел, чтобы сделать вам деловое предложение. Да, предложение! Сколько, вы считаете, стоит этот документ?
   – Это уж слишком, Андраде! – вскипел Хосе Луис. – Убирайтесь вон или я вас вышвырну отсюда!
   – Я бы советовал вас все же подумать… – не терял хладнокровия Андраде.
   – Вон! Вон отсюда! – разгневанный Хосе Луис поднялся из-за стола, намереваясь вытолкать Андраде за дверь.
   – Хорошо, я сейчас уйду, – ретировался Андраде. Но вы – берегитесь! Особенно ты, Гойо Перальто! Запомни, ты за это поплатишься!
   Хосе Луис не склонен был придавать серьезное значение этой угрозе, а у Гойо имелось другое мнение:
   – Когда угрожают люди Фернандо Мальдонадо, то об это стоит задуматься. Знаешь, будет лучше, если документ останется у меня. А не то они влезут к тебе и выкрадут его.
   – Сделать это им будет непросто. Ну, впрочем, тебе виднее. Я же сейчас позвоню начальнику полицейского управления, сообщу о новой улике, и пусть они расследуют это дело.
   Андраде между тем вернулся к Фернандо Мальдонадо, готовый выслушать от него любые ругательства.
   – Идиот, я же велел тебе предложить им побольше денег! – напустился на Андраде Фернандо.
   – Я предложил им назвать свою цену, но они вышвырнули меня из кабинета! – парировал Андраде.
   – Дураки! Они надеются со мной справиться! – злобно усмехнулся Фернандо. – Слушай меня, Андраде: ты должен пойти в эту контору и изъять документ.
   – Мне кажется, его там нет, – сказал Андраде. – Я видел, как Перальто, уходя оттуда, уж очень крепко прижимал к себе портфель. Думаю, что документ у него.
   – Тогда надо отнять купчую у этого Перальты! Любым способом!

0

56

Глава 55
   – Эй, есть тут кто-нибудь? – намеренно громко спросил Гильермо, входя в офис в Алехандро.
   – Что с тобой, брат? – изумился тот.
   – А, вы здесь? – блаженно улыбнулся Гильермо. – Я защитился! Свершилось!
   Алехандро бросился обнимать брата, а Леонардо тотчас же извлек из шкафа бутылку виски и уже наполнял рюмки.
   – Да, это отличная идея, – похвалил друга Алехандро. – Выпьем за успех моего брата!
   Видя, что Гильермо лишь пригубил рюмку, Алехандро с напускной строгостью велел опустошить ее до дна.
   – Ты что, не хочешь выпить за собственный успех? Не понимаю тебя.
   – Да я еще после вчерашнего не отошел. А потом ночь не спал перед защитой. Прости, но меня при одном взгляде на выпивку уже воротит.
   – А зачем же ты пил вчера? Перед защитой? – удивился Алехандро и, заметив замешательство брата, проявил настойчивость: – Говори, что было вчера. Что за тайна такая?
   – Вообще-то я не хотел тебе это говорить, – начал в нерешительности Гильермо. – Да ты все равно когда-нибудь узнаешь. Вчера мы с Виолетой были на помолвке Исамар и Хосе Луиса. Они женятся седьмого сентября.
   – Боже мой!.. – только и мог вымолвить Алехандро.
   Хулио Сесар привез из клиники дочь, и собравшиеся гости, поахав и поумилявшись над малышкой, незаметно для себя перешли к волнующей их теме. А занимал их, конечно же, один вопрос: удастся ли на сей раз доказать вину Фернандо Мальдонадо?
   Как выяснилось, о документе, добытом в Энсинаде, знают все – и Архенис, и Ортенсия, и Луиджи с Лилой. Только Исамар была до сих пор в неведении.
   – Но ты же сама просил тебя не впутывать тебя в дела, касающиеся семьи Мальдонадо, – напомнила ей Исабель.
   – Я и сейчас считаю, что месть ни к чему хорошему не приведет, – грустно сказала Исамар. – Особенно теперь, когда вы пошли на прямое преступление: выкрали документ.
   – Это мелочь по сравнению с тем, что теперь мы сможем посадить за решетку Фернандо Мальдонадо, – заявил Хосе Луис.
   – А зачем тебе лезть во все это? – спросила его Исамар. – Почему бы Мерседес самой не предъявить иск Фернандо Мальдонадо?
   – Хватит, Исамар, – довольно грубо оборвал ее Хосе Луис. – Я знаю, почему ты не хочешь, чтобы мы передали это дело в суд: надеешься заслонить от неприятностей Алехандро Мальдонадо. Разве это не так?
   Несмотря на размолвку, Хосе Луис проводил Исамар до ее дома и, прощаясь, попросил передать Гойо, что начальник полицейского управления будет ждать их завтра вечером в «Эль Клубе».
   Получение диплома Гильермо с братьями и Виолетой праздновали в ресторане. Новоиспеченный адвокат был несколько расстроен тем, что не смог нигде оттыкать Сандру. А ему так хотелось разделить свою радость с матерью! Периодически он вставал из-за стола и шел к телефону в надежде, что мать, наконец, появилась дома, но ее по-прежнему не было.
   – Ты бы все-таки позвонил отцу, – напомнил Рейнальдо, когда Гильермо в очередной раз направился к телефону.
   – Да, я ему позвоню, – не стал возражать Гильермо.
   Приехавший вскоре Фернандо Мальдонадо не скрывал своего счастья, провозглашая одну за другой здравицы в честь своих сыновей.
   – Сегодня у меня двойной праздник, – говорил он со слезами радости на глазах. – Во-первых, мой младший сын стал адвокатом, а во-вторых, я вижу вас всех вместе, моих дорогих сыновей. Мы опять –  одна семья, и это самое главное. Это – победа!
   Начальник полицейского управления нервно взглянул на часы, и Хосе Луис понял, что удерживать этого человека в «Эль Клубе» он больше не имеет возможности.
   – Вероятно, случилось что-то непредвиденное, – извинился он и пошел звонить Гойо.
   – Разве вы не встретились? – обеспокоилась Исамар. – Он уехал в «Эль Клуб» примерно час тому назад… Подожди, Хосе Луис, звонят в дверь. Возможно, это Гойо вернулся.
   В тревожном ожидании прошло еще несколько минут, прежде чес Хосе Луис вновь услышал голос Исамар.
   – Хосе Луис, приезжай! – произнесла она, превозмогая рыдания. – Гойо мертв.
   Убитого нашли в его же машине неподалеку от «Эль Клуба». Полицейский, услышав выстрел, тотчас же бросился к месту преступления, но стрелявшего там уже не было. По адвокатскому удостоверению, найденному в кармане потерпевшего, удалось установить его личность и домашний адрес. Так полицейские оказались в доме Исамар.
   Хосе Луис сразу же заявил начальнику полицейского управления, что это дело рук Фернандо Мальдонадо, который осуществил свою недавнюю угрозу. А несомненным подтверждением этой версии было исчезновение портфеля с документами.
   В ту же ночь Фернандо арестовали. Но еще раньше в его доме прозвучал звонок Андраде:
   – Фернандо, где ты пропадаешь? Твой телефон не отвечает весь вечер.
   – О, для меня это счастливый вечер! Я провел его с моими сыновьями.
   – Прости, Фернандо, что вынужден омрачить твою радость. Типы, которых я нанял, подвели меня. Документ все еще у Перальты.
   Виельма, начальник полицейского управления, оказался в весьма затруднительной ситуации. Кроме портфеля во время нападения на Перальту пропал и его бумажник, то есть можно было предположить убийство с целью ограбления. Однако Хосе Луис утверждал, что это всего лишь уловка Фернандо Мальдонадо. Задержанный, между тем, предъявил бесспорное алиби: во время убийства он с сыновьями был в ресторане.
   Хосе Луиса такой поворот событий вовсе не смутил: убийство, конечно же, было заказным, но исполнители – люди Мальдонадо!
   – Вам все равно придется меня освободить, – возмущался между тем Фернандо. – И на сей раз я не удовольствуюсь вашими извинениями, а обращусь в суд!
   Виельма вынужден был признать, что так, скорее всего, и случится, поскольку свидетельство Хосе Луиса об угрозах со стороны Андраде никто не мог подтвердить. Разумеется, Виельма не стал говорить этого задержанному и продолжал надеяться на результаты баллистической экспертизы.
   Фернандо же, хотя и держался вызывающе, был, тем не менее, обеспокоен и озадачен. Откуда взялся этот грабитель? В случайное совпадение Фернандо не очень-то верилось. Наверняка это головорезы Андраде перегнули палку. Но даже если и так, то когда мог исчезнуть документ? Фернандо потребовал немедленной встречи с адвокатом – с тем же Андраде. Однако утешить патрона не смог и он: нанятые им люди исчезли без следа и, надо полагать, унесли с собой портфель. Фернандо велел достать их из-под земли, причем раньше, чем это сделает полиция.
   Смерть Гойо всколыхнула давние, улегшиеся было страсти, заставив всех, кто когда-либо пострадал от Фернандо Мальдонадо, яростно ополчится против него.
   Алехандро пришлось буквально оттолкнуть мать, не пускавшую его «защищать этого убийцу».
   – Но я же должен засвидетельствовать, что отец весь вечер провел с нами! – был непреклонен Алехандро.
   – Это ничего не значит, – парировала Аврора. – Я не сомневаюсь, что именно он приказал убить Грегорио. Разве мог твой драгоценный отец простить ему то, что он успешно защищал меня, отсудив у Фернандо часть состояния!
   Примерно то же самое говорила Гильермо Сандра, прося его не ввязываться в эту историю, способную навсегда испортить карьеру адвоката. Но Гильермо был убежден, что отец к этому убийству не имеет никакого отношения.
   А несчастная Брихида, наоборот, умоляла Хулио Сесара помнить, что Рейнальдо – его брат, и отказаться от мести.
   – Нет, я не могу отсиживаться в сторонке и позволять Фернандо Мальдонадо убивать нас одного за другим! – стоял на своем Хулио Сесар. – А если в это замешан и Рейнальдо, то отвечать придется и ему.
   Фернандо был до слез растроган поддержкой сыновей, горячо заверял их в своей невиновности и не скупился на слова любви и благодарности. Братья же в тот момент были как никогда едины, и объединяло их благородное стремление постоять за честь фамилии.
   Но вот Виельма рассказал им о документе, раздобытом Гойо, а затем исчезнувшем, и все трое вынуждены были усомниться в искренности отца. Рейнальдо, лучше других знавший, на что способен Фернандо Мальдонадо, сразу же попросил свидания с ним.
   – Отец, не пытайся меня обмануть – угрожающе произнес Рейнальдо. – Ты обокрал Мерседес, и поэтому умер Перальто?
   – О горе! – воскликнул в ответ Фернандо. – Даже ты поверил моим врагам! Неужели я мог так поступить с Мерседес? Ведь это же все равно, что украсть у тебя!
   – Не лги, отец, не лги. Перальто мертв, и я не могу поверить, что он стал жертвой случайных грабителей, что сама судьба убрала его с твоей дороги. Это было бы похоже на чудо. Имей в виду: если документ всплывает, я никогда не прощу тебе того, как ты поступил с Мерседес!
   – Кажется, он не поверил отцу, – сказал Гильермо, когда они с Алехандро остались одни. – Я никогда не видел Рейнальдо в таком состоянии. Он не в силах был даже говорить с нами.
   – Да… – только и мог сказать в ответ Алехандро.
   Он еще не пришел в себя после разговора с Исамар, встретившейся ему здесь же, в коридоре следственного изолятора.
   – Твой отец одного за другим уничтожает членов моей семьи. И я больше не могу этому попустительствовать, – сказала она, глядя на Алехандро с гневом и даже ненавистью. – Еще совсем недавно я отказывалась от мести ради тебя, Алехандро. Но теперь даже ты ничего для меня значишь. Я желаю только одного: увидеть твоего отца за решеткой! Вот теперь, Алехандро, я желаю возмездия!
   – Исамар, опомнись! Отец арестован по ошибке. И скоро ты в этом убедишься, – попытался воззвать ее к благоразумию Алехандро.
   – По ошибке?! – возмутилась Исамар. – Нет, ошибка была в том, что я полюбила тебя, что предала память отца! Я принадлежала сыну убийцы, и мне нет прощения! Эта любовь принесла мне только горе и слезы. И еще – отвращение. Да, Алехандро, отвращение!
   Рейнальдо повсюду искал Мерседес: ему просто необходимо было сказать ей, что он не имеет отношения к махинациям отца в Энсинаде.
   – Если все это окажется правдой, – заявил он, отыскав Мерседес в монастырском пансионе, где он теперь работала, – клянусь, я не пощажу отца и верну все, что тебе принадлежит!
   – Рейнальдо, я устала от твоих объяснений и клятв, – ответила Мерседес. – Оставь меня, прошу. Я с таким трудом нашла работу и должна заниматься ею.
   Встреча с Мерседес совсем подкосила Рейнальдо. Ему хотелось в голос кричать от бессилия и невозможности доказать Мерседес, свою любовь. Какое-то время он бесцельно колесил по улицам, пока не остановился у дома Брихиды. Только она, единственная в этом городе, любит его и принимает безоговорочно таким, какой он есть. Но и к родной матери не мог Рейнальдо прийти сейчас со своим горем – не хотел встретить там Хулио Сесара.
   Он не знал, что дома его дожидается Энкарнасьон, вернувшаяся обратно, чтобы поддержать дорогого мальчика в беде.
   Алехандро тоже нуждался в материнской поддержке, но вместо этого получил лишь еще один удар, в самое сердце. Вернувшись домой, он нашел Кике в истерике.
   – Папа, это правда, что дедушка убил человека? Это правда, папа? – кричал Кике, захлебываясь от слез.
   – Нет, сынок, нет, – обнял его Алехандро.
   – Но ведь его посадили в тюрьму! – не унимался Кике. – Бабушка мне сказала! Папа, это правда, что мой дед – нехороший человек, изверг?..
   Объясняться с Авророй было бесполезно, и Алехандро, кое-как успокоив Кике, увез его к Габриэле.
   Когда дети уснули, Алехандро стал рассказывать обо всем, что пережил за этот трудный день, в том числе и о своей встрече с Исамар.
   – Ее слова ранили меня, – признался он, – больно ранили. Ведь я любил эту женщину… А то, что произошло с Кике, и вовсе меня добило. Я не знаю, что делать, Габриэла. Жить в доме моей матери после сегодняшнего случая стало невозможно. Может, мне стоит взять Кике да и уехать с ним за границу?
   – Опять будешь возить ребенка по гостиницам? И сам будешь скитаться, не имея ни друзей, ни близких? Нет, Алехандро, это не выход.
   – Но я не могу придумать ничего другого.
   – Знаешь, Алехандро, – помолчав некоторое время, сказала Габриэла. – По-моему, выход есть. Он очевиден… Только пойми меня правильно. Я вовсе не прошу тебя жениться на мне. Но ты и Кике просто могли бы жить здесь, у меня.
   – Ты… предлагаешь нам жить вместе? – изумился Алехандро.
   – Да, – твердо ответила Габриэла.
   – Но…
   – Что тебя смущает? Мы – взрослые люди. Тебе сейчас так одиноко! А я тебя люблю. Возможно, и ты меня когда-нибудь полюбишь… Тебя пугает такая идея? Я тебя пугаю?
   – Нет, ты меня удивляешь. Ты всегда меня удивляешь!
   Самуэль считал, что после смерти Гойо Исамар не должна оставаться одна.
   – Я думаю, ты не будешь возражать Элисенда, – сказал он, – если Исамар переедет к нам. Места в доме достаточно, да и Каролина теперь живет у мужа.
   Элисенда не возражала, Архенис и вовсе обрадовался такому предложению, лишь Марта была другого мнения.
   – Мариана привыкла жить в своем доме, чувствовать себя хозяйкой. Будет лучше, если я какое-то время побуду там с нею.
   На том и порешили.
   Хосе Луиса, однако, это не обрадовало. Он настаивал на немедленной женитьбе. Убитая горем Исамар готова была уже ответить согласием, но тут решительно вмешался Архенис. Теперь, когда его отношения с Ортенсией тоже близились к свадьбе, он на собственном опыте знал, как важно, чтобы любовь была взаимной. Архенис был счастлив с Ортенсией и такого же счастья желал для сестры.
   – Прошу тебя, не торопись, – убеждал он Исамар. – Ничего хорошего из этого поспешного брака не получится.
   – Но почему? – ответила за Исамар Марта. – Что может быть лучше любви в такой трудный момент!
   – Ты думаешь, замужество поможет Исамар забыть о том, что произошло? – спросил Архенис и сам же ответил на свой вопрос. – Это было бы возможно, если бы Исамар любила Хосе Луиса так же, как он любит ее. Исамар, будь искренней: разве ты любишь Хосе Луиса?
   – Да, ты прав, Архенис, – согласилась Исамар. – Спасибо тебе, братик. Я могла опять сделать ошибку. Зачем мне выходить замуж, когда у меня есть вы, мои дорогие брат и сестра. Будем держаться вместе. Теперь мы больше не Медина, Агирре и Фалькон. Мы должны стать единой семьей Торреальба!

0

57

Глава 56
   Виальба уже приготовился освободить Фернандо Мальдонадо из-под стражи, поскольку данных для обвинения собрать так и не удалось. Но тут как раз произошло то самое событие из разряда чудес, на которое, за неимением улик, Виальба и уповал. Ночью, во время облавы, были задержаны двое бандитов, а при них оказался пистолет той же марки, что и фигурирующий в деле Мальдонадо.
   Виальба ухватился за соломинку: приказал выяснить, не тот ли это пистолет, и вскоре получил результат экспертизы, подтверждающий, что в Грегорио Перальту стреляли именно из этого оружия. Обыск в логове бандитов производился особенно тщательно, однако портфеля с документами там не было.
   Теперь оставалось надеяться только на то, что преступники сами сознаются, кто их подрядил на убийство. Скрывать имя заказчика им не было резона: ведь в этом случае ответственность за убийство легла бы на него.
   Но бандиты твердили, что убийство произошло случайно, что они хотели всего лишь отобрать кошелек, а незнакомец стал сопротивляться. Портфель? Нет, никакого портфеля при нем не было. Или, может быть, он остался в машине, не замеченный в спешке. Свое знакомство с Фернандо Мальдонадо преступники тоже отрицали.
   При мысли, что ему придется приносить свои извинения Фернандо Мальдонадо, выпуская его на свободу, Виальба почувствовал острый укол в сердце.
   Пережить сердечный приступ довелось, однако, и Фернандо Мальдонадо, когда посетивший его Ускатеги сообщил о поимке убийцы. Теперь проклятый документ всплывет наружу, и отвечать придется не только за махинацию с наследством Мерседес, но и за убийство Грегорио Перальты!
   Фернандо с ужасом ждал, когда ему предъявят обвинение, поэтому услышав, что его выпускают, даже не нашел сил на злорадство. К встречавшим его сыновьям он вышел тихий, кроткий, с блаженной улыбкой на лице.
   Кроме братьев Мальдонадо, решения судьи дожидались также Исамар и Хосе Луис, отойдя в сторонку, чтобы не общаться с ненавистным кланом. Когда же счастливый Фернандо попал в объятия сыновей – у Хосе Луиса сдали нервы. Он бросился в эту кучу малу, пытаясь кулаком достать Фернандо.
   – Убийца! Убийца! – кричал Хосе Луис, не помня себя.
   На какой-то момент они сцепились в драке с Алехандро, но полицейские быстро разняли их и развели в разные стороны.
   – Будьте вы прокляты, убийцы! – не унимался Хосе Луис.
   – Если ты хоть пальцем тронешь отца, – в ярости отвечал ему Алехандро, – или кого-нибудь из нас, то на собственной шкуре испытаешь всю страшную силу и мощь семейства Мальдонадо!
   – Нет, Алехандро, ты не заслуживаешь того, чтобы я проливала по тебе слезы, не заслуживаешь, – исступленно твердила Исамар, поддерживая под руку Хосе Луиса.
   Известие о том, что Фернандо Мальдонадо опять вышел сухим из воды, мгновенно разнеслось по городу, и друзья Исамар, не сговариваясь, собрались у нее в доме.
   – Мы этого так не оставим! – горячился Альберто. – Исамар, не плачь. Еще наступит день, когда Мальдонадо ответит за смерть Гойо и за все то зло, которое они причинили твоей семье!
   Так же непримиримо были настроены и Хосе Луис, и Марта, и Архенис, и Ансельмо… Лишь Хулио Сесар отмалчивался весь вечер, а когда речь зашла о слежке за Рейнальдо, глухо произнес:
   – Я полностью разделяю ваши чувства, но мне не безразличны также и чувства моей матери. Рейнальдо – ее сын, и я не могу видеть, как они убивается из-за этой вражды. Не могу и дальше мучить ее. Я не хочу больше ничего знать ни о Рейнальдо, ни вообще о семействе Мальдонадо! Простите меня.
   Тяжелое молчание последовало за этими словами – никто не решался ни возразить Хулио Сесару, ни поддержать его. Раньше других очнулась Исамар.
   – Я понимаю тебя, Хулио Сесар. Боль и злоба разрушают и меня тоже. Убивают мою душу, мою любовь…
   – Исамар, дорогая, – взволнованно произнес Хосе Луис, – я клянусь отомстить им за всю твою боль и все твои слезы!
   Фернандо Мальдонадо понимал, что убийцы Грегорио Перальты – не такие простаки, за которых себя выдают. Документ они явно припрятали и наверняка постараются продать его подороже. Только вот кому?
   – Как тебя угораздило нанять этих подонков! – бушевал Фернандо, срывая свою злость на Андраде. – Ты должен немедленно с ними разобраться! Предложишь им себя в качестве адвоката и выяснишь, чего они хотят. Соглашаться надо на любые их условия!
   Фернандо не ошибался: бандиты действительно лелеяли надежду, что с помощью этой купчей они выберутся на волю.
   Надо сказать, такая идея посетила их не сразу. Ни о каком убийстве они и впрямь не помышляли, а лишь рассчитывали получить от Андраде хорошие денежки за доставку портфеля. Кто же мог предположить, что этот адвокат Перальта окажется таким безрассудным и бросится на грабителя, пытаясь отнять у него пистолет! После случившегося на вознаграждение надеяться было нечего – ведь им заказывали вовсе не убийство – и преступники вынуждены были залечь на дно. Скрываться им надо было как от полиции, так и от заказчика, о котором они не знали ничего, даже имени.
   Подсказка пришла из газет: выяснилось, что «услугу» бедняги оказали не кому-нибудь, а самому Фернандо Мальдонадо! Уж этот точно достанет их из-под земли, невзирая даже на свой арест. Несомненно, его ищейки уже идут по следу, охотясь, прежде всего, за тем злополучным документом.
   Кстати, из газет преступники узнали и то, что документом этим является купчая на землю в Энсинаде. Теперь можно было избавиться от портфеля и прочих бумаг, а эту важную улику спрятать в надежное место. Затевать торг с Фернандо Мальдонадо немедленно преступники сочли опасным. Пусть страсти улягутся, а там можно будет и поторговаться. Сейчас же главное – унести ноги подальше от Каракаса.
   План был во всем хорош, и преступники не могли поставить себе в вину, что фортуна отвернулась от них. Уже выбравшись из Каракаса, они заночевали как раз в том районе, где полиция устроила облаву на торговцев наркотиками.
   Но тысячу раз был прав Фернандо. Эти бандиты оказались отнюдь не простаками. На следствии они избрали верную тактику поведения, не стали указывать на Мальдонадо и теперь ждали, когда он сам придет к ним на поклон.
   Человек от Мальдонадо явился незамедлительно, и, узнав в нем своего заказчика, бандиты повели себя особенно нагло:
   – Теперь не ты будешь ставить нам условия, – заявили они Андраде, – а мы будем заключать договор с тобой. Мы хотим денег. Много денег! И еще ты должен вытащить нас отсюда! Это наше главное требование. Если твой босс не устроит нам побег, то мы заявим на суде, где находится интересующий вас документ!
   После очередной победы Фернандо Мальдонадо Марта чувствовала такое бессилие перед жестокостью этого мира и такую ненависть к нему, что ей не хотелось жить. Повсюду, куда ни посмотри, только ложь, предательство и насилие. И еще трупы дорогих ей людей. Бороться со злом бессмысленно, оно непобедимо. Оно лезет изо всех щелей, наступает со всех сторон. Оно угнездилось даже здесь, в доме отца, и склабится лицемерной улыбочкой Элисенды.
   – Твоя жена – мошенница и шлюха! – сорвалась Марта на отца, пытавшегося ее утешить. – Ты говоришь о правосудии? Ты наивный простак, которого водит за ном даже ничтожная бабенка!
   Агирре был ошеломлен таким выпадом дочери, но она пояснила, что это не просто слова: Элисенда встречается с Максимилианом Димарсо, который оказался вовсе не покойником и даже не привидением, а вполне еще крепким мужчиной.
   Марта не могла знать, что накануне Элисенда, подчинившись требованию Максимилиана, представила его Хулио Сесару и Брихиде как родного отца Эстефании. Оправившись от некоторого шока, Хулио Сесар сказал то, на что и надеялся Максимилиан:
   – Понимаю вас, сеньор Димарсо. И не возражаю, если вы будете видеться с внуками. Вы – их дедушка, в них течет и ваша кровь. Думаю, Эстефания была бы этому только рада.
   – Я очень тебе благодарен, Хулио, – растрогался Димарсо. – Знай: во мне ты нашел друга.
   Элисенда понимала, что теперь ей просто необходимо рассказать все Самуэлю, пока он не узнал об этом со стороны, но Марта ее опередила.
   – Ты – лицемерка! – кричала она Элисенде. – Воспользовалась добротой моего отца, чтобы вытянуть из него деньги!
   – Самуэль, я все тебе объясню, – пыталась вставить Элисенда. – Я люблю тебя!
   Самуэль попросил дочь оставить их с Элисендой одних, и Марта отправилась к Исамар, у которой теперь жила.
   – То, что ты наговорила, чудовищно! – сказала Исамар, выслушав сестру. – Ты говоришь о своей любви к отцу, но как можно любить человека и рушить при этом его жизнь! Нет, Марта, ты сделала это не из любви к отцу, а из ненависти к Элисенде. Ты просто не могла видеть, как Самуэль счастлив с нею.
   – Ты меня не понимаешь!
   – Да, Марта, мне непонятная твоя жестокость. И мне очень больно оттого, что моя сестра ненавидит вся и всех, не выносит счастья других людей.
   А в это время Элисенда пыталась объяснить Самуэлю, что когда-то, по молодости, она растерялась, испугалась и совершила ошибку.
   – Димарсо исчез из моей жизни, и я не знала, как объяснить дочерям, где их отец. Мне было проще убедить их в том, что он умер, чем сказать, что он нас бросил. А потом то же самое я повторила и тебе… Самуэль, любимый, прости меня!
   – Нет, Элисенда, я не могу простить того, что все это время ты, выходит, мне не доверяла. Неужели бы я тебя не понял, если бы ты сказала мне всю правду сама? Но, видимо, ложь для тебя удобней и привычней. Я теперь и не знаю, в чем ты мне еще лгала!..
   Примирение их проходило трудно, но оба к нему стремились, потому что любили друг друга. И когда Марта, уступив просьбам Архениса и Исамар, через несколько дней пришла к отцу, то увидела, что он опять вполне счастлив.
   – Папа, Элисенда, простите меня. Я вижу, вы помирились, и очень этому рада, поверьте.
   – Марта, я сама виновата в том, что не рассказала Самуэлю все это раньше, – сказала Элисенда. – Но я люблю твоего отца и не хочу, чтобы из-за меня вы с ним ссорились.
   – Я знаю, Элисенда. А тебя, папа, я очень люблю и желаю тебе только счастья.
   Согласившись на предложение Габриэлы, Алехандро предполагал, что будет понят далеко не всеми, но реальность превзошла его ожидания.
   – Ты поселишься у нее не женившись? – изумилась Аврора.
   – Нет, это не совсем так. Я просто буду с ней жить, – Алехандро не смог найти других слов для объяснения.
   – Невероятно! – воскликнула Аврора. – Что с тобой происходит? Ты не подумал о Кике, Алехандро! Какой пример ты ему подаешь? Будешь сожительствовать с женщиной у него на глазах!
   – Ну почему же непременно у него на глазах? – улыбнулся Алехандро.
   – Перестань надо мной издеваться! – вскипела Аврора. – И оставь свои пошлости! Подумай лучше, как это ваше сожительство отразится на детях.
   – С ними проблем не будет. Я поговорю с Кике. Уверен, что он меня поймет. И ты, пожалуйста, не волнуйся.
   Пригласив детей для разговора, Габриэла и Алехандро решили быть с ними как можно более откровенными.
   – Для вас не секрет, – начал Алехандро, – что мы с Габриэлой нравимся друг другу. Да, нам известно, что вы в этом хорошо разбираетесь. И потому мы хотим, чтобы вы были равноправными участниками происходящих событий… Так вот, мы с Габриэлой договорились во всем поддерживать друг друга, делить и радость, и горе. А для этого нам надо жить вместе… В общем, я хочу сказать, что мы с Габриэлой решили жить вместе.
   – Ну что вы так смотрите на нас? – пришла на помощь Габриэла. – Вы ничего нам не ответите? Габи!
   – Это означает, что вы… поженитесь? – неуверенно спросила Габи.
   – Возможно, когда-нибудь и поженимся, – взяла на себя ответ Габриэла, – но пока – нет.
   Видя, как глаза Габи наполняются слезами, но она изо всех сил держится, чтобы не заплакать, Алехандро стал объяснять, что ему и Габриэле надо получше узнать друг друга, убедиться в своих чувствах.
   – Если все будет хорошо получаться, – совсем запутался он, – то ясно, что мы поженимся.
   Слезы полились из глаз девочки, и она, ничего не сказав, выбежала из комнаты. Габриэла бросилась за ней вдогонку, а растерявшийся Алехандро вопросительно посмотрел на сына.
   – Папа, я даже не знаю, что и сказать, – вынужден был признаться Кике. – Я не понимаю: почему ты не хочешь на ней жениться? Ты ее не очень любишь?
   – Боже мой, Кике! – у Алехандро все похолодело внутри. – Я не умею тебе это объяснить. Понимаешь, мы просто хотим избежать тяжелых ошибок.
   – Какие могут быть ошибки? Ты боишься, что с Габриэлой у тебя может случиться то же, что и с Исамар?
   – Сынок, мне кажется, нам надо отложить этот разговор. Я должен подумать… Подыскать нужные слова…
   Объяснение Габриэлы с дочерью тоже ни к чему не привело. Чтобы и дальше не травмировать детей, Алехандро вместе с Кике уехал к себе домой.
   – Габи, доченька, – сказала после их отъезда Габриэла. – Мы решили поговорить с вами потому, что вы – самое главное, что у нас есть. Мы хотим, чтобы вы тоже были счастливы. Поэтому если ты не согласна, то все будет по-старому. Мы с Алехандро будем жить отдельно до тех пор, пока не решим пожениться.
   «По сути, Кике сказал то, в чем я боюсь признаться даже себе, о чем просто не хочу думать, – размышлял Алехандро. – А думать, вероятно, надо!.. И Габи смутило как раз то, что в глубине души смущает и ее мать. Ведь Габриэла тоже хотела бы, чтобы мы поженились».
   – Ты не дожна упускать совего счастья только из-за того, что с твоей дочкой случился приступ ревности, – наставляла Габриэлу Мишель.
   – Это не ревность! – возражала Габриэла. – Наоборот, Габи хочет, чтобы Алехандро стал моим мужем. Мужем! А не просто дядей, почему-то живущим с мамой в одной комнате… Нет, это мое решение сделао ее несчастной. И я не могу с этим не считаться.
   Несколько дней мать и дочь общались, не возвращаясь к тому злополучному разговору, но однажды Габи не выдержала:
   – Мамочка, прости меня! Я вижу, что ты все время грустишь. И это по моей вине. Ведь ты на меня рассчитывала, а я повела себя как настоящая эгоистка. Я должна согласиться с тобой, потому что хочу видеть тебя счастливой. Хочу, чтобы ты всегда улыбалась.
   На следующий день они вместе пришли в офис, и Габриэла пояснила Алехандро, что Габи хочет ему что-то сказать.
   – Я еще раз обдумала свои слова, – волнуясь, произнесла девочка, – и поняла, что не должна обижать маму. Если в этом ее счастье – что ж, живите вместе… Ведь моя мама имеет право быть счастливой. И ты тоже, Алехандро.
   Все сомнения Алехандро, возникшие было после замечания Кике, опять отступили на задний план.
   – Спасибо, Габи, – произнес он растроганно. – Ты замечательная дочка. Предлагаю сейчас поехать к Кике, и ты скажешь ему все то, что сказала мне.
   – Я сам об этом думал и хотел поговорить с вами, – признался Кике. – Но Габи меня опередила.
   А позже, когда они с отцом уже переехали в дом Габриэлы, Кике сказал своей невесте:
   – Знаешь, может, это даже и лучше! А то бы мы с тобой не могли пожениться. Ведь брат не может жениться на сестре.
   Фернандо пришел в бешенство, услышав, какие требования выдвинули эти наглецы. Им мало денег, подавай им еще и побег! Но выбора у Мальдонадо не было, и он велел Андраде заняться подготовкой побега.
   – Помилуй, Фернандо, о чем ты говоришь! – возразил тот. – Ведь ты сам заставил меня напроситься к ним в адвокаты. И, когда они исчезнут из тюрьмы, подозрение в первую очередь падет на меня, а стало быть, и на тебя. Нет, меня нельзя впутывать в эту историю. Наоборот, я должен быть чист как стеклышко, чтобы Виальба не смог подкопаться под тебя.
   – Да, пожалуй, ты прав, – согласился Фернандо. – Это дело я поручу другому человеку. А ты немедленно займешься этим журналистишкой – Альберто Эрнандесом. Мы предъявим ему иск за кражу документа из нотариальной конторы, а пока суд будет разбираться  – в газетах должны появиться несколько статей, дискредитирующих Эрнандеса. Обратись к нашей любимой журналистке Алисии Михерес. Да не поскупись на вознаграждение!
   Организацию побега Фернандо решил доверить Ускатеги.
   – Я помню добро, которое ты для меня сделал, – сказал он, пригласив Ускатеги к себе, – и хочу предложить кое-что взамен. Речь идет о пятидесяти тысячах долларов. Надеюсь, эти деньги тебе не помешают?
   – Разумеется! – воодушевился Ускатеги. – Что я должен сделать?
   – Ничего сложного, – усмехнулся Фернандо. – Ты вызволишь из тюрьмы двух типов.
   – Но… как? Я же не адвокат!
   – Альваро, эти двое – законченные подонки. Они загнали меня в угол, и я должен выполнить их требования. Теперь ты все понял? Тебе надо только придумать надежный план побега, исключающий какие бы то ни было накладки. А действовать будешь через следователя Асуахе. Этому человеку я обеспечил крышу над головой, и теперь он просто обязан выразить мне свою благодарность. Свяжись с ним, и напомни, что долг платежом красен.

0

58

Глава 57
   Взволнованная Энкарнасьон рассказывала Рейнальдо о том, что на Мерседес напали пьяные бандиты, и ей чудом удалось выбраться живой.
   – У Мерседес теперь такая работа, что ей постоянно приходится бывать в этих опасных кварталах, потому что там живут бедняки. А Мерседес оказывает им помощь. Сынок, ты бы помог ей найти другую работу!
   Рейнальдо не надо было упрашивать, он и сам хотел бы помочь Мерседес, но разве она примет эту помощь! И все же, не надеясь на успех, Рейнальдо еще раз попытался внушить Мерседес, что был бы счастлив оберегать ее от всех напастей.
   – Сначала твой отец меня разорил, – ответила на это Мерседес, – а теперь ты уговариваешь меня оставить работу и стать хозяйкой твоего дома?! Тебя что, замучили угрызения совести?
   Разговор с Мерседес опять не получился, и Рейнальдо пришлось ограничиться телохранителем, которого он приставил к ней без ее ведома.
   Как всегда после таких встреч, настроение Рейнальдо испортилось, дома он грубо отругал Мерсе и даже Энкарнасьон не стал ничего рассказывать, а лишь безнадежно махнул рукой.
   В тот же вечер ему пришлось отправиться и на деловую встречу – с новым компаньоном по сбыту оружия. А поскольку этим компаньоном являлся высокопоставленный чиновник министерства безопасности, то Очоа организовал у себя на квартире нечто вроде приема, где роль очаровательной хозяйки отводилась Каролине.
   Кроме сеньора Раменты, Герра представил собравшимся также свою дочь Чирли, приехавшую накануне из Майами.
   – Надеюсь, вы не будете возражать, что я позволил себе привести ее сюда? – спросил он у Рейнальдо и Очоа.
   – Разумеется, нет, – ответил Очоа. – Рад познакомится.
   Деловая часть переговоров прошла довольно быстро и удачно для обеих сторон, а сеньор Рамента оказался, к тому же, человеком компанейским и не прочь был повеселиться. Словом, шампанское лилось рекой, дамы были обворожительны, мужчины – галантны. Даже у Рейнальдо после значительной дозы спиртного настроение улучшилось. Возвращаться домой, к мрачной ревнивой Мерсе ему не захотелось, а сговориться с Чирли не составило большого труда.
   Проснулся Рейнальдо от громкого стука в дверь и вспомнил, что находится в гостинице, а рядом с ним спит дочь Родригеса Герры.
   – Это отец! – тоже проснувшись, испугалась Чирли. – Если я не открою, он взломает дверь.
   – Где он? Где Рейнальдо Мальдонадо, я спрашиваю? – набросился на дочь Герра, едва та его впустила.
   – Я спала одна… – пролепетала Чирли, но тут же получила увесистую пощечину.
   – Оставь ее! – вышел из укрытия Рейнальдо. – Не понимаю, с чего ты разбушевался. Чирли отнюдь не ребенок, и я ее не насиловал.
   – Если бы ее здесь не было, – пылая от гнева, заявил Герра, – то я бы убил тебя прямо сейчас, предатель! Но запомни: я тебе этого не прощу! Забудь, что мы были компаньонами! Я не заключаю сделок с крысами. Готовься к расплате, Мальдонадо!
   В тот же день он отправил Чирли обратно в Майами, а своему компаньону Очоа сообщил, что порывает всяческие отношения с Рейнальдо.
   – Но скажи, что случилось? – в недоумении спросил Очоа. – Ведь еще вчера вы пили за одним столом как приятели.
   – Детали не имеют значения, – ответил Герра. – Но причина для разрыва с Мальдонадо у меня серьезная. И если ты не выведешь его из игры, то я сам прикончу этого негодяя.
   – Ладно, Родригес, не волнуйся. Посмотрим, что можно будет сделать, – пообещал Очоа.
   Герра поставил его в положение неприятное, но вовсе не затруднительное. У Пабло Очоа не было никаких со¬мнений в том, что Рейнальдо следует предупредить.
   – Знаешь, я все больше склоняюсь к мысли, – сказал, выслушав Очоа, Рейнальдо, – что Герра попросту сума¬сшедший. Мы совершили ошибку, связавшись с ним. Если он сказал, что хочет выйти из дела, то, значит, что-то против нас задумал.
   – Хорошо, хоть предупредил! – усмехнулся Очоа. – Мы должны позаботиться о том, чтобы он не застал нас врасплох. Я был бы рад отделаться от Родригеса Герры. А тебе Каролина, хотелось бы вычеркнуть его из своего прошлого? Или еще лучше – стереть с лица земли?
   Разговор о Герре приятели закончили смехом и шутками, а сам Герра шутить был не намерен и как раз в это время излагал свой план действий Ледерману.
   – Я хочу поговорить с тобой откровенно, – заявил Герра, намекая на то, что присутствие здесь Сандры для него нежелательно.
   – Не беспокойся, Сандра будет нема как рыба, – заверил его Ледерман.
   – Ну ладно, – неохотно согласился Герра. – Я собираюсь отомстить Рейнальдо Мальдонадо, а заодно и его отцу. И, надеюсь, ты мне в этом поможешь.
   – Я готов, но что, конкретно, ты хочешь сделать?
   Герра еще раз недовольно взглянул на Сандру и, отбросив приличия, стал что-то шептать Ледерману на ухо.
   – Ну что ж, – сказал вслух Ледерман, – можешь на меня рассчитывать. Хотя твой план и кажется мне рискованным.
   – Нет, ты зря опасаешься, – возразил Герра. – У меня все под контролем, и мои люди уже рвутся в бой.
   – Ты можешь меня не убеждать. Я ведь уже дал свое согласие.
   – Спасибо, Ледерман. А вы, сеньора, – обратился к Сандре Герра, – надеюсь, не обманете доверия моего друга?
   Пожалуй, никто так не обрадовался тому, что Алехандро переехал жить к Габриэле, как Фернандо.
   – И вы даже не устроили по этому поводу праздника? – с обидой произнес он. – Не позвали братьев, отца?
   – Отец, ты, наверно, не понял меня, – смутился Алехандро. – Я ведь не женился на Габриэле и даже не пообещал ей этого.
   – Да, сынок, я понимаю, что тебе устраивать торжество в этой ситуации неловко. Но я-то могу устроить для вас небольшое застолье, как ты считаешь? Могу я пригласить моих сыновей вместе с их женами и подругами в какой-нибудь хороший ресторан?
   – Можешь, конечно, – улыбнулся Алехандро. – Но тогда всем так и скажи, что тебе просто захотелось собрать нас вместе.
   – Ладно, договорились. О тебе и Габриэле даже упоминать не стану, когда буду всех приглашать, – заговорщически подмигнул сыну Фернандо.
   Как раз в тот день, когда семейство Мальдонадо собиралось на званый ужин, до Исамар и дошла весть о фактической женитьбе Алехандро. Хосе Луис, заехавший к своей возлюбленной, нашел ее удрученной и заплаканной, но истолковал эти слезы по-своему.
   – Хватит убиваться, Исамар, – сказал он, ласково гладя ее по волосам. – Гойо не вернешь. А Мальдонадо за свои злодейства еще поплатятся! Я тебе обещаю.
   При этих словах у Исамар начался новый приступ рыданий, и Хосе Луис, не зная, что еще предпринять, предложил куда-нибудь поехать.
   – Я понял: тебя надо вывести в свет. А то ты проплачешь здесь весь вечер. Будь умницей, вытри слезы, припудрись и – поедем! Пока ты будешь приводить себя в порядок, я закажу для нас где-нибудь столик.
   Войдя в зал ресторана, они не сразу заметили пирующих здесь же Мальдонадо вместе с их чадами и домочадцами. Лишь устроившись за столиком, Исамар увидела прямо перед собой Алехандро, Габриэлу и их детей. Других членов семьи Мальдонадо она уже не могла охватить взором – в глазах ее все поплыло.
   – Что с тобой? Тебе плохо? – встревожился Хосе Луис и, не получив ответа, обернулся… – Если бы я знал, – произнес он громко, явно с вызовом, – что встречу этих людей, то никогда бы не заказал здесь столик!
   – Я вас не понимаю! — принял вызов Фернандо.
   – Пойдем отсюда, Хосе Луис, – очнулась наконец Исамар.
   – Да, сейчас уйдем, но сначала я скажу кое-что Мальдонадо!
   – Что вам от меня нужно, адвокат? – поднялся из-за стола Фернандо.
   – Вы ничего не добьетесь, предъявляя обвинение Альберто Эрнандесу! Потому что правду просто так не скроешь. А вы все – воры!
   – Рейнальдо бросился к Хосе Луису, намереваясь его ударить, но Алехандро успел перехватить руку брата.
   – Рей, не ввязывайся! А вы, адвокат, не смейте оскорблять мою семью!
   – Все вы здесь — воры! повторил Хосе Луис. — Династия воров! И хотя мне не удалось доказать это на суде, я подловлю вас в другой сфере!
   – В какой это сфере, шут гороховый? – опять вмешался Рейнальдо.
   – А в той самой, где ты вращаешься, преступник! – парировал Хосе Луис. – Именно там я и дам тебе бой!
   – Хосе Луис, пойдем отсюда, прошу тебя, – чуть не плача, умоляла Исамар.
   – Да, пойдем, дорогая.
   – Ты вел себя отвратительно! – бросила в сердцах Исамар, когда они вышли. – Там ведь были дети, была моя подруга Виолета. А ты всех обозвал ворами! Угрожал! Едва не подрался!
   – Хватит, Исамар! Ты защищаешь тех, кто убил твоего отца, всю твою семью? Давай, защищай их! А меня ругай!.. Прости, но у меня исчезло желание куда-либо идти. Я отвезу тебя домой, и мы разойдемся. Но они мне заплатят! Я найду способ навсегда испортить жизнь этим людям!
   Оставшиеся за столом тоже не сразу пришли в себя. Рейнальдо все сожалел, что ему не дали поставить на место этого зарвавшегося адвоката. Кике спросил, за что Исамар так их ненавидит, и Виолета стала защищать подругу.
   – Ей самой было стыдно за Хосе Луиса. Она, бедняжка, и слова не проронила.
   Гильермо остался недоволен женой, потребовав от лее немедленно уволиться из фирмы Исамар. Виолета, боясь расплакаться, вышла в туалет, а последовавшая за ней Габриэла сказала, что Гильермо, в общем, прав.
   – Габриэла, не надо больше ничего говорить! – взмолилась Виолета. — Для меня все это слишком тяжело: из-за Гильермо, из-за Исамар. Даже из-за Алехандро, потому что хоть вы и живете вместе, но я знаю, что он все еще любит Исамар.
   – Ты ошибаешься! – неожиданно для себя самой вспыхнула Габриэла. – Алехандро сейчас взбешен, поскольку переживает за свою семью. Что же касается наших с ним отношений, то могу тебе сказать то, чего ты не знаешь: Алехандро живет со мной не от отчаяния, а оттого, что любит меня! А Исамар для него умерла. Прости, я, пожалуй, пойду.
   Это событие имело продолжение следующим вечером. Сначала улаживать отношения с Исамар приехал Хосе Луис, но был опять настроен воинственно и все твердил об отмщении семейству Мальдонадо. А затем в дверь позвонил и Алехандро.
   – Что тебе здесь надо, Алехандро? – в ужасе спросила Исамар, предчувствуя очередной скандал.
   – Я хотел, чтобы ты объяснила мые, что происходит, – ответил Алехандро. — Мне непонятна агрессивность твоего жениха против моей семьи. Поверь я в самом деле ничего не понимаю. Эта беспредел какой-то! Альварадо не остановило даже присутствие детей, а ты этому попустительствовала.
   – Алехандро, я все тебе объясню, — начала Исамар, но тут вмешался Хосе Луис.
   – Ты ничего не должна объяснять этому преступнику!
   Словесная перепалка очень скоро переросла в драку, на шум прибежала Марта, и вдвоем с Исамар они кое-как оттащили Хосе Луиса от Алехандро.
   – Мне больно видеть тебя, Исамар, рядом с этим дикарем и психом, – уходя, бросил Алехандро. – Он совсем осатанел от ревности.
   Марта, поселившаяся у Исамар для того, чтобы утешить сестру в ее горе, с задачей этой не справилась. Наоборот, своим злобным, угрюмым видом она лишь доставляла Исамар дополнительные страдания. Понимания между сестрами, как и прежде, не было. Например, в поведении Хосе Луиса Марта не усматривала ничего противоестественного и предосудительного. И убедить ее в обратном Исамар не могла.
   Архенис тоже был очень обеспокоен состоянием сестры. Как врач, он понимал, что жажда отмщения приобрела у Марты черты маниакальности. А когда открытая агрессивность стала сменяться периодами мрачной замкнутости, Архенис и вовсе испугался за Марту.
   – Сестренка, мне кажется, тебе было бы полезно куда-нибудь уехать из Каракаса, отдохнуть и даже… подлечиться. Прости, но, по-моему, ты скатываешься в тяжелую депрессию. Поверь мне как доктору и как брату.
   Марта же и мысли не допускала об отъезде, когда здесь под следствием находится Альберто, когда Мальдонадо празднуют победу и, вне всякого сомнения, готовятся нанести очередной удар.
   – Долорес, Гойо… Кто следующий? — говорила она исступленно.
   – Но что можешь изменить ты, оставаясь здесь? – возражал Архенис. – Альберто и Хосе Луис продолжают свое расследование, и твоего участия там не требуется. Марта, ведь жизнь несмотря ни на что продолжается! И мне хотелось, чтобы ты хотъ немного подумала о себе.
   – Да, ты прав, – резко перешла от агрессивности к апатии Марта. – Я думала об этом, но меня больше ничто не радует, я больше не питаю иллюзий и не надеюсь на перемены к лучшему. Единственное, что еще занимает меня, – это ребенок.
   – Ребенок? — пришел в изумление Архенис. — О каком ребенке ты говоришь?
   – О моем собственном, – ответила Марта и не стала больше ничего объяснять.
   Разъяснение же встревоженный Архенис неожиданно получил от Луиса Альфредо, который сам пришел к нему в клинику.
   – Прости, – сказал он смущенно, – но мне кажется, я должен тебе это рассказать, потому что я боюсь за Марту. Она стала какой-то странной. Представь, она заявила, что хочет иметь от меня ребенка, но при условии, что я заведомо откажусь от каких-либо прав на него! И самое страшное, что она одержима этой идеей, и ей, по-моему, даже все равно, кто будет отцом ребенка.
   – Это безумие! – говорил Археннс сестре, негодуя и сокрушаясь одновременно — Ведь речь идет о человеческой жизни, а не о котенке, которого ты можешь завести в свое удовольствие, вовсе не интересуясь, какой именно мурлыка является его отцом.
   – Предатели! Все вокруг предатели! – злобно прошептала Марта, и это было единственное, что она вынесла из разговора с братом.
   Ансельмо обиделся, узнав, что крестным отцом Джульеты будет не он, давний преданный друг Хулио Сесара, а почему-то Архенис. Но такова была воля Эстефании: умирая, она поручила заботы о дочери Архенису – человеку, отчаянно боровшемуся за жизнь малютки и самой Эстефании, а крестной матерью хотела видеть Исамар.
   Расходы по проведению крестин взяли на себя Элисенда и Исамар, гостей собралось много, приглашены были даже родители Хосе Луиса. Джульета с ярким бантиком на макушке и в нарядном кружевном платьице выглядела как сказочная принцесса, ею все умилялись, и каждый невольно вспоминал Эстефанию, не дожившую до этого замечательного события. Элисенда то и дело вытирала слезы, Хулио Сесар тоже периодически впадал в меланхолию, но виновница торжества улыбалась, перебирая своими крошечными ручонками дареные игрушки, и радость вновь оттесняла собою грусть и вселяла надежды на счастливую судьбу этой маленькой красавицы.
   Глядя на нее, молодые пары не могли не думать о своих собственных, будущих детях, которые тоже, вполне вероятно, могут родиться такими же обаятельными и красивыми. Об этом, немного смущаясь, говорили Исабель и Ансельмо, и с большей уверенностью — Луиджи и Лила, потому что животик Лилы уже заметно округлился. На подобный же разговор Марта спровоцировала и Хосе Луиса.
   – Не завидуешь, Хосе Луис? Разве тебе не хотелось бы иметь ребеночка от Исамар?
   – Конечно, хотелось бы, — ответил тот, мечтательно улыбаясь. — Но я нисколечко не завидую. Ты даже представить себе не можешь, как скоро у нас с Исамар будут дети. Много детей! А как же иначе?
   – И у меня будет ребенок! Хоть я и одна! — не удержалась от заявления Марта. – Да-да, не удивляйся.
   Но Хосе Луиса в этот момент позвали к телефону, и он мгновенно забыл о том, что ему сказала Марта. Вернулся Хосе Луис озабоченный и явно чем-то расстроенный.
   – Что-нибудь случилось? – заметив его состояние, спросила Исамар.
   – Нет, обычный деловой звонок, – не стал вдаваться в подробности Хосе Луис.
   В течение вечера, однако, ему звонили еще трижды, и с каждым новым звонком он становился все более возбужденным.
   Когда праздник близился к завершению, среди гостей неожиданно появился Рейнальдо Мальдонадо.
   – Сыночек! Как хорошо, что ты пришел! – бросилась к нему Брихида, и всем стало ясно, что выпила она чуть больше, чем следовало. – Это мой сын! – с гордостью заявила она, оглядывая гостей.
   – Мама, спасибо тебе, но я пришел ненадолго! – смущенно произнес Рейнальдо. – Знаю, многим здесь я не приятен! Мне хотелось только сделать небольшой подарок племяннице! Вот, возьми!
   – Нет, сеньор, – остановила его Элисенда. – Этот подарок вы вручите отцу Джульеты. Что же ты стоишь, Хулио Сесар? Подойди, возьми подарок!
   Хулио Сесар нехотя повиновался, но каких-либо слов благодарности вымолвить так и не смог. Зато счастливая Брихида не умолкала:
   – Ой, сынок! Большое тебе спасибо! Рей, мой мальчик, я всегда знала, что за твоей грубостью скрывается доброе сердце. Да благословит тебя Бог!
   – Рейнальдо, неловко поцеловав Брихиду, повернулся уже к выходу, когда на него вдруг напал Хосе Луис.
   – Рейнальдо Мальдонадо! Что ты вообразил себе? Кто ты такой, чтобы  находиться здесь? Убирайся отсюда и берегись: я слежу за каждым твоим шагом!
   – Я не боюсь тебя, Альварадо! Благодари Господа, что сегодня такой день – крестины моей племянницы… И моя мать здесь, со мной…
   Кармен и Исамар с двух сторон пытались удержать Хосе Луиса, но он, словно обезумев, рвался к Рейнальдо,
   – Пусть ты почти всесилен, — кричал он в исступлении» – но тебе все равно следует меня бояться! Я выслеживаю тебя и уже знаю, откуда взялись твои миллионы. Можешь не сомневаться, что они-то как раз и принесут тебе погибель. Помяни мое слово!
   У Рейнальдо хватило выдержки не проронить больше ни слова. Поклонившись еще раз матери, он вышел.
   – Я понимаю, – сказала расстроенная Брихида Хосе Луису, — что вы можете ненавидеть Рейналъдо. Но это было уже слишком. Он всего лишь пришел поздравить девочку…
   Вместо Хосе Луиса извинения Брихиде вынуждены были принести его родители. Сам же он, поспешно простившись с Исамар, чуть ли не бегом устремился вон из помещения.
   – Исамар, меня очень беспокоит Хосе Луис! – сказала удрученно Кармен. — С тех кор, как он занялся делом Мальдонадо, его не узнать. Мы с отцом не звали, куда деваться от стыда сегодня вечером. Откуда у него эта несдержанность, агрессивность? Извини, но Хосе Рамон считает, что это – от неуверенности в себе, что Хосе Луис просто ревнует тебя к Алехандро Мальдонадо и только поэтому хочет отомстить ему. Возможно, он даже не понимает, что надеется таким образом самоутвердиться… Скажи, Исамар, ведь эта неуверенность Хосе Луиса – не беспочвенна? Ты любишь его, дочка? Может, ты все еще влюблена в Алехандро Мальдонадо?
   – Нет, сеньора Кармен! – твердо ответила Исамар. – Я действительно очень его любила! Но это все в прошлом, поверьте. Что же касается Хосе Луиса… Не буду скрывать: мы знакомы недавно, и наши чувства еще не успели устояться. Однако я хочу быть счастливой! И мне кажется, что счастье возможно только с вашим сыном… Вот только его поведение меня тоже тревожит. Эти странные звонки во время праздника… Я не знаю, куда он сейчас помчался, и очень за него боюсь.
   Так уж получилось, что с одного семейного торжества Рейнальдо тотчас же отправился на другое: с крестин племянницы — на свадьбу отца. Да, н свадьбу отца, поскольку Фернандо Мальдонадо, получив наконец свидетельство о разводе с Элисендой, решил немедленно жениться на Росе.
   Для свадебной церемонии он снял банкетный зал, хотя гостей пригласил немного – только детей с их женами и Андраде.
   Роса в белом платье невесты выглядела несколько смущенной – она все еще не до конца верила в реальность свалившегося на нее счастья.
   Пришли Гильермо с Виолетой, приехала Мерсе, предупредившая Фернандо, что Рейнальдо чуть-чуть задержится. Наконец, в зале появился и Рейнальдо.
   – Ну, теперь можно начинать! – скомандовал жених.
   Удивленный Гильермо хотел было спросить отца, почему он не стал дожидаться Алехандро, но судья уже приступил к своим обязанностям. Все это показалось Гильермо странным. Он стал припоминатъ подробностни их разговора с Алехандро накануне свадьбы и лишь теперь понял, что Алехандро впервые узнал о предстоящем событии лишь от него, Гильермо. «Неужели отец его не пригласил? — недоумевал Гильермо. – И Алехандро тоже повел себя непонятно: сделал вид, будто сообщение о свадьбе для него не новость».
   .– Мы собрались сегодня, чтобы зарегистрировать брак сеньориты Росы Пеньо и сеньора Фернандо Мальдонадо, – говорил между тем судья. – Именем закона объявляю вас…
   – Этот брак невозможен! – нрервам судью Аврора, вошедшая в зал под руку с Алехандро. – Фернандо Мальдонадо женат!
   Судья вопросительно взглянул на жениха, и тот вынужден был приостановить церемонию.
   – Ты с ума сошел, отец? – сказал ему Алехандро. — Как ты мог разыграть эту комедию?
   – Комедию? О чем ты, сын? Я – взрослый человек, мужчина, который тоже ищет свое счастье. Прошу тебя, не заставляй меня краснеть от стыда.
   – Сожалею, папа! – ответил Алехандро. – Мне самому не доставляет удовольствия эта миссия, но я не мог поступить иначе. Ведь ты состоишь в браке с моей матерью!
   – А ты? – обратился Фернандо к Авроре. – Ты же обещала мне! За это я отдал тебе все свое состояние!
   – Я обещала молчать о браке с Элисендой, чтобы тебя не посадили в тюрьму, – напомнила Аврора. – Но это не значит, что ты имеешь право жениться.
   – Алехандро! – взмолился Фернандо. — Послушай, что говорит твоя мать! И посмотри на женщину, которая сейчас плачет. Это единственная женщина, доказавшая мне свою привязанность, свою верность. И любовь! Да, любовь, Алехандро!
   По дороге домой Алехандро сказал матери, что уж теперь-то после этого позора она должна согласиться на развод.
   – Никогда! – ответила Аврора. – Никогда я не позволю Фернандо Мальдонадо быть вполне счастливым!
   То же самое она заявила и самому Фернандо, когда тот вечером пришел к ней с требованием дать ему, наконец, развод.
   – Зачем тебе надо числиться моей женой? Ведь ты же меня ненавидишь! – убеждал ее Фернандо.
   – Именно поэтому я и не доставлю тебе такого удовольствия, – оставалась неумолимой Аврора.
   – Будь ты проклята! – бросил разгневанный Фернандо и пошел прочь.
   Не помня себя от ярости, он открыл дверцу машины, и в этот момент на него набросился дюжий детина:
   – Попался, негодяй! – произнес он, заломив руки Фернандо за спину. – Завязывай ему глаза! Да потуже! – приказал налетчик своему помощнику.
   В следующее мгновение они затолкали Мальдонадо в машину, и она понеслась на огромной скорости

0

59

Глава 58
   В тот же вечер Очоа явился к Рейнальдо с печальной новостью:
   – Со сбытом оружия ничего не выходит. Мы прогорели!
   – Проклятье! – пришел в бешенство Рейнальдо. – Это дело рук Герры!
   Надо было немедленно что-то предпринимать. Телефон Герры упорно молчал, и Рейнальдо приказал Сабасу разыскать предателя живым или мертвым.
   К утру, однако, выяснилось, что Родригес Герра как в воду канул. Во всяком случае, в Каракасе его не было – за это Сабас готов был поручиться.
   О дальнейших действиях Рейнальдо решил посоветоваться с отцом, и тут-то выяснилось, что дома старик не ночевал
   – С ним случилось что-то нехорошее! – высказала свое предчувствие Роса. — Я всю ночь не спала, у меня была надежда, что Фернандо у тебя, Рей, что вы попросту напились. А теперь я и не знаю, где он может быть и где его искать!
   Алехандро тоже не пришлось сомкнуть глаз той ночью, но по другой причине. Габриэла потребовала объяснить, где он так долго отсутствовал, не предупредив ее. Алехандро не хотел рассказывать ей о неудавшейся свадьбе и о нежелании матери дать отцу развод. Поэтому он сказал, что был у Авроры.
   – Ты лжешь мне! – возмутилась Габриэла. – Я туда звонила!
   Алехандро стал говорить, что существуют малоприятные семейные проблемы, в которые вряд ли стоит впутывать Габриэлу.
   – Если ты так упорно уходишь от ответа, – заключила Габриэла, – то у меня не остается сомнений, что ты опять был с Исамар. Ведь ты обманул меня недавно, сказав, что идешь к Леонардо, а на самом деле ходил к ней домой. Я случайно это узнала от того же Леонардо. Ты бы хоть договаривался с ним заранее, о чем со мной можно говорить и о чем нельзя.
   Алехандро пришлось признаться, что он действительно был у Исамар после скандала, устроенного ее женихом.
   – Не понимаю, зачем надо было туда ходить, да еще и скрывать это от меня? – совсем расстроилась Габриэла. – По-моему, ты просто ищешь малейший повод, чтобы повидать Исамар!
   Раздражение Габриэлы объяснялось еще и тем, что, не обнаружив нигде Алехандро, она рискнула позвонить Исамар, и той дома тоже не оказалось. Разумеется, Габриэла не стала этого говорить Алехандро.
   – Знаешь, Габриэла, – сказал между тем Алехандро, – я так вымотался за сегодняшний день, что не в силах больше ни скандалить, ни оправдываться. Я попросту хочу спать!
   Сон, однако, к нему так и не пришел, а ранний звонок Рейнальдо заставил забыть о размолвке с Габриэлой и заняться поисками отца.
   – Я немедленно к тебе выезжаю, пообещал он Рейнальдо, – и мы вместе решим, что делать.
   Но пока Алехандро добирался до брата, Рейнальдо позвонили и потребовали за отца выкуп в сорок миллионов боливаров.
   – Это дело рук Альварадо! – сразу же заявил Рейнальдо. – Он угрожал отцу в ресторане и вчера на крестинах обещал, что мы, Мальдонадо, скоро поплатимся.
   – Вряд ли, – усомнился Алехандро. – Он, безусловно, псих, но не преступник.
   – Если бы ты его видел вчера! – возразил Рейнальдо. – Этот тип производил впечатление сумасшедшего. Вполне вероятно, что он-таки свихнулся на почве мести.
   – И все же я не могу в это поверить! – стоял на своем Алехандро. – Это мог быть кто-нибудь из врагов отца, у него их немало. Могли быть и обыкновенные бандиты.
   – Разумеется, могло быть и так, – согласился Рейнальдо. – Но наш главный враг на сегодняшний день – Родриго Герра, он еще накануне сорвал нам важную сделку и сбежал из Каракаса, сволочь!.. Шальные налетчики?.. Нет, я так и вижу перед собой перекошенную злобой физиономию Альварадо!
   Алехандро предложил позвонить Хосе Луису. Представившись его клиентом, Рейнальдо выяснил, что на работе и дома Хосе Луис со вчерашнего дня не появлялся.
   – Срочно едем к твоей красавице! – скомандовал Рейнальдо, и Алехандро, не споря, последовал за ним.
   В доме Исамар все также были озабочены исчезновением Хосе Луиса. Особенно в нем нуждался Альберто, которого отстранили от работы до окончания судебного разбирательства, статьи, организованные Фернандо, сделали свое дело. Архенис и Марта разыскивали Хосе Луиса по всем возможным телефонам, а Исамар успокаивала Виолету, от которой Гильермо все настойчивее требовал, чтобы она нашла себе другую работу.
   – Я сама попробую убедить Гильермо не оказывать на тебя давление…
   Звонок в дверь прервал их разговор, и в гостиную вошли решительно настроенные братья Мальдонадо.
   – Где сейчас Хосе Луис Альварадо? – не тратя времени на приветствия, сразу же спросил Алехандро.
   – Как ты себя ведешь, Алехандро! – возмутилась Исамар. – Зачем вам понадобился Хосе Луис?
   – Похитили нашего отца! – сдерживая гнев, пояснил Рейнальдо. – И только что потребовали выкуп. Мы подозреваем, что это – акт возмездия семьи Торреальба! А главным исполнителем является Хосе Луис Альварадо!
   – Ты не имеешь права обвинять нас в этом преступлении! – вскочил со своего места Архенис.
   – Альварадо угрожал нам публично, и не один раз! – Заметив среди присутствующих Виолету, Рейнальдо переключился на нее. – А что ты делаешь среди этих преступников? Ты должна быть сейчас вместе с мужем!
   – Я ничего не знала, я сейчас же пойду к Гильермо! – волнуясь, ответила Виолета.
   – Для начала вы должны привести доказательства, Рейнальдо, – продолжил между тем Архенис.
   – Да, у нас нет доказательств! – признал Алехандро. — Но и у вас их не было, когда вы обвинили нашего отца в смерти Перальты. Поэтому я предупреждаю: если через два часа Альварадо не покажется мне на глаза, я лично заявлю в полицию! Вам понятно? В вашем распоряжении – два часа!
   Визит братьев Мальдонадо посеял горькие сомнения в душе Исамар: она не исключала возможность, что Хосе Луис мог пойти на такое преступление. Марта и Архенис были изумлены недоверием сестры к своему жениху и всячески защищали его. Однако родители Хосе Луиса, приехав к Исамар и узнав о происходящем, не были столь же уверены в непричастности сына к похищению. И все же Архенис стал звонить в полицию.
   – Я не могу допустить, чтобы Мальдонадо осуществили свою угрозу! – заявил он. – Кто знает, что они захотят сделать с нами через час, когда снова не увидят Хосе Луиса!
   В полиции Архенису пообещали прислать охрану, и у него немного отлегло от сердца. А вскоре позвонили из одной загородной клиники и сказали, что попавший в дорожную аварию Хосе Луис со вчерашнего вечера находится у них.
   В доме Рейнальдо тем временем тоже прозвучал звонок: похитители интересовались, нашел ли он уже необходимые деньги, и предупреждали, что если до завтрашнего утра они не получат выкуп, то Фернандо Мальдонадо будет мертв.
   Надо было где-то раздобыть злосчастные деньги! Рейнальдо уже собрался ехать в Майами, где у него был банковский счет, но Гильермо в испуге остановил его.
   – Если тебя здесь не будет, бандиты подумают, что ты сбежал, и убьют отца!
   – Придется мне обратиться за помощью к матери, сказал Алехандро.
   – Это пустая затея, – возразил Рсйнальдо. – Аврора никогда не захочет спасти отца. Нет, придется мне попросить Очоа. Он не должен отказать.
   Очоа, едва услышав о похищении, отругал Рейнальдо за то, что он теряет время, разыскивая Альварадо.
   – На такое способен только Родригес Герра! И я даже могу предположить, где он прячет твоего отца. У Герры есть одно поместье в лесной зоне, оформленное на чужое имя. Если хочешь увидеть Фернандо живым, то надо немедленно ехать туда!
   – Гильермо, ты останешься здесь вести переговоры с полицией! – распорядился Рейнальдо. – Помни, они ничего не должны знать о том, что мы самостоятельно ищем отца! А мы с Алехандро и Очоа поедем в это проклятое поместье.
   Герра и Ледерман понимали, что Рейнальдо необходимо время, чтобы найти требуемую сумму, и потому согласились подождать до утра. Но сидеть сутки в обществе связанного Фернандо им не очень-то хотелось, и они уехали в город, оставив пленника под присмотром охранника.
   – Не забывай его кормить, чтобы он не помер у нас с голода, – сказал напоследок Герра, – Этот тип дорого стоит!
   Принеся Фернандо обед, охранник развязал ему руки:
   – Не кормить же тебя с ложечки! Ешь и не вздумай шалить! Не то сразу получишь пулю в лоб!
   Фернандо, однако, не воспринял эту угрозу всерьез, понимая, что до поры до времени он еще нужен преступникам живым. Но даже с завязанными глазами он по голосу узнал Родригеса Герру, а от этого негодяя можно ожидать всякого. Сейчас ему важно получить деньги, а затем он вполне может и прикончить ненужного заложника.
   Фернандо старался есть как можно медленнее, и когда охраннику недоело пристально за ним наблюдать, стал одной рукой незаметно развязывать веревки на ногах
   – Ну что, ты уже закончил? – охранник слегка наклонился, чтобы вновь связать руки Фернандо, но тот резко ударил его ногой в живот.
   Затем Фернандо нанес ему второй удар — по голове, и, не теряя больше ни секунды, побежал прочь от дома. Очнувшийся охранник помчался за ним вдогонку, но Фернандо уже успел скрыться в лесу.
   Приехавшие на выручку сыновья Фернандо не обнаружили в доме никого, и, сообразив, что здесь произошло, стали прочесывать лес. Очоа остался наблюдать за домом из машины.
   Поиск продолжался несколько часов, прежде чем Рейнальдо увидел лежавший на траве платок отца.
   – Он был здесь! — радостно воскликнул Рейнальдо. – Мы найдем его!
   В этот момент оба – и Рейнальдо, и Алехандро — отчетливо услышали лай собак, доносившихся со стороны поместья.
   – Сволочи! – выругался Рейнальдо. — Они решили затравить его как зверя!
   Фернандо действительно оказался совсем рядом и, услышав голоса сыновей, стал громко звать на помощь.
   – Заткнись, или я пристрелю тебя как собаку, – пригрозил охранник, уже догнавший к тому времени Фернандо и ведущий его обратно под прицелом револьвера.
   – Стоять! Ни с места! – вдруг услышал он окрик прямо у себя за спиной. – Бросай оружие!
   Обернувшись, бандит увидел прямо перед собою два направленных на него дула пистолета. Сопротивляться было бесполезно, пришлось выполнить приказ.
   – Я убью этого гада! – Рейнальдо взвел курок, но Алехандро успел выбить из его руки пистолет.
   – Ты с ума сошел! Оставь его!
   Воспользовавшись секундной потасовкой, возникшей между братьями, бандит тотчас же устремился в лес. Рейнальдо успел поднять пистолет с земли и выстрелить вслед беглецу, но тому все же удалось скрыться за деревьями.
   – Рейнальдо, хватит! – остановил брата Алехандро. – Он никуда не денется. Побежит к дому, а там его встретит Очоа.
   – Папа, ты не ранен? – обратился он уже к Фернандо. – Слава Богу, мы тебя нашли!
   Лай собак между тем становился все громче, и надо было подумать о том, как встретить погоню.
   Выбрав удобное для засады место, братья заняли оборону, но лай собак стал постепенно стихать.
   – Они повернули обратно! – рассмеялся Рейнальдо. – Эти подонки струсили!
   Он не ошибся: действительно, встретившись с убежавшим от братьев Мальдонадо бандитом и выслушав его, Герра понял, что они с Ледерманом проиграли.
   – Все! Бежим отсюда! – скомандовал он и выстрелил в ставшего ненужным охранника.
   – Что ты наделал? – испугался Ледерман. – Зачем тебе эта кровь?
   – От свидетелей надо избавляться вовремя, – хладнокровно ответил Герра.
   – Не понимаю, что тебе это даст, – возразил Ледерман. – Ты убрал только одного, но остались еще двое, которые помогали ему в похищении. Они где-то здесь, в лесу, поблизости. Вероятно, они все еще ищут сбежавшего Мальдонадо.
   – Эти даже не знают, кто их нанял, – пояснил Герра. – К дому возвращаться нельзя: там может быть засада. Надо пробираться в город.
   Гильермо не находил слов, чтобы утешить всех женщин, собравшихся в его доме. А пришли сюда Габриэла. Мерсе, Энкарнасьон и даже Каролина, беспокоящаяся за своего Пабло. Кроме них, здесь же находились Виолета и Сандра, волновавшаяся почему-то чуть ли не больше всех тех, чьи мужья сейчас подвергались опасности.
   Разумеется, Гильермо не мог знать того, что было известно Сандре: утром радостный Ледерман сообщил ей о похищении, прошедшем, по его словам, вполне успешно.
   Время между тем шло, а известий от Рейнальдо и Алехандро все не было. Тревога за них стремительно нарастала, женщины уже не старались сдерживать слез, и, когда припозднившийся где-то Виельма сам появился в доме Гильермо, тот не стал скрывать правды.
   – Вы сумасшедшие! – вспылил Виельма. – Это безумие! Мальдонадо наверняка охраняют профессиональные убийцы!
   Женщины хором заголосили, и Виельма, поняв свою оплошность, сказал уже более спокойно:
   – Я вызываю группу захвата. Быстро говорите адрес!
   Гильермо, больше не имея сил оставаться в неведении, вызвался поехать в поместье Герры вместе с полицейскими. Виельма предупредил, что это опасно, но Гильермо настоял на своем.
   – Сынок, тебя убьют! с истошным криком бросилась вдогонку Сандра, но, упершись в закрытую дверь, упала без чувств.
   Расчет Родригеса Герры оправдался: пойманные полицией преступники ничего не могли сказать о человеке, их нанявшем, а владелец поместья, где прятали заложника, оказался лицом вымышленным Фернандо тоже не стал давать показаний против Герры, боясь, что припертый к стенке, тот в свою очередь не пощадит его и расскажет о незаконной торговле оружием. «У меня еще будет возможность поквитаться с тобой, Родригес Герра!» – рассудил осторожный Мальдонадо.
   Поскольку организатор похищения не был установлен, Виельма стал допрашивать всех, у кого были хоть какие-то основания мстить Мальдонадо; Мерседес тоже подверглась допросу и, когда она вышла от Виельмы, то неожиданно встретилась с Рейнальдо.
   – Что им от тебя надо? – обеспокоенно спросил он.
   – Виельма считает, что у меня есть веская причина для отмщения твоему отцу.
   – Нет, любовь моя, у тебя не может быть никаких причин!'
   – Рей, не надо врать мне и самому себе! – Мерседес сделала шаг в сторону, намереваясь уйти.
   – Подожди, Мерседита! Мне известно, что ты очень переживала за меня, когда мы отправились вызволять отца. – Рейнальдо, конечно, не стал рассказывать, что приставленный к Мерседес Сабас видел, как они вдвоем с Брихидой лили слезы по Рейнальдо.
   – Да, я волновалась за тебя! – призналась Мерседес, – когда Брихида сказала мне, в какое пекло ты отправился. Я ведь не враг тебе, Рей!
   – Я знаю, знаю, моя святая! Ты любишь меня! Почему же мы не можем быть вместе? Почему ты отказываешься от счастья?
   – Рей, я сто раз объясняла тебе, почему мы не можем быть вместе! — с досадой ответила Мерседес. – А кроме того, ты теперь еще и живешь с Мерсе!
   Мерсе для меня ничего не значит! – воскликнул Рейнальдо. – В моем сердце живешь только ты, и достаточно одного твоего слова, чтоб все стало по-другому. Скажи, Мерседита, что я должен сделать, чтобы ты вернулась ко мне?
   – Прежде всего, ты должен порвать со своим преступным кругом, потому что я не желаю жить с уголовником. Ну и, разумеется, освободиться от Мерсе. На других условиях я никогда не смогу принять тебя. Никогда!
   Едва вернувшись в город и вполуха выслушав рассказ Габриэлы о том, как она за него переживала, Алехандро отправился к Исамар принести свои извинения. Но встретившая его Марта сказала, что Исамар сейчас в больнице, у своего жениха, честного человека, которого они, Мальдонадо, имели наглость обвинить в преступлении. Никаких извинений Марта принимать не хотела, и огорченный Алехандро ушел ни с чем.
   Возвращаться домой ему не хотелось, потому что Габриэла обиделась, когда Алехандро сказал ей, что идет к Исамар. Теперь надо было как-то преодолевать размолвку, и у Алехандро на это уже не осталось сил. «Позже само все как-нибудь уладится», – решил он и поехал к отцу.
   – О, сынок! – обрадовался ему Фернандо. – Ты очень кстати: мы с Рейнальдо тут решили немного расслабиться после всех передряг.
   – Да, я вижу, – улыбнулся Алехандро, – вам это вполне удалось. И я тоже не против к вам присоединиться.
   – Я так счастлив, – со слезами на глазах говорил Фернандо. – Мои сыновья любят меня! Они освободили меня, рискуя собственными жизнями. Это дорогого стоит!
   – Отец, я из-под земли достану этого подлеца Герру! – клялся захмелевший Рейнальдо. – Я сам с ним расправлюсь! Ни на кого не стану полагаться, потому что все вокруг – трусы и предатели! Очоа, негодяй, тоже ведь сбежал! Говорит, что не хотел связываться с полицией, но что он делал, когда в дом вернулся Герра? Конечно же, он сбежал еще тогда!
   – Сынок, я прошу тебя ничего не предпринимать против Герры, – вдруг протрезвел Фернандо.
   – Что я слышу? – изумился Рейнальдо. – Ты не хочешь, чтобы я за тебя отомстил?
   – Да, именно так, – твердо сказал Фернандо. – Я не хочу, чтобы мой сын оказался где-нибудь на пустыре с простреленной головой. Я слишком люблю вас, всех троих!
   Рейнальдо не мог поверить услышанному и стал убеждать отца в необходимости наказать преступника.
   – У меня было время подумать, пока Виельма вел допрос пойманных бандитов, – пояснил Фернандо. – Мы еще расплатимся с Геррой, но не сейчас и не таким способом, как предлагаешь ты.
   – Я тоже хотел сказать тебе, Рей, что ты слишком далеко зашел в своих играх с оружием! – поддержал отца Алехандро. – Я не могу без ужаса вспоминать, как хладнокровно ты целился и стрелял в человека. Только случайность уберегла тебя от убийства!
   – Тебе было бы приятнее видеть убитым меня? – обиделся Рейнальдо.
   – Нет, конечно, – ответил спокойно Алехандро. – Но мне кажется, что тебе пора остановиться. Ты все время замешан в каких-то сомнительных историях: постоянно либо кто-то преследует тебя, либо сам обороняется! Это опасно, и это может плохо кончиться. Ради всего святого, брат, остановись! Сделай над собой усилие и измени свою жизнь.
   – Алехандро, к сожалению, прав, – с горечью произнес Фернандо. – Я тоже о тебе очень беспокоюсь, Рейнальдо! Прости меня, сын! Я совершил ошибку, воспитав тебя по своему образу и подобию. Признать это тяжело, но я повторяю, что ошибся. Мне очень бы не хотелось, чтобы тебя преследовали так же, как меня. Если с тобой что-нибудь случится, виноват буду только я и никогда себе этого не прощу. Сынок, у тебя есть еще возможность отказаться от прежней жизни и стать счастливым!
   – Увы, отец! – с горечью сказал Рейнальдо. – Для меня это уже слишком поздно. Видишь, я и тут оказался похожим на тебя. У меня тоже нет пути назад.

0

60

Глава 59
   Загадочные звонки, так тревожившие Исамар во время крестин, были от таможенного инспектора, с помощью которого Хосе Луис надеялся уличить Мальдонадо в провозе через границу контрабанды. Инспектор сообщал, что никакого криминала ему найти не удается, и Хосе Луис решил сам отправиться на таможню. Смысла в этой поездке не было абсолютно никакого, но взбешенный Хосе Луис просто не мог оставаться на месте. Мчался он в таможню на большой скорости и не видел перед собою ничего, кроме наглой физиономии Рейнальдо, с которым у него только что произошла стычка.
   В этот вечер прошел дождь, дорога была скользкой, машину занесло на повороте… Очнулся Хосе Луис только утром, в загородной больнице.
   К счастью, обошлось без переломов, но сотрясение мозга было сильным, и несколько часов Хосе Луис пребывал в шоке. Приехавший по звонку Архенис, осмотрев пострадавшего, счел возможным перевезти его в Каракас, в свою клинику.
   Когда Хосе Луису стало получше, Исамар в разговоре с ним неосторожно обмолвилась, что испугалась, узнав о пропаже Фернандо Мальдонадо.
   – Тебя ведь тоже мы нигде не могли отыскать! — закончила она неуверенно, поняв, что допустила оплошность.
   – Так ты  подумала… Подумала, что это я похитил Мальдонадо? – задыхаясь от негодования, спросил Хосе Луис. – Хорошего же ты мнения обо мне! И это – женщина, которая собирается стать моей женой!
   – Хосе Луис, прости меня, — сказала Исамар. – Эта месть обоих нас сделала не вполне нормальными. Ты как безумный гоняешься за Рейнальдо, угрожаешь Фернандо, а я тоже от всего этого, видимо, схожу с ума. Но так продолжаться больше не может. Я отказываюсь от твоих адвокатских услуг. Пусть дело Мальдонадо ведет кто угодно, только не ты! И не спорь, мое решение окончательное!
   Марта возмутилась, узнав о намерении сестры отстранить Хосе Луиса от дел, а Архенис,– наоборот, поддержал Исамар.
   – Хосе Луис действительно перешел ту грань, за которой он оставался просто юристом. Месть увлекла его, и он стал несдержанным, нервным. И то, что попал в аварию,– тоже следствие этой безудержной мести.
   – Эта месть во многом обусловлена ревностью, – с горечью добавила Исамар. – Хосе Луис ревнует меня к Алехандро.
   – Да, это так, – согласился Архенис. – И поэтому я еще раз прошу тебя, Исамар, не спешить с браком. Прости, но мне не нравится, как складываются у вас отношения с Хосе Луисом. Вы должны еще во многом найти взаимопонимание, либо – расстаться!
   – Что ты несешь! – воскликнула разгневанная Марта. – Кто тебе давал право вмешиваться в жизнь Марианы?
   – Я не вмешиваюсь, – ответил спокойно Архенис. – Решать будет Исамар. Я же всего лишь хочу, чтобы она разобралась в себе и не сделала ошибки.
   – Ты прав, Архенис. Наши отношения с Хосе Луисом в последнее время совсем не ладятся, – призналась Исамар. – Мы постоянно ссоримся, и бывает даже, что я просто не знаю, как себя с ним вести.
   – Знаешь, сестричка, тебе хорошо было бы куда-нибудь уехать. Хоть ненадолго, – посоветовал Архенис. – Побудешь немного одна, разберешься в своих чувствах.
   – Оставить Хосе Луиса сейчас, когда он в больнице? – усомнилась Исамар.
   – Тебе не стоит об этом тревожиться: Хосе Луиса мы скоро отпустим из клиники, – успокоил сестру Архенис.
   – Да, это, пожалуй, единственное, чего бы мне хотелось сейчас: побыть одной, – произнесла Исамар. – Поеду я хоть на несколько дней в Энсинаду!
   Объяснение с Хосе Луисом вышло очень трудным: он никак не хотел понять, зачем Исамар понадобилось уезжать именно сейчас, когда ее жених находится в больнице.
   – Ты говоришь, тебе надо побыть одной, а зачем? Скажи прямо! – настаивал Хосе Луис. – Что тебе надо обдумать? Ты сомневаешься в своих чувствах? В целесообразности нашего брака? Да не молчи же! Ты сомневаешься в нашей любви?
   – Да, я должна быть откровенна с тобой; меня одолевают такие сомнения, – вынуждена была признать Исамар. – Не обижайся! И дай мне всего лишь несколько дней.
   – Но ты хотя бы позвонишь мне?
   – Да, дорогой! Обязательно позвоню! Прости!
   После отъезда Исамар Хосе Луис стал требовать, чтобы его немедленно отпустили из больницы.
   – Я подозреваю, что потребность в одиночестве это всего лишь предлог, – заявил он Архенису. На самом деле Исамар задумала провести время с Алехандро Мальдонадо!
   – Я не узнаю тебя, Хосе Луис! – огорчился Архенис. – Ты утверждаешь, что любишь Исамар. Как же ты можешь так плохо о ней думать? Да если хочешь знать, это я посоветовал Исамар уехать на время и хорошенько подумать о своем будущем замужестве. Я считал, что так будет лучше для вас обоих.
   – Невероятно! – пришел в изумление Хосе Луис – Ты мой лучший друг, посоветовал Исамар подумать, стоит ли ей выходить за меня замуж? Да ты просто с ума сошел от озлобленности! Ты настолько озлоблен, что не можешь спокойно смотреть, как другие строят свое будущее! И все потому, что ты хоть и связался с Ортенсией, но в глубине души все еще продолжаешь любить свою собственную сестру!
   – Он поступил подло! – спустя некоторое время говорил Архенис Ортенсии. – Применил запрещенный прием. Мне очень горько, Ортенсия! Хосе Луис всегда был моим лучшим другом! Единственным другом!
   – А может быть, он… прав? – с болью произнесла Ортенсия. – Ты все еще любишь Марту?
   – Нет, – без какой-либо паузы ответил Архенис. – Я люблю тебя!
   Габриэла ни о чем не спрашивала Алехандро, ни в чем его не упрекала, но он чувствовал, что должен давать какие-то объяснения, оправдываться. Неужели не понятно, почему он поспешил к Исамар? Потому что незаслуженно оскорбил ее и всю ее семью! Габриэле, однако, непонятно было другое: отчего он так спешил со своими извинениями, что даже не зашел домой, не захотел увидеть Кике…
   – Прости, Габриэла! – прервал ее Алехандро – Я больше не могу говорить об этом! Мне сейчас очень плохо! Присмотри, пожалуйста, за детьми, а мне нужно поехать в город!
   – Алехандро, что с нами происходит? – в отчаянии воскликнула Габриэла.
   – Прошу тебя, оставь меня сейчас в покое. Постарайся понять: мне надо побыть одному.
   Поблуждав бесцельно по улицам, Алехандро забрел в ресторан к Ансельмо и там случайно услышал, что тот недавно отвез Исамар в Энсинаду.
   – Прости, Ансельмо! – подошел к нему Алехандро. – Верно ли я понял, что Исамар сейчас в Энсинаде? Я искал ее, чтобы извиниться за то нелепое обвинение, но не нашел.
   – Да, я отвез ее туда и вернулся. Она хотела побыть одна.
   – Одна?
   – Да! Исамар осталась в поместье, которое раньше принадлежало твоему отцу.
   – Я ее очень понимаю, Ансельмо… Можно мне воспользоваться этим телефоном?
   – Конечно!
   Набрав номер Габриэлы, Алехандро сказал ей, что вернется поздно, что они с Рейнальдо хотят немного выпить и кое о чем поговорить. Да, им есть о чем поговорить, так что не стоит волноваться.
   Оставшись одна, Исамар впервые за долгое время испытала облегчение. Старый верный слуга Хулиан принес ей ужин, но есть Исамар не хотелось.
   – Ты можешь идти! – сказала она Хулиану – Я позвоню сестре и лягу спать. Это единственное, что мне сейчас хочется.
   – Но почему ты остановилась именно там, в поместье Мальдонадо? – возмутилась Марта. – У нас же есть свое поместье! Скажи честно, что ты задумала, Мариана?.. Ну вот, бросила трубку…
   Марта ошиблась: Исамар вовсе не бросала трубки, а просто неожиданно прервалась связь.
   – Что с телефоном? – спросила Исамар у Хулиана. – Я не слышу никакого зуммера.
   – Так всегда бывает, когда идет дождь, – пояснил Хулиан. – Телефон отключается, а затем опять начинает работать. Но сегодня гроза, похоже, будет бушевать до самого утра.
   Исамар поудобнее устроилась в постели, но сон оставил ее, уступив место воспоминаниям. Они нахлынули властно и казались беспорядочными: детство в них перемежалось юностью, счастье – горем, любовь – печалью. Вспомнился почему-то и давний разговор с крестным, намеревавшимся выдать ее замуж за Хулио Сесара.
   – Я не люблю его, крестный, пойми! – Сказала тогда Исамар и смущенно поправилась. – То есть, люблю, конечно!..
   – Так любишь или не любишь? – уточнил Сакариас
   – Люблю, но не так, как любят те, кто собирается выходить замуж
   Припомнив это, Исамар поймала себя на мысли, что сейчас переживает нечто подобное. Она и сегодня, как когда-то, может сказать: «Я не люблю Хосе Луиса настолько, чтобы выходить за него замуж. Я люблю Алехандро Мальдонадо!»
   К какому-либо решению она в тот вечер так и не пришла, но что-то прояснилось у нее в душе. Исамар успокоилась и задремала под шум дождя.
   Проснулась она от легкого скрипа двери.
   – Алехандро! Что ты здесь делаешь? – произнесла Исамар вслух, но полной уверенности в том, что это не сон и не воспоминание, у нее не было.
   – Я пришел поговорить с тобой, – услышала она голос Алехандро и только теперь окончательно проснулась.
   – Нам не о чем с тобой говорить! — испуганно воскликнула она. – Уходи отсюда, пожалуйста! Иначе я буду кричать!
   – Любимая!.. – не слушая Исамар, вымолвил Алехандро и стал жадно целовать ее губы, руки, волосы.
   – Не надо, Алехандро, не надо! – слабым голосом говорила Исамар, не имея сил сопротивляться его ласкам…
   – Прости меня! – говорил Алехандро некоторое время спустя. – У меня не было дурных намерений. Я даже не знаю, как это объяснить. Просто я почувствовал острую необходимость быть рядом с тобой, обнять тебя… И еще, признаюсь, я умирал от ревности.
   – У тебя нет никакого права ревновать меня. У каждого из нас теперь своя жизнь. Забудь обо мне навсегда, Алехандро!
   – Исамар, дорогая, наша любовь никуда не делась! Мы предназначены друг для друга! Зачем же противиться судьбе? — Мы не должны так поступать, – упорствовала Исамар. – Не должны обманывать людей, которые нам доверяют. Нам следует одуматься и не делать того, в чем позднее придется раскаиваться.
   – Не понимаю тебя, Исамар! Мне не в чем будет раскаиваться! А ты… Может, ты уже не любишь меня? Ответь прямо: ты меня разлюбила?
   – Нет, Алехандро, я всегда любила тебя и люблю сейчас, – призналась Исамар. – Я никогда не смогу вырвать тебя из своего сердца. Никогда!
   После звонка сестры Марта не находила себе места. Почему Мариана остановилась в поместье Мальдонадо? Тут что-то неладное! Разумеется, это поместье Мариане подарила Аврора, но там все еще напоминает о Мальдонадо. А вдруг они сговорились с Алехандро встретиться в бывшем его доме?!
   Эта мысль словно обожгла Марту, и она больше не могла оставаться дома.
   – Ответ меня в Энсинаду – буквально ворвавшись к Хулио Сесару, потребовала Марта.
   – Сейчас? На ночь глядя? Зачем? – недоуменно спросил Хулио Сесар.
   – Я полагаю, что Мариана там сейчас не одна, а с Алехандро Мальдонадо! Он приходил к нам вчера, искал ее.
   – По-моему, это всего лишь плод твоего больного воображения, – сказал Хулио Сесар. – Нет, я не повезу тебя в Энсинаду! В таких делах ты на меня не рассчитывай! Я не буду преследовать Исамар и вмешиваться в ее жизнь!
   – Похоже, никого не волнует, что Мариана может вновь сойтись с Алехандро! – негодовала Марта. – Кажется, вы все забыли, кто убил отца Марианны! Но я это помню и не позволю ей быть вместе с сыном убийцы! Я помешаю им, чего бы мне это ни стоило! Даже если придется убить проклятого Алехандро!
   Не помня себя, Марта выбежала на улицу, Хулио Сесар испугался, что в таком состоянии она действительно может натворить каких угодно бед. Помаявшись так около получаса, Хулио Сесар стал звонить сначала в дом Исамар. Пита ответила, что Марта дома не появлялась. Затем он позвонил Самуэлю.
   – Нельзя было оставлять ее одну! – вырвалось у Хулио Сесара в разговоре с Самуэлем. – Не могу себе простить, что не удержал ее!
   Встревоженный Самуэль попросил объяснять, что произошло, и Хулио Сесар без утайки передал ему весь их разговор с Мартой, включая и последнюю ее фразу.
   – Боже мой! — воскликнул Самуэль. — Я должен ее найти! Где же она может быть?
   Присутствовавшая при этом Элисенда стала расспрашивать Самуэля, отчего это он так разволновался, и Самуэль поделился с женой своей тревогой. Занятые разговором, они не заметили, как Каролина тихонечко прошла через гостиную и куда-то отравилась.
   Самуэль безрезультатно разыскивал Марту по всем знакомым, а она в это время находилась в больнице у Хосе Луиса. Тот незадолго до ее прихода подписал бумагу, в которой говорилось, что пациент оставляет больницу против воли врачей, и они в этом случае ответственности за него не несут.
   Кармен и Хосе Рамон уже смирились с решением сына и теперь только дожидались, когда он уладит все формальности. Наконец Хосе Луис сказал, что он готов ехать домой, но тут как раз в палату вошла Марта. Не обращая внимания на родителей Хосе Луиса, она стала говорить ему о своих подозрениях относительно Исамар.
   – Так вот почему она мне не позвонила! – сразу же подхватил, версию Марты Хосе Луис.
   – А ты позвони ей сам! – посоветовала Марта. – Прямо туда, в дом Мальдонадо?
   Хосе Луис стал лихорадочно набирать подсказанный Мартой номер, но телефон Исамар не отвечал.
   – Поедем туда сейчас же! – заявила Марта. – Я сама поведу машину!
   – Помилуйте, сеньорита! – взмолилась Кармен. – Хосе Луис нездоров!
   – Если уж вам так не терпится, – вставил Хосе Рамон, – то вы можете поехать туда и одна! А Хосе Луиса оставьте, пожалуйста, в покое!
   – Нет, папа, я тоже поеду! – возразил Хосе Луис. — Я должен знать, что происходит с моей невестой.
   – Сынок, попробуй позвонить еще раз, – предложила Кармен, не придумав ничего другого.
   – Да, ты права, – согласился Хосе Луис, – я попробую!
   На сей раз телефон сработал, но Хулиан ответил, что сеньорита Исамар спит
   – Разбудите ее! – потребовал Хосе Луис. – Скажите, что звонит ее жених!
   – Бедная девушка седьмой сон видит, – укоризненно произнесла Кармен, – а вы тут устроили Бог знает что!
   Хулиан, не входя в комнату Исамар, позвал ее к телефону, и она, сгорая от стыда, сказала, что с ней все в порядке, а не позвонила, потому что из-за грозы отключился телефон.
   – Ну прости, что разбудил тебя! – извинился Хосе Луис. — Я очень волновался за тебя. Звони мне! Я по тебе скучаю. До встречи, дорогая!
   – Боже мой! Какая же я дрянь! – сказала Исамар, вернувшись к Алехандро. – Человек обо мне беспокоится, а я… Все, Алехандро, уходи! Немедленно! Оставь меня!
   Успокоенная Марта благополучно вернулась домой, а Каролина, не зная этой последней подробности, лишила какого бы то ни было покоя Габриэлу.
   – Твой муж сейчас в Энсинаде с Исамар Мединой! – сообщила она, неожиданно появившись в доме Габриэлы,
   Та, конечно же, стала защищать Алехандро, говоря, что она верит мужу, что он не способен на подобный обман…
   – Остановись! – прервала ее Каролина. – Я узнала об этом от Марты Агирре!
   Слова Каролины упали на благодатную почву, поскольку Габриэла к тому времени уже успела позвонить Рейнальдо, и тот сказал, что Алехандро у него нет и не было.
   Выпроводив Каролину, Габриэла тут же позвонила Исамар – сонная Пита подтвердила слова Каролины: Исамар – в Энсинаде!
   Всю ночь Габриэла не сомкнула глаз, а на рассвете домой вернулся Алехандро.
   – Только не говори, что ты был у Рейнальдо! – боясь услышать новую ложь, предупредила его Габриэла. – Я туда звонила!
   – Да, я до него так и не добрался! – подхватил эту ниточку Алехандро. – Я ходил из бара в бар и пил…
   – Ложь! Ты опять лжешь! – воскликнула Габриэла. – Я знаю, что ты был в Энсинаде! С Исамар Мединой!
   У Алехандро перехватило дыхание, но он собрал все свои силы и стал отчаянно это отрицать.
   – Не верь никому! Не слушай никого! – твердил он. – Я ходил по барам, потом встретил друзей…
   – Хватит, Алехандро, прошу тебя! – взмолилась Габриэла. – И не приставай ко мне со своими поцелуями! Я не могу спать с человеком, которому не верю!
   Габриэла ушла в комнату Габи, а Алехандро повторял про себя: «Кто же станет верить такому гаду, как я? Боже мой, как мерзко я с ней поступил! Я сам себе противен…»
   Наутро Хулиан обнаружил Исамар в бреду, с высокой температурой. Испугавшись, он стал звонить врачу, а затем позвонил и Марте.
   – Я сейчас же выезжаю! – сказала Марта.
   Приехала она, когда врач уже ввел Исамар жаропонижающее, и приехала не одна, а с Хосе Луисом.
   Пока Марта хлопотала над постелью Исамар, Хосе Луис автоматически выдвинул ящик стола и так же автоматически, не глядя, достал оттуда подвернувшийся под руку предмет. Когда же глаза его, наконец, остановились на этом предмете, то он увидел, что держит в своей руке крестик, на котором выгравировано: «Алехандро».
   Не помня себя от ярости, Хосе Луис выбежал из комнаты, шепча: «Значит, этот негодяй был здесь! Они вместе провели ночь!»
   Марта тем временем стала звонить Архенису, чтобы он приехал и сам осмотрел Исамар.
   – Архенис сейчас приедет! – сообщила она Хосе Луису. – Да что с тобой? Ты словно не в себе. Не стоит так волноваться: врач считает, что у Марианы обыкновенная простуда.
   – Хулиан, – не слушая Марту, обратился Хосе Луис к слуге, – сеньорита действительно была все это время одна?
   – Да! – ответил Хулиан.
   «Он лжет, – заключил Хосе Луис. – Этот крестик принадлежит Алехандро Мальдонадо. Он был здесь, и он мне за это заплатит!»
   Исамар после укола все еще спала, и только это помешало Хосе Луису войти к ней немедленно и выложить все, что он думает по поводу ее предательства.
   Проснувшись, Исамар увидела перед собой Архениса, который и сообщил ей, что Хосе Луис и Марта тоже здесь, в соседней комнате.
   – Архенис, могу я с тобой поговорить откровенно? – спросила Исамар и рассказала брату все, что произошло с нею минувшей ночью.
   – Ты не должна винить себя, – сказал, выслушав ее, Архенис. – Ты любишь Алехандро.
   – Да, я люблю его! Но что мне делать с Хосе Луисом?
   – Скажи ему правду.
   – Правду?! Сказать ему, что в то время, как он умирал от тоски в клинике, его невеста была здесь с другим мужчиной?
   – Не обязательно рассказывать все, – уточнил Архенис. – Но надо сказать главное: что ты не любишь его. Это, по-моему, единственно правильное решение.
   Исамар уже приготовилась к трудному разговору с Хосе Луисом, но он, едва войдя в комнату, предъявил ей крестик Алехандро. На это Исамар ответила, что крестик мог находиться в этом доме еще с тех времен, когда Мальдонадо жили здесь.
   – Ну конечно, ты ведь устроилась именно в его комнате! – не принял такого объяснения Хосе Луис. – Ты считаешь меня идиотом?
   – Знаешь, Хосе Луис, – сказала тихо Исамар, – не надо ни о чем спорить, не надо ссориться. Я поняла, что поторопилась, согласившись выйти за тебя замуж. Прости! Я не должна была этого делать. А сейчас нам лучше всего разойтись и расторгнуть нашу помолвку.
   – Нет! Исамар, не покидай меня! – взмолился Хосе Луис. – Я не представляю себе жизни без тебя!
   И опять Исамар пришлось говорить о своих чувствах к Алехандро, о боязни совершить ошибку, о добром отношении к Хосе Луису…
   – Я все понял, – сказал Хосе Луис. – Все это – пустая болтовня! Ты говоришь о чем угодно, только не хочешь сказать правды. А она состоит в том, что ты была здесь с Алехандро Мальдонадо, в этой комнате и в этой постели! И вы решили опять быть вместе!
   Хосе Луис, повторив Марте все, что ему сказала Исамар, уехал, а Марта в бешенстве набросилась на сестру:
   – Шлюха! Ты затащила Алехандро в свою постель! Шлюха! – и что есть силы ударила Исамар по щеке.
   – Никто не смеет называть меня шлюхой! Даже ты! – оправившись от удара, сказала Исамар.
   – Я не хочу тебя больше знать! – ответила на это Марта и, хлопнув дверью, покинула Энсинаду

0