Простота быта  и устройство их жизни диктует быть сильным и хорошим охотником, на большее требуется уже или опыт или ум, а лучше и то и другое, Акара - это символ простой силы, не отягощенной какими -то моральными  правилами, но награжденной основными инстинктами, он с легкостью пойдет на предательство, он бы давно убил  Фогу исподтишка со спины, если бы не гнев богов. и такими легко управлять.

  И все -таки, кто в этой ситуации больше виноват? мне интересно узнать, в какой мере ты осуждаешь мужчину, а в какой женщину?

Да, уж вопросы... Но все постепенно, я сделала ведение сцен из прошлого  урывками, потому что воспоминания  - это как миражи,   в них нет строгой последовательности, нет, они имеют логику, но пока она не такая явная, но в конце концов пазлы должны сложиться.

Что же ты хотела от дитя природы - инстинкт, а как известно САМЫМ СИЛЬНЫМ ПРИОБРЕТЕННЫМ ИНСТИНКТОМ ЯВЛЯЕТСЯ ТОТ, ЧТО ПРИНОСИТ УДОВОЛЬСТВИЕ.

Отредактировано máscara (05.11.2015 21:10)

В ней нет покорности и то домашности, как у Лусии, но в ней есть простота, впрочем  как и у Бартиры. Простота интересов, желаний, что совершенно не подходит Керро. Ему сейчас нужна эта простота, чтобы разобраться в себе, но он прекрасно осознает, что Моэма и Бартира - дитя природы, не отягощенная никакими знаниями или теориями, заставляющими задумываться, анализировать или хотя бы сомневаться, которое подчиняется только зову плоти.
И это почти непреодолимое препятствие в этом случае.

Я думаю, что даже изменяя, он продолжал любить Лусию. У меня есть ощущение, что Лусия сама немного отдалилась от Эдера и связано это именно с тем качеством, которого лишена Алессандра, скромностью. Я представила , как сложно застенчивой натуре, лишенной умения лукавить, вести праздные светские разговоры ни о чем и обо всем сразу, находится в обществе. где все построено на внешнем антураже. Это Эдер чувствовал себя, как рыба в воде, потому что он часть этого светского аристократического общества, это его стиль жизни, а Лусия - нет. Она сама отошла в тень, чтобы почувствовать себя комфортнее.

Если честно я  предпочитаю главными героями делать мужчин, мне кажется, если я буду ставить главной героиней женщину, то передавая собственные эмоции и чувства, я слишком много расскажу о себе.

Он может уйти в любой момент, но ему нужна помощь в управлении собственной силы и он понимает, что никто в его мире не может ему помочь, там он становился изгоем, а здесь его приняли, поставили на пьедестал, шаман умеет управлять не телом, а духом.

Существование Керро - доказательство его мировоззренческих представлений, только есть закавыка, каким образом он будет рад? Как он отнесется к объекту своего исследования, что предпримет?

Отредактировано máscara (06.11.2015 20:31)

9 серия

Меркеза торчал у хижины Аро-рибойя, потому что туда зашел Фогу. Он, как и любой индейский мальчишка, обладал невероятным любопытством к чему –то новому и необычному, а белый шаман казался ему самым странным человеком на всем белом свете.  Фогу вышел и тут же наткнулся на своего соглядатая.
-Что надо?
-Ты и правду колдун, как Аро–рибойя или дон Луис?
-Нет, посуди сам, разве может быть такое, чтобы в одном месте и в одном племени собиралось такое количество колдунов?
-Но ты же можешь заставить почернеть траву, а старый Ара –рибойя не может.
-Ему это без надобности.
-Без чего?
-Это ему не нужно. И кто тебе сказал, что я колдун?
-Все говорят, а еще доктор говорил, что ты это самое, - он пошевелил губами, подбирая слова, и выдал, - у-ни-куа -ам с раскрашенной рожей.
-Уникуам? Уникум, - Фогу рассмеялся. – Меркеза, не повторяй ерунды. 
Фогу направился к себе в дом, а мальчишка бежал рядом и бесконечно тараторил.
-А еще он сказал, что надо прекращать эти эсприметы со мной, и у меня перестала болеть голова – значит, доктор тоже колдун?
-Эсприметы… эсприметы? Что за ерунда? Эксперименты? Что за эксперименты проводил над тобой доктор? – Фогу остановился. – Расскажи, что он делал?
Меркеза весь напыжился от важности того, что заинтересовал белого Фогу, и показал руки с исколотыми венами.
-Вот! Я все время лежал с какими –то палочками, а меня привязывали, а потом у меня болела голова... так болела, будто тукан стучал вот тут, - мальчишка постучал по макушке.
-Странно, - Фогу еще раз просмотрел следы от уколов, - впрочем, возможно капельницами выводили токсины и вводили лекарства. Ты же здоров?
-Да, только голова все равно болит.
-Тогда сходи к Аро–рибойя, он уж точно вылечит тебя и не будет делать всякие уколы.
***

-Моэма, опять прячешься? – Нелсон наткнулся на девушку, когда возвращался от своей шоколадной любовницы. Моэма убежала из дома, чтобы скрыться от любопытства и болтливости домашней прислуги, которая всегда интересовалась личной жизнью всех обитателей фазенды, ведь грусть девушки стала активно обсуждаемой темой.
-Нет, не прячусь.
-Я же вижу, что слезы льешь, а за свое счастье надо бороться. Бери и уводи своего мужчину у соперницы и сможете жить здесь на фазенде, - Нелсон повторил свое предложение, внушая девушке сомнительную надежду.
-Сеньор Нелсон, к чему вы призываете девушку?! – раздался голос стоящего на веранде дома Дарио, который пришел к дону Луису с докладом о состоянии молодых животных, подвергнутых вакцинации. После последнего объяснения с Моэмой, они избегали друг друга, но сейчас мужчина не мог не вмешаться.
-Дарио? Это значит в твоем стиле подслушивать чужие разговоры? Я ничего плохого не предложил, всего лишь желаю соединить влюбленных.
-Моэма, разве ты сможешь увести чужого мужа и жить с ним в грехе?- Дарио обратился к девушке.
-Ха, в грехе! – Нелсон засмеялся. – Индейцы не знают бога, если до сих пор поклоняются своим духам. – Моэма, иди, девочка, и подумай о том, что я предложил.
Мужчины стояли друг против друга, дожидаясь, пока она уйдет. Дарио был обескуражен тем, что делает Нелсон.
-Все, что вы говорите ей, это игра, где проигравший будет Моэма. Девушка не должна навязываться мужчине!
-Ха-ха-ха, - Нелсон продолжил веселиться, - индейцы веками сами подкладывали своих женщин под белых, чтобы выжить и продолжают сейчас делать тоже самое. Иначе бы Моэма не была бы такой красоткой.
-Меня не интересует то, что вы думаете о нравах индейцев, наш разговор о Моэме.
-Ах, да, я и забыл, что ты сам неравнодушен к этой девочке. Но она влюблена, как кошка, но в другого. Ты же сам видел, как она рвется к нему.
-Но вы–то зачем вмешиваетесь в эти отношения?! Моэма совсем молоденькая, влюбилась и не знает, что делать. А вы взрослый и искушенный мужчина… - Дарио на мгновение замолчал, будто до него дошло, что Нелсоном может двигать нечто другое, чем желание соединить влюбленных. – Вы стараетесь для себя! Чтобы сбить ее с толку, из честной девушки превратить ее в доступную и пользоваться, когда захотите.
-Дарио, что ты себе позволяешь! – Нелсон возмутился. – Какие у тебя причины так думать обо мне?
-А что мне думать, если вы пытаетесь превратить ее в шлюху.
-Да мне нет дела до того, с кем она спит или будет спать! С тобой, с этим индейцем или со всей фазендой, вместе взятой! – вспылил сын хозяина. – Мне нужен Фогу!
-Зачем вам Фогу?
-Ха, с твоими следовательскими способностями, Дарио, ты сейчас сделаешь выводы, что я неровно дышу к индейским парням! Просто меня интересуют его способности и все!
-Так почему просто не поговорить с ним?
-Это не твое дело! И вообще, ты хочешь, чтобы тебя уволили?
-Я служу у вашего отца, а не у вас, поэтому не вам меня увольнять, - Дарио сбежал по ступенькам веранды, но перед тем, как скрыться в темноте, остановился. – Я смогу защитить Моэму от вас.
-Значит, она нашла себе защитника? – усмехнулся Нелсон вслед ветеринару. – Посмотрим, кто выиграет.
****

Девушки направились к профессору Николасу ди Коста, поделиться собранным материалом и узнать, как продвигается их дело. На этот раз Мелисса взяла с собой и Сэс. Преподаватель встретил их радушно, засуетился, выискивая среди электронных файлов нужное сообщение.
-Эта маркировка – закрытая часть архивных данных, к ней имеет доступ только люди, связанные с правительством, - сеньор ди Коста показал сообщение на электронной почте от своего коллеги, - но, знаете, что, мой друг заинтересовался этим жетоном. И он сможет подобраться к нужной информации.
-А у него не будет неприятностей?
-Ну, что вы?! У нас все –таки, демократическое общество и то, что происходило во времена Второй мировой войны достойно изучения и оглашения.
-Вы думаете, что эта вещь могла принадлежать какого-нибудь военнопленному?
-Но не простому военнопленному или узнику, а по каким –то причинам имеющему значение для… - преподаватель пожал плечами, - даже не знаю, как это сформулировать. Этот человек может оказаться каким –нибудь из заговорщиков при покушении на Гитлера, хотя эти данные обнародованы. Или просто высокопоставленный чиновник… или тот, кто был вывезен под видом пострадавшего в борьбе с режимом или беженца в Бразилию, а жетон – это один из элементов его легенды.
-Сеньор ди Коста, а почему вы решили, что это не мог быть настоящим беженцем? – Сэс недоумевала.
-А зачем закрывать информацию о простом беженце или реальном военнопленном, когда они могли спокойно покинуть Германию и еще и рассчитывать на компенсацию. Нет, любая закрытая информация всегда рождает массу предположений, - профессор передал распечатанную информацию, присланную из Германии, для Мелиссы. – Подождем, может быть, моему другу удастся проникнуть в дебри военных архивов.
Девушки собрались уходить, как послышался звук электронного сообщения.
-Девочки, постойте! Это, как раз сообщение из Берлина. Точно, вот, - он скороговоркой стал прочитывать сообщение и переводить его на португальский. – Итак, эта бирка датируется 1940 годом и не имеет прямого отношения к военнопленным или концлагерям. То есть она имеет маркировку, отличную от тех, что имели узники концлагерей. Но лагеря снабжали медицинские учебные заведения Германии анатомическими демонстрационными объектами.

-Что вы имеете в виду? – ужаснулась Сэс, представляя то, что ей рассказывали о занятиях анатомии друзья с медицинского факультета. – Что означает анатомические демонстрационные объекты?
-Ну, вот посмотрите, еще до войны немецкие анатомы жаловались на нехватку материала для изучения. Это факт, что благодатное время для медицинских факультетов наступило с возникновением доктрины нацистов об избранном народе, и «ценный материал» стал поставляться на исследования в медицинские учреждения, то есть в университеты на медицинские факультеты.
-Но это кощунственно! Люди не понимали, что это бесчеловечно? -Сэс никак не могла успокоиться.
-Для ученых –это всего лишь возможность удовлетворить свою жажду поиска истины.
-Истины?! Боже, просто отвратительно! Как человек может убивать человека? Как он может использовать убивать специально для того, чтобы посмотреть, что у него внутри?!
-Для ученых –медиков – это был шанс делать то, чем они хотели заниматься, - Мелисса поняла то, что хотел объяснить им преподаватель. – Только они оправдывали себя целью спасать жизнь, найдя нужное лекарство в ходе исследований.
-Ладно, девушки, мы отдалились от конкретной темы разговора. Думаю, что скоро мы подберемся к разгадке этого жетона, - закончил сеньор  ди Коста.
****

Дон Луис был поглощен чтением старых записей, где скрупулезно записывались все манипуляции и результаты экспериментов, проводимых, когда –то на территории оккупированных государств.
-То, чему мы стали свидетелями в деревне, описано вот в этом журнале под названием «Nachkommen Von Siegfried». Это проявление сверхспособностей человека. Немецкие ученые не только имели цель, причины и обоснование, но и добились практических результатов в селекции человеческой породы, - дона Луиса совсем не волновали программы принудительной стерилизации цыган, евреев, физически неполноценных, душевно больных, коммунистов… или программа эвтаназии Т-4 по уничтожению пациентов психологических клиник и неизлечимо больных людей, его интересовали возможности создания сверхчеловека.«Потомки Зигфрида» - это одно из направлений целой системы Лебенсборна, основанной еще до второй мировой войны и пропитанной идеями евгеники. Все начиналось с того, что, следуя за идеей «расовой чистоты», Германия готовилась к священной миссии расширения жизненного пространства и крестовому походу против сил Тьмы. Во всех идейно заряженных текстах прослеживался мистический элемент доминирования высших над низшими.
-Всегда называют основной причиной возникновения мировых войн экономическую, прибавляя политический аспект, но вторая мировая война была генетической войной, этим и объясняется такое массовое уничтожение мирного населения под девизом этнической чистки, - закончил свою речь дон Луис.
-Как это связано с нашим случаем в деревне, что вы мне рассказали? – заинтересовался Афонсу, который был занят изучением образцов умершего индейца.
-Думаю, никак! Но я говорил вам об объекте Z, который попал в программу «Потомки Зигфрида» благодаря необычному умению воздействовать на людей. Его поместили в одну из школ имени Адольфа Гитлера вместе с несколькими подобными детьми, планировалось создание настоящего сверхчеловека. Тренировали всех по одной системе и проводили различные научные эксперименты.
-На детях? – Афонсу принимал проводимые опыты над людьми, как научную необходимость, но никогда бы не согласился оправдать подобное отношение с детьми. Меркеза был не в счет, потому что он стоял на низшей ступени развития.
-Да, в основном проводились опыты по воздействию на психику и нервную систему, но есть записи ио тестировании препаратов, которые должны были воздействовать на мозговую деятельность.
-Но все эти опыты, по большому счету, не были экспериментами Лебенсборна. Я не слышал о том, чтобы эта организация занималась полномасштабными медицинскими исследованиями, - Нелсон поддержал разговор. – Все –таки, это в большей степени система воспитания нового человека.
-Это были эксперименты, которые проводились в начале войны Военным институтом научных исследований с использованием «человеческого материала» из концлагерей. И вот только один из этой группы детей показал уникальную живучесть и способности. Здесь написано о том, что его живучесть скорее всего объяснялась предыдущими воздействиями на его организм в одном из концлагерей. Эти записи вел врач Альфред Ришер, - дон Луис и Нелсон переглянулись. - Там очень запутанная история, в которой мне хочется разобраться. Кроме того, у меня есть данные о тех опытах, что проводились в школе, но они обрываются и нет ни одного упоминания, что стало с этим мальчиком.
-Умер, - констатировал Нелсон.
-Тогда была бы запись о его смерти, но здесь ничего, а записи датируются 1940 годом, поэтому списать на наступление русских или их союзников невозможно, - дон Луис откинулся в кресле и отодвинул от себя записи. – Мне надо сравнить данные из этого журнала и нашим индейцем, потому что слишком похожее воздействие.
-Отец, не думаешь же ты, что этот мальчик и есть наш индеец?! – хохотнул Нелсон.
-Конечно, нет, я еще из ума не выжил и считать умею.Но человеческая природа настолько разнообразна, что есть возможность того, что среди нескольких миллионов людей найдется одна или другая парочка людей, которые обладают сходными способностями. А если это так, то наш индеец может стать исходным материалом для продолжения генетических исследований. Мне нужна его кровь, а лучше весь образец целиком.
******

На этот вечер Ришер забрал Георга домой, чтобы поощрить его за правильный выбор.
-Кто был этот человек? Ты его знаешь? – беспокойство сквозило в голосе Ришера, а Герг чувствовал, что оно не за своего приемного сына, а скорее за себя, потому что если обман вскроется, то их ждет смерть.
-Не знаю. Я его не знаю. Я тоже испугался, когда он подошел ко мне, - прошептал мальчик.
-Ты молодец! Я всегда учил тебя стойкости и… верности!
-Да, отец.
Они сидели за столом молча и тягостно, Георг прятал глаза, а Ришер думал о последствиях этого визита. Магда мяла в руках салфетку, не решаясь продолжить разговор.
-Магда, пусть подают ужин.
Жена кивнула прислуге и молчание продолжилось.
-Завтра попробуем более усовершенствованный состав препарата. Он должен дать наибольший эффект, - Ришер посмотрел на жену. Его мало волновало то, что рядом сидит его сын и слышит то, что с ним хотят сделать. Магда кивнула, соглашаясь.
-Когда же ты представишь результаты своих испытаний фюреру. В последнюю встречу он интересовался, как продвигаются дела.
-Скоро. Георг должен научиться контролировать себя.
-Мне больно.
-Что? Где тебе больно? - Магда холодно посмотрела на сидящего напротив мальчика.
-Мне больно, когда у меня начинаются приступы. Мне страшно…
-Ты не должен думать о своем страхе. Настоящий солдат не должен бояться боли. И ты должен доверять своему отцу, - продолжила мать.
-Я не солдат! - неожиданно взбунтовался Георг. – И он не мой отец!
-А кто твой отец? – побелел Ришер. – Этот беспомощный сумасшедший, что приходил в школу? Его уже не существует! Выбрось из головы эти мысли!Ты обладашь уникальными способностями и этим обязан мне! Мне! Своему отцу!
-Вы не мой отец! Мой настоящий отец приходил за мной! – Георг вскочил, отодвигая стул, Ришер тоже подскочил, пугая свою жену.
-Одно мое слово и этого самозванца уничтожат. Никто не смеет подвергать сомнению слово истинного арийца! Тем более какой–то португалец!

Георг уставился своими прозрачными глазами на ненавистного человека.
-Ненавижу!
-Если ты попробуешь пойти против меня, ты будешь наказан! Я выколочу из тебя это желание навредить своему отцу! – Ришер замахнулся и ударил мальчика наотмашь, чувствуя нарастающую злость сына. Георг отлетел, падая на пол.
-Встань немедленно, и опусти глаза! – крик доктора был слышен во всем доме, и Георг сжался, бормоча.
-Простите меня, отец!
-Запомни! Я тебя породил, дал тебе эту силу, и я смогу тебя уничтожить, если ты попробуешь пойти против меня! Попробуй только применить свои способности на мне! Я требую от тебя полного подчинения! Повтори, я – Георг Ришер, сын Альфреда и Магды Ришер. Повторяй!
-Я – Георг Ришер, сын доктора Ришера.
-А теперь встань и ступай в свою комнату, с утра у нас процедуры.
*****

Николас ди Коста заехал в Общественный центр, где в одном из его помещений располагался офис Благотворительного фонда по делам иммиграционной политики. Руководителем этого фонда была восхитительная женщина Изабел Престес, мать Мелиссы. И хотя она была намного младше его, но со временем перестаешь думать о годах и тем более о разнице в возрасте. Николас ди Коста уже много лет был тайно влюблен, как мальчишка, в мать своей студентки, маскируя свое чувство под дружбу и уважение, активно принимая участие в работе по адаптации приезжих в Бразилию. Изабел принимала его помощь, видя в нем доброго друга, хотя в глубине души понимала, что он ею увлечен. Николас поцеловал пальцы Изабел и, стараясь не выпускать ее руки, подстроился рядом под легкий немного семенящий шаг женщины.
-Я слышала, что моя дочь донимает тебя, Николас?
-Очень, очень интересное дело! – он углубился в подробнейший рассказ о найденном жетоне, Изабел слушала и кивала, приводя мужчину еще в больший экстаз своим внимательным и проникновенным взглядом.  – О, прости, дорогая, я тебя утомил… Я, как старик, впадаю в маразм, как только дело касается истории.
-Хахаха, Николас, не называй себя стариком, ты производишь впечатление мужчины в самом расцвете сил.
-Жизнь идет, года летят так быстро, что не успеваешь повернуться… я до сих пор помню наше знакомство, будто это было вчера.
-Я тогда была не в лучшей форме и…
-Похожа на мокрого котенка, - улыбнулся мужчина.
-Шел ведь дождь!
-И твоему мужу надо было быть внимательнее к молодой жене!
-Не суди строго Эдвалду. Он исправился, теперь у него нет такой поглощенности в работе.  Но тогда я злоупотребила твоим вниманием… надеюсь, - она смутилась и перевела разговор на Мелиссу, - моя дочь не надоедает тебе…иногда моя дочь выпадает из реальности, как только находит какой–нибудь историческую коллизию.
-Мы похожи с ней.
-Да, вы похожи. Так можно посчитать, что Мелисса – твоя дочь.
*****

Доктор Риварес сообщил Далиле, что его пациентка сегодня чувствует себя неважно, ведет себя слишком беспокойно, поэтому посещения ограничены. Но получив от Далилы деньги, тут же согласился провести ее к матери.
-Пациентку не стоит сильно волновать. У любого больного существуют периоды рецессия, но есть и активный период, когда пациенты становятся неуправляемые.
-Я вас понимаю и буду очень осторожна, - Далила прошла в отдельную палату, которую предоставили для ее матери и села на стул. – Мама, здравствуй.
-Что ж, я могу вас оставить?
-Да, конечно, сеньор Риварес. Мы просто поговорим и все.
Агата сидела у окна, устремив взгляд в пространство. Можно было подумать, что она наблюдает за тем, что происходит за окном, но ее вид был отсутствующим, а глаза пустыми.
-Мама, я принесла тебе книгу, которую ты читала мне в детстве. Вот, посмотри, ты помнишь? – но все было в пустую. Далила посмотрела на куклу, которую Агата прижимала к себе, и попыталась ее забрать. Эта уродливая игрушка была сшита из ткани и набита ватой, которая местами торчала из нее, а голова была лишена одного глаза, что усиливало жуткое впечатление.
-Мама, отдай мне этого монстра, я могу принести тебе другую куклу, если ты этого хочешь. Мама?
-Это Магда. Как я могу ее бросить? Ее все бросили меня бросили, я тоже Магда, -Что? Какая Магда?
-Несчастная Магда… которую бросили.
-Но у твоей куклы распорота нога…
-У Магды нет ног… у нее нет рук… Бедная Магда! И у меня нет рук и ног, я тоже не могу отсюда сбежать, - Агата перевела на дочь безумный взор. – Я не отдам Магду Ришер! Это Ришер! Ришер!
Исступленный крик испугал Далилу, она вскочила со стула и побежала к выходу.
*****
[/url]

Нелсон попросил Моэму принести кофе и сок в его комнату и сделал это для того, чтобы поговорить с девушкой, избегая бдительного ока Дарио. Взяв со стола небольшую склянку, в которой находилась мутноватая взвесь, он встряхнул ее, посмотрел на просвет и усмехнулся.
-Что ж, попробуем договориться с дикаркой.
Моэма принесла и застыла у двери.
-Проходи, Моэма. Я хотел бы с тобой поговорить.
-О чем, сеньор?
-О твоем Фогу.
-Он уже не мой, - вздохнула девушка.
-Не торопись. Садись-ка, сюда, - он указал на диван, а сам ловко влил несколько капель мутного раствора в сок, протянул его девушке. – Выпей и поговорим о том, что из любой ситуации есть выход.
Моэма сделала несколько глотков и хотела было поставить стакан на стол, но Нелсон мягко заставил ее допить до конца.
-Вот и хорошо, а теперь скажи мне, что ты чувствуешь?
-Что я чувствую? – не поняла вопроса Моэма. – Что я чувствую к Фогу или то, что я сейчас… У меня немного кружится голова… совсем немного… чуть-чуть.
-Сейчас пройдет.
-Да? А почему? – девушка заулыбалась.
-Статься, что твоя голова кружится от любви. Так бывает и пока это есть, надо пользоваться своей юностью, умением нравится и брать все, что дает тебе жизнь, -его слова немного поплыли в пространстве, и Моэма встряхнула головой, отгоняя наваждение.
-Неужели ты отступишься от своей любви? – продолжил Нелсон.
-Нет, я не хочу отступаться.
Он подождал еще минуту, чтобы производное окситоцина стало действовать, и предложил ей помощь.
-Ты же знаешь, что мой отец очень хороший доктор, и может лечить людей не хуже твоего деда – шамана. Дон Луис даже может заставить человека полюбить кого угодно, желать человека… и твой Фогу хоть и белый шаман, но он мужчина и будет любить только тебя.
-Только меня? – у Моэмы даже в голову не пришло, какой интерес преследует Нелсон, потому что «эликсир доверия»[1] шибанул ее по голове.
-Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы Фогу был у твоих ног?
-А что для этого нужно?
-Всего –то часть его самого.
-Что? – Моэма отодвинулась, не понимая, о чем говорит мужчина.
-Не пугайся, ты же внучка шамана, так почему бы тебе не использовать знания шаманизма и не призвать своих богов для того, чтобы заполучить этого мужчину? Или ты, все–таки, боишься, - тихий и плавающий голос Нелсона внушал доверие, - если ты будешь бояться, то останешься нелюбимой и ненужной никому…
-Нет! Нет, нет! Почему вы так говорите? Но что я могу сделать, если он рядом с другой?
-А приворот? Мой отец не менее сильный шаман, чем Аро-рибойя, несколько капель и Фогу твой навек!
-Капель чего?
-Крови, дорогая, крови. Ему всего –то нужна кровь твоего Фогу, чтобы связать его с тобой, - Нелсон прекрасно осознавал, что для Моэмы, воспитанной на шаманских штучках деда, такие манипуляции были частью повседневной жизни, поэтому она поверила в это безоговорочно. - Выбери момент, когда он будет…
-Нет! Я не могу сделать ему больно!
-Порезать палец? Да, ладно тебе, Моэма, что ты в детстве пальцы не резала?  Я же не предлагаю его убивать! - он протянул склянку. – Возьми вот это! Это эликсир любви, дай ему, и он будет доверять тебе.
-И он полюбит меня? Тогда зачем кровь? – она сама находилась под воздействием этого раствора, отчего Нелсон внушал ей доверие.
-А потому что действие этого настоя кратковременное.Тебе нужен Фогу на один вечер или на всю жизнь? Так ты берешь? Или пусть твоим мужчиной пользуется другая? А это тебе бинт – перевяжешь его, чтобы он недолго страдал.
Моэма кивнула и взяла то, что предлагал Нелсон.

[1] - производное окситоцина
*****

Николасу не давали покоя слова Изабел о том, что Мелисса  могла быть его дочерью, а ведь могла! Он помнил, как много лет назад молоденькая женщина, мучилась одиночеством из-за того, ее муж пропадал на работе, выстраивая свою карьеру на новом месте. Начинать все с нуля было очень сложно, а муж Изабел обладал болезненным самолюбием, что касалось его профессиональных успехов, он выбивался из сил, стараясь доказать всему миру, а особенно родителям Изабел, что способен достичь высшей точки в своей карьере и не нуждается в помощи богатых родственников. Изабел, привыкшая к роскоши, тяжело переживала и временные финансовые трудности и постоянное отсутствие мужа. Их переезд из Салвадора в Сан-Паулу чуть не разрушил семью, а Николас  оказался тем человеком, который заполнил пустоту одинаковых дней Изабел смыслом, когда предложил поработать в Общественном Центре. Они встретились в нем, вернее около него. Шел дождь и одинокая фигура женщины привлекла внимание Николаса. Он пригласил ее, выслушал слезные объяснения, угостил горячим кофе и попытался успокоить. С этого дня они сблизились, а сейчас со временем, Николас осознавал, что позволил слишком многое, когда воспользовался ситуацией в один из дней. Изабел пришла в офис расстроенной с красными от слез глазами, сообщив, что ее муж недоволен тем, что она здесь работает.
-Мы поссорились! Он не понимает, что значит работающая женщина! Он считает, что он должен  обеспечивать свою жену… И все слова о равноправии для него пустой звук! Он приказал мне уйти отсюда!
-Но вы же не можете сидеть в четырех стенах!
-Если бы все так просто! Он кричит, чуть ли не топает ногами, чтобы доказать, что достоин моей семьи! Но разве я хоть одним словом попрекнула его его простым происхождением, а он заявил, что обречен всю жизнь доказывать, что осел может стать скакуном! О, Николас! – она пустила слезу, припав к его груди. Мужчина погладил ее по плечам и не удержался, чтобы прижать ее к себе.
-Простите, - она вскинула на него удивленное и мокрое от слез лицо.
-Вам надо успокоиться.
-Да, я знаю, - и потянулась к его губам. Это была единственная их ночь, которую они провели вместе.
******

Дарио окликнул Моэму, когда она возвращалась в комнату прислуги, бережно неся стеклянный пузырек. Увидев мужчину, девушка широко улыбнулась, слишком открыто проявляя свою радость от встречи, чем вызвала у Дарио подозрение.
-Что с тобой, Моэма? У тебя странный вид – взбудораженный…
-Скоро я буду самой счастливой… потому что, - она приблизила лицо к лицу Дарио и выдохнула, - потому что Фогу бросит свою жену и уйдет ко мне!
-Почему ты так решила? Он тебе сам об этом сказал или обещал?
-Нет… еще, но обязательно будет меня любить… так сказал сеньор Нелсон…
-Опять Нелсон?! – возмутился Дарио. –Что же ему от тебя надо?! Что ты держишь в руках, - он заметил так тщательно оберегаемый предмет в руках девушки. Моэма засмеялась, показывая Сангалу склянку.
-Это дал мне сеньор Нелсон! Он сказал, что если Фогу выпьет это средство, то будет принадлежать только мне, любить только меня, и тогда он уйдет от своей жены и придет ко мне на фазенду, - выдала Моэма.
-Отдай немедленно! - Дарио протянул руку и решительно потребовал от девушки то, чем та так хвасталась. – Ты не можешь заставить любить человека с помощью каких-то сомнительных средств! Нет, Нелсон не занимается приворотами, это какое –то сильнодействующее лекарство, может быть наркотик? Или это айяуаска или еще какая-нибудь хрень!
-Не дам! – Моэма шатнулась, но встала в боевую позу, спрятав пузырек в карман.
-Отдай!
-Нет!
-Зачем тебе Фогу?
-Но он ведь худурш! А я хочу быть женой худурш! Я даже с ним целовалась! Вот! – захихикала девушка.
-Так ты влюбляешься в каждого, с кем целуешься? – Дарио неожиданно схватил ее за шею и притянул к себе, целуя. Моэма ответила на поцелуй, видимо ей понравилось, потому что она обхватила его за шею.
-Ты сама под воздействием этого снадобья? – Дарио еле оторвался от девушки. – Отдай мне эту дрянь, чтобы потом ни о чем не пожалеть.
-Нет, - Моэма еще раз поцеловала Дарио.
-Ты слишком упряма!
-Ага!
-Тогда зачем ты целуешься со мной?
-Фу, это ты поцеловал меня! Решил меня обмануть? – она отскочила от мужчины на безопасное расстояние и вытерла губы.
-Я не собирался тебя обманывать, я не Нелсон… Думаю, что здесь замешан и дон Луис. Это из его лаборатории лекарство? Не боишься, что это стимулятор для молодых бычков? А ты его на Фогу хочешь попробовать!
-Что? – воскликнула Моэма, опять принимая воинствующую позу. -  Дон Луис хороший человек и не сделает моему Фогу ничего плохого!
-А много ты знаешь о доне Луисе? А о Нелсоне? Глупая и доверчивая девчонка! Почему ты веришь в их бескорыстие? Разве обманом можно сделать человеку добро?
-О каком обмане ты говоришь?
-о твоей склянке! – он указал на склянку. – Разве это не обман? Как ты будешь, глядя в глаза своему Фогу, опаивать его? Что он скажет, когда очнется от воздействия этого адского снадобья? Так, что ты, девочка, занимаешься обманом.
Моэма шмыгнула носом, глядя исподлобья на Дарио, а потом, упрямо вздернув подбородок, развернулась и убежала.
******

Моэма бежала через лес, желая поскорее увидеть Фогу. Последние слова Нелсона придавали ей решимость.
-Фогу! Фогу! – радостно завопила она, увидев его около озера. – Фогу!
-Что? – он подхватил запыхавшуюся девушку, которая буквально свалилась в его объятия. Моэма обхватила его за шею, горячо шепча.
-Я соскучилась, а ты? Я так спешила, так спешила… - она потянулась к его губам. 
-Постой, Моэма…
-А ты соскучился? - ей не терпелось сделать то, что посоветовал Нелсон. – Я так запыхалась, дай мне воды.
Моэма схватила протянутую кожаную фляжку с водой, которую носил почти каждый индеец на поясе, и завертелась, зачастила словами, рассказывая о том, что происходит на фазенде и как там хорошо жить. У нее не было ни одного сомнения перед тем, как растворить лекарство, которое дал ей Нелсон.
-Ты тоже хочешь пить? Выпей! – она настойчиво сунула ему фляжку.
-Но… я не хочу пить.
Бартира тоже спешила к озеру, чтобы остаться с мужем наедине. Первое, что она увидела, это как Моэма крутится вокруг Фогу, как лиса, и кинулась на нее.

-Бесстыжая! Так не ведут себя честные девушки и за чужими мужьями не бегают. Но тебя белый хозяин научил, как вести себя с мужчинами, вот ты и пытаешься завлечь моего Фогу!
-Бартира, остановись, - Фогу поймал Бартиру, не давая напасть на соперницу. –Не придумывай того, чего нет!
-Оставь моего мужа в покое! – не могла успокоиться Бартира, вырываясь и пытаясь достать Моэму. - Ты хочешь, чтобы его убили за то, что он связался с другой женщиной? Ты же знаешь наши законы?! Фогу – мой муж, он должен смотреть только на меня! Уходи на свою фазенду, ты выбрала жизнь в поместье белого хозяина, а я буду жить с Фогу в деревне! Он мой муж, - еще раз выкрикнула Бартира, -  нас соединил вождь!
-Я первая выбрала Фогу, а ты украла его у меня! – Моэма подбежала и пользуясь тем, что Бартиру держит муж, пнула ее. – Воровка!
-А ты бесстыжая! У тебя есть Акара, ты будешь его женой!
-Бартира, никто не смеет мне указывать, что мне делать. Акара не может заставлять быть его женой.
-Это то, что ей осталось! Разве не так, Моэма? Расскажи лучше откуда у тебя эти красивые бусы, чтобы ты соблазняла моего мужа? Тебе белый хозяин дал? А что ты сделала, чтобы заслужить такой подарок? – Бартира засмеялась, показывая на красивую золотую цепочку на шее Моэмы.
Моэма вспыхнула и ринулась на обидчицу, стараясь достать до ее волос. Женский визг оглушил Фогу.
-Сеньоры! Тьфу, ты, что я говорю?! Стоп! Стоп! Моэма, успокойся! - легкий толчок жаркого сжатого воздуха ударил по женщинам. – Заткнитесь, стервы! Моэма, уходи немедленно!
Моэма развернулась и скрылась в лесу, не желая вызывать гнев худурш, только Бартира умела бросать ему вызов, не задумываясь о последствиях.

-Ты не можешь с ней говорить! Ты –мой! – продолжала вопить женщина.
-Бартира, прекрати истерику!
-Что такое истерика? – неожиданно остановилась его жена.
-Перестань орать! Я могу говорить с кем угодно, и ты не будешь мне указывать.
-Я твоя жена!
-По каким –то индейским законам! Я не индеец!
-Я твоя жена, - заверещала женщина, поняв, что он отказывается от нее.
-Ладно, ладно, ты моя жена, только успокойся! Но я буду общаться с тем, с кем хочу!
-Нет, Моэма не должна подходить к тебе! Разве тебе меня не хватает?
-Бартира, чего ты придумала? Почему простой разговор ты воспринимаешь, как мою измену?
-Ты смотрел на нее! Я видела, как она смотрела на тебя! Я убью любую, кто попробует забрать тебя.
-Прекрати! – вспылил Фогу. – Иначе я сам уйду от тебя!
-Нет! – Бартира кинулась к своему мужу, желая вцепиться ему в волосы, и, если бы не ловкость Фогу, она бы могла покалечить его.
-Успокойся!
-Если ты уйдешь, то я возьму стрелы Чи –ананга и убью ее, и тебя!
-Бартира! – он встряхнул ее, крепко прижимая к себе.– Поцелуй меня, моя Апона!
-Что?
-Бартира, поцелуй меня, - Фогу улыбнулся и Бартира в одно мгновение преобразилась. Поцелуй был примирительный и оттого горячий. -Ты не должна так себя вести. Ты же видишь, что я не изменился, я все тот же твой Фогу, только твой.
-Ты –мой!
-Конечно, твой. Ты пообещаешь мне, что выбросишь из головы мысли о мести Моэме, ты никогда не возьмешь стрелы Чи-ананга и никому не причинишь вред. Иначе мне придется тебя наказать, а ты знаешь, что я могу это сделать. Ты меня слышишь, Бартира?  – его слова сопровождались поцелуями.
-Да, я обещаю.

Моэма, спрятавшись за деревьями, увидела, какая страсть объединяет Фогу и Бартиру, заревела от обиды.

Отредактировано máscara (09.03.2016 19:11)