В предыдущей серии…
– Хотелось бы, чтобы это объявление вышло уже в завтрашнем номере или послезавтра, - не сводила глаз женщина средних лет с набирающей на компьютере скупые строки переданного ею листа бумаги Алехандры.
– Завтра не получится и послезавтра тоже, но зато мы можем дать его в субботнем номере, который выпускается куда большим тиражом чем газета, выходящая в будние дни, - ласково полоснула взглядом своим выразительных карих глаз Алехандра стоящую напротив нее клиентку
– Ну, хорошо, - наградила улыбкой Алехандру женщина, перед тем как покинуть помещение.
- Красавица, помести это объявление в каком только номере пожелаешь, но только улыбнись мне точно также, как сделала только сейчас, - изучающе рассматривал сидящую за столом молодую женщину мужчина, оказавшийся следующим желающим подать объявление в газету.
- Простите, - стало каменным выражение лица уткнувшейся носом в компьютер Алехандры, которая даже поморщилась и после того, как мужчина покинул помещение, она встала из-за стола. - Я на минуту отлучусь, - предупредила она перед выходом сидящую за соседним столом рядом с ней коллегу и чуть ли не бегом устремилась в ванную комнату, где её вырвало.
«Всё-всё-всё, мой дорогой, всё в порядке, - провела рукой по животу Алехандра, возвращаясь на свое рабочее место».
- Ты быстро, - улыбнулась ей сидящая за соседним столом коллега. - Никто о тебе не спрашивал, так что всё в порядке. На каком ты месяце?
- Спасибо, что выручила меня, - словно не слыша вопроса женщины средних лет, с каменным выражением лица кивнула коллеге Алехандра.
СЕРИЯ 71:
Некоторое спокойствие нашла в работе и Виктория, занявшись тем, что ей так нравилось и не обращая внимание на косые взгляды отца, которые он нет-нет да и бросал на неё, но при этом вынужден был признать, что дочь не лукавила и у нее отлично получалось дело, которому она себя посвятила.
– Если не желаешь видеть меня в своем отеле, то я могу немедленно уйти отсюда, - заговорила с Эктором Виктория, когда он по обыкновению в бессилии сжимая кулаки, хотел начать свой допрос на тему, кто отец её ребенка, но понимал, что обыкновенный разговор обязательно перерастет в ссору, а она в стенах отеля меньше всего нужна была им обоим.
- А как будто тебя когда-нибудь волновало мое мнение, - поморщился Эктор и, круто повернувшись, направился к лифту.
- Элио, - с деловым видом обратилась Виктория к шеф-повару ресторана.
- Да, донья Виктория, - с готовностью кивнул полноватый мужчина.
- Никакая я тебе не донья, - усмехнулась молодая женщина. - Я не нашла на складе вот эти продукты, - вырвала из блокнота листок Виктория и протянула его шеф-повару.
- Так, этих продуктов, сколько я здесь работаю, у нас никогда не было, - изучал список Элио.
- И почему? Хотя, дурацкий вопрос. Мне нужны эти продукты, чтобы разнообразить меню ресторана.
- Полностью поддерживаю вас, донья, - с улыбкой кивнул шеф-повар. - Я тоже мечтал приготовить блюда из этих продуктов, но не говорил дону Эктору, потому что… потому что, как вы знаете, ваш отец старается придерживаться в своем отеле мексиканской кухни, ну или других латиноамериканских стран. Я намекал ему, что было бы неплохо разнообразить меню кухни, но он никогда не говорил мне ни да, ни нет.
- Хорошо, - с деловым видом кивнула молодая женщина мужчине. - Я даю тебе разрешение разнообразить рацион питания постояльцев отеля, так как что-то мне подсказывает, что это пойдет на пользу.
- Разумеется, донья. Я говорил это дону Эктору, что разнообразная кухня точно не повредит рейтингу отеля, а вот сделать его ещё популярнее, вне всякого сомнения, может.
- Вот и ладненько, - похлопала по плечу шеф-повара Виктория. - Я рада, что мы понимаем друг друга с полуслова. Дамиан, ты что-то хотел? - Обратила она внимание на переминающегося с ноги на ноги посреди кухни молодого человека, который, похоже, хотел что-то сказать ей, но не знал, как начать свой разговор.
Дружеское расположение Виктории влюбленный в неё Дамиан воспринял как некий аванс их романтическим отношениям и осмелел её пригласить на концерт приехавшей из столицы музыкальной группы. Несмотря на то, что молодой менеджер отеля не был любителем современной музыки, он знал, что строптивая дочь Эктора до недавнего времени любила молодежные тусовки. Откуда же ему было знать, что за последние месяцы её жизнь претерпела не менее кардинальные перемены, чем у Алехандры, которая не появлялась в отеле с того самого дня, как с ней случилась трагедия на пляже Акапулько.
- Эта группа очень популярна среди молодежи, - улыбнулся Дамиан Виктории, находившейся в подсобном помещении ресторана, предназначенного для хранения продуктов.
- А ты откуда знаешь? - Не поворачивая головы к парню, спросила у него Виктория.
- Ну, я не так уж отстал от веяний моды, как ты считаешь. Я же не старик какой-нибудь, - продолжал с улыбкой смотреть молодой человек на совершающую обход подсобного помещения ресторана Викторию.
- Дамиан, я беременна, - бухнула в ноги парню правду давно нравившаяся ему особа.
- Как это? - Мгновенно слетала у Дамиана с лица улыбка и он застыл с округлившимися ни то от ужаса, ни то от удивления глазами.
- Как-как? - Усмехнулась Виктория. - Ты до сих пор не знаешь откуда берутся дети?
- Нет… Да… Но… Это… Это так неожиданно, - всё ещё не мог прийти в себя заикающийся Дамиан.
- Почему неожиданно? Разве женщина не создана для того, чтобы стать матерью? Мой отец именно так считает, что удел женщины растить детей, заниматься домом.
- Да, но… Кто он?
- Кого ты имеешь в виду? - Сделала вид, что не поняла о ком спрашивает у нее Виктория.
- Отец ребенка, - выдохнул Дамиан. - Я ни разу не видел тебя с ним, поэтому меня так удивила новость о твоей беременности.
- Ну, вот теперь будешь знать, - небрежно повела плечом молодая женщина, что-то записывая в блокнот.
- И когда свадьба?
- Этих продуктов тоже нет на складе, - вместо ответа парню сокрушенно покачала головой Виктория. - Элио! Элио, - появилась она на кухне ресторана.
- Да, донья, - вновь поднял глаза на молодую женщину мужчина.
- Прекрати называть меня доньей. Вот этих продуктов тоже не хватает, - передала он листок из блокнота шеф-повару и прошла мимо с оторопелым видом стоящего Дамиана к выходу.
В свой крохотный мирок кого бы то ни было Алехандра пускала весьма неохотно и даже на вопросы вызвавшейся подвезти её домой коллеги отвечала односложно. И пусть та вне всякого сомнения не могла знать об участниках жизни беременной женщины, вместе с переездом в столицу Алехандра хотела начать жить с чистого листа, словно то, что с ней произошло в Акапулько она оставила там, на том самом пляже, и увезла с собой только то, что находилось внутри неё.
– На каком ты месяце? - Вновь повторила свой вопрос женщина, когда остановилась на светофоре.
– На четвёртом, - коротко ответила Алехандра.
– Ты приезжая?
– Да, - также коротко ответила беременная женщина на следующий вопрос своей коллеги и повернулась к окну, чтобы дать понять ей, что не расположена больше рассказывать о себе.
- Всё в порядке, - лихо крутанула руль женщина. - Если я решила подвезти тебя домой, это вовсе не обязывает тебя рассказывать мне о своей личной жизни. Не хочешь, не говори.
- Норма, спасибо тебе за всё, - извиняюще посмотрела Алехандра на сидящую за рулем автомобиля женщину.
- За что? За то, что я подвожу тебе домой? Да, будет тебе, - засмеялась Норма, лихо разворачивая автомобиль на перекрестке.
- И не только, - с серьезным видом смотрела Алехандра на свою коллегу. - Ты проявила ко мне сочувствие и понимание, когда я в этом так нуждалась.
- Ладно-ладно, - небрежно повела плечом Норма. - Кажется, мы приехали, - кивнула она на многоэтажный жилой комплекс, в котором Алехандра снимала квартиру. - И ты правильно сделала, что сбежала из своей деревни и решила родить ребенка.
- Прости, что? - Непонимающе посмотрела одна женщина на другую.
- Ну, я уж сама поняла твою историю, как бы ты ни пыталась её скрыть от любопытствующих глаз. Таких как ты полно в столице. Небось доверилась какому-то хлыщу, он наобещал тебе с три короба – хату, тачку, слуг в придачу, а когда получил от тебя, что хотел, бросил беременной. А родители твои, наверное, пришли в негодование от того, что их дочь станет матерью-одиночкой. Но повторяю: ты правильно поступила. Ты смелая. Родишь ребенка для себя, а этот подонок, который сделал его тебе, ещё пожалеет, что так обошелся с тобой. И вообще, ты молодая, красивая, у тебя вся жизнь впереди, поэтому ты обязательно встретишь такого мужчину, который возьмет тебя вместе с твоим ребенком. Мехико – город больших возможностей и ты найдешь отца для своего ребенка.
- Я ненавижу мужчин, - процедила сквозь зубы Алехандра, перед глазами которой возник образ парня с зелеными глазами, со смехом повалившего её на песок.
- Прости, - слетела улыбка с лица желающий узнать о своей коллеге побольше Нормы.
- Спасибо тебе, - вышла из автомобиля Алехандра. - Не стоило беспокоиться.
«Твой отец даже не знает о твоем существовании, мой маленький, и никогда не узнает, – вошла в подъезд и, облокотившись на стену, провела рукой по своему животу Алехандра. – Он не имеет на тебя никаких прав. Рейнальдо никогда о тебе не узнает. Никогда, мой маленький. Ты только мой и больше ничей, - поглаживала свой живот беременная женщина, на глазах, которой выступили слёзы».
Голоса, раздавшиеся из кабинета врача, заставили Эдуардо вмешаться. При своем очередном визите в клинику, в которой находился её младший сын, Ребека не смогла сдержать себя от того, чтобы не выместить свой беспомощный гнев на его лечащем враче. Эдуардо было жаль как мать, которая страдала от неизвестности, полагая, что если будет продолжать навещать Рея, то он придет в себя, так и доктора, который стойко сносил в свой адрес выпады сеньоры Мендес.
– Для чего вы заканчивали университеты, если не можете ничего сделать? Каждый раз вы повторяете одно и то же, одно и то же, - выговаривала Ребека поднявшемуся из-за стола мужчине в белом халате.
- Мама, нам лучше уйти, - взял за локоть женщину вошедший в кабинет врача Эдуардо. - Сеньор Маркос, простите мою мать, - извиняюще посмотрел молодой человек на мужчину.
- Всё в порядке, сеньор Мендес, - кивнул доктор.
- Всё в порядке? Для вас всё в порядке? - Прицепилась к словам врача не желающая покидать его кабинет Ребека. - Конечно. Для вас мой мальчик рядовой случай, рядовой пациент, а я его мать. Вы понимаете, я его мать, - была близка к истерике покидающая под руку с Эдуардо кабинет доктора женщина.
- Мама, нам не следовало приходить, - вел по больничному коридору сын Ребеку. - Сеньор Маркос непременно дал бы нам знать, если бы в состоянии моего брата наметились бы перемены.
- Перемен может и не быть, - грустно усмехнулась сеньора Мендес, подчиняясь своему старшему сыну, который открыл перед ней дверцу автомобиля и усадил в него женщину.
- Всё будет хорошо, мама, - повернул ключ в замке зажигания Эдуардо.
- Тебе и отцу нет никакого дела до брата, - поджав губы, впилась ногтями в кожаную сумочку Ребека.
- Мама, это не так, - покачал головой сын. - Я уверяю тебя это не так. Если я не хожу по несколько раз в неделю навещать Рея, это не значит, что меня не тревожит то, что с ним случилось. Но больше я ничего не могу сделать для брата, больше ничего. Я и так много для него сделал, - завел мотор автомобиля Эдуардо и, крепко вцепившись в руль, сфокусировал свой взгляд на дороге.
Имя Гваделупе Гонсалес значилось одним из первых в списке поступивших в университет. Девушка набрала один из высших баллов, что не было удивительным, учитывая, что последние годы она отдала подготовке к вступительным экзаменам, которые успешно сдала. Ещё раз убедившись, что она стала студенткой одного из престижных учебных заведений Мехико, Лупе отошла в сторонку и позвонила своему отцу.
- Папа, я зачислена в университет. У меня один из лучших проходных баллов, - с улыбкой говорила дочь Кристиану, находившемуся в тот момент вот уже несколько дней в опустевшем без его любимых женщин доме.
- Дочка, я в этом не сомневался, - грустно улыбнулся своей невидимой собеседнице мужчина. - Я очень за тебя рад, несмотря на то, что увижу тебя не скоро, так как теперь ты обоснуешься в столице и скорее всего, уже не вернешься в Акапулько.
- Папа, этого не будет, - посерьезнев, покачала головой Гваделупе. - Я сказала, что вернусь и так непременно будет. Или ты не веришь моему слову? Вот например, именно тебе я первому позвонила и сообщила новость о том, что поступила в университет. А мама и Луис ещё не знают об этом. Ты у меня самый главный.
- Луис? Он так и тебе проходу не дает? - Покачал головой сидящий перед телевизором Кристиан.
- Папа, Луис для меня всего лишь друг и пока я сдавала вступительные экзамены, у нас и время не было с ним встречаться. А уж когда начнется учеба, то наши встречи с Луисом вообще сойдут на нет. Или же ты думаешь, что я приехала в столицу развлекаться и буду самой отсталой студенткой? - Заливисто засмеялась девушка, привлекая к себе внимание проходивших мимо нее парней. - Ладно, папочка, буду прощаться. Целую тебя.
- Не может быть, - округлились глаза стоящей у доски с объявлениями темноволосой девушки, мимо которой проходила Гваделупе и невольно остановилась рядом с ней. - Глазам своим не верю, - приросла к полу брюнетка.
- Всё в порядке? Я могу вам чем-нибудь помочь? - С беспокойством посмотрела одна девушка на другую.
- Уже нет, - всё ещё с округлившимися ни то от удивления, ни то от ужаса глазами покачала головой брюнетка.
- Всегда можно найти выход и если вы не поступили в этом году, то можете сделать это на следующий год, - обняла Гваделупе незнакомку.
- Простите, - наконец, обратила свой взор брюнетка на русоволосую девушку. - И спасибо за ваше беспокойство. Приятно, когда за тебя волнуются в этом огромном городе, в котором у меня нет ни друзей, ни знакомых. Меня зовут Ливия. А моя реакция была такой странной на объявление по той причине, что я никак не ожидала, что поступлю на факультет иностранных языков. Я думала, что вернусь в Монтеррей с поджатым хвостом и каково же было мое удивление, когда я нашла свое имя самым последним в этом списке, - кивнула брюнетка на тот самый список, в котором имя русоволосой девушки значилось одним из первых.
- Приятно познакомиться. Гваделупе Гонсалес к вашим услугам и я рада подружиться с вами, Ливия, потому что мы будем учиться на одном факультете.
- Я тоже очень рада, - просияла Ливия. - Наконец-то кто-то удосужил меня своим вниманием в этом бешеного ритма городе. Все такие тут взмыленные, суетные, что боишься подступиться к ним. А ты, Гваделупе, совсем не такая как все. Ты простая.
- Лупита, дочка, - с беспокойством подлетела к дочери стоящая в сквере, прилегающем к университету Летисия. - Ну, наконец-то. Как всё прошло? Ты сдала экзамены?
- А разве может быть по другому, донья Летисия? - По-хозяйски обнял Гваделупе находящийся рядом с её матерью Луис.
- Да, я стала студенткой этого университета. А теперь я хочу познакомить вас с моей подругой. Это Ливия, - представила Лупе стоящую рядом с ней брюнетку Летисии и Луису.
Нередко Эдуардо проезжал мимо дома, в котором жила Алехандра. Для чего он это делал? Он и сам не мог найти ответ на этот вопрос. Нет, он не помышлял о том, чтобы продолжить преследовать её, умоляя вернуться к нему. Скорее всего, он просто хотел увидеть её входящей или выходящей из дома, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке и её жизнь вернулась в привычное русло, как протекала до появления в ней братьев Мендес.
Однако сколько не проезжал как бы невзначай Эдуардо возле дома своей бывшей возлюбленной, он ни разу не встретил её, словно она и не жила в нем вовсе. О том, что Алехандра покинула город, он не знал и ему не оставалось ничего другого, как подумать, что скорее всего она так и не пришла в себя после того, что с ней сделал его брат и продолжает вести жизнь затворницы. И вот когда он уже отчаялся увидеть кого-либо выходящим или заходящим в дом, возле которого он проезжал, из него выпорхнула Виктория. Про себя Эдуардо отметил, что она поправилась, но думать о её проблемах у него не было ни времени, ни сил, поэтому он выскочил из своего автомобиля и чуть ли не бегом устремился к торопливо идущей девушке.
- Виктория, - перегородил он ей путь.
- Эдуардо? Что ты здесь делаешь? - Нахмурилась молодая женщина, но всё-таки остановилась.
- Просто… Просто я проезжал мимо и случайно увидел тебя, - соврал молодой человек.
- Если ты к Алехандре, то ее нет дома.
- А как она? Как у нее дела? Как твои дела? Алехандре уже лучше? Прости, если задаю такой дурацкий вопрос, - потупил свой взор Эдуардо.
- Алехандры вообще нет в городе. Она уехала.
- Уехала? - Упало сердце молодого человека.
- Вот так уехала.
- Куда?
- В путешествие, - соврала Виктория. - Ну, а ты как? Как дела у твоего брата? Ему уже лучше?
- Ты уже знаешь да о том, что случилось с моим братом? Нет, его состояние без изменений, он продолжает оставаться в коме и врачи не знают придет ли он вообще когда-нибудь в себя.
- Сказать, что мне жаль, не буду говорить, но мне жаль скорее всего тебя и твоих родителей, хотя твоя мать та ещё стерва, - грустно усмехнулась Виктория. - Прости, - поправила свои роскошные смоляные волосы молодая женщина, в глазах которой сверкнул озорной огонек. - А как дела у твоих родных? Ну… на ферме твоего деда. У тебя же есть… дядя, кузены, если я не ошибаюсь.
- Ах, о моей родне, - грустно улыбнулся Эдуардо. - Всё в порядке, если можно так выразиться. Элена растет, учиться, Тобиас занимается фермой, дед болеет, но крепится.
- А твой дядя, - напомнила молодому человеку Виктория о главной цели вопроса, который она ему задала.
- Мой дядя Сантьяго, - медленно протянул Эдуардо.
- Он собирается возвращаться из Бразилии? - Не выдержала Виктория и задала интересующий её вопрос.
- Бразилия? - Подозрительно посмотрел Эдуардо на стоящую рядом с ним девушку. - Но откуда ты знаешь, что мой дядя Сантьяго находится в Бразиили?
- Ну… - замялась Виктория, вновь начав теребить свои волосы. - Об этом все знают. Я имею в виду, что когда я пришла на причал, чтобы взять напрокат катамаран, то мне сказали, что твой дядя улетел в Бразилию. Кстати, Лусия тоже покинула Акапулько, - моментально перевела разговор на другую тему предприимчивая Виктория.
- Как и Алехандра, - медленно произнес Эдуардо.
Идеальный план по обольщению Луисом Гваделупе был нарушен вторжением в него её однокурсницы. С Ливией Лупе сразу же нашла общий язык, потому что между ними было много общего. Обе были не местными, а приезжими и обе были из простых семей, поэтому подружились.
- Ты не шутишь? Ты на полном серьезе предлагаешь мне поселиться вместе с тобой? - Не веря своим ушам, переспросила одна студентка другую.
- Конечно, не шучу, - рассмеялась Гваделупе. - Разве такими вещами шутят? Квартира, которую снял для меня отец, большая, поэтому нам обеим хватит в ней места, если конечно, ты не собираешься вести какой-то особый образ жизни. Вдвоем будет веселее.
- Да, но как же твой парень? - Посерьезнев, посмотрела сидящая за столиком в кафе Ливия на Лупе.
- Парень? Какой парень? - Застыла с соломкой сока в руке Гваделупе.
- Ну, Луис. Разве вы не встречаетесь?
- Ах, Луис, - улыбнулась Лупе. - Нет, Луис мой друг. Мы с ним просто друзья.
- Но мне кажется, он так не считает, - с сомнением покачала головой Ливия.
- Да, но я с самого начала дала ему понять, что в ближайшие годы меня будет интересовать только учеба, после которой я вернусь в свой родной город, в Акапулько.
- Акапулько прекрасный город, - с мечтательной улыбкой откинулась на спинке стула Ливия. - Мой город уступает твоему по всем параметрам, но я тоже планирую после окончания университета вернуться на родину, потому что там живут мои родители и там есть у меня парень.
- Парень? А как он отнесся к тому, что ты на столько лет уехала в другой город получать образование? Ты уверена в том, что он будет тебя ждать?
- Более чем уверена. Он любит меня и порой мне кажется даже очень уж любит. Сказать по правде, ему совсем не понравилось, что я решила поступить в университет. Диего простой парень, он работает на автозаправочной станции и мне кажется, чувствует себя ущербным, когда я говорю с ним об учебе.
- Вот оно что, - в задумчивости помешивала соломкой свой сок Лупе, воображение которой нарисовало ей Тобиаса, запрыгнувшего в фургон, который судя по всему был предназначен для перевозки сельхозпродуктов.
- Ну, тебе не о чем волноваться, - засмеялась Ливия над серьезным выражением лица сокурсницы. - Если взять тебя и твоего Луиса, то вы просто идеальная пара. Он истинный джентльмен при галстуке, который вне всякого сомнения занимается умственной работой, а ты после окончания университета будешь переводчицей, поэтому вы просто идеальная пара. Оба интеллигентные и начитанные, а вот между мной и Диего пропасть за годы моей учебы в столице только увеличиться, но я не отступлю от задуманного.
- А если потеряешь Диего?
- Я не хочу терять Диего, но также хочу получить столичное образование, - упрямо тряхнула своими кудряшками Ливия.
По озадаченному выражению лица Тобиаса Хосе Мария понял, что у внука были проблемы, однако вызвать парня на откровенный разговор с каждым днем было задачей не из легких. Тобиас, как и Элена, боялись ухудшения и без того шаткого здоровья пожилого человека, поэтому предпочитали отмалчиваться или же меняли тему разговора, чтобы глава семейства не узнал о том, что случилось с Реем.
- И что на этот раз? Хотя чего я спрашиваю, если вы заживо похоронили меня и не желаете рассказывать о том, что происходит. Сколько раз просил отвезти меня к Ребеките, а ты постоянно находишь отговорки. Вот возьму такси и сам поеду, раз вы с сестрой играете в молчанку, -
- Да всё в порядке, дед, - устало опустился на один из стоящих вокруг стола стульев Тобиас.
- Знаешь, а не рано ли списывать меня со счетов? Если ты не заметил, я ещё жив, - с обидой похлопал себя по груди Хосе Мария.
- Ну, ладно. Опять возник перебор мяса, а холодильные камеры не вмещают.
- Да твоя проблема выеденного яйца не стоит, - усмехнулся мужчина. - Неужели в городе перестали готовить говядину? Что, нынче она не в моде и современный народ перешел на колбасы и прочую химию?
- Да нет, но… - замялся Тобиас и чтобы свернуть разговор, поднялся со стула.
- Продай опять в другой отель, как сделал в прошлый раз, - снизу вверх посмотрел на внука пожилой мужчина. - Тебе же владелец другого отеля посулил баснословную сумму за килограмм, так что вперед. Мое одобрение ты получил.
- Нет, - сверкнул глазами молодой фермер. - В «Параисо» я не собираюсь продавать наше мясо. Ноги моей не будет в этом отеле.
- Что? - Прищурившись, уставился Хосе Мария на Тобиаса. - Что ты такое говоришь?
- Что слышал, но в «Параисо» я не буду продавать наше мясо, даже если мне заплатят там миллион песо за килограмм.
- Да, что чёрт побери, происходит? Ты можешь объяснить мне, с чего ты вдруг взъелся на сына рыбака? Он конечно, мужик с нравом, но у тебя-то с ним какие счёты?
- Я сказал нет и точка, - с нажимом произнес Тобиас, в ушах которого встали слова Эктора, которые он сказал ему, когда парень пришел к нему в отель, чтобы познакомиться с его племянницей.
- Да уж, - недоуменно покачал вслед покинувшему гостиную внуку пожилой мужчина. - Может быть, ты мне объяснишь, что происходит с твоим братом? - Вопросительно посмотрел Хосе Мария на открывающую холодильник Элену.
- Я сама хотела бы это знать, - достала упаковку сока из холодильника девушка. - Он стал таким угрюмым. Ну, прямо как дядя.
То ли Алехандра чувствовала вину перед Эктором за ложь о сделанном ею аборте, то ли сердце беременной женщины начало оттаивать, но когда отец позвонил ей в очередной раз, она уже была с ним не столь сурова, как при их последнем разговоре.
– Я хотел бы открыть на твое имя денежный счет, чтобы ты ни в чём не нуждалась, раз не желаешь, чтобы я знал, где ты живешь, - тоном не терпящим возражений произнес вошедший в гостиничный номер, в котором он жил, Эктор.
- Я устроилась на работу, - приоткрыла завесу своей жизни в столице Алехандра.
- Что? На какую работу? У тебя же нет ни рекомендаций, ни соответствующего образования, - повернулся спиной мужчина к горничной, которая, как ему показалось, прислушивается к его разговору с дочерью.
- Работа не столь высокооплачиваемая, но на жизнь хватает, - грустно усмехнулась снующая по крохотной кухни квартиры, которую она снимала, Алехандра.
- Я не хочу, чтобы ты экономила, - повысил голос на дочь отец. - Я твой… - осекся Эктор. - Скажи, что это за работа? - Перешел на более спокойный тон мужчина.
- Работа в газете, - открыла холодильник и достала оттуда сыр Алехандра, которая продолжала есть за двоих и, как ей самой казалось, аппетит с каждым днем у нее только усиливался.
- В какой газете?
- Прости, мне надо бежать, - поняла Алехандра, куда клонит её отец, пытаясь выведать у нее название печатного издания, в котором она работает, и после чего ему не составит особого труда разыскать свою блудную дочь.
- Но всё-таки если ты в чём-то будешь нуждаться, дай мне знать, - тяжело вздохнул Эктор, заканчивая телефонный разговор со своей любимицей.
«Он даже ни слова не сказал о своем внуке, - грустно усмехнулась Алехандра. - Он считает, что я избавилась от него и он рад этому».
- Долго ты ещё будешь здесь крутиться? - Недовольно посмотрел Эктор на создающую видимость работы в номере отеля Кармен.
- Сеньор, вы такой грустный. На вас больно смотреть, - подошла близко к мужчине молодая женщина и с жалостью посмотрела на него.
- Когда мне понадобится, чтобы меня утешили, буду иметь в виду, а теперь оставь меня в покое, - перехватил руку горничной, которой она едва не коснулась его щеки, Эктор.
- С вашего позволения, - ретировалась Кармен.
«Она не желает принимать от меня никакой помощи. Моя дочь презирает меня. Обе мои дочери презирают меня. Даже Изабела отказалась от меня, - устало рухнул на кровать мужчина, впервые в жизни подумавшей о той, которая покорилась ему как рабыня своему хозяину.
Двадцать лет тому назад…
Эктор невольно залюбовался вошедшей к нему в кабинет Изабелой. Она похорошела, стала более женственной и в этом, как он, считал, была его заслуга. Почти не осталось и следа от той зажатой школьницы, с которой он познакомился на вечеринке и под удивленные взгляды её одноклассниц пригласил на танец. Привыкшая считать себя «гадким утенком» на фоне старшей сестры, на которую она мечтала походить, Изабела не могла не потерять голову от уже начинающего бизнесмена, который был почти на десять лет старше её, и его внимание к ней окрылило девушку и она уже не чувствовала себя угловатым, нескладным подростком. Вот только предмет её обожания не любил говорить о себе и избегал встречи с её сестрой, которая заменила её мать и, миновав конфетно-букетный период, на который так рассчитывала романтически настроенная Изабела, перешел сразу к действиям, предпочитая уединяться с ней в номерах отеля, которым владел. Но вчерашняя школьница не обижалась на это, считая, что мужчина, который старше её, имеет другие потребности, а значит, она должна относиться к ним с пониманием.
- Я готова. Мы можем идти в ресторан, - кокетливо покрутилась Изабела перед сидящим за рабочим столом Эктором, который изучающе рассматривал её.
- В ресторан? - Переспросил он у нее.
- Да, в ресторан. Разве ты не собирался отвести меня сегодня вечером в ресторан? Эктор, я так ждала этого вечера. Смотри, я даже надела новое платье и причесалась по другому. Слава богу, сестре сейчас не до меня, так как она собралась замуж за своего Артуро, поэтому я здесь.
- Вот как, - в задумчивости смотрел поверх стоящей напротив его рабочего стола девушки мужчина. - Значит, замуж собралась.
- Ну, что мы идем? - Взмахом головы поправила свои волнистые волосы Изабела.
- А если мы изменим наши планы и вместо ресторана поднимемся в самый лучший номер, какой только имеется в этой гостиницы? - Улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой Эктор Изабеле.
- В номер гостиницы? - Читалось плохо скрываемое разочарование на личике девушки, от чего она вновь стала походить не на уверенную в себе женщину, а на зажатую школьницу. - Эктор, но мы собиралась пойти в ресторан, и я так ждала этого вечера, чтобы появиться с тобой перед всеми и чтобы все мне завидовали.
- Ты голодна? - Вышел из-за стола владелец отеля и подошел вплотную к девушке.
- Почему ты спрашиваешь?
- Ну, потому что настаиваешь на походе в ресторан.
- Нет, я… - опустила голову Изабела.
- Ну, так что, ты предпочитаешь шумный ресторан моей компании? - Взял за подбородок Эктор девушку и гипнотизирующим взглядом заглянул ей в глаза.
- Эктор, я обещала сестре вести себя прилично, а в номере отеля ты всегда… Ну, ты сам понимаешь, - смутилась Изабела и начала нервно поправлять свои волосы.
- И тебе это не нравится? Тебе не хочется побыть со мной наедине? Ты не достаточно любишь меня?
- Эктор, я люблю тебя, - утонула девушка в глазах-вишнях стоящего напротив нее мужчины.
- Ну, так что? - В нетерпении смотрел Эктор на Изабелу.
- Ну, хорошо, - кивнула она. - Я согласна. Всё будет так, как ты скажешь, - покорилась она ему и уже в следующий момент он увлек её за собой в один из номеров отеля.
- Эктор, я… - с сожалением следила Изабела за тем, как мужчина в нетерпении срывает с нее новое платье и опрокидывает её на постель. - Эктор, а ты не наденешь… Я могу забеременеть… Ты не предохраняешься, а я… - подчиняясь своему возлюбленному, что-то ещё пыталась сказать Изабела.
- Не бери в голову. Доверься мне, - устраиваясь поудобнее, взял он её.
«За твой отказ, Изольда, заплатит твоя глупая сестра, - двигался мужчина в покорном теле девушки. - Я буду стелить её под себя, пока мне не надоест и ты будешь умолять меня, чтобы я не выбросил её словно использованную вещь».
- Я люблю тебя, Эктор, - истолковала по-своему насмешливое выражение лица склонившегося над ней мужчины Изабела. - Мне тяжело, - прошептала она, когда он обессиленный лежал на ней.
Розы источали такой дивный аромат, что Изабела не сразу поднялась с земли, чтобы взять их и занести в дом, а прикрыла глаза, чтобы насладиться их благоуханием. Она обожала цветы и даже испытывала некоторую жалость, когда срезала их, словно понимала, что на клубе, под открытым небом, им жилось куда лучше, чем в дорогой вазе, в которую она их поставит спустя несколько минут.
Изабела обожала цветы, но муж никогда их ей не дарил, считая, лучшим подарком для нее самого себя, и она продолжала так думать долгое время, пока не начала сама устраивать себе и своим близким маленькие праздники в виде благоухающих роз, которые срезала с клумбы и ставила в дорогие вазы.
Насладившись дивным ароматом свежесрезанных роз, Изабела открыла глаза и с улыбкой поднялась с земли, чтобы зайти в дом.
Казалось, Ребеке доставляло удовольствие заниматься самобичеванием, поэтому когда Эдуардо передал ей приглашение на ежегодный конкурс на звание самой красивой студентки Акапулько и напомнил ей о её обязанностях возглавить жюри, сеньора Мендес вновь вышла из себя.
- Организаторы конкурса тебя вновь хотят видеть членом жюри, так как считают, что ты и только ты можешь выбрать лучшую красавицу среди студенток Акапулько.
- Какой к чёрту конкурс? Какое жюри? Мой сын не выходит из комы, его состояние остается без изменений, а ты как ни в чём не бывало напоминаешь мне о каких-то там обязанностях возглавить жюри? - Швырнула салфетку на стол Ребека и гневно посмотрела на сидящего напротив неё Эдуардо.
- Ребека, мы всё понимаем, но жизнь продолжается, - попытался взять руку супруги в свою сидящий во главе стола Августин, но женщина вырвала её у него и, прикрыв ладонью глаза, заплакала.
- Мой мальчик… Мой Рей… Каждый раз, когда я еду в больницу, я надеюсь, что мой мальчик придет в себя, когда поймет, что он нужен нам, но всё безрезультатно. Его состояние остается без изменений. Врач повторяет всё одно и то же, одно и то же… Я не знаю, не знаю, как долго я ещё выдержу эту неизвестность. Я боюсь, что он так и не придет в себя, - плакала сидящая за столом Ребека.
- Мама, успокойся, - поднялся со стула Эдуардо и подошел к матери. - Слезами ты ничего не сможешь изменить и уверен, что моему брату не понравилось бы, что ты находишься в таком состоянии. Он хотел бы видеть тебя счастливой, радующейся жизни.
- Дон Августин, к вам пожаловали гости, - появилась в столовой Саманта. - Дон Хосе Мария и ваш племянник ждут вас в гостиной.
- Мама, прошу тебя постарайся взять себя в руки. Ты же не хочешь, чтобы дед узнал о том, что случилось, - поцеловал Эдуардо в макушку головы мать. - Пошли, мама, встретим деда и моего кузена и постарайся держать себя в руках, - помог подняться молодой человек женщине и в обнимку они вышли из столовой.
- Папа, - бросилась к дивану, на котором сидел пожилой мужчина, Ребека и спрятала свое лицо у него на груди.
- Дочка, что случилось? Почему ты плачешь? - Заглянул в лицо припавшей к нему женщины пожилой мужчина.
Отредактировано Lucky-lady (09.04.2018 22:03)
Пока народ в опусках, ты уже успеешь написать чуть ли не весь сериал) 
Что-то больно резво Вика взялась за то, на что у нее нет даже специального образования. И вообще, что делает? Чем заведует?
Надеюсь после воспоминаний о том, как он жену использовал в свое время, потом придут мысли о понимании что Иза в его жизни не последний человек. То есть наконец встанут на место мозги.
Именно потому что речь идет о сыне, тем более любимом сыне, надо себя брать в руки. Чем ему поможет перманентный вой? Себя потешить, и всё выплеснуть? Тогда следует задуматься на благо кому она это делает. Сыну, или своим нервам, которые сдержать в узде видимо может уже лишь психперевозка. 
