В предыдущей серии…
– Иди ко мне, - вскочил с постели Эктор и прижал к себе Изабелу.
– Пусти меня! Ты с ума сошел! Хватит! Пусти меня сейчас же, - отбивалась от мужчины женщина.
– Ты такая… такая… горячая… Ты мне нравишься такой… Я соскучился по тебе… Я хочу тебя, - властно притянул к себе Эктор Изабелу и попытался поцеловать её.
- Мерзавец, - хлесткая пощечина отрезвила мужчину и, когда он схватился за щеку, женщина выскочила из комнаты.
- Изабела, подожди! Изабела, - выбежал вслед за супругой Эктор и поймал её на лестничной площадке.
- Пусти меня! Пусти! Животное! Скотина! Ты точно также поступил с моей сестрой, подлец, - вырвалась из цепких объятий мужа жена и, потеряв равновесие, полетела вниз по лестнице.
- Нет! Нет! Изабела! Нет! Господи! Нет, - миновал лестничный пролет Эктор и бросился к лежащей на полу с окровавленной головой женщине. - Нет, прошу тебя! Изабела, очнись! Любимая! Изабела! Прошу тебя, очнись! Ты нужна мне, - обнимал, сидя на полу, не подающую признаков жизни супругу Эктор, из груди которого вырвался вопль отчаяния, когда он увидел, как белоснежные манжеты его рубашки обагрились кровью женщины, которую он пытался вернуть к жизни. - Нет! Нет! Нет! Изабела, я люблю тебя! Прошу тебя, не оставляй меня! Я без тебя никто! Изабела, ты не можешь оставить меня, когда я понял, как люблю тебя! Нет! Нет! Нет, - выл в бессилии Эктор.
СЕРИЯ 73:
– Я должен немедленно вызвать скорую, - осторожно опустил на пол жену Эктор и метнулся к журнальному столику, чтобы взять телефон и позвонить в больницу. - Изабела, любимая, - взял он вновь супругу на руки и заглянул ей в лицо, после того, как вызвал бригаду скорой помощи. - Прошу тебя, не умирай! Дай мне знак, что ты жива! Я не смогу без тебя жить! Ты нужна мне, любимая, - причитал над женой Эктор, пока не приехали медики.
- Не мешайте нашей работе, сеньор, - тоном не терпящим возражений произнес врач.
- Она жива? Скажите, она жива? Вы спасете её? - Вопрошал Эктор, не отходя ни на шаг от Изабелы, которую положили на носилки.
«Господи, я должен сообщить Тори, - схватился за голову Эктор. - Как я ей сообщу о том, что сделал с её матерью, когда она ждет ребенка? Я не хочу, чтобы мой второй внук не родился, - в отчаянии думал мужчина, находясь у носилок, на которых лежала его супруга».
Виктория в задумчивости сидела в подсобном помещении ресторана, когда шеф-повар поставил перед ней источающее аромат блюдо.
- Донья, оцените цыпленка приготовленного по особому рецепту, - кивнул мужчина на стоящую на столе тарелку.
- Я уже сотни раз повторяла, что никакая я тебе не донья и вообще, что я могу знать о тонкостях приготовления еды, если даже не имею соответствующего образования, - в задумчивости уставилась молодая женщина на дымок, идущий из тарелки, что свидетельствовало о том, что блюдо только что вышло из печи.
- Я называю вас доньей, как и вашего отца доном, в знак уважения, поэтому не просите меня обращаться к вам по-панибратски, а для того, чтобы разбираться в тонкостях кухни, не нужно никакого образования, а только желание и талант, а они у вас имеются. Поверьте слову повара, который имеет за плечами хоть какой-то опыт. Приятного аппетита… донья, - повернулся к выходу из подсобного помещения мужчина. - И ещё, - остановился он на пороге. - Можете смело есть то, что приготовлено, потому что в блюде использованы только экологически чистые продукты, что пойдет на пользу вашему ребенку. Простите. С вашего позволения.
- Спасибо, Элио, - улыбнулась вслед мужчине женщина.
«Ребенок, - в задумчивости провела рукой по своему округлившемуся животу Виктория. - Если бы Алехандра не избавилась от своего ребенка, то она бы тоже совсем скоро стала мамой, - тяжело вздохнула беременная женщина, погрузившись в воспоминания».
«- Да, да, да! Алехандра сделала это! Она избавилась от ребенка, которого ждала от этого кобеля, - закричал Эктор и по выражению его лица было понятно, что он совсем не рад, что его любимица сделала аборт, о котором сообщила ему по телефону.
- Что? Алехандра сделала это? Она сделала это? - Не могла поверить своим ушам Виктория, но уже в следующую минуту в бешенстве схватила мобильный телефон и кому-то позвонила.
- Вики, рада тебя слышать, - раздался на другом конце провода голос Алехандры.
- Как ты могла? Как ты могла сделать это? Я до последнего верила, что ты сохранишь жизнь этому ребенку! Я не верила, что ты ляжешь под нож хирурга и избавишься от него! Ведь ребенок ни в чём не был виноват! В нем текла и твоя кровь тоже! Он плоть от плоти твоей, кровь от крови твоей, - выкрикивала Виктория, сжимая в руке мобильный телефон.
- Вики… Вики… Позволь мне сказать тебе… - умоляла Алехандра, но Виктория и слова не дала ей вставить, а отключила свой мобильник, который сразу же начал надрываться от звонков, но она не поднимала трубку.
«Я не узнаю тебя, Алехандра. Это не та Алехандра, которую я знала, - смотрела невидящим взглядом на пищащий телефон Виктория, не желая больше слышать голос той, кого она так любила».
«Как ты? Как ты живешь с осознанием того, что стала убийцей того, кто мог родиться совсем скоро? - В задумчивости поглаживала свой округлившийся живот сидящая за столом в подсобном помещении Виктория, которая с того самого дня больше ничего не слышала об Алехандре».
Из раздумий беременную женщину вывел звонок мобильного телефона, и Виктория оживилась. Если это звонит Алехандра, то она непременно ответит, потому что она не может, больше не может жить, ничего не зная о своей любимой кузине, каковой она считала крестницу родителей. Однако это была не та, кого так желала слышать Виктория, и беременная женщина с улыбкой ответила на звонок.
- Лупес, как же я рада тебя слышать, - тряхнула головой, словно прогоняя от себя мрачные мысли, Виктория. - Ты в столице?
- Нет, я в Акапулько, - улыбнулась своей невидимой собеседнице Гваделупе.
- Да ты что, - воскликнула Виктория. - Тогда грех будет не встретиться и не поболтать как в старые добрые времена. Жаль только, что с нами нет Алехандры.
В роли Эмилиано Камил Хазури
Алехандра уже собиралась уходить, когда вернулись с прогулки дети Андреа с няней. Мальчишек было не оттащить от новоиспеченной подруги матери, и они засыпали её вопросами.
- Эй, разве тебе Глэдис не говорила, что не культурно показывать пальцем, - схватил Эмилиано палец брата, который при виде беременной Алехандры приоткрыл рот ни то от удивления, ни то от страха и ткнул пальцем в её огромный живот.
- О боже, что мне с вами делать, - с улыбкой покачала головой Андреа. - Алехандра, прости моих сыновей. Глэдис, уведи их, пожалуйста, в комнату.
- Мам, ну подожди ты, - посмотрел снизу вверх на свою мать Эмилиано. - Алехандра давно не навещала нас и она так изменилась. Ой, как у нее вырос живот! Алехандра, тебе наверное, тяжело ходить с ним, да? Быстрее бы уж ты смогла взять его на руки. Как хорошо, что я родился мужиком, а не бабой. Только представь себе, если у меня будет такой живот, - скрестив на груди руки, с важным видом рассуждал ребенок.
- Да, немного тяжело, но скоро всё закончится, мой милый, и я смогу взять его на руки. Он будет таким же красивым как ты и твой брат, - с улыбкой потрепала по голове детей Алехандра.
- Значит, это будет мальчик? А ты придумала, как его назовешь? Как его буду звать? - Потрогал рукой округлившийся живот подруги матери Эмилиано.
- Я… я пока не знаю, - замялась Алехандра, с лица которой от вопроса мальчика мгновенно слетела улыбка и это было правдой, потому что она так и не узнала пол своего будущего ребенка.
«– Теперь вы можете узнать пол своего будущего ребенка, - всплыли в её памяти слова врача, которого рекомендовала ей Андреа.
- Нет, я не хочу узнавать его пол, - покачала головой Алехандра, на лицо которой набежала тень.
- Ну, смотрите сами. Пусть это станет для вас сюрпризом, - понимающе кивнул врач молодой женщине, на лице которой можно было прочесть муку, потому что она вновь вспомнила события той роковой ночи на пляже Акапулько».
- Не знаешь? - Вернул к действительности Алехандру звонкий голос мальчишки. - Ну, надо придумать, как ты будешь звать своего сынишку. Ты же уже скоро сможешь взять его на руки, да?
- Да, милый, скоро, - вновь улыбнулась Алехандра ребенку.
- Ну, всё, - строго посмотрела Андреа на своих сыновей. - Немедленно умываться и за стол. Глэдис, проследи за дьяволятами. Алехандра, я надеюсь, ты больше не пропадешь настолько времени и скоро дашь о себе знать. По-крайней мере, сообщи мне, когда у тебя родится ребенок. Не забывай, что мы с Маурисио будем его крестными.
- Ты правда хочешь стать крестной моего… ребенка? - Недоверчиво посмотрела стоящая на пороге Алехандра на Андреа, когда они остались одни.
- Конечно. Разве мы не договаривались?
- Да, но… Ты понятное дело, можешь стать крестной моего ребенка, а Маурисио вот…
- Что Маурисио?
- Ну… - замялась Алехандра и опустила взор на свой огромный живот. - Твой муж не знает моей истории и вдруг ему не захочется стать крестным ребенка, который был… зачат при таких обстоятельствах.
- О, Господи, - закатила глаза и тяжело вздохнула Андреа. - Ты опять за свое. Да, перестань ты накручивать себя! У тебя же всё прекрасно! И не работай слишком много, а то родишь прямо в редакции.
- Да, в следующем месяце мне придется оставить работу в редакции, но я уже ищу другую, - поправила на плече сумку беременная женщина.
- О боже, Алехандра, - вновь тяжело вздохнула Андреа. - Ну, стоит ли мучить себя поисками работы, когда в Акапулько у тебя есть твои близкие? И даже если ты боишься вернуться туда, чтобы тебя не увидели твой бывший или его брат, если он вышел из комы, то позвони своей тете и попроси помочь тебе материально.
- Нет, Андреа, - немигающим взглядом темных глаз посмотрела одна женщина на другую. - Я сказала, что не буду этого делать. Мне ничего не надо от человека, который обманывал меня всю жизнь и надругался над моей матерью. Если понадобится, я лучше сниму квартиру подешевле, но это я уже сделаю после родов.
- Подешевле? Алехандра, но квартира, которую ты сняла, и так самая дешевая, так что ещё ты собираешься искать? Неужели ты согласна переехать в пансион, лишь бы не принимать помощь от своих близких? И потом, рано или поздно, но тебе надо поговорить со своим… крёстным и выслушать его. Он объяснит тебе, как всё было на самом деле.
- Объяснит? Что тут объяснять? Я своими ушами слышала, что он сделал с моей матерью, поэтому я не желаю его слушать ни сегодня, ни завтра.
- А вдруг всё было совсем не так, как ты думаешь? Вдруг твоя тётя сказала это ему иносказательно и всё не так, как тебе кажется? Ну, почему ты не переступишь свою гордыню и не поговоришь с ним!
- Нет, Андреа. И ужаснее всего, что он не только осуждал Рейнальдо за то, что он сделал со мной то же, что и он с моей матерью, но и всегда унижал моего отца, человека, которого я считала своим отцом. Крёстный всегда подчеркивал своё превосходство над ним, потому что он работал в его отеле официантом. Я не желаю иметь ничего общего с человеком, который считается моим биологическим отцом. Не желаю. Ладно, не буду тебя больше задерживать. Мне пора, - вымученно улыбнулась Алехандра.
- Ну, давай, прощаться, - обняла одна женщина другую. - И не вздумай пропадать надолго. Когда настанет время рожать, дай о себе знать, а то подруга называется, а если ей не позвонишь, то эта гордячка никогда не сделает тебе шаг навстречу.
Кузины встретились в том самом кафе, в котором сидели несколько месяцев тому назад перед отправлением Гваделупе в столицу. Виктория тяжело поднялась навстречу вошедшей в заведение кузине, несмотря на её возражения.
- Вижу, ты не удивлена, видя меня в таком состоянии или же правила хорошего тона не позволяют тебе воскликнуть от удивления. Хотя, наверное, дядя Кристиан успел рассказать тебе о моем положении, - шутливо кивнула Виктория на свой огромный живот и вновь устроилась не без помощи кузины на стуле.
- Ты отлично выглядишь, - с улыбкой смотрела Лупе на Викторию. - Я тебе завидую. По-хорошему завидую.
- Что? Ты мне завидуешь? - Усмехнулась Виктория. - Мне завидует студентка самого престижного университета в столице, тогда как перед тобой сидит будущая мать-одиночка.
- Материнство это счастье. Я бы тоже хотела стать матерью, - с грустной улыбкой устроилась Гваделупе напротив кузины.
«Только Алехандра так не считает, раз избавилась от ребенка, - подумала про себя Виктория».
- Ну, пока что ты стала студенткой самого лучшего вуза, поэтому у меня тоже есть все основания завидовать тебе, - вслух произнесла брюнетка. - Расскажи, мне как твои дела? Как учеба?
- Сказать по правде, поступить в этот университет было гораздо проще, чем учиться в нем. Я не ожидала, что будет так сложно, но оно того стоит.
- Где ты живешь? Снимаешь квартиру?
- Да, снимаю квартиру, которую нашел Луис через своего друга, владеющего риэлторской конторой.
- Ты встречаешься с Луисом?
- Нет, - мотнула головой Гваделупе. - Какой там встречаться! У меня ни на что не хватает времени, даже не могу изучить достопримечательности столицы, а Луиса вижу вообще в лучшем случае по выходным,
- Ну, вот и хорошо.
- Почему ты так говоришь? Тебе не нравится Луис? Знаешь, мой отец сказал мне то же самое.
- Вот и хорошо, что наши с дядей Кристианом мнения совпадают, хотя твой отец, наверное, считает меня распутной, учитывая, что я хожу с этим животом, но при этом не замужем.
- Прости, а что слышно об отце твоего ребенка? Он не хочет на тебе жениться и взять на себя ответственность за ребенка, которого ты ждешь?
- Если бы, - грустно усмехнулась Виктория, опуская взгляд на принесенные официантом пончики и мороженое. - Сантьяго даже не знает о том, что я жду от него ребенка, потому что он покинул Акапулько, как и Алехандра.
- Значит Алехандра не вернется а Акапулько? Мой отец сказал, что она покинула город и о ней никто ничего не знает.
Луис закатил глаза и с блаженной улыбкой откинулся на подушке. Уединение с подругой доставило ему удовольствие и он не пытался этого скрыть.
– Ах! Давно мне не было так хорошо, - запустил руку в каштановые волосы лежащей на его груди девушки молодой человек.
- А кто просил тебя не звонить мне? - Не отрывая головы от груди парня, усмехнулась Сол. - Ты же сам решил стать монахом, когда встретил свою профессоршу, которая держит тебя на голодном пайке.
- Не говори так о Гваделупе, - мгновенно слетела улыбка с лица Луиса и он открыл глаза. - Она не такая как все.
- Не такая? И именно этим она тебя привлекает, что она, как ты говоришь, не такая как все? Да просто она набивает себе цену. Наверное, она из тех девушек, которые мечтают выйти замуж. Или же она… фригидна? - Сделала неожиданное открытие Сол, от чего даже расхохоталась.
- Я не позволю так тебе говорить о ней, - с мрачным видом посмотрел парень на полулежащую рядом с ним девушку.
- Луис, ну сам посуди, - склонилась над молодым человеком Сол, чтобы встретиться с ним взглядом. - Ты же сам говорил, что обхаживал её, оказывал знаки внимания, подвозил домой, торчал несколько месяцев в Акапулько, а она осталась ко всему равнодушной. Только… только неспособная удовлетворить мужчину женщина может остаться равнодушной к таким ухаживаниям.
- Дело в том, что её мысли заняты одной лишь учебой, - с усталым видом уставился в потолок Луис. - Она поступила в один из лучших университетов столицы и четко поставила себе цель получить диплом переводчицы и ей не до романов в отличие от тебя.
- Луис, я тебя умоляю, - усмехнулась Сол. - Одно другому не мешает и знаешь, я дам тебе один совет.
- И какой же? - Оторвал голову от подушки и с интересом посмотрел парень на девушку.
- Смени тактику. Будь посмелее. Может быть, она ждет от тебя более кардинальных решений. Поцелуй её или же предложи ей выйти за тебя замуж. Раз она такая, как ты говоришь, значит она ждет от тебя более серьезных отношений, чем простые прогулки по кафешкам и ресторанам.
- Ладно, буду иметь в виду, а пока иди ко мне, - увлек за собой на постель Луис Сол.
– С той самой поры как Алехандра уехала в столицу, она не возвращалась в Акапулько, - в задумчивости уставилась на стоящую на столе тарелку с пончиками Виктория.
– Значит, Алехандра в столице? - Оживилась Гваделупе.
– Но только не надейся, что я дам тебе её адрес, потому что Алехандра не желает, чтобы мы знали где она остановилась и что с ней.
- Даже так, - выдохнула Лупе. - Как жаль. Но видимо, Алехандре так проще пережить случившуюся с ней трагедию на пляже Акапулько. Она считает, что если вычеркнет всё, что было до того периода, это поможет ей прийти в себя.
- Она даже моей матери не пожелала сообщать адрес, по которому живет. Это говорит о том, что Алехандра не желает, чтобы мы искали её. Кстати, надо позвонить маме и сказать ей, почему я задерживаюсь, - открыла сумочку Виктория и достала оттуда мобильный телефон. - Странно. Не отвечает, - раздавались гудки на другом конце провода.
- Как дела у тети Изабелы? Я соскучилась по ней и хотела бы увидеть её, - с улыбкой смотрела одна девушка на другую.
– Мама как всегда борется с отцом, - грустно усмехнулась Виктория, даже не подозревая, что попала в самую точку.
– Как моя жена? - Метнулся Эктор к вышедшему из больничной палаты врачу, который с усталым видом снял с лица повязку и тяжело вздохнул.
– К счастью, нам удалось стабилизировать её состояние. Жизни сеньоры не угрожает опасность и что удивительно, нет даже переломов, все кости целы, но она получила ушибы при падении и что серьезнее всего, черепно-мозговую травму.
- Я должен ее немедленно увидеть. Я должен поговорить с ней, - хотел зайти в палату супруги Эктор, но путь ему перегородил доктор.
- Это невозможно, - покачал головой мужчина в белом халате.
- Что значит невозможно? Я её муж, там, в палате, находится моя жена и кто как не я имею полное право находиться рядом с ней?
- Да, конечно, - кивнул доктор. - Но дело в том, что сеньора всё ещё находится без сознания, она не пришла в себя.
- Что значит не пришла в себя? - Насторожился Эктор. - Вы же говорите, что её жизни ничто не угрожает. Как же вы можете так говорить, если она находится без сознания?
- Как я вам сказал, сеньора получила черепно-мозговую травму, она сильно ударилась головой, поэтому…
- Что вы хотите сказать? Она может… впасть в кому? Отвечайте, - закричал Эктор. - Моя жена может впасть в кому? Вы это хотите сказать?
- Я ничего не могу сказать с уверенностью, когда речь идет о человеческом мозге, сеньор Гонсалес. Но надо подождать сорок восемь часов, чтобы решить, что будем делать, если ваша супруга так и не придет в себя.
– Она не может впасть в кому! Вы должны спасти её! Изабела! Изабела, прости меня! Прости меня, Изабела, - схватившись за голову, в отчаянии кричал Эктор, перед глазами которого возник образ Ребеки, которая в таком же состоянии, в котором находился он сейчас, пришла к нему домой с обвинениями в попытке убийства её младшего сына.
На сердце Виктории было неспокойно. Мобильный телефон матери не отвечал, и тогда дочь решила позвонить отцу, потому что именно с ним оставалась Изабела, когда Виктория ушла из дома. Однако к её удивлению и мобильник Эктора не отвечал, что заставило Викторию волноваться.
– Тори, всё в порядке? - Передалось беспокойство и сидящей напротив нее за столиком Гваделупе.
- Что-то случилось. Что-то происходит странное, - невидящим взглядом смотрела Виктория на блюдо с пончиками.
- Но что может происходить? Хочешь, мы попросим принести нам счет и поймаем такси, чтобы поехать к тебе домой?
- Да, так и сделаем, - в задумчивости кивнула своей кузине Виктория.
- Я поеду с тобой, - обняла кузину Гваделупе и, расплатившись за заказ, они вышли из кафе.
- Что-то случилось. Я чувствую что-то случилось, - с тревогой смотрела Виктория на припаркованный у дома автомобиль отца, но когда она в сопровождении кузины вошла в дом, то он оказался пуст.
- Тори, успокойся. Ничего не случилось. Просто тётя Изабела и дядя Эктор куда-то уехали, но скоро вернутся, - следовала за Викторией по дому Гваделупе.
- Уехали, - грустно усмехнулась беременная женщина. - На чём? Машина отца припаркована у дома, и они не могли уехать вместе, потому что находятся в ссоре.
- Тори, кажется, хлопнула дверь, - вышла из столовой Гваделупе и оказалась права: на пороге дома стоял Эктор.
- Племянница, добро пожаловать, - вымученно улыбнулся девушке мужчина. - А где Тори?
- Что ты здесь делаешь? - Появилась в гостиной Виктория и, насторожившись, посмотрела на отца. - И где моя мама? Где она?
- Дочка, ты только не волнуйся, - подошел к Виктории Эктор и попытался обнять её. - Ты должна думать о своем ребенке, о моем будущем внуке. Тебе нельзя волноваться.
- Что? - Вскинулась дочь. - Ты говоришь, мне нельзя волноваться? Ты говоришь это теперь! И почему ты вспомнил о своем внуке? Ты же не хочешь, чтобы он родился. Тебе невмоготу иметь дочь, которая станет матерью-одиночкой, но скажи мне, где моя мать? Что ты с ней сделал? Что происходит? Где моя мама? Где она? - Закричала на отца дочь.
- С твоей матерью всё в порядке. С ней всё хорошо. Я отвез её в больницу и её жизни не угрожает опасность, а тебе надо успокоиться. Подумай о ребенке, которого ты ждешь. Тебе нельзя волноваться, - выступили на глазах Эктора слезы, но он должен быть сильным, должен, чтобы единственная дочь, которая у него осталась, не отвернулась от него, как сделала Алехандра за то, что он стал причиной страданий её матери.
– Тори, дядя прав. Подумай о ребенке, - обняла кузину Гваделупе. - И раз дядя говорит, что с тётей Изабелой всё будет хорошо, значит так и будет.
Казалось, отцу и кузине удалось успокоить Викторию, но у нее вновь началась истерика, когда она узнала причину, по которой её мать попала в больницу. Дочь отпрянула от Эктора и сверкнула на него недобрым взглядом.
– Мы… мы поругались… Мы… поспорили, - потер ладонью лоб мужчина. - Изабела… Твоя мать оступилась и упала с лестницы.
- Что? - Задыхаясь от возмущения, застыла с открытым ртом Виктория. - Ты… ты это сделал специально, - выступили на глазах Виктории слёзы. - Ты же никогда не любил мою мать. Тебе она никогда не была нужна. Она для тебя всего лишь была копией её сестры, которую ты любил и продолжаешь любить.
- Это не так, - попытался взять руки дочери в свои Эктор. - Это не так. Клянусь тебе, что это не так.
- А как? Как? Как? Как моя мама оказалась в больнице? Как? Это ты её довел! Ты решил избавиться от нее! Тебе захотелось стать вдовцом и ты… ты решил убить её.
- Тори, успокойся, - обняла Викторию Гваделупе и поправила её растрепавшиеся смоляные волосы. - Тебе нельзя волноваться. Подумай о ребенке, которого ты ждешь.
- Я хочу видеть мою маму. Я должна поехать к ней в больницу.
- Нет. Это ничего не даст, - покачал головой Эктор.
- Что? Ты не желаешь пускать меня к моей матери? А может быть, может быть, ты врешь и она… она… умерла? Может быть, ты добил её?
- Тори, успокойся, не говори так. Подумай о том, что мысли бывают материальными. Дяде незачем тебя обманывать и раз он говорит, что не имеет смысла ехать сейчас в больницу, значит так и есть, - пыталась достучаться до разума кузины Лупе.
- Что? - Отшатнулась от Гваделупе Виктория. - Ты тоже против меня? Ты, моя кузина, против меня и принимаешь сторону этого… человека? А каково было бы тебе, если бы ты находилась на моем месте? Что сделала бы ты, если бы тётя Летисия оказалась на месте моей мамы? Уверена, ты не была бы такой спокойной. Я немедленно еду в больницу к моей маме, а ты, если хочешь, оставайся со своим любимым дядей.
- Я отвезу тебя, - с готовностью предложил Эктор дочери.
- Обойдусь без тебя. Ты уже достаточно сделал, заставив Алехандру сделать аборт, а теперь по твоей вине моя мать оказалась на больничной койке, - в сердцах заявила Виктория, от чего у Гваделупе приоткрылся от удивления рот и широко распахнулись глаза, но она промолчала.
- Тори, позволь дяде Эктору отвезти нас в больницу к тёте, так как это будет быстрее, чем ловить такси в час пик, - взяла за локоть кузину Лупе, они направились к выходу из дома.
- Визиты к сеньоре запрещены. Жизнь сеньоры находится вне опасности. Подождем сорок восемь часов, а там видно будет, - не стал вдаваться в подробности врач при виде беременной женщины, чтобы не волновать её понапрасну раньше времени, когда они приехали в больницу.
- Что это значит? Моя мать находится без сознания? Она получила травмы?
- Переломов нет. Состояние стабильное, - коротко ответил врач.
- Ну, вот видишь. С твоей мамой всё в порядке, - поправила волосы кузины находившаяся рядом с ней Гваделупе.
- В порядке, - грустно усмехнулась Виктория. - Если бы с моей мамой было всё в порядке, она не находилась бы сейчас на больничной койке, - сверкнула своими глазами молодая женщина на с виноватым видом бредущего отца.
Кармелита считала уже себя чуть ли не хозяйкой в большом доме Мендес. Повсюду чувствовалась рука молодой женщины и, как было видно, представители семейства не возражали против этого. И при этом делала она всё ненавязчиво, не требуя ничего взамен, словно её присутствие рядом с Эдуардо в самый тяжелый для него период его жизни было явлением обыденным.
– Сын, прости, что вынужден напомнить тебе об этом, но считаю своим долгом сделать это, - посмотрел Августин на сидящего за столом Эдуардо.
- Да, конечно, отец, - кивнул молодой человек мужчине, словно радуясь, тому что он оторвал его от грустных мыслей, которые роились у него в голове.
- В третьем отеле сети в это время года приезжает группа туристов из стран Скандинавии. Эти люди уже отдыхают не первый год, они являются нашими постоянными клиентами, поэтому пользуются особыми льготами. Не хочу навязывать тебе своё мнение, но хотелось бы, чтобы ты оставил им их льготы на проживание в отеле.
- Отец, можешь не волноваться, - накрыл руку мужчины своей парень. - Всё будет так, как есть. Я не собираюсь ничего менять в работе отелей, так как уверен, что вскоре ты вновь возглавишь сеть, которая принадлежит тебе по праву.
- Но ты должен привыкать к мысли, что всё это в недалеком будущем будет твоим. Привыкай к этой мысли, так как ты будешь сам принимать решения и… Прости, я так говорю, словно твой брат… - хватаясь за голову, осекся на полуслове глава семейства.
- Августин, Рей обязательно придет в себя, - положила вилку на тарелку и обратила свой взор на сидящего во главе стола мужчину Кармелита. - И ты прав, когда говоришь, что Эдуардо возглавит твою сеть, потому что если ты не забыл, Рей никогда не проявлял интереса к твоим делам. Он человек не для сидячей работы в стенах отеля.
- Должен признать, мой сын, мой младший сын, не проявлял ни к чему интерес, а только развлекался всю свою сознательную жизнь, - в задумчивости сфокусировал свой взгляд Августин на резной арке, соединяющей столовую с гостиной.
- Отец, не говори так, - коснулся руки мужчины его старший сын. - Мой брат любил… вернее любит… В общем, ему нравится играть на гитаре, он занимался на протяжении многих лет боксом и это у него не плохо получалось.
- Да, но ты же понимаешь, Эдуардо, что музыка и спорт это не профессии для твоего брата, а хобби, а для того, чтобы стать спортсменом или музыкантом, уже поздновато для его двадцати лет и это если он вскоре выйдет из комы, а если он… - осеклась Кармелита, поняв, что сказала лишнее. - Если вы не возражаете, я пойду посмотрю, как там Ребека, - отложила салфетку на стол девушка. - Она давно уже не обедает и не ужинает с нами и мне её жаль. Пойду отнесу ей поесть. Может быть, она съест хоть что-нибудь из того, что так вкусно приготовила Саманта, - вышла из-за стола Кармелита и направилась к выходу из столовой, оставив мужчин одних.
Отредактировано Lucky-lady (08.12.2017 22:25)
