Удержи ветер / Reprime o vento

76 серия

Их совместное утро начиналось с душных объятий. А может, это было продолжением ночного горения. Элио сжимал возлюбленную в объятиях, а она искала утешения в мужских объятиях.
-Таис, - его руки крепко прижимали ее к напряженному телу, говорившему ей без слов, как сильно он хотел ее. И она опять принадлежала ему. - Я люблю тебя, ничего не могу сделать, люблю! А ты? Ты любишь?
Она лишь судорожно вздыхала. Что –то неправильное было в их отношениях. И даже не в том, что они занимались любовью, когда был траур, а в том, что она уступала всякий раз, не любя. В этом было лицемерие, которое очень мучило Таис: «Каждый вздох ее и каждый вскрик
ты воссоздаешь в воображенье,
предвосхитив наивысший миг
в пестрых безднах головокруженья.
Всех ее привычек вызнав суть,
любопытный, ты стремишься дальше,
ты ей в душу хочешь заглянуть,
подлинное отличив от фальши.
Словно погруженный в забытье,
ты не различаешь снов и яви...
Любопытство пылкое свое
ты любовью называть не вправе. [1]
В голове мелькал сложный ритм стихов, совпадая с ритмом тел. Но внутри была пустота… совершенная пустота. Элио содрогнулся всем телом и протяжно выдохнул.
-Боже, ты прекрасна!
Таис тоже выдохнула от того, что прекратили терзать ее тело, и повернувшись на бок,  посмотрела на пробивающий сквозь шторы утренний свет. Ей надо перестать плыть по течению, иначе она потеряет себя окончательно…
[1] - Мануэл Бандейра
*****

Лука проснулся от криков погонщиков за окном. Приехали ли мама и папа? Он соскочил с постели, побежал в их комнату в радостном ожидании чуда, ведь как –то он оказался в своей комнате. Но там их не было. Кровать была заправлена, что означало их ночное отсутствие. Мальчик чуть не заплакал, но он же мужчина. Разве мужчине можно плакать?! В коридоре прислушался. Дом был погружен в какую-то тяжелую тишину, отчего ему стало страшно.
-Мама? - никто не ответил. Мальчишка сунулся в комнату своей сестры. Тьяна спала спокойно, посапывая простуженным носом.
-Дрыхнешь? Ну и дрыхни! А я пойду искать маму! – будто в укор девочке высказался и побежал в свою комнату. Натянул одежду, которую нашел в шкафу. Подумав, схватил школьный рюкзак, вытряхнул оттуда тетрадки и стал собираться. Взял курточку, кепчонку, машинку, потом добавил туда игрушечный меч джедая, который когда–то выпросил у матери, ведь, наверно, его маму унес сказочный волшебник, о котором она рассказывала. Он спустился вниз, проскользнул мимо кухни, где хозяйничала Жоэла, и решительным шагом, размахивая руками, направился к воротам.
Спустя час с конюшни вернулся Лазару, чтобы отвести детей в школу.
-А где Лука?
-Спит еще, наверно, - сообщила Алзира, подкладывая в тарелку Нанду блинчиков. – Я его разбужу, как только вы уедите.
-Ладно, детвора, пора! Нанду, только не строй недовольное лицо. Пора!
Дорога была привычной, ее узкая лента петляла среди холмов и пылила. Неожиданно впереди замаячила маленькая фигурка путника.
-Да это Лука! – Лазару притормозил и выскочил из автомобиля. – Лука!
Мальчишка обернулся и кинулся ему навстречу.
-Как ты здесь оказался?
-Я иду к папе и маме! Почему они бросили меня?
-Они не бросили тебя, - Лазару подхватил его на руки. - У них очень важные дела?
-Какие такие важные дела? Что может быть важнее их ребенка? – с забавным возмущением спросил Лука. – Папа обещал привезти маму! Я проснулся, а ее нет! Где моя мама?
Последний вопрос прозвучал с дрожью в голосе. Его губы скривились. Мальчик засопел, едва сдерживая слезы.
-Я все равно пойду к маме!
-Пошли-ка в машину, я отвезу тебя домой, - Лазару понес его к машине.
-Нет, - он засопротивлялся, - я пойду к маме!
-Хорошо хорошо, не брыкайся! Давай отвезем Нанду и Селести в школу, а потом поищем твою маму. Согласен?
*****




На кухне уже бурлила работа. На плите скворчало, шипело, булькало, а Клара бегала между столом и плитой. Таис остановилась в нерешительности.
-Доброе утро. Тебе помочь?
-Можешь помочь, - кивнула молодая жена, - вона почисти картошку. Вон в чашке. Я не успела…
Таис подошла к столу, взяла нож и покрутила в руках картофель, неумело примеряя к нему лезвие ножа. Нет, конечно же, она знала, как это делается, но стыдно было признаться, что за всю жизнь не делала этого ни разу. Она старательно ковыряла кожуру, но непослушный нож то и дело срывался или застревал в картофеле чуть ли не полностью.
-Ой, - Таис охнула и схватилась за палец.
-Неумеха же ты! – беззлобно констатировала Клара, бросаясь к ней на помощь. - А как ты мужика своего кормить собралась? Он же есть хочет, особливо после хорошей работы.
-У нас дома была прислуга, кухарка.
-Так и мы не лыком шиты. Но все равно жена должна уметь готовить, - она ловко перевязала порез.
-Так я умею, - немного неуверенно сказала Таис. – Я как –то готовила саррабуло [1]
-Это еще что такое? Ну уж нет, как таким людей –то кормить? Мой муж любит поесть хорошо без всяких там непонятностей… - Клара с удовольствием и скоро перебирала крупу. – А эту самую сабубу уж сами ешьте!
Таис и без того чувствовавшая себя не в своей тарелке, вздохнула. Все здесь было чуждо.
-Поставь–ка чайник, а то скоро и мужчины появятся. Женщина должна помогать своему мужчине, помогать ему, подчиняться…
-Подчиняться? А как же твои желания и твои мечты, Клара?
-А какие мечты? Я хочу быть рядом с моим мужем. Он глава семьи и я за ним, как за каменной стеной.
-Клара, - Таис была немного возмущена, - но ты же тоже человек! И неужели твоя каменная стена – это предел твоих мечтаний?
-Для меня муж – это все! Это моя семья, мой дом, мой хозяин, отец моего ребенка. Чего мне еще хотеть?! Я счастлива…
-Какая –то одноклеточная у тебя жизнь, - промолвила Таис, но тут же спохватилась, понимая, что могла обидеть молодую женщину. Она и обиделась.
-А чего тут говорить? Самое важное – это любовь, а когда любишь человека, то он для тебя–весь мир. Сам себя забываешь!
Таис подумала, что Клара по-своему счастлива в своем замкнутом мирке, для нее ее дом – это райские кущи. И никто не имеет право осуждать ее за это. Но ей, Таис Лампрейя, достаточно подобного рая? Она готова ради мужчины отказаться от самой себя и стать тенью своего мужчины? Ради чего? Любви? А если нет этой любви? Есть просто привязанность или благодарность, но душа–то не поет. В кухне появился Элио, поцеловал девушку, не замечая ее внутреннего противодействия. За ним появились и дон Жеронимо и Марио, заставляя своим присутствием повод для Клары услужливо засуетиться.
-Налей-ка воды, в горле что-то пересохло, - Сантус попросил свою жену, и та тут же кинулась исполнять его просьбу.  Марио посмотрел на Таис и Элио, хитро улыбаясь.
-Ну, что, Элио хороша молодая жена? Сладкая эта любовь?
Таис вспыхнула, хотела кинуться из-за стола, но была удержана Элио.
-А ты –то чего лезешь к нам? Это у вас вчера была свадьба.
-А мне так показалось, что новобрачные тут не мы! – хохотнул Марио.
-Цыц! – шикнул дон Жеронимо. – Разболтались! Ешьте и на работу!
Появился Жоакин. Молча  сел за стол, погруженный в свои мрачные мысли. Все сразу притихли, то ли сочувствуя, то ли не желая попасть под горячую руку. «Вся семья в сборе, а поговорить не о чем», - подумалось Таис.
-Жоакин, - пискнула Клара, - нам очень жаль Наир. Ты ж ее любил… значит, она была неплохая… Она мне даже нравилась.
Ее брат промолчал, а старый Рибейру почесал затылок.
-Ты б лучше посочувствовала Таис. Все –таки, отец умер…
-Ой, прости, Таис. Мне тоже очень жаль! И Наир жаль… Кто ж похороны будет организовывать?
-Кому? Этой шалаве? – удивился отец. Таис невольно сжалась, потому что  и она сама недалеко ушла от такого варварских отношений, убежав от всех проблем и оставив своего брата одного оплакивать их отца.
-Извините, извините, - она соскочила со стула, - мне надо вернуться домой… Там мой отец… Я должна быть рядом с ним… Мне надо…
Она рвалась прочь из их дома, из этого мира непонятных для нее традиций, непонятных  чувств и мыслей… Она чужая для них.
[1] - обжаренная свинина с печенью, тушеная в вине.
*****

Молодые люди приехали в больницу в надежде увидеть Эву. Слова Жасмин о нормализации состояния девушки почему –то не убеждали Рафаэла, чем обижали ее. Ей пришлось провести его в больничную палату. Сон Эвы был беспокойным, она то и дело металась на подушке, но вырваться из объятий болезненных сновидений не могла.
-Эва? – Рафа подошел к кровати. – Что с ней?
-Она на успокоительных, - Жасмин объяснила ее состояние. – Мне даже жаль ее. Все у нее идет наперекосяк.
-Ты впервые проявила справедливость к ней…
Жасмин не успела ответить, как Эва открыла глаза и застонала.
-Витор…
-Нет, это я – Рафа, - парень склонился к ней, касаясь ее волос. – Ну, и напугала же ты нас…
-Витор… - в  темных глазах застыла мука. – Его больше нет… его больше нет…
Она захныкала, не желая приходить в себя. Ее хрупкое самообладание  разлетелось на мелкие кусочки, и она оказалась в пустоте, в одиночестве с невыносимым чувством утраты.
-Что ты такое говоришь?
-Его больше нет…
-Постой! – Жасмин подскочила к ней и встряхнула за плечи. -Не ной! Кто сказал, что его больше нет?
-Эва, с чего ты взяла? – Рафа тоже был шокирован.
-Доктор… Он здесь… он был здесь… и его больше нет… - она выдохнула. - Я не хочу жить… Мне так плохо…
Жасмин и Рафа переглянулись и девушка вскочила.
-Я сейчас все узнаю!  - она поспешно вышла. Рафа обнял плачущую Эву, гладя ее по волосам.
-Не плачь, Витор не мог умереть. Разве ты в это веришь? Я нет… Он, как кошка, всегда выкарабкивался из всех передряг и приземлялся на все четыре лапы. Уж поверь мне! Он будет бороться до конца… Он никогда не бросит вас…
Жасмин добежала до дежурного поста.
-Где Сабрал? Где  находится пациент с именем Витор Сабрал? Луиза, да что такое? Поторопись!
-Чего ты такая всполошенная?! – удивилась медсестра. - В реанимации он! После операции!
-Значит, жив?
-Пока жив.
-О, боже! – Жасмин кинулась в реанимационное отделение.
-Да постой! Халат одень, чокнутая! – за ней понеслась Луиза. Жасмин кое–как натянув халат, пронеслась вдоль коридора, заглядывая в стеклянные послеоперационные боксы.
-Это он! Витор! О, боже…Витор! – девушка усмирила свое сердцебиение и осторожно подошла к кровати. Бескровное лицо Витора почти не выделялось на фоне подушки, глаза были закрыты. Он был подключен к аппаратной фильтрации легких. Мерный сердечный ритм давал надежду.
-Что здесь происходит? - в палату вошел дежурный врач. – Жасмин, что ты творишь? Ты же знаешь, что нельзя врываться сюда…
-Что с ним? – перебила девушка.
-У него было тяжелое ранение в грудь, - пояснил доктор. – Жасмин, вы знакомы?
-Да, это мой друг, - она чуть не заплакала. – Какие у него шансы?
-Небольшие…Операция была сложной, потеря крови большая. Посмотрим эти сутки… Выдержит или нет.
-Ему нельзя умирать. Нет, только не это…  -  Жамин сразу подумала о чувствах Рафаэла. - Он просто обязан выжить! Его слишком любят, чтобы он посмел умереть!
-Забавные вы, женщины, - усмехнулся мужчина, - даже от умирающего требуете взаимности.
Жасмин нервно хихикнула, потом погладила руку Витора.
-Витор, слышишь? Не смей умирать! Ты нужен Рафаэлу! Ты нужен своему сыну! И Эве тоже….
*****

Вернувшись домой, Таис почувствовала себя свободней, но видеть рядом с собой Элио она не хотела. Хотелось оплакивать своего отца в одиночестве, закрывшись в своей комнате.  В дверь постучались и появилась Жоэла с подносом.
-Бедняжка моя, как всем сейчас тяжко… Я вот принесла тебе травяного чая… он тебе поможет.
-Жоэла, разве чай может помочь в нашем положении?
-Ну все равно, выпей. Горячий, вкусный…
-А где Лука?
-Он у Лазару и Алзиры. Пока тут такое творится, все заняты своими делами бедному мальчику и приткнуться некуда.
-Да, пусть побудет с ними. Я и сама расклеилась, - согласилась Таис.
-Внизу тебя ждут.
-Кто? Ах, Элио, - тут же поняла девушка, - нет, нет, я не хочу его видеть! Я не готова с ним говорить.
-Не дело всех вот так разгонять, не дело… - Жоэла  вздохнула. – Парень он хороший, да и любит тебя. Но если уж не хочешь, то…
-Ладно, поговорю, - Таис спустилась вниз, вышла на веранду.
-Таис, почему ты ушла? – к ней кинулся Элио. – Тебя обидел кто-то из моих домашних? Сантус? Он! Да, он! Он придурок! А может мой отец?
Таис молча выслушала все, что говорил ей парень, она бы молчала и дальше, если бы он не требовал с такой настойчивостью, что слегка встряхнул ее за плечи.
-Таис, ты больна?
-Нет, - она подняла голову. – Просто мы с тобой разные, мы не подходим друг другу. Я это поняла, когда познакомилась с твоей семьей.
-Да разве тебе жить с моей семьей?!
-А с чьей? Семья – это самое важное в жизни человека и если не чувствуешь себя частью своей семьи, то и счастлив не будешь. Элио, я честно пыталась полюбить тебя, приспособиться к тебе. Я бы полюбила тебя, если бы я чувствовала себя хорошо в твоей семье, но не вышло… Не могу!
-Значит, все решила! За нас обоих, да? А то, что думаю я, тебе безразлично?
-Чтобы ты ни думал, но любовь бывает между двоими, а у нас не получается,- вздохнула Таис. Она дала себе слово, что больше не уступит и больше не будет давать ненужных надежд парню. Пусть лучше будет с той, которая полюбит его и он тоже полюбит… Все так запутано, но она не хочет быть заложницей своей жалости.
-Значит, так? Так, значит? – повторял Элио.
-Так.
-Это из-за него! – наконец выкрикнул он. - Но ты просто не можешь любить его! О чем ты думаешь, Таис? Думаешь, что Витор бросит Еву с ребенком и будет с тобой? Ты же такая воспитанная, образованная, начитанная да ещё и калека. Головой надо думать больше! – в сердцах выкрикнул Элио.
-Что?! – возмутилась девушка и не в силах сдержаться дала звонкую пощечину парню. – Может я и не думаю головой, но у меня больше такта, чтобы не пользоваться слабостью других!
-Таис, ты не поняла! Я неправильно выразился! – он опомнился.
-А по-моему, ты выразился вполне конкретно! Да, я калека!
-Я не это хотел сказать!
-Ты хотел указать мне, что я не могу рассчитывать на настоящую любовь при таком увечье? 
-Таис, - он хотел обнять ее, но девушка вся напряглась и оттолкнула его.
-Не прикасайся!
-Таис, я просто хотел сказать, что Витор не пара тебе! Он не может дать тебе того, что ты хочешь!
-И ты не можешь! Потому что я не люблю тебя! – Таис кричала ему в лицо. – Да, я калека и у меня нет жизненного опыта, нет багажа мудрости. Возможно, я неразумна в любви и живу чувствами и даже не оцениваю свои возможности, и не вижу своих перспектив, но я не хочу жить без любви!
-Таис, прости…
-Я не рассчитываю, что Витор бросит Эву и Луку, - прошептала девушка, - я просто готова его любить.
-Ну и люби, только потом не пожалей! – Элио слетел с веранды, как ошпаренный, а Таис вытерла непрошеные слезы и вошла в дом.
-Лучше так, чем никак!
-Таис, я забыла тебе сказать, что тебе звонил Рафаэл, - в гостиной ее встретила Жоэла. – Ты бы ему перезвонила.

****

Эва присела рядом с кроватью Витора. Дрожащими пальцами прикоснулась к бледному лицу, пробежала легкими прикосновениями по плечу.
-Что с ним?
-У него тяжелое ранение в грудь, - Жасмин  стояла за спиной.  - И ты должна быть готова…
-Нет, он не может, не может умереть! Любимый, - она склонилась к нему, что почувствовала его поверхностное дыхание, - любимый, любимый, любимый…
Витор был неподвижен, его организм боролся за жизнь, пылая высокой температурой.
-Эва, здесь нельзя находиться. Это реанимация.
-Я отсюда никуда не уйду!
-Послушай, ты ничем не можешь помочь! У него была серьезная операция, а сейчас кризисное состояние, – Жасмин действовала, как работник больницы. – За ним здесь хороший уход. Я буду здесь!
-Ну, как ты не понимаешь, что я не уйду отсюда?! Если он борется за свою жизнь, я помогу ему!  - Эва села около постели и взяла его за руку.
-Жасмин, может она права? – ее поддержал Рафа. – Разве сложно устроить, чтобы она была рядом? Витор почувствует это.
-Ты не понимаешь, - Жасмин  оттащила парня от постели больного, - у него сейчас переломное состояние. Это я говорю не как человек, не любящий вашу пожирательницу сердец, а как медработник. Она ничем не может помочь, потому что у нее нет ни сил, ни духа быть стойкой. Ей самой нужна помощь.
-Но она не отойдет от него.
-Поговори с ней. Тебя же она послушается.
Рафа оглянулся на Эву, которая сидела на стуле и раскачивалась из стороны в сторону, приговаривая.
-Мой хороший, любимый, пожалуйста, держись, только живи… пожалуйста. Не уходи от меня… не оставляй!
Ее слова были похожи на молитву. Да и сама Эва казалась погруженной в сомнамбулическое состояние, когда сознание входит в узкий коридор, по которому стремится на призрачный свет впереди.
-Я попробую, - Рафа подошел к ней. – Эва…
Хотел сказать о ее состоянии, о невозможности остаться здесь, но слова застряли на полпути, как только Эва подняла глаза, наполненные страхом и болью.
-Я не уйду. Даже не проси!
Рафа кивнул, а потом, взяв Жасмин под локоток, вывел из палаты.
-Жасмин, прошу тебя, сделай так, чтобы ее оставили при Виторе. Она итак уже на грани, если будет вдали от него, то сойдет с ума.
-Я… я попрошу, я попробую уговорить, - девушка смотрела на Рафу влюбленными глазами. – Ты очень беспокоишься о ней.
-Я беспокоюсь о Виторе.
-Да, я сейчас, - она пошла в ординаторскую, а Рафа остался рядом с реанимационным отделением.
*****

Элио вылетел с веранды как ошпаренный. Пробежал мимо подворья, конюшен и устремился подальше, туда, где мог выплакать свое горе. Мужчины тоже плачут от любви, только когда никто не видит. С размаху упал в траву, стукая по земле. Все кончено! Теперь навсегда и окончательно. Он не смог удержать Таис.
-И где же твоя Таис? Стал не нужен? – над ним стояла Фило. Она увидела, как парень выбежал из дома и пошла за ним. Ее обида ничуть не уменьшилась при виде несчастного лица Элио, а, скорее, появилось злорадство. – Я тебе всегда говорила, что она тебя не любит!
-Тебе чего надо?
Девушка помолчала, созерцая подбитый глаз парня, пожала плечами.
-Я же хотела быть с тобой. Ты же мне нравишься.
-А давай начнем заново? Чего стоишь?!
-Чтобы ты потом побежал к ней, как только она позовет? Нет, уж  я как –нибудь перетерплю! Вон я на фазенде познакомилась с одним… симпа-а-атичным… Я одна не останусь!
-Тогда вали отсюда!
-Ну и ладно! – Фило фыркнула, но с места не сдвинулась.
-Ладно, так ладно, - Элио подскочил и, подталкивая девушку, закричал. – Нашлась жалельщица! Я в твоей жалости не нуждаюсь!
-Дурак! Ничего ты не понимаешь!
-Это я –то ничего не понимаю?! Вали отсюда!
-Не хочу! Хочу посмотреть на то, что будешь делать!
Их противостояние, начавшееся с пререканий, разрослось и в какой –то момент выплеснулось наружу.
-Отпусти меня! Мне больно!
-Сама сюда пришла! Еще смеешься!
-А что мне остается делать?! Ты меня бросил одну… на празднике! И все ради той, что тебя в упор не видит и не ценит! Вот и утрись!– казалось, ее вызов был всего лишь приманкой. Элио почувствовал это и ринулся в атаку, стиснув ее плечи так крепко, что она охнула, но не уступила, тяжело дыша ему в лицо. Между ними промелькнули электрические разряды, и руки парня напряглись. Еще мгновение и неизвестно чем бы это закончилось. Но Элио слегка оттолкнул девушку и отвернулся. А Фило и не собиралась уходить.
-Пойдем сегодня к Митильди? – ее вопрос вызвал его удивление.
-Чего?
-Матильди звала меня на день рождение, а я не хочу одна поздно возвращаться. Пойдешь со мной? – как ни в чем не было спросила девушка, чем окончательно разрядила ситуацию. Элио успокоился и даже усмехнулся.
-Ладно, сходим…
******

Дон Жеронимо обеспокоенно чеканил шаг в больничном коридоре, ожидая, когда Жоакин оформит документы для похорон Наир. Он решил помочь сыну. Хоть и непутевый, но все же сын. Теперь между ними никто не стоит и нечего делить.
-Дон Жеронимо? – его окликнули. Рибейру оглянулся на стоящего рядом Рафу. Тот стоял около кофемашины с чашкой, вид был усталый, будто он провел в больнице не один день.
-Рафаэл? Ты почему здесь? Ах, да, отец… Прими соболезнования, мальчик. Тяжело тебе приходится. Сначала мать, теперь отец… - мужчина слегка похлопал парня по плечу.
-Спасибо, дон Жеронимо. А вы? Вы –то почему здесь?
-Да вот… блажь моего сына… Наир умерла, а он любил ее.
-Да, я и забыл, - задумчиво произнес Рафа, - среди этих неприятностей. Она спасла Эву.
-Этого я уж не знаю, но Жоакин будто с цепи сорвался из-за этой девчонки. Но бог беду отвел… - Рибейру талдычил о своем.
-Ну, дон Жеронимо, вы уж хватили. Наир, конечно, не подарок, но и не заслуживает того, чтобы так о ней говорили.
-Заслуживает-не заслуживает.Теперь мы и приехали, чтобы все организовать. Папашка –то ее, будь он проклят, пропал куда-то, а Жоакин любил ее… Эх, жизнь –то какая штука запутанная! – вздохнул Рибейру.
-Я надеюсь, вы с семьей будите на отпевании моего отца?
-Конечно, конечно, все–таки, вся жизнь бок о бок. Да и какие-никакие родственники. Племянник –то мой где?
-Витор здесь, - Рафа запнулся, решая стоит ли говорить о его состоянии, но дон Жеронимо сам признал родство с Витором, поэтому он сказал, - в больнице.
-Мне надо с ним поговорить. Знаю я, какие неприятности с его женщиной. Вот ведь бабы! Всю душу у мужика вымотают! А такая пава, как… не знаю как ее назвать… мачеха твоя или невестка… особливо.
-У него была операция, он в критическом состоянии.
-Что с ним? – встревожился Рибейру. - Где он? Ну-ка, веди меня к нему!
****

После того, как Лазару отвез сына и Селести в школу, вместе с Лукой направился в конный клуб, чтобы проверить работу персонала. Мальчик немного отвлекся, бегая по конюшне. За полдня он успел покататься на лошади, покормить их, походить на корде вместе с одним из конюхов, обследовать ближайшее кафе, гостевой домик, заявиться в офис и перезнакомиться со всеми служащими.
-Так ты сын сеньора Сабрала? – интерес секретарши был неподдельный, ведь люди вообще падки до личной жизни друг друга.  – Вы очень похожи. Такие же глазки! И реснички длинные, пушистые... Вот бы мне такие!
Лука отодвинулся от настойчивой женщины и выдал, вызывая смех всех присутствующих.
-Ну, не всем же быть красивыми!
В офисе появился Лазару.
-Ты уже здесь? Разве можно отвлекать людей от работы? Как он себя ведет? – спросил он у всех.
-Уж больно он шилопопистый! – секретарша немного обиделась на слова мальчишки.
-А что такое шилопопистый? – удивился Лука.
-Это означает, что у тебя в попе шило, что спокойно посидеть не дает, - Лазару развлекал мальчишку разговорами, чтобы отвлечь его внимание от причины, что привела его в город.
-Нет, это у скорпиона в попе шило, это он шилопопистый, а я хризматический.
-Хризматический? И кто это тебе сказал? – удивилась женщина.
-Мама. А она у меня красавица и сказочница.
Все опять засмеялись, отчего Лука обиделся.
-Я правду говорю! Лазару, - он встрепенулся, - когда мы поедем искать маму?
Мужчина погладил мальчика по голове.
-Давай позвоним твоему отцу и узнаем, как у него дела? Может быть, он уже вместе с твоей мамой, - он набрал номер, но на том конце провода никто не ответил. – Что же происходит?
Лазару хотел скрыть свою растерянность, но был в затруднительном положении, потому что не знал, что делать с мальчишкой, который упрямо требовал поехать к маме. Ему пришлось позвонить на ранчо, потом попытался дозвониться до Рафы, где, наконец–то, узнал некоторые подробности происходящего.
-Привези мальчишку к матери, если он так хочет. Эва будет счастлива, ей сейчас нужен сильнейший стимул для  жизни, - попросил Рафа.
-Что случилось? Где Витор?
-Все не очень хорошо, - расплывчато ответил парень. – И Эва должна отвлечься.
Лазару положил трубку и посмотрел на Луку.
-Ну, что, шилопопистый красавец, поехали к маме?
-К маме, к маме! – запрыгал от радости мальчишка.
******

Айрума маялась от неизвестности. Рафы не было видно с самого утра. Казалось, он окончательно выкинул ее из своей жизни и с этим придется смириться.
-Сама виновата! – вздохнула девушка, думая о последнем их разговоре.
-Чего это ты виновата? – переспросила ее Жоэла, которая чистила овощи на веранде. Айрума вздрогнула и обернулась к женщине.
-Так ничего.
-Хм, что ж я не знаю, о чем девчонки думают?!
-И о чем же?
-О любви.
-Вот еще! Меня всякие глупости и не интересуют. Все хватит!
-Ну хватит так хватит, - Жоэла посмотрела на девушку и как бы невзначай добавила. - Вон Рафа и носа не кажет домой.
-А мне –то какое дело?!
-Да по твоему лицу все понятно! Страдаешь ведь! Ох, девонька, наворотили вы делов! Кто ж с парнем раньше времени спит? Вот зачем парню подгнившее яблочко?!
-Жоэла, что ты такое говоришь?! Какое подгнившее яблочко?! Ты прямо живешь в каком –то прошлом веке! – сконфузилась Айрума. – И вообще, Рафа не такой!
-А какой? Он что ли не парень?
-Он честный.
-Конечно, он честный, я его знаю с детства, - согласилась Жоэла. - Витор всегда был с чем-то таким… вторым донышком, все держал в себе, а Рафаэл чистый мальчик. Вот только ты –то чего головой не думаешь?  Ты –то ведь должна думать головой…
-А я и думаю! Только я ему не нужна. У него есть другая, которая  всегда рядом. Чуть что она тут как тут. Всегда такая добрая, понимающая…
- Это ты про сеньориту Жасмин? Вот видишь! Чего тогда  говоришь о прошлом веке? Ох, девонька, сама не знаешь, чего хочешь! - Жоэла перестала тереть серебряные ложки. – А про сеньориту Жасмин ничего плохого не могу сказать. Хороший она человек. И Таис спасла, и и с доном Фаусто возилась, и Рафаэлу помогала…
-Вот и ты туда же! Она всех тут опутала! Все ей должны! Даже ты! – в сердцах воскликнула Айрума. – Я не хочу слушать, какая Жасмин хорошая и как они подходят друг другу!
Она выскочила из кухни.
-Ну, ведь чистая лошадка! – отмахнулась Жоэла, принимаясь за работу. А Айрума добежала до манежа, где шла очередная выездка лошадей, и отдышалась.
-Чего это с тобой?  - рядом с ней остановился Жука.
-Вот только ты еще скажи, что я сама во всем виновата! – вспылила девушка.
-А чего я сказал–то? Я вообще по делу! Надо позаниматься с Ведавалом и Сапфирой. Элио куда-то исчез. Вот бедовый парень! – Жука перешел на свои проблемы. – Такое впечатление, что никому ничего не надо! Разве так дела делаются?! На носу скачки, а он через раз на тренировки является. Вот скажу Тойсу, что надо искать другое наездника, иначе все коту под хвост!
-Я помогу, -  она тут же забыла о своих тягостных мыслях. – А может, твой сын сможет потренировать Вендавала?
-Так потренирует, а выступать–то кто будет? Вендавал готов к скачкам, а вот его жокей все где–то бегает, а в самый ответственный момент возьмет да и свалится!
-Я поговорю с Элио.
-Но и Рафаэлу надо сказать! Лазару все жалеет парня, а чего его жалеть–то? Не мужик что ли?! – все еще возмущался конюх. – А ты тоже хмурная! А лошади–то все чувствуют!
-Я ничего. Давай работать?
-Давай! 
*****

Таис ворвалась в больницу, как ураган. Рафе пришлось перехватить ее, чтобы сестра не смела весь медперсонал своими требованиями пропустить ее к больному.
-Таис, тише, тише, успокойся! – он схватил ее за плечи и встряхнул. – Врачи делают все, чтобы Витор выжил.
-Почему мне не сразу позвонили?
-А что это изменило бы?  - тут же подключилась Жасмин. - У него была операция, теперь ждем результата…
-О, боже мой, боже мой… я хочу увидеть его!  - Таис рвалась к нему. – Почему вы не хотите, чтобы я его видела? Где он?
Ей было наплевать на то, что подумают другие, плевать, что ее истерику видит дон Жеронимо. Ей было безразлично, что подумают о ней, лишь бы увидеть Витора.
-Он пока под наркозом и ничего не чувствует. И рядом с ним Эва.
-Эва? – споткнулась Таис. – Она здесь?
-Да.
-Это она виновата! – прошипела девушка. – Она во всем виновата! Она убила нашего отца, теперь добралась до Витора! Я ненавижу ее!
-Не говори так, - покачал головой Рафа. – Она ни в чем не виновата. И отец, и Витор - взрослые люди и сами сделали выбор. И Эва никого не принуждала, не лгала, руки не выкручивала и не подставляла.
Таис застонала, судорожно сжимая кулаки.
-Чего  ты так убиваешься? Где моего –то парня оставила? – похлопал ее по плечу дон Жеронимо. – Витор крепкий, выкарабкается, - а потом обратился к Жасмин. – Дочка, уж объясни нам, что с моим племянником?
-Я не знаю точно. Операция прошла успешно, но сейчас он спит. Ну, давай я проведу вас к палате, - неожиданно согласилась Жасмин. – Сейчас будет пересменка, поэтому будет не до нас.
-Конечно, конечно, - они подошли  к стеклянной перегородке, сквозь которую можно было увидеть больного. Витор изменился, казался каким–то далеким и чужим, будто тень.
-О, боже, - Таис не смогла оставаться за этой преградой, поэтому она зашла внутрь и, присела рядом с Эвой, дотронулась до руки Витора. – Как он?
-Я боюсь… - Эва подняла измученные глаза, - я не смогу без него… Лучше бы я умерла.
-Я ничего не могу поделать с собой, потому что люблю его… Я даже старалась забыть его, заменить, но не смогла, - призналась Таис. - У меня ничего нет, кроме любви.
Эва посмотрела на Таис и промолчала.
-Эва, послушай, - Рафа тоже вошел в палату, - я думаю, что тебе надо вернуться на ранчо. Ты должна понимать, что ты не одна. Отец любил тебя… И Витор любит. Он будет здоров, но я хочу помочь вам, пока он будет не в состоянии обеспечить вас.
-Я никогда не буду жить там!  - тон ее был нервным и резким. - Разве ты этого не понимаешь?
-А как ты собираешься жить? Как собираешься оплачивать счета, пока Витор в таком состоянии?
-Витор придет в себя и будет здоров, - она даже не допускала мысли, что будет иначе. – А ты становишься похожим на отца!
-Почему?
-Он тоже говорил мне о моих счетах…
-Извини, - Рафа покраснел.
«Рафа был похож на отца даже больше, чем думает сам, - подумалось Эве. – Но именно забота о близких было самым хорошим качеством у Фаусто. Его сын взял у него самое лучшее».
-Отец умер… - вздохнул Рафа.
-Фаусто умер? – Эва растерянно повторила его слова. – Умер… Рафа, я сочувствую тебе. Таис и тебе тоже… Я могу приехать попрощаться с ним?
Рафа не успел ответить, как неожиданно резко прозвучал противный до мурашек писк кардиомонитора, и все вздрогнули.
-Что с ним?
*****

Дон Жеронимо наблюдал за происходящим в палате. Больничный бокс был похож на аквариум, и люди за стеклом беззвучно открывали рты, но даже по их жестам и взглядам было понятно, что все плохо.
-Сеньор Рибейру, - к нему обратилась Жасмин, - давайте вернемся в холл? Вы увидели своего племянника, а здесь находиться нельзя.
-Что уж, вернемся… Когда он придет в себя? – он выспросил все, что смог, но все равно остался недоволен. В такие случаях всегда кажется, будто что-то скрывают. Придется ему поговорить с врачом, он уж точно знает, что следует ожидать.
-Отец, я искал тебя, - перед Рибейру появился Жоакин. – Я договорился… Да что с тобой? Ты слышишь меня?
-Да, слышу, Витор здесь.
-И что? Я должен радоваться?
-Он  болен, - дон Жеронимо еще добавил о причине и об операции.
-Он заслужил все это!
-Почему? Он же твой брат!
-Он виноват во всем! Он соблазнил Наир, он использовал ее, а потом выкинул ее, будто использованную вещь! А она еще хотела ребенка от него! – младший Рибейру побелел от негодования. – А теперь она здесь – лежит за стеной холодная и больше никогда не откроет глаза! А в этом виноват он!
-Не говори чепухи! Даже если это так, то твоя Наир не была одуванчиком! Мужиков меняла, как перчатки. И что удивительного, что Витор был ее клиентом. Особенно с такой женой, как Камила…
-Не надо так говорить о Наир! – Жоакин даже схватил отца за грудки. – Этот гад всем мозги запудрил, всех обрюхатил… и все вокруг него крутятся! Нет, так не бывает! Пусть теперь ответит!
-Эх, парень… не знаешь, что говоришь! – вздохнул дон Жеронимо. – Смирись уж со смертью Наир. Никчемная была девка, как и ее отец - дрянь, а не человек! Возьмись за ум.
В коридоре поднялась суматоха, дежурный врач пролетел мимо, пугая присутствующих. Дон Жеронимо автоматически направился за ним, но был остановлен.
-Сюда нельзя! Нельзя! – его отпихнули, очищая путь каталке, на которой лежал Витор.
-Что с ним? Да боже ты мой, скажет мне кто-нибудь, что с моим племянником? – завопил мужчина. – Рафаэл, что с Витором?
Испуганное лицо появившегося следом Рафаэла сказало о многом.
-Он умирает? Скажи мне!
***

Эве казалось, что жизнь Витора утекает у нее сквозь пальцы. Это ощущение было таким осязаемым и страшным, что она стала задыхаться от отчаяния.
-Витор!
-Что с ним? Рафа, что с ним? Он умирает? Нет… нет…
-Тихо, сейчас врачи все сделают, вытащат его, - он успокаивал девушку, но уже сам не верил в благополучный исход.
-Нет, нет, ну сделайте что-нибудь! Что с ним?
-Готовьте операционную, - выкрикнул  доктор, помогая медсестрам выкатить каталку из палаты. – Быстро, быстро…
-Что с ним? – за ними по коридору следовали Рафа и Эва.
-Упало давление… скорее всего, кровотечение… вызывайте анестезиолога!
За ними закрылась дверь в операционную, а Жасмин встала перед ним грудью.
-Сюда нельзя! Я говорю же – нельзя! Ждите! – и исчезла следом за ними за дверью.
Рафа стиснул плечи рыдающей Эвы и насильно отвел в сторону.
-Я не могу его потерять, не могу… - шептала она, все вырываясь из его рук.
-Ты не потеряешь! Мы не потеряем его. Возьми себя в руки и дай возможность врачам помочь ему. Все будет хорошо.
-Если он умрет, я тоже умру, - Эва дрожала всем телом.
-Тише, тише…
-Я не хочу жить без него…
-Мама! Мама! Мамочка! – радостный вопль ребенка заставил Эву вздрогнуть.

-Лука! – она резко обернулась и увидела бегущего навстречу к ней своего сына. Мальчишка, сияя улыбкой, распахнув руки в полете, несся к матери. Эва подхватила его, прижала к себе, целуя.
-Мальчик мой, малыш! Я так по тебе соскучилась!
-Я тоже! Почему ты так долго не приезжала ко мне?
-Я хотела приехать, но была занята… Я так тебя люблю! – она преобразилась, превращаясь из совершенно разбитой горем женщины в собранную мать, излучающую спокойствие и любовь, и лишь время от времени обеспокоенно поглядывала на Рафу.
-А где папа?
-А папа … папа пока на работе. Но он скоро придет и…
-А он сводит меня в кино? А купит поп-корн? А… - их воркование перемеживалось поцелуями. – А что ты тут делаешь? Ты работаешь в больнице?
-Да, твоя мама здесь по делам, - подтвердил Рафа.
-Я тоже хочу стать врачом. Я даже изучил всю анатомию из библиотеки.
-Какую анатомию?
-Как какую?! Человеческую с картинками. Там тако-ое… - протянул Лука. – Теперь мне нужна практика.
-Какая практика?
-Ох, до чего же ты непонятливый, - посетовал мальчик.  – Мне дон Фаусто говорил, что вот изучу все книжки, мне можно будет работать в больнице… пратироваться… нет практироваться…
-Практиковаться?
-Ну, да, практиковаться! Я буду вас лечит! И тебя, и папу!  - Лука  уже не помнил ничего плохого, что произошло с ним недавно, он по-детски строил планы, заражая своим позитивом всех кругом.
-Я тебя люблю, малыш!
Время тянулось бесконечно, казалось, оно замедлилось настолько, что вокруг них образовалось пустое пространство. Лука, наговорившись, успокоился и заснул на коленях матери. К ним подошел Лазару и осторожно забрал мальчика на руки.
-Он уже тяжелый… Эва, давай, я подержу. Тс-с, тише, малыш, мама твоя устала держать тебя на руках. Она никуда больше не денется. Успокойся. Теперь я подержу, а ты поспи…
-А папа пришел? – сонно спросил Лука.
-Скоро, скоро, - Лазару похлопал парнишку по спине. – Спи…
-Лазару, лучше увезти отсюда Таис и Луку, - сказал Рафа, отводя мужчину в сторону. - Неизвестно, чем все закончится. А Таис может не выдержать. Да и Эва уже на пределе.
-Глядя на нее, не скажешь такого.
-Да, - согласился парень, - она держится ради сына. Я скажу ей, что Луке на ранчо пока лучше и привычнее. Она и сама это поймет.
-Ладно, я попрошу Алзиру заняться мальчишкой. Еще заберу Эду и поедем на ранчо. Рафа кивнул и, вздохнув, подошел к сестре, обессиленно сидящей на диване.
-Таис, сейчас ты поедешь на ранчо с Лазару.
-Нет, нет, - девушка встрепенулась. – Я останусь здесь! Я никуда не уйду! Даже не думай настаивать!
-Но ты слаба…
-Нет! Не надо думать обо мне, как о слабом и болезненном человеке. Я уже давно не такая! Я справлюсь, но никуда отсюда не уеду!
Рафа вздохнул и кивнул  Лазару, разрешая уезжать. Наконец, двери распахнулись и вышла Жасмин.
-Что с Витором? – Эва тут же рванула к ней.
-Пока неизвестно, операция продолжается, - устало покачала головой девушка. – Ему нужна кровь… Как мы и предполагали у него внутреннее кровотечение… Его состояние стабилизировали, но нужна кровь… Он слишком много потерял крови!
-Что ж, а мы на что? – вперед вышел дон Жеронимо. – Что мы кровь сдать не сможем? Мы ж родственники!
-Я тоже сдам! – заспешил Рафа.

Отредактировано máscara (02.11.2017 20:50)

А почему это она должна привыкать? Почему любовь женщины ты видишь только через ломку собственной личности? Не должна женщина ни ломать себя, ни жертвовать собой из-за того, что ее любит мужчина, а она не любит.

Разве ты не видишь, что они реально не подходят друг другу?

Я люблю кардинально решать проблемы.

Ну наконец -то, Жасмин неплохая, она не злодейка, да у нее есть свои заморочки, у нее есть ошибки и желания, а чего Айрума... вот уж кому еще учиться и учиться и не только профессионально. Представь, если она бы вышла замуж за Рафу, стала домохозяйкой - это не гарантия того, что она изменилась бы и стал умнеть. Зачем умнеть за каменной стеной?! А вот сейчас, когда ее побили - она зашевелилась

золотые слова.

Если только женщина любит и любима, если же чувства только с одной стороны, то ни к чему хорошему это не приведет, и женщина не должна портить себе жизнь только потому что ее любят.

Ключевое слово - ЖЕНА.  Именно то, что он вдруг проникся любовью к жене, которую презирал фактически 20 лет, не дает мне возможности поверить в любовь Эктора. Ладно бы понимание или на худой конец уважение, но не любовь.

У Жеронимо и не было показано любви, так желание угнаться за соседом и поваляться с гладкой мулаткой, А у Фаусто - это последняя любовь и надо сказать не к своей бывшей жене или женщине, которую он не уважает, а к молоденькой кукле - игрушке. Что здесь от любви? Это очень странная любовь - последняя, и без вариантов... попытка угнаться за своей молодостью. И из-за этого он фактически умирает.  Разве это есть у Эктора?

Вот именно, что там нет любви, это модель отношений по привычке и все теледвижения Эктора - это не любовь, а попытка удержать то, что он приобрел за жизнь, а не любовь.

Отредактировано máscara (27.10.2017 22:34)