Вот кстати, я часто делаю то же самое, когда провожу опросы. Если вы заметили, я часто выношу на всеобщее обсуждение. Кстати, как раз не стала я делать из Эктора бля...уна по вашей просьбе. Катюша и Юляша всегда говорили мне, что он и так наломал в молодости дров, так куда ему ещё искать молодушку и при том, что Изабела вовсе не старая кляча с длинным языком, а красивая кукла, которую куда положить, она там и будет лежать, потому что привыкла смотреть в рот мужу. Разве будет разумный мужик искать от добра добро? Разве будет менять шило на мыло, как говорится?

А почему так? Ты об этом не думала? Раз тебе интересна второстепенка, то почему бы её сюжетную линию тебе не сделать главной и дело с концом? 

Я тоже это заметила и давно уже высказалась, что галанов молодого поколения играют на Глобо актеры, которые ещё не перешагнули 30-летний рубеж, а у Телевисы галанам за 30 лет. Иван Санчес, Давид Сепеда, Уильям Леви, Себастьян Рулли - вот галаны Телевисы. А вон на Глобо не бояться давать первые роли носатику Умберто Каррао и другим актерам, имена которых мне вообще ни о чём не говорят.

 
Та же самая история у Мехии в "Огне в крови" - это вообще самый атасный состав, если ты заметила. Все три брата и три сеструхи преклонного возраста. Да и в "Диком сердце" Яньес староват для Хуана Диабло.

В предыдущей серии…
– Ты принесла мне прекрасную новость. Я стал дедом. Я стал дедом. Я дважды стал дедом, - повторял между поцелуями мужчина.
- Эктор, я должна… Мы же только что… - слабо пыталась сопротивляться ласкам супруга Изабела.
- А я ещё хочу. Я хочу ещё и ещё, - навалился всем телом мужчина на женщину.
– Эктор, я забыла… Эктор, я… - предприняла ещё одну вялую попытку увлечь себя в водоворот страстей Изабела.
– Я люблю тебя. Люблю. Ты самая лучшая.
– Эктор, нет… Эктор, я должна… Ай, Эктор, - позабыв обо всём на свете, бросилась в омут с головой Изабела.

СЕРИЯ 82:

Когда Изабела проснулась, муж стоял перед зеркалом и завязывал галстук. Она вновь почувствовала себя той влюбленной без памяти школьницей и, как бы ни отрицала этого, а даже годы не притупили её чувства.
– Эктор, ты должен был разбудить меня, - резко поднялась на постели Изабела.
– А зачем? Спи. К чему тебе просыпаться в семь утра? - Продолжал завязывать галстук перед зеркалом Эктор.
- Я должна ехать в больницу к нашей дочери. Она нуждается во мне. Не забывай, что она только что родила. И потом, надо подумать, как убедить вернуться Алехандру с сыном в Акапулько.
- Ты же не собираешься взваливать на свои плечи заботу о нашей внучке? - Повернулся к жене муж. - Да, ты её бабушка, но если ты начнешь заботиться о нашей внучке больше чем ее мать, то тем самым избалуешь Тори. Так она никогда не повзрослеет. А эту упрямицу, которая родила мне внука, убеждать в чём-то бесполезно. Спасибо на том, что не бросила мне в лицо деньги, которые я оставил ей, когда был в столице. Но они не решат её проблемы. На первое время хватит, а что дальше? Надо подумать, как убедить её принять денежную помощь.
- Да, Эктор, ты прав, - кивнула мужу жена. - Алехандре тяжело придется, если она решит остаться в столице одна, с сыном на руках. А что касается Тори, то тебе не о чем волноваться. Она сама не позволит, чтобы я взяла на себя заботу о малышке. Ты бы видел, как она ревностно относится к своей дочке. Но всё равно мне надо уходить, - закуталась в простыню женщина и начала осматривать гостиничный номер. - Эктор, где моя одежда?
- Завтрак в номер, - позвонил кому-то мужчина, после чего повернулся к Изабеле. - Что ты сказала? - Непонимающе посмотрел на Изабелу.
- Моя одежда. Вчера я оставила её вон там, - кивнула женщина на пол.
- Ты не просто оставила её там, а сорвала её с себя, когда ворвалась сюда словно разъяренная львица. Моя львица, - подошел к жене Эктор и усадил её на постель.
- Мне действительно пора уходить, - в очередной раз попыталась подняться с кровати женщина.
- И ты собираешься уйти не позавтракав, не приняв душ, или тебе хочется унести с собой мой запах? - Мягко, но решительно вновь усадил на постель Изабелу мужчина.
- Эктор, - подчинилась она супругу, который пошел открывать дверь и уже в следующую минуту в его руках оказался поднос с едой. - Что это?
- Завтрак, если не видишь, - усмехнулся мужчина и поставил поднос с едой на колени жены.
- Но здесь много всего. Я это всё не съем.
- Тогда не получишь свою одежду, - насмешливо посмотрел сверху вниз Эктор на супругу.
- Эктор, я серьезно, - переводила свой взгляд с подноса, заставленным тарелками, на мужчину, Изабела.
- Я тоже, - опустился на постель рядом с женой мужчина. - Как вкусно, - взял ломтик тортильи с начинкой из курицы Эктор и откусил от него.
- Эктор, я… - хотела сказать что-то женщина, пока супруг не отправил ей в рот то, что осталось от лепешки.
- Попробуй круассан с черничной начинкой, - отломил мужчина от свежей выпечки кусочек, половину которого отправил себе в рот, а остаток засунул в рот жене. - Вкусно? На запей, - протянул он жене стакан с апельсиновым соком.
- Как только Тори с малышкой выпишут из больницы, я поеду к Алехандре, Эктор, - отпила из стакана с соком Изабела.
- Вот за это я тебя обожаю, - вновь отломил от круассана кусочек, половину которого съел сам, а остаток засунул в рот супруге. - Ну, я пошел, - с довольным видом поднялся с постели мужчина и направился к выходу из гостиничного номера. - Как освобожусь, так проведаю Тори и мою внучку в больнице.
- Эктор, а моя одежда, - закричала вслед мужу жена.
- Ах, да, - усмехнулся мужчина. - Я и забыл, - отодвинул он от стола один из стульев, на котором была спрятана одежда жены.

Начало дня не предвещало ничего хорошего. Свое недовольство Ребека, по обыкновению, вынесла на муже и старшем сыне, когда они собрались за завтраком.
– Стоило на полчаса остаться гостям третьего отеля сети без воды, и заметь не по нашей вине, а в связи с тем, что в том районе проводились ремонтные работы, как мгновенно в интернете появился отзыв о плохом сервисе, - сокрушенно покачал головой Эдуардо.
- Не бери в голову, сын. Всем не угодишь, - поставил чашечку с кофе на блюдце Августин.
- Да, но этот клиент вряд ли в будущем остановиться в нашем отеле, а отдаст предпочтение… да тому же… Ну… другой сети отелей, - замялся Эдуардо, не решаясь произносить вслух даже фамилию конкурирующей с ними гостиничной сети.
- У вас уже вошло в моду за завтраком обсуждать дела отелей да ещё о том, как его гости остались без воды? Они приехали не для того, чтобы просиживать в отеле, а на отдых, поэтому могут искупаться в морской воде, которая куда полезнее, чем водопроводная, - недовольно оглядела сидящих за столом мужчин Ребека и остановила свой взгляд на сыне. - А ты мог бы навестить своего брата и больше уделять внимание своей невесте.
- Мама, я обязательно проведаю брата. Постараюсь выкроить время, чтобы съездить к нему в больницу, - извиняюще посмотрел на мать сидящий напротив неё Эдуардо. - Ну, а Кармелита… Да, ты права.
- Но теперь-то ты чем недовольна? Твой любимый сынок вышел из комы, нашего старшего сына ты убедила-таки жениться на Кармелите, так почему ты никак не можешь успокоиться? Чего тебе неймется? - Побелели костяшки пальцев сидящего во главе стола и сжимающего в руке салфетку Августина.
- Я… - осеклась на полуслове женщина, никогда не видевшая своего мужа в гневе. - Августин, я просто хочу, чтобы всё стало как прежде. Я хочу, чтобы мы вновь стали той, если не счастливой семьей, то по-крайней мере, попытались бы это сделать.
- Я уже сказал тебе, что как прежде не будет никогда, - сказал, как ударил мужчина. - Всё. Забудь о том, что было, потому что как прежде уже ничего не будет. Даже Рей оказался умнее тебя и уже не тот, что раньше, и только ты никак не можешь, или не хочешь, этого понять.
- Это правда, отец? - Застыл с тостом в руке Эдуардо.
- Что правда? - Непонимающе посмотрел на сына глава семейства.
- Что брат изменился.
- Если бы ты хоть немного переживал за своего брата, если бы ты хоть чуточку любил его, то давно навестил бы его, - бросила салфетку на стол и сверкнула своими голубыми глазами на сидящего напротив нее парня Ребека.
- Эдуардо занят куда более важным делом, чем подтирать сопли своему брату и перестань сюсюкать с ним как с маленьким ребенком, а иначе вновь сделаешь из него дегенерата, каким он стал с твоей подачи.
- Что? Теперь, оказывается, я виновата в том, что на том злосчастном пляже ему повстречалась эта девица, которая свела с ума обоих моих сыновей, превратив их в заклятых врагов? Разве я заставляла идти на ночь глядя эту девицу гулять туда, куда приличные люди в одиночестве не ходят? Да по вине этой девки братья не желают ничего слышать друг о друге, а иначе Эд сразу же навестил бы Рея, как он только вышел из комы. И ты думаешь, мне приятно слышать, что мой сын, едва очнулся из комы, сразу же спросил о ней, об этой Алехандре?
- Потому что у твоего сына есть хоть чуточка совести, хотя то, что он совершил с этой бедняжкой непростительно, - поморщился словно от зубной боли Августин. - Этому нет прощения. Всё, мне здесь делать больше нечего, - вскочил со стула Августин и вновь поморщился при виде как ни в чём не бывало сидящей за столом супруги.
- Августин, а как же мы? - Подняла на мужчину свои голубые глаза, которые когда-то сводили его с ума, Ребека.
- А что мы? Нас не существует. Есть только ты и твое нежелание признавать свои ошибки, хотя я тоже виноват в случившемся, потому что закрывал глаза на то, когда ты лепила из нашего сына чудовище.
- Августин, я… - хотела ещё что-то сказать мужу жена, но он чуть ли не бегом выскочил из столовой.
– Отец, я с тобой, - вскочил со стула Эдуардо и выбежал из столовой, оставив мать одну.

Тому, что Эктор начал вживаться в роль деда, свидетельствовала просьба, с которой он обратился к работнице спа-салона. Он даже едва не проговорился, что ни единожды, а дважды стал дедом, но в последний момент понял, что лучше всего никому не знать о том, что его старшая дочь подарила ему внука. И двигало Эктором не чувство стыда или нежелание признать ребенка, зачатого вследствие насилия, своим внуком, а просто он считал, что будет надежнее хранить это в тайне. Алехандра не желала ни только возвращаться в Акапулько, но и пока что не простила своего отца, а значит он должен был постараться не подводить её.
- Так, для внучки или внука? Я что-то не поняла для кого вы хотите заводящуюся вертушку*? - С улыбкой смотрела на Эктора та самая Лурдес, которой он как-то поручил изменить имидж Гваделупе.
- Для внучки. Конечно же, для внучки. Всё только для нее, - посерьезнел Эктор, поняв, что дал слабину, тогда как подчиненные привыкли видеть его не просто строгим, но и деспотичным.
- И что? Не удалось соблазнить босса? - Кивнула горничная своей коллеге, когда заметив шагающего по холлу отеля Эктора, Кармен старательно начала делать вид, что занята уборкой и происходящее вокруг её не интересует.
- Лучше быстрее приберемся в коридоре и примемся за номера, - грозно посмотрела Кармен на коллегу.
- Это ты лучше себе скажи, а не мне. Сама-то только и делаешь, что вертишься на том этаже, на котором занимает комнату шеф. Или думаешь я слепая? - Сняла с руки резиновую перчатку и поправила ниспадающую на лоб прядь волос женщина.
- И ничего я не верчусь, а просто выполняю свою работу, - фыркнула Кармен.
- Вот-вот, так-то будет лучше и не лезь, куда не следует, - взяла за ручку тележку с инвентарем для уборки её коллега и покатила в конец коридора.
- Что? У Виктории родилась дочка? - Переспросил Эктора Дамиан, когда они от проблем гостиничной сети перешли к обсуждению личной жизни.
- Да-да, что слышал, - углубился в изучение первых попавшихся на столе документов Эктор, потому что ещё несколько месяцев тому назад даже слышать не мог о том, что не одна его дочь станет матерью-одиночкой, но и вторая тоже подарит ему внука или внучку - он уже и забыл, кого считал из них первой, а кого второй, но он чувствовал себя счастливым дедом и как ни пытался это скрыть, а ему это плохо удавалось сделать.
- Надо же, у Виктории родилась дочка, - застыл с задумчивой улыбкой на лице перед сидящим за рабочим столом мужчиной парень.
- А что тебя удивляет? - Напустил на себя строгий вид Эктор. - Разве моя дочь не ходила до вчерашнего дня по отелю с огромным пузом? И вот тому результат - девчонка.
- Наверное, такая же красавица как и её мама, - продолжал с улыбкой на лице стоять Дамиан.
- Пока не видел, но ты можешь воспользоваться случаем и проведать мою дочь в больнице, если она тебя всё ещё интересует.
- Конечно же, интересует, - оживился парень. - Мне нравится ваша дочь. Очень нравится, но жаль, что она никогда не воспринимала меня всерьез.
- А кто в этом виноват? Был бы похитрее, мог бы стать отцом моей внучки, но теперь уже поздно кусать локти. Но может, ещё не поздно стать моим зятем.
- Вы думаете? Вряд ли ваша дочь обратит на меня внимание. Я сегодня же навещу Викторию и её дочку в больнице, и подарок принесу малышке.
- Лучше не надо, - в задумчивости уставился поверх стоящего напротив него молодого человека мужчина.
- Что не надо?
- Подожди немного. Не стоит ходить сегодня в больницу к моей дочери, а лучше сделать это, когда Тори с моей внучкой приедут домой.
- Так, мне идти или нет?
- Иди, конечно же, иди.
- Но вы же сами только что сказали, что лучше подождать.
- Ты о чём? - Устало провел рукой по волосам сидящий в своем кресле Эктор.
- О том, стоит навестить вашу дочь в больнице или всё-таки нет.
- Я же сказал тебе нет, - перегнувшись через стол, сверкнул глазами мужчина на парня. - Ну… Так и будешь стоять и на меня пялиться?
«Только этого мне не хватало. Как можно быть таким недотепой. Я в его годы… - задумался на миг Эктор, взору которого предстала повиснувшая на его шее Изабела».
Он всё правильно сделал. Конечно же, сейчас не время оказывать на их дочь давление, когда влюбленная в него без памяти жена вновь начала есть у него с рук. Он не может огорчать свою Изабелу, в душе оставшуюся всё той же глупой школьницей.

*Вертящаяся вертушка — подвеска над кроваткой в виде крестовины с прикрепленными на ней фигурками елочек, зайчиков, машинок, котят и так далее. Карусель представляет из себя механически заводящуюся вертушку, а мобиль вращается с помощью батареек, также в нем может содержаться музыкальная составляющая с классикой или колыбельными.

В глазах Виктории зажегся озорной огонек, когда мать сообщила ей, что собирается навестить Алехандру и своего внучатого племянника в столице.
– Мама, а почему бы тебе не провести какое-то время с Але? Я уверена, она будет рада твоей компании, - стояла у отсека, в котором находилась её дочка, Виктория.
– А как же ты? - Посерьезнела Изабела.
– А что я? Со мной всё в порядке. Завтра или послезавтра нас с моей Линдой выпишут из больницы. Не забывай, что я нахожусь в родном городе. Я не пропаду и не забывай, что со мной отец.
- Он тебе что-нибудь рассказал?
- А что он должен был мне говорить? Мам, да брось ты, - потрепала по плечу одна женщина другую. - Тебе не нужно ничего говорить, потому что я знаю, что ты вчера была у отца и вы помирились.
- Кто тебе сказал?
- Ах, значит, это правда, - засмеялась Виктория. - Тебя глаза выдают, мам. Ты так и светишься от счастья и я уверена, что дело не только в том, что ты дважды стала бабушкой, но причина в том, что ты помирилась с моим отцом, а раз так, значит я не пропаду с ним. Будем воевать с ним как прежде, только теперь не один на один, а двое на одного. Научу и мою Линду воевать с отцом, хотя мне его даже жаль, учитывая, что даже Але не желает знать его. В общем, будет справедливым, если ты проведешь какое-то время с Але и моим племянником. Разве она не жертвовала собой столько раз ради меня? Помню, когда я была маленькой и у меня появлялась малейшая простуда, моя любимая кузиночка, а вернее сестричка, просила тебя, чтобы я не обращала на нее внимания, потому что мне ты была нужнее. Так вот теперь, я верну долг моей дорогой сестричке и прошу тебя, побыть с ней столько времени, сколько сочтешь необходимым. Но не вздумай идти у нее на поводу, если она вновь попытается принести себя в жертву со словами, что мне ты нужнее. Да, мне ты нужна, но Але нужна ещё больше, учитывая, что… Ну, ты меня поняла, - погрустнела Виктория.
- Дочка, ты и вправду повзрослела, став матерью, - провела рукой по волосам устроившейся на кровати Виктории Изабела.

Несмотря на возражения Алехандры, Андреа вызвалась отвезти её с сыном из больницы домой. Новоиспеченная мать чувствовала себя превосходно, как и её малыш, от которого она не отходила ни на шаг.
- Ты почему плачешь? Что случилось, мой маленький? - С беспокойством хлопотала над ребенком Алехандра, которой стоило положить его на кровать, как он залился плачем. - Одежда сухая. Но почему он плачет? Что случилось, мой маленький? Что с тобой?
- Господи, а что должны делать дети, как не плакать? Успокойся и не метайся с таким видом, словно начнется ядерная война, - с улыбкой покачала головой наблюдающая за Алехандрой Андреа.
- Да, но раз он плачет, значит чем-то недоволен, - взяла на руки ребенка молодая мама и стоило ей прижать его к своей груди, как он немедленно замолчал.
- Ну, вот видишь, - едва сдерживалась от смеха Андреа. - Ему просто надо было дать грудь.
- Ну, теперь он точно наелся, - с уверенностью заявила Алехандра, когда ребенок перестал сосать грудь и начал исследовать своими крохотными пальчиками соски матери. - Теперь его можно уложить спать, а я займусь приготовлением для него кроватки, - бережно положила малыша на постель Алехандра, но стоило ей сделать это, как ребенок вновь залился плачем. - И что? Почему он вновь плачет? Может, он стал мокрым? - Ощупывала своего сына Алехандра, пока вновь не взяла на руки и не преподнесла к груди.

Ел Рей со зверским аппетитом. Казалось, он решил наверстать упущенное за время, проведенное в коме, а не отходившая ни на шаг от своего любимого сына Ребека жадно следила за каждым его движением. Когда ложка звякнула о тарелку, мать с готовностью вскочила со стула и подошла к кровати парня, чтобы исполнить его следующее желание.
– Сыночек, тебе нужна добавка? Тебе понравился суп? Он, конечно, не бог весть какой, но врач рекомендовал употреблять тебе в ближайшее время мягкого рода пищу. Сыночек, что ещё тебе надо?
- Мама, я не стал немым. Я не потерял дал речи, находясь в коме, поэтому прекрати обращаться со мной как с инвалидом. Как видишь, я прекрасно себя чувствую и даже могу передвигаться без посторонней помощи.
- Сыночек, не говори так даже в шутку, - провела рукой по щетинистой щеке сына Ребека, которой так было непривычно, что и её второй сын решил не бриться.
- И прекрати обращаться со мной как с маленьким ребенком. Если ты не заметила, я уже вырос, - поправил Рей воротник больничной пижамы и мотнул головой.
- Сыночек, мальчик мой, но для меня ты всегда останешься маленьким. Знал бы ты, как за тебя переживали твой дядя, Элена, Тобиас. Они приходили тебя навещать и желали тебе скорейшего выздоровления.
- А дед? Надеюсь, он не знает, что со мной приключилось.
- Нет. Отца мы отгородили от всего того, что касалось… комы, в которой ты находился почти год. Сынок, а теперь скажи, как так получилось, что ты впал в кому. Скажи, что случилось в тот день.
- А разве врач не сказал тебе, мама? - Вопросом на вопрос ответил Рейнальдо. - Передозировка наркотиками.
- Но как ты можешь такое говорить? - Повысила на сына голос Ребека. - Ты не принимал никакие наркотики. Их заставили тебя принять. Кто это сделал? Ты знаешь этих людей, не так ли? Если это сделал не тот дикарь, вообразивший себя сеньором, то он нанял людей, чтобы они сделали тебе укол.
- Мама, я… - прищурившись, на миг задумался Рей. - Я не помню, что случилось в тот день. Последствия комы.
- Ты не можешь покрывать этого мужлана, - сверкнула своими голубыми глазами на сына мать. - Он должен понести наказание за то, что сделал, за то, что мы едва не потеряли тебя и за то, что ты едва не стал инвалидом. Ты бы знал, каково было мне слышать прогнозы врачей, когда они говорили нам с отцом, что только чудо может помочь тебе прийти в себя. Ты бы знал, каково было слышать матери, когда ей говорят в лицо, что ее сын, ее двадцатилетний сын может стать инвалидом, не сможет самостоятельно передвигаться или будет… дауном. Ты понимаешь, каково это матери!
- Чего ты хочешь, мама? Чтобы я заявил в полицию на Эктора Гонсалеса? Ну, тогда мне придется рассказать всё с самого начала. Тогда мне придется рассказать, как я насиловал его крестницу, а двое таких же подонков как я, держали её за руки. Ты это хочешь, чтобы я сделал? Чтобы я пошел с повинной? Я могу это сделать. Я должен это сделать, так как не смогу жить с чувством вины перед этой девушкой, которой сломал жизнь.
- Алехандры нет в Акапулько.
- Что значит нет? - Едва не подскочил на кровати Рейнальдо.
- Она уехала из города и по словам её кузины, больше сюда не вернется, поэтому нет смысла ворошить прошлое, а этот дикарь не должен был поступать так с тобой.
- Этот, как ты говоришь дикарь, защищал честь своей дочери или крестницы, и я не виню его за это. На его месте я поступил бы точно также, если бы мою дочь изнасиловал такой дегенерат как я.
- Он не господь бог, чтобы брать правосудие в свои руки.
- Правосудие? О каком правосудие ты говоришь? Ты бы предпочла видеть меня мертвым? Ты этого хочешь? Потому что именно это случилось бы в тюрьме с насильником как я. Таких зверей как я, которые насилуют беззащитных женщин убивают, кастрируют, поэтому я ещё легко отделался и давай не будем больше говорить на эту тему. Всё, эта тема закрыта. Даже брат продолжает меня ненавидеть и правильно делает.
- Не говори так. Эдуардо любит тебя. Ты бы знал, как он переживал из-за того, что с тобой случилось. Он поклялся у твоей постели, что навсегда забудет об этой девушке, если ты придешь в себя. И он выполнил свою клятву.
- Что ты имеешь в виду? Думаешь, он вот так просто взял и забыл о том, сколько зла я причинил этой невинной девушке? Если бы это было так, то он навестил бы меня, а прошло уже столько дней, но он так и не пришел ко мне. Если раньше мы только не ладили с братом, то теперь он меня просто ненавидит. Я стал для него заклятым врагом.

– Рей, не говори так. Эдуардо любит тебя. Вы братья, а не навещает он тебя, потому что возглавил сеть отелей, у него ни на что не осталось времени.
– Это чтобы не думать о ней. Об Алехандре.
– Перестань уже говорить об этой девушке, - вновь повысила голос на парня женщина. - Её нет в этом городе. Понимаешь, её нет в этом городе. Она решила перевернуть эту страницу жизни и вы с братом должны сделать то же самое. И подумай над тем, что если ты начнешь искать её, то только разбередишь уже затянувшиеся раны и прежде всего её. Она уже и думать забыла о том, что с ней случилось, а ты своим появлением в её жизни только заставишь пережить её снова ту боль.
- Интересно, забыла бы ты, окажись на её месте, - усмехнулся Рей, но мать словно не слышала своего сына. - Думала бы ты так, если бы подобное случилось с тобой или Эленитой.
- Даже твой брат забыл о ней. Он сделал предложение Кармелите. Он собирается жениться на ней.
- Что? На этой… на этой авантюристке, которая спит и видит, как бы стать женой наследника гостиничной сети?
- Рей, не говори так о невесте своего брата.
- Мам, да это же так и есть на самом деле. Кармелита фальшива, она сделает моего брата несчастным.
- Она любит Эда и она находилась с ним на протяжении последних месяцев. Она поддержала твоего брата и не дала ему уйти в депрессию.
- Ну-ну, ты видимо её защищаешь, потому что вы с ней два сапога пара. Эта Кармелита твоя полная копия, поэтому тебе она так нравится и вы понимаете друг другу с полуслова.
- Сеньор Маркос сообщил, что уже на этой неделе Рея смогут перевести в обычную палату. Его состояние стабильное, поэтому нет необходимости держать его здесь, - вошел в палату Августин и подошел к постели сына.
- И ты думаешь, я позволю нашего сына перевести в ту самую палату, из которой мы едва не вынесли его в гробу? - Взглядом, не предвещающим ничего хорошего, посмотрела на мужа Ребека.
- Но Рею надо завершить лечение от наркозависимости. Оно ещё не завершено.
- Да, но сделает он это не в этом проходном дворе, где его пребывание едва не стоило ему жизни, а мы найдем для него клинику в столице, а лучше в другой стране: в Штатах, в Израиле - где угодно, но только не здесь.
- Но прежде чем что-то решать за меня, вы должны спросить моего мнения, мама. Ты не находишь? - Устало посмотрел на мать Рейнальдо.
- Ты хочешь остаться в Акапулько? Ты хочешь, чтобы тот дикарь убил тебя? Или причина в ней, в Алехандре? Я не позволю, чтобы из-за нее ты погубил себя, поэтому будет лучше, если ты покинешь Акапулько.
- О чём ты говоришь, Ребека? - Устало провел рукой по волосам Августин.
- О том, отец, что мама настаивает на том, чтобы я обвинил Эктора Гонсалеса в покушении на убийство, но при этом напрочь забывает о том, что я сделал с его крестницей, с Алехандрой. Я не собираюсь этого делать, поэтому не настаивай, мама.
- Сын прав, Ребека, - положил руку на плечо сидящей на кровати Рея жене Августин. - У нас нет никаких доказательств тому, в чём ты обвиняешь Эктора Гонсалеса, но даже если бы они и были, у нас нет права обвинять его в том, что он защищал честь своей крестницы.
- Сынок, но тебе лучше покинуть Акапулько, - вцепилась в руку Рея Ребека. - Ты должен уехать отсюда. Я не могу позволить тебе бегать за этой девушкой. Твой брат отказался от нее, он сделал это, а значит, ты тоже сможешь это сделать. У тебя ведь отбоя не было от женщин. Ты можешь получить любую, какую только пожелаешь.
- Но теперь я другой, мама, - повысил голос на мать парень. - Я не хочу быть тем Реем, каким был. Не хочу. И прости, но мне надо поспать. Я чувствую усталость, - прикрыл свои зеленые глаза молодой человек, давая понять родителям, что разговор окончен.

Андреа прыснула от смеха, когда Алехандра прижала ребенка к груди, и он перестал плакать.
– Неужели ты ешё не наелся? - Задавала вопросы малышу молодая женщина и на всякий случай сама попыталась засунуть ему в рот свой сосок, однако ребенок не собирался подчиняться и вместо этого начал поигрывать грудью матери. - Малыш, но ты же уже наелся! Так, в чём дело? Что случилось, мой маленький?
- А по-моему, он уже с младенческих лет стал любителем женской груди, - продолжала смеяться Андреа.
- Так, он уже наелся, - недоуменно смотрела на теребящего своими крохотными пальчиками сосок её груди ребенка Алехандра. - Он наелся, но стоит мне убрать его от груди, как он почему-то начинает плакать, - недоумевала новоиспеченная мать, от чего стоящая рядом с кроватью Андреа вновь засмеялась.
- Ну, значит, придется тебе ходить приклееной к своему сыну, потому что без твоей груди он не может прожить ни минуты.
- Надо позвонить крёстной, а заодно узнать как там дела у Вики и у моей племянницы, - с ребенком на руках взяла со стола мобильный телефон Алехандра.
– Это правильно, - кивнула Андреа.

Отредактировано Lucky-lady (27.11.2017 21:51)

Да, меняться в 45 лет коренным образом тяжело и практически невозможно. Но разве тебя не впечатлила сценка, в которой он накормил Изабелу с рук, был таким вежливым, заказал завтрак в постель, так что ещё надо? Он пытается сдерживать себя, но... Поздняк метаться, как говорится.

Да, пошутила просто Вики таким образом. Такой вот у нее юмор. Она мать отправляет в столицу, чтобы составить компашку сестрице и реевскому сынку, так что на том спасибо.

Начинает влюбляться в своего сына. Как бы не начала любить его так, как Ребека любит Рея, а то мы знаем, к чему может привести такая вот материнская любовь, как у Ребеки к Рея. Кстати, если ты заметила, как построены сцены: вслед за тем, как Але кормит своего детеныша грудью, который не перестает жрать, сразу же последовала сценка, в которой трескает за обе щеки его папаня.