Люблю-люблю. Если Виктор будет выносить мозги своему деду и постоянно твердить хочу к папе, то Эктору не останется ничего другого, как отправить его к отцу.

Жанр: мелодрама, драма, эротика
Место действий: Мексика (Акапулько, Мехико), Бразилия (Рио-де-Жанейро), США (Бостон)
Время событий: конец 20 в. – наше время
Автор: Lucky-lady
Лого: Francisca
Entrada: Altair Sandal
Оформление: Francisca, Altair Sandal, Irinka84, Carla-Rosa, Нисси, Lena18, Zhenval & Rainbow
Телекомпания: Телемундо/Аргос
В ролях: Скарлет Грубер, Габриэль Коронель, Омар Нассар, Омар Фьерро, Соня Смит, Омар Герменос, Майте Эмбил, Даниэла Наварро, Диего Солдано, Хоакин Гарридо, Изабела Кастильо, Карлос Ферро и др.

СЕРИИ 77-86. Рождение отца и сына.

Для Ассоль Заславской и других желающих познакомиться с сюжетом моей новелы сделала подборку самых знаменательных сцен истории. В подборку вошла только главная сюжетная линия.

Стук в дверь заставил вздрогнуть Алехандру. За месяцы жизни в столице молодая женщина так и не обзавелась подругами, если не считать Андреа, которая навещала её совсем недавно. Тяжело поднявшись с дивана, на котором Алехандра до того сидела с книгой в руках, она пошла открывать дверь.
- Т-т-ты? Как ты меня нашел? - Гамма эмоций читалась на лице беременной женщины, когда она увидела перед собой Эктора.
- Мне пришлось нанять частного детектива, чтобы он тебя нашел, - прошел без разрешения в квартиру дочери отец и оценивающим взглядом начал осматривать её скромную обстановку.
- Конечно, - скривилось в насмешке лицо молодой женщины. - Я могла бы предположить, что для тебя не существует слова «нет» и что ты будешь настаивать на своем, чего бы тебе это не стоило.
- Нам надо поговорить.
- Поговорить? О чём? Нам не о чем с тобой разговаривать.
- Перестань вести себя как ребенок, - строго посмотрел отец на дочь.
- Ребёнок? Ты говоришь ребенок?
- Конечно, ты ведешь себя как ребёнок. А разве так ведут себя взрослые люди? Уехала безо всяких объяснений, наплела, что сделала аборт, бросаешь трубку, а теперь докатилась до того, что оказалась в этой квартире. Ты должна выслушать меня. Ты должна узнать правду.
- Эта квартира ничуть не хуже любого другого жилья. И о какой правде ты говоришь? О какой правде? О том, что взял меня на воспитание на правах крестницы, для которой стал добрым дядюшкой или расскажешь о том, как… насиловал мою мать? - Выступили на глазах Алехандры слёзы.
- Прошу тебя, выслушай меня. Всё было не так, как ты говоришь.
- Не так? Ты говоришь не так? В чём разница того, что со мной сделал Рейнальдо Мендес от того, что ты сделал с моей матерью? В чём разница? Скажи, чем отличаешься ты от этого человека, которого отправил на тот свет? Может быть, ты насиловал мою мать не на пляже Акапулько, а при свечах а номере своего отеля? Только в этом твое отличие от Рейнальдо Мендеса, а в остальном вы полные копии друг друга. Ты ничем не отличаешься от Рейнальдо Мендеса. Ни-чем, - по слогам отчеканила последнее слово Алехандра. - А ещё посмел покуситься на человеческую жизнь. Кто ты такой, чтобы решать, кому можно, а кому нельзя жить? Кто ты такой? Ты такой же как он, Рейнальдо Мендес.

– Ты не можешь сравнивать меня с этим человеком, - в бессилии сжал кулак отец. – И я должен был отомстить этому подонку за то, что он сделал с тобой. Он надругался над тобой самым гнусным образом, а теперь ты его ещё защищаешь.
– А кто ты такой, чтобы решать, кому жить, а кому нет? Кто? Кто? Если ты сам точно также поступил с моей матерью, как он со мной. Разве ты не принудил мою мать к близости? Разве ты не изнасиловал её? Ты такой же насильник как он и не надо ставить себя выше его. Он по-крайней мере не спал сразу с двумя сестрами, как это сделал ты в случае с мамой и затем с тетей Изабелой.
– Я твой отец, а ты моя дочь и это ничто не изменит.
– Я не твоя дочь. Я просто семя, которое ты заставил принять мою мать, несмотря на её сопротивление. И единственным отцом, который будет для меня, это Артуро Мартинес. Я ношу его фамилию и дам её своему ребенку, который совсем скоро появится на свет, - в доказательство своих слов провела рукой по своему животу Алехандра.
- Но ты не можешь отказаться от того, что я могу тебе дать как отец. Посмотри, где ты живешь. Ты беременна, ты нуждаешься в заботе, - опустил Эктор взгляд на живот беременной дочери.
- Мне от тебя ничего не нужно. Я лучше буду побираться, чем приму помощь от такого человека как ты.
- Давай забудем старые обиды, - сделал шаг отец по направлению к Алехандре, но она отошла от него.
- Ты предлагаешь забыть старые обиды? А как же зло, которое ты причинил моей матери и моему отцу? Ты постоянно унижал его, подчеркивая свое над ним превосходство, тогда как он на самом деле поступил благороднее тебя, согласившись вырастить меня как свою дочь.
- Всё совсем не так как ты думаешь. Дело в том, что Артуро не знал о том, что ты не его дочь.
- Что? Теперь ты хочешь опорочить имя моей матери? Ты говоришь о ней как о какой-то лгунье, зная, что она не может защитить себя?
- Нет, твоя мама ни в чём не виновата, - покачал головой Эктор. - Твоя мама молчала, желая, защитить свою младшую сестру, которой она заменила мать, и Артуро. Кто и виноват во всей этой истории то это я и только я. Это я опоил её в тот день, когда она пришла увольняться из отеля.
- Что? Так теперь получается, что я была зачата… пьяными родителями? - Поморщилась от брезгливости Алехандра.
- Всё совсем не так, как ты думаешь.

- А как? Как? Как? Ты только что мне сказал, что опоил мою мать? А сам, ты тоже был не трезвым, когда насиловал её?
- Твоя мама пришла увольняться из отеля, она решила уйти раз и навсегда из моей жизни, а этого я никак не мог допустить, поэтому мне не оставалось ничего другого, как заставить выпить её со мной бокал вина, в которое я подмешал вещество, которое используют в медицине при анестезии. Она не хотела пить, но я настаивал. Она…
- Что? Значит ты готовил заранее акт насилия! Ты вынашивал план, как будешь её насиловать! Да ты псих! Извращенец! Только больной на голову человек может спланировать как будет насиловать беззащитную женщину. А ещё смеешь осуждать Рейнальдо Мендеса, так чем ты лучше его? Чем? Скажи, чем? Он по-крайней мере не усыплял меня, перед тем как изнасиловать. Он не спал с обеими сестрами, как поступил ты с моей матерью и тётей. Ему хватило смелости признаться, что он меня изнасиловал в отличие то тебя, скрывавшего на протяжении двадцати лет жестокую правду о том, как ты поступил с моей матерью. Но мало тебе было того, что ты сделал с ней, ты соблазнил мою тётю, влюбив её в себя. Или ты будешь отрицать, что именно всё так и было? Вики младше меня на каких-то полгода, а это говорит о том, что почти сразу же, как ты изнасиловал мою мать, переключился на тётю Изабелу, превратив её жизнь в сущий кошмар. Или ты не признаешь, что моя крёстная молча страдала на протяжении двадцати лет? Ты не признаешь, что подчинил её себе, лишил права принимать решения? Именно это ты сделал с моей тётей, а ещё смеешь осуждать Рейнальдо Мендеса. Он по-крайней мере не спал одновременно с двумя сестрами, как это сделал ты. Ты… - текли слёзы по щекам Алехандры.

- Ну, всё-всё-всё, - подошел к дочери отец и, взяв её за располневшую талию, усадил на диван. - Успокойся. Тебе нельзя волноваться. Тебе скоро рожать, и я хочу, чтобы с моим внуком и с тобой было всё в порядке.
- Ты не хотел, чтобы у меня был ребенок, - глазами полными от слез смотрела Алехандра на Эктора. - Ты хотел, чтобы я сделала аборт, потому что решил, что ребенок, которого я жду, не имеет право на существование.
- И я жалею о том, что сделал это, - вновь остановил свой взгляд отец на большом животе дочери. - Я жалею, что вместо того, чтобы убедить тебя не делать аборт, я поддержал эту бредовую идею.
- Теперь она стала для тебя бредовой, - сквозь слезы улыбнулась Эктору Алехандра. - А тогда, тогда, когда ты узнал, что я жду от него ребенка, тебе была невыносима мысль, что он родится. Но он родится. Слышишь, родится! Я рожу этого, ни в чём не повинного ребенка и он будет моим, только моим.
- Я рад, что ты приняла верное решение. Я искренне рад этому… дочка, - рука Эктора непроизвольно потянулась к дочери, чтобы обнять её, но он так и не осмелился этого сделать. - Мы немедленно вернемся в Акапулько. Ты не можешь здесь оставаться. Ты не можешь оставаться одна, потому что тебе скоро рожать, ты нуждаешься в заботе.
- Я никуда не поеду с тобой, - шмыгнула носом и упрямо мотнула головой Алехандра. - Я отсюда и с места не сдвинусь. Я не желаю возвращаться в Акапулько.
- Хорошо, - тяжело вздохнул Эктор. - Не буду с тобой спорить, потому что достучаться сейчас до твоего разума бесполезно, а пока возьми это, - достал из кармана пиджака портмоне мужчина и выудил оттуда несколько денежных купюр.
- Что? - Начала задыхаться от возмущения молодая женщина. - Я не возьму от тебя деньги. Мне не нужно от тебя ни песо. Слышишь, ни песо!
- Ну, всё! Хватит, - бросил денежные купюры на стол Эктор и строго посмотрел на свою дочь. - Хватит вести себя как ребенок. У тебя у самой скоро появится ребенок и если тебе наплевать на себя, то подумай о нем. И если от этого тебе станет легче, то твоя мать поручила мне заботиться о тебе. Она сказала мне не оставлять тебя, поэтому прекрати вести себя как капризная девчонка. Я надеюсь, ты одумаешься и вернешься в домой, потому что о тебе беспокоятся твои тётя и кузина, вернее сестра.
- Вики, - появилась улыбка на лице Алехандры. - Как она?
- Беременна. Твоя сестра, точно также как и ты, ждет ребенка и срок у нее, кажется, такой же как у тебя.
- Что? Вики беременна? Она станет матерью?
- Вот видишь, сколько у тебя причин вернуться в Акапулько, а не сидеть тут одной, в пустой квартире.
- А как тётя? - Вопросительно посмотрела на отца дочь.
- Всё хорошо, - не стал вдаваться в подробности Эктор. - Если что будет нужно, дай знать… дочка, - подошел к Алехандре Эктор и хотел её обнять, но она отвернулась от него, боясь, что жалость над ним возьмет над ней верх.

«Ты такой же как Рейнальдо Мендес. Он по-крайней мере не спал сразу с двумя сестрами, как это сделал ты в случае с мамой и затем с тетей Изабелой, - вновь и вновь вставали в ушах слова Алехандры, когда Эктор сидел в салоне самолета и тщетно пытался не думать о том, что наговорила ему его любимица».
- Господи, а не была ли я с ним слишком строга? - Лежа в постели, прокручивала Алехандра в голове встречу со своим отцом. - Ай, - поднялась она на постели, когда малыш, находившийся внутри нее, вновь начал толкаться. - Ну, всё-всё-всё… Всё уже прошло, мой маленький. Успокойся и давай ложиться спать, - приговаривала беременная женщина, поглаживая свой живот.

Спустя два месяца…
Банка с оливками не достигла тележки с продуктам и, звякнув об пол, разбилась. Лениво расхаживающие по супермаркету покупатели как по команде обратили свой взор на корчащуюся от боли беременную женщину. Даже те, у кого не было детей, могли понять, что у желающей отведать оливки начались схватки.
– Что там случилось? - Поинтересовалась стоящая на кассе девушка у своей коллеги, которая теребила свой мобильный телефон, чтобы вызвать скорую помощь.
- У одной покупательницы начались схватки. Как бы не разродилась прямо в магазине. Ну, ты её знаешь. Она наша постоянная покупательница. Всегда приходит в магазин одна и, судя по всему, станет матерью-одиночкой.
- Девочка, успокойся. Успокойся. Всё будет хорошо, - положила голову корчащейся от боли Алехандры себе на колени одна из покупательниц. - Кому хочешь, чтобы я позвонила? Твоему мужу?
- У меня нет мужа. Я одна. Ай, как больно… Очень больно, - держалась за свой огромный живот Алехандра.
- Потерпи. Все женщины должны пройти через это. Продавщица уже вызвала скорую помощь. Надеюсь, она не задержится, хотя знаешь, позову-ка я своего мужа. Он ждет меня у магазина и мы мигом отвезем тебя в больницу, а то чего доброго родишь прямо здесь, хотя схватки могут длиться долго.
- Спасибо, сеньора, - держась за живот, с благодарностью посмотрела Алехандра на женщину. - У меня в сумочке есть визитная карточка клиники, в которую… Ай… Ай-ай-ай…
- Всё-всё-всё, я поняла. Давай, я сама найду визитку в твоей сумочке и мой Фабиан мигом отвезет тебя в клинику, о которой ты говоришь. Потерпи чуток, - поднялась на ноги покупательница и выбежала из магазина, чтобы позвать мужа, который поможет ей вывести беременную женщину и отвезти в больницу.

Схватки становились всё чаще, а боли всё усиливались. В клинику, которую ей рекомендовала Андреа, Алехандру сердобольные супруги из супермаркета доставили вовремя.
– Как я могу вас… отблагодарить? Что я могу для вас сделать за то, что вы помогли мне… Очень больно, - повернула голову на стоящую у носилок супружескую чету беременная женщина.
– Роди здорового малыша и будь здорова сама, - помахали на прощание Алехандре муж и жена, после чего отправились по своим делам.
- Быстро в родильное отделение, - хлопотали над беременной женщиной медики. - Пациентка готова родить. Уже отошли воды.
Воспоминания трагической ночи на пляже Акапулько возникли в самый неподходящий для роженицы момент и Алехандра так истошно закричала, что не отходившая от нее ни на шаг акушерка на миг оторопела.
«– Рейнальдо, нет! Рейнальдо, прошу тебя, не делай этого! Ради всего святого пожалей меня! Прошу тебя сжалься надо мной, – увидела она себя умоляющей склонившегося над ней молодого человека, который собирался овладеть ею».
– Нет, прошу вас, спасите моего ребенка, - взмолилась Алехандра теперь наяву.
– Сеньора, всё будет хорошо. С вами всё будет в порядке. Это ваши первые роды, поэтому видимо вы так напуганы, но уверяю вас, всё идет хорошо. Судя по заключению наблюдающего вас гинеколога, всё будет в порядке. Это будут обычные роды, - взяла на всякий случай руку Алехандры в свою акушерка.
- Прошу вас, только спасите моего ребенка. Я хочу, чтобы он жил, несмотря ни на что, - умоляюще подняла свои полные слез глаза роженица на медицинского работника. - Я хочу этого ребенка… Я хочу его…Этот ребенок… Он плод… Мой ребенок… Его отец… Мой отец… - пыталась что-то сказать Алехандра, пока усиливающиеся схватки не сразили её. - Ай… Больно… Очень больно… Я больше не могу, – закричала роженица.
– Всё-всё-всё, сеньора. Вы рожаете. Ваш ребенок уже на подходе, а от вас только требуется, чтобы вы помогли ему появиться на свет, - кивнула одна женщина другой.

Глаза медсестры, совершающий обход, округлились от ужаса и она едва не выронила из рук планшет, когда краем глаза увидела, что пациент, находившийся вот уже несколько месяцев в коме, пошевелил пальцами. Заморгав глазами, чтобы убедиться, что зрение её не подводит, она пристально уставилась на лежащего на постели парня, подключенного к аппаратуре, поддерживающей в нем жизнь и, к её величайшему удивлению, он вновь игриво пошевелил пальцами руки, словно происходящее для него было простой авантюрой, а не борьбой за жизнь.
– Сеньор Маркос, не уходите, - влетела медсестра в кабинет врача, который как раз снимал с себя халат, собираясь домой.
– Что случилось? - Застыл с халатом в руке медик.
– Тот пациент, молодой человек, он пришел в себя, - не сказала, а закричала молодая женщина.
- Это правда? Он уже несколько месяцев лежит в коме, а его мать чуть ли не каждый день приходит в клинику в надежде, что он придет в себя, но к сожалению, всё безрезультатно.
- Да, да, да, доктор! Он пошевелил рукой! Он шевелит пальцами!
- Может, тебе это показалось, - быстро надел на себя белый халат мужчина и вышел вслед за медсестрой из кабинета.
- Нет! Мне это не показалось! Он дважды пошевелил пальцами! Он пришел в себя!

– Тужьтесь, сеньора! Тужьтесь! Уже показалась головка малыша, - просила врач роженицу.
– Мой ребенок… Я хочу, чтобы с ним всё было в порядке, - струился пот вперемешку со слезами по лицу корчащейся от боли Алехандры.
- С малышом всё будет в порядке. Успокойтесь. Всё идет как надо. Он находится в правильном положении, а от вас требуется только, чтобы вы помогли ему появиться на свет, - промокнула салфеткой лицо роженицы находившаяся рядом с ней медсестра.

– Видите! Я же вам говорила, - кивнула врачу медсестра, когда они вошли в палату, в которой вот уже несколько месяцев находился в коме Рей.
– Сказать по правде, это чудо, - всё ещё не веря своим глазам, мотнул головой доктор, наблюдая, как на первый взгляд безнадежно больной парень взмахнул рукой и приподнялась от его дыхания на лице кислородная маска.
– Вы думаете, с ним всё будет в порядке? - Переводила свой взгляд женщина с врача на цепляющего за жизнь молодого человека, который словно в доказательство совершил движение ногой, от чего сползло покрывало.
– С двигательными функциями точно проблем не будет, - начал снимать мужчина в белом халате с пациента маску, которая как было видно, мешала ему.

Вопли роженицы утонули в оре маленького живого комочка, который оказался на руках акушерки. Ловко перерезав пуповину и также ловко взяв новорожденного на руки, врач торжественно сообщила лежащей на кровати молодой женщине о том, что она стала матерью мальчика.
– Ну, вот, а вы боялись, - с улыбкой заглянула в сморщенное личико младенца акушерка. - Он такой чудесный! Он такой славный, - восклицала врач так, словно впервые принимала роды и видела новорожденного малыша.
– Что с ним? - С беспокойством смотрела откинувшаяся от усталости на подушку Алехандра на орущий комочек в руках врача.
– Что вы имеете в виду? - Недоуменно уставилась на лежащую на больничной кровати пациентку женщина с ребёнком.

– С вами всё в порядке? Вы можете говорить? - С беспокойством смотрел в тот самый момент в Акапулько доктор на тяжело дышащего, но делавшего это самостоятельно, пациента.
– Алехандра, - выдохнул Рей, распахивая свои зеленые глаза.

– С ним всё в порядке? Он здоров? - Всё ещё читалась тревога в глазах Алехандры и она повторила свой вопрос.
– У вас родился прекрасный мальчик, сеньора. Вы стали матерью здорового и красивого мальчика. А вы так волновались! Ну, только посмотрите, какой он чудесный! А какие у него глаза! Как два изумруда. Признаться, я впервые вижу такие глаза, как у вашего сынишки. Возьмите его на руки и он сразу же перестанет плакать. Только вы можете успокоить его, - протянула врач надрывающегося от ора младенца Алехандре, которая не спешила брать своего сына на руки.

– Доктор, а почему он плачет? - Всё ещё подозрительно смотрела на врача с орущим младенцем на руках Алехандра.
– Ну, а что вы хотите, сеньора? Он же только что родился. Он беззащитный и боится этого огромного и неизвестного ему мира, но если вы возьмете его на руки и прижмете к груди, то он непременно успокоится.
– Прижать к груди, - эхом отозвалась Алехандра, перед глазами которой вновь словно кинолента пронеслись события роковой ночи на пляже Акапулько, но руки непроизвольно потянулись к тому, кто так в ней нуждался.
И словно почувствовав, что находится на руках той, кто несмотря ни на что даровала ему жизнь, малыш уткнулся в грудь своей матери и начал успокаиваться.
– Мой маленький. Мой сладкий. Моё солнышко, - пело сердце прижимающей к груди сына Алехандры, лицо которой осветила счастливая улыбка.

Кормить или нет ребёнка грудью - этот вопрос перед Алехандрой не стоял, потому что стоило ей преподнести своего сына к груди, как он сам, своими крохотными ручонками и любопытным носиком, нашел для себя то, что так жизненно было ему необходимо. Молодая женщина не спускала глаз с младенца, жадно сосущего его грудь, невольно почувствовав себя его продолжением.
– Сеньорита Мартинес, простите, что мешаю вам кормить вашего сына, но я пришла сообщить вам, что уже к концу недели мы можем вас выписать*. Вы и ваш малыш чувствуете себя прекрасно и нет никакой необходимости оставаться в больнице, - помешала идиллии матери и её ребенка вошедшая в палату врач и подошла к кормящей женщине, чтобы ещё раз убедиться в правдивости своих слов.
- Как скажите, - кивнула Алехандра, с видом рачительной наседки кормящей своего питомца, о котором несколько месяцев тому назад даже слышать не хотела.

*Сколько дней обычно держат в родильном доме после нормальных родов? Если родоразрешение было реализовано естественным путем, мамочка и ребенок здоровы и прошли все необходимые до выписки процедуры, то счастливое семейство собирается дома уже в течение первой недели. Что имеется ввиду под необходимыми процедурами? Это первые прививки малышу, а также стандартные анализы маме и ребенку. Если все прошло без замечаний, то выписка возможна даже на третий день.

Влетевшей в палату к Рею Ребеке с трудом удалось сдержать эмоции. Мать хотела немедленно обнять своего младшего сына, но её остановила стоящая у его постели капельница, через которую в его организм поступало очередное лекарство и, как было видно, он спал.
- Мальчик мой. Мой Король, - подошла к постели сына женщина и прислушалась к его дыханию. - Августин, это настоящее чудо, - обернулась к стоящему в дверях мужу Ребека. - Посмотри, наш сын дышит самостоятельно. Но он изменился. Он не такой как прежде.
- Побреется и станет прежним, - не сводил глаз с лежащего на постели молодого человека отец. - Надеюсь, только внешне он станет прежним.
- Августин, он такой красивый, - не обратила внимание на последние слова мужа жена. - Но эта щетина делает его старше и знаешь… мне она совсем не нравится. Как Рей окончательно придет в себя, я скажу ему, чтобы он побрился.
- Ребека, это его право бриться или нет, - подошел к жене муж и взял её за плечи. - И давай не будем мешать нашему сыну. Он спит, а ты можешь разбудить его.
- Алехандра… Алехандра, - зашевелил губами лежащий на постели парень.
- Августин, он, кажется, проснулся, - обрадовалась Ребека и склонилась к сыну, но когда отчетливо услышала женское имя, которое слетало с его уст, её глаза сверкнули недобрым взглядом. - Мальчик мой, ты проснулся. Ты пришел в себя, - вновь заиграла на её лице улыбка, когда она встретилась с зелеными глазами Рея.
- Мама… Отец… - выдохнул Рейнальдо. - Я жив.
- Он узнал нас, Августин, - коснулась колючей щеки парня женщина. - С ним всё будет в порядке. Он будет таким же, как прежде.

Рей с грустью наблюдал за тем, как врач поставил ему капельницу и по тонкой пластиковой трубочке какая-то пахучая жидкость начала поступать в его организм.
– Сеньор Маркос, когда я смогу выйти на улицу? - Перевел свой взгляд Рейнальдо с капельницы на собирающегося покидать его палату врача.
- Совсем скоро, парень, - повернулся к кровати мужчина в белом халате и изучающе посмотрел на лежащего на ней молодого человека. - Сначала нам надо перевести тебя в обычную палату, и не забывай, ты должен завершить лечение от наркозависимости, если всё ещё настроен никогда не возвращаться к этому пагубному пристрастию.
- Что вы, доктор, - мотнул головой Рей. - Конечно же, нет. Не собираюсь я принимать наркотики, которые стоили мне… - осекся парень, перед глазами которого встал образ стоящей на пустынном пляже черноволосой девушки.
- Всё в порядке? Ты что-то хочешь ещё? - Вопросительно посмотрел Маркос на Рея.
- Доктор, а мои вещи, которые были при мне, когда меня привезли в эту клинику, где они?
- Что-то ценное?
- Кожаная куртка.
- Спросишь у медсестры, которая отвечает за порядок в той палате и в которую ты вернешься через несколько дней. В моей практике у пациентов клиники ничего и никогда не пропадало, поэтому можешь не волноваться за свою куртку.
– Спасибо, сеньор Маркос, - кивнул Рейнальдо.
– Скажи, как ты себя чувствуешь, парень? Только честно. Не вздумай храбриться, что всё с тобой хорошо, ведь ты пролежал в коме почти семь месяцев и, признаться, я уже перестал верить в то, что ты очнешься.
– Видно, так было угодно, доктор, - грустно улыбнулся Рей. - Чтобы я жил с чувством вины, которое будет гложить меня на протяжении всей моей жизни.
– Ладно тебе философствовать, а ответь на мой вопрос. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, доктор, - встретился своими зелеными глазами с мужчиной парень. - Честно, нормально. Только постоянно клонит в сон, но это наверное, последствия комы. Мне же вообще прочили, что я стану дауном или инвалидом после нее, так что сонливость это самое меньшее наказание, которое я заслужил, - вновь улыбнулся полулежащий на постели парень.
- Рад, что тебя не покидает чувство юмора, - усмехнулся мужчина в белом халате. - А сонливость у тебя появляется вследствие приема препаратов, которые мы вводим в твой организм, так что всё пройдет, и ты вновь будет свежим как огурчик. А вот и твоя мама, парень, - кивнул мужчина на переступившую порог больничной палаты женщину.
- Мальчик мой, мой Король, - метнулась Ребека к своему младшего сыну.
- Мам, зачем ты пришла? - Поморщился Рейнальдо.
- Как зачем? Чтобы побыть с тобой.
- Ты же утром меня навещала, так нет никакой необходимости торчать тут целый день. Ты нужна моему брату, отцу, а обо мне тут заботятся врачи.
- Сыночек, я принесла твое любимое блюдо из морепродуктов,
- Не надо мне ничего приносить. Здесь не необитаемый остров, где нет продуктов, а клиника, где прекрасно кормят.
- Рей, да как в этой клинике могут прекрасно кормить? - Изумленно смотрела на полулежащего на кровати парня женщина. - Больничная еда самая ужасная, какая только бывает на свете.
- Всё, мама. Я не желаю, чтобы ты приносила мне пайки. Пусть это будет первый и последний раз.
- Хорошо, мой мальчик, - провела рукой по щетинистой щеке сына Ребека. - Рей, тебе надо побриться, - одернула она от лица молодого человека руку.
- И почему же я должен бриться? - Усмехнулся парень. - Только потому что этого хочешь ты? Так вот, я прекрасно себя чувствую так, как сейчас и не желаю бриться. Ещё бороду спущу как отец. Или я должен это делать по твоей указке, мама?

После недолгих раздумий Изабела решила сообщить мужу о том, что он дважды стал дедом. Эктор продолжал оставаться главой семейства и имел полное право узнать, что его дочери подарили ему внуков.
В отеле мужа Изабела бывала только по необходимости, когда возникали мероприятия, на которых предусматривалось присутствие жены владельца сети и, сказать по правде, будучи домашним человеком, она с неохотой принимала участие на светских раутах, но сейчас у нее был веский повод для того, чтобы прийти к нему.
– Добро пожаловать, сеньора, - с улыбкой встретила её на респешне служащая отеля и кивнула своей помощнице, чтобы она проводила супругу хозяина в гостиничный номер, в котором он жил вот уже несколько месяцев.
– Спасибо, не стоит беспокоиться, - с той же улыбкой кивнула Изабела девушкам. - Я сама справлюсь, - направилась она к лифту и стала ждать.
– Я же вижу, что тебе тоже хочется, так зачем надо бороться с собой? Ты мужчина в самом расцвете сил и нет ничего плохого, если мы сделаем это и тем более, раз твоя жена не желает тебя видеть, - услышала Изабела настойчивый женский голос из гостиничного номера, дверь которого она собиралась толкнуть.
– Ты в своем уме? Что на тебя нашло? – Опешил Эктор от неожиданного на него натиска, но уже в следующий момент прыткая Кармен впилась в его губы словно клещ.
– Что здесь происходит? - Застыла словно вкопанная на пороге гостиничного номера Изабела, взору которой предстала девица, которая уже успела снять с себя униформу и осталась в нижнем белье, и висла на её муже, который был в одном лишь набедренном полотенце.

– А это кто ещё такая? - Обернулась к Изабеле Кармен, но руки с шее Эктора, тем не менее, не убрала.
– Жена, если не знала, - пригвоздила взглядом горничную вошедшая в гостиничный номер Изабела. - Ах, значит, этот мужчина не сказал тебе, что женат! Или может быть, он сказал тебе, что стал вдовцом и его жена разбилась при падении с лестницы? Или же он снял обручальное кольцо с пальца, чтобы покрасоваться перед такими как ты? - Выдержка изменила тихого тона Изабеле и она в этот момент напоминала не безропотную женщину, которая и слово боялась сказать без одобрения мужа, а разъярённую львицу.
– Ну, значит надо было хорошо следить за мужем, - фыркнула горничная, бросая оценивающий взгляд на женщину, которая с собранным в пучок волосами меньше всего походила на супругу владельца сети отелей.
– Ах, ты бесстыжая, - задыхаясь от возмущения, подступила одна женщина к другой. - Ты хотя бы оделась, нахалка, - вышла из себя Изабела и, схватив с пола розовую униформу, хотела сунуть её в руки стоящей в нижнем белье Кармен, но в последний момент передумала это делать.
– Я оденусь, - протянула руку горничная, пытаясь выхватить униформу у Изабелы, в глазах которой сверкнул озорной огонек и она с улыбкой распахнула дверь гостиничного номера и с размаху выбросила платье в коридор.
– И как я пойду? - Возмутилась не ожидавшая такого от тихой на первый взгляд Изабелы Кармен.
– А вот так, - кивнула одна женщина на другую.
- Там полно гостей отеля. Меня увидят постояльцы.
- Ах, значит перед постояльцами тебе стыдно щеголять в бикини, а перед моим мужем нет? Пошла вон! Вон, - начала выталкивать Изабела полуголую горничную под насмешливый взгляд Эктора. - Я не вижу ничего смешного, - подперев рукой бок, посмотрела на мужа жена, когда они остались в номере одни.
- Это было бесподобно, - расхохотался мужчина. - Я никогда не видел тебя такой и ты мне нравишься всё больше и больше.
- А ты, ты… С тобой у меня особый разговор, - подрагивали ноздри от переполняющего её гнева на Эктора у Изабелы.
- Ты же не думаешь, что я и эта горничная…
- Нет, конечно, я не думаю. Я всё своими глазами вижу. Мне ничего не надо думать, потому что она продемонстрировала свои намерения.
- Да, она проходу мне не давала! Ты бы знала, как вертела она передо мной задом.
- Бедненький, - с нарочитой жалостью посмотрела Изабела на мужа. - Но мне нет никакого дела до того, что ты тут делаешь с каждой горничной. Мне нет никакого дела до того, что ты делаешь со своей жизнью.
- И поэтому ты устроила тут спектакль ревности?
- Я? Да упаси боже, - возмутилась женщина. - Но мне теперь стало понятно, почему у тебя нет времени на то, чтобы проведать нашу дочь и внучку, которая родилась у Тори. Как же ты можешь выкроить время, когда горничная устраивает перед тобой дефиле в бикини.
- Нет, это не так, - подошел вплотную к супруге Эктор. - Ты прекрасно знаешь, что меня не интересует никакая женщина на свете, а ты и только ты. Я люблю тебя, - обнял мужчина женщину, и не успела она оказать сопротивление, как впился в её губы.
- Пусти меня! Пусти, - предприняла последнюю попытку вырваться из объятий мужа Изабела и оттолкнуть его от себя и, оступившись, едва не упала, когда Эктор подхватил её и увлек за собой на постель.
- Я должна тебе сообщить что-то важное, - утонула в глазах мужа жена.
- Потом, - гипнотизировал он её взглядом. - А пока позволь мне любить тебя.
- Я должна… должна сказать тебе нечто важное об Алехандре, - была последняя ясная мысль в голове Изабелы. - Эктор… Эктор… Ай, Эктор, - уплыла земля у нее из под ног.

Легкая розовая сорочка из воздушной ткани подчеркивала округлые формы, но между тем аккуратно сложенного тела. Волнистые белокурые локоны волос, рассыпавшиеся по плечам, делали ей похожей на амазонку. Красота была страшной силой, и Ребека это знала как никто другой. Она знала это и поняла это ещё с тех пор, когда была молодой и даже несмотря на то, что родилась и воспитывалась в семье менее чем среднего достатка, не страдала от этого, потому что не сомневалась в том, что её привлекательная внешность поможет ей пробиться в жизни, и так и случилось, когда она познакомилась с Августином. Он оказался самым ярым ценителем её женской красоты среди полка ухажеров, какие были у Ребеки и именно поэтому она сделала ставку на него, на тогда начинающего, но обладающего здоровыми амбициями архитектора. Девушка понимала, что ради нее он свернет горы и бросит мир к её ногам, что и происходило с открытием каждого нового отеля сети, которая слыла самой крупнейшей не только во всём Акапулько, но в штате Герреро.
Широко улыбнувшись своему отражению в зеркале и игривым движением сбросив с плеча бретельку, Ребека про себя усмехнулась, когда её взгляд остановился на устроившемся на кровати с газетой в руках муже. Сын пришел в себя и теперь она могла вздохнуть полной грудью, чувствуя себя вполне счастливой и собиралась осчастливить супруга.
– Августин, а ведь Кармелита подкинула нам неплохую идею. Почему бы нам не полететь вместе с Реем в любую страну, в которой он будет проходить лечение? Америка, Япония, Израиль - неважно где, а мы всё равно поедем вместе с ним, - подошла к сидящему на кровати мужу Ребека и обвила руками его шею.
– Значит, ты уже распланировала всю нашу жизнь на год вперед? - Усмехнулся, не отрывая головы от газеты, Августин.
- Дорогой, - ластилась к супругу Ребека. - Ну, мы так давно не были вместе, так почему бы нам и на самом деле не устроить нечто вроде второго медового месяца?
- В мои планы не входит покидать Акапулько, - отстранился от жены муж и встретился с ней взглядом. - Я вернулся к делам отеля и не собираюсь пока что отходить от них.
- Августин, но с отелями вполне может справиться Эдуардо, а поможет ему Раймундо. Они составили прекрасный тандем и потом, Эд должен привыкать быть главой самой лучшей гостиничной сети города.
- Я не собираюсь взваливать на плечи нашего сына дела отелей. Да, Эд ответственный, он готов стать главой сети, но я не уеду из Акапулько и точка.
- Августин, но почему ты ставишь превыше всего дела отелей? Разве ты не хотел, чтобы я больше уделяла тебе времени? Ещё недавно ты жаловался на то, что я забыла о тебе, а теперь я предлагаю тебе составить компанию нашему Рею в его поездке, а ты выступаешь против.
- Это было вчера, а сегодня - это сегодня. И я не машина, дорогая, которая находится в твоем распоряжении и ты вспоминаешь о ней только тогда, когда тебе это удобно.
- Августин, что с тобой? - Вновь попыталась обнять мужа жена, но он убрал её руки со своей шеи. - Августин, тебе неприятны мои ласки? Почему ты так со мной разговариваешь? Ты как будто не выглядишь счастливым. Ты как будто не рад, что с нашими сыновьями всё хорошо, и дела отелей идут всё лучше и лучше.
- Хорошо? - Насмешливо посмотрел муж на жену. - Что ты видишь хорошего, когда наш младший сын изнасиловал невесту своего брата, а Эдуардо собирается жениться без любви и не без твоей помощи?
- Почему ты считаешь, что Кармелита не сможет сделать счастливым Эда? - Начала закипать Ребека. - Неужели ты тоже, как и наши мальчики, считаешь, что только эта девица с пляжа может сделать счастливым Эда? Но её нет в Акапулько, она уехала из города и что же теперь должны делать наши мальчики, убиваться по ней? И это ещё одна причина, по которой я хочу, чтобы Рей покинул город. Ты знаешь, что когда наш мальчик пришел в себе, первое слово, которое он произнес было именем этой пляжной девушки?
- Эта, как ты её называешь, пляжная девушка, пострадала по вине твоего обожаемого сына, а тебе хоть бы что. Ты так и не извлекла урок из случившегося.
- Августин, чего ты от меня хочешь? Чтобы я пошла на поклон в дом этого дикаря, который пытался убить нашего сына? Его воспитанница прекрасно себя чувствует, раз отправилась в путешествие, и я предлагаю тебе сделать то же самое, а ты воспринимаешь моё предложение в штыки.
- Всё! Хватит! Отправляйся куда хочешь и с кем хочешь, а меня оставь в покое, - схватил с постели подушку Августин и направился к выходу из комнаты.
- Августин, ты куда? - Пыталась удержать жена мужа. - Августин, я… - грациозным движением головы поправила свои роскошные белокурые волосы Ребека, но ничто не помогало ей вернуть к себе расположение супруга.
- Вижу, ты отошла от горя и прекрасно себя чувствуешь, поэтому я спокойно могу оставить тебя и вновь поселиться в гостевой комнате, А завтра мы обсудим в какую страну ты собираешься отправиться вместе со своим любимым сыном, чтобы продолжать подтирать ему сопли, - хлопнул дверью супружеской спальни Августин.

Изабела хотела прикрыться простыней, но муж не позволил ей этого сделать и вновь склонился над своей женой.
– Убери её. Мне нравится видеть тебя в чём мать родила, - с улыбкой сдёрнул простыню Эктор с Изабелы.
- Эктор, я… Я стесняюсь. Я уже не в том возрасте, чтобы так себя вести, - предприняла ещё одну попытку натянуть на себя простыню женщина.
- И в каком же ты возрасте? Ты прекрасно выглядишь. Ты такая же как прежде и мне чертовски нравится твое тело, - провел рукой по низу живота жены муж.
- Эктор, дверь не закрыта. Кто-нибудь может войти, - натянулась словно струна Изабела.
- И что с того? Я занимаюсь сексом со своей женой и мне нечего стыдиться, - усмехнулся нависший над женщиной мужчина. - А ещё говоришь, что изменилась. Да ты всё такая же. Ты нисколько не изменилась. Ты такая же, какой была, когда впервые отдалась мне в этом отеле.
- Нет, Эктор, я другая, - утонула в глазах склонившегося над ней супруга Изабела.
- А вот и нет, - вновь усмехнулся мужчина. - Ты всё так же теряешь от меня голову и забыла то, зачем пришла. Ты собиралась рассказать мне что-то об Алехандре, но стоило тебе оказаться в моей постели, как у тебя сразу же голова пошла кругом и ты забыла то, с чем пришла. А может быть, ты просто искала предлог, чтобы увидеть меня, а? - Потерся щетинистой щекой о грудь женщины мужчина.
- Эктор, нет, - сглотнула в волнении Изабела. - Я… я действительно должна тебе сказать нечто важное об Алехандре. Ты должен это знать. Ты имеешь полное право это знать.
- И? Говори, не тяни, - оторвался мужчина от женщины и в нетерпении посмотрел на неё.
- Эктор, Алехандра родила сына. Вчера она родила сына. У неё родился мальчик. И у нашей Тори тоже родился ребенок. Девочка.
- Что? - В нетерпении навис мужчина над женщиной. - То, что ты только что сказала, это правда? Это правда, Изабела?
- Эктор, разве я стала бы шутить такими вещами? Конечно же, это правда. Алехандра позвонила мне и сказала, что родила мальчика. Она и её сын чувствуют себя прекрасно.
- Мальчик, - с улыбкой покачал головой Эктор. - Вот значит почему эта девчонка не отвечает на телефонные звонки.
- Эктор, а ты ничего не скажешь о том, что Тори родила девочку?
- Да-да, я знаю и я очень рад, что эта взбалмошная девчонка стала матерью. Может, теперь она остепениться и поймет, что жизнь это не праздник.
- Знаешь, Эктор? - Поднялась на постели Изабела. - Значит, тебе уже сказали, что у нашей дочки родилась девочка. Но кто это сделал?
- Я всё знаю, дорогая, - насмешливо заглянул в лицо устроившейся рядом с ней женщины мужчины. - Я знаю о каждом твоем шаге. Или ты думаешь, что тебе так легко избавилась от меня?
- Эктор, я… - смутилась под взглядом супруга Изабела.
- Я даже знаю, что ты без меня потеряла сон и покой, поэтому вот я здесь, перед тобой.
- Эктор, это всё Марта, да? Она тебе нажаловалась на меня, - закуталась в простыню Изабела.
- Ну, всё, иди ко мне, - сдёрнул с жены простыню Эктор. - Ты принесла мне прекрасную новость. Я стал дедом. Я стал дедом. Я дважды стал дедом, - повторял между поцелуями мужчина.
- Эктор, я должна… Мы же только что… - слабо пыталась сопротивляться ласкам супруга Изабела.
- А я ещё хочу. Я хочу ещё и ещё, - навалился всем телом мужчина на женщину.
– Эктор, я забыла… Эктор, я… - предприняла ещё одну вялую попытку увлечь себя в водоворот страстей Изабела.
– Я люблю тебя. Люблю. Ты самая лучшая.
– Эктор, нет… Эктор, я должна… Ай, Эктор, - позабыв обо всём на свете, бросилась в омут с головой Изабела.

Ел Рей со зверским аппетитом. Казалось, он решил наверстать упущенное за время, проведенное в коме, а не отходившая ни на шаг от своего любимого сына Ребека жадно следила за каждым его движением. Когда ложка звякнула о тарелку, мать с готовностью вскочила со стула и подошла к кровати парня, чтобы исполнить его следующее желание.
– Сыночек, тебе нужна добавка? Тебе понравился суп? Он, конечно, не бог весть какой, но врач рекомендовал употреблять тебе в ближайшее время мягкого рода пищу. Сыночек, что ещё тебе надо?
- Мама, я не стал немым. Я не потерял дал речи, находясь в коме, поэтому прекрати обращаться со мной как с инвалидом. Как видишь, я прекрасно себя чувствую и даже могу передвигаться без посторонней помощи.
- Сыночек, не говори так даже в шутку, - провела рукой по щетинистой щеке сына Ребека, которой так было непривычно, что и её второй сын решил не бриться.
- И прекрати обращаться со мной как с маленьким ребенком. Если ты не заметила, я уже вырос, - поправил Рей воротник больничной пижамы и мотнул головой.
- Сыночек, мальчик мой, но для меня ты всегда останешься маленьким. Знал бы ты, как за тебя переживали твой дядя, Элена, Тобиас. Они приходили тебя навещать и желали тебе скорейшего выздоровления.
- А дед? Надеюсь, он не знает, что со мной приключилось.
- Нет. Отца мы отгородили от всего того, что касалось… комы, в которой ты находился почти год. Сынок, а теперь скажи, как так получилось, что ты впал в кому. Скажи, что случилось в тот день.
- А разве врач не сказал тебе, мама? - Вопросом на вопрос ответил Рейнальдо. - Передозировка наркотиками.
- Но как ты можешь такое говорить? - Повысила на сына голос Ребека. - Ты не принимал никакие наркотики. Их заставили тебя принять. Кто это сделал? Ты знаешь этих людей, не так ли? Если это сделал не тот дикарь, вообразивший себя сеньором, то он нанял людей, чтобы они сделали тебе укол.
- Мама, я… - прищурившись, на миг задумался Рей. - Я не помню, что случилось в тот день. Последствия комы.
- Ты не можешь покрывать этого мужлана, - сверкнула своими голубыми глазами на сына мать. - Он должен понести наказание за то, что сделал, за то, что мы едва не потеряли тебя и за то, что ты едва не стал инвалидом. Ты бы знал, каково было мне слышать прогнозы врачей, когда они говорили нам с отцом, что только чудо может помочь тебе прийти в себя. Ты бы знал, каково было слышать матери, когда ей говорят в лицо, что ее сын, ее двадцатилетний сын может стать инвалидом, не сможет самостоятельно передвигаться или будет… дауном. Ты понимаешь, каково это матери!
- Чего ты хочешь, мама? Чтобы я заявил в полицию на Эктора Гонсалеса? Ну, тогда мне придется рассказать всё с самого начала. Тогда мне придется рассказать, как я насиловал его крестницу, а двое таких же подонков как я, держали её за руки. Ты это хочешь, чтобы я сделал? Чтобы я пошел с повинной? Я могу это сделать. Я должен это сделать, так как не смогу жить с чувством вины перед этой девушкой, которой сломал жизнь.
- Алехандры нет в Акапулько.
- Что значит нет? - Едва не подскочил на кровати Рейнальдо.
- Она уехала из города и по словам её кузины, больше сюда не вернется, поэтому нет смысла ворошить прошлое, а этот дикарь не должен был поступать так с тобой.
- Этот, как ты говоришь дикарь, защищал честь своей дочери или крестницы, и я не виню его за это. На его месте я поступил бы точно также, если бы мою дочь изнасиловал такой дегенерат как я.
- Он не господь бог, чтобы брать правосудие в свои руки.
- Правосудие? О каком правосудие ты говоришь? Ты бы предпочла видеть меня мертвым? Ты этого хочешь? Потому что именно это случилось бы в тюрьме с насильником как я. Таких зверей как я, которые насилуют беззащитных женщин убивают, кастрируют, поэтому я ещё легко отделался и давай не будем больше говорить на эту тему. Всё, эта тема закрыта. Даже брат продолжает меня ненавидеть и правильно делает.
- Не говори так. Эдуардо любит тебя. Ты бы знал, как он переживал из-за того, что с тобой случилось. Он поклялся у твоей постели, что навсегда забудет об этой девушке, если ты придешь в себя. И он выполнил свою клятву.
- Что ты имеешь в виду? Думаешь, он вот так просто взял и забыл о том, сколько зла я причинил этой невинной девушке? Если бы это было так, то он навестил бы меня, а прошло уже столько дней, но он так и не пришел ко мне. Если раньше мы только не ладили с братом, то теперь он меня просто ненавидит. Я стал для него заклятым врагом.

– Рей, не говори так. Эдуардо любит тебя. Вы братья, а не навещает он тебя, потому что возглавил сеть отелей, у него ни на что не осталось времени.
– Это чтобы не думать о ней. Об Алехандре.
– Перестань уже говорить об этой девушке, - вновь повысила голос на парня женщина. - Её нет в этом городе. Понимаешь, её нет в этом городе. Она решила перевернуть эту страницу жизни и вы с братом должны сделать то же самое. И подумай над тем, что если ты начнешь искать её, то только разбередишь уже затянувшиеся раны и прежде всего её. Она уже и думать забыла о том, что с ней случилось, а ты своим появлением в её жизни только заставишь пережить её снова ту боль.
- Интересно, забыла бы ты, окажись на её месте, - усмехнулся Рей, но мать словно не слышала своего сына. - Думала бы ты так, если бы подобное случилось с тобой или Эленитой.
- Даже твой брат забыл о ней. Он сделал предложение Кармелите. Он собирается жениться на ней.
- Что? На этой… на этой авантюристке, которая спит и видит, как бы стать женой наследника гостиничной сети?
- Рей, не говори так о невесте своего брата.
- Мам, да это же так и есть на самом деле. Кармелита фальшива, она сделает моего брата несчастным.
- Она любит Эда и она находилась с ним на протяжении последних месяцев. Она поддержала твоего брата и не дала ему уйти в депрессию.
- Ну-ну, ты видимо её защищаешь, потому что вы с ней два сапога пара. Эта Кармелита твоя полная копия, поэтому тебе она так нравится и вы понимаете друг другу с полуслова.
- Сеньор Маркос сообщил, что уже на этой неделе Рея смогут перевести в обычную палату. Его состояние стабильное, поэтому нет необходимости держать его здесь, - вошел в палату Августин и подошел к постели сына.
- И ты думаешь, я позволю нашего сына перевести в ту самую палату, из которой мы едва не вынесли его в гробу? - Взглядом, не предвещающим ничего хорошего, посмотрела на мужа Ребека.
- Но Рею надо завершить лечение от наркозависимости. Оно ещё не завершено.
- Да, но сделает он это не в этом проходном дворе, где его пребывание едва не стоило ему жизни, а мы найдем для него клинику в столице, а лучше в другой стране: в Штатах, в Израиле - где угодно, но только не здесь.
- Но прежде чем что-то решать за меня, вы должны спросить моего мнения, мама. Ты не находишь? - Устало посмотрел на мать Рейнальдо.
- Ты хочешь остаться в Акапулько? Ты хочешь, чтобы тот дикарь убил тебя? Или причина в ней, в Алехандре? Я не позволю, чтобы из-за нее ты погубил себя, поэтому будет лучше, если ты покинешь Акапулько.
- О чём ты говоришь, Ребека? - Устало провел рукой по волосам Августин.
- О том, отец, что мама настаивает на том, чтобы я обвинил Эктора Гонсалеса в покушении на убийство, но при этом напрочь забывает о том, что я сделал с его крестницей, с Алехандрой. Я не собираюсь этого делать, поэтому не настаивай, мама.
- Сын прав, Ребека, - положил руку на плечо сидящей на кровати Рея жене Августин. - У нас нет никаких доказательств тому, в чём ты обвиняешь Эктора Гонсалеса, но даже если бы они и были, у нас нет права обвинять его в том, что он защищал честь своей крестницы.
- Сынок, но тебе лучше покинуть Акапулько, - вцепилась в руку Рея Ребека. - Ты должен уехать отсюда. Я не могу позволить тебе бегать за этой девушкой. Твой брат отказался от нее, он сделал это, а значит, ты тоже сможешь это сделать. У тебя ведь отбоя не было от женщин. Ты можешь получить любую, какую только пожелаешь.
- Но теперь я другой, мама, - повысил голос на мать парень. - Я не хочу быть тем Реем, каким был. Не хочу. И прости, но мне надо поспать. Я чувствую усталость, - прикрыл свои зеленые глаза молодой человек, давая понять родителям, что разговор окончен.

Андреа прыснула от смеха, когда Алехандра прижала ребенка к груди, и он перестал плакать.
– Неужели ты ешё не наелся? - Задавала вопросы малышу молодая женщина и на всякий случай сама попыталась засунуть ему в рот свой сосок, однако ребенок не собирался подчиняться и вместо этого начал поигрывать грудью матери. - Малыш, но ты же уже наелся! Так, в чём дело? Что случилось, мой маленький?
- А по-моему, он уже с младенческих лет стал любителем женской груди, - продолжала смеяться Андреа.
- Так, он уже наелся, - недоуменно смотрела на теребящего своими крохотными пальчиками сосок её груди ребенка Алехандра. - Он наелся, но стоит мне убрать его от груди, как он почему-то начинает плакать, - недоумевала новоиспеченная мать, от чего стоящая рядом с кроватью Андреа вновь засмеялась.
- Ну, значит, придется тебе ходить приклееной к своему сыну, потому что без твоей груди он не может прожить ни минуты.
- Надо позвонить крёстной, а заодно узнать как там дела у Вики и у моей племянницы, - с ребенком на руках взяла со стола мобильный телефон Алехандра.
– Это правильно, - кивнула Андреа.

Когда Рей проснулся, он обнаружил, что находится в палате не один. У его постели сидел тот, кого он меньше всего ожидал увидеть.
- Мон-тана? - Недоуменно посмотрел один парень на другого.
- Привет, Рей, - коснулся руки младшего Мендеса его шапочный знакомый. - С возвращением в жизнь.
- Что ты здесь делаешь? Не ожидал тебя увидеть.
- То же, что и ты. Прохожу лечение от наркозависимости. Матушка сказала, что я для нее умер, если не лягу в клинику и вот я здесь. Бедняжка наскребла везде, где только можно, чтобы собрать «бабки» и вылечить меня.
- Лечение не поможет, если это не твое решение, - в задумчивости покачал головой Рейнальдо, устраиваясь поудобнее на постели.
- Так, я и хочу вылечиться. Или ты думаешь, мне по нутру, когда просыпаюсь утром, а из носа хлещет кровь. Я уж думал сдохну, когда в последний раз принял «кокс».
- Это всё проклятый кокаин разрушает слизистую носа или как там правильно называют научным языком. Со мной тоже такое было, - всплыла в памяти Рея картина, когда он вытирал полотенцем лицо и увидел на нем кровь.
- Ну, как ты, братишка? Когда я пришел в эту клинику и узнал, что ты скорее мертв, чем жив, мне было жаль, что так получилось. Но я рад, что ты пришел в себя.
- Не знаю радоваться этому или нет, - тяжело вздохнул Рей.
- Почему ты так говоришь? - Недоуменно уставился Монтана на своего друга.
- Жить с чувством вины за то, что я сделал, это самое ужасное наказание, чем умереть и больше не страдать от того, чего невозможно исправить.
- Ты о том случае на пляже с невестой своего брата, - опустил голову Монтана. - Как эта девушка? Что-нибудь о ней известно?
- Она навсегда уехала из Акапулько. Больше я её никогда не увижу.
- И тебя это печалит, не так ли? Ты запал на неё не по-детски. Можешь не отвечать на мой вопрос, потому что я знаю это. И Чамуко тоже понял это, когда ты говорил о ней.
- Что с ним?
- С Чамуко? Сидит в тюряге за распрорат… тень… В общем, за то, что продавал наркоту. Я его заложил. Мне пришлось сдать его этому… ну, отцу или кем там он приходится твоей зазнобе. В общем, как-то вечером её предок решил отомстить за то, что ты… мы сделали, и набросился на меня. Он чуть не забил меня насмерть, поэтому пришлось расколоться и продать ему Чамуко.
- Ты правильно сделал. Он должен понести наказание за то, что распространял эту гадость. Но если честно, я не знаю, чья вина больше: моя или Чамуки. Кто и должен находиться за решеткой, так это я за то, что сделал с этой… Алехандрой, - прикрыл глаза, произнося женское имя, Рейнальдо.
- Да, ладно, чувак, - хлопнул по руке один парень другого. - Не ты один виноват в том, что случилось в тот вечер на пляже Акапулько. Наша с Чамуко вина не меньше. Мы же тебя подначивали на то, чтобы ты… Сам понимаешь. Мне кажется, если бы ты был один, то не посмел бы обидеть свою зазнобу, ведь ты запал на неё не по-детски.
– Что здесь делает этот… негодяй? Я вызову охрану, чтобы этого подонка выставили вон, - вошла в палату младшего сына Ребека и гневно посмотрела на сидящего у кровати Рея парня.

– Мама, Монтана… Вернее… Аль… фредо, - наморщил лоб Рейнальдо, вспоминая настоящее имя своего шапочного знакомого, - он проходит лечение в этой клинике от наркозависимости и пришел навестить меня.
– Сеньора Мендес, Альфредо Монтальбан к вашим услугам, - поднялся со стула парень и кивнул Ребеке.
– Да разверзни меня гром и молния, чтобы мне понадобились твои услуги, - сверкнула своими голубыми глазами женщина на стоящего напротив нее молодого человека. – Ты посадил моего сына на наркотики, ты едва не угробил его, и я…
– Мама, прекрати, - прикрикнул Рейнальдо на мать. - Монтана… Альфредо просто пришел навестить меня и он уже уходит, а в том, что я стал наркоманом нет ни чьей вины, а только моя. Меня никто насильно не заставлял нюхать кокаин, точно также как насиловать Алехандру, поэтому перестань винить окружающих в том, в чём виноват только я один.
- Выздоравливай, - кивнул Монтана своему другу. - С вашего позволения, - покинул он палату Рея.
- Августин, ты должен немедленно, слышишь, немедленно отправить нашего мальчика подальше от Акапулько, потому что здесь ошивается один из тех, кто посадил нашего сына на наркотики. Я не понимаю, как приняли такой сброд, как он, в этой клинике. А говорили, приличная. Да, какая приличная, если в ней околачивается этот бандит с большой дороги, который вновь хочет сбить нашего сына с пути истинного! Мы не можем позволить, чтобы Рей снова начал употреблять наркотики, когда он почти вылечился, - бросилась Ребека к мужу, когда он вошел в палату их младшего сына.
- Что ты имеешь в виду? - Непонимающе посмотрел Августин на жену.
- Отец, в этой клинике проходит лечение от наркотической зависимости один из парней, который… - замялся Рейнальдо.
- Ну, говори всё как есть, - переводила свой строгий взгляд Ребека с сына на мужа. - Здесь лежит один из бандитов, который заставил употреблять нашего мальчика эту гадость, едва не приведшую его к смерти и я уверена, что это всё предлог для того, чтобы вновь сделать из Рея наркомана. Я не сомневаюсь, что он приходил сюда, чтобы сбыть нашему мальчику этот проклятый порошок или травку.
– Это правда, сын? То, что говорит мать, это правда? - Строго посмотрел Августин на Рейнальдо.

– Конечно же, нет, отец! Ты всё ещё сомневаешься в том, что я больше никогда не притронусь к этой гадости, которая сделала из меня дегенерата и я едва не угробил жизнь ни в чём не повинной девушки?
– Я не хочу, чтобы этот бандит приближался к нашему мальчику, - фыркнула Ребека. - Это не приведет ни к чему хорошему. Это опять закончится тем, что… - осеклась на полуслове женщина, взору которой предстала моющаяся в душе Алехандра, за которой подглядывал её младший сын.
- Ребека, мы не можем запретить нашему сыну общаться с кем бы то ни было, - пристально глядел на сидящего на кровати Рея Августин. - Надо быть законченным негодяем, чтобы не извлечь урок из случившегося и если он всё-таки не возьмется за ум, то я навсегда откажусь от него, он умрет для меня и я вычеркну его из завещания.
- Отец, завещание меня меньше всего интересует, и ты не обязан включать меня в него, потому что я никогда не помогал ни тебе, ни брату в делах отеля. И я не обижаюсь на тебя за то, что ты мне не веришь, а сейчас меня больше всего беспокоит мое лечение и, если матери будет спокойнее, то я не буду общаться с Монтаной. Вернее, с Альфредо.
- Этого мало, - переводила свой взгляд с Рея на Августина Ребека. - Мое сердце никогда не будет спокойно, пока наш мальчик находится в этой клинике. Его вновь могут попытаться убить. Его попытается убить этот дикарь, который возомнил себя лучшим владельцем отелей.
- Мам, ты же сама сказала, что… её, - смутился Рей, - что её нет в Акапулько, что она навсегда уехала из этих мест, так с какой стати я должен бежать отсюда как последний трус?
- Я хочу, чтобы ты вылечился, сынок, - провела рукой по щетине Рея Ребека и на её глазах выступили слёзы. - Поэтому будет лучше тебе пройти лечение в одной из лучших клиник столицы или Штатов.
- Хорошо, мама, - кивнул Рей. - Я соглашусь уехать из Акапулько, но сделаю это прежде всего ради моего брата, которому неприятно видеть меня после того, что я сделал с его невестой, и ради отца.

Говорят, внуков любят больше, поэтому телефонный разговор Изабелы с мужем получился долгим. Эктор сам позвонил, чтобы узнать как дела у его любимицы и внука и, по обыкновению, пытался скрыть свое беспокойство за нарочитой грубостью.
- Если бы я не позвонил, сама не догадалась бы это сделать, - остановился посреди своего кабинета с мобильником в руке Эктор.
- Прости, не звонила тебе, чтобы не отвлекать от дел и подумала, ты поймешь, что раз не делаю этого, значит всё в порядке, - вздохнула с облегчением Изабела, когда Алехандра с Виктором на руках исчезла в ванной комнате, и женщина в гостиной осталась одна.
- Как Алехандра? Она согласилась принять у тебя хоть какие-то деньги или же продолжает держать оборону?
- Почти, Эктор. Алехандра понимает, что ей нужны деньги не сколько для себя, сколько для маленького Виктора, поэтому не столь категорична, когда я даю ей деньги. И как мне кажется, мне удалось смягчить её сердце по отношению к тебе, и она скоро простит тебя.
- Как мальчонка?
- Ой, Эктор, он такой прелестный! Такой очаровательный, что никого не может оставить равнодушным. В него влюбляешься с первого взгляда. Его невозможно не любить. Он такой славный, такой…
- Ладно-ладно, я понял, - усмехнулся Эктор, перебив жену, чтобы положить конец её восклицанием по поводу их внука. - Лишь бы не стал таким, как его отец. Сама понимаешь, о чём я говорю.
- Ну, что ты, Эктор, - поднялась из кресла Изабела и подошла к окну, из которого открывался вид на многомиллионый Мехико. - Это же прежде всего сын Алехандры, а у нее прирожденный материнской инстинкт, поэтому она воспитает Виктора умным и порядочным человеком. А как там маленькая Линда и наша Тори?
- С нашей дочерью всё нормально. С внучкой тоже. Кстати, этот бандит пришел в себя. Он вышел из комы.
- Это правда, Эктор? – Отошла от окна Изабела и только сейчас заметила стоящую на пороге гостиной с сыном на руках племянницу.
- Он считает, что мой сын вырастет преступником, да? – Сделала шаг навстречу тёте Алехандра.
- Спасибо, что позвонил и прости, что не сделала этого сама, - свернула телефонный разговор с мужем Изабела и подошла к племяннице.
- Человек, который изнасиловал мою мать, считает, что я не смогу как следует воспитать своего сына, - вновь повторила Алехандра, прижимая к себе Виктора.
- Алехандра, девочка моя, - поправила смоляные волосы племянницы Изабела. – То, каким вырастет твой сын, зависит только от тебя. Плохими людьми не рождаются, ими становятся и даже этот парень… Рейнальдо не родился таким, каким стал, потому что он родился в приличной семье. А сделали его таким излишек, изобилие, вседозволенность, которые и привели к тому, что он совершил. Я ни в коем случае не пытаюсь оправдать его, но и ненавидеть ты его не должна. У тебя есть ребенок, и он всегда будет служить тебе невольным напоминанием о нем, а значит ты не должна перносить ненависть к его отцу на маленького Виктора. Кстати, с этим парнем всё в порядке. Он пришел в себя.
- Что? – Уставилась на крёстную Алехандра. – Ты имеешь в виду Рейнальдо? С ним всё в порядке? Это значит… это значит… – отвернулась от Изабелы племянница и с задумчивости принялась убаюкивать своего сына.
- С тобой всё в порядке? – Подошла к молодой матери Изабела и с беспокойством заглянула ей в лицо.
- Да, крёстная, - еле слышно произнесла Алехандра. - Теперь я точно не вернусь в Акапулько, раз этот человек находится там.
- Не говори так, - вновь поправила смоляные волосы крестницы Изабела. - Акапулько твой родной город, ты там родилась, выросла и там ждут тебя твои родные.
- Я не могу, крёстная, - решительно покачала головой Алехандра. – Я не позволю, чтобы этот человек или кто-то из его близких приблизились к моему ребенку. Виктор мой и только мой. Я не отдам его Рейнальдо, если он захочет отнять у меня моего Виктора, мою кровиночку.
- Никто не отнимет у тебя Виктора, моя девочка. Никто не знает, что он – сын Рейнальдо и всё будет хорошо.
- Но они могут посчитать по срокам, если увидят меня с Виктором на руках, и понять, что это его сын. Думаешь, если бы Луис, которого встретили мы у библиотеки, не пришел бы к этому выводу, если бы Андреа не сказала, что Виктор её сын? Луис лучший друг Эдуардо, они делятся с друг другом всеми своими секретами и вне всякого сомнения, он рассказал бы ему о том, что мой Виктор его племянник. Я никому не позволю отнять у меня моего сына. Он только мой и ради него я готова на всё.
- Вот это правильно, - заглянула в личико ребенка Изабела. – Ты переодела его?
- Конечно, крёстная, - улыбнулась Алехандра. – Мой Виктор должен быть чистеньким.
- Тогда почему он начал плакать? – С беспокойством переводила свой взгляд с племянницы на её сына Изабела.
- А ты как думаешь, крёстная, - засмеялась Алехандра, расстегивая пуговицы блузки и засовывая в рот Виктору свой сосок.
– Сразу успокоился, - с улыбкой смотрела Изабела на крестницу, кормящую своего сына.

В предыдущей серии...
– Не ответишь? – Кивнула Виктория на настойчиво звонящий телефонный аппарат.
– Пусть ответит Фелисия, - отмахнулся как от несуществующей помехи от телефона Эктор.
- Ладно, отец. Не ворчи. Всё будет в порядке, - поднялась со стула и повернулась к выходу Виктория, однако звонок телефона внутренней связи отеля заставил ее поменять планы и остановиться на пороге кабинета.
- Да, Фелисия. Слушаю, - не стал поднимать трубку, а нажал кнопку громкой связи глава гостиничной сети.
- Дон Эктор, вам звонят из отдела образования, - услышала Виктория голос секретарши, от чего окончательно решила сменить свои планы и подошла к столу, за которым сидел ее отец.
- Странно. Чего они хотят? – Насторожился мужчина.
- Мне соединять?
- Давай, - немигающим взглядом смотрел Эктор на телефонные аппараты на своем рабочем столе и уже в следующий момент поднял трубку одного из них.
- С вами говорит Минерва Фариас. Я звоню вам от Алехандры Мартинес, но не волнуйтесь, с ней не случилось ничего страшного. Ее уже отвезли в больницу, где оказывают необходимую помощь, а я посчитала необходимым предупредить ее близких, чтобы вы забрали ее сына из школы, - раздался женский голос на другом конце провода, от чего Эктор поменялся в лице и резко встал из кресла.

СЕРИЯ 114:

– Отец, что случилось? – Прочитала беспокойство в глазах Эктора Виктория, когда он закончил свой короткий телефонный разговор с главой отдела образования и вышел из-за стола.
- Алехандру отвезли в больницу. Ей стало плохо, и она упала в обморок, – выдохнул мужчина.
- Что? Но что случилось? Хотя чего я спрашиваю, она в последние дни была сама не своя, и мама сразу нас предупредила, что всё этим и закончится, - схватилась за голову Виктория. – Ну, давай не будем медлить. Поехали в больницу, - посмотрела молодая женщина на стоящего в растерянности посреди кабинета отца.
- В больницу? А кто заберет мальчишку из школы и потом отведет его, куда там она его записала, на бокс что ли? Займись наконец, своими прямыми обязанностями и перестань мотаться по стройкам словно мужик какой-то, - пытался скрыть беспокойство за старшую дочь за нарочитой строгостью по отношению к средней Эктор.
- Конечно. Я займусь Виктором, - кивнула отцу Виктория и вышла из его кабинета.
- Мама! Тетя, - бросились к Виктории вышедшие из здания школы Линда и Виктор. – Тетя, а где мама? У нее опять дела в ее министерстве? – Посмотрел снизу вверх на Викторию ее племянник, когда они вместе с Изабелой, Линдой и Марианой направлялись к автомобильной стоянке.
- Да, мой маленький, у твоей мамы дела, но она просила передать, что очень любит тебя и чтобы ты вёл себя хорошо, - старалась придать своему голосу беззаботность Виктория и села за руль машины.

Два фургона со спортивным инвентарем прибыли к наркологической клинике, и Рей сам вызвался помочь разгрузить рабочим свой заказ. Через несколько минут спортивный зал был заставлен снаряжением и даже главврач вошел туда, чтобы оценить труд своего тренера.
- Глазам своим не верю. Вот что значит подходить к своей работе со всей ответственностью. Даже не знаю, как тебя благодарить за то, что ты делаешь для клиники, - переводил свой взгляд главврач больницы с новеньких тренажеров на Рейнальдо.
- Вообще-то это моего брата надо благодарить. Он выделил деньги для всего этого. Если бы не он, то пришлось бы искать других спонсоров, - смутился Мендес.
- Но сеть отелей это же семейный бизнес, и ты имеешь право распоряжаться причитающими тебе средствами по своему усмотрению, и заслуживает уважения и восхищения, что ты вызвался помочь оборудованию спортивного зала.
- Я делаю всё, что в моих силах и, кстати, это еще не всё. Глава спортивного комитета тоже пообещал выделить средства для покупки необходимого инвентаря. Пусть это будет не много, но уверен, они не будут лишними для наркологического диспансера, - рассматривал Рейнальдо переступивших порог спортзала пациентов клиники.
- Боюсь, если так пойдет и дальше, придется открыть еще один спортзал для желающих заниматься спортом, и проблема не не в том, что в клинике нет подходящего помещения под него, а в том, что не найти еще одного такого тренера, как ты.
- Не преувеличивайте, сеньор Маркос. Я такой же, как все. Ничуть не лучше других, - грустно улыбнулся Рейнальдо.
- Ну-ну, то-то все слетаются сюда словно мухи на мёд, - переводил свой взгляд главврач с тренера на продолжающих входить в спортзал пациентов, и как оказалось, Маркос был прав, потому что через несколько минут зал был заполнен желающими заняться спортом.

Когда Игнасио попросил у дочери в очередной раз деньги, она отказалась выполнять его просьбу.
- Если ты думаешь, что нашел кормушку, то глубоко ошибаешься. Если нужны деньги, устройся на работу, - вскинула голову Кармелита, когда встретила отца лениво попивающим виски в шезлонге у бассейна.
- Работать? А сама-то ты почему не работаешь? – Криво усмехнулся Игнасио.
- Вот из-за этого, - кивнула на свой живот женщина и провела по нему рукой.
- Ну-ну, как будто ты все эти десять лет ходила беременной. Не ищи отговорки.
- Не все, но я жена Эдуардо! Не забывай, что я его жена и забочусь о его детях.
- О детях? Об этой девчонке, которая ходит хвостиком за наркоманом? Ну-ну, даже сына не смогла родить мужу.
- Но теперь я рожу сына. Я непременно рожу ему сына. И Эдуардо всё равно, кто родится: мальчик или девочка. Но на сей раз точно будет мальчик. Ошибки быть не может.
- Ну-ну, надейся-надейся и не забывай, что в том, что ты стала женой наследника отелей, есть и моя заслуга, доченька.
- Вот как? И какая же? – Поползли от изумления брови женщины вверх.
- Думаешь, если бы ты не была дочкой владельца кондитерской фабрики, а простой девкой с причала, такой парень как Эдуардо, обратил бы на тебя внимание? Или думаешь, такая цаца как твоя свекровь, подпустила тебя к своему ненаглядному сыну? Да на пушечный выстрел ты не смогла бы подойти к наследному принцу гостиничной сети, не будь я богат!
- Богат? А где оно твое богатство? Где? Растранжирил на всяких там молоденьких шлюх и казино и сидишь теперь на шее моего мужа! И если на то пошло, то кого я и должна благодарить за то, что стала женой Эда, так эту дурочку Алехандру, которая выбросила ему в лицо обручальное кольцо, и он был безутешен от горя. Повторяю, ни тебе, ни тем более Ребеке, которая палец об палец не ударила для того, чтобы отвадить ту девку от Эда, я ничего не должна, а только благодаря своему терпению, а также деверю, который запал на невесту своего брата, я стала женой Эдуардо, так что веди себя спокойно, отец, если не хочешь, чтобы я сказала мужу, чтобы он попросил тебя покинуть дом. Одно мое слово и твоей беспечной жизни придет конец, - оглядела Кармелита сад с бассейном и кивнула на стакан виски в руках Игнасио.
- Значит, денег не дашь, - скривилось в презрительной насмешке лицо мужчины.
- Нет, - решительно покачала головой молодая женщина. – И не проси. Хочешь деньги, иди работать. Попроси работу в отеле у моего мужа, но денег ты от меня не получишь.

Такое же белое, как подушка, по которой рассыпались ее роскошные смоляные волосы, тонкое лицо, выпирающие скулы, но даже на больничной койке она выглядела прекрасно. Словно каменная статуя стоял Эктор у кровати, на которой лежала Алехандра.
«Вся в мать, - грустно усмехнулся Эктор, взору которого предстала черноволосая девушка в униформе горничной, убирающая в его кабинете отеля много лет тому назад».
- Сеньора спит. Ей дали успокоительное, потому что она всё время повторяла, что ей надо увидеть сына, но лучше пока что ограничить контакт ребенка с матерью, - стояла на пороге больничной палаты женщина в белом халате.
- Почему? Что-то серьезное? – Почернели глаза Эктора.
- Пока не можем с точностью поставить диагноз. Мы взяли у сеньориты кровь на анализ и отправили в лабораторию. Анализы будут готовы не раньше завтрашнего утра, а пока что для блага пациентки лучше оставаться под наблюдением врача.
- Но ведь у нее ничего не может быть серьезного! Скажите, это ведь не опасно? Она же так молода!
- Сеньор, сейчас и у молодежи ослаблен иммунитет и они заболевает с легкостью, но будем надеяться, что это не относится к вашей дочери.
- Сделайте всё возможное для того, чтобы поставить ее на ноги. Слышите, я готов заплатить, только бы она поправилась, - прозвучала как угроза слова Эктора.
- Мы и так делаем всё возможное, сеньор. Всё, что во власти медицины, мы непременно сделаем для вашей дочери.
- Пока не могут поставить диагноз, - ответил на немой вопрос Изабелы вернувшийся домой Эктор и снял с себя пиджак.
- Эктор, всё будет хорошо. Алехандра молода, здорова, она непременно быстро придет в норму, - взяла пиджак из рук мужа Изабела, на всякий случай перейдя на шепот и оглядываясь по сторонам, чтобы ее не услышали дети.
- Она доконала себя. Я не должен был отпускать ее в столицу. Даже если бы она меня возненавидела, я должен был сделать всё возможное для того, чтобы она осталась с нами и чтобы мальчишка рос здесь. И всё по вине этого кобеля, который сломал ей жизнь, превратив в это... жалкое подобие женщины, – тяжело опустился на диван Эктор.
- Не вини себя. Ты сделал всё возможное для того, чтобы она была счастлива, но Алехандра хотела стать самостоятельной, не от кого не зависеть, и мы не могли помешать ей это сделать, - остановилась напротив сидящего на диване супруга Изабела.
- Где дети? Виктору лучше пока остаться здесь, - встретился с женой взглядом Эктор.
- Конечно, - послушно кивнула мужу Изабела. – Виктор останется с нами столько, сколько понадобится, пока Алехандра не поправится. Дети делают уроки в своей комнате вместе с Тори, но надо что-то сказать Виктору, чтобы успокоить его, потому что ему покажется странным, что его мать будет не с нами, и он останется у нас.
- Наконец-то наша дочь занялась своими женскими обязанностями. Может быть, теперь она перестанет мотаться по стройкам словно мужик в юбке, - грустно усмехнулся Эктор.

Богато развитое воображение Виктории помогло ей, когда Виктор спросил о своей матери. Ребенок словно чувствовал, что от него что-то скрывают и именно этим вечером, когда Алехандра не могла забрать его из отчего дома, мальчик то и дело спрашивал о своей матери.
- Тётя, я закончил, - захлопнул Виктор тетрадь с домашним заданием и спрятал ее в школьный ранец, откуда достал мобильный телефон и начал в нем копаться. – Мама не звонит. Когда она приедет за мной? – Вопросительно посмотрел на сидящих за столом Викторию, Линду и Мариану мальчик.
- Мой маленький, а давай мы с тобой поиграем, - поднялась из-за стола молодая женщина и потрепала по голове своего племянника.
- Тётя, я хочу к маме, - читалось беспокойство в зеленых глазах Виктора.
- Хорошо, мой маленький, я сейчас позвоню твоей маме, а ты пока как самый старший проследи за девочками. Ты же у нас самый умный и большой, и они будут тебя слушаться.
- Хорошо, тётя, - кивнул Виктории ее маленький тёзка.
- Что слышно об Алехандре? – Спустилась в гостиную Виктория и увидела Изабелу, которая несла чашку с чаем Эктору.
- Пока ничего не известно. Анализ крови отнесли в лабораторию и завтра утром будет известен результат. Твой отец места себе не находит от беспокойства, - подняла на всякий случай взгляд на верхнюю лестничную площадку Изабела, чтобы быть уверенной, что ее не слышат дети. – Займи детей, чтобы они ни о чём не догадались.
- Хорошо, мама, - кивнула матери Виктория и вновь поднялась по лестнице в детскую комнату.
Что сказать племяннику? Он такой умный, словно подозревает, что с его матерью что-то случилось, но он не должен, не должен узнать о том, что Алехандру доставили в больницу и эту ночь они проведут, так и не узнав ничего о ее состоянии здоровья.

«Изольда, - много лет Эктор не обращался к той, кому причинил боль и вот сегодня достал фотографию покойной из ящика тумбочки и начал вести свой мысленный диалог с ней. – Только не забирай у меня нашу дочь. Она не может повторить твою судьбу. Она не может уйти так рано».
- Эктор, я... – застала мужа с фотографией сестры в руках Изабела и в нерешительности остановилась с чашкой чая в руках посреди кабинета.
- Изабела, - словно нашкодивший подросток, которого застали с поличным, спрятал фотографию свояченицы под первый попавшийся на столе каталог гостиничной сети мужчина.
Не будет она ревновать к той, кого уже нет в живых. Она уверенная в себе женщина, она из плоти и крови, мать его дочерей, она заменила мать его дочери, перед которой он продолжал чувствовать вину за то, что сделал с ее матерью, она его жена и любовница, а прошлое пусть останется в прошлом.
- Эктор, я принесла тебе чай, как ты любишь, - сделала шаг навстречу мужу Изабела и поставила чашку перед ним на стол. – Всё будет хорошо. С Алехандрой всё будет в порядке и тебе не о чем волноваться, - убаюкивала словно младенца мужчину женщина и коснулась губами его колючей щеки.

– Мама приедет? – Был первый вопрос, который задал Виктор, когда Виктория переступила порог детской комнаты.
- Ты не хочешь с нами играть? Пошли к нам, - подошла к Виктору Линда, но, похоже, кузену было не до нее, и он только грустно посмотрел на нее своими зелеными глазами.
- Нет, мой милый. Она не сможет за тобой приехать, - с улыбкой потрепала по головам племянницу и дочку Виктория.
- Почему? – Вопрошал мальчик.
- Потому что... Потому что, мой дорогой, она в командировке. Знаешь, что такое командировка? Это когда надо уехать срочно по делам в другой город или даже в другую страну. И вот твою маму неожиданно отправили в столицу по делам министерства образования.
- Это она тебе сказала?
- Да, мой милый.
- Тогда почему она мне не позвонила? Она всегда звонит мне, а сегодня нет.
- Ну... Это потому что она находится в самолете, а там сотовый телефон не ловит связь.
- А как ты тогда с ней говорила, если нет сигнала?
- А я говорила не с ней, а... с ее начальницей, - выкрутилась Виктория.
И в кого ее племянник пошел таким хитрым? Уж явно не в свою мать, потому что Алехандра всегда была простой, если только в последнее время она стала меняться.
- Поэтому ты сегодня останешься ночевать в нашем доме. И ты будешь с нами, пока твоя мама не вернется из поездки, - усадила рядом с собой на диван детей Виктория.
- Я буду жить здесь? – Насторожился Виктор.
- А ты не хочешь жить с нами? Почему? – Вопросительно посмотрела на кузена Линда.
- Хочу, но и маму я хочу, - задумался на миг Виктор. – Тетя, а у меня нет пижамы и той зубной пасты, которая не так противна на вкус. Мама сказала, что если я не буду чистить каждый день зубы, то они будут черными.
- А знаешь, мы сейчас же поедем к вам домой за всем, что тебе понадобится, пока ты будешь жить с нами, - поцеловала в макушку головы племянника Виктория. – Мы привезем твою пижаму, футболки, брюки и, конечно же, зубную пасту, потому что ты должен слушаться свою маму и чистить зубы, как она тебя учила. И вас это тоже касается, красотки, - перевела свой взгляд Виктория с Виктора на сидящих за столом Линду и Мариану. – Вы тоже должны чистить зубы два раза в день – утром и вечером, а иначе они у вас так почернеют, что не один мальчик на вас не посмотрит. Ну, поехали за твоей пижамой, мой дорогой, - поправила непослушные вихры волос на голове племянника его тётя.
- А зачем мальчишку везти с собой на ночь глядя? Пусть отдохнет, а домой к своей сестре ты можешь съездить одна, - встретил в гостиной Эктор Викторию с Виктором, которые собиралась поехать домой к Алехандре, чтобы привести сменную одежду ее сына. – Иди к дедушке, малыш, - распахнул руки для объятий мужчина, и мальчик не раздумывая, побежал к нему.
- Дедушка, а можно мне поиграть на твоем компьютере? Ну, чуть-чуть, - встретился взглядом с устроившимся перед ним на полу Эктором Виктор.
- Ну, можно. Только не долго, а то твоя мама будет ругать меня за то, что я позволяю тебе своевольничать, - взял внука за руку и повел его в свой кабинет Эктор.
- Дедушка, а почему моя мама в этой одежде? Она работала у тебя в отеле ну, той, кто моет полы, да? – Отодвинул от себя каталог со стола хозяина дома Виктор и его внимание привлекла фотография, с которой на него смотрела как две капли воды похожая на его мать женщина, но была одета в униформу горничной.

– Это твоя бабушка, мое золотце, - остановился рядом с сидящим в его кресле внуком Эктор.
- А как это, дедушка? Моя же бабушка – это бабушка Изабела, а как она может быть моей бабушкой, если я ее не знаю? – Изучающе рассматривал мальчик фотографию Изольды.
- Не знаешь, потому что она рано ушла от нас. Твоя мама была младше чем ты, когда твоя бабушка покинула нас.
- Дедушка, а почему она ушла от нас? Она болела?
- Нет, она была здорова, - растерялся мужчина.
- Тогда почему она умерла?
- Так получилось.
- Дедушка, а почему ты не женился на ней? Почему, дедушка? Она же такая красивая, как и моя мама. Моя бабушка Изабела тоже красивая, и она любит меня, но эта бабушка такая красивая, дедушка, - теребил фотографию Изольды Виктор.
- Ну, всё, - прикрыв глаза, схватился за голову от сыпавшихся на него вопросом Эктор и вырвал фотографию Изольды из рук внука. – Ты же хотел поиграть на компьютере, так давай поиграй, а то скоро тебе уже надо ложиться спать.
- Дедушка, я хочу фотографию моего папы, а ее не у кого нет. Моя мама не показывает фото моего папы. Даже у тебя есть фотография моей второй бабушки, а почему у мамы нет фотографии моего папы? – Не унимался Виктор.
- Ну, всё, давай играть, - вопросы мальчика загнали в тупик Эктора, который всегда, казалось, находил выход из любой ситуации, но теперь даже он не знал, что ответить своему внуку и начал терять терпение.

В очередной раз Рейнальдо обнаружил себя у дома того самого мальчика, который запал ему в душу. Молодой мужчина не видел его с тех пор, как нашел его на пляже и помог добраться домой, и вот сегодня он решил проехаться по той самой улице, на которой познакомился со своим маленьким другом.
- Горит свет, - заглушил мотор своего мотоцикла Рейнальдо, когда увидел из окна свет, но когда он слез с мотоцикла и перешел на другую сторону улицы, окна дома вновь почернели.
– Простите, - какая-то женщина с сумкой наперевес чуть ли не бегом шагала к своей машине и, не заметив перед собой мужчину, стукнулась об него.
- Виктория? – Узнал по голосу Рейнальдо женщину и начал разглядывать ее в темноте, чтобы убедиться, что не ошибся.
- Ты? Что ты здесь делаешь? – Спрятала за спину объемистую сумку с вещами племянника Виктория.
- Я? – Почесал в затылке Рейнальдо. – Здесь живет один мой друг. Я думал он дома, - сказал чистую правду мужчина, взору которого предстал мальчик семи лет с пытливым взглядом своих зеленых глаз.
«Как хорошо, что я послушала отца и не взяла с собой Виктора, - вздохнула с облегчением Виктория, воображение которой тоже нарисовало того самого мальчика, о котором говорил её собеседник».
- Ясно. Ну, будь здоров, - направилась к своему автомобилю Виктория и, открыв багажник, закинула в него сумку.
«Как странно, - огляделся по сторонам Рейнальдо. – Но откуда она вышла? Здесь только этот дом, – уставился в темные окна дома молодой мужчина в надежде увидеть ребенка, который запал ему в душу».
- Всё в порядке? – Подозрительно посмотрела на Викторию Изабела, когда та с сумкой в руках вбежала в дом и на всякий случай огляделась по сторонам.
- Да, мама. Не волнуйся. Всё будет хорошо, - не стала рассказывать дочь матери о неожиданной встречи с отцом своего племянника у дома Алехандры, чтобы не волновать ее еще больше.

Романтический ужин при свечах закончился совсем не так, как начинался. Когда Луис заявил своей возлюбленной, что у него есть для нее сюрприз, Гваделупе напряглась. Она ничего не могла с собой поделать, но в последнее время всё больше и больше скучала по Акапулько и всё чаще вспоминала близких ей людей, оставшихся там. И его, того парня с грустными глазами она тоже вспоминала. И пусть он устроил свою жизнь, потому что на похоронах Хосе Марии рядом с ним находилась другая, она всё равно думала о нем. И чем больше она думала о тех, кого оставила в Акапулько, тем более чужим становился для нее Луис. Теперь она стала замечать в нем чуждый ей цинизм, его отношение к своей работе. Оказывается, для него клиенты адвокатской конторы были всего лишь рабочим материалом и не более того. Но ведь они живые люди! Каждый случай индивидуален, так почему он считает иначе?
- Не делай ты такое лицо. Это не то, о чём ты подумала и я тебя не замуж зову, хотя любая другая девушка на твоем месте прыгала бы до небес, если бы ее парень сделал ей предложение, - насмешливо смотрел на сидящую напротив него за столиком Гваделупе Луис.
- Тогда что за сюрприз? – Насторожилась девушка.
- Приближаются рождественские праздники, и я купил два билета в Монтерреаль* и забронировал номер в гостинице. Знаю, что ты никогда не была на горнолыжном курорте и думаю, эта поездка станет для тебя прекрасным подарком, - на одном дыхании выпалил Луис сидящей напротив него Гваделупе.
- Что? Луис, но как ты мог купить билеты без моего согласия? Ты не подумал, что у меня могут быть на Рождество другие планы? – Поднялась из-за стола девушка и нервно поправила свои русые волосы.
- Планы? О каких планах ты говоришь? Может о тех, чтобы опять полететь в Акапулько? Ты это имеешь в виду под словами другие планы? Всегда Акапулько! Что бы я не предложил, а для тебя этот рыбацкий порт всегда остается на первом месте, - тоже вышел из-за стола Луис и осуждающе посмотрел на свою возлюбленную.
- Этот рыбацкий, как ты говоришь, порт моя родина, там живут мои родители и я не стыжусь того, что я дочь рыбака. Слышишь, не стыжусь. Несмотря на то, что я получила образование в одном из лучших университетов столицы, в душе я продолжаю оставаться дочерью рыбака.
- Красавица, дорогая, - подошел к Гваделупе Луис и хотел взять ее руки в свои, но она отпрянула от него. – Я никогда не ставил тебе в укор, что твой отец простой рыбак. Я всегда с уважением относился к твоему отцу, несмотря на то, что я никогда ему не нравился.
- А может быть, в глубине души ты сам не хотел этого? Ты не думал об этом? – Положила руку на спинку стула Гваделупе.
- Ты ошибаешься. Я всегда был вежлив с твоим отцом и всегда, когда ты хотела, ты могла поехать к своим родителям в гости, навестить своих кузин, хотя чего их навещать, если с Алехандрой ты общалась за моей спиной, словно я не твой парень, а какой-то враг тебе. Скажи, какая нужда заставила тебя держать в тайне от меня свои отношения с Алехандрой?
- Луис, давай не будем возвращаться к теме об Алехандре. Оставим ее в покое, потому что она этого заслуживает.
- Да. Конечно. Алехандра этого заслуживает. Все заслуживают твоего внимания, но только не я. Я всегда для тебя остаюсь на втором плане. И всё, что я ни делаю для тебя, встречается тобой в штыки. Любая другая нормальная девушка на твоем месте прыгала бы до небес от радости, что проведет рождественские праздники, но только не ты, потому что видимо, права моя мама, и если ты любила меня так, как люблю тебя я, то давно бы приняла предложение выйти за меня замуж и поехала бы за мной хоть на край света. Разве не точно также поступила с Эдуардо твоя кузина, когда предпочла порвать с ним, когда он готов был бросить ради нее всё? Алехандра наплевала в душу моему другу, который готов были ради нее на всё.
- Ты не можешь так говорить об Алехандре! Ты прекрасно знаешь, что она пережила по вине брата твоего друга!
- Да, он ее изнасиловал, но мой друг, несмотря на это, готов был жениться на ней, потому что любил ее, по-настоящему любил, а она не оценила этог.
- Я больше не хочу обсуждать мою кузину, а иначе мы поссоримся, - нахмурилась Гваделупе, воображение которой нарисовало Виктора, но о нём не должен был узнать Луис, не должен.

*Монтерреаль (Monterreal) — единственный горнолыжный курорт Мексики. Основан в 1982 году, круглогодичен (снежные пушки), считается идеальным для новичков горных лыж. Перепад высот — 900 метров, длина «синей» трассы спуска 230 метров, наклон 20 градусов. Есть также тобогган, теннисные корты и гольф-поле.

Рассматривать с дочерью фотографии оказалось делом занимательным, и Эдуардо сам не заметил, как они просмотрели уже все папки, содержащиеся в его домашнем компьютере. Девочка с неподдельным интересом рассматривала на первый взгляд далеко не детские снимки отелей, словно опровергая мнение большинства своих близких о том, что они желали бы видеть на ее месте мальчика.
- Папа, это всё? – Подняла свои карие глаза на отца сидящая у него на коленях Мария Хосе.
- Завтра же скопирую на диск еще снимки, которые хранятся у меня в рабочем компьютере, а пока что на этом всё, - поцеловал в макушку головы дочку Эдуардо и снял ее со своих колен.
- Значит, ты меня прогоняешь? – Погрустнела девочка и изучающе оглядела обстановку домашнего кабинета отца.
- Ну, что ты моя принцесса, - вышел из-за стола вслед за дочерью молодой отец. – Ты можешь находиться здесь столько, сколько захочешь, но боюсь, ты тут заскучаешь.
- Папа, а дядя Рей со мной смотрел как-то фотографии не в компьютере, а в фотоальбоме. У тебя есть такие здесь? – Посмотрела снизу вверх на отца девочка.
- Знаешь, кажется есть один фотоальбом, - подошел к комоду и комоду и достал оттуда увесистый фотоальбом Эдуардо.
- Тогда я никуда не уйду, - устроилась на диване с фотоальбомом в руках Мария Хосе.
- Как будет угодно моей принцессе, - погладил по голове дочку Эдуардо и хотел уже присесть рядом с ней, когда услышал звук из компьютера, оповещающий о том, чтобы он вышел на связь.
- Папа, твой компьютер пищит, - не отрывая головы от увесистого фотоальбома, предупредила Мария Хосе отца.
- Да, моя принцесса. Я слышу, - вновь устроился за своим рабочим столом Эдуардо и навел курсор мыши на скайп.
- Привет, дружище. Как ты? – Возникло на мониторе компьютера лицо Луиса.
- Да, всё по-старому. А как ты?
- Не так хорошо, как хотелось бы. Представляешь, Гваделупе отказалась провести рождественские каникулы на горнолыжном курорте. Я как дурак купил билеты, забронировал номер в одном из лучших отелей, а она поставила мне в вину, что я сделал всё это без ее согласия, - жаловался своему другу по другую сторону экрана Луис.
- Но она права, Луис, - удобно устроился в своем кресле Эдуардо, понимая, что скорее всего, его виртуальная беседа с другом затянется. – Ты с не не посоветовался, а принял за нее решение лететь на горнолыжный курорт, а у нее могли быть другие планы.
- Какие планы? Какие? – Начал закипать Луис. – Лететь в Акапулько? Так, она и так чуть ли не каждую неделю бывает там. Любая другая девушка на ее месте была бы счастлива провести Рождество на курорте, на котором она никогда не была и вряд ли когда-нибудь побывает, учитывая, что ее рыбак отец еле-еле отпустил ее учиться в столицу, а она встала в позу, хотя кто и должен обижаться, так это я. За моей спиной она поддерживала отношения с Алехандрой и скрывала это словно я какой-нибудь ее враг, а не парень вовсе. Кстати, надеюсь, ты не искал встреч с Алехандрой? – Как бы между прочим спросил один мужчина у другого.
- Нет. Алехандру я не видел, - машинально отозвался Эдуардо.
- Папа, а я видела Алехандру, - как оказалось, разговор своего отца с его другом невольно слышала сидящая на диване Мария Хосе и, когда девочка услышала знакомое ей женское имя, то механически оторвала голову от фотоальбома и посмотрела на Эдуардо.
- Дочка... Луис... – только сейчас Эдуардо вспомнил, что находится в кабинете не один, и на диване сидит дочь, которая слышала разговор своего отца с его другом. – Луис, поговорим позже, - кивнул выскочил из-за стола Мендес и метнулся к сидящей на диване девочке. – Марихо, что ты такое говоришь? Где ты видела Алехандру? – Устроился на полу напротив дочери мужчина.

Отредактировано Lucky-lady (12.09.2019 22:38)

Але бы конечно относилась к дочери лучше, чем Кармела, потому что и у последней по сути дела не было примера семьи, если на то пошло. Какой была семья у Кармелы? Гуляка и деспот отец? Он и сейчас таким остался. В общем, обоим не повезло с родителями, но родителей не выбирают. Я даже не представляю какой была бы совместная жизнь Эда рядом с Алехандрой. Может быть, она работала рядом с ним отеле, ведь она мечтала учиться, получить образование. А если бы она получила образование, то также могла бы работать в школе, как работала, живя в столице. И таким образом, при любом раскладе Эдуардо жил бы как бы не в семье, не с женой, даже если бы женой была Алехандра. Ну, такой уж он, скупой на эмоции, если можно так сказать. Считает своим главным предназначением обеспечивать своих близких деньгами, давать комфорт, хорошую жизнь.

Мне тоже жаль девочку. И вдобавок ко всему на бабушек и дедушек нельзя положиться. Игнасио целыми днями бухает, а Августин ушел с головой в работу. Но таким образом Авугустин хочет научить Эда самостоятельности, уметь разруливать любые ситуации без своей помощи, ведь Августин не вечен, а значит, Эдуардо должен научиться одновременно управлять как делами отелей, так и семьей.