5 серия.

Незадолго до возвращения Тьяо из Германии, 2006 год.
Воздух вокруг Жадиса Маркиша содрогался. Он сидел на берегу океана, на песке в центре странного круга выложенного камнями. Около ритуальной композиции, которая состояла из плодов разных фруктов и ягод. Жадис не спал, но видел видение подобное сну. Пастор находился в состоянии легкого транса. Взгляд его казался застывшим. Жадис словно смотрел вглубь самого себя. Иногда его посещали духи Ориша, давая ему знаки из будущего. Предзнаменования грядущего! Один из учеников пастора дал барабанный бой, и сон начал принимать конкретные очертания. Старый негр явственно увидел своего младшего внука Себастьяна, который в данный момент жил, работал и учился в Германии. Около него сидела женщина с длинными светлыми волосами, она была старше Тьяо. Женщина заботливо ласкала руками его крепкие молодые плечи. Мальчик превратился в юношу, которому скоро должно было исполниться семнадцать лет. Было заметно, подростку несильно нравятся прикосновения этой особы. Он выглядел разочарованным и постоянно отворачивал от нее лицо.
- Беги от нее Тьяо! Беги! – бормотал в трансе на языке йоруба Жадис, ощущая незримую опасность, повисшую в воздухе.
Женщина производила впечатление хрупкой и выглядела ранимой. Это скрывало истинное коварство ее натуры. Демона, который прятался глубоко внутри и ждал своего часа, чтобы вырваться наружу. Тьяо оттолкнул ее от себя. Он словно услышал на расстоянии сквозь время и пространство предостережение деда.
- Я хочу уехать! Хочу вернуться домой к семье! Я не твоя игрушка Вера! – бросил ей юноша.
- Милый, я знаю, но не смогу без тебя жить! Ты для меня смысл всего! Ты мой любимый, самый родной человек! Себастьян, ты только мой, слышишь! Мой! Благодаря мне, ты получил столько новых возможностей! Я сделала из тебя звезду, теперь о тебе знает весь мир! - кричала с надрывом Вера.
- Мне это не нужно, как и не нужна ты! Я хочу вернуться в Бразилию к своим родным, а ты держишь меня около себя, как в ловушке. Я даже не знаю, что чувствую к тебе… Ты навязала мне эту свою заботу и любовь, Вера! – Тьяо говорил решительно и рассуждал уже весьма по-взрослому.
Жадис видел женщина искала в глазах его внука понимание, но не находила… Юноша в меру возраста не мог еще до конца осознать всю степень ее отчаяния. Его не пугало, то, что она говорила, скорее это раздражало. Она снова потянула к нему руки в надежде получить в ответ ласку, но Тьяо заново ее оттолкнул. Он наспех надел рубашку. Накинул на плечо рюкзак и вышел прочь из помещения, оставив женщину один на один со своими страстями.
Видение изменило сюжетные очертания, и вот уже старый негр видел, как внук вернулся обратно на квартиру к этой женщине.
-Ты где, Вера! – окликнул ее Тьяо. Он подошел к ванной комнате, заметив идущий из дверной щели свет. – Я говорил с Уго, он заказал мне на завтра билет до Рио, – начал рассказывать юноша, но женщина не отвечала. Ему показалось это странным. – Не молчи, Вера… Открой мне! – Тьяо надавил на дверь, как оказалось, она была незаперта.
Перед его юными глазами предстала жуткая картина - Вера сидела в неестественной позе, в ванне доверху заполненной горячей водой. Тьяо закрутил краны и обратил внимание, что цвет воды окрашен в кровавый оттенок. Он подошел к ней. Притронулся к ее опустившейся набок голове. Женщина находилась без сознания. Тьяо принялся осматривать ее, пытаясь нащупать пульс, но увидев жуткие порезы на запястьях рук в ужасе отшатнулся. На кафельном полу, лежал острый и холодный скальпель. В испуге он стал звонить своему немецкому менеджеру Уго, требуя немедленной помощи! Вера пыталась покончить с собой из-за него - Тьяо Гольдфредо! В юноше теплилась надежда, что она выживет… 
Видение стало нечетким, и теперь пастор слышал лишь звуки: сирена скорой помощи, и чьи-то еле уловимые для него голоса. Тело Жадиса пронизали странные внутренние толчки похожие на судороги, сон-видение исчезло так же внезапно, как и появилось.

Рио-де-Жанейро, 2006 год.
Уже прошло несколько дней, как Тьяо вернулся домой в Рио. Его перелет был омрачен поступком Веры, но он попытался заставить себя не думать о ней. Она осталась жива, и этого было более чем достаточно. Сейчас Тьяо ощущал некую душевную свободу, избавившись от общества болезненно одержимой им женщины. И желал одного, забыть это все, как страшный сон. Благо молодость позволяла ему это сделать. Как только Тьяо ступил на родную бразильскую землю все мрачные мысли отошли на второй план. Особенно когда он увидел мать, к которой всегда был привязан. Она пришла на встречу одна, поскольку его возвращение стало неожиданностью.
- Отец и Луис уехали в пригород по делам. Отец снял там помещение для хранения, каких-то товаров для продажи. Но это ничего, дорогой, они на днях должны уже вернуться в Рио. Тогда и отметим твой приезд, сынок! – с радостью обнимая и целуя его, говорила Марилу.
За четыре года, что Тьяо жил в Германии, он видел родных всего пару раз на Рождество и Пасху. В основном они поддерживали связь по телефону и интернету. У парня был такой плотный график, что скучать особо не приходилось. Большую часть времени, он был задействован в съемках, остальное занимала учеба. После выхода на экраны фильма «Похищенный в Рио», Тьяо совместно с Верой Фаербах объехали все известные мировые кинофестивали. Он получил несколько престижных наград за лучшую роль первого плана! Вера стала первым серьезным режиссером, которая предала огранке его удивительный актерский талант, а еще она стала его первой женщиной… Женщиной, которая сделала из него мужчину, но какую он так и не смог полюбить… Само собой подобные отношения между 16-ти лет подростком и зрелой дамой 35 лет были под запретом. Но кто же мог узнать, что творится в их душах за плотно закрытой дверью роскошной квартиры Веры в самом сердце старого Берлина.

*** *** ***
Первым кого навестил Тьяо после возвращения, был его учитель из театральной студии «На холме» маэстро Гедимин Карабакис. Парню очень хотелось возобновить посещение студии, и он надеялся пожилой актер пойдет ему навстречу. А как же могло быть иначе, ведь Тьяо Гольдфредо являлся одним из его любимых учеников.
- Да ты уже практически мужчина! Как же, я рад тебя видеть, мой мальчик! – восклицал мэтр Карабакис, крепко обнимая Тьяо.
- Я тоже очень рад тому, что вернулся домой! Рад снова встретиться с вами! Я помнил все ваши наставления, маэстро. Среди них были и такие, смысл которых открылся мне только сейчас. Вы мудрый человек… – голос Тьяо понемногу сник.
- Это замечательно, если мои наставления помогли тебе! - Но я вижу, парень, тебя гложет что-то иное. – Может, хочешь поделиться со старым мэтром? – Гедимин как всегда был проницателен.
Возникла пауза. Тьяо опустил вниз свои миндалевидные глаза.
- Что произошло, мальчик? Мне ты спокойно можешь довериться! – первым нарушил тишину Гедимин.
- Маэстро, у меня не было возможности раньше извиниться перед вами за тот поджог… – начал Тьяо. – Я знаю, что вы в курсе того, кто стоит за этой подлостью. Прошу у вас прощение за поступок отца! Ваша студия сыграла в моей жизни очень важную роль, и мне бы не хотелось, чтобы это эпизод, как-то повлиял на наши отношения.
- Тьяо, - Гедимин одобрительно похлопал парня по плечу, - это прошлое. Мы люди искусства, а искусство выше человеческой низости и подлости! Оно призвано нести прекрасное и позитивное в жизнь каждого! А мы с тобой, как два актера представители этого прекрасного! Поэтому забудем все плохое! Бог судья твоему отцу - Хельмуту Гольдфредо. Двери студии «На холме» всегда открыты для тебя! Я же могу только восхититься тобой, Тьяо!
- Мной? – удивленно спросил парень.
- Да тобой, а точнее твоей зрелостью и внутренним мужеством! Далеко не каждый сын смог бы признать ошибку отца, и взять на себя ответственность за нее. Ты необычный человек! Я видел это, когда ты был еще ребенком. А то, что услышал от тебя сейчас, только подтвердило мои наблюдения! –  добродушно ответил Гедимин, подкрутив пальцами свои знатные усы.
Тьяо расслабился и подарил мэтру лучистую улыбку. Ответ пожилого актера отчасти, успокоил его измученную совесть и чувство неуемной жажды справедливости, которое понемногу росло вместе с ним.

Прекрасная Лижия Санчес.
Зато время, что Тьяо жил в Германии он успел отвыкнуть от изнурительной бразильской жары. Пока у него было достаточно свободного времени, он решил зайти к Мигелю, чтобы лично пригласить друга на субботнюю вечеринку, которую устраивает семья в честь его возвращения в Рио.
- Привет, – бархатисто прозвучал голос Лижии, сестры Мигеля.
Девушка открыла Тьяо двери и пригласила его войти.
- Что такое, мальчишка! Ты чего так смотришь на меня? Не узнал, что ли? – шутила с ним Лижия.
- Узнал… Конечно, узнал!... Привет! - Губы Тьяо растянулись в глупой улыбке, а сердце вожделенно замерло при созерцании красоты девушки. Огромные карие глаза с искрой, чувственный ободок губ, изящный носик, струящиеся мелкими кудрями волосы, грациозные изгибы фигуры. Кожа ее была цвета какао, а пахла она, как дикая орхидея. Лижия Санчес – девушка, которую Тьяо знал всю свою жизнь, а теперь открыл для себя по-новому.
- Хочешь что-нибудь выпить? – спросила кокетливо она. – На улице + 45, жарища! – улыбнувшись добавила Лижия .
Тьяо ничего не ответил, только согласно кивнул. Он пошел следом за ней в кухню. Пристально наблюдал за каждым ее движением, будто боялся упустить из виду нечто важное.
- Что ты будешь сок или Колу?
- Колу, – ответил Тьяо.
Лижия достала из холодильника Кока-Колу и лед.
- Как ты будешь со льдом или без? – Лямка летнего сарафана соблазнительно соскользнула с плеча девушки. Она как бы невзначай легким движением поправила ее.
- С тобой… – пробормотал, словно завороженный Тьяо, и взгляд его сфокусировался на этом ее действии.
Лижия услышав эту нелепость, громко рассмеялась. Звон от ее приятного смеха теплом разлился по его телу.
- Какой же ты забавный, мальчишка! – закусив нижнюю губу, шутливо покачала головой Лижия.
- Я хотел сказать со льдом, – поправил сам себя Тьяо.
Он понимал, что выглядит глупо в глазах Лижии, но ничего не мог с этим поделать.

*** *** ***
Тьяо сел у окна, которое выходило на веранду. Лижия болтала с подружкой по мобильному телефону и одновременно делала мелкие домашние дела. Она развешивала на веревке постиранное белье и каждый раз, когда поднимала вверх руки, подол сарафана приоткрывал ее стройные ноги. Богиня Ошун вот с кем мысленно сравнивал в эти минуты ее Тьяо. Он вспомнил, как однажды его дедушка пастор охарактеризовал Ошун: «Сочетание мудрости и сексуальности, силы и грации воды. Богиня силы сексуального притяжения…» Тьяо поймал себя на мысли, что хотел бы сделать ее своей личной богиней… Лижия дразнила его, а ведь она прекрасно поняла, что он смущен и польщен ее необычной полумистической красотой.
Тьяо даже не заметил, насколько долго прождал Мигеля! И как бы нелепо это не прозвучало, но наверно это было самое приятное ожидание в его жизни. Так смотря на Лижию, он мог бы провести вечность.
- Чувак! – воскликнул Мигель при виде друга.  – Приветище! Извини, что пришлось ждать, сегодня было много работы! – Он пожал руку Тьяо, а затем обнял его. – Слушай, ну ты мужик, реально!
Тьяо ответно был рад видеть лучшего друга. Теперь Мигель был чуть выше его ростом, а волосы его были слегка отросшими и собранными в хвост.
После приветствий Миг взял Кока-Колу из холодильника и сел около Тьяо на диван. Перехватил восторженный взгляд друга, адресованный его сестре.
- Лижия встречается с твоим братом. Луис недавно сделал ей предложение. Но, что я тебе про все это говорю? Думаю, ты и так в курсе. – Мигель нагло соврал насчет того, что Луис сделал предложение Лижии. Он отпил свою Колу, искоса поглядывая на реакцию друга.
Тьяо как-то разом стало отвратительно от этой новости и его лицо изменило выражение.
- Я ничего не знал про это, – ответил он.
- Ладно, забудь о моей сестре! Расскажи лучше, как твои дела? - Мигель поспешил перевести тему, но Тьяо слушал его уже в пол уха, и отвечал на все вопросы мимоходом. Он то и дело оглядывался на веранду. Лижии уже там не было, зато в воздухе повисли слова: «Луис недавно сделал ей предложение…»
Вот так неожиданно Лижия Санчес завладела душой Тьяо Гольдфредо и стала ему небезразлична. Он впервые так остро ощутил тягу к девушке. И ему самому еще не было до конца понятно, но кажется, он влюбился в нее по уши.

__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Трек к 5-й серии Diego Martin y Raquel Rosario - Dejame verte (муз. тема Лижии и Тьяо);

Отредактировано Zanny (20.05.2018 13:36)

Тьяо уехал из Германии только из-за того, что устал от Веры Только надолго ли он избавился от нее?...   В прошлой теме читатели создали что-то вроде фан-клуба Веры Фаербах  
Мигель кстати сказать немного успокоился пока Тьяо был в Германии, а после возвращения "друга" все начнется по новой Будет-будет крутить всякое за спиной у Тьяо. Козни строить!
Вот и появились две дамы) какая-то приглянулась?

Ответила

Тьяо, пока что не замечает антагонии Мигеля. Он долго не будет знать, что тот гад!

Ахаха, ну может быть, тема то "противостояние друзей-врагов" не новая, хотя я не брала за основу сюжет ЦКМ
Да и Бето, сказать по правде не такой психопат, каким окажется в итоге Миг
Тьяо не только в меру наивности или идеализма не замечает плохих сторон Мига. Он просто живет собственной жизнь. У него проблемный отец и он куда более насторожен к нему. Потом возникнет еще ряд проблем, которые уведут в сторону его внимание. Мигель же будет действовать максимально скрытно

Отредактировано Zanny (20.05.2018 21:15)

Олеся, скоро кстати будет один из жутких поступков Мигеля, в котором он покажет себя во всей красе
Я стараюсь все же продумывать сюжет более самостоятельно, чтобы не повторяться с тем, что уже было. Но иногда использую фишки (маленькие нюансы) из сериалов или фильмов. Просто повторения неизбежны, ведь уже показано все, что только можно было показать. Поэтому, что-то да повторится нехотя даже

Отредактировано Zanny (20.05.2018 21:28)

6 серия.

Мигель пригласил Тьяо на репетицию группы «Жоржетта», в которой он поет, играет на гитаре и пишет тексты песен. Так вышло, что солиста группы Родриго отстранили на неопределенный срок и на его место искали замену. Тьяо наблюдал за выступлением на сцене и ждал окончания репетиции, как неожиданно его подозвал менеджер ребят - Лоривал.
- Ты умеешь петь? Вообще у тебя есть какое-то музыкальное образование? – спросил он.
- Да есть. Еще в детстве я пел в церковном хоре. Но единственное что, я так и не окончил музыкальную школу, – немного неуверенно ответил Тьяо.
- Это мелочи. Вперед на сцену! Все равно репетиция не может происходить в отсутствие солиста. Может, ты подойдешь, и тогда возьмем тебя на замену, – говорил Лоривал.
Тьяо поднялся на сцену, Мигель одобрительно (но неискренне) похлопал его по плечу.
- Это Ивон – наша бэк-вокалистка, ударник (барабаны) Гоа, клавишник Лу! – по-быстрому представил участников группы Миг.
Ивон подарила Тьяо приветливую улыбку. Мигелю не нравилось все, что сейчас происходило, но он умело это скрывал, внешне оставаясь спокойным. В нем заново вспыхнула давно подзабытая едкая зависть. Особенно наблюдая затем, как Ивон флиртует с Тьяо. Хотя никакого флирта там не было обычный знак дружелюбия. Но Миг усмотрел во всем этом другое, внутри него взыграла ревность, ведь Ивон была его ‘любимой’ девушкой! Парень начал сожалеть о том, что пригласил друга на репетицию. Все эти годы, что Тьяо жил в Германии, Мигель упивался славой и успехом, которые в отсутствие друга доставались только ему одному. А, теперь, стоя на сцене рядом с Тьяо, он четко осознал, что ему заново придется делить все это с ним. Снова находиться в тени, на ролях второго плана.
Зазвучала музыка. Тьяо пробежал глазами текст песни. Присутствие на репетиции помогло ему быстрее освоиться. Первые аккорды и вот он уже пел не хуже остальных, и вполне мог заменить солиста. Мигель играл, как никогда пронзительно, звуки его электрогитары подчеркивали силу и красоту голоса Тьяо. Голоса, который был способен пронзить сознание публики и пройти глубоко в их сердца. На фоне такого яркого пения и другие участники группы раскрылись удивительным образом. Бэк-вокал Ивон легким переливом соединялся с голосом Тьяо, образуя единое звучание, подчеркивая слова песни и музыку.
Черные глаза Мигеля злобно наблюдали за действиями Тьяо, которому стало жарко, и он невзначай скинул с себя футболку. Его тело казалось идеальным, каждый мускул был выделен. И в этом Мигу тоже стало завидно, что в свои семнадцать Тьяо имел такое совершенное, накаченное тело. Он так давил на струны, что к концу песни одна из них от напряжения лопнула и гитара издала пронзительный звук.
- Браво ребята! Если вы так выложитесь на концерте, то цены вам не будет! – аплодировал им менеджер Лоривал. – А ты, мальчишка, зайди ко мне в кабинет у меня есть к тебе предложение, – обратился он к Тьяо.
Тьяо Гольдфредо стал солистом группы «Жоржетта». А злости и разочарованию Мигеля не было придела, но при всех он скрыл это. Только оставшись наедине с собой Миг, позволил себе дать волю чувствам. Он бил кулаками в стену, пока на них не показалась кровь. Внутри все переворачивалось от ярости и раздражения на то, что Тьяо всегда впереди. И только, когда Мигель немного остыл, им овладело иное чувство. Ему стало стыдно перед самим собой за такую реакцию на лучшего друга, человека с которым он вместе вырос и считал своим братом. Но наряду с этим отныне все изменилось, и Тьяо Гольдфредо постепенно начал становиться его соперником и даже врагом. Мигель всеми фибрами души не желал делить успех и работу в группе вместе с Тьяо! Но, увы, что-либо изменить не мог, таково было решение менеджера Лоривала.

Брат.
Вечер пятницы. Хельмут и Луис вернулись из пригорода, куда ездили по делам.  Марилу готовилась к предстоящему празднику, в этом ей помогала Антония - мать Лижии и Мигеля.
Тьяо был очень рад видеть брата, который за это время стал уже практически мужчиной. Он работал с отцом, совмещая это с учебой в престижном столичном Медицинском Университете. Хельмут мечтал, чтобы в будущем Луис уехал на стажировку заграницу.
Тьяо всегда относился к отцу с некоторой настороженностью, так было и сейчас. Он скупо поздоровался с ним, но малодушный немец даже не заметил этого. Теперь, когда Тьяо стал взрослее, то, более четко начал видеть многие из недостатков Хельмута.
- Луис, почему отец не желает переехать из фавелы Воронья? Ведь у нас есть деньги, – спросил он.
Брат раскладывал вещи после поездки. Луис был высоким молодым человеком, атлетического телосложения, внешне похожим на мать. Мягкий и культурный, он почти всегда являлся весьма уравновешенным.
- Ты же знаешь его принципы, он никогда не переедет отсюда, – ответил Луис.
- Потому что ему выгодно притворяться бедным? – прямо задал вопрос Тьяо.
- Нет. Просто это для него способ бросить вызов системе. После семи лет проведенных в заключении отец так и не смог почувствовать себя полноценным членом общества, – ответил спокойно брат, казалось, он оправдывал Хельмута.
- Я не понимаю… – Тьяо сел на кровать и заглянул Луису в глаза. – Мне кажется, что наша мама заслужила жить иначе. Я знаю, что у нас есть деньги на это. Неужели мы все должны жить, подчиняясь его идеям только потому, что у него есть принципы? Зачем бросать вызов системе, скрываясь в убогой фавеле, если можно просто жить?
Луис ничего не ответил. Он понимал, что в рассуждениях младшего брата есть смысл, потому что сам долгие годы ощущал себя заложником прихотей и идей отца. Близился тот час, когда Луис должен будет взбунтоваться, но пока этого не произошло, он предпочитал не разводить лишней полемики. Парень по-своему понимал отца, ведь он больше младшего брата контактировал с ним, так как они работали вместе. Хельмут часто делился со старшим сыном своими взглядами на жизнь. От этого у парня сформировалось сопереживание к отцу. Хотя Луис Гольдфредо, как и любой другой житель фавелы Воронья хорошо знал, что собой истинно представляет Хельмут. Также он осознал, что жизнь в Германии изменила Тьяо. Брат вернулся в Бразилию уже иным человеком более свободным духом, раскрепощенным, не боящимся говорить то, что думает.
- Давай отдыхать. Завтра тебя ждет отличный день. А к этой теме мы еще вернемся, но позже, – мягко сказал ему Луис.
Он был простым и добрым, и Тьяо потянулся, чтобы обнять своего старшего брата.
- Несмотря ни на что, я очень скучал за тобой и за родителями, – пробормотал Тьяо уткнувшись щекой в крепкое братское плечо.
- Я знаю, мальчишка. Мы все тоже сильно скучали по тебе, - он породному обнял его.
Когда объятия были расторгнуты в душе Тьяо, появилось странное чувство.
- Луис? – обратился он к брату.
- Да? – спросил встречно тот.
- У тебя все серьезно с Лижией? Ты любишь ее? Вы поженитесь? – посыпались вопросы.
- Все более чем серьезно. – При упоминании о Лижии на его лице появилась приятная улыбка. – Пока рано говорить о женитьбе, для начала мне надо подзаработать деньжат, чтобы крепче стоять на ногах. Но надеюсь, что в итоге мы придем к этому, - ответил Луис.
Тьяо улыбнулся словам брата, но улыбка его была натянутой. Он направился в душ с ощущением тяжелого груза на плечах. Его беспокоила мысль, имеет ли он моральное право быть настолько нестерпимо сильно влюбленным в избранницу родного брата.

Субботняя вечеринка.
Тьяо следил затем, как Лижия и Луис танцуют медленный танец. Вечеринка, которая должна была подарить ему отдых и развлечения, только способствовала и без того растущему внутри напряжению. Лижия обнимала Луиса за шею, целовала его губы, смотря через плечо любимого на Тьяо. Парню показалось, девушка насмехается над ним.
Хельмут перехватил направление взгляда младшего сына. Лижия Санчес не особо нравилась мужчине, но до этого вечера он никак не реагировал на это увлечение Луиса. Хотя в душе считал, что его мальчикам не подходят в жены местные девушки из фавелы. Лижия не нравилась Хельмуту еще и тем, что происходила из смешенной семьи. Антония, мать Лижии, имела индейские и негритянские корни, а отец Фария был мулатом, подобного кровосмешения Хельмут не понимал и не желал понимать. Все что он знал, что Луис должен жениться на девушке из хорошей семьи и желательно, чтобы она была исконно белой. После того как гости разошлись Хельмут изрядно перебравший с алкоголем, решил наконец подчеркнуть Луису, что Лижия должна быть для него не более чем временным увлечением.
Луис проводил свою девушку и вошел в дом. Тьяо находился во дворе, он помогал матери убирать со стола.
- Пойди-ка сюда, Луис! – начал Хельмут.
Парень подошел к отцу.
- Скажи мне, насколько сильно ты увлечен Лижией Санчес? – спросил немец.
- Я люблю ее и у нас все более чем серьезно, – ответил коротко Луис.
Тьяо оставил в покое посуду и прислонившись к дверному проему стал слушать разговор.
- Ты можешь развлекаться с Лижией, но не больше. Эта девушка не для серьезных отношений. Пойми, она низкого происхождения и ее кожа слишком черная! – Хельмут поднял вверх указательный палец, пытаясь предать своим словам значимости, а сам еле держался на ногах. – Мои предки были представителями знати, аристократии!
- На сегодня с тебя уже достаточно выпивки отец. – Луис хотел забрать у него из рук бутылку с алкоголем. Он не желал конфликта и решил пропустить слова Хельмута о Лижии мимо ушей. Но Тьяо, который слушал этот разговор со стороны, не хотел ничего пропускать. Не обращая внимания на состояние, в каком находился отец, прямо заявил: - Твои рассуждения омерзительны! Это же расизм! У тебя нет никакого права так говорить о Лижии! Наша мама тоже мулатка!
Лицо Хельмута изменилось, на минуту даже показалось от дерзости младшего сына, он резко отрезвел.
- Ты еще будешь мне указывать щенок, как мне говорить? Ваша мать практически белая! – глаза немца стали красными от гнева. Он с размаху ударил Тьяо по лицу. Луис закрыл брата от повторного удара.
- Достаточно, отец! Ты нетрезв. Пойдем, я проведу тебя в спальню. – Луис понимал, что в таком состоянии с Хельмутом было бессмысленно о чем-либо говорить, но увы этого не понимал Тьяо. От напряжения у парня стучало в висках. Ему было противно от отцовской позиции, противно от самого себя. Тьяо схватил свой рюкзак и вышел прочь из дома.
Марилу слышала весь этот необоснованный и жуткий скандал. Она не вмешивалась. По ее щекам скатывались беззвучные слезы сожаления. Когда Хельмут, оттолкнув в сторону Луиса, направился по коридору в спальню, только тогда Марилу подошла к старшему сыну.
- Прошу тебя, Луис, верни Тьяо домой. Уже поздно, а он не ясно куда пошел! На улице в это время опасно! – взмолилась женщина.
Луис вышел практически следом за братом, но не успел его нагнать. Тьяо словно испарился.

*** *** ***
Тьяо покинул пределы фавелы. На его лице была кровь, а глаза наполнились влагой досады от неприязни, которую он испытывал к отцу.
- Себастьян! – окликнул его хорошо знакомый женский голос.
Он обернулся. Около такси стояла Вера.
- Что ты тут делаешь? – спросил ее парень, не веря своим глазам. Он никак не мог ожидать, что Веру так быстро отпустят из клиники, и она сможет прилететь в Рио, чтобы разыскать его.
- Что с твоим лицом, милый? Кто тебя так ударил? – забеспокоилась Вера.
Тьяо не отвечал. Он смотрел на Веру.
- Куда ты направляешься? – прозвучал очередной вопрос.
- Никуда! Сейчас, я хочу одного оказаться отсюда, как можно дальше! – процедил сквозь зубы парень.
- Я остановилась в отеле «Хилтон Блю». Если хочешь, мы можем поехать ко мне? – предложила Вера.
Тьяо согласился с ее предложением. Они сели в такси. Вера попросила водителя отвезти их в отель.
Уже находясь в номере отеля, Вера пыталась помочь Тьяо, обрабатывая его разбитые губы. Она заботливо касалась их ватой с антисептиком, это напомнило ему день их первого знакомства. Когда вот также мама лечила его ссадины, полученные в ходе уличной драки. Он коснулся пальцами заколки на волосах Веры и расстегнул ее. Волосы мягкими белокурыми прядями упали на ее хрупкие плечи. Она притронулась к его губам своими и поцеловала их. Жуткий порез на ее левой руке скрывала специальная повязка, но Тьяо он больше не смущал. На Вере было красивое красное платье с откровенным декольте. Она вообще была очень красивой женщиной. Стройная с идеальной фигурой, лишенной каких-либо изъянов. Тьяо ощутил, что хочет быть с ней. Он вспомнил насмешливый взгляд Лижии, вспомнил мерзости, какие говорил отец. Напряжение зашкаливало, и ему надо было получить разрядку. Нетерпеливо снимая одежду друг с друга, смешивая это с поцелуями и ласками, они становились ближе. Тьяо взял инициативу на себя, а Вера, которая все это время мечтала ощутить его тепло, легко подчинилась.
Душевное одиночество и несправедливость этого мира заново толкнули юного Тьяо в объятия Веры. Он искал в ней утешение, искал понимание. Он хотел чувствовать, что любим. Ему отчаянно не хватало любви, а Вера была способна все это дать. Он знал, что совершает ошибку, позволяя ей любить себя, но просто не мог иначе. Ее длинные красивые пальцы путались в его слегка отросших золотисто-русых волосах. А его разбитые в кровь губы, касались ее шеи. Они вдвоем сгорали в паутине губительной страсти, которая была способна им подарить лишь временное облегчение.

Отредактировано Zanny (21.05.2018 16:45)