Ну, надо было ей дать ему "аванс", а без него Рей не мог вот так сразу начать есть с рук Ведьмочки. А она пожалела себя любимую и ему пришлось взять с неё самому.

Продолжаю моих дорогих читателей знакомить с историей современных Ромео и Джульетты – Анхелой Вальдивьесо и Анибалем Карденасом. Молодые люди являются главными героями моей предыдущей веб-новелы «Месть ангела», идея которой принадлежала Максиму Дементьеву.

Мельком бросив взгляд на сидящую в окружении своих близких и друзей Анхелу, Вероника тряхнула головой, словно пытаясь прогнать зарождающую жалость к своей поверженной сопернице и продолжила отвечать на вопросы адвоката, который вызвал её на допрос. Они с Леандро понимали друг друга с полуслова, поэтому ему не надо было пытаться выставить возлюбленную истца в невыгодном для нее свете - Вероника сама охотно делала это за него.
- Мой муж потерял сон и покой, он страдает от того, что она не позволяет ему видеться с его сыном. Анхела сама решила за ребёнка общаться или нет ему со своим отцом. Пока что малыш не может сделать выбор с кем из двоих родителей ему будет лучше, но настанет день, когда ребёнок вырастет и начнет обвинять свою мать за то, что она лишила его отца. Любой сын больше привязан к своему отцу, и маленький Рикардо не исключение из правил, но Анхела решительно отказывает моему мужу видеть своего сына. Я уж не говорю о многочисленной родне Анхелы, которая с кулаками набрасывается на Анибала, стоит только ему приблизиться к ребёнку. Близкие Анхелы привыкли все проблемы решать с помощью кулаков и особенно это относится к её биологическому отцу - Рикардо Вальдивьесо. Также общению моего мужа со своим сыном препятствует новый возлюбленный Анхелы - он как раз сидит рядом ней в зале суда, - сделала кивок головой Вероника на сидящего рядом с Анхелой Фернандо. - Этот молодой человек вообще считает себя отцом маленького Рикардо, словно у ребёнка нет родного отца.
- Из того что вы только что нам сообщили, сеньора Карденас де Альварадо, следует, что несовершеннолетнему Рикардо Карденасу вообще отказано в общении с истцом - сеньором Анибалем Карденасом, и он даже не может взять ребёнка к себе домой, чтобы они проводили хоть какое-то время вместе и узнавали друг друга, - сделал заключение Леандро, обменявшись с Вероникой понимающим взглядом.
- О чём вы говорите, сеньор адвокат, - возмутилась молодая женщина. - Мой муж привёз своего сына на пару часов в наш дом, так не успели мы накормить ребёнка, так как он был голоден, как один за другим прибежали родная мать Анхелы - Джессика Вальдивьесо и жених Анхелы - Фернандо Ласкано. Они требовали немедленно отдать им ребёнка, запрещая ему проводить хоть какое-то время со своим родным отцом. Но не это самое ужасное, сеньор адвокат, - повысила голос Вероника, чтобы привлечь к себе ещё большее внимание. - В наш дом прибежала Анхела и с шумом начала требовать отдать ей сына, а затем схватила со стола ножницы для резки бумаги и грозилась убить Анибала, если он немедленно не отдаст ей малыша.
- Но вы не стали обращаться в полицию с обвинениями в адрес сеньориты Анхелы Перальты в покушении на убийство сеньора Анибала Карденаса, не так ли?
- Нет, сеньор Асеведо. Нам кое-как удалось утихомирить разбушевавшуюся Анхелу и отобрать у нее ножницы, чтобы она не ранила или не убила ими моего мужа, но в тот момент мы пожалели её, так как понимали, что она была не в себе, но всему есть предел, сеньор адвокат. По какому праву Анхела Перальта единолично распоряжается судьбой ребёнка, решая за него, что будет лучше для него? И знаете, - с улыбкой перевела свой взгляд Вероника с адвоката на судью. - Я тоже хотела бы сблизиться с сыном моего мужа, я хотела бы стать для него второй матерью, но об этом мне приходится только мечтать, так как я понимаю, что в свете всего происходящего Анхела не позволит мне даже приблизиться к ребёнку. Она сама решает за малыша, кому можно, а кому нельзя подходить к нему. Своего без пяти минут мужа - сеньора Фернандо Ласкано она считает отцом ребёнка, а родного отца малыша она посмела выбросить за борт его жизни словно какую-то помеху.

Сразу же после допроса Вероники Леандро вновь вызвал Анхелу, чтобы она подтвердила сказанное женой истца. Словно трофеем адвокат тряс в воздухе прозрачным целлофановым пакетом, в котором находились те самые ножницы, которыми Анхела угрожала своему возлюбленному в тот день, когда он против её воли позволил сделать ей укол снотворного, после чего увез Рикардито к себе домой.
- Узнаете эти ножницы, сеньорита Перальта? - Громко спросил Леандро у доведенной до отчаяния молодой женщины, чтобы окончательно добить её. - Вижу, вы не спешите отвечать на мой вопрос, сеньорита Перальта, что говорит о том, что вам хорошо знакомо это холодное оружие, которое вы взяли в руки, намереваясь ранить, а может быть убить, сеньора Анибала Карденаса. В этом пакете находятся те самые ножницы, которые…
- Да, я узнаю их, - перебила адвоката Анхела, желая как можно скорее положить конец этой пытке.
- Значит, то что только что рассказала нам сеньора Вероника Карденас де Альварадо правда, сеньорита Перальта? Вы действительно угрожали ножницами сеньору Анибалу Карденасу?
- Да, это правда, - убитым голосом произнесла Анхела, бросив взгляд на своего возлюбленного, который от её слов схватился за голову.
- У меня больше нет к вам вопросом, сеньорита Перальта. Можете пройти на ваше место.

Вызванный на допрос Пабло почти слово в слово повторил показания Вероники, согласно которым его напрочь лишили прав деда, позволяющему видеть своего внука. Леандро знал наперёд каким будет его следующий вопрос и каков будет ответ на него старшего Карденаса. Однако адвокат не должен был показывать вида, что они с Пабло действуют заодно, а выглядеть естественно перед судьей, словно он никогда раньше не видел деда ребёнка по отцовской линии, невольно превратившегося в орудие борьбы между двумя семействами.
- Мне даже близко не позволяют приближаться к моему единственному внуку, - тяжело вздыхая, рассказывал старший Карденас о несправедливом к себе отношении родных и друзей Анхелы. - Члены семейств Перальта и Вальдивьесо решили, что только у них есть право находиться рядом с ребёнком, который также является моим внуком. Признаюсь, сеньор Асеведо, у них есть причины для ненависти, однако это не даёт им права запрещать мне приближаться к малышу, который является моим внуком, - потупив взор, разоткровенничался Пабло.
- Сеньор Карденас, почему вы считаете близкие сеньориты Анхелы Перальты, являющейся матерью несовершеннолетнего Рикардо Карденаса, препятствуют вашему общению с ребёнком? - Испытывающе посмотрел на Пабло Леандро, прекрасно зная каким будет ответ на его вопрос, но на его лице отчётливо читалось любопытство.
- Сеньор Асведо, я имею право не отвечать на этот вопрос, так как он не имеет отношение к судебному слушанию. Я только хочу, чтобы мне позволили видеть моего внука. Я его дед и имею право брать его на руки, дарить ему подарки, рассказывать сказки… Несправедливо, что меня лишили счастья быть дедом… Несправедливо…
- Не строй из себя невинного агнца, мерзавец, - сдали нервы у сидящего в окружении Умберто и Джессики Рикардо. - Скажи правду! Скажи, как ты против воли удерживал рядом с собой мою жену! Ты скотина и твоё место в тюрьме! Ты должен заплатить за всё, что…., - кричал Рикардо, которого тщетно пытались успокоить Умберто и Джессика.
- Так, прошу тишину, - второй раз за время судебного слушания призвал к порядку судья, застучав молоточком по столу, за которым он сидел. - В противном случае мне придётся попросить вас покинуть зал судебных заседаний.
На сей раз Пабло изменил самому себе. Вместо того, чтобы картинно взмахнуть рукой на разъяренного Рикардо, старший Карденас для пущей убедительности протёр глаза, чтобы смахнуть с них несуществующие слезы.

Словно агитатор призывающий избирателей проголосовать за того или иного кандидата, Леандро рисовал словесный портрет Анибала перед присяжными суда по делу опеки над Рикардо Карденасом.
- Блестящий адвокат, с отличием закончивший один из престижнейших университетов Нью-Йорка, в совершенстве владеет английским языком, а также уделяет большое внимание спорту, о чём говорят его юношеские заслуги в соревнованиях по борьбе. Сеньору Анибалу Карденасу есть чему научить своего сына - несовершеннолетнего Рикардо Карденаса. Именно таким как сеньор Анибал Карденас должен быть отец ребёнка, который будет расти и воспитываться в лучших традициях, в каких рос и воспитывался сам истец - сеньор Анибал Карденас. В свои двадцать восемь лет он сделал головокружительную карьеру. Сеньор Анибал Карденас не уподобился тем молодым людям, которые бессмысленно прожигают свою жизнь, а возглавил строительную компанию, главной целью которой является благоустройство такой прекрасной страны как Мексика. Одной из последних заслуг сеньора Анибала Карденаса стало строительство гостиничного комплекса «Афродита», которое прошло под его неустанным оком. Но сеньор Анибал Карденас не собирается останавливаться на достигнутом и в его планы входит дальнейшее преображение нашей прекрасной страны. Несмотря на деловые успехи, сеньор Анибал Карденас не забывает и о своей личной жизни: он счастливо женат на сеньоре Веронике Альварадо, являющейся одним из акционеров строительной компании, которую возглавляет её муж. Кто как как ни сеньор Анибал Карденас сможет стать прекрасным примером для подражания своему сыну, встречам с которым препятствует родная мать несовершеннолетнего Рикардо Карденаса? Сеньорита Анхела Перальта лишила ребёнка права расти со своим отцом, который может обеспечить несовершеннолетнему Рикардо Карденасу куда более перспективное будущее и научить его с гордостью нести звание гражданина Мексики, - победоносно посмотрел адвокат на сидящего в зале суда Анибала, который должен был бы выглядеть счастливым, слыша в свой адрес столько лестных слов, но на его лице читалась мука. - У меня всё, ваша честь… Решение за вами…

Давид не случайно повел Сюзанну под предлогом отведать торт на кухню. Брат увидел, что именно туда направилась его сестра, и что-то ему подсказывало, что это был удобный момент для того, чтобы девушки могли поговорить вдали от людских глаз.
Увидев на кухне в задумчивости сидящую за столом Валентину, Сюзанна повернулась было к выходу, но поймав на себе хитроватый взгляд Давида, поняла правила игры, которую он затеял.
- Прости, я не хотела тебе мешать, - извинилась Сюзанна перед Валентиной, которая повернула голову и непонимающе посмотрела на свою некогда подругу.
- А как же торт? - Не желал сдаваться Давид, нарочито осуждающе бросив взгляд на Сюзанну и не успела она ответить, как он вышел из кухни, плотно прикрыв за собой дверь.
- Валентина…
- Сюзанна, - одновременно произнесли имена друг друга оставшиеся одни на кухне девушки, и обе как по команде замолчали.
- Валентина, - взяла пальму первенства Сюзанна, видя, что Валентина вновь замолчала и словно вновь погрузилась в свои мысли. - Я прекрасно понимаю, что у тебя есть тысячи причин злиться на меня и после того, что сегодня случилось на твоём дне рождении по моей вине, ты ещё меньше желаешь меня видеть рядом с собой и рядом со своими близкими.
- В том, что случилось сегодня, нет твоей вины, - справедливо заметила Валентина, тем не менее её выражение лица оставалось серьезным, и она избегала смотреть Сюзанне в глаза.
- Я испортила твой день рождения! По моей вине… твоя мама устроила скандал, и… Прости, у тебя есть все причины обижаться на меня и знаешь, если тебе неприятно моё присутствие, то я… я навсегда исчезну из твоей жизни.
- Что ты хочешь этим сказать? - Подняла Валентина на Сюзанну свои глаза, которая стояла перед ней с видом провинившейся школьницы, что было так на неё не похоже.
- Я хочу сказать, что если тебя это сделает счастливой, то я исчезну из жизни твоего отца. Я… я не буду больше стоять между вами.
- Ты… ты… ты действительно готова сделать это для меня? Ты готова пожертвовать своими отношениями с моим отцом, если я тебя об этом попрошу? - Изумлённо смотрела на Сюзанну Валентина, не подозревая о том, что за дверью кухни разговор двух дорогих ему девушек слушает затаивший дыхание Родриго, понимающий, что от решения его дочери зависят его отношения с возлюбленной.

- Если так тебе будет спокойнее, если ты простишь своего отца и будешь относиться к нему как прежде, то я откажусь от него, - вновь повторила Сюзанна своё предложение и почувствовала, как у нее кольнуло в груди, стоило ей представить, что уже в следующий момент ей действительно придётся выполнить поставленный ею же ультиматум.
- А может быть тебе просто надоел мой отец и ты ищешь предлог, чтобы уйти от него? Ты поняла, что он тебе не пара, он старше тебя, он годится тебе в отцы, - не желала сдаваться Валентина, с вызовом посмотрев на Сюзанну, которая готова была закричать о своей любви к Родриго, но вынуждена была сдержать себя от этого порыва.
- Нет, Валентина, и ты прекрасно это знаешь. Ты знаешь, что мне… дорог твой отец… Прости, - замолчала Сюзанна, увидев, как нахмурилась Валентина, услышав, что та собиралась признаться в любви её отцу…
У продолжающегося стоять за дверью Родриго отлегло от сердца, когда он увидел направляющуюся на кухню Астрид с подносом, на котором стояли блюдо с кусками торта и графин с фруктовым коктейлем. Мужчина с благодарностью посмотрел на свою преданную экономку и открыл перед ней дверь, чтобы она положила конец разговору девушек, который с одной стороны проходил в спокойной обстановке, но с другой - неизвестно чем мог закончиться.
- Деточка, я принесла торт, - подмигнула Астрид хмуро уставившейся на Сюзанну Валентине. - Сеньорита Сюзанна, прошу и вас отведать торт, который так любит Валентина, поэтому именно его я испекла на её день рождения, - заговорщически подмигнула женщина и избраннице своего хозяина.
- Астрид, не обижайся, но что-то мне расхотелось пробовать торт, - поспешила к  выходу из кухни виновница торжества, прекрасно понимая намерения экономки помирить её с Сюзанной, но пока что Валентина не была готова к тому, чтобы пойти навстречу Давиду и Астрид принять девушку, которая ещё вчера была её подругой, в качестве избранницы своего отца.

Невооруженным глазом было видно пограничное состояние, в котором пребывал Анибал в ожидании решения судебного слушания по делу опеки над Рикардито. Поглядывая на своего сына, Пабло боялся, что он совершит то, чего старший Карденас так боялся: бросится к близким ненавистного ему Рикардо Вальдивьесо и раскается в иске, поданным им по сути дела против Анхелы. Громоотводом в бедах мужа по сложившейся традиции стала жена, которой Анибал выговаривал за то, что она упомянула в своих показаниях случай, когда Анхела угрожала ему ножницами, если он не вернёт ей их сына.
- Но я ничего не сказала из того, что было бы ложью, - спряталась за спину Луизы Вероника, которая невольно приняла весь удар на себя вместо того, чтобы разделить его со свёкром, но Пабло должен был оставаться в стороне как главный манипулятор, а иначе фундамент, на котором строилась вся интрига, рухнул и тогда полетел бы весь карточный домик, созданный старшим Карденасом.
- Не перекладывай свою вину на Веронику, которая с твоего разрешения получила зелёный свет в том, что случилось, - справедливо заметила Луиза, не обращая внимание на осуждающий взгляд, которым наградил её отец за то, что она продолжает сопереживать младшей дочери его заклятого врага.
- А ты продолжаешь выступать против своего брата, вместо того, чтобы поддержать его в сложный для него период, - сурово посмотрел Пабло на Луизу, когда они расположились в коридоре здания судебных слушаний в ожидании решения суда.
- Я не могу поддерживать весь этот фарс, затеянный моим братом только для того, чтобы причинить страдания Анхеле и он добился своего. Вы посмотрите на нее, она же убита горем, - кивнула головой Луиза на мать своего племянника, стоящую в другом конце коридора в окружении своих друзей и близких, пытающихся её настроить на оптимистический лад, но им это никак не удавалось сделать.
- Если ты так яро выступаешь за нравственный облик своего брата, то почему хочешь, чтобы Анибал пошёл на поводу многочисленной родни этой женщины и забыл о своем сыне, словно он не его отец?
- Я не хочу, чтобы Анибал вычеркнул из своей жизни Рикардито, но я настаиваю на том, что всё можно было бы решить мирным путём, не прибегая к судебному разбирательству, - немигающим взглядом посмотрела Луиза в глаза своего отца, с которым они никогда не понимали друг друга.

Судебный процесс заставил даже Умберто изменить своё мнение об Анибале. Приёмный отец Анхелы симпатизировал возлюбленному своей воспитанницы и считал несправедливым, что она не может воссоединиться с ним, тогда как они любят друг друга и у них родился сын, в котором они души не чают. Однако Умберто не мог смотреть на страдания своей дочери, которая ждала вынесения судебного приговора с влажными от слёз глазами и даже не пыталась вытереть их.
- Дочка, я не понимаю, что на него нашло. Я никогда не думал, что Анибал позволит подвергнуть тебя такой пытке, - качал головой Умберто, прижимая к себе Анхелу, когда они сидели в самом дальнем углу коридора от зала судебных слушаний в отличие от семейства Карденас, которые расположились аккурат под дверью, словно в ожидании прекрасной новости, которую им сообщат через несколько минут.
- А я никогда не ждал ничего хорошего от этого подонка, - произнёс заученную фразу Рикардо, который не мог даже поднять свои глаза на свою младшую дочь, настолько больно было видеть ему её страдания. - Яблоко от яблони недалеко падает, и Анибал Карденас живое тому доказательство. Что ещё можно ожидать от сына негодяя, отобравшего у меня жену и детей? То же самое сейчас делает его сын с нашей Анхелой, которой он и так сломал жизнь, так теперь пытается её уничтожить.
- Я всё-таки думаю, что здесь не всё чисто, - с сомнением покачала головой Джессика, знающая младшего Карденаса лучше других, так как он рос и воспитывался на её глазах.
- О боже мой, Джессика, - осуждающе посмотрел муж на жену. - Только не говори мне, что ты продолжаешь защищать этого подонка, который надругался над нашей дочерью самым гнусным образом! Он унизил её и продолжает унижать, а иначе не устроил бы этот суд, чтобы добить её.
- В любом случае Анхела имеет право на то, чтобы подать апелляцию, - попытался успокоить Фернандо близких Анхелы, но от его слов молодая женщина только всхлипнула и чтобы не разрыдаться в голос, уткнулась носом в грудь Умберто.

Понимающе улыбнувшись, Астрид вышла из кухни, оставив Родриго с Сюзанной наедине. Девушка выдавила из себя улыбку, но она получилась у нее какой-то грустной, и мужчина, невольно слышавший её разговор с Валентиной за дверью, о чём они не подозревали, не стал скрывать это от своей возлюбленной.
- Всё прошло не так уж плохо. По-крайней мере Валентина перестала нападать на тебя и заметь, уже была куда более спокойнее, - посмотрел на Сюзанну Родриго, обойдя вокруг кухонного стола и выдвигая из под него стул, чтобы предложить его девушке. - Да, прости, это не в моей привычке подслушивать разговоры, но я невольно стал свидетелем того, о чём ты говорила с моей дочерью, - поймав недоуменный взгляд Сюзанны, пояснил Родриго, сделав кивок головой на стул, чтобы девушка наконец села на него.
- Да, но это всё равно ничего не меняет, - вновь выдавила из себя улыбку девушка, садясь на предложенный ей стул и движением головы поправляя свои волосы. - Валентина не желает видеть меня рядом с вами… Прости… рядом с тобой.
- Ты же не собиралась выполнять условия, которые поставила Валентине - я имею в виду…
- Я поняла, что… ты имеешь в виду, - серьёзно посмотрела Сюзанна на Родриго, устроившегося рядом с ней за кухонным столом. - Если бы Валентина попросила меня… уйти из жизни своего отца, то я бы сделала это, - убитым голосом закончила девушка, переведя свой взгляд с мужчины на поднос с тортом и коктейлем, поставленным на стол несколько минут тому назад верной Астрид.
- Но она не сделала этого, а значит… значит… почему бы тебе не попробовать торт, который так любит моя дочь? - Попытался поднять настроение своей возлюбленной Родриго, потянувшись к подносу с лакомством.
- Я… Я… Мне не хочется, - мяла ремешок своей сумочки Сюзанна.
- Не хочется, - нарочито строго посмотрел на девушку мужчина. - Ну… значит, мне придётся покормить тебя с ложечки и тогда ты точно не сможешь отказаться. - Так… Начнём, - отломил ложечкой кусочек торта Родриго. - Эта ложечка будет за маму, - с улыбкой отправил кусочек торта в послушно открытый ротик своей возлюбленной мужчина. - Эта ложечка будет за папу, - отправил вторую ложечку в рот Сюзанны Родриго. - Эта за сестру Анхелу, а эта… за папочку.
- За папочку? - С улыбкой посмотрела девушка на своего возлюбленного.
- За папочку, - с нарочито серьезным выражением лица повторил Родриго. - Разве девочка не съест кусочек торта за своего папочку?

Сандра делала всё возможное, чтобы поднять настроение Валерии, которая после рассказа медсестры о новой причёске Веронике и её шикарном платье вместо того, чтобы улыбнуться, ещё больше приуныла. Сандра не могла взять в толк, что же так беспокоит её пациентку, тогда как по мнению девушки у женщины не было причин для душевной печали, если не считать её состояние здоровья.
- Сеньор Пабло и сеньора Вероника покинули дом в таком приподнятом настроении, донья Валерия, что я не сомневаюсь в том, что они прекрасно проведут время на мероприятии, на которое отправились, - с улыбкой гладила Сандра Валерию по волосам, которая знала лучше своей медсестры, куда отправились её бывший муж с невесткой и беспомощная женщина как никто другой понимала страдания Анхелы, которой грозила потеря ребёнка, так как она сама много лет тому назад пережила нечто подобное и перед её глазами вновь и вновь вставали картины её несчастной молодости.

Более двадцати лет тому назад…
Валерия со слезами на глазах следила за Пабло, который влетев в её комнату и распахнув платяной шкаф, достал оттуда небольшую сумку и начал небрежно бросать в неё кое-какие вещи своей жены.
- Что ты задумал? Куда ты меня отправишь? - Заламывая руки, плакала женщина, пытаясь заглянуть в глаза своего мужа, но ему конечно же, было не до неё, так как он должен был как можно скорее разрешить создавшуюся проблему, которой являлось ничто иное, как наличие в доме супруги.
- В путешествие, дорогая, - закончил Пабло сборы и, захлопнув шкаф, потряс в воздухе сумкой с вещами своей жены. - Разве не о поездке ты мечтала, дорогая, когда решила изменить мне с моим недоделанным братом - неудачником Хулио? Вы же смеялись за моей спиной, планируя то, как счастливо заживете с моими - повторяю с моими детьми!
- Пабло… Прошу тебя… Умоляю… Ради всего святого, не разлучай меня с Анибалем и Луизой! Я в последний раз тебя прошу! Я сделаю всё, что ты захочешь! Я превращусь в тень… Ты можешь изменять мне с кем только пожелаешь… Ты можешь делать всё что захочешь с моими деньгами…
- Я и так смогу делать всё что захочу с твоими деньгами, - швырнул на кровать Валерию Пабло, после чего достал из кармана своего пиджака пузырёк снотворного, который выручал его в последнее время, когда ему надо было заставить жену замолчать.
- Позволь мне остаться… Прошу тебя… Нет, нет, только не снотворное, прошу тебя, - выставила вперед руки женщина, чтобы хоть как-то защититься от супруга, планам которого она мешала.
- Так будет лучше… дорогая… Тебе же будет легче, если ты примешь снотворное и будешь крепко спать, так как тебе предстоит долгая дорога.
- Куда ты меня отвезешь? Куда? Это мой дом! Здесь мои дети!
- Ну вот, опять завела свою старую волынку, - поморщился от слов Валерии как от зубной боли Пабло.
- Хорошо… Я… я приму это снотворное и не стану сопротивляться, но… позволь мне в последний раз увидеть Анибала и Луизу! Прошу тебя, не откажи в последней просьбе матери! Я только посмотрю на них последний разочек.
- Посмотри на часы! Дети сейчас спят, - взмахнул своей рукой, которую украшали дорогие швейцарские часы, Пабло.
- Я… Я только посмотрю на них спящими и потом… потом ты сможешь увезти меня, - в отчаянии плакала женщина.
- Только не вздумай реветь белугой в детской комнате, а то перепугаешь своими воплями спящих Луизу и Анибала, - пошел на уступки своей жене муж и уже в следующую минуту он завел её в комнату, в которой мирно посапывали в своих кроватках девочка трех лет и брат, который был чуть старше своей сестры.
Валерия жадно смотрела на своих детей и когда из её горла едва не вырвался вопль, Пабло, моментально зажав ей рот ладонью, выволок её из детской комнаты.
- А теперь выпей это чудодейственное лекарство, которое позволит тебе заснуть, чтобы не думать о твоей измене и предательстве, - со смехом протянул мужчина женщине стакан в водой, в которой была растворена таблетка снотворного.

Грустные воспоминания нахлынули и на Анибала, который с понурым видом устроился в кресле в ожидании решения судебного слушания. Видя состояние своего сына, Пабло поднялся со своего места и закрыл собой вид, открывающийся молодому мужчине на другую часть коридора, в котором находилась Анхела в окружении своих близких и друзей. Однако старшему Карденасу не были подвластны мысли своего сына, думающего о своей возлюбленной, которой он причинил страдания. Перед глазами Анибала одна за другой промелькнули картины роковых событий, последующих за рождением их с Анхелой сына…
«- Я прошу тебя, не позволяй доктору делать мне укол, - со слезами на глазах умоляла она своего возлюбленного, который после слов врача о том, что у неё началась послеродовая депрессия, и она нуждается в успокоительном уколе, схватил за плечи метающуюся по больничной палате молодую женщину и уложил против её воли ничком к себе на колени. - Я сказала тебе правду! Я не лгу! Почему ты мне не веришь? Я прошу тебя поверь мне!
- Всё будет хорошо, ангел мой. Всё будет хорошо, - заломил Анибал руки Анхелы ей за спину, чтобы она не могла оказать сопротивление.
- Прошу вас, не делайте мне никаких уколов! Я в них не нуждаюсь, - увидела Анхела в руках врача шприц, который он приготовил для того, чтобы ввести ей успокоительное, после которого она должна была заснуть на несколько часов. - Я должна покормить моего сына, так как он голоден! Я должна покорить его! Он плачет, так как он нуждается в матери! Прошу вас, дайте мне сделать это! Мой сын… Рикардито… Анибал… Любимый… Ты же не позволишь доктору сделать мне укол?
- Вы что, не можете справиться со слабой женщиной? - Спросил врач Анибала после того как Анхела вывернулась из рук своего возлюбленного и попыталась выбить из рук доктора шприц, который он занес над ней, чтобы сделать ей укол.
- Я не могу… Не могу, - отозвался Анибал, глаза которого застилали слёзы ни сколько от мысли, что он причинит физическую боль своей возлюбленной, если ещё крепче сожмет её руки, сколько от ее душевных мук. Зажмурившись, чтобы не видеть страдания Анхелы, он наконец, крепко прижал тело своей возлюбленной к своим коленям и дал знак врачу, чтобы тот сделал ей укол.
- Рикардито… Сынок… Я должна покормить его, так как он голоден, - погружаясь в сон, повторяла Анхела одни и те же слова, после того как Анибал со слезами на глазах перенёс обмякшее тело своей возлюбленной на кровать и она заснула»…
«- Ты не должен был… не должен был позволять доктору делать мне укол, - со слезами на глазах выговаривала своему возлюбленному Анхела, когда пришла к нему домой, чтобы забрать Рикардито и была встречена в штыки Вероникой и Пабло. - Со мной всё в порядке! Я говорила тебе правду по поводу того, что человек в маске пробрался ко мне ночью в палату и попытался отобрать у меня моего сына.
- Анхела, Анхела, прошу тебя успокойся, - попытался взять руки возлюбленной в свои Анибал.
- Убери свои грязные руки от меня, мерзавец! Не смей прикасаться ко мне! Я тебя ненавижу, Анибал Карденас! Ненавижу, - в бешенстве отбросила от себя его руки Анхела и схватив с журнального столика ножницы для резки бумаги, занесла их над своим возлюбленным».
… Леандро собирался подойти к семейству Карденас и с улыбкой сообщить им, что судебный процесс прошел лучше, чем он ожидал, однако Пабло сделал ему знак, говорящий о том, что сейчас лучше не обращаться к Анибалу, который был на грани того, чтобы отозвать иск.

- Это какой же должна быть женщина, породившая этого подонка, заставившего тебе так страдать, - поцеловал в макушку Анхелу Фернандо, у которого сердце сжималось от боли и сострадания, когда он смотрел на неё, с не просыхающими от слёз глазами.
- Не смей говорить так о матери Анибала, - осуждающе посмотрела на молодого человека Джессика, которой лучше других была известна грустная история жизни Валерии.
- Уж ясное дело, что женой этого мерзавца Пабло Карденаса и матерью его детей могла быть женщина ничуть не лучше его самого, - усмехнулась София, не обращая внимание на заступничество за неизвестную ей женщину Джессикой.
- Вот только сын явно пошел не в мать, а в своего отца и своим поведением полностью подтверждает то, что является сыном Пабло Карденаса, - вставил своё слово Рикардо, припоминая рассказ своей жены о матери детей своего заклятого врага, которую Луиза и Анибал считают своей тётей.

Сон Анхелы оказался пророческим. Всё было именно так, как она увидела во сне несколько дней тому назад. Судья монотонным тоном зачитал вынесенный приговор. Ему словно не было никакого дела до матери ребёнка, дело об опеке над которым было рассмотрено в ходе судебного процесса. По мере того как мужчина в мантии зачитывал приговор, Анхела словно начинала осознавать, что всё, что происходило в зале суда, было не сном, а реальностью, имеющей к ней самое непосредственное отношение.
- Господи, нет… Только не это… Только не это, - одними губами повторяла она, поднимая на судью полные от слёз глаза и в отчаянии теребя свои черные волосы.
- … и вы имеете право на то, чтобы подать апелляцию, - словно в утешение произнёс судья свои последние слова, наконец оторвавшись от бумажки, по которой он зачитывал судебное решение по делу опеке над Рикардо Карденасом.
- Нет, нет, нет, вы не можете этого сделать! Не можете, - заметалась Анхела словно безумная по залу суда. - Это несправедливо… Несправедливо…
Судья, с полным равнодушием посмотрев на молодую рыдающую женщину, провозгласил судебное заседание оконченным.
- Прошу тебя… Умоляю… Ради всего святого, не отбирай у меня сына, - поняв, что от судьи больше ничего не зависит, Анхела метнулась к тому, от кого полностью зависела её судьба и, в отчаянии упав перед ним на колени и ухватившись за полы его пиджака, глазами, которые застилали слёзы, посмотрела на него снизу вверх.

Анибал стоял ни жив, ни мёртв, не смея пошевелиться. Его словно парализовало, и он не спускал глаз со стоящей перед ним на коленях Анхелы.
- Прошу тебя, не делай этого, - рыдала молодая женщина. - Я сделаю всё, что ты скажешь! Прошу тебя!.. Умоляю!.. Ради всего святого, только не отбирай у меня сына! Я приму любые твои условия! Я согласна стать для тебя всем, кем пожелаешь! Я сделаю всё, что ты захочешь, только позволь мне растить его, - смотрела снизу вверх на Анибала Анхела, вцепившись мёртвой хваткой в полы его пиджака. - Прошу тебя… А если ты всё-таки решишь разлучить меня с моим… с нашим… с твоим сыном, то возьми меня к себе в дом в качестве служанки! Я только хочу видеть, как растет мой сын! Я… я готова прислуживать тебе и твой жене, чтобы только увидеть первые шаги моего сына!
«Ты будешь валяться у меня в ногах, умоляя о пощаде, а я буду к тебе безжалостным, - вспомнились Анибалу им же сказанные слова, обращённые к Анхеле в зале суда в тот день, когда с Пабло были сняли обвинения в попытке покушения на жизнь Рикардо».
В тот момент младшего Карденаса душила ревность к Фернандо, который не только ни на шаг не отходил от беременной Анхелы, но и посмел считать себя отцом её ещё не родившегося ребёнка.
- Анхела, немедленно встань на ноги, - попытался оторвать Рикардо вцепившуюся мёртвой хваткой в полы пиджака Анибала свою младшую дочь, которая стояла на коленях перед сыном его заклятого врага. - Я не позволю тебе унижаться перед этим… отродьем… Этим напыщенным сынком убийцы, который стал достойным продолжателем своего отца, место которому в тюрьме. Ты не будешь перед ним унижаться и умолять его, ползая перед ним на коленях!
- Но я в его руках… Вы не понимаете, я нахожусь в его руках и я пойду на всё, чтобы вернуть своего сына, - наконец выпустила Анхела полы пиджака Анибала из своих рук, но не встала на ноги, а сотрясаясь от рыданий так и осталась сидеть на полу, пока ей не помогли подняться подступившие к ней Даниэль и Фернандо и не оттащили её от младшего Карденаса, который всё ещё не мог прийти в себя от случившегося в зале суда.

«Господи, прошу тебя, не позволь моей дочери повторить мою судьбу, - молилась про себя Джессика, обнимая Анхелу, которая продолжала плакать. - Не позволь Анхеле повторить судьбу Валерии, которая была разлучена со своим детьми»…
- Асеведо, что всё это значит? - Скрежеща зубами подступил к Леандро Анибал, переводя взгляд с рыдающей Анхелы, которая как ему показалось не могла уже самостоятельно стоять на ногах и когда начала падать, младший Карденас метнулся к ней, чтобы поддержать её, но конечно же, её близкие не позволили ему приблизиться к ней, а Фернандо так гневно посмотрел на своего соперника, что ещё немного и набросился бы на него с кулаками. - Мы не договаривались о том, что я получ полную опеку над мои сыном. Вы обманули меня!
- Не смей приближаться к Анхеле, - сжимая кулаки, рявкнул Фернандо, подступая к своему сопернику и между ними завязалась бы драка, если бы младшего Карденаса не перехватили Луиза, Пабло и Вероника, а второго мужчину не удержали Умберто с Даниэлем. - Ты потерял всякое право приближаться к Анхеле в тот момент, когда женился на этой наследнице акций строительной компании, - небрежно кивнул головой Фернандо на стоящую рядом с Анибалем Веронику.
- Да как он смеет, - гневно сверкнула глазами сеньора Карденас на Фернандо.
- Вот только не надо валить с больной головы на здоровую, щенок, - взвился Рикардо, подступая к Анибалу. - Не прикидывайся невинным! Ни я, ни Анхела ни за что тебе не поверим! Весь этот суд был устроен с твоей лёгкой руки! Ты позволил вывалять в грязи имя моей дочери! Ты подонок, мерзавец, который заморочил моей дочери голову, обесчестил её, а потом бросил беременной. Но словно тебе было мало того, что ты исковеркал Анхеле жизнь, ты продолжаешь глумиться над ней! Анхела была единственным близким мне человеком, которого, как я считал, не коснулась грязная рука Карденасов в отличие от Джессики и Сюзанны, которых держал в заложниках твой отец!
- У Сюзанны было вполне счастливое детство рядом со мной и Луизой, - резонно заметил Анибал, с завистью поглядывая на Фернандо, который ни на шаг не отходил от Анхелы.
- Ты называешь счастливым детством обилие дорогих тряпок, бриллиантов, навороченных машин, мерзавец? Сюзанна была лишена материнской любви, ласки, которые были заменены на грязные деньги твоего проклятого отца! Они испортили её, превратив в женщину, которую интересуют только материальные ценности, но мы сейчас говорим не о Сюзанне, а об Анхеле, над которой ты надругался, подонок!
- Если бы тебе так уж были дороги, как ты говоришь, Джессика и Сюзанна, то ты перевернул бы небо и землю, чтобы вернуть их, а не прятался бы за спиной своего друга и компаньона Родриго как последний трус, - криво усмехнулся молчавший до того Пабло, сверкнув глазами в сторону Рикардо.

Родриго осторожно промокнул салфеткой губы своей возлюбленной, сожалея о том, что он не клочок этой бумаги и именно за этой трогательной сценой застала влюбленную парочку вошедшая на кухню Антония, которая зашла, чтобы попрощаться со своим бывшим мужем.
- Извиняюсь, что помешала такой романтической сцене, - усмехнулась женщина, которой непривычно было видеть скупого на выражения чувств мужчину влюбленным словно школьника.
Сюзанна почувствовала лёгкий укол ревности, когда Антония с хозяйским видом начала советовать своему бывшему мужу как ему лучше поступить с Росалиндой, которая в последнее время создавала ему всё больше и больше проблем. Родриго всегда говорил своей возлюбленной, что у них с женой не было взаимопонимания, но став свидетельницей разговора бывших супругов, девушка усомнилась в словах мужчины.
- Если бы Давиду не нравилась специальность, выбранная, заметь, тобой, то я не стал бы настаивать на его поступление на экономический факультет, - отозвался Родриго на вопрос Антонии об учёбе их сына, который ради того, чтобы присутствовать на совершеннолетии Валентины, прилетел из Майами. - Но раз Давид, доволен, то я тоже рад. Ты прекрасно знаешь мою позицию отца, Антония: дети должны сами выбирать профессию по душе, а мы, родители, не должны навязывать им своё мнение.
- Я уж это поняла по тому, как ты одобрил выбор филологического факультета Валентины, которая вместо того, чтобы выбрать профессию посерьезнее, мечтает стать великой поэтессой, - усмехнулась Антония, перед тем как с тем же хозяйским видом, с каким она вошла на кухню, покинуть её, пожелав на прощание влюбленной парочке приятного вечера.

- У тебя нет причин для ревности, - улыбнулся Родриго своей возлюбленной, заглядывая ей в лицо, выражение которого было таким серьёзным, словно она застала его с поличным.
- Это правда? - Улыбнулась в ответ девушка, которой не понадобилось слов, чтобы её возлюбленный понял причину её грусти.
- Правда, - приблизил своё лицо Родриго к Сюзанне, от чего ей перестало хватать воздуха и у неё учащенно забилось сердце.
- Знаете… Прости, знаешь, ты так беспокоишься за Давида и Валентину, что я невольно завидую тому, что… что не я их мать, - набрав побольше воздуха в лёгкие, на одном дыхании призналась своему возлюбленному Сюзанна. - Я… я так хочу родить от тебя ребёнка, Родриго, - пристально уставилась девушка на мужчину, который бросив плотоядный взгляд на её грудь, выгодно подчёркнутую замысловатым узором оборок платья, облизал от волнения свои пересохшие губы.
- Ты же понимаешь, что дети доставляют не только радость, но и проблемы. Взять хотя бы Валентину, у которой такой непростой характер, - улыбнулся Родриго своей возлюбленной, которая желала услышать от него совсем другие слова, но заставила себя улыбнуться ему в ответ. - Я тебе ещё не говорил сегодня, что ты прекрасно выглядишь? - Вновь не удержался мужчина от того, чтобы не бросить на девушку плотоядный взгляд.
«Анхела была права, когда сказала, что если окажется, что я беременна, то мне придётся делать выбор между ним и его ребёнком, - с горечью подумала про себя Сюзанна, пряча своё лицо на груди Родриго, когда он не удержался-таки и прижал её к себе словно маленькую девочку».
- Девочка опять загрустила? - Поднял за подбородок лицо своей возлюбленной мужчина, стараясь угадать причину её грусти. - Мне не нравится, когда моя капризная избалованная девочка грустит, - по-отечески пожурил Родриго Сюзанну, от чего она не смогла сдержать улыбку.
- Я… я… должна позвонить своей сестре, чтобы узнать как прошло судебное слушание по делу опеки над моим племянником, - сглотнула от волнения Сюзанна и, достав из сумочки свой мобильный телефон, набрала номер Анхелы.

Создавалось впечатление, что взаимным упрёкам и обвинениям не будет конца и эстафета от младшего поколения семейств Карденас и Вальдивьесо перешла к старшему.
- Да как ты смеешь обвинять меня в том, что мне не было никакого дела до моей семьи, подонок, - наступал на Пабло Рикардо, которого переполняли гнев и обида как за себя, так и за близких ему людей, которых он вновь не смог защитить перед семейством Карденас. - Ты приказал поджечь тот дом, в котором я едва не погиб и только чудом мне удалось выбраться оттуда живым! Ты даже не пожалел своего собственного брата, негодяй!
- Отец, о чём он говорит? - Переводил непонимающий взгляд с Пабло на Рикардо Анибал, которому так хотелось узнать историю жизни своего дяди, которая оказалась за семью печатями, а в ходе последних событий Хулио вообще исчез из города и младший Карденас сбился с ног, пытаясь найти его.
- Остановитесь! Прошу вас остановитесь! Прекратите, - что есть мочи закричала Анхела, желая положить конец вечным ссорам и упрекам между двумя семействами и, как ни странно, мужчины как по команде подчинились ей и замолчали.

Гости начали расходиться, и Валентина с натянутой улыбкой провожала своих однокурсников, которые пришли, чтобы отпраздновать её совершеннолетие.
- Ну, не кисни, подружка, твой отец в самом расцвете сил, так не противься его роману с его новой избранницей, - поддела Валентину одна из её одногруппниц, покидая дом виновницы торжества.
- Вале, будь умницей, - поцеловал свою подругу на прощание Роберто…
Как только за последним гостем закрылась дверь, Валентина поднялась в комнату своей матери, которая так и не проснулась после скандала, устроенного ею в гостиной. Осторожно присев на краешек кровати, на которой спала Росалинда, Валентина в задумчивости уставилась на женщину, которой не было никакого дела до дочери и единственное, что её интересовало, были деньги и развлечения.
«Всё могло бы сложиться совсем по-другому, мама, - с горечью подумала про себя девушка, поправляя розовый плед, которым Антония накрыла свою подругу»…
- Валентина обрадуется такому подарку, -осторожно, словно хрустальную вазу, взял у Сюзанны футляр с шариковой ручкой Давид, которую она собиралась подарить его сестре.
- Вряд ли обрадуется в ходе последних событий, - с сомнением покачала головой Сюзанна, собираясь взять футляр с ручкой из рук Давида и положить обратно в свою сумочку.
- Знаешь, что мы сделаем? Мы положим эту ручку среди других подарков моей сестры, - подмигнул Сюзанне Давид, направляясь к столу, на котором были сложены подарки Валентины, принесенные ей однокурсниками.
- Валентина поймёт, что этот подарок не известно от кого и начнет задавать вопросы, а когда узнает, что он от меня, то придет в ярость.
- Не придет… Моя сестра не придавала значение вещам, которые дарили ей сегодня её однокурсники, так как все они принесли всякие бесполезные предметы, которые вряд ли когда-нибудь пригодятся Валентине, а вот твоя ручка ей придется как нельзя кстати, поэтому она будет ей куда полезнее чем какой-то там шелковый шарфик в горошек, подаренный её недалёкой однокурсницей Ливией, - деловито отозвался Давид, бросая оценивающий взгляд на стол, усыпленный подарками.

- Вы не понимаете, что из-за вас я лишилась своего сына, - рыдала в голос Анхела, переводя взгляд полный укора с Рикардо на Пабло. - Этого ничего могло бы не быть, если бы не ваши вечные ссоры! Вы разрушили такое прекрасное чувство, каким была наша любовь с Анибалем! Мы полюбили друг друга, мы имели право быть счастливыми с нашим сыном, а вы гнусно надругались над нашим чувством! Я… я вынуждена буду жить вдали от моего сына… Вдали от моей кровиночки… Я… Я…, - рыдания душили Анхелу, не давали ей сказать, и она, в отчаянии проведя руками по своим черным волосам, свои ослепленные от слёз глаза устремила на того, в чьих руках была её судьба.
- Ты можешь быть спокойна. Я доверяю тебе воспитание моего сына, - сурово посмотрел на свою возлюбленную Анибал.

- Что? Но… - лишился дара речи от заявления своего сына Пабло, не ожидавший такого поворота событий.
- Я принял решение и не намерен менять его, - переводил свой суровый взгляд Анибал с изумленно застывшей от его слов Анхелы и её родных на своих близких. - Раз суд постановил, что опека над моим сыном переходит ко мне, значит это даёт мне полное право распоряжаться его судьбой. И я считаю, что Рикардито будет лучше с его матерью. Вероника, Луиза, отец, пойдемте отсюда, нам здесь нечего больше делать, - кивнул младший Карденас своим близким, круто повернувшись к выходу из зала судебных слушаний. - А с тобой мы ещё не закончили разговор, - бросил на прощание свой грустный взгляд Анибал на Анхелу, после чего в сопровождении своих родных покинул зал…
- Анхела, дочка, всё завершилось… Вытри слёзы, - обнимала Джессика Анхелу, к которой всё ещё не вернулся дар речи после пережитых ею в зале суда волнений.
- Я не был бы так уверен в том, что всё завершилось, - с сомнением покачал головой Рикардо, тоже подходя к своей дочери и обнимая её.
- Главное, что он не забрал моего сыночка, и сегодня он будет со мной, - наконец, подала свой голос Анхела, оглядывая своих друзей и близких, которые находились рядом с ней в столь сложный для нее период.
- Я тоже не был бы столь уверен в том, что уже завтра Карденас не поменяет своё решение и не отберет ребенка у Анхелы, - в задумчивости отозвался Фернандо, у которого было двоякое чувство: с одной стороны он был рад за Анхелу, которая не будет страдать от разлуки со своим сыном, но с другой стороны он понимал, что этот благородный жест Анибала не позволит ей уничтожить её любовь к нему.
- Ну всё, хватит, - грозно посмотрела на мужчин Джессика, когда они покидали здание судебных слушаний. - В любом случае всё завершилось, и Рикардито остался у Анхелы…
- Брат, я горжусь тобой. Ты всё правильно сделал, - с улыбкой посмотрела Луиза на Анибала, когда они подошли к его машине, и молодой мужчина остановился у своего автомобиля, но перед тем как открыть его дверцу, достал сигарету и сделал глубокую затяжку.
- Куда тебя подвезти, сестра? - С тем же хмурым выражением лица спросил у Луизы Анибал, который меньше всего был намерен продолжать разговор на тему прошедшего судебного слушания.

Краем глаза наблюдая за Валентиной, перебирающей свои подарки, Давид продолжал бороздить просторы интернета в своем мобильном телефоне. Внимание сестры привлекла дорогая шариковая ручка в футляре, и девушка, выудив её из кучи других подарков, начала вертеть её в своих руках.
- Странно… Не припомню, чтобы мне ее подарили, - в недоумении открыла девушка футляр и начала разглядывать ручку.
- Ты уже начала разговаривать сама с собой, Вале, - усмехнулся Давид, отрывая голову от своего мобильного телефона и наблюдая за сестрой, вид которой говорил о том, что подарок её пришелся по душе, но она упорно продолжала раздумывать над тем, кто же преподнёс ей эту шариковую ручку на день рождения.
- Я не помню, от кого этот подарок. Я даже не помню, чтобы мне ее вообще кто-то дарил, - пристально посмотрела на своего брата сестра, застыв с шариковой ручкой в руках.
- Но согласись, что эта ручка тебе придется в твоем деле как нельзя кстати, чем всякие там безделушки, которыми завален этот стол, Вале, - поднялся с дивана Давид и подойдя к сестре, нежно обнял её.
- Это она, не так ли? - Посмотрела на своего брата сестра, мягко отстраняясь от него, чтобы встретиться с ним взглядом.
- Кто она? - Сделал вид, что не понял вопроса сестры, недоуменно посмотрел на нее брат.
- Ты сам знаешь, кого я имею в виду.
- А если это и так, то что ты сделаешь с этой ручкой? Ты её выбросишь, а какие-то там шарфик в горошек или хрустальную вазочку, которых в доме пруд пруди, будешь считать лучшими вещами, которые тебе подарили сегодня?
- Эта ручка мне придется как нельзя кстати, - вновь прижалась к своему брату Валентина, перед глазами которой возникла картина из её недавнего прошлого, когда Сюзанна позволила ей сесть за руль её машины, чтобы она попрактиковалась в вождении…
«- Я так благодарна тебе за то, что ты позволила мне сесть за руль своей машины, - сказала ей тогда Валентина.
- Какие пустяки. Неужели я откажу тебе в том, чтобы ты попрактиковалась в вождении? И вообще, ты уже довольно уверенно сидишь за рулём, поэтому совсем скоро сможешь попросить своего отца купить тебе автомобиль, - посмотрела на нее Сюзанна, когда их машина стояла на светофоре.
- А вот моя мама не разрешает мне садиться за руль своей машины, опасаясь, что я разобью ее, так как она у нее новая - папа недавно приобрел ее для моей матери.
- Я бы на месте твоей мамы опасалась не того, чтобы разбить свою машину, а того, что может произойти с дочерью, - посерьезнев, отозвалась Сюзанна на слова своей подруги»…
«- Валентина, ради тебя твой отец готов на всё и в этом ты не должна сомневаться, - говорила ей Сюзанна, когда они сидели с ней в кафе-мороженом и неспешно пили молочный коктейль.
- Сюзанна, мне кажется, ты знаешь намного больше о жизни моего отца, чем говоришь, - подозрительно посмотрела тогда на Сюзанну Валентина. - Думаю, тебе что-то известно о его тайной связи с какой-то женщиной, о которой ты предпочитаешь умалчивать, и я всё больше и больше убеждаюсь в том, что мой отец встречается с какой-то особой, которую он даже не осмеливается представить нам с Давидом в качестве своей избранницы, так как она недостойная женщина, которой нужны от него только его деньги и положение.
- Валентина, ты не права.
- Ну, вот я тебя поймала. Ты знаешь имя женщины, с которой встречается мой отец, но покрываешь его. И не пытайся переубедить меня в обратном, так как после того, как отец не ночевал дома, у меня не осталось никаких сомнений в том, что он провел ночь с этой корыстной особой. Скажи мне, кто она, Сюзанна! Скажи, ведь ты работаешь с моим отцом бок о бок, а значит, могла видеть эту женщину рядом с ним!
- Валентина, я ничего не знаю о женщине, с которой встречается твой отец, так как её попросту не существует, - продолжала лгать ей Сюзанна…
- Я никогда тебе не прощу, если окажется, что ты солгала мне, покрывая моего отца и эту женщину, с которой он встречается, - горько усмехнулась Валентина, когда Сюзанна отвозила ее домой».

Десять дней спустя…
Судебное заседание заставило Анхелу пересмотреть свой взгляд на многие вещи и она стала мудрее. Но самое главное, молодая женщина сумела взять в руки свою судьбу, как это давно советовала ей сделать сестра.
Былого нельзя было воротить, но можно было избегать повторение ошибок, совершенных в прошлом. Анхела понимала, что она и только она может положить конец вечным распрям между двумя семействами, поэтому когда её близкие заговорили об апелляции, которую они собиралась подать и оспорить решение суда, согласно которому опека над Рикардито перешла его отцу, молодая женщина отговорила их от этой затеи.
- Ты не должна впадать в зависимость от настроения Анибала Карденаса. Пока что он сменил гнев на милость, но в любой момент он может переступить порог этого дома и забрать ребёнка с собой, и ты не сможешь помешать ему, - в один голос говорили Анхеле Рикардо, София, а также Фернандо, который в глубине души боялся, что его возлюбленная может вернуться к его сопернику и тогда он навсегда потеряет её.
- А я рада, что наконец наступил покой в жизни моей сестры. Неужели вам нравится жить в режиме войны? - Поддержала решение Анхелы Сюзанна, которая всегда советовала ей бороться за своё счастье с Анибалем, несмотря на распри между их родителями.
Младший Карденас стал частым гостем в доме Анхелы и, не обращая внимание на косые взгляды её близких, приходил навещать своего сына. Молодая женщина вынуждена была признать, что Рикардито обожает своего отца, который справлялся с ребёнком так, как будто у него был огромный опыт в общении с детьми.
- Прошу вас, будьте сдержаннее, не ругайтесь с ним, - повторяла одно и то же Анхела Софии и Рикардо, когда Анибал в очередной раз приходил к ней домой и уединялся с Рикардито в её комнате.
- Опять Карденас в этом доме, и мы вынуждены покоряться ему, - сокрушенно вздыхал Рикардо вслед сыну своего заклятого врага.
- Не забывайте о том, что мой сын тоже Карденас, и мы должны с этим считаться, - напоминала своим близким Анхела, которой было вдвойне тяжелее находиться вблизи от единственного мужчины, который был когда-либо в её жизни.

Рикардито своими крохотными ручонками исследовал галстук на своем отце, который судя по всему, пришелся по душе ребёнку, как и всё, что касалось Анибала. Молодой мужчина дорожил каждым мгновением, проведенным со своим сыном и рядом с ним чувствовал спокойствие и умиротворение. Ребёнок был плодом их с Анхелой любви, и младший Карденас ни на миг не забывал об этом, несмотря на невозможность воссоединения со своей возлюбленной, которая прочно обосновалась в его сердце и не желала покидать его.
- Твой гениальный план, дорогой свёкр, полетел в тартарары, - грустно усмехнулась над Пабло Вероника, после того как Анибал вернулся домой после своего очередного визита в дом Анхелы. - Как видишь, мой муж витает в облаках и нетрудно предположить, где находится он мыслями в данный момент. Хоть он и возвращается домой строго к обеду или к ужину, невооруженным глазом видно, что здесь находится только он сам, а душой он остаётся в доме своей ненавистной Анхелы.
- Он бывает там только ради моего внука, - пытался убедить самого себя старший Карденас, лихорадочно соображая над тем, как внести разлад в установившуюся идиллию в отношениях между его сыном и близкими Рикардо Вальдивьесо.
- Не тешь себя иллюзиями. Если ты ничего не предпримешь в ближайшее время, то мой муж непременно вернется к своей подстилке.

Анибалу не стоило труда, чтобы догадаться о причине смены настроения Рикардито, который вдоволь наигравшись со своим отцом, залился плачем. Молодой мужчина понял, что ребёнку необходимо поменять подгузник и, преодолев замешательство, взялся за дело. Сумка с необходимыми принадлежностями стояла на комоде, поэтому Анибал, уложив своего сына на пеленальный столик, принялся исследовать её содержимое, чтобы вернуть малышу былое настроение.
- Анхела, думаю мне нужна твоя помощь, чтобы…, - появился в гостиной младший Карденас, вынужденный был признать, что ему не по силам самостоятельно впервые поменять подгузник своему сыну. - Прости, я не знал, что у тебя гости. Не буду вам мешать, - помрачнел Анибал при виде Фернандо, который пришел навестить свою возлюбленную, на которой он мечтал жениться, но похоже, этим планам так и не суждено было осуществиться.
- Прости, Фернандо, я должна проверить всё ли в порядке с Рикардито, - поднялась с дивана молодая женщина и направилась вслед за Анибалем.
- Ты так и собираешься выходить замуж за этого адвоката? - Стараясь скрыть начинавшую закипать в нем ревность, спросил Анибал у Анхелы, когда она ловко поместила заднюю часть подгузника под малыша и, закрепив его липучками, проверила, чтобы он сидел на нём плотно, но между тем и не слишком туго.
- Ну вот и всё, - передала своему возлюбленному их сына Анхела, стараясь придать своему голосу непринужденную окраску, чтобы Анибал не уловил в нём грустные нотки.

Умберто колебался. Предложение Рикардо открыть на его денежные сбережения ресторан в Мехико было весьма заманчивым, но Умберто относился к той категории людей, которые считали, что все материальные блага должны зарабатываться собственным трудом.
- Расцени тогда предложенную мною денежную сумму не как подарок, а как плату за то, что вы с Софией воспитали Анхелу, - продолжал убеждать Рикардо приёмного отца своей младшей дочери, но лучше бы он этого не говорил, так как Умберто ещё меньше понравились сказанные им слова.
- Неужели ты считаешь, что мы с Софией взяли на воспитание Анхелу для того, чтобы в один прекрасный день получить за это плату?
- Боже правый, даже самый разумный мужчина этого семейства начал чудить и показывать свою гордость там, где она не нужна, - с улыбкой покачала головой Аделаида, невольно ставшая свидетельницей разговора двух мужчин.
- Я чувствую себя виноватым в том, что случилось с твоим рестораном, - осторожно поставил чашечку с кофе на журнальный столик Рикардо и обратил свой взор на Умберто, сидящего напротив него в кресле. - Вне всякого сомнения за пожаром в твоём ресторане стоит этот мерзавец Пабло Карденас, но у нас, как всегда, нет улик, доказывающих его вину. Он нанёс тебе вред только потому что ты являешься близким мне человеком, и я не могу остаться в стороне от того, что с тобой произошло.
- Рикардо, а ты не хотел бы заняться вплотную ресторанным бизнесом? - Осенила мысль голову Умберто, который даже забыл о своем кофе, который уже давно остыл, но разговор двух мужчин был куда серьезнее, чем простые домашние посиделки.
- Ты предлагаешь мне покинуть строительную компанию моего друга Родриго и заняться рестораном?
- Ну, да… А что в этом плохого? Или ты рассматриваешь ресторан как нечто не серьезное, не заслуживающего твоего внимания?
- Нет, я так не считаю, Умберто. Просто я никогда не думал о том, чтобы оставить строительную фирму моего друга Родриго, у истоков которой мы стояли вместе. Родриго стал для меня не просто другом, а братом, когда я чувствовал себя таким одиноким во всём белом свете, что даже жить не хотелось.
- Понятно, Рикардо. Раз тебе так хорошо работается в строительной компании, и ты чувствуешь себя братом Родриго, то я только рад за тебя. А по поводу твоего предложения, - на миг задумался Умберто, - Хорошо, я согласен принять его, но давай внесём в него кое-какие изменения, - пристально уставился Умберто на Рикардо, который внимательно посмотрел на него, готовясь выслушать условия своего друга. - Во-первых - я не принимаю от тебя деньги в подарок, а беру в долг и верну всё тебе до последнего песо, а во-вторых - ты будешь получать половину прибыли от ресторана, а иначе я не соглашусь принять твоё предложение.

Сюзанна недоверчиво посмотрела на Родриго, который рассказывал ей о том, что Валентина почти приняла её в качестве его избранницы и слово в слово повторил сказанные его дочерью слова.
- Это она сказала на радостях, когда увидела макет своей будущей книги, - грустно улыбнулась Сюзанна в ответ на рассказ своего возлюбленного.
- Я хоршо успел изучить характер своей дочери и по ней видно, что она хочет сделать первый шаг к тебе навстречу, но её упрямство не позволяет ей это сделать, - не удержался Родриго от того, чтобы не убрать с лица своей возлюбленной ниспадающую ей на лоб прядь волос, а затем его рука как бы невзначай коснулась её груди.

Рикардо немало удивило отсутствие Сюзанны на рабочем месте, но дела не требовали отлагательств, поэтому он взялся за ручку и толкнул дверь кабинета Родриго.
- Боже мой, что здесь происходит? - Застыл как вкопанный Рикардо, не веря своим глазам…

Картина, открывшаяся взору Рикардо, была красноречивее всяких слов: его полуобнаженная старшая дочь сидела на коленях у его друга, который ласкал ее грудь. На столе валялись небрежно брошенные блузка и лифчик девушки, что говорило о том, что любовники сгорали от страсти и им было всё равно, где слиться воедино.
- А ну убери руки от моей дочери, подонок, - наконец пришел в себе Рикардо после недолгого замешательства и подступил к Сюзанне, намереваясь вырвать её из объятий Родриго.
- Отец, ты должен знать, что мы с Родриго любим друг друга и именно он является тем мужчиной, с которым я встречалась всё это время, - как перед прыжком в воду, выдохнула на одном духу всю правду Сюзанна.
- Господи, что она говорит? Что говорит моя дочь? Скажи, что это неправда? - Посмотрел на своего друга Рикардо. - Скажи, что моя дочь всё это выдумала! Это не может быть правдой! Не может! Ты - мой лучший друг и моя дочь… моя дочь…

- Так, значит, это ты тот самый негодяй, соблазнивший мою дочь! Господи, как же я раньше не мог догадаться об этом! Всё же было ясно как божий день! Моя дочь не приходила ночевать домой, тогда как и ты тоже не ночевал дома - всё же можно было сложить как дважды два и догадаться об всём! Каким же я был слепцом и не мог понять, что между вами происходит! Ты и моя дочь за моей спиной крутили роман, а я как дурак не замечал очевидного! Но ладно эта избалованная девчонка, у которой ветер в голове гуляет, но как ты мог нанести мне удар в спину! Ты, мой друг, которому я доверял как самому себе, соблазнил мою дочь, превратив ее… Я даже не могу подобрать приличное слово для того, чтобы назвать то, что только что увидел!
- Папа, Родриго не виноват в том, что между нами произошло…, - схватила со стола свою блузку Сюзанна и спешно набросив её на себя, чтобы прикрыть свою обнаженную грудь, которую минуту назад ласкал мужчина ее мечты, повернулась к отцу.
- А ты замолчи, бесстыжая! Ты посмотри на себя! Ты посмотри кем ты стала! Полуголая, растрепанная… Ты напоминаешь мне… ты напоминаешь мне… проститутку, которая оказывает услуги таким подонкам, как этот старый развратник, которого я до сегодняшнего дня считал своим другом! Этот мерзавец и превратил тебя в девку по вызову или ты забыла как принесла после той злосчастной ночи купюры, которыми он расплатился с тобой за оказанные ему услуги? Или не он тебе подарил бриллиантовые серьги и колье как плату за то, что он может делать с тобой всё, что захочет? Скажи, мерзавец, ты таскаешь мою дочь по мотелям словно уличную проститутку или же снял для ваших интимных встреч квартиру, в которой она ждёт тебя словно куртизанка, чтобы ублажать тебя за деньги?
- Отец, прошу тебя, успокойся… Давай поговорим как цивилизованные люди! Всё совсем не так, как ты думаешь.
- А ты, бесстыжая, еще смеешь оправдываться! Ах, значит, когда вы предаетесь вашему разврату, ты называешь его по имени, а на людях с насмешкой величаешь его сеньором! Посмотри на себя, в кого превратил тебя этот… этот извращенец! А ты, мерзавец, не мог выбрать для удовлетворения своей похоти девушку по вызову, а не делать из моей дочери свою… свою… Боже мой, моя дочь превратилась в девицу лёгкого поведения, став любовницей старого извращенца!
- Папа, хватит…
- Замолчи, а лучше отойди от своего… от своего сутенера и приведи себя в порядок, пока кто-нибудь еще не стал свидетелем того, чем мы тут занимаетесь!
- Между прочим, о нас с Родриго… прости сеньором Родриго известно Даниэлю, Анхеле, а с недавних пор и мама узнала правду, и она восприняла её довольно спокойно.
- Ах, значит, все вокруг знали о вашем разврате и молчали, набрав в рот, воды, а я узнаю об этом последнем! А ты, мерзавец, скажи, ты хотя бы предохранялся, когда занимался с моей дочерью этим? Ответь, не молчи же! Будь мужчиной или же ты изображаешь из себя мачо только тогда, когда заставляешь мою дочь заниматься с тобой непристойными вещами?
- Я… Я…, - замялся Родриго, припоминая, что он так и не распечатал упаковку презервативов, которые приобрел впервые в жизни, но всегда, когда он оказывался во власти Сюзанны, то забывал обо всём на свете и ему было не до мыслей о безопасном сексе.
- О господи, кому как не тебе знать, откуда берутся дети! Как можно быть таким халатным!
- Я… Я… Мы с Сюзанной чаще всего занимались… Как бы тебе сказать… нетрадиционным сексом.
- О господи, только не говори мне, что ты заставлял мою дочь… брать в рот? Что я ещё услышу в этот проклятущий для меня день, мерзавец! Ты превратил мою дочь в потаскушку, с которой претворял все свои самые низменные фантазии!
- Отец, прекрати относиться ко мне как к маленькой девочке! Я уже выросла и вольна сама распоряжаться своей жизнью, а… а Родриго ни к чему меня не принуждал и уж тем более не насиловал - я по своей собственной инициативе делала для него всё, чтобы он почувствовал себя мужчиной.
- Распутница! Ты ещё смеешь защищать этого… этого дегенерата, - окончательно вышел из себя Рикардо и размахнулся, чтобы отвесить своей дочери пощечину, однако Родриго моментально заслонил собой свою возлюбленную и принял удар на себя.

Продолжение следует...

Хорошо, что тебе понравился мой новый профиль. Знаю, ты не слишком жалуешь этих героев, но я вот уже привыкла видеть их в своем профиле.

Вот и мне удивительно, что ты говоришь, что Рей плохо вел себя на суде. Как раз он из кожи вон лез для того, чтобы огородить Алехандру от нападок своей матери и Мишельки.

А потому что Алехандру испугал напор Эда и его намёки на прошлое, он хотел поговорить о прошлом, а Але посчитала, что если так пойдет и дальше, то он просто уйдет от жены. А ты думаешь, Але хотела бы быть причиной распада чьей-то семьи и тем более, когда его жена ждет от него второго ребёнка? Але не хотела, чтобы по ее вине распалась семья, потому что она сама растит своего сына без мужа, вот и Кармелите видимо не желает подобной участи. Ты же знаешь, какими бывают сострадательными главные героини в ЛА сериалах и Але одна из таких.

Кстати, на прошлой неделе вышла серия, в которой уже родился ребенок у Эда. А кто он - мальчик или девочка - читай сама.

Но я также не могу осуждать женщину, когда она любит так, как Изабела. Такая любовь заслуживает и восхищение, а не только осуждение. Вот бывает у женщин такая безвозмездная любовь, когда она любит за двоих.

Ну, чем ближе к финалу, тем более эмоциональные серии пойдут. И при этом мне даже практически нечего выкинуть из серий - всё важно, совсем не стало "воды". Как ты понимаешь, чем ближе к финалу, я тем более начинаю расписывать эмоционально и кратко, поэтому теперь тебе читается легко как нарезка по "Мести ангела", так и Пляж.

Ну, а ты как думал? Разве Рей не поступил точно также на суде? Просто не стоит забывать о том, что Анибала обдурил адвокат, ведь он был в сговоре с Пабло, им хотелось отобрать сына у Анхелы. По сути дела всё так и вышло, ведь Анибал только на суде узнал о планах адвоката.

Да-да, надо отдать мне должное, что я пишу часто душераздирающие сценки как в "Мести ангела", так и в Пляже. Разве была не душераздирающей сцена, когда Але умоляла Рея не насиловать её, сжалиться над ней, а он начхал на её мольбы?

Вот мне порой Анхела кажется более адекватной, чем Алехандра из Пляжа. Анхела умеет быть мудрой в отличие от Алехандры, которая обижена на Мендесов и не идёт не на какие компромиссы с ними.

Видно, Фернандо так и останется вечным женихом Анхелы и так не женится на ней. А ты как думаешь, поженятся они или нет?

Ну, Вероника с Пабло заодно, точно также как были заодно Мишель с Ребекой, как ты понимаешь. Веронике и свекру не хочется, чтобы между Анибалом и Анхелой установился мир, ведь тогда Анибал разведется с женой и вернется к матери своего сына.