Бруна / Жасинта - Граци Массафера

9 СЕРИЯ. БЛИЗНЕЦЫ

Гости разошлись в гостиной особняка остались только члены семьи. Макуана была с детьми в детской. Эва Мария тоже хотела уйти, но Жилберту задержал ее. Сейчас они стояли в обнимку оба напуганные и сраженные неожиданным появлением покойницы. Алберту и Диондра разместились на диване, как примерная семейная пара. Роберту сел в кресло, а около него на перилах примостилась Розаура. Стивен был рядом с Бруной. Айру уже привычно держался в стороне. Происходящее в гостиной действо не касалось его, но он волновался за Бруну, и поэтому остался. Думал, внезапное воскрешение матери может повлечь за собой всплеск эмоций, и не дай Бог новый сердечный приступ. Но к его удивлению Бруна была спокойна. Откуда в ней это спокойствие? Он никогда не видел, чтобы она была настолько сдержанной в эмоциях, настолько степенной и уравновешенной.
- Что такое, семья? Почему  у вас такие лица? Неужели, никто не рад, что я жива? – изображая из себя Нивею, с откровенной издевкой спросила Нелла.
Она была раскрепощенной, знала себе цену и умела пользоваться женскими достоинствами, которыми не обделила ее природа.
- Я рада, мама, – отозвалась Жасинта, притворявшаяся Бруной.
- Спасибо, сладкая. Доченька моя ненаглядная. – Нелла обняла девушку.
- Не переигрывай, – шепнула ей Жасинта, сохраняя на лице широкую улыбку.
Алберту вопросительно посмотрел на сестру. Он вспомнил, как когда-то, будучи сильно пьяной, Бруна призналась ему, что стала свидетелем убийства матери. Рассказала, как пряталась в шкафу, и из страха перед убийцей скрыла все от отца и от всех остальных. И с тех пор мучается из-за этого. Винит себя, что струсила. Думает, что если бы нашла в себе мужество рассказать обо всем, убийцу матери, возможно, давно бы нашли. А теперь ведет себя странно, будто заранее сговорилась с этой женщиной, пытающейся выдать себя за их мать.
- А я считаю, ты самозванка! – недоверчиво заявил Алберту.
Он умел быть жестким, когда надо, и на его губах образовалось подобие злорадной ухмылки обличителя. Он бросал Нелле вызов, и та не побоялась его принять.
- Это нормально, что ты сомневаешься, Алберту. Я бы на твоем месте тоже сомневалась. Это твоя жена? – Нелла переключилась на Диондру. – Отличный выбор. Она красавица.
- Может, хватит ломать комедию? Говори, кто ты такая, и что тебе надо? – рявкнул Алберту.
- Ты остался все таким же невыдержанным, непреклонным мальчишкой. – Нелла была непробиваемой. – Но знаешь, сынок,  мне бы хотелось, чтобы твой отец столь же рьяно допрашивал меня. – Она подошла к Жилберту. – Так что, дорогой, последнее слово за тобой, ты признаешь во мне свою жену? Неужто, ты не узнаешь женщину, которой клялся в вечной любви?
Жилберту плотно стиснув губы молчал. На его лице выписалась целая гамма противоречивых чувств. С одной стороны, он был готов признать, что женщина, которую он любил, мать его детей, жива. Но одновременно в нем кипело негодование. Он не знал, что думать, и не понимал, как такое вообще возможно. Перед ним стояла вылитая Нивея. Но ее ведь убили! Выстрелами ей размозжили череп. Она никак не могла выжить. С другой стороны, когда произошла трагедия, он был в отъезде. А когда приехал, в морге ему показали изуродованный труп. Он опознал ее чисто формально, по форме рук и ног, волосам, обручальному кольцу на безымянном пальце, одежде. Ему было трудно и больно рассматривать мертвую жену, и он смотрел невнимательно. В общем, сейчас у Жилберту уже не было полной уверенности, что то была Нивея. В голове не укладывалось, что она могла так жестоко разыграть свою смерть.
- Я пойду, Жил, – нарушила возникшую паузу Эва Мария.
- Правильно, милочка, уходи. Тебе здесь нечего делать, потому что вернулась я – законная жена Жилберту, – съязвила Нелла и приобняла мужчину за плечи.
- Нет, Эва, она не может явиться сюда и командовать, тем самым разрушая наши планы и отношения! – выпалил Жилберту, оттолкнув от себя Неллу.
- Еще как могу! По закону я все еще твоя жена! Ты должен быть мне благодарен, я появилась как раз вовремя, иначе ты мог бы стать двоеженцем! – расхохоталась Нелла, взяв с подноса оставленного официантом бокал шампанского.
Жилберту предупредительно посмотрел на нее. Это действительно чья-то злая шутка. Кто бы ни была эта женщина, она перешла черту, и ему очень хотелось ее придушить.
Эва Мария направилась к выходу. За ней побежала Розаура, а за девушкой Роберту. Жилберту тоже намеревался направиться следом за возлюбленной, но ему преградила путь Нелла.
- Не так быстро, дорогой муженёк. – Ее губы разошлись в циничной, но красивой улыбке.
Она стояла близко, и Жилберту почувствовал знакомый аромат духов. Это были духи Нивеи. Это была Нивея. Она не изменила свои предпочтения.
Нелла могла бы прикинуться жертвой и вызвать жалость. Придумать слезоточивую историю и сыграть на чувствах родственников, чтобы из сострадания ее приняли в семью. Но она привыкла действовать по-другому, сметая все на своем пути. Она пожелала и она получила.
- Если ты Нивея, то где ты была все это время, как подтвердишь свою личность, и как объяснишь свою смерть?
- А я должна что-то подтверждать и объяснять? Разве моя внешность не говорит сама за себя? – Женщина демонстративно помолчала, допила шампанское, и продолжила говорить: – Мне просто наскучила жизнь рядом с таким черствым сухарём, как ты. Мне захотелось свободы, и я уехала…
- И теперь вернулась из ада, в котором кувыркалась, чтобы портить жизнь нам всем?! – закончив за нее мысль, прошипел Жилберту.
- Не говори так с мамой! – В защиту Неллы выступила Жасинта. – Раз мама решила инсценировать  смерть и уехать подальше от тебя, значит, у нее была причина.
- Бруна, не верю, что ты действительно так думаешь! – Жилберту ошарашенно взглянул на дочь.
Сегодня всех как подменили. Все было очень странно.
- Браво, семья! Браво! – сыронизировал Алберту, ударив в ладоши, и, дивясь происходящему цирку.
Диондра молчала. Она была заинтригована тем, как завершился праздничный вечер.
- И что ты намереваешься делать дальше? – не получив никакой реакции от дочери, Жилберту снова переключился на воскресшую покойницу.
- Останусь здесь, дорогой, – ответила Нелла, похлопав Жилберту по гладковыбритой щеке. Она достала из клатча «Versace» смартфон и, набрав номер, сказала: – Заноси вещи.
В парадных дверях возник высокий крепкий мужчина с чемоданами. На его левом запястье из-под рукава куртки выглядывала почти незаметная татуировка – круг образованный двумя пересеченными линиями. Такая же была у Неллы и у Жасинты.
- Маркус Пинту? А ты что здесь забыл? – ошалело воскликнул Жилберту.
- Привет, браток, ничего личного, я просто работаю на нее, – наигранно стушевался Маркус, показав на Неллу.
- Отнеси чемоданы в нашу с Жилом спальню! – самодовольно приказала Нелла.

***

На часах половина второго ночи. Алберту не мог заснуть после чудесного появления своей якобы матери. От нервов и возмущения он проголодался и потребовал, чтобы Диондра приготовила ему сандвич. Она вышла в кухню и столкнулась там со Стивеном Каммертоном. Очевидно, что мужчине тоже не спалось, и он вышел выпить воды.
- Безумный вечерок, не правда ли? – спросил Стивен, наблюдая, как Диондра готовит сандвич, намазывает хлеб майонезом, кладет на него нарезку и лист салата.
- Да, – отозвалась она, стерев салфеткой с пальцев майонез, и, положив сандвич на тарелку.
- И ты собираешься съесть такой огромный бутер в одиночку? – Стивен улыбнулся.
- Я не ем майонез, сандвич для Алберту, – ответила Диондра и собралась уйти.
- Ты думаешь, что эта женщина действительно Нивея Азеведу? – поинтересовался Стивен, чтобы задержать девушку разговором.
- Похоже, что да. Я была ребенком, когда последний раз видела дону Нивею, но сразу ее узнала. – Диондра провела свободной рукой по шее.
- Устала? – Стивен оставил стакан в покое и подошел к мулатке поближе. – Хочешь, помассирую тебе плечи?
- Нет, – тут же отказалась Диондра. – Если кто-то войдет нас могут не так понять. Я лучше пойду.
- Постой. Никто сюда не войдет. Ты весь вечер так страстно смотрела на меня. – Стивен остановил ее и поцеловал.
Рука Стивена скользнула вглубь, под шелковый халатик, в котором была Диондра. Ее тело на ощупь было нежным и приятным. На ее тонкой руке остался бриллиантовый браслет, как напоминание о праздничном вечере. Волосы собраны все в той же вечерней прическе – водопад локонов.
- Не нужно, Стивен, это неправильно. – Диондра оттолкнула мужчину и, запахнув халат, схватила тарелку с сандвичем и выбежала из кухни.

Диондра - Лиди Лисбоа
Стивен - Андре Гонсалвес

В СЕМЕЙНОМ ДОМЕ РЕАЛТУ
С утра Диондре позвонили и назначили встречу. Ее старый семейный дом подлежал сносу, и так как она осталась единственной из семьи, за кем было закреплено право собственности, то должна была подъехать туда вместе с юристом и подписать нужные бумаги, чтобы получить денежную компенсацию.
Стивен подслушал телефонный разговор Диондры и решил поехать за ней. Ему стало интересно посмотреть на этот старый дом, в котором вполне вероятно когда-то жила его некогда любимая Элизанжела.
Дом стоял на земле, которая принадлежала старику сеньору Жакарезиньо Соуза. Отец Диондры Фелипе Реалту в свое время работал на этого человека. Ходили слухи, что Фелипе был его незаконнорожденным сыном. Мол, как-то по молодости Жакарезиньо совратил Макуану, сделал ей ребенка и потом бросил. Банальная история. Но никаких конкретных подтверждений этому не было. Правда, после рождения сына Макуана зарегистрировала его на свою фамилию, и никогда не говорила о его отце, словно того и вовсе не существовало. Фелипе имел относительно светлую кожу, что выдавало, что его отцом мог быть белый мужчина, такой как Жакарезиньо Соуза. Однажды Диондра спросила бабушку, на самом ли деле этот важный человек отец ее отца? На что Макуана нехотя ответила, что все это выдумки. Сплетни местных кумушек. И утвердительно заявила, что отцом Фелипе был темнокожий мужчина, а не белый сеньор. Больше они к этому разговору не возвращались.
Представители семьи Соуза и юрист Диондры уехали, и она осталась одна в доме, хранившем ужасные воспоминания. Она собралась еще раз проверить, не осталось ли здесь что-то важное. Ее интересовали личные вещи матери и фотографии.
Дом был заброшен, кругом пыль, грязь и сухие виноградные листья, которые занесло сюда ветром. Половицы скрипнули, и Диондра вздрогнув, повернулась. Перед ней стоял Стивен Каммертон.
Сквозь щели деревянных створок, которые прикрывали оконные проемы, просочились лучи солнца. Диондра выглядела королевой посреди груды мусора. Сложно было представить, что такая холеная сеньора, как она, жила в этом нищенском доме. Как и сложно было представить, что здесь могла жить Элизанжела.
- Привет, – сказал Стивен первое, что пришло на ум.
- Привет, – ответила Диондра. – Что ты тут делаешь? – удивилась она.
- Подслушал твой телефонный разговор. Мне стало любопытно посмотреть на дом твоего детства, – не стал скрывать свои намерения Стивен.
- Жалкое зрелище, – сказала Диондра, обведя обветшалые стены взглядом.
- Да, – подтвердил Стивен. – Но на этом фоне, ты еще более прекрасна.
Взгляд Стивена был нагружен желанием. Он хотел овладеть Диондрой – красивой и экзотичной женщиной, которая в данную минуту стояла перед ним и была доступна. Он подошел к ней и, взяв за руку, притянул к себе. Он заключил ее в объятия. Эти объятия были не крепкие, но страстные. Они оставляли за ней право сбежать, но сбегать она не хотела.
- Стивен, я так не могу. Тут не место. – Женственный голос Диондры сошел на прерывистый шепот.
Но мужчина не слушал ее. А у нее вдруг не хватило сил сопротивляться его ласкам.
- Хватит дразнить меня, Диондра. Хочу тебя здесь и сейчас, – произнес Стивен.
Он поцеловал ее в губы, а затем в шею.
Диондра принимала его поцелуи, как должное. Ее захлестнуло возбуждение. Она еще никого так сильно не желала, как в данный момент Стивена Каммертона. Ее возбуждала его настойчивость. Возбуждало, что он муж Бруны, а сходит с ума по ней. Даже возбуждал тот факт, что все происходит в этом злосчастном доме. Они скрылись здесь, как два вора, пытающиеся украсть кусочек личного счастья.
Стивен расслабил ремень и расстегнул брюки. Он развернул Диондру спиной к себе, стянул с нее трусики и задрал подол платья. Еще мгновение, и вот они стали едины! Его ладонь сжала женскую грудь. Диондра простонала от удовольствия и, закрыв глаза, закусила пухлые губы. Это была животная поза, доминантная для мужчины, и почему-то ее любимая.
Осознание того, что она изменила Алберту, предала их брак, и его доверие – придет позже, а пока Диондре всецело хотелось окунуться в наслаждение, которое она испытывала со Стивеном.
Неподалеку около выцветшего виноградника был захоронен ее отец. Диондре нравилось представлять, что отец наблюдает за ней из ада, или где там держат его грешную душонку. И сгорает в огне собственной злобы, ведь ей удалось освободиться от его гнета, и научиться получать удовольствие от контакта с мужчиной.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В РИО
Энрике отворил перед старухой дверь, и она вошла в подвальное помещение, в котором уже месяц как содержалась пленница. Одной рукой Мелина Аделаида опиралась на трость, а в другой были любимые цветы гиацинты и пакет.
- Я принесла тебе вещи, чтобы ты могла переодеться, – обратилась к Бруне старуха. – А это так для настроения, – сказала она о цветах.
До этого девушка лежала с закрытыми глазами, а, заметив, что в подвале появился новый визитёр, встрепенулась.
Мелина Аделаида отдала цветы Энрике, и тот поставил их в небьющуюся емкость, которая теперь послужит вазой.
- Кто вы такая? Представьтесь!  Это вы держите меня взаперти? Что вам нужно? – возмутилась Бруна.
Вопросы так и сыпались, а старуха лишь хитро ухмылялась.
- Не кричи, милочка. Мне уже порядком надоело, что от тебя слишком много шума. Я твоя двоюродная бабушка. Мое имя Мелина Аделаида Маранта, – повелительно изрекла она.
- Что? Какая еще бабушка? – Бруна открыла рот от удивления. – Нелла Маранта ваша родственница? – переспросила девушка, вспомнив имя владелицы строительного холдинга.
- Она моя племянница и твоя тетя. Нелла – сестра твоей матери Нивеи, – ответила старуха и добавила: – Ах, да, ты не похищена. Я просто временно ограничила твою свободу. Это для твоего же блага. Тебе нужно выздороветь и кое-что понять. – Мелина Аделаида бросила на кровать пакет с вещами и собралась уходить.
- Значит, история с землей была специально подстроена? – сделала вывод Бруна и тем самым задержала старуху.
- Это была затея твоего братца Алберту. Он хотел продать моему внуку Эдсону землю. А для Маранта – это не только шанс сделать выгодное капиталовложение, но и повод сблизиться с семейством Азеведу, – ответила старуха, не вдаваясь в детали.
- Не могу поверить! – негодовала Бруна.
- Ладно, хватит болтать. Переоденься, и пусть Энрике сделает тебе укол, – свернула тему Мелина Аделаида.
- Вы не можете держать меня здесь насильно! Хочу отсюда уйти! У меня есть семья и обязанности! Мой пятилетний сын нуждается во мне! Он не поймет, почему я отсутствую! К тому же я уверена, меня уже ищут! – крикнула старухе Бруна.
Она ухватила Мелину Аделаиду за руку, но сразу же отпустила. Старуха ударила ее тростью.
- Больно! Что вы творите? – заорала Бруна.
- Строптивая, девчонка, но ничего ты научишься быть послушной! – склонившись над ней, выплюнула угрозу Мелина Аделаида. – Для тебя должно быть честью знакомство с семьей Маранта. С семьей твоей матери, которую она предала, сбежав из дома. Нивея была ничтожеством, слабовольная и трусливая. Но Жасинта и ты – вы сделаны из другого теста. – Старуха замолчала, а когда продолжила говорить, ее голос резко изменился и приобрел оттенок некой ностальгичности: – Жасинта – лучший цветок в моем саду.
- Уважайте память моей мамы, о мертвых не говорят плохо! – прервала поток старушечьего сентиментализма девушка. – Разве так знакомятся с родственниками? Почему вы выбрали именно меня?
- Потому что у каждого, милочка, своя роль в этой жизни. Ты нужна мне здесь, а твой отец и братья нужны там, – ответила Мелина Аделаида.
- Вы сумасшедшая? – спросила Бруна и пожалела о своем вопросе.
Она получила еще несколько ударов тростью. Мелина Аделаида не поскупилась на удары, но быстро выдохлась, возраст давал о себе знать. На руках и ногах Бруны проступили синяки. Из-за болезни она не смогла себя защитить. Ей пришлось стерпеть побои.
- Энрике, займись девчонкой. До завтра она должна быть в порядке, я хочу отвести ее в комнату Жасинты, – властно приказала старуха и покинула подвал.

***

Бруна успокаивала себя мыслями о побеге. Она решила притвориться паинькой, показать перед сумасшедшей бабкой смирение, а затем найти способ сбежать. Потом вдруг вспомнила, где могла видеть Мелину Аделаиду. Конечно, она видела ее на старых маминых фотографиях, которые та хранила в коробке обитой шелковистой тканью. На них грымза была намного моложе.
Электронный замок издал протяжный звук, дверь открылась, и в подвал вошел Энрике.
- Подъем. Дона Мелина хочет тебе кое-что показать, – сказал медбрат.
Мелина Аделаида отдала Энрике приказ привести Бруну на второй этаж особняка в комнату Жасинты. Энрике вел девушку, как заключенную, связав руки за спиной. Старуха шла за ними, кряхтя и постукивая тростью.
- Заходи-заходи. – Мелина Аделаида подтолкнула Бруну к входу спальню. – Это комната Жасинты – твоей сестры. Пора тебе с ней познакомиться. Тут все ее вещи.
- У меня нет сестры. – Девушка подумала, что ослышалась.
Энрике развязал Бруне руки. Травмированная рука заныла. Ортез больше был не нужен, но Бруне все равно приходилось носить эластичный бандаж для фиксации, иначе боль в пальцах не давала жить.
- Твои родители не рассказали тебе о том, что вас было двое? Конечно, твой папаша и размазня Нивея думали, что девочка умерла. Зачем рассказывать о мертвом ребенке. – Старуха нарочно говорила так, будто кое-что запамятовала. – Никто так и не догадался, что это я забрала дитя у Нивеи, чтобы хоть как-то компенсировать ущерб, который мне нанесла эта неблагодарная. – Мелина Аделаида сделала намеренную паузу. – Жасинта сейчас там, рядом с Жилберту. Она знакомится с отцом так же, как ты здесь знакомишься со мной. – Старуха стукнула тростью, подтверждая этим свои слова. – Вот планшет. Жасинта записала для тебя ознакомительное видео. Планшет без сим-карты и не подключен к интернету, чтобы не было искушения с кем-то связаться, – сказала старуха и приказала Энрике: – Запри ее здесь, а сам стой у двери. А ты, дорогуша, – пригрозив тростью, вновь обратилась она к Бруне, – попробуешь сбежать, и я ноги тебе переломаю. Учти окна можно открыть только ключом, стекла бронированные, даже есть сигнализация. Выход отсюда только через эту дверь. – Мелина Аделаида указала взглядом на дверь спальни. – А за ней бдительный Энрике.
- Да вы монстр, – с пренебрежением подчеркнула Бруна. – Я мало вас знаю, но уже ненавижу.
- Благодарю за комплимент, деточка, – расхохоталась Мелина Аделаида. – Пожалуйста, ненавидь сколько душе угодно, но запомни, семья есть семья. Я твоя бабка, а ты моя внучка. В твоих жилах течет моя кровь, подумай об этом. Ненавидишь меня, ненавидишь себя. – Старуха ухмыльнулась. Ее морщинистое лицо напоминало гармошку, то растягивалось, то снова стягивалось.
Бруна осталась в спальне одна. Тут было шикарно. Настоящий королевский будуар. Особенно после подвала, пропахшего лекарствами и сыростью. Она включила планшет и нажала на воспроизведение. Видео ожило.
- Господи, вот что имела в виду старая карга! – произнесла Бруна. 
С экрана на нее смотрела ее точная копия. Улучшенная копия. Свежая, не спившаяся и не потасканная. Сестра-близнец. Все что говорила старуха, обрело смысл. Она была не такой уж и сумасшедшей, как подумала о ней Бруна.
Всего час назад Бруна замышляла побег. Но оказавшись в этой комнате, увидев другую себя, все кардинально изменилось. Побег подождет, пока она во всем не разберется. Теперь она хотела знать все, что от нее скрывалось!

Отредактировано Zanny (Сегодня 14:41)