я вернулся к олли, джиму и майрону. олли тоже взял себе пива и предложил банку мне. я одним глотком отпил половину, как утром, когда пилил деревья. стало чуть легче.

джим оказался джимом грондином, фамилия майрона была ляфлер (цветок). немного комично, но что поделаешь: на губах, подбородке и щеках майрона-цветка засохла кровь. подбитый глаз уже распухал. стройная девушка в красной кофточке, проходя мимо, бросила на него настороженный взгляд. я хотел было сказать ей, что майрон опасен лишь для подростков, которые пытаются доказать, что уже повзрослели, но смолчал. в конце концов, олли был прав: они действительно хотели сделать как лучше, хотя делали это слепо и скорее из страха, чем из желания общего блага.

— нам нужно будет сказать что-то людям, — начал я.

джим открыл было рот, собираясь возразить.

— мы с олли не станем болтать о том, как вы посылали норма наружу, если вы подтвердите сказанное нами о том... о том, что его утащило.

— конечно, — подобострастно произнес джим. — если мы им не скажем, еще кто-нибудь пойдет на улицу. как та женщина... которая... — он вытер ладонью губы и торопливо приложился к банке. — боже, что происходит ?...

— дэвид, — пробормотал олли. — а что... — он замолчал, потом заставил себя продолжить: — а что, если они заберутся внутрь? эти щупальца ?

— каким образом ? — спросил джим . — вы же закрыли дверь.

— да, — сказал олли. — но весь фасад магазина — это сплошная стеклянная витрина.

у меня возникло такое ощущение, словно я падаю в лифте с двадцатого этажа. конечно, я все время это знал, но до сих пор почему-то не думал об этом. я повернулся в ту сторону, где спал билли, вспомнив, как обвивали щупальца норма, и представил, что то же самое случится с билли.

— витринное стекло, — прошептал майрон. — боже милостивый!

я оставил их у охладителя пива, где они начали уже по второй банке, и пошел искать брента нортона. нашел его разговаривающим с бадом брауном у кассы номер два. оба они — нортон, с его шикарной седеющей прической и привлекательностью уже немолодого, но еще активного мужчины, и браун, с его строгой физиономией, — словно сошли с карикатуры из «ньюйоркера».

человек двадцать пять бесцельно бродили между линией касс и витриной. некоторые выстроились вдоль стекла, вглядываясь в туман, и они напомнили мне людей, разглядывающих новостройку через щели в заборе.

миссис кармоди сидела на конвейнерной ленте у одной из касс и курила. ее взгляд скользнул по мне, потом ушел в сторону. выглядела она так, будто видела сны наяву.

— брент, — позвал я.

— дэвид ? куда ты запропостился ?

— вот об этом-то я и хочу с тобой поговорить.

— там, у охладителя, люди пьют пиво, — мрачно произнес браун тоном человека, сообщающего, что во время церковной службы показывали порнографический фильм. — я их вижу в специальное зеркало. с этим нужно покончить.

мы с нортоном двинулись мимо стеллажей с посудой и кухонными принадлежностями к охладителю в дальнем конце магазина. я оглянулся через плечо, отметив, как сильно выгнулись и потрескались деревянные рамы, окантовывающие высокие прямоугольные секции витринных стекол. одно из них, вспомнил я, уже разбилось. неровный клин стекла вывалился из верхнего угла рамы после того странного подземного толчка. может быть, нам удастся заткнуть дыру какими-нибудь тряпками, скажем, охапкой тех же женских кофточек по 3 доллара 95 центов, что я видел у винного стеллажа...

эти мысли оборвались внезапно, и мне пришлось зажать рот ладонью, как будто я хотел заглушить звук отрыжки. на самом деле я пытался подавить нервное хихиканье, вызванное мыслью о том, чем я собирался защититься от щупалец, утащивших норма. я сам видел, как одно из них — причем маленькое — давило пачку собачьих консервов, пока та просто не лопнула.

— дэвид ? что с тобой ?

— а ?

— твое лицо... ты выглядишь так, словно придумал что-то или очень хорошее, или совсем ужасное.

тут меня как будто ударило.

— брент, а где тот человек, который выбежал из тумана и кричал, что что-то схватило джона ли фровина ?

— с разбитым носом ?

— да, тот самый.

— я, если хочешь знать, просто счастлив, что дерево упало на твой лодочный сарай. просто счастлив. — нортон издевательски улыбнулся. — его раздавило ? замечательно ! а теперь прочь с дороги !

и он попытался отпихнуть меня, чтобы пройти. я схватил его за руку и толкнул на охладитель.

— прочисти уши и слушай, брент. от этого зависит жизни людей. и жизнь моего ребенка для меня — не последнее дело. так что ты лучше слушай, а не то, клянусь, я из тебя выколочу дерьмо.

— ну, давай, — сказал нортон, все еще улыбаясь с какой-то безумной бравадой во взгляде. — покажи всем, что ты сильный и смелый и можешь избить человека с больным сердцем, который тебе в отцы годится.

— вмажь ему ! — прорычал джим. — хрен с ним и с его больным сердцем. я думаю, что у этого паршивого нью-йоркского крючкотвора вообще нет сердца.

— не лезь, — сказал я джиму и наклонился к нортону. — прекрати кипятиться. ты прекрасно знаешь, что я говорю правду.

— я... ничего такого... не знаю, — сказал он, тяжело дыша.

— если бы это случилось в другое время и в другом месте, я бы отвязался от тебя. но сейчас ты напуган, и я не держу на тебя зла за твои слова. я тоже боюсь, но ты мне нужен, черт побери ! дошло до тебя ? ты мне нужен !

— отпусти меня !

я схватил его за рубашку и встряхнул.

— ты что, ничего не понял ? люди начнут выходить из магазина и наткнутся прямо на это чудовище ! понял ты наконец, черт побери ?

— отпусти меня !

— нет. до тех пор, пока ты не пойдешь со мной и не посмотришь.

— я тебе сказал — нет ! это все обман, шутка, и я не настолько глуп, чтобы...

— тогда я потащу тебя силой.

я схватил его за плечо и за шею. шов рубашки на одном из рукавов не выдержал и с легким треском разошелся. я потащил его к дверям склада. нортон издал сдавленный крик. поблизости собралось человек пятнадцать или восемнадцать, но никто не подошел и не собирался вмешиваться.

— помогите ! — закричал нортон, выпучив глаза за стеклами очков. его прическа снова рассыпалась. люди шаркали ногами и наблюдали.

— что ты кричишь ? — прошипел я ему в ухо. — это же всего лишь шутка. именно поэтому я взял тебя с собой в город, когда ты попросил, и поэтому доверил тебе повести билли через автостоянку. все потому, что у меня тут был заготовлен туман; я арендовал специальную машину в голливуде за пятнадцать тысяч долларов и еще заплатил восемь тысяч за доставку — все для того, чтобы тебя разыграть. прекрати вести себя как идиот и открой глаза.

— от-пу-сти ! — провыл нортон, когда мы были почти у дверей.

— ну-ка, ну-ка ! что там такое ? что вы делаете ? — расталкивая толпу, появился браун.

— заставьте его отпустить меня, — хрипло попросил нортон. — он сошел с ума.

— нет. хотел бы я, чтобы так было, но это не так, — вступился за меня олли, и я готов был молиться на него. он прошел между стеллажами позади нас и остановился напротив брауна.

взгляд брауна упал на банку пива, которую олли держал в руке.

— ты пьешь ! — произнес он, и в голосе его послышалось удивление, не лишенное, впрочем, нотки удовлетворения. — ты потеряешь за это работу !

— брось, бад, — сказал я, отпуская нортона. — сейчас чрезвычайные обстоятельства.

— правила пока никто не отменял, — самодовольно произнес браун. — я позабочусь, чтобы руководство компании узнало о случившемся. это моя обязанность.

нортон тем временем отбежал в сторону и остановился там, приглаживая волосы и заправляя рубашку. взгляд его метался между брауном и мной.

— эй ! — неожиданно крикнул олли громким и басовитым голосом. я никогда бы не подумал, что этот полный, но мягкий и скромный человек может говорить таким голосом. — эй ! вы все ! идите сюда и слушайте ! это касается всех вас ! — он взглянул на меня спокойно и спросил, совершенно игнорируя брауна: — я правильно делаю ?

— да.

люди начали собираться. толпа зрителей, наблюдавших за моим спором с нортоном, сначала удвоилась, потом утроилась.

— вам всем следут узнать кое-что... — начал олли.

— немедленно поставь пиво на место, — перебил его браун.

браун обвел взглядом разбросанные коробки и пакеты.

— это все они натворили ?

— да. по большей части они. иди сюда.

он с неохотой подошел. я направил луч фонарика на сжавшийся свернутый кусок щупальца, лежавший рядом со шваброй. браун наклонился.

— не трогай, — сказал я. — оно может быть еще живо.

он быстро выпрямился. я подобрал швабру, взяв ее за щетку, и потыкал щупальце рукояткой. на третий или четвертый раз оно разогнулось лениво, показав две целые присоски и неровный сегмент третьей. потом обрубок молниеносно сжался и замер. браун издал какой-то утробный звук, словно его затошнило.

— достаточно ?

— да, — выдохнул он. — пойдем отсюда.

мы проследовали за прыгающим лучом к дверям и вышли в торговый зал. все лица повернулись к нам, гул голосов стих. лицо нортона стало похожим на старый сыр. глаза миссис кармоди заблестели. олли продолжал пить пиво, и по его лицу все еще сбегали капельки пота, хотя в магазине было уже не жарко. двое девчонок с надписями «лесной лагерь» на майках прижались друг к другу, как молодые лошадки перед грозой. я видел только глаза. так много глаз. «я мог бы написать их», — неожиданно подумал я, холодея. не лица, а одни глаза в полумраке. я мог бы написать их, но никто не поверит, что такое бывает в действительности.

глава 6

следующие несколько часов прошли словно во сне. за подтверждением брауна последовала долгая полуистеричная дискуссия. впрочем, может быть, она длилась не так долго, как мне показалась. просто у людей возникла мрачная необходимость пережевать полученную информацию, взглянуть на нее со всех сторон и потрепать, как собака треплет кость, чтобы добраться до костного мозга. люди начинают верить медленно. то же самое вы можете наблюдать на любом городском собрании в новой англии.

«общество верящих в плоскую землю» — так я обозвал группу людей во главе с нортоном, не поверивших моему рассказу. нортон снова и снова повторял, что всего четыре свидетеля якобы видели, как носильщика унесли «щупальца с планеты икс». в первый раз это вызвало смех, но быстро приелось.

наконец, когда дискуссия с «обществом верящих в плоскую землю», состоявшей из десяти человек, стала слишком острой, олли не выдержал:

— если вы нам не верите, мистер нортон, это ваше дело. я вам подскажу, что вы можете сделать. вы выйдете через главный вход и пройдите за магазин. там гора пустых банок из-под пива и бутылок от содовой. мы с нормом и бадди выставили их туда сегодня утром. вы прихватите пару бутылок, и мы убедимся, что вы действительно там были. если вы это сделаете, я обещаю, что первый сниму и съем свою рубашку...

нортон начал багроветь.

олли продолжал добивать его тем же самым мягким ровным голосом:

— ...своими разговорами вы только вредите, вот что я вам скажу. здесь есть люди, которые хотят пойти домой, чтобы удостовериться, что их семьи в порядке. у меня у самого сестра с годовалым ребенком дома в нейплсе, и я, конечно, хотел бы проверить, как она там. но если люди поверят вам и начнут расходиться, с ними случится то же самое, что с нормом.

но нортон не принял предложения олли, и никто не принял. он и его маленькое «общество», уменьшившееся теперь на несколько человек, отошли к прилавку с готовыми мясными продуктами. один из них при этом задел билли за ногу, и он проснулся.

я хотел уложить его снова, но билли прижался ко мне и прошептал:

— не надо, папа. пожалуйста.

я разыскал тележку и посадил его на сиденье для детей. это было бы забавно, если бы не его бледное лицо, темные волосы, сбившиеся на лоб, и грустные глаза.

в отсутствие «общества верящих в плоскую землю» дискуссия нашла себе новый громоотвод. и теперь в этой роли оказалась миссис кармоди.

при тусклом освещении в своем ослепительном канареечном костюме, со вздувшейся сумкой и позвякивающей кольчугой бижутерии из черепаховой кости и адамантина, она здорово походила на ведьму. лицо ее прочертили глубокие вертикальные морщины. серые, мелко завитые волосы удерживались на месте тремя роговыми гребнями и были собраны в пучок сзади, а сжатые губы выглядели словно отрезок узловатого каната.

— нет защиты против воли божьей ! и того, что произошло, следовало ожидать. я видела знамение. здесь есть те, кому я говорила это, но нет таких, кто был бы настолько слеп, что не увидел бы сам.

— а вдруг туман к тому времени разойдется ? — предположила какая-то женщина.

— вряд ли, — сказал мужчина.

— есть какие-нибудь идеи ? — спросил я у бада и олли.

— минутку, — вымолвил мужчина, стоявший рядом с хатленом. — я — ден миллер из линна, штат массачусетс. вы меня не знаете — не было повода познакомиться. мой дом на озере хайтлэнд, и я купил его только в этом году. содрали с меня черт знает сколько, но я просто должен был его купить. — он рассмеялся. — я вот о чем хотел сказать. там, в углу, я видел целую гору мешков с удобрениями и подкормкой для газонов. фунтов по двадцать пять каждый. мы можем сложить из них баррикаду. оставим амбразуры, чтобы смотреть...

люди начали возбужденно обсуждать предложение. я едва сдержался, чтобы не высказать то, что вертелось у меня на языке. миллер был прав. можно сложить эти мешки у витрин — это никому не повредит и, возможно, даже будет какая-то польза. но мои мысли все время возвращались к воспоминанию о том, с какой легкостью щупальце разделалось с упаковкой концентрата для собак....

все начали расходиться, намереваясь приняться за дело, и миллер закричал:

— стойте ! стойте ! пока мы все здесь, давайте попробуем решить остальные вопросы !

люди вернулись, и человек пятьдесят-шестьдесят собралось в углу между охладителем, дверью в складское помещение и мясным прилавком. билли просочился сквозь толпу и протянул мне плитку шоколада.

— хочешь, папа ?

— спасибо. — я откусил кусочек.

— может быть, это глупый вопрос, — продолжил миллер, — но нужно все выяснить до конца. у кого-нибудь есть оружие ?

все замолчали, поглядывая друг на друга и пожимая плечами. седой старик, представившийся эмброузом корнеллом, сказал, что у него в багажнике машины есть охотничье ружье.

— если хотите, я попробую его достать.

— сейчас, я думаю, — сказал олли, это не лучшая идея, мистер корнелл.

— подождите минуту, — произнесла женщина в красной кофточке и зеленых брюках. у нее были светлые, песочного цвета волосы и спортивная фигурка. короче, очень привлекательная молодая леди. она расстегнула сумочку и достала оттуда средних размеров револьвер. толпа издала глухой возглас удивления, словно на их глазах фокусник проделал какой-то особенно эффектный трюк. женщина, и так уже пунцовая, покраснела еще сильнее. она покопалась в сумочке и извлекла оттуда коробку патронов.

— аманда дамфрис, — представилась она миллеру. — этот пистолет... это идея мужа. он считал, что мне обязательно нужно оружие для самозащиты. я ношу его уже два года незаряженным...

— ваш муж здесь, мадам ?

— нет, он в нью-йорке. он часто ездит туда по делам и поэтому хотел, чтобы у меня было оружие.

— что ж, — сказал миллер, — если вы умеете им пользоваться, то пусть оно лучше останется у вас.

— я стреляла всего один раз в жизни, в тире...

миллер взял у нее револьвер и, осмотрев, отщелкнул барабан. проверил, действительно, ли он не заряжен.

— о'кей, — сказал он. — у нас есть оружие... кто хорошо стреляет ?

все промолчали. потом олли неохотно сказал:

— я довольно часто тренируюсь. у меня дома «кольт» сорок пятого колибра и «лама» двадцать пятого.

— ты ? — удивился браун . — ха ! ты к вечеру так налижешься, что и видеть-то ничего не будешь.

— почему бы тебе не заткнуться и не заняться своими списками ? — предложил олли внятно и отчетливо.

— это, может быть, тоже покажется вам глупым, — продолжал миллер, повернувшись к брауну с его записями и олли с пивом, — но нет ли здесь чего-нибудь вроде огнемета?

— у-у-у, дьявол ! — вырвалось у бадди иглтона, и он тут же покраснел, как до него аманда дамфис.

— что такое ? — спросил майк хатлен.

— м-м-м... до прошлой недели у нас был целый ящик таких маленьких паяльных ламп. из тех, что обычно используют дома, чтобы запаять протекающую трубу, или глушитель у автомашины, или чтонибудь в таком духе... вы помните их, мистер браун ?

тот мрачно кивнул.

— тш-ш-ш, билли, тш-ш-ш, — говорил я ему, чуть покачивая голову, но билли продолжал плакать. такой плач успокаивают только матери.

в «федерал фукс» наступила преждевременная ночь , и бад браун раздал штук двадцать фонариков — все, что были в запасе. нортон от лица своей группы громко потребовал выделить для них фонари и получил два. пятна света запрыгали по проходам, словно беспокойные призраки.

прижимая к себе билли, я продолжал смотреть в проем между мешками. молочный полупрозрачный свет снаружи почти не изменился. стало темно, оттого что мы заложили витрины мешками. несколько раз мне казалось, будто я что-то вижу, но скоре всего мне это просто казалось.

билли снова увидел миссис терман и, обрадовавшись, побежал к ней, хотя она и не приходила посидеть с ним целое лето. ей тоже выделили фонарик, и она позволила поиграть с ним билли. скоро билли уже выписывал свое имя лучом на чистых стеклянных панелях шкафов с замороженными продуктами. оба они, похоже, были одинаково рады видеть друг друга и через какое-то время вдвоем подошли ко мне. на груди у хэтти терман, высокой, худощавой женщины с красивыми рыжими волосами, в которых только-только начала появляться седина, висели на цепочке с орнаментом очки — такие очки, как я понимаю, с полным правом могут носить лишь женщины средних лет.

— стефани здесь, дэвид ? — спросила она.

— нет. дома.

она кивнула.

— алан тоже. долго тебе еще дежурить ?

— до шести.

— что-нибудь видел ?

— нет. только туман.

— если хочешь, я побуду с билли до шести.

— ты хочешь, билли ?

— да. можно ? — ответил он, медленно выводя фонариком дугу над головой и глядя на игру света на потолке.

— господь сохранит твою стефани и моего алана, — сказала миссис терман и увела билли за руку. она сказала это с искренней убежденностью, но в глазах ее не было уверенности.

около пяти тридцати в дальнем конце магазина послышались громкие спорящие голоса. кто-то над чем-то рассмеялся, и кто-то — я думаю, это был бадди иглтон — выкрикнул:

— вы все сумасшедшие, если туда собираетесь.

несколько лучей света сошлись в центре группы спорящих, потом двинулись вместе с ними к выходу. резкий издевательский смех миссис кармоди, напоминающий неприятный звук, раздающийся, когда ведешь пальцем по грифельной доске, расколол тишину. а над гомоном голосов послышался адвокатский тенор нортона:

— позвольте пройти ! позвольте нам пройти !

мужчина, дежуривший у соседнего со мной проема, оставил свой пост и пошел посмотреть, из-за чего крики. я решил остаться на месте: люди все равно двигались в мою сторону.

— пожалуйста, — говорил майк хатлен, — давайте все обговорим.

— нам не о чем разговаривать, — заявил нортон. из темноты выплыло его лицо, решительное, но изможденное и несчастное. в руках он держал один из выделенных «обществу» фонариков. закрученные пучки волос все еще торчали у него за ушами, как украшение рогоносца. нортон вел за собой маленькую группку людей — пять человек из тех девяти или десяти, что были с ним вначале.

— мы идем на улицу, — объявил он.

— что за сумасшествие ? — спросил миллер. — майк прав. мы ведь можем все обсудить. мистер маквей жарит кур на газовом гриле, и мы можем сесть спокойно, поесть и...

он оказался на пути нортона, и тот оттолкнул его. миллеру это не понавилось. лицо его налилось краской.

— можете делать что хотите, — заявил он. — но вы ведете этих людей на смерть.

ровным тоном, свидетельствующим о непреклонной решимости или о непробиваемом заблуждении, нортон сказал:

— мы пришлем вам помощь.

один из сторонников нортона пробормотал что-то в его поддержку, но другой в этот момент потихоньку скользнул в сторону. теперь с нортоном осталось четверо. может быть, это не так уж и плохо: даже самому христу удалось найти только двенадцать.

на добротный морской узел. в зале магазина стояла полнейшая тишина. нортон в нерешительности переминался с ноги на ногу.

— дать нож ? — спросил я мужчину.

— у меня есть, — он взглянул на меня. — ты, главное, следи за веревкой. если она запутается, я ее обрежу.

— мы все готовы ? — спросил нортон слишком громким голосом. пухлый парень подскочил, будто его толкнули.

не получив ответа, нортон двинулся к выходу.

— брент, — сказал я, протягивая руку. — удачи.

он посмотрел на мою руку с сомнением.

— мы пришлем вам помощь, — сказал он наконец и толкнул дверь с надписью «выход».

я снова почувствовал тот едкий запах. «его люди» последовали за нортоном. майк хатлен подошел и остановился в медленно движущемся молочном тумане. нортон сказал что-то, что я вполне мог бы расслышать на таком расстоянии, но туман, казалось, гасил все звуки. кроме двух-трех слогов, словно доносящихся из работающего вдалеке радиоприемника, я не расслышал ничего. потом они начали удаляться.

хатлен придерживал открытую дверь. я стравливал веревку и старался, чтобы она свободно провисала, помня об обещании перерезать ее, если она застрянет. снаружи все еще не доносилось ни звука. билли стоял рядом, и я почувствовал, как он дрожит от напряжения. снова возникло странное чувство, что эти пятеро не исчезли в тумане, а просто стали невидимы. какое-то мгновение их одежда плыла уже без них, а затем и она пропала. этот туман по-настоящему впечатлял своей плотностью, лишь когда можно было увидеть, как он проглатывает людей буквально в течение секунд.

я продолжал стравливать веревку. сначала ушла в туман четверть, потом половина. на мгновение движение прекратилось, веревка обмякла. я задержал дыхание, но веревка снова пошла, скользя у меня между пальцами.

ушло три четверти веревки, и я уже видел ее конец, лежащий на ботинке билли, но тут веревка в моей руке снова остановилась. секунд пять она лежала неподвижно, затем рывком ушли пять футов, и вдруг, резко дернув влево, веревку натянуло о край двери так, что она даже зазвенела.

еще двадцать футов сдернуло рывком с моей руки, оставив на моей ладони ожог, и из тумана донесся высокий дрожащий крик. я даже не мог понять, мужчина кричит или женщина.

снова дернуло веревку. и снова. ее мотало в дверном проеме то влево, потом уползло еще несколько футов, и из тумана донесся захлебывающийся вопль, услышав который билли застонал, а хатлен замер с широко раскрытыми от ужаса глазами.

вопль внезапно оборвался, и, казалось, целую вечность стояла тишина. затем закричала старушка, и на этот раз никаких сомнений насчет того, кто кричит, не было.

— уберите его от меня ! — кричала она. — о, господи, господи, уберите... — голос ее оборвался.

внезапно почти вся веревка сбежала с моей ладони, оставив новый ожог и обвисла. из тумана донеслось сочное громкое хрюканье, от которого у меня во рту тут же пересохло.

tакого звука я не слышал никогда в жизни, но ближе всего тут подошло бы сравнение с фонограммой из какого-нибудь кинофильма, снятого в южноамериканских болотах. такой звук могло издать только очень большое животное. он снова донесся до нас, низкий, неистовый, звериный звук. и снова. потом перешел в прерывистое бормотание и затих.

— закройте дверь, — дрожащим голосом попросила аманда дамфрис. — пожалуйста.

— минуту, — сказал я и потянул за веревку.

она выползла из тумана и укладывалась у моих ног неровными петлями и кольцами. последние фута три новой бельевой веревки с обгрызенным концом были окрашены в красно-кирпичный цвет.

— смерть ! — выкрикнула миссис кармоди. — там — смерть ! вы все видели ?

никто не стал спорить с миссис кармоди.

майк хатлен отпустил дверь, и она захлопнулась.

мистер маквей работал в бриджтоне мясником еще с тех пор, когда мне было лет двенадцать или тринадцать, но я не знал ни его имени, ни каков его возраст. он установил небольшой газовый гриль под одной из вентиляционных решеток (вентиляторы не работали, но решетки создавали хоть какую-нибудь тягу) , и к 6:30 вечера запах жарящихся цыплят заполнил весь магазин. бад браун не стал возражать. может быть, от потрясения. но скорее всего, он просто осознал, что птица и мясо со временем отнюдь не становятся свежее. цыплята пахли великолепно, но не всем хотелось есть. мистер маквей, маленький худой и аккуратный в своем белом халате, все равно продолжал жарить цыплят, укладывать куски на бумажные тарелки и расставлять их, как это делают в кафетериях, на мясных прилавках.

— в одном она была права, — добавил олли. — мы все узнаем. станет темно, и мы все узнаем.

темноты ждать не пришлось. когда это случилось, билли почти ничего не видел, потому что миссис терман держала его в дальнем конце магазина. олли сидел со мной, когда один из дежуривших ввизгнул и, размахивая руками, отскочил от проема. время приближалось к 20:30. жемчужно-белый туман снаружи потемнел до ровного серого цвета ноябрьских сумерек.

что-то прижалось со стороны улицы к стеклу одного из проемов.

— боже ! — вскрикнул дежуривший там мужчина. — пустите меня ! я не могу !

и он, выпучив глаза, побежал, кидаясь из стороны в сторону. кто-то еще вскрикнул в темноте, и люди побежали посмотреть, что происходит. другие, наоборот, кинулись в дальний конец зала, не интересуясь и не заботясь, что там ползает по стеклам снаружи.

мы с олли двинулись к проему. олли держал руки в кармане брюк, куда положил револьвер миссис дамфрис. еще один наблюдатель вскрикнул, но скорее от отвращения, чем от страха.

мы прошли мимо касс, и теперь я понял, что напугало дежурных. я не знал, что это, но я мог видеть. существо немного походило на эти странные игрушки из винила за доллар 98 центов, что люди покупают, чтобы попугать друзей.

фута два длинной, сегментированная тварь цвета розовой заживающей после ожога кожи. два выпуклых глаза на стебельках. существо ползло по стеклу, цепляясь толстыми присосками. за спиной существа медленно колыхались огромные слюдяные крылья, похожие на крылья мухи.

у другого проема, слева от нас, по стеклу ползали, оставляя за собой липкие улиточные следы, сразу три такие твари. глаза, если это на самом деле глаза, покачивались на концах стебельков толщиной в палец. самая большая из этих тварей была около четырех футов длиной. время от времени они переползали друг через друга.

— чертовщина какая-то, — сказал том смолли с омерзением в голосе. он стоял у проема справа от нас. я промолчал. если эти твари ползают по окнам у каждого проема, значит, они облепили все здание... как черви кусок мяса...

где-то плакали. миссис кармоди кричала про «исчадия ада». кто-то грубо приказал ей заткнуться, если она не хочет получить...

олли достал из кармана револьвер. я схватил его за руку.

— не сходи с ума.

— я знаю что делаю, — сказал он, высвобождаясь, потом с застывшей на лице маской отвращения постучал стволом по стеклу. твари заработали крыльями так быстро, что их почти не стало видно, потом взлетели.

другие увидели, что делает олли, и, воспользовавшись идеей, стали стучать по окнам рукоятками швабр. твари улетали, но вскоре возвращались обратно. очевидно, мозгов у них было не больше, чем у обыкновенной мухи. почти паническая обстановка разрядилась гомоном разговоров, и я услышал, как кто-то спрашивает, что будет, если такая тварь на тебя сядет. отнюдь не тот вопрос, ответ на который мне бы хотелось узнать из личного опыта.

стук по окнам стал утихать. олли повернулся ко мне, собираясь что-то сказать, но не успел он открыть рот, как из тумана вынырнуло еще что-то и схватило ползающую по стеклу тварь. кажется, я закричал. не помню.

участок тумана потемнел и превратился во что-то с хлопающими кожистыми крыльями, белым, как у альбиноса, телом и красноватыми глазами. это что-то схватило розовую тварь и исчезло. все вместе заняло не более пяти секунд. мне показалось, что розовая тварь дергалась и трепыхалась, исчезая в глотке, как трепыхается маленькая рыбешка в клюве чайки.

раздался еще один удар, потом еще. снова послышались крики, и люди опять бросились в дальний конец магазина. потом кто-то пронзительно вскрикнул, на этот раз от боли, и олли сказал:

— о, господи, там упала старушка, и ее чуть не растоптали.

он бросился в проход между кассами. я повернулся было бежать за ним, но тут заметил нечто такое, что меня остановило.

справа от меня один из мешков с удобрениями под самым потолком начал сползать. том смолли сидел прямо под ним, глядя в туман через свою амбразуру.

еще одна розовая тварь плюхнулась на стекло у проема, где стояли мы с олли, и ее тут же подхватил спикировавший летающий хищник. сбитая с ног старушка продолжала кричать пронзительным надтреснутым голосом.

мешок! мешок сползал!

— смолли ! — крикнул я. — берегись ! сверху !

в общем шуме он меня так и не расслышал. мешок упал прямо ему на голову. смолли рухнул на пол, задев подбородком низкую полку, проходящую над витриной.

одна из тварей-альбиносов начала протискиваться через рваную дыру в стекле, и теперь, когда крики немного стихли, я расслышал производимый ею мягкий скребущий звук. на чуть

мы с олли сходили на склад и принесли еще штук шесть подстилок, таких же, какими я укрыл билли. теперь на них спали люди. потом мы притащили несколько тяжелых ящиков с апельсинами и персиками и вчетвером затолкали их на мешки напротив разбитого стекла. этим птицеобразным тварям пришлось бы поработать, чтобы сдвинуть ящик, каждый из них весил футов девяносто.

но «птицы» и розовые твари были не единственными, кто таился в тумане. были еще щупальца, утащившие норма. и обгрызенный конец веревки тоже заставлял кое о чем задуматься. было, наконец, то существо, что издавало низкий гортанный рев. до нас время от времени доносились эти звуки, чаще издалека, хотя кто может сказать, как далеко это «издалека», когда туман так гасит звуки ? а иногда они раздавались так близко, что тряслось здание, и казалось, что сердце вдруг наполняется ледяной водой.

билли зашевелился во сне и застонал. я погладил его по голове, и он простонал чуть громче, но потом, похоже, снова уплыл в менее опасные воды сновидений. с наступлением темноты мне самому удалось поспать лишь полтора часа.

не только мы с билли спали плохо. одни вскрикивали во сне, другие продолжали кричать уже проснувшись. пиво исчезало из охладителя с огромной скоростью. бадди иглтон без комментариев подвез со склада еще несколько ящиков. майк хатлен сказал мне, что кончился «соминекс». полностью. видимо, некоторые брали снотворное по шесть-восемь бутылочек.

— есть еще «нитол», — сказал он. — хочешь, дэвид ?

я покачал головой.

в проходе у кассы номер пять обосновались наши пьянчуги. их было человек семь, все из других штатов, кроме лу таттингера, работавшего на мойке машин. лу, как говорится, никогда долго не искал повода, чтобы понюхать пробку. вся винная бригада анестезировала себя уже довольно прилично.

да. еще было человек шесть-семь, которые сошли с ума. не совсем точный термин, но я не могу придумать лучшего. эти люди впали в полнейшую аппатию без помощи пива, вина или пилюль. пустыми, блестящими, как медная дверная ручка, глазами смотрели они вокруг. твердый бетон реальности дал трещину в каком-то немыслимом землятрясении, и эти бедняги в нее провалились. со временем они могли бы оправиться. если бы было время. остальные приноровились к ситуации, сделав собственные выводы и компромиссы, порой несколько странные. миссис репплер, например, была уверена, что это все сон. так, по крайней мере, она сказала. но сказала с убеждением.

около четырех билли проснулся и огляделся вокруг сонными непонимающими глазами.

— мы еще здесь ?

— да, родной, — сказал я. — еще здесь.

он заплакал слабо, беспомощно, и это было ужасно. аманда проснулась и поглядела на нас.

— эй, малыш, — сказала она, мягко обнимая билли. — придет утро, и все будет гораздо лучше.

— нет, — упрямо ответил билли. — не будет. не будет. не будет...

— тс-с-с, — сказала она, глядя на меня поверх его головы. — тебе давно пора спать.

— я хочу к маме !

— знаю, малыш, — сказала аманда. — конечно.

пристроившись к ней, билли повертелся немного и лег так, чтобы ему было меня видно. какое-то время он смотрел на меня, потом снова уснул.

— спасибо, — сказал я. — может быть, вы были ему нужны.

— он меня даже не знает.

— это не важно.

— а что, вы думаете, будет дальше ? — спросила она, не сводя с меня твердого взгляда своих зеленых глаз. — что вы действительно думаете ?

— спросите меня утром.

— я спрашиваю сейчас.

я уже собрался было ответить, но тут из темноты, словно нечто из рассказа ужасов, материализовался олли викс. в руках он держал направленный в потолок фонарь с обернутой вокруг отражателя женской кофточкой, и приглушенный свет отбрасывал на его лицо странные тени.

— дэвид, — прошептал он.

аманда взглянула на него, сначала встревоженно, потом снова испуганно.

— что такое, олли ? — спросил я.

— дэвид, — повторил он. — пойдем. пожалуйста.

если люди об этом узнают, будет только хуже. именно поэтому я и пришел к тебе, дэвид. я никому больше не мог довериться.

— как нацистские военные преступники, — пробормотал я, — которые кончали с собой в камерах...

— да. я тоже об этом подумал.

мы замолчали, и неожиданно снаружи из-за стальной загрузочной двери снова донеслись скребущие звуки щупалец, ползающих у входа. мы невольно встали ближе друг к другу, и я почувствовал, как по коже у меня бегают мурашки.

— быстро закочим — и обратно, — сказал олли. в свете фонаря тускло блеснуло его сапфировое кольцо. — я хочу выбраться отсюда поскорей.

олли со щелчком открыл свой нож, удобный для того, чтобы вскрывать картонные коробки. и разумеется, перерезать веревки.

— ты или я ? — спросил он.

— каждому по одному, — ответил я, проглотив комок в горле.

когда мы вернулись, подступала заря. чернота в проемах между мешками с удобрениями очень неохотно уступла место серому густому цвету, потом желтоватому и наконец яркой безликой матовой белизне экрана кинотеатра на открытом воздухе. майк хатлен спал в складном кресле, которое он неизвестно где выкопал. ден миллер сидел неподалеку на полу и уминал пончик, посыпанный сахарной пудрой.

— садитесь, мистер дрэйтон, — пригласил он. — берите пончик. — он протянул мне коробку.

я покачал головой.

— эта сахарная пудра — верная смерть. хуже сигарет.

— тогда возьмите два, — сказал он, рассмеявшись.

я с удивлением обнаружил, что во мне тоже осталось немного смеха. он выманил его из меня, и этим мне понравился. я взял два пончика, и они оказались довольно приятными на вкус. после них я выкурил сигарету, хотя обычно не курю по утрам.

— мне надо к сыну, — сказал я. — он скоро проснется.

миллер кивнул.

— эти розовые жуки... — сказал он. — все исчезли. и птицы. хэнк ваннерман говорит, что последняя ударилась в окно около четырех. видимо, этот зверинец гораздо активнее, когда темно.

— брент нортон так бы не сказал, — заметил я. — и норм.

он снова кивнул, помолчал, потом закурил сигарету и взглянул на меня.

— мы не можем здесь долго оставаться, дрэйтон , — сказал он.

— здесь полно еды. и есть что пить.

— запасы к этому делу не имеют никакого отношения, как ты сам прекрасно понимаешь. что мы будем делать, если одна из этих больших зверюг решит к нам вломиться вместо того, чтобы просто топать по ночам снаружи ? будем отгонять ее швабрами и угольной растопкой ?

конечно же, он был прав. может быть, туман защищал нас в какой-то степени. прятал. но не исключено, что это ненадолго, и кроме того, меня тревожили другие события. мы пробыли в «федерал фукс» примерно восемнадцать часов, и я уже чувствовал, как что-то вроде летаргии охватывает меня, что-то очень похожее на оцепенение, которое я ощущал, заплыв слишком далеко. хотелось остаться, не рисковать, продолжать заботиться о билли, подождать вдруг туман разойдется, и все станет по-прежнему. то же самое я видел на других лицах, и мне пришло в голову, что сейчас в супермаркете есть люди, которые не уйдут отсюда ни при каких обстоятельствах. после того, что случилось, одна мысль о том, что нужно выйти за дверь, затормозит их.

миллер следил, вероятно, как эти мысли отражаются на моем лице, потом сказал:

— когда появился этот чертов туман, здесь было человек восемдесят. из этого количества вычти носильщика, нортона, четверых, что были с ним, и смолли. остается только семдесят три.

«а если вычесть еще двух солдат, что лежат теперь под мешками щенячьей кормежки, остается семьдесят один».

— затем вычти людей, которые просто свихнулись, — продолжал он. — их человек десять-двенадцать. скажем, десять. остается шестьдесят три. но... — он поднял испачканый в сахарной пудре палец. — из этих шестидесяти трех человек двадцать никуда не пойдут, даже если их тащить и толкать.

— и что все это доказывает ?

— что надо выбираться отсюда, вот и все. я иду около полудня, наверно. и собираюсь взять с собой столько людей, сколько пойдут. я бы хотел, чтобы ты и твой парень пошли со мной.