– ты права, наверное. поговорю вечером с биллом, а нортону сообщу завтра. – но стоило кэт представить свою беседу с мужем, как ей стало не по себе, и она снова заволновалась.
– я не могу. это абсурдно. у меня маленький ребенок. я не собралась. я должна… – но ан-на даже не стала ее слушать. – ты должна решиться, кэт. поговори с биллом, я надеюсь на его здравый смысл. – и они договорились, что кэт все-таки должна поехать в нью-йорк. но это озна-чало, что ей придется срочно беседовать с биллом. сначала кэт подумала, не пойти ли к мужу в клинику, но потом передумала, решив подождать, когда билл вернется домой. кэт принарядилась к приходу мужа, приготовила ему кое-что выпить, рано уложила филиппа спать.
– что ты затеяла, милая дама? – билл с интересом наблюдал за женой, оба они рассмеялись, но лицо кэт тут же стало серьезным, она отставила бокал.
– мне нужно кое-что обсудить с тобой, дорогой. не имеет значения, что ты подумаешь об этом, но я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. – кэт умолкла на мгновение, глядя на мужа, до смерти не желая ничего говорить ему о пьесе. – я очень, очень тебя люблю. и то, что я хочу со-общить тебе, не имеет никакого отношения к нашей любви. это касается только меня.
– что все это значит? не морочь мне голову, – билл был в благодушном настроении. – ты что-то наводишь тень на плетень.
кэт в отчаянии покачала головой.
– нет, билл, речь идет о моей пьесе.
– снова о пьесе? и что же ты хочешь сообщить мне о ней? – лицо билла напряглось.
кэт не могла сказать, что джон послал пьесу своему агенту, потому что она вообще не рас-сказывала, что встретила его. – я послала ее агенту.
– когда?
– в июле. даже раньше, но мне вернули пьесу, попросили доработать. я доработала.
– но зачем?
кэт на минуту закрыла глаза, а потом взглянула на билла.
– потому что я хочу продать ее, билл… я всегда хотела этого. я должна это сделать. ради себя. странно, но и ради тебя и филиппа.
– глупости! для нас с филиппом ты можешь сделать единственное – жить ради нас и зани-маться домом.
– и это все? больше тебе ничего не нужно от меня? – кэт смотрела на билла удивительно печальными глазами.
– ничего. неужели ты считаешь это достойной уважаемой женщины профессией: писать пьесы? мадам писательница? никогда не соглашусь с этим. стоит только посмотреть на твоего друга, прославленного издателя. едва ли можно назвать его респектабельным.
– ты считаешь, что барт не респектабелен? – кэт была готова расхохотаться от этого аб-сурдного заявления. «боже мой, билл сошел с ума, утверждая свои принципы. отец прав, он толь-ко свое мнение считает единственно правильным и свою жизнь единственно достойной человека «нормой». а билл продолжал: – в конце концов, кто он такой? дружок твоего отца да и твой то-же? развратный старик, который заморочил голову твоему отцу и тебе. говорит, что испытывает к тебе отцовские чувства, но я знаю, что это не так. он просто влюблен в тебя и ждет удобного случая…
– ты не отдаешь отчета в том, что говоришь. – кэт побледнела, выслушивая весь этот аб-сурд. – но если ты так считаешь, тебя бесполезно убеждать в обратном. билл, в конце концов, речь не об этом. мы говорим о моей пьесе.
– это ерунда. речь идет о моей жене и матери моего сына. неужели ты думаешь, что я по-зволю тебе заняться этой безделицей, как все эти лентяи-писатели? ты не представляешь, что это будет значить для меня.
– я не собираюсь бездельничать. я могу поехать в нью-йорк, продать пьесу и вернуться до-мой. я буду жить здесь с тобой и филиппом, а в трех тысячах миль отсюда, в нью-йорке поставят мою пьесу. вы никогда и не увидите ее. – слыша свои мольбы, кэт начала ненавидеть билла за то, что он унижает ее до таких уговоров. почему она должна убеждать мужа, что он никогда не увидит ее пьесы? почему он сам не хочет видеть плоды ее работы?
– почему ты так возражаешь? не понимаю, – кэт с отчаянием посмотрела на мужа и заста-вила себя успокоиться.
– причина твоего непонимания лежит в воспитании и образе мыслей. я не хочу, чтобы это передалось моему сыну. мне нужен нормальный ребенок.
кэт с горечью посмотрела на мужа:
– как ты? неужели только в твоем подобии заключается норма?
билл тут же отреагировал:
– а в чем же еще? неожиданно кэт вскочила на ноги.
– в таком случае, билл файнс, я не намерена больше терять времени на дискуссию с тобой. – боже! ты даже не понял, где мои истоки, с какими интересными людьми я росла, среди кого воспитывалась. всю прежнюю жизнь я провела среди людей, с которыми многие были рады просто познакомиться. все, кроме тебя, потому что ты боишься этих людей. посмотри на себя! ты даже не бывал в нью-йорке. чего ты боишься? а я собираюсь поехать туда завтра, продать пьесу и вернуться назад. а если ты будешь возражать, черт с тобой, потому что через день я вернусь и займусь своими обычными делами, тем, что я делаю постоянно: готовлю еду для тебя, заправляю твою кровать, забочусь о нашем ребенке.

остаток вечера билл провел в своем кабинете и ничего не сказал жене, когда пошел спать. на следующее утро кэт объяснила филиппу, что ей нужно поехать в нью-йорк.
– а ты уже написала книгу? – филипп смотрел на кэт такими же, как у нее, огромными зе-леными глазами.
– нет, радость моя, я написала пока только одну пьесу.

скарлетт с удовольствием возилась с внуком и даже заплакала, когда расставалась с ним, но часто приезжать не могла: билл становился раздражительным и недовольно выговаривал кэт за ее непринципиальность и слабохарактерность. он имел в виду то, что она, как ему казалось, с легко-стью простила своим родным все свои обиды и разрушенную жизнь.
– да, да, мама. где она? – ретт снова усмехнулся, но на этот раз как-то растерянно и совсем незлобно.
– она наезжает сюда. но чаще бывает в таре. здесь у нее квартира, и когда приезжает, большую часть времени проводит у бо и джейн, кстати, она могла выйти замуж, есть человек, который, ты знаешь его, любит ее, – у ретта едва не вырвалось «тоже любит ее», но он вовремя спохватился. – но она почему-то отказала.
кэт, догадавшись, кто этот человек, ничего не сказала, а ретт, заметив по ее глазам, что она знает, о ком речь, кивнул головой: – да, это дэвид бредбери. тебе придется с ним работать.
– он хороший человек, папа…
– я это знаю.
наконец они подошли к машине, и, дождавшись, пока носильщик погрузил вещи кэт, поехали домой к ретту.
– сильно все изменилось? – ретт посмотрел на дочь, заметив, с каким жадным интересом она смотрит из окна машины. но она только покачала головой.
– все по-прежнему.
– и вряд ли, когда изменится, – ретт улыбнулся ей, – я рад, что ты опять здесь.
ему хотелось, чтобы дочь снова почувствовала себя хорошо и спокойно дома. слишком дол-го жила кэт среди людей, которые не понимали ее и, в первую очередь, муж.
машина ехала по третьей авеню в сторону парка. кэт видела толпы людей, множество ав-томобилей, суету раннего вечера, когда люди выходили с работы и растекались по городским улицам в направлении дома.
в воздухе чувствовалось оживление, и даже в тишине машины кэт могла ощутить его.
– нигде не встретишь ничего подобного. – ретт гордо оглянулся вокруг, а кэт кивнула, со-глашаясь, и улыбнулась ему.
– ты совсем не изменился, папа. и по-прежнему в делах?
– в общем-то, да. хотя все в жизни должно постепенно меняться, как и мы сами.
кэт не ответила, она притихла в уголке, продолжая внимательно смотреть в окно. через не-сколько минут машина обогнула сквер и остановилась у дома, фасад которого был облицован мрамором. а еще через минуту кэт поднялась по лестнице в дом отца. очутившись в солнечной гостиной, она оглянулась вокруг и неожиданно почувствовала себя так, словно после долгого от-сутствия вернулась домой. в гостиной стояли обтянутые кожей кресла и мягкие диваны, висели картины со сценами охоты, в простенках стояли шкафы, заполненные редкими книгами, на камине было много медных вещиц, со вкусом подобранных и очевидно дорогих сердцу, огромные окна, совсем не защищенные от солнца, впускали потоки света. не вызывало сомнений, что в доме живет одинокий мужчина, хотя здесь было уютно и спокойно. кэт сразу обратила на это внимание. внизу кроме гостиной находилась жилая комната, столовая и библиотека. вверху две спальни и кабинет ретта. в доме была и отделанная деревом кухня, за которой располагалась комната прислуги.
кэт понравилось в доме отца. она стояла посреди гостиной, вдыхая родные запахи отцов-ского табака, его одеколона.
– с возвращением, кэтти! – услышала девушка знакомый голос и, обернувшись, увидела джона морланда, появившегося в дверях библиотеки. все было как во сне. ее окружали милые родные люди, перед которыми не надо было притворяться, которые понимают ее и любят такую, какая она есть, а не придуманный ими самими образ.
мужчины остались в гостиной, а кэт поднялась в комнату, которую отец приготовил к ее приезду. она вошла туда и остановилась, потрясенная. как будто она никогда и не уезжала отсю-да, и это был их старый дом, где они были так счастливы всей семьей. в комнате стоял тот же са-мый спальный гарнитур кэт, та же самая кровать под прозрачным балдахином, инкрустированные столики, кресла, пуфы, везде расставлены те же самые безделушки, которые ей дарил отец и которые она оставила, когда так спешно сбежала из дома.
кэт прослезилась от нахлынувших воспоминаний. она присела к столику, как когда-то, и посмотрела на себя в зеркало. вместо юной беззаботной девушки на нее из того же самого зеркала смотрела молодая дама с прекрасной гривой черных волос и яркими изумрудными глазами на смуглом лице. она осталась довольна своим отражением, повернулась спиной к зеркалу и сидела так с минуту, оглядывая знакомые и уже позабытые вещи.
когда она спустилась вниз, ретт встретил ее внимательным вопрошающим взглядом: «ты довольна, девочка?» и она так же без слов ответила ему сияющим взглядом: «спасибо!»
скоро в дверь позвонили, и дворецкий впустил кого-то в дом. в гостиной появился нортон. не обращая внимания на сидящих мужчин, он внимательным оценивающим взглядом посмотрел на девушку.
– кэт? – невысокий, крепкий мужчина с яркими голубыми глазами и седыми бакенбардами шел ей навстречу. он не был красивым или особенно представительным, но внушал уважение.
– нортон, – мужчина поклонился. – рад познакомиться с вами после нескольких месяцев об-мена телеграммами. – они пожали друг другу руки, и нортон улыбнулся кэт.
– если вы не слишком устали, я хотел бы пригласить вас всех на ужин, – нортон вопроси-тельно смотрел на кэт, улыбаясь. – прошу прощения за такой натиск, но нам нужно много чего обсудить. я знаю, как вы торопитесь вернуться домой. завтра мы должны встретиться с режиссе-ром и спонсорами, а перед этим я хотел бы поговорить с вами сам, – нортон извинился взглядом, и кэт протянула ему руку.
– я понимаю. все отлично, и вы правы. я хочу быстро сделать все, что должна сделать и по-ехать домой. – нортон встречался взглядом с реттом, он хотел знать, в курсе ли кэт, что ей при-дется несколько месяцев наездами провести в нью-йорке. но он решил, что не стоит в первый же вечер обременять ее такими заботами. все станет ясно и просто на следующий день.
– что касается ужина, я с удовольствием. папа, барт, а вы?
– с радостью соглашаемся.
все четверо улыбнулись друг другу, кэт на мгновение присела в одно из удобных кресел в стиле людовика xv. удивительным ей казалось оказаться снова после всех последних лет в по-добной обстановке.
– у нас есть еще немного времени, сейчас я принесу чего-нибудь выпить, – ретт поднялся и отправился на кухню.
через час кэт переоделась, причесала свои черные смоляные волосы, снова надела жемчуж-но-ониксовые серьги матери. в это время на ней уже было черное шелковое платье. увидев ее в этом наряде, ретт подумал, насколько простым стал вкус его дочери. платье хорошо смотрелось на ней, но в сравнении с роскошными прежними нарядами, это черное шелковое платье было очень скучным.
в 10 часов они пошли в ресторан на ужин. как только все четверо сели, кэт ощутила огром-ное облегчение. оказалось, что все эти годы она жила совсем в другой атмосфере, а сейчас почув-ствовала себя, как дома. ретт взволнованно смотрел на дочь, а она улыбалась ему одними глазами. к ужину заказали икру, телячьи отбивные, аспарагус и суфле на десерт. к концу ужина мужчины попросили принести для себя коньяк и закурили. кэт сидела, наблюдая за спутниками, наслажда-ясь с детства знакомой атмосферой и знакомым запахом. ей показалось, что прошла целая веч-ность с тех пор, когда она в последний раз ужинала так, как сегодня. когда кэт уже в сотый раз за вечер оглянулась вокруг, она снова пришла в восторг от внешности женщин, их косметики, драгоценностей, одежды, причесок. все было великолепно, нельзя было отвести глаз, все вызывало восхищение и поклонение. было приятно смотреть на роскошно одетых женщин, и девушка почувствовала, насколько просто одета она. неожиданно кэт поняла, насколько она изменилась за эти пять лет.
после коньяка нортон сказал, что теперь он должен серьезно поговорить с кэт.
– ну, кэт, что же вы думаете по поводу нашего дела? – нортон смотрел на нее с удовлетво-рением человека, преуспевающего в жизни и уверенного в себе. у нортона было право на это. ему удалось сделать для кэт большое дело.
– я очень взволнована всем этим, нортон. но я не знаю всех деталей.
– вы узнаете, кэт, узнаете.
и на следующий день она узнала. очень приличная сумма гонорара, лучший театр на брод-вее, режиссер, ради которого актеры готовы умереть. кэт уже знала, что это был бо.
это был тот крепкий случай в театре, когда обстоятельства складывались очень удачно. во-обще, пьесу вряд ли можно было поставить быстрее, чем за шесть месяцев, но из-за простоты по-становки, возможностей театра, единства актеров и режиссера все говорило за то, что она может быть выпущена зрителю через три месяца. режиссер был уверен, что никто даже из ведущих акте-ров не откажется играть в этом спектакле. недоставало единственного – согласия кэт. все упира-лось в автора.
– ну? – спросил нортон девушку в конце этого изнурительного дня. – давайте сегодня под-пишем все документы, и дадим пьесе зеленый свет, мадам. – нортон смотрел на кэт и махнул ру-кой в сторону горы бланков договоров, лежащих на столе. в технической стороне этого дела кэт не понимала ничего. единственное, что она реально оценивала – это сумму гонорара, и тот факт, что ей придется все время ездить в нью-йорк, пока пьеса не будет поставлена. а мало ли какие события могут произойти за это время, ведь премьера может состояться не раньше рождества. все упиралось в это. кэт казалась уставшей и обеспокоенной, когда нортон взглянул на нее через стол.
– в чем же проблемы?
– я не знаю, нортон… я… я должна поговорить с мужем. не знаю, что делать с ребен-ком… – нортон был почти в ужасе. ребенок? у нее был ребенок?
– ребенок?
женщина нервно рассмеялась.
– трехлетний сын.
нортон невольно всплеснул руками и снова улыбнулся.
– приезжайте вместе с сыном, мы найдем ему няню в нью-йорке на эти 3–4 месяца, или приезжайте со своей, а после рождества вы вернетесь домой. ну, черт с ним, если хотите, приво-зите с собой и мужа! в конце концов, вам платят столько, что вы можете приехать и со всеми друзьями.

кэт с ужасом смотрела на мужа.
– ты серьезно? ты даешь мне только такой выбор? неужели ты не понимаешь, что это зна-чит для меня?
я могу стать драматургом, в конце концов, и сделать карьеру, – ее голос дрогнул и она снова умоляюще посмотрела на билла. но он не намерен был отступать ни на шаг.
– нет, кэт, ты не можешь сделать карьеру и остаться при этом моей женой.
– значит, я делаю такой вывод: если я еду с пьесой в нью-йорк, ты выбрасываешь меня от-сюда вон?
– именно так. подумай об этом. четко определенный выбор. думаю, ты все поняла.
– не совсем, но я подумаю насчет поездки в нью-йорк.
– надеюсь, ты не потратила в поездке своих собственных денег.
кэт пожала плечами, выключила свет и начала раздеваться. в темноте ее плечи вздрагивали, и она прижала к лицу полотенце, чтобы заглушить слезы.

глава 68

на следующее утро кэт отправила телеграмму нортону, в которой сообщила ему, что не может продолжать работу над пьесой и в нью-йорк не приедет. она не стала говорить мужу о своем решении, просто опять погрузилась в хозяйственные дела: готовила, стирала, убирала дом. и он очевидно понял, что она никуда не едет и ни о чем не спрашивал. во всяком случае, с той ночи они больше не возвращались к этому разговору. он добился своего и казался вполне удовле-творенным.
кэт старалась не думать ни о пьесе, ни о нью-йорке, вообще ни о чем, что хоть как-то связа-но с ее выбором. но этого не получалось, в голову постоянно лезли разные мысли, что, может быть, она не права и не все так безнадежно, что, может быть, билл просто пугает ее, а потом, когда она добьется успеха, он смирится, и у них все будет хорошо.
находиться дома одной было просто невыносимо, и она пошла к патерсонам. анна обрадо-валась подруге, она тоже переживала за нее, но была настроена более решительно. она никак не могла понять билла, ей казалось, что все-таки раньше он таким не был. и сейчас, когда подруги устроились на кухне, анна с жалостью посмотрела на кэт.
– не понимаю…
кэт задумчиво помешивала кофе в чашке, куда капали слезы.
– в его словах была угроза. билл ненавидит мое прошлое. и я ничего не могу поделать с этим.
– но ты можешь уйти от него.
– а дальше что? начинать все сначала? нет, анна, я так не могу. здесь моя жизнь. и это ре-альность. а пьеса – это мечта. что если она провалится?
– ну, и что? а можешь ли ты отказаться от своей мечты, ради этого человека? – анна серди-то смотрела на кэт. – он мой друг, но и ты тоже, кэтти, билл становится смешен. я бы на твоем месте воспользовалась шансом и поехала в нью-йорк. кэт рассеянно улыбнулась и вытерла слезы.
– ты так говоришь только потому, что устала от своих ребятишек.
– вовсе нет. я обожаю их. но я – не ты. вспомни ту историю про райскую птичку, которую я рассказывала. ведь ты нелепо выглядишь, маскируясь в серые и черные перья. ты не принадле-жишь к нашему обществу, кэт. ты знаешь об этом, я знаю, дэн знает, и даже билл понимает это, поэтому он становится ослом и старается всячески удержать тебя здесь. он боится потерять тебя.
– но он же ничего не потеряет! – кэт произнесла это со стоном.
– так скажи ему об этом. может быть, он именно это хочет услышать. а если после этого он не изменит своего решения, оставь его, собери чемоданы, возьми филиппа и поезжай, занимайся своей пьесой. – но наблюдая за кэт, анна поняла, что подруга не сможет этого сделать. она не оставит билла.

прошло несколько томительных дней. однажды кэт сидела у себя в комнате, пытаясь чи-тать, но только бессмысленно пробегала глазами страницу за страницей, пока не осознала, что не понимает ничего из прочитанного. неожиданно ее глаза наткнулись на строчки, которые как нельзя больше отвечали ее душевному состоянию.
«не отказывайтесь от своей мечты. не позволяйте жизни убить их, если в этих мечтах вся ваша душа… храните ее… добивайтесь ее… не забывайте о ней… разрывайте сети… и если все-таки они опутали вас, перегрызите их, выпутайтесь, выпрыгните и плывите прочь, пока не утоне-те… но не отказывайтесь от мечты…»
кэт пыталась читать дальше, но не могла, глаза постоянно возвращались к поразившим ее словам: «не отказывайтесь от своей мечты…». «наверное, все это правильно, но ведь есть и дру-гое… муж, ребенок… дом. если бы можно было все это совместить… но не получается. так что мечта мечтой, а в жизни совсем другое».
кэт захлопнула книгу и посмотрела в окно. вдруг она увидела, что к подъезду их дома подъехала машина, открылась дверца и появился отец. он огляделся по сторонам и направился к дому.
не помня себя, кэт сбежала по лестнице и бросилась ему на шею.
– где филипп, кэтти? как он? – обнимая дочь, ретт заглядывал в комнату через ее плечо. кэт засмеялась.
– его нет у меня за спиной. мы наконец-то взяли няню, и он теперь гуляет с ней. а ты, папа, по делам здесь? я безумно рада видеть тебя.
ретт следом за дочерью вошел в гостиную и осмотрелся. он всего один раз и то очень давно был дома у дочери. в остальные приезды он обычно просил ее привезти филиппа к нему в отель или к рону, избегая встреч с биллом. поэтому кэт была удивлена его неожиданным появлением. он не ответил на ее вопрос, и она снова спросила его.
– ты надолго?
ретт внимательно посмотрел на дочь, как бы прикидывая, как она примет то, что он намерен ей сказать. он заметил, что за те несколько дней, что прошли с момента ее отъезда из нью-йорка, она осунулась. ее обычно яркие изумрудные глаза стали тусклыми, потухшими. у него даже сердце заныло от вида ее безжизненного лица.
– я за тобой, девочка, и за филиппом.
– но, папа, я же сообщила нортону, что не приеду. он, наверное, не успел сказать тебе об этом.
– успел. поэтому я здесь, кэтти. я хочу убедить тебя все-таки продолжать работу. я так по-нял, что тебя не отпускает муж. это так?
– не совсем, папа. он не задерживает меня. но поставил мне условие, если я уеду, мы рас-станемся.
ретт задумчиво смотрел на дочь, размышляя над ее словами. он оказался в трудном положе-нии. в его планы вовсе не входило разводить дочь. но ему было безумно жаль ее, ведь ее муж, этот идиот, лишил ее привычного окружения, заточил в клетку… неожиданно ретт вспомнил те же самые слова, но тогда их говорил барт ему самому, когда речь шла о скарлетт. помнится, барт тогда сказал, что он заточил скарлетт в золотую клетку… теперь ретт мог бы ответить барту, что был неправ, хотя разрыв со скарлетт произошел вовсе не из-за этого.
– я думаю, тебе надо понять одну вещь, кэтти, – проговорил он задумчиво. – я, конечно, не вправе вмешиваться в твою семейную жизнь. это дело твое и твоего мужа. но если он поставил тебя перед таким выбором, то скажу тебе одно: он вряд ли тебя достоин.
– папа, а ты маме тоже ставил подобные условия? – неожиданно спросила кэт.
– никогда, – спокойно ответил ретт. – раньше я всегда поддерживал ее стремление заняться делами и помогал ей. а то, что в последнее время я удерживал ее дома, на это были свои причины, но… очевидно этого все-таки не надо было делать. – ретту с трудом дались эти слова, он не привык признаваться в своих ошибках, но сейчас, с кэт, это было необходимо сделать. – и еще я хочу сказать тебе, девочка, если твой муж любит тебя, он, может быть, и не сразу, но поймет и вернется к тебе…

глава 70

после репетиции, когда кэт вышла из театра, ее окликнул знакомый голос, от звука которого она как будто застыла на месте, а потом резко повернулась и увидела недалеко от парадного входа красивый автомобиль, в котором сидела женщина в шляпе под темной вуалью. даже если бы она не окликнула ее, кэт все равно узнала бы мать по горделивой посадке головы, по всем тем неуловимым деталям, которые отличали скарлетт от всех других.
кэт подбежала к машине, скарлетт открыла дверцу, и они бросились друг другу в объятия.
– ты здесь, мама! что же ты не сообщила мне об этом раньше? – кэт прижималась к матери, вдыхая аромат ее духов, радуясь их встрече.
скарлетт откинула вуаль с лица и поцеловала дочь.
– я приехала только сегодня утром, кэтти. узнала, что вы с филиппом здесь и сразу при-мчалась.
– ты видела филиппа? он сегодня у бо.
– ну, конечно. бо и сообщил мне о твоем успехе. я очень рада за тебя, кэтти. давай куда-нибудь зайдем посидим.
они выбрали небольшой уютный ресторанчик неподалеку от театра и расположились за ма-леньким столиком подальше от входа. он был отделен от остального зала небольшой перегород-кой и как нельзя больше устраивал их. здесь можно было поговорить без помех.
скарлетт выглядела довольной. встречи с филиппом всегда доставляли ей огромное удо-вольствие. она не стала говорить кэт, что бо с джейн специально пригласили филиппа именно на этот день, чтобы скарлетт могла повидаться с ним сразу же по приезде. она боялась, что ретт не отпустит внука, если узнает, что она приехала, и старалась делать это без большой огласки.
– ты знаешь, кэт. дети так привязались друг к другу, что не захотели даже на время расста-ваться, и сейчас их пришлось вместе уложить спать. – скарлетт ласково заглядывала в глаза доче-ри, она хотела чтобы филипп подольше побыл в доме бо, чтобы ей можно было встречаться с ним беспрепятственно. кэт стало даже жалко мать. она не видела причин, которые бы мешали скар-летт встречаться с внуком. очевидно мать решила, что отец будет недоволен. но эти вопросы она способна решить сама.
– ты, пожалуйста, не волнуйся, мама. я буду только рада, если филипп подружится с детьми бо. а ты можешь видеться с ним, сколько пожелаешь.
лицо скарлетт вспыхнуло от радости, потом на нем отразилось смущение, от того, что кэт разгадала ее хитрости, и она рассмеялась.
– никогда не думала, что буду таять от восторга, когда этот маленький проказник позволит поцеловать себя. наверное, становлюсь старой и сентиментальной.
но я благодарна тебе, кэтти, что ты не лишаешь меня хотя бы этого счастья.
они еще посидели вдвоем, радуясь, что снова вместе и могут спокойно говорить друг с дру-гом и не только, как мать с дочерью, но и как близкие подруги, у которых есть о чем поговорить. кэт рассказала матери о своих семейных неурядицах в связи со своей работой. она знала, что мать поймет ее лучше, чем кто бы то ни был. даже лучше, чем отец или анна. здесь было совсем другое. кэт не думала, отчего это происходит, но чувствовала, что рассказывая матери о билле, о своем выборе, она говорит ей о таких подробностях, которыми не могла бы поделиться ни с кем. она чувствовала огромное облегчение, что может выговориться.
скарлетт молча слушала дочь, вставляя отдельные замечания, кивала головой, соглашаясь. она тоже сейчас ощущала особую близость с дочерью какой, пожалуй, у них никогда не было, и боялась спугнуть установившееся между ними доверие. она устала от одиночества, от бесконеч-ных мыслей о ретте, о дочери, о себе. доверие кэт придавало ей силы, возвращало надежду, что, может быть, еще не все потеряно.
потом скарлетт рассказывала кэт об уэйде. они с салли поженились, и сейчас салли ждет ребенка. счастливее пары она еще не видела. а фредди учится в гарварде. очень доволен. когда закончит, собирается приехать сюда. бо обещал поддержать его на первых порах.
– мама, фредди может работать с папой. он говорил мне, что собирается взять его в свое дело.
скарлетт удивленно посмотрела на дочь, не ослышалась ли она, неужели ретт помнит еще и об этих детях. ей казалось, что, отказавшись от нее, он отказался и от них тоже.

близился вечер, пора было ехать домой, хотя расставаться не хотелось.
– кэтти, ты разрешишь мне оставить пока филиппа? – скарлетт вопросительно глянула на дочь, и кэт улыбнулась.
– да, мама, конечно, я тоже буду бывать у тебя почаще.
– а как ты думаешь, отец не будет против? – скарлетт наконец задала вопрос, который му-чал ее.
– не волнуйся, я поговорю с ним. но не думаю, что он стал бы возражать. все будет в по-рядке.

кэт вернулась домой после встречи с матерью, когда уже наступили сумерки. дома без фи-липпа было пусто. ретта тоже не было. она прошла к себе, переоделась и спустилась в гостиную, раздумывая, чем бы заняться в ожидании отца. на столике белела бумажка. это оказалась записка от ретта, в которой он писал кэт, что не дождался ее приезда, но сегодня вечером они с бартом ждут ее в ресторане. будет еще один молодой человек, театральный критик из газеты «мейл», с которым ей полезно познакомиться.
– о, боже! – мысли кэт лихорадочно заметались, а что если это кто-то из тех, с кем она раньше встречалась или работала.
отец написал, что его зовут джейсон кэлмен, имя как будто незнакомо, но, кто знает, в те-атральном мире часто случается, что люди берут себе более звучные имена.
кэт не хотелось ни с кем знакомиться. она приехала сюда только работать и не собирается заводить близкие знакомства или каких-то особых отношений, какими бы полезными они ни бы-ли, ни с актерами, ни с другими работниками театра. а встречаться она хотела только с близкими старыми друзьями. она делала все именно так, как обещала биллу. живет она в доме отца, работа-ет, заботится о сыне, насколько это возможно, встречается с агентом – и все. кроме барта. он был особым другом. кэт была осторожна с новыми знакомствами, не хотела рисковать, чтобы не быть втянутой в новый водоворот судьбы. она хотела, чтобы пьеса была поставлена, но ей не меньше хотелось и сохранить семью.
«а впрочем, почему я так испугалась, – подумала кэт, – ведь пока никто не собирается раз-бивать мою семью, никто не предлагает мне никаких новых отношений. даже если этот джейсон кэлмен окажется кем-то из моих бывших знакомых, уж одну-то встречу, да еще в присутствии отца и барта я с ним, надеюсь, выдержу. а если нет – уйду. это ни к чему меня не обязывает».
кэт решила поехать, да и, кроме того, отец будет волноваться, если она не придет.

кэт вышла из такси на пятнадцатой стрит, к востоку от третьей авеню, и с выжидательной улыбкой торопливо вошла в ресторан. она радовалась, что барт тоже здесь вместе с отцом и она его увидит. они еще не виделись с тех пор, как согласилась участвовать в постановке пьесы и отец привез их с филиппом в нью-йорк. кэт была рада видеть барта и ей больше хотелось, чтобы они встретили ее вдвоем: отец и барт. но по большому счету это не имело значения. было чудесно провести вечер в компании, вместо того, чтобы сидеть дома в одиночестве и делать поправки в пьесе. кэт отдала пальто гардеробщице, потом ждала распорядителя, который мог бы ей сказать, за каким столиком ее ждут. прежде чем распорядитель подошел к ней, кэт заметила, что несколько мужчин повернули головы и смотрели в ее сторону. она отвыкла от мужского внимания. и в первую минуту подумала, все ли в порядке с ее одеждой. на ней было одно из платьев, купленных по приезду, когда она ходила по магазинам. до этого еще не представлялось случая надеть его. оно было из светло-лилового бархата, удивительно сочетавшегося с кремовой теплотой ее кожи и цветом волос. платье было ясных, простых линий и восстанавливало тот образ девушки, какой она была много лет назад в темно-зеленой бархатной тунике. хотя это платье было несколько проще, и носила его кэт с ниткой когда-то подаренного отцом жемчуга и гармонирующими с жемчугом серьгами, кэт выглядела удивительно свежо и элегантно, стоя в холле, крохотная и изящная, с огромными зелеными глазами. ретт заметил дочь из-за одного из дальних столиков и улыбнулся, наблюдая за ней. кэт тоже увидела отца и направилась к его столу вслед за распорядителем. стол стоял как будто в крохотном садике, расположенным в стороне от всей суеты.
– добрый день, малышка. как прошел день? – ретт встал и поцеловал дочь, и она на секунду прижалась к нему. неожиданно кэт увидела рядом с отцом настоящего гиганта. это был молодой человек, сероглазый, широкоплечий, с песочного цвета волосами.
ретт взял дочь за плечи и повернул к нему.
– барта еще нет. ждем его с минуты на минуту…
– а это джейсон кэлмен. я хотел, чтобы вы встретились.
кэт и джейсон вежливо пожали друг другу руки, и все трое сели. джейсон рассматривал кэт с нескрываемым интересом, он очень много слышал о ней от джона морланда. когда джон знакомил его с реттом батлером, он уже тогда сказал, что у ретта есть очаровательная дочь, которая прекрасно пишет, и вот только недавно джейсон узнал, что она создала пьесу и, говорят, очень неплохую. по словам джона морланда, она может стать гвоздем сезона.
пока ретт заказывал ужин, джейсон и кэт разговорились.
– сейчас я знаю, кто вы! – джейсон широко улыбнулся, а как только кэт взглянула на него, усмехнулся.
– и кто же я?

– потому что, если пьеса вам не понравится, вы будете чувствовать себя в затруднении, я буду стесняться, и все вообще будет ужасно… – но джейсон только рассмеялся над словами кэт, ее предсказаниями и отчаянием.
– тогда есть только одно решение проблемы.
– и какое же, мистер кэлмен?
– мы должны стать друзьями прежде, чем спектакль выйдет в свет. тогда совсем не будет иметь значения, что я напишу. как вам нравится моя идея?
– это, и в самом деле, единственное решение. когда джейсон и кэт добрались до дома, жур-налист спросил, о каком филиппе шла речь у них с отцом?
– это мой сын, – ответила она спокойно.
– сын? у вас есть сын? это удивительно.
– почему, удивительно? разве я не могу иметь сына?
– ну и ну, что за потрясающая леди. успели родить сына и написать прекрасную пьесу. и сколько же лет сыну? – джейсона не особенно потрясло сообщение о том, что она замужем, и кэт почувствовала облегчение от этого.
– ему четыре года, его зовут филиппом. это чудо.
– догадываюсь. это ваш единственный ребенок? – джейсон улыбался подозрительно, а кэт кивнула.
– единственный.
джейсон вопросительно посмотрел на кэт.
– а отец ребенка? он испарился или тоже в нью-йорке? – манера, в которой джейсон спросил кэт об этом, заставила ее засмеяться, несмотря на большую тревогу о билле.
– ему не доставило бы удовольствия жить с нами в нью-йорке, который он считает содо-мом и гоморрой. и он сердится, что я вообще пишу. но я все еще замужем за ним, если в этом за-ключался ваш вопрос. он остался в сан-франциско. а филиппа я захотела взять с собой.
– могу ли я увидеться с ним? – это единственный вопрос, который мог задать джейсон, что-бы найти путь к сердцу кэт.
– вы хотите этого?
– просто страстно желаю. почему бы нам завтра не позавтракать втроем, прежде чем идти в театр? мы можем проводить мальчика домой, а потом каждый займется своими делами. это ра-зумно.
– прекрасно. спасибо, джей.
– всегда в вашем распоряжении. – джейсон подвел кэт к двери дома и, когда ретт вышел на его звонок, передал кэт ему с рук на руки, галантно поклонился, поймал такси и уехал. уже ос-тавшись одна в своей комнате, кэт все вспоминала чудесно проведенный вечер, и ее начали одо-левать сомнения. «зачем ей этот мужчина? она была замужней женщиной, обещавшей себе, что не познакомится ни с кем, пока будет жить в нью-йорке, – корила себя кэт и тут же успокаива-ла, – да, но джейсон, в конце концов, знаком с папой, и он друг барта».
кэт не получала от билла никаких известий с тех пор, как они с филиппом уехали. он не ответил ни на одну телеграмму кэт, ни на одно письмо. может быть, он был занят, хотя, чем? по-этому кэт сочла, что не будет ничего предрассудительного, если она поужинает с джейсоном кэлменом. и совсем неважно, как она к нему относится, кэт не собиралась начинать с джейсоном любовный роман.
кэт откровенно сказала об этом джейсону, когда они пошли на следующий день после теат-ра в русскую чайную на блины.
– а кто приглашал вас, мадам? – джейсон явно посмеивался над кэт. – я приглашал не вас, а вашего сына.
– вы были женаты?
джейсон мягко улыбнулся.
– нет. меня никто не просил об этом ни разу.
– я серьезно, джей. – они, и в самом деле, становились друзьями. но каким бы сильным ни было взаимное расположение, оба понимали, что за этим ничего не последует, только установив-шиеся дружеские отношения. что касается кэт, она для себя это решила. и джейсон считался с этим и уважал ее решение.
им принесли блины и два бокала с вином. но джейсон не сразу принялся за еду, он все еще смотрел на кэт.
– я тоже серьезно. я никогда не был женат.
– почему?
– не встретилась ни одна девушка, с которой я был бы готов остаться на всю жизнь.
– красивый ответ, – кэт скорчила гримасу и принялась за блины.
джейсон взглянул на нее.
– вы осуждаете мою позицию?
сначала кэт хотела пуститься в рассуждения по этому поводу, но передумала и только пока-чала головой.
– нет.
– не удивительно, что я не женат.
– почему?
– трудно мужчине связать жизнь с женщиной, с ее судьбой, прошлой или будущей. а у вас, как я понимаю, есть и то и другое. и вы живете так, как дано судьбой.
– но откуда вы знаете? – кэт казалась такой удивленной, что джейсон не удержался и улыб-нулся.
– не знаю, помните ли вы. но в одной из книг написано об этом: «…не отказывайтесь от своей мечты. не позволяйте жизни убить их, если в этих мечтах вся ваша душа…». я наткнулся на это однажды, когда решал для себя вопрос, нужно ли мне соглашаться на работу в «мейл» и переезжать в нью-йорк. эти слова определили мое решение.
глаза кэт округлились, и они вместе процитировали слова, повлиявшие на их решения.
– ах, джей, именно эти слова я прочла, когда решала, стоит ли мне ехать сюда. они повлия-ли и на мой выбор. – джейсон странно взглянул на кэт.
– то же самое могу сказать и я. – они молча чокнулись бокалами, доели блины и рука в руке пошли к ее дому. джейсон не стал входить в дом и попрощался. но они договорились в субботу пойти в зоосад и взять с собой филиппа.

вечером ретт оставил филиппа на попечение няни и поехал в театр. зал был полон, здесь, как всегда, собрались театральные завсегдатаи, пришли и те, кто в театрах бывает не часто, а если и бывают, то только на премьерах, много было и весьма респектабельной публики. некоторые раскланивались с реттом и провожали его любопытными взглядами. ретт знал, что они будут се-годня особенно строгими ценителями – слишком известна была фамилия автора, а кэт для афиши дала свою девичью фамилию, и сейчас там крупными буквами было написано – кэт батлер. о фа-милии режиссера и говорить не приходилось. бо уилкс, кто же его не знал в театральном мире, и не только в театральном.
барт собирался приехать прямо к началу спектакля, и ретт в одиночестве бродил по коридо-рам, раскланиваясь, пожимая руки, обмениваясь парой-другой слов, и с нетерпением ждал начала. ему и самому не терпелось узнать, что же такое сотворила его дочь. еще дома, собираясь в театр, он неожиданно почувствовал, что волнение кэт передалось и ему.
«стареем, мистер батлер, теряем форму», – подшучивал он, но ни издевки над собой, ни на-смешки, его привычные приемы, которыми он обычно приводил себя в форму, на этот раз не сра-батывали.
ретт хотел увидеть джейсона, но не нашел его. близилось начало, и ретт вошел в перепол-ненный зал. кэт нигде не было видно, и он собрался уже повернуться и пойти в свою ложу, как почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. ретт поднял глаза и сразу же увидел скарлетт. она сидела в ложе напротив вместе с джейн и дэвидом. дэвид тоже взглянул на него и тут же отвел глаза, джейн вежливо кивнула, одна только скарлетт застыла, как изваяние, со своей горделиво поднятой головкой. она даже не кивнула ему и не улыбнулась, только пристально и напряженно смотрела прямо в глаза. он с минуту тоже смотрел на нее, потом, как бы опомнившись, кивнул ей с усмешкой, поклонился джейн и вышел.

он стоял в холле и курил. руки его дрожали. «это просто помешательство, – думал он, – но я люблю ее до сих пор…»
это была женщина, с которой он хотел бы прожить всю оставшуюся жизнь и без которой свет был ему не мил. ретт подошел к двери в зрительный зал и заглянул в него. скарлетт сидела в ложе, ему был виден ее безукоризненный профиль, в красиво уложенных черных волосах побле-скивали первые седые волоски, она была неслыханно хороша. вдруг как-будто почувствовав на себе его пристальный взгляд, она повернулась в его сторону.
о боже! эти чуть раскосые зеленые глаза! как бы мне хотелось легко и спокойно проводить с ней все дни и ночи. нет, этому не суждено уже быть. теперь уже поздно и не к чему вспоминать, кто прав, кто виноват – он или скарлетт. все кончено. он никогда уже не сожмет в объятиях эту такую близкую и одновременно далекую хрупкую женщину его мечты.
ретт с трудом удержался, чтобы не застонать и кинулся прочь от этого наваждения…
спектакль произвел на ретта сильное впечатление, но к обычному чувству удовлетворения примешивалось еще и другое чувство – гордость за дочь. хорошо, когда жертвы приносятся не напрасно, а то, что билл не простит ее, ретт не сомневался, но молчал, чтобы еще больше не вол-новать своими предположениями издерганную работой и ожиданиями кэт.
когда все закончилось, и овации отгремели, ретт вышел из театра и пошел к своей машине, решив там дождаться кэт. она знала, что в любое время машина ждет ее у подъезда театра, и ретт подумал, что сюда она рано или поздно придет.
но шло время и даже самые активные театралы, раздав букеты, отправились по домам, а кэт все не было. ретт вышел из машины, прошелся по мостовой, засунув руки в карманы, постоял в раздумьи, и так и не дождавшись кэт решил вернуться в театр, узнать, в чем там дело.
в пустом зале, окруженный толпой актеров и рабочих сцены, стоял довольный улыбающий-ся бо уилкс. ретт напрягся, ожидая где-то неподалеку увидеть все его семейство вместе со скар-летт. но их не было видно… только рядом с бо стоял внушительный седовласый красавец дэвид бредбери. ретт приостановился в раздумье, но потом, отбросив сомнения, решительно направился в сторону бо. толпа, увидев его, расступилась, и ретт протянул бо руку.
– поздравляю, бо. ты превзошел мои ожидания. бо улыбнулся, чувствовалось, что ему была приятна похвала ретта, потом отошел на шаг, и ретт оказался лицом к лицу с бредбери. бо серьез-но глянул на ретта и представил их:
– мистер батлер – мистер бредбери, дэвид, знакомьтесь, это ретт батлер.
дэвид, ни секунды не колеблясь, протянул руку ретту, и мужчины обменялись энергичным рукопожатием.
ретт впервые так близко видел дэвида бредбери и должен был признаться, что он произвел на него очень приятное впечатление, весь облик дэвида сразу же располагал к себе. и ретт, отве-чая улыбкой на улыбку дэвида, еще раз дружески встряхнул ему руку.
– рад познакомиться, мистер бредбери. «что бы там ни было у них со скарлетт, но из всех ее поклонников дэвид – единственный, стоящий внимания», – с внезапно нахлынувшей ревностью подумал он.
дэвид тоже внимательно посмотрел на ретта, он был рад познакомиться с ним, в последние годы этот человек очень много занимал его мысли и, увидев его сейчас, он подумал, что скарлетт никогда не вырвется из-под его обаяния. они созданы друг для друга.
– я ищу дочь, – обернувшись к бо, сказал ретт, – ждал ее в машине, но она так и не пришла.
бо засмеялся.
– ее никто не видел, искали, хотели поздравить, но она как будто испарилась. от волнения, наверное. скорей всего, убежала домой.
– в таком случае, и я откланиваюсь. – ретт склонил голову и, еще раз внимательно посмот-рев на дэвида, улыбнулся ему.

а кэт, когда все закончилось, незаметно выскользнула из театра, поймала такси и вернулась домой. филипп уже спал, поэтому она могла, ни с кем не разговаривая, пройти в свою комнату и забиться в кресло, чтобы только никто ее не тревожил. она не могла бесстрастно оценивать: полу-чилось – не получилось, и даже овации не сняли ее нервного напряжения. так она и сидела, сжав-шись в кресле, стараясь ни о чем не думать, пока ретт не постучался к ней в комнату.
– ты не спишь, затворница. может быть, ты позволишь отцу поздравить тебя?
какое-то время в комнате не раздавалось ни шороха, потом наконец на пороге появилась кэт, бледная, с глазами, полными ожидания. ретт засмеялся, увидев ее.
– ну, милая, если ты каждый раз будешь умирать после премьеры…
– другого раза уже, наверное, не будет, папа, – вяло проговорила кэт. – в газетах будет пол-ный разгром, я это чувствую.
– да кто же сказал тебе такую глупость? – возмутился ретт. он обнял дочь за плечи и повел вниз, в гостиную.
– давай сядем и поговорим спокойно, – сказал он. – в чем дело, кэтти? если ты готова бро-сить все, что, как ты говоришь интересно тебе больше всего на свете, из-за того, что кому-то мо-жет это не понравиться, ну, кэт, тогда, может быть, этим не стоит и заниматься.
я уважаю тебя за то, что ты серьезно относишься к своему делу, но хочу, чтобы ты училась достойно принимать и удачи и поражения, хотя в данном случае о поражении, как я вижу, еще и слова никто не сказал. если не можешь, возвращайся домой, занимайся хозяйством и не помыш-ляй ни о чем, кроме семьи. кому-то и этого достаточно, – продолжал ретт, заметив недовольную гримаску дочери, – возьми джейн, ее можно уважать за то, что она ни о чем не грезит, а спокойно и с достоинством занимается тем, что ей на самом деле нравится. но в таком случае, и ты оставь свои претензии и не терзай ни себя, ни мужа.
ретт поднялся, походил по комнате. – пойми меня правильно, девочка. я ведь тоже волну-юсь и понимаю, что первая работа, если она будет хорошо принята, определяет многое. но у тебя нет причин впадать в истерику. можешь ты сказать, что публика плохо приняла спектакль? ну, отвечай!

– очень хочу. – неожиданно, глядя на него, кэт поняла, как будет скучать по джейсону, ко-гда уедет. она привыкла к общению с ним, к частым совместным завтракам, случайным обедам вместе с бартом или с отцом, иногда и вдвоем. джейсон стал ей как брат. расставание с ним было для кэт как прощание с родным домом.
– почему ваше лицо так неожиданно смягчилось? – джейсон заметил волнение и озабочен-ность, проскользнувшее по лицу кэт.
– я думаю о нашем с вами расставании, когда поеду домой.
– не переживайте особенно по этому поводу, кэтти. вы обязательно приедете и еще не раз, и мы будем видеться даже чаще, чем вы того захотите. и я постоянно езжу на побережье, несколько раз в году.
– ну, хорошо, – кэт снова беззаботно улыбнулась джейсону. – кстати, вы не хотите поужи-нать вместе в мой последний вечер в нью-йорке? будут еще отец и барт.
– с удовольствием, а где?
– пока еще не знаю, – кэт улыбнулась.
– но я надеюсь, что это будет незаурядное место.
– с отцом и бартом иначе быть не может.
слова кэт оправдались. это был изысканный ресторан, и еще более изысканный ужин по специальному заказу: с кнелями для начала, шампанским и икрой, устрицами, маленькими свежи-ми грибками из франции, а на десерт суфле «гранд марниер». все четверо с аппетитом ели, а по-сле наслаждались кофе с ликером.
– итак, малышка, ты покидаешь нас, – джон морланд смотрел на кэт с нежной улыбкой.
– не надолго, я думаю, барт. вероятно, мне снова придется приехать скоро в нью-йорк.
– я надеюсь.

джон с реттом, по обыкновению, уехали пораньше, оставив их вдвоем. но джейсон, прово-жая кэт, сказал, что джон показался ему странно задумчивым.
кэт посмотрела на друга.
– вы слышали, что сказал мне барт, когда поцеловал на прощание? «лети с богом, малень-кая птичка». поцеловал и пошел в машину.
– он, вероятно, просто немного устал, немного огорчен тем, что вы уезжаете, – и джейсон улыбнулся кэт. – так же, как и я.
кэт кивнула. ей ужасно не хотелось уезжать. не хотелось оставлять своих друзей, близких. кэт неожиданно почувствовала, что как будто принадлежит им. она снова пустила корни в нью-йорке за эти три проведенных здесь месяца. город был холодным, мокрым, суетливым, но в нем была своя прелесть, свои преимущества, одному ему свойственные. скучно будет жить в милл вэлли, ожидая филиппа с прогулки и мужа с работы. даже сын ощущал это, и если бы не отец, по которому он соскучился, мальчик сказал, что с удовольствием остался бы здесь.
ретт проводил внука и дочь на вокзал, и когда поезд медленно начал свой путь в сторону их дома, он долго еще смотрел им вслед. ретт не знал, что ожидает его дочь в сан-франциско, но у него было предчувствие, что он снова их скоро увидит. кэт всю дорогу думала о предстоящей встрече с мужем, она не послала ему телеграмму с предупреждением о приезде, не поставила в известность даже анну и дэна. кэт хотела сделать всем сюрприз. сумки были полны рождествен-ских подарков биллу, анне, дэну и их ребятишкам.
погода стояла мягкая и теплая, когда их поезд прибыл на вокзал в сан-франциско. было 5-30 утра. кэт нашла такси, которое могло довезти их до милл вэлли. филипп заволновался. нако-нец, сейчас он увидит отца, после этих трех долгих месяцев разлуки. ему так хотелось рассказать отцу о нью-йорке, зоосаде, новых друзьях. филипп не давал матери покоя, прыгая у нее на коле-нях, толкая локтями, но мать не сердилась, терпеливо выслушивая все, что хочет рассказать маль-чик отцу.
целая вечность прошла, пока не показались знакомые места, и кэт с облегчением вздохнула, не в силах скрыть улыбку. приятно возвращаться домой. водитель вытащил багаж, и кэт пошла открыть входную дверь. когда она вставила ключ в скважину, то почувствовала, что он не подхо-дит по размерам. кэт попыталась вставить ключ другой стороной, примеряла его и так и сяк, по-дергала дверь, нажала нетерпеливо на кнопку звонка, а затем с удивлением взглянула на непод-дающуюся дверь, понимая, наконец, что произошло. билл сменил замки. она стояла в недоумении. это казалось таким детским трюком.
в состоянии замешательства кэт пошла к соседней двери. заплатив водителю, она отпустила его, попросив предварительно занести вещи в гараж, а потом взяла филиппа за руку, и они пересекли двор в направлении дома патерсонов.
– о боже!.. кэтти! – анна торопливо обняла кэт, филиппа. тут же выскочили дети, громки-ми криками приветствуя филиппа.
– как я соскучилась! – анна позвала мужа. – дэн! они вернулись. – дэн подошел к входной двери и с улыбкой протянул руки. когда теплая встреча завершилась, анна и дэн, обмениваясь взглядами, объяснили, что тут без нее произошло.
– не понимаю ничего, – говорила кэт по дороге в гостиную, оглядываясь через плечо на друзей. – я думаю, билл сменил замки.
анна отвернулась, избегая взгляда кэт, а дэну, в конце концов, пришлось взять на себя не-легкую задачу.
– кэтти, присядь, милая. у меня не самые приятные для тебя новости. – «о, боже! что-то случилось! что-то произошло с биллом, пока ее не было! но почему ей никто не сообщил?». дэн увидел, как неожиданно побелело лицо кэт, и медленно покачал головой.
– совсем не это. но я должен был соблюдать конфиденциальность. билл пришел ко мне сра-зу же после вашего отъезда и настоял, чтобы я ничего не сообщал тебе. хотя мне бы и так было чертовски тяжело, – дэн неуклюже повернулся к ней, – сказать тебе правду.
– ничего, дэн, говори. какова бы правда ни была, сейчас ты имеешь право сказать.
дэн задумчиво кивнул, сначала взглянул на жену и только потом перевел взгляд на кэт.
– я знаю. я должен это сделать. кэтти, билл подал документы на развод, сразу же, как вы уехали.
– билл… на развод? но я не получила никаких бумаг.
дэн уверенно кивнул головой.
– совсем необязательно. в этом штате развод возможен по требованию одной из сторон. билл воспользовался этим правом и все оформил.
– как все легко и просто, – кэт глубоко вздохнула. – и когда же будет готово решение о раз-воде?
– думаю, через три месяца.
– и билл сменил замки в двери? – сейчас кэт поняла, почему билл не отвечал на ее письма и телеграммы, пока она работала над пьесой.
но дэн снова покачал головой:
– он продал дом, кэтти. билла здесь больше нет. кэт была шокирована и сидела, как пора-женная громом.
– а где мои вещи?… вещи, купленные вместе…
– билл оставил несколько коробок и чемоданы с твоей одеждой, все игрушки филиппа. – кэт, опустив голову, судорожно соображала, что же ей делать, пока дэн говорил.
– а филипп? он же захочет забрать у меня ребенка? – неожиданно кэт почувствовала об-легчение от того, что догадалась взять сына с собой в нью-йорк. что если биллу пришла бы мысль исчезнуть вместе с ребенком. кэт умерла бы в таком случае.
но дэн, поколебавшись некоторое время, сказал.
– нет, билл не хотел больше видеть филиппа, кэт, объясняя это тем, что сын весь в тебя.
– о, боже! – кэт медленно поднялась и направилась к двери, где увидела лицо сына. маль-чик смотрел на кэт вопросительным взглядом.
– где папа?
– его нет здесь, солнышко. он уехал в другой город по делам.
– как мы? в нью-йорк? – мальчик заинтересованно переводил взгляд с одного на другого, и кэт пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать слезы.
– нет, милый, не в нью-йорк.
и кэт показалось, что филипп все понял.
– а мы вернемся назад, в нью-йорк?
– не знаю, дорогой, может быть. ты хочешь этого? малыш смотрел на мать, широко улыба-ясь.
– да, я только что рассказывал ребятам о зоосаде. – кэт потрясло, что сын быстро успокоил-ся и больше ничего не спросил об отце. а может быть, это даже к лучшему. кэт медленно повер-нулась к анне и дэну с полными слез глазами.
– ну, вот и покончено с кэтти файнс. – но ее и так не было уже последние три месяца. в нью-йорке, как сценаристка, она жила под именем кэт батлер. и теперь ей и останется. кэт взглянула на друзей.
– можем ли мы остановиться у вас на несколько дней?
– живи у нас сколько хочешь, – анна обняла подругу. – мы очень переживали все, что слу-чилось. билл – дурак. ему была не нужна райская птичка. он хотел птицу в сером оперении.
в тайне кэт давно поняла это.

– но я же собиралась встретиться с ним завтра за обедом, папа, – как ребенок смотрела кэт на отца.
– я знаю, милая, я понимаю, – ретт нежно гладил дочь по волосам, а она снова уткнулась в подушку. – мне тоже очень жаль… это очень тяжело. я знаю, как ты любила его.
кэт бросила случайный взгляд на пол и увидела газету с портретом джона морланда на пер-вой странице с некрологом. как хорошо, что она не заметила ее сразу.
– с бартом связано многое из того хорошего, счастливого и доброго, что когда-либо случа-лось со мной, – сказала кэт, вставая с кровати и вытирая глаза. – и вот его больше нет.

глава 74

похороны состоялись через два дня. на них присутствовали губернаторы, сенаторы, журна-листы, газетные магнаты, представители общественности, писатели, драматурги, театральные звезды и многие-многие другие. в первом ряду прощавшихся стояли ретт с дочерью и джейсон кэлмен.
среди собравшихся друзей и знакомых джона ретт заметил скарлетт. одетая в черное она вместе с бо и джейн стояла чуть в стороне и взглянула на него огромными печальными глазами.
«боже мой, – подумала она, – как он постарел за эти последние месяцы. уходят друзья, вы-растают дети, жизнь проходит, а его нет рядом со мной. нет сейчас, когда мне так необходимо его крепкое плечо, его трезвый ум… милый, – молили ее глаза, – ты видишь, как я несчастна, как одиноко мне без тебя. вернись ко мне, я так тебя люблю…»
скарлетт взглянула на него полными слез глазами, ретт молча поклонился ей и вышел из церкви.

через неделю, когда кэт немного пришла в себя, ретт сказал ей, что он должен уехать на не-определенное время. на приисках снова было неспокойно, и ему надо было быть там.
ретт очень тяжело переживал потерю друга, вместе с ним ушел целый мир, близкий ретту, отошел целый огромный кусок его жизни, где было все: удачи и разочарования, счастье и горечь потерь, но это была их жизнь, и он знал, что при любых невзгодах рядом был барт, верный и на-дежный друг.
джон был ему самым близким другом, почти членом семьи, он так трогательно заботился о кэт и сердился, когда ретт, как ему казалось, был несправедлив к дочери.
именно джону пришла в голову мысль познакомить кэт с джейсоном кэлменом.
ретт печально усмехнулся: «у детей должно быть все в порядке, барт своей смертью благо-словил их».
теперь ретт не тревожился за дочь, оставляя ее одну с филиппом дома. она крепко стояла на ногах, и рядом с ней был джейсон. это был как раз такой мужчина, какого ретт и покойный барт хотели бы видеть рядом с ней.
– дом в твоем распоряжении, кэтти, – сказал он дочери. – не стесняй себя и филиппа в средствах, ты знаешь, я живу для вас и все, что у меня есть – ваше.
еще через день ретт уехал. на вокзале его провожали кэт с филиппом и джейсон. филипп уверенно восседал у джейсона на руках и чувствовалось, что им обоим очень приятно друг с дру-гом.
с вокзала кэт вернулась печальная. филипп, крепко ухватившись за руку джейсона, шел ря-дом.
– может быть, зайдешь на чашку кофе? – кэт рассеянно смотрела на джейсона, и он кивнул в знак согласия.
через полчаса после кофе и рассказов филиппа, что они с няней видели, когда были в цен-тральном парке, кэт немного оживилась, и джейсон с облегчением заметил, что она почувствова-ла себя лучше.
– кэтти, давай прогуляемся утром. я думаю, нам обоим будет полезно подышать свежим воздухом. а после этого пообедаем вместе, – глядя на кэт, джейсон решил не оставлять больше подругу одну. – так как же? ты можешь одеться потеплее, и мы совершим длительную прогулку. заманчиво звучит?
у кэт не было большого желания гулять, но она понимала, что джей хочет помочь ей, и не хотелось обижать его отказом.
– хорошо, – кэт с улыбкой протянула ему руку. назавтра джейсон зашел за кэт, и скоро они уже прогуливались по отдаленным дорожкам парка. автомобильное движение было не особенно оживленным по случаю субботы, машины проносились изредка, оглашая тишину парка ревом моторов. они с час погуляли, болтая о пустяках, надолго замолкая, потом кэт ощутила на своих плечах руки джейсона, обнявшие ее, и заглянула ему в глаза.
– ты хороший друг, джей, я знаю. я думаю, это частично и повлияло на мое решение вер-нуться сюда.
неожиданно кэт опять охватило чувство одиночества:
– папа и барт, – она вытерла выступившие слезы рукой в белой перчатке. потом снова заго-ворила, пока они стояли и ждали у светофора. – жизнь никогда не подарит нам с папой второго такого человека, каким был барт.
джей согласно кивнул:
– да, такие подарки редки.
и рука в руке они пошли дальше. только через час кэт и джейсон остановились перевести дыхание.
– пойдем пообедаем в «плазе»? – но кэт медленно покачала головой. у нее не было на-строения радости и праздника. ей хотелось побыть одной.
– спасибо, не хочется.
– не то состояние? – джейсон все прекрасно понимал.
– примерно так, – улыбнулась кэт.
– может быть, перекусим у меня дома? это как раз подходит под настроение. – кэт, поколе-бавшись, согласилась, и они быстро поймали такси.
они вышли из машины и подошли к дому джейсона, он открыл дверь ключом. у него был домик с маленьким садиком. пока хозяин наливал чайник, кэт сняла пальто и взглянула через ок-но в садик, занесенный снегом.
– совсем забыла, как здесь хорошо, джей.
– я люблю сад, – джейсон улыбнулся кэт и начал готовить сэндвичи.
– я хотела бы найти что-нибудь подобное. не сразу, конечно. но мне не хочется стеснять отца.
– непременно найдешь. стоит немного поискать, чтобы найти уютное жилище, но поиски стоят того. – в доме джейсона была уютная спальня с камином, милая гостиная тоже с камином, кухня в старом стиле с одной кирпичной стеной и тремя другими, отделанными деревом, а также деревянным полом, печкой и сад, что было совсем необычным явлением в нью-йорке.
– как тебе удалось найти эту квартиру? – кэт доставляло радость смотреть, как джейсон за-нимался делом.
он улыбнулся ей.
– через «мейл», конечно. а что бы ты хотела найти? при мысли об этом кэт вздохнула.
– что-нибудь немного побольше. нужно три комнаты.

– я хочу тебя, кэт, – после этих слов руки джейсона скользнули от смоляных волос, обрам-лявших лицо, ниже и начали снимать с нее одежду. кэт позволила раздеть себя и лежала на крова-ти джейсона нагая и прекрасная, а он, лаская ее нежными руками, повторял:
– я хочу тебя, кэт… дорогая моя… я хочу тебя… любимая моя.
неожиданно и она почувствовала в себе разгорающееся пламя давно забытой страсти, вы-званное к жизни уверенными, надежными руками джейсона. кэт изнемогала в его руках…

они лежали вместе, взволнованные и одухотворенные, горящие единым желанием взаимной близости. наконец, огонь, который они разожгли друг в друге, нашел выход, и кэт с джейсоном лежали в объятиях усталые и блаженные.
– ты счастлива? – джейсон взглянул на любимую нежными глазами, довольный тем, что кэт сейчас принадлежит ему безраздельно.
– да. очень счастлива, – голос кэт больше походил на шепот, пальцы их были сплетены, а ее голова покоилась на груди джейсона.
– я люблю тебя, джей, – это был самый кроткий и сладкий шепот. джейсон закрыл глаза и улыбнулся.
он прижал кэт еще крепче к себе, губами нашел ее губы, стараясь добраться до ее души и всей ее сути, желая проникнуть туда, как можно глубже.
– джей… – кэт улыбнулась, когда джейсон хотел еще раз близости с ней. она превратила его попытки в игру, забаву, которая доставила радость обоим, и привела, в конечном итоге, к но-вому всплеску страсти.
– неужели так бывает? – кэт смотрела на джейсона с некоторой подозрительностью, когда всплеск новой страсти закончился.
– как так? – улыбка джейсона была такой же сияющей, как и улыбка кэт. – ты имеешь в ви-ду: так душевно? – джейсон, усмехаясь, держал кэт в своих объятиях. – мадам, говорил ли вам кто-нибудь, кто самая большая искусительница в городе?
– я? – кэт лукаво усмехнулась. – может быть, стоит написать об этом пьесу? – джейсон рассмеялся над таким предложением.
– иди сюда, ко мне… – руки джейсона были нежными и ласковыми, а его слова возбужда-ли. – кэт, ты даже представить себе не можешь, как я люблю тебя. – джейсон на мгновение за-молчал, и кэт посмотрела на него искрящимися от счастья глазами.
– могу, джей… очень даже могу.
– неужели можешь? – джейсон снова улыбнулся ей. – но как ты можешь это оценить?
но кэт уже не шутила. она обняла джейсона изо всех сил, крепко закрыла глаза, сердце ее трепетно стучало, когда она говорила:
– потому что я люблю тебя всей душой, – говоря эти слова, кэт неожиданно почувствовала, что это последний шанс, данный ей жизнью. открыв глаза, кэт посмотрела на джейсона кэлмена, улыбнулась и, наклонившись, снова поцеловала его.

глава 75

кэт печально смотрела на джейсона, когда он в кухне разливал чай. последние две недели они много времени проводили в квартире джейсона, и здесь кэт чувствовала себя, как дома.
– не суди меня за этот беспорядок, дорогая. могу заверить тебя, что я очень трудолюбив и аккуратен, – объяснял джейсон, показывая жестом на царящий вокруг хаос с валявшимися вокруг газетами, махровым халатом и одеждой кэт. – хорошо?
– не выдумывай. я не обращаю внимания.
– отчего же ты печалишься? – джейсон удобно устроился за дубовым столом и протянул кэт руку.
– если мы начнем жить вместе, все придется начать сначала, и все снова повториться. я сно-ва попаду в зависимость, ты захочешь жениться. а я должна, в первую очередь, подумать о фи-липпе, – кэт казалась совсем несчастной. они уже целую неделю обсуждали эту проблему.
– я понимаю твое беспокойство за филиппа, но я готов разделить с тобой эти заботы. и это совсем не имеет значения. тебе приходится все время рваться домой, у тебя остается мало време-ни для работы. то же самое будет, если у тебя появится свой дом. ты же половину времени все равно проводишь здесь, – джейсон наклонился и поцеловал кэт, оба рассмеялись. – знаешь, как я люблю тебя!
– скажи мне.
– я боготворю тебя, – прошептал джейсон.
– замечательно, – кэт улыбнулась и наклонилась вперед, чтобы через стол поцеловать джейсона. с джейсоном было легко, замечательно, весело. он понимал кэт, ценил ее работу и искренне любил филиппа. но самое главное, что джейсона и кэт связывала особая дружба. ей было ничего не нужно, кроме того, чтобы жить с ним, но она не хотела повторения всех прежних кошмаров. что если джейсон начнет умалять значение ее работы? или филипп будет раздражать его? что если они начнут ворчать друг на друга?
– итак, снимаем дом вместе? – джейсон победоносно смотрел на кэт, а она засмеялась.
– тебе никто не говорил, что ты чересчур напорист?
– случалось. но я не обращаю на это внимание.
– ну, джей, – кэт твердо смотрела на друга. – я еще не решила.
– прекрасно, – джейсон с легкостью пожал плечами. – тогда снимай дом самостоятельно, проводи бессонные ночи, оставайся здесь до пяти утра, затем как сумасшедшая беги домой, чтобы твой сын не знал, где ты была, но для этого тебе нужно найти дом с еще одной, дополнительной, спальней.
– зачем? – удивилась кэт.
– чтобы с вами жила дженнифер, как она сейчас делает это. но я подозреваю, что она по-требует отдельной спальни. ты же не сможешь уходить просто так и оставлять филиппа посреди ночи.
кэт округлила глаза.
– глупости.
– ты же понимаешь, что я прав.
– вот досада… мне нужно обдумать это.
– конечно, мадам. пяти минут вам будет достаточно!
– джейсон кэлмен! – кэт поднялась и почти закричала, а через пять минут разговор уже продолжался в постели. – ты невозможен!

через два дня джейсон решил проблему. он приехал к ней домой с сияющей улыбкой.
– все прекрасно, кэтти, – джейсон победоносно смотрел на нее, входя в гостиную, в то вре-мя как филипп цеплялся за его ноги.
– прекрати, филипп! что это такое! – джейсон засмеялся, глядя на кэт. она, и в самом деле, выглядела очень забавно, за ухом у нее торчал карандаш: перед его приходом она трудилась над новой пьесой.
– я нашел прекрасный дом.
кэт смотрела на джейсона широко раскрытыми глазами.
– джей…
– подожди минуту, послушай. это удача. мой друг собирается уезжать на шесть месяцев в париж, он сдает нам свой дом. дом прекрасный, в двух уровнях, четыре спальни, отлично мебелирован в изумительном квартале вест-сайда. плата составляет всего тысячу долларов в месяц. мы легко можем позволить это себе. поэтому мы арендуем дом на шесть месяцев, посмотрим, что из этого получится. если нам понравится так жить, потом мы подыщем себе наш собственный дом ближе к концу этих шести месяцев. а если нас не устроит такая жизнь, каждый пойдет своим путем. если тебя это не устроит раньше, я предоставлю тебе свой собственный дом, чтобы ты не чувствовала себя скованной или обязанной мне, а совершенно свободной. – джейсон с такой надеждой смотрел на кэт, что она рассмеялась.
– не знаю, волшебник ты или шарлатан, джейсон кэлмен, но в одном я уверена, что ты до-биваешься своего во что бы то ни стало.