42 серия.

Хельмут узнал о том, что верного Германа Гонзага расстреляли в наркопритоне в фавеле Воронья. Полиция, как обычно не захотела заводить очередной ‘висяк’, и, списав все на криминальные разборки между бандами фавелы прикрыла это дело. Такова была правоохранительная система в Бразилии. Она работала медленно и безынициативно.
«Гонзага мертв. Мигель Санчес исчез в неизвестном направлении!» - от подобных мыслей Хельмут приходил в ярость. Сквозь нестерпимые головные боли он продолжал ощущать желание поквитаться. Если не Мигель, то Лижия должна будет ответить за все. Он люто ненавидел эту девушку, считая, что именно по ее вине смог совершить непоправимое и убить сына Луиса. А теперь она вмешалась в жизнь его второго сына Себастьяна, позволила себе родить от него ребенка, чем и разрушила отношения парня с Полиной. Сей факт обсуждали многие. Известие дошло даже до тюремных застенков «Акабар».
- Я прочитал эту новость в одной из газет, которые выписываю. Разрыв отношений твоего сына Себастьяна и Полины Машаду у всех на устах... – как-то доложил Хельмуту один из его дружков-зэков.
Хельмут постучал кулаком о железную дверь тюремной камеры. Подошел надзиратель, открыв окошко, спросил: - Че надо?
- Я хочу переговорить с Мерейлисом! Это срочно! – приказным тоном бросил немец.

*** *** ***
Воскресный день Тьяо проводил с сыном Алешандре. Сегодня мальчик капризничал, воспользовавшись этим обстоятельством, Лижия решила отправиться на прогулку вместе с ними. Она хотела заново завоевать расположение Тьяо, в последнее время парень отдалился от нее.
Они отправились в парк аттракционов. На выходных в этом месте всегда было людно. Цветастые шарики, карусели, клоуны, сладкая вата и прочие радости. Повсюду довольная детвора, смех и улыбки. Лижию аж передернуло от такого изобилия детства. Она никогда не отличалась особой любовью к детям, но в данный момент разыграла на своем малоэмоциональном лице умиление, заметив, что Тьяо напротив любит детей.
За каждым их действием следили приставучие папараци, которые, как правило, появлялись неоткуда, делая сотню снимков за долю секунды. И еще кое-кто, чей ядовитый взгляд вел собственное отдельное от желтой прессы наблюдение.
Это был Хельмут Гольдфредо. С самого утра он следил за сыном. Немец смог растрориться в толпе, сняв со своего лица жуткую маску. Он преследовал сына и Лижию буквально попятам. В его коварных руках была острая заточка. Нужно было только выждать удобный момент, чтобы вонзить острие в Лижию.
Родители купили малышу Алешандре леденец и отправились с ним на качели для самых маленьких.
Хельмут шнырял взад-вперед. Ему никак не предоставлялся подходящий случай для того, чтобы напасть. Неожиданно он увидел клоуна, который выходил из импровизированного циркового шатра. Немец заглянул туда, это была небольшая костюмерная. Оглядевшись, Хельмут заметил висевший в углу костюм клоуна. План созрел моментально!
Постепенно начало вечереть и в парке аттракционов стало еще увлекательней. Зажглись тысячи разноцветных неоновых огней. Тьяо отошел, чтобы купить билеты на колесо обозрения или «чертово» колесо, на котором так мечтала прокатиться Лижия.
Вдруг, будто из неоткуда перед Лижией, какая держала на руках Алешандре, появился клоун. Он исполнил для мальчика фокус, а затем достал конфету в яркой обертке и протянул ребенку. Алешандре заулыбался и радостно захлопал в ладоши, потом потянул свою пухлую ручонку за конфетой. Лижия всматривалась в облик клоуна что-то в нем, насторожило ее.
- Ну, что, пошли занимать очередь на аттракцион? Билеты уже у меня, – обратился к ней Тьяо.
Лижия отвернулась от клоуна и сказала: - Да, сейчас пойдем. Только…
Она повернулась, чтобы поблагодарить клоуна за конфету, но того уже и след простыл. Ей показалось все это очень странным…
Они заняли очередь на аттракцион. Хельмут продолжал за ними слежку.
Немец проник на аттракцион незаметно и притаился в соседней пустующей кабинке. Лижия с малышом Алешандре как раз располагались в кабинке напротив, как неожиданно  у Тьяо зазвонил мобильный. Звонок был важный, ему пришлось отойти. Он жестом показал Лижии, что им придется прокатиться без него. Девушка разочаровано откинулась на спинку сидения и недовольно посмотрела в окно обозрения.
– Все без толку, любимый. Я для твоего отца сродни пустому месту, – высказала вслух свои мысли Лижия.
Аттракцион заработал. Колесо начало вращение и вот они достигли пика высоты. Страшно не было, так как кабинка казалось полностью защищенной. Она была со всех сторон изорвана, а сидения имели ремни безопасности. Лижия как раз поправляла ремень Алешандре, как вдруг начало происходить странное…
Немец вылез из кабинки, в которой прятался и по железным перекрытиям колеса полез в сторону, где находилась мулатка и ребенок.
Стекло в кабинке Лижии разбилось, внутрь проник тот самый клоун.
- Начинай молиться сука, потому как очень скоро ты умрешь! – прошипел злобно он.
В его руке блеснуло острие заточки. Лижия замерла в ужасе. Этот хриплый глуховатый голос был ей хорошо знаком. Сколько раз он преследовал ее в ночных кошмарах. Только вот теперь происходящее не было дурным сном, а являлось самой настоящей реальностью. Перед ней был сам Хельмут Гольдфредо.
Немец грубо схватил Лижию за волосы и приставил к ее шее заточку.
- Черная тварь, ты испортила моим сыновьям жизнь! – процедил сквозь зубы Хельмут.
«Чертово» колесо издало странный скрип, а потом резко остановилось. Немца откинуло в сторону разбитого смотрового окна. Он потянул за собой Лижию. Малыш Алешандре был крепко, пристегнут ремнем к сидению, и оставался на месте.
Разноцветная подсветка, которая украшала колесо, и другие объекты резко погасла. Музыка стихла. Парк аттракционов погрузился во тьму. Из кабинки, которая находилась на самом верху, послышался пронзительный плач ребенка.
– Там мой сын! Что происходит? – обеспокоено обратился к администратору Тьяо.
- Сохраняйте спокойствие, сеньор! С вашей семьей все будет нормально. Кабинки полностью безопасны и оснащены всем необходимым, чтобы не допустить травм. Скорее всего, это перебои в подаче электричества, – ответил ему администратор.
Тьяо поднял голову вверх. Он видел, что там далеко не все нормально. В кабинке что-то творилось. Он попытался рвануть в сторону аттракциона, но ему преградили путь.
Лижия отчаянно боролась с немцем Хельмутом Гольдфредо. Заточка выпала из его рук и полетела вниз. Сквозь слезы и крики она, как могла отбивалась.
Немец цепко обвился вокруг своей жертвы, ухватившись за ее ногу, тянул за собой вниз навстречу смерти. Лижия держалась, что было силы за развороченную часть смотрового окна. Остатки стекла врезались в ее ладони. Не обращая внимания на боль, она боролась за свою ускользающую жизнь. Лижия собрала последние силы и ударила немца ногой по лицу, пробив ему каблуком глаз. Хельмут взвыл от боли. Он потерял ориентацию и повис над пропастью при этом, не отпуская ногу Лижии.
Она больше не ощущала пальцы на руках. Чуть расслабив их, сорвалась и полетела вместе с Хельмутом вниз…
После их рокового падения подали электричество. Вокруг все наполнилось звуками. Заработали аттракционы. «Чертово» колесо заново начало вращение. Создавалось ощущение, эту роковую паузы прописал в сценарии жизни кто-то свыше.
Тьяо передали малыша Алешандре. Он крепко прижал к себе испуганного сына. Словно в замедленной съемке наблюдал приезд полиции и скорой помощи. Когда-то ему уже довелось пройти через подобное. Криминалисты фотографировали место преступления. После того, как они закончили свою работу тела Лижии и немца погрузили в черные пакеты…
Тьяо закрыл глаза. Его воспаленное от пережитого ужаса сознание продолжало видеть измученное выражение на мертвом лице Лижии и изуродованное тело отца в костюме клоуна. Наверно он уже никогда не сможет этого забыть… Отныне его искушение богиня Ошун и его извечный демон Эшу навеки мертвы…

Последователи Умбанды верят, что за смертью человека ожидает новая жизнь.
Для многих так и осталось загадкой, почему в момент смерти Хельмут оказался на свободе?…
Кто-то испытал после его ухода облегчение, а кто-то напротив погряз в отчаянии. А, что же чувствовала Марилу? Что чувствовала женщина, для которой этот мужчина был единственным в жизни? Как не странно это прозвучит, но она ощутила себя свободной. Словно сбросила с плеч тяжелую ношу, которую тащила на себе долгие годы. Теперь, когда Хельмута не стало, она могла, не таясь оплакивать его уход. Даже несмотря на жестокое убийство их сына больше женщина не стыдилась в себе любви, которую испытывала к нему.
Марилу находилась в новом доме, который для нее купил Тьяо. Она сидела на диване, обнимая внуков Антонио и Алешандре. Рожденные от разных женщин, они были такими удивительно похожими, будто настоящие близнецы. Она рассказывала им сказку, которую любила в детстве слушать из уст своего отца пастора Жадиса.

‘В самом начале времен не было твердой земли, где могли бы обитать люди, только огромные пространства воды и топкие болота. Но небеса уже существовали. Верховная власть там принадлежала орише (богу) Олоруну, известному также под именем Олодумаре и другими не менее прославленными именами. Жило на небесах великое множество ориш, но никто из них не мог сравниться ни мудростью, ни могуществом с Олоруном. Был у него старший сын Орунмила, известный также под именем Ифа. Этого сына Олорун наделил способностью предсказывать будущее, постигать все тайны жизни и даже управлять судьбами. Особым доверием верховного бога пользовался и ориша Обатала, одетый в белое одеяние. Трудно сказать что-либо хорошее или дурное и об орише Эшу, никогда нельзя было заранее угадать, как он поступит — такой уж у него был нрав. Зато он постиг самую сущность языка и речи и служил Олоруну толмачом. Оришей был и Агемо-хамелеон, преданный слуга Олоруна. Водными же просторами и топкими болотами, лишенными всякой жизни, правила богиня Олокун. Оба царства — земное и водное — существовали раздельно, каждое само по себе. Никто из ориш не интересовался тем, что происходит внизу. Только Обатала, одетый в свое белое одеяние, изредка поглядывал на водное царство, и всякий раз поражался его однообразию и безжизненности. И вот однажды отправился он к Олоруну и обратился к нему с такими словами:
— Царство Олокун состоит из водных просторов и топей, окутанных туманом. Если б среди них появились острова твердой земли с полями и лесами, холмами и долинами, там могли бы поселиться ориши и всякие живые существа.
— Конечно, это было бы хорошо,— согласился Олорун,— но ведь создать острова твердой земли очень трудно. Кто возьмется за это?
— Я возьмусь,— вызвался Обатала.
Он отправился в покои Орунмилы, которому были открыты все тайны жизни, и сказал ему следующее:
— Твой отец дозволил мне спуститься в нижний мир и создать твердую сушу среди водных просторов и болот, чтобы там можно было разбить поля и возвести города. Ты понимаешь скрытое значение всего сущего, научи же меня, как взяться за это дело.
Орунмила положил перед собой поднос и кинул на него шестнадцать орехов. Орехи расположились в определенном, понятном ему одному, порядке. Орунмила задумался, затем собрал и бросил снова. И так много раз.
Наконец он сказал:
— Ты должен спуститься на золотой цепи. Прихвати с собой пустую раковину с песком, белую курицу, чтобы она могла разгребать песок, черного кота, чтобы ты не был там в одиночестве и кокосовый орех. Вот что сказали мне орехи.
Обатала обратился к кузнецу, золотых дел мастеру, попросил его сковать золотую цепь, достаточно длинную, чтобы по ней можно было спуститься в нижний мир.
— Хватит ли у тебя золота?— поинтересовался кузнец.
— Ты начинай ковать. А за золотом дело не станет. Обатала обошел всех ориш, выпрашивая у них золото.
Они отдали ему все, что у них было: кольца, браслеты, серьги, просто, золотую пыль. Обатала отнес собранное золото кузнецу. Тот посмотрел и сказал:
— Этого мало.
Опять отправился Обатала искать золото, набрал, сколько мог. А кузнец опять сказал:
— Мало золота.
— Нет больше золота в небесах,— ответил Обатала.— И искать нечего.
— Тогда твоя цепь не достигнет нижнего мира.
— Что делать? Куй цепь. Там посмотрим. Кузнец сковал цепь и отнес ее Обатале.
— Приделай на конце крюк,— попросил тот.
— Но у меня нет золота.
— Сделай крюк из последних нескольких звеньев. Обатала воткнул крюк в небеса и спустил цепь.
Орунмила дал ему с собой раковину с песком, белую курицу, черного кота и кокосовый орех. Обатала стал спускаться. Где-то на полпути обитель света кончилась, началось царство сумерек и тумана. И вот уже до него донесся плеск волн. Повис Обатала на конце цепи, не знает, что делать. А сверху послышался голос Орунмилы:
— Высыпай песок. Обатала повиновался. Снова раздался голос бога:
— Бросай курицу.
Обатала поступил, как ему было велено. Курица начала быстро разгребать лапками песок. И песок тут же превращался в твердую землю. Только падал он неравномерно, поэтому и получились кое-где холмы и Долины. На один из холмов и спрыгнул Обатала. Это место он назвал Ифе. Там он выстроил себе жилище. Посадил кокосовую пальму, она тут же выросла, ее семена разнес ветер, и вскоре кругом появилось множество пальмовых рощ. Там Обатала и поселился. Его одиночество разделял только черный кот.
Спустя некоторое время Олорун захотел узнать, как обстоят дела у Обаталы. По его повелению Агемо-хамелеон спустился по цепи на землю. Он нашел Обаталу на пороге его дома в Ифе.
— Как обстоят у тебя дела? Скажи, чтобы я передал это Олоруну,— сказал он.
— Суша уже создана, на ней растут пальмы,— ответил Обатала.— Не хватает только света. Здесь сумрачно и туманно.
Вернувшись на небеса, Агемо передал все это своему повелителю.
Олорун создал солнце и пустил его гулять по небу. Суша озарилась ярким светом, мрак и туман растаяли.’
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
*Сказка под названием «Сошествие с небес» взята из книги «Сказки Западной Африки. Живой огонь»;

Отредактировано Zanny (03.07.2018 13:51)

Я не обидчивый человек Просто уточнила так сказать во избежание превратного восприятия

Такой вариант развития событий в будущем вполне логичен

Ушедших человек всегда склонен идеализировать. Но у Тьяо была возможность быть с Лижией (пока она была еще жива) и он сознательно не захотел. Хельмут отчасти прав, отчасти он безумен в своих претензиях к Лижии. Не она виновна в трагедии семьи Гольдфредо (убийство Луиса), а несгибаемость в характере и болезнь Хельмута.