Глава 1
Порыв холодного ветра распахнул окно. Стужей обдало лицо и руки больного.
– Ирма, прошу, закрой его, меня знобит. Сегодня что-то особенно не по себе, – тихо попросил Леонардо.
– Да тут у тебя совершенно нечем дышать, такой мерзкий запах, фу! – поморщилась женщина, изобразив на лице гримасу отвращения.
– Все равно, сделай это для меня – попросил он еще раз. – Закрой. И дай выпить.
– Бог мой, Леонардо, помилуй, ты сегодня только и делал что пил. А ведь завтра… Помнишь, какой день завтра? – Ты должен быть абсолютно трезвым, как стеклышко, чтобы подписать документы на продажу зерна.
– Ирма, у тебя нет сердца. Пощади. Ты же знаешь, я не усну без этого – голос больного осекся. – Ну, хоть глоток!
Но Ирма уже не слушала мужа. Ее давно перестали трогать страдания и муки почти не встававшего последние недели Леонардо. Равнодушно отвернувшись, она пошла к двери, прямая и стройная, молодая и привлекательная. Ее теперь мало заботили муки немощного, спившегося мужа, и она считала дни, когда наконец все это кончится.
Леонардо привык и к этому, привык, что единственным человеком, проявлявшим сочувствие и нежность, стремившимся облегчить его душевные и телесные муки была дочь от первого брака, его Марианна.
Сколько прошло времени, он не знал, – и потерял ему счет. Может одна минута. Может, час. И вот уже ее заботливые легкие руки вытирают испарину на его лице, отогревают замерзшие руки. Она подносит поближе к его лицу миску с горячим бульоном, осторожно ложечкой раздвигает пересохшие губы отца.
– Господи, папа, да кто же это оставил окно открытым? На улице ужасный холод!
– Ты же знаешь, дочка, Ирма не выносит запаха алкоголя.
– Но ведь ты болен, тяжело болен и не можешь встать с постели, – говорит она сквозь слезы.
– Ее можно понять и простить, дочка. Ирма выходила замуж за молодого и здорового мужчину. А теперь кто я… развалина.
Глаза Марианны наполнились слезами. Как хочется ей утешить больного отца, успокоить, уверить в своей преданности, любви. Голос девушки прерывается от волнения.
– Перестань, папа, ты совсем еще не старый. Ты у меня умный, красивый. Ты не виноват в своем несчастье.
– Ты не права, дочка, никто, кроме меня, не виноват. Я парализован, жалок. И никогда не был сильным, не мог бороться за место под солнцем. Обстоятельства всегда были сильнее меня. Вот я и искал спасения в этом проклятом зелье. Сначала удавалось, забывал обо всем. Даже о тебе, моей маленькой дочке. Как я теперь жалею об этом, если бы ты знала. – Каждый раз, глядя на тебя, думаю: зачем родился, зачем живу? Только горе тебе от меня.
– Не говори так, папа! А то я сейчас разревусь. Не родись ты на свет, и меня бы не было. Представь, я счастлива, что живу здесь, на нашем ранчо, по утрам гуляю в поле, любуюсь цветами…
– Тебе так мало нужно, дочка моя дорогая, чтобы быть счастливой.
Марианна бережно поднесла ложку к лицу больного, он поморщился, но чтобы не расстраивать дочь, делал через силу несколько болезненных глотков.
– Все! Больше не могу, Марианна. Спасибо. – Губы его сжались. – А теперь прошу: принеси немного выпить. Там, на кухне, должно быть, осталось что-то в графинчике…
Марианна решительно встала.
– Нет, нет, папа, и не проси. Не принесу. Отдохни немного. Закрой глаза и постарайся заснуть. Спокойной ночи, дорогой.
С тех пор как окончательно слег Леонардо, все дела по управлению хозяйством свалились на плечи Ирмы. Но это не тяготило женщину, наоборот она, чувствовала себя, как рыба в воде – все увереннее, с немилосердной жестокостью отсчитывая дни, когда станет полноправной и единственной владелицей ранчо. День начинался с разнообразных хлопот по дому, проверки счетов. Хорошо, что рядом был верный неизменный помощник, кузен Диего. И у него, знала она, были свои виды на будущее. Свои планы, где не последнее место отводилось ей, Ирме. Вот и сегодня утром, наметив предстоящие дела, не скрывая и не таясь от Марианны, обсуждали они происходящее в доме.
– Твой муженек уже проснулся? – осведомился Диего.
Дрогнули в кривой усмешке губы Ирмы:
– К сожалению.
– Потерпи, – успокаивал Диего. – Думаю, немного осталось. Последний приступ его почти доконал: в инвалидной коляске и то сидеть не в состоянии.
– Все! Больше не могу. Каждый день жду: вот, наконец, отмучилась. Но не тут-то было. И еще эта замарашка несчастная, Марианна. Сколько можно выносить ее?.. Ах, дорогой, где же ты был раньше? – Ирма нежно обняла Диего за шею, прильнула щекой к его щеке.
– Ну, ты бы все равно вышла за Леонардо, ведь у него есть то чего у меня нет – богатство.
– Богатство, говоришь? А где оно? Живем, словно нищие. Все должны скрывать, таиться…
– Ну Ирма, ты же сама убедила мужа в том, что деньги давно кончились и даже нечем заплатить прислуге. Знаешь, мне иногда кажется, что тебе просто нравится нищенствовать в этой помойке, плохо одеваться, изображать из себя бедную.
– Ты, очевидно, забыл, Диего, почему я так веду себя?
– Ну, хорошо, хорошо! Ты можешь продолжать врать своему муженьку, уверять его, что мы разорены. Но эта грязь в доме, бр-р-р-р! – кузен брезгливо огляделся. Взгляд его остановился на остатках не убранного с вечера ужина, немытых тарелках, неряшливом платье подруги, убогой обстановке. – Почему твоя падчерица Марианна тебе не помогает хотя бы по дому? Ты ничему не научила девчонку за эти годы. Абсолютная дикарка! Животное!
– Не нравится? Защищаешь? А вспомни, было время, мы вместе думали о ее воспитании. Но… ведь все это могло расстроить наши планы.
– Ты явно переборщила, дорогая. Она ведь вообще ничего не умеет. Не приспособлена к жизни. Умрет Леонардо, что с ней будет?
Увлеченные разговором Ирма и Диего не заметили остановившейся в дверях Марианны. На руках у нее повизгивал крохотный щенок, она нежно ласкала его, прислушиваясь к словам Диего. Тот, слегка смешавшись от ее взгляда, подошел к девушке, пытаясь загладить неловкость. Потрепал Марианну по щеке, погладил руку, смеясь полуобнял. Но Марианна с силой оттолкнула его, глаза загорелись непритворным гневом.
– Не трогай меня, слышишь: отпусти!
– Ну, ладно, ладно, я пошутил. Недотрога! Ты стала такой красивой. То ли еще будет! Только вот надо мыться каждый день, Марианна, ты уже взрослая девушка, должна сама понимать.
– Да что я, одурела, что ли? Жена нашего пастуха говорит: кто часто моется, тот часто болеет, выпадают волосы клочьями… Чего ты смеешься?
– Звереныш, дикий звереныш! – Диего обернулся к Ирме, как бы призывая ее в свидетели, но та уже ушла в комнату Леонардо, плотно прикрыв за собой дверь.
Ночь не принесла облегчения больному. Еще более осунулось лицо, глаза блестели лихорадочным блеском. Едва войдя в комнату мужа, Ирма услышала его полушепот.
– Не уходи, хочу поговорить с тобой. – Леонардо мучила одышка, каждое слово давалось с трудом.
– Я-то думала, тебе хочется выпить, – насмешливо проговорила она.
– Да, хочется. Но после. А сейчас скажи мне: сколько у нас осталось на счету в банке?
Не поведя бровью, Ирма бесстрастно уставилась на мужа.
– Мало. Почти, считай, ничего. Ты ведь знаешь, последние годы урожаи были плохие. И управляющие подворовывали.
– Поэтому ты и призвала на помощь своего двоюродного брата?
– Мы с Диего делаем все, что в наших силах. И если бы не он, мы бы все давно с голоду тут перемерли.
– Не преувеличивай, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты все деньги в банке перевела на отдельный счет, на имя Марианны.
Глаза Ирмы недобро сверкнули. Она вплотную подошла к изголовью постели Леонардо, и, приблизив свое лицо к нему, с негодованием прошипела:
– Ты сошел с ума! А на что мы будем жить? Чем выплачивать заклад за ранчо?
Лицо Леонардо побледнело еще более.
– Боже, и ранчо заложено? Когда? Почему ты мне ничего не говорила?
– Не морочь мне голову! Ты все прекрасно знаешь, сам подписывал все бумаги. Сколько раз я тебе говорила: подписывать надо трезвым.
Леонардо застонал, то ли от боли, то ли от невыносимой душевной муки. – Как трудна, как тяжела неподвижность, зависимость во всем, даже самом малом, от других. Не выразишь словами. Снова спазм перехватил горло.
– Как ты не понимаешь, Ирма, нельзя было закладывать ранчо! Нельзя! Это наследство моей дочери… Д твое. Как вы будете жить…
Разговор становился тягостным: Ирма в нетерпении, который раз разыгрывала фарс у постели мужа.
– Другого выхода не было. Поверь! А кто виноват? Ты, только ты! Ты не думал ни обо мне, ни о дочери, только бы напиться как скотине. Вот куда шли наши денежки, неужели неясно.
– Поверь, я о многом сожалею, Ирма. – Голос Леонардо осекся. – Но моя дочь, моя Марианна… Что ты сделала с ней? Ты так и не стала для нее матерью, а ведь обещала когда-то. Пойми, она должна учиться. Следить за собой. У нее есть положение, средства…
Ирма истерически расхохоталась. Нет, это уж слишком. Выживший из ума пьяница бормочет что-то о положении в обществе, требует, чтобы она занималась этой дрянью, его дочерью. По какому праву? Грозит, что разведется с ней, что все оставит Марианне. Ха-ха-ха! Подавай теперь ему адвоката!

Глава 2
Дом сеньоров Сальватьерра почти ничем не отличался от других богатых, утопающих в зелени домов столицы. Стоял на уединенной тихой улице, куда не доносились шум и разнообразные голоса многомиллионного Мехико. На первом этаже дома просторный холл, дышащая уютом, со вкусом обставленная гостиная, столовая, библиотека, служебные помещения, кухня. На втором этаже спальни домочадцев, комнаты для гостей, обставленные в соответствии со вкусом тех кто там живет. И всюду цветы, цветы. Они являлись предметом постоянной заботы старшей горничной Марии, которая рано утром срезала их, еще свежие от росы, и к приходу хозяев к завтраку расставляла в вазе причудливой формы. Наверх вала лестница, а на стенах, поднимаясь на второй этаж, можно было вблизи полюбоваться на великолепные портреты хозяев – дона Алъберто, его жены доньи Елены и сына Луиса Альберто. Особенно часто останавливалась у портрета сына донья Елена: Луис Альберто, горячо любимый ею, вот уже несколько месяцев отсутствовал, и весь дом ждал его приезда: донья Елена как любящая мать – с нетерпением. Ее муж – в предчувствии потери покоя: Луис Альберто не отличался усидчивостью, приверженностью делу, которому посвятил свою жизнь дон Альберто. А ведь ему уже за тридцать! Прислуга вполголоса обменивалась на кухне информацией: все меньше дней оставалось до возвращения Луиса Альберто и, несмотря на долгое его отсутствие, всем были памятны его ночные загулы, и ночные, в подпитии, возвращения из казино или ресторана. Поздние, далеко за полдень, вставания с постели с головными болями, дурным настроением.
Луис Альберто был баловнем матери. Нередко отец упрекал жену в том, что она, потакая капризам великовозрастного бездельника, вконец испортила его: неспособный ни к какому упорному труду, он многое перепробовал, за многое брался, но, увы, к прискорбию дона Альберто, у которого с сыном никогда не было взаимопонимания, ничем определенным так и не занялся. Донья Елена, жалея великовозрастного «ребенка», нередко ссужала его деньгами втайне от отца: тот никогда этого не одобрял. Сам дон Альберто работал много, возглавляя солидную строительную компанию. Много лет назад мечтал, что передаст дело единственному сыну – наследнику. Но судьба распорядилась иначе.
В тот вечер дон Альберто по дороге домой зашел к падре Адриану, исповеднику и другу семьи Сальватьерра. Его озабоченности и беспокойства не мог не заметить проницательный священник.
– Что привело тебя в святую обитель, Альберто? – как всегда располагающим к откровению голосом спросил он.
– Я пришел за советом, падре. Мне хотелось бы услышать голос беспристрастный и добрый, который бы успокоил меня хоть немного.
– Речь пойдет о вашем сыне? Я не ошибаюсь?
– Да, падре. Он меня по-прежнему очень огорчает. Он моя вечная забота и беспокойство. Я никогда не знаю, где он, откуда вернется завтра. Знаю только, что проматывает деньги… Посоветуй, что мне делать с сыном.
– Полагаю, что это дурное влияние какой-нибудь женщины. Не иначе…
– Но, думаю, девушка ли, женщина ли, ни в чем не виноваты. Для него это всего лишь оправдание распущенности и бессмысленного существования. Он человек ни на что негодный.
– Будьте терпеливы, Альберто. Придет время ваш сын одумается. Знаете, мне кажется его давно пора привлечь к делам твоей фирмы, пусть он поживет заботами делового человека. Ты же знаешь: безделье мать всех пороков.
– Но именно этого я всю жизнь и желал. Как только не пытался увлечь его! Но поверь, мой сын бездельник и, кроме развлечений, ему ничего не интересно. Если бы не моя милая супруга, я давно бы выгнал его из дома и заставил бы самого зарабатывать на хлеб.
– На все воля божья, Альберто. Бывает, помощь приходит оттуда, откуда ее меньше всего ждешь.
– Наверное, я виноват, падре. Доверил воспитание Елене. Она была молода, я любил ее, потакал всем ее прихотям. И вот результат: сами видите, в кого превратился мой сын. Самоуверенный, капризный, бездельник… А, да что говорить. Порой Елена целыми днями льет слезы, пытаясь убедить сына изменить образ жизни. Да куда там! Все бесполезно.
– Уповай на милостью божью, Альберто. Все в его руках. Я на днях загляну к вам.
Падре Адриан в раздумье прикрыл глаза. Молился. Он близко к сердцу принимал горести своих прихожан. Как помочь честному порядочному сеньору Сальватьерра и его жене? И в самом деле, такой сын – божеское наказанье.
Мехико оглушил Марианну. Сойдя с поезда, она очутилась в густой многоликой толпе, двигающейся в одном направлении к выходу. Очутившись на привокзальной площади, девушка робко обратилась к мужчине, стоящему около груды чемоданов.
– Простите сеньор, извините, я первый раз в городе, не подскажете, как мне добраться до… – Она взглянула на маленькую визитную карточку, зажатую в руке и выговорила: – до улицы Сан-Хи-ро-ни-ма.
– Самое лучшее, что ты можешь сделать, милая девушка, это взять тут, у вокзала такси. А можно и автобусом добраться… Как тебе лучше? Автобусом? Тогда вон туда…
Мужчина стал подробно объяснять, как добраться до нужной улицы.
– Поняла?
– Ой, поняла. Спасибо, сеньор.
На исходе дня Марианна добралась наконец до нужной улицы, поднялась на третий этаж дома, и выйдя из лифта, увидела на площадке перед квартирой целующуюся парочку. Опустив глаза, спросила:
– Здесь живет сеньор де ла Парра?
– Нет, не здесь! – грубо оборвала ее женщина, не стремясь освободиться от объятий, что еще более смутило девушку.
– Не здесь, сеньора? – засомневалась она. – Как же так?.. Вот и адрес… на карточке…
– Я же ясно тебе сказала, – вышла из себя сеньора, здесь такие не проживают! Или ты не понимаешь что я тебе говорю?
– Извините, а вам случайно не нужна служанка, я все умею делать! – Честное слово!
– Не нужна! Господи, да уберешься ли ты наконец? Я же все тебе сказала!
Девушка моментально исчезла в пролете лестницы, ее словно ветром сдуло.
– Слушай, не понимаю, почему ты сказала, что этот сеньор, ну твой хозяин, тут не живет? – ухмыльнулся ее кавалер.
– Почему, почему… Да потому, что эта девчонка меня до смерти перепугала. Потом обязательно насплетничала бы хозяину, что видела нас вместе с тобой.
– А если эта девушка хотела ему сказать что-то важное? Как тогда?
– Да что она может такое необыкновенное сказать? Подумаешь, в служанки пришла наниматься.
И они снова неподвижно застыли в объятьях друг друга.
Едва переведя дыхание после непривычного бега по лестнице городского дома, Марианна в изнеможении прислонилась к агаве, растущей возле входной двери. Темнело. Куда идти, что предпринять? Надо же случиться такому именно с ней: несчастье за несчастьем, а она так надеялась на помощь этого сеньора, друга отца.
Прижав узелок к груди, Марианна закрыла на мгновение глаза и почувствовала такую неимоверную усталость во всем теле, особенно в ногах, что едва слышно застонала сквозь зубы.
Проходящий мимо парень в недоумении остановился.
– Что с тобой, девушка? Ты плачешь?
– Отстань, – испугалась Марианна.
– Ничего плохого я тебе не сделаю, не бойся. Что случилось?
После минутного колебания Марианна прошептала сквозь слезы:
– Мне некуда идти и денег ни песо.
– Ты не местная, да? Откуда-то приехала?
– Я из Гуанахуато.
Молодой человек озадаченно присвистнул.
– Ну, если у тебя ни денег, ни жилья, что ж ты собираешься делать?
– Не знаю, – прикусила губу Марианна.
– Ладно, что-нибудь придумаем. Вот, пока возьми это, поешь. – И он протянул ей пирожок. – Будет мало, я еще принесу. Не стесняйся!
Неловко потоптавшись около девушки, представился:
– Меня зовут Паскуаль. А вообще-то все называют просто Пато. Я не богач, но и не нищий. Милостыню не прошу, честно зарабатываю свой хлеб. А как твое имя?
Марианна едва слышно ответила.
– Слушай, если тебе некуда идти, пойдем ко мне, – в смущении предложил юноша. – Я живу тут поблизости.
У меня домик. Ну это, конечно, не дом, а так, хибарка. Я парашютист. Небось не слыхала о таких?
– Парашютист? – в недоумении переспросила девушка.
– Да, но я с самолета не прыгаю. Нас так прозвали за самостоятельный захват городских пустырей. Там я и подобные мне построили маленькие домики, – Пато перевел дух. – Так идешь ты со мной, Марианна, или нет? Нехорошо ночью девушке в незнакомом городе оставаться на улице. Особенно приехавшей из деревни. У тебя по крайней мере будет на первое время крыша над головой… от души предлагаю! Поверь! А потом подыщешь работу… Ну, если, конечно, не доверяешь…
Колебания Марианны отразились на ее лице. Это видел Пато, потому и не торопил: пусть сама думает, не маленькая.
И вдруг девушка доверчиво притронулась к его руке.
– Спасибо, Пато. Я верю тебе.
– Ну, наконец-то, решилась! – засмеялся парень. – Так идем, а то совсем скоро стемнеет.

Глава 4
Священник решил не откладывать своего визита к сеньорам Сальватьерра, тем более, что и дону Альберто он обещал навестить его в ближайшее время. И вот его уже встречает с неизменной приветливой улыбкой донья Елена.
– Добрый день, падре, добро пожаловать!
– Благословит вас Господь. Дон Альберто сказал мне на днях, что вы ждете своего сына. Он еще не приехал?
– Нет, падре, нет. – Глаза женщины выдавали ее грустное настроение. – Я, конечно, соскучилась без него. Хотя, признаюсь Вам, и эта его поездка, вопреки нашим ожиданиям, была пустой тратой времени: не учился, не подыскал себе занятие по душе.
– Не отчаивайтесь, донья Елена, неисповедимы пути господни, поистине неисповедимы.
– Прошу вас, присядьте, пожалуйста, падре. Вы у нас нечастый гость. Что вас привело к нам?
– Правда, донья Елена, как всегда, я по делу неотложному, милосердному.
– Расскажите, о чем речь. Думаю, вам не нужно утруждать себя, достаточно было позвонить по телефону или прислать записку.
– Благодарю, но на этот раз у меня личная просьба. Речь пойдет о судьбе одной молодой девушки, – она осталась сиротой. Раньше жила далеко отсюда, в деревне, оттого, наверное, немного диковата. Сейчас она у меня…
– Чем я могу помочь, падре?
– Мне хотелось бы устроить ее служанкой в приличный дом вроде вашего. Это доброе дитя, но, как я выяснил, девушка ничего не умеет делать. Плохо воспитанна, грубовата. Она как зверек, которого нужно приучить к житью в порядочном доме. Привить элементарные навыки поведения.
– Но, падре, может определить девушку в сиротский приют? Или какой-нибудь религиозный колледж?
– Ей скоро исполнится восемнадцать, ее нужно научить трудиться, зарабатывать себе на жизнь.
О колледже пока и говорить нечего.
– Но в нашем доме, падре, достаточно прислуги. И потом, вы знаете, возвращается наш сын. У меня в связи с этим множество забот и я, увы, не смогу уделять ей достаточно времени. А вот и Альберто вернулся. У нас гость…
– Добрый день, Адриан! Рад тебя видеть! – Дон Альберто присел рядом с женой и гостем.
– У меня не очень приятная миссия. Пришел к вам с просьбой.
– Ну, по-моему это вполне нормально. На твою просьбу я обязан откликнуться. Думаю, моя жена того же мнения.
– Прости, Альберто, но на сей раз у меня слишком деликатная просьба.
– Так о чем речь?
– Позвольте, я объясню, вмешалась в разговор донья Елена, – падре Адриан ищет подходящий дом, чтобы пристроить одну бедную девушку. Она из деревни. Падре просит, чтобы мы взяли ее к себе, научили работать. Кажется, я ничего не прибавила, святой отец, верно?
Помолчав, донья Елена с огорчением вздохнула:
– Мне кажется, что в связи с приездом сына это делать не совсем разумно. Не очень подходящий момент… Ты не находишь, Альберто?
– Почему неподходящий? – дон Альберто вопрошающе поднял на жену глаза.
– Разве ты, Альберто, не знаешь своего сына? Ему все всегда мешает, он такой привередливый. Прислуга давно к этому привыкла. Но появление в доме постороннего человека, девушки, которая еще и диковата, к тому же… Не знаю…
– Говорите, диковата, падре?
– Ну, есть немного. Она мне рассказала, что жила на ранчо далеко от города, ничего в жизни своей не видела, не умеет вести себя даже за столом. Ходит, как замарашка, ест руками, ковыряет в носу… Словом, зверек. Зная вас, как благочестивых людей, я подумал, может быть, вы согласились бы взять эту девушку в свой дом… Простите меня, сеньор, я пришел сюда, потому что не знаю к кому еще обратиться с этой просьбой.
И вдруг дон Альберто решительно посмотрел на жену.
– Я согласен. Приводи ее к нам.
– Но Альберто, Альберто!.. Ты подумал о сыне? – в голосе доньи Елены муж почувствовал смятение.
– Как раз именно о нем я сейчас и думаю. Приводи девушку, Адриан! Приводи!
– Спасибо большое, сеньор, да благословит вас бог за доброту.
– Альберто, ты понимаешь, что может произойти? – донья Елена пыталась урезонить мужа.
– Естественно! – иронически улыбнулся сеньор Сальватьерра. – И я рад этому. Нашему дому нужен свежий воздух. Именно воздуха не хватает здесь! А не поясничания твоего избалованного сына. Я хочу покончить с унылой жизнью в нашем доме. Поверь! Новый человек, заботы о нем… И, пожалуйста, обойдемся без слез и просьб. Хорошо? Может, девушка у нас приживется, и наш дом станет ее домом.
– Когда мне можно придти с Марианной? – вставая и прощаясь, спросил падре Адриан.
– Ее зовут Марианна? Слышишь, Елена?
– Да. Марианна Вильяреаль.
– Дорогой падре, думаю, завтра я сам смогу за ней зайти. Ну, так и договорились: завтра утром.
– Пато, Пато! – Марианна стояла у домика, заглядывая в окошко.
– Заходи, – обрадовался юноша.
– Как хорошо, что ты уже вернулся!
– Привет, Марианна, а я собирался тебя искать, хотел уже было идти к падре Адриану.
– Знаю, но я боялась, что ты не придешь или придешь очень поздно. Я проститься пришла, Пато.
– В самом деле?
– Да. Дело в том, что падре Адриан нашел для меня место служанки.
– Замечательно! Поздравляю! Ну, вот, теперь ты, как королева, будешь жить, есть вкусную еду…
– Да, но жить взаперти, – загрустила девушка, – и служить людям, которых совсем не знаю.
– Но Марианна, ведь это работа, как и всякая другая. Причем, надежная. Я бы тоже хотел иметь такую. А то мотаюсь по городу, лишь бы заработать на еду.
– Ведь я, Пато, никогда не работала прислугой и, вряд ли, этим людям понравится все, что я буду делать. Интересно, какие они? Хорошо бы добрые.
– Слушай, главное, не думай о них, какие они: будь сама собой, ни во что не вмешивайся, но и не разрешай лезть в свои дела.
– Скажи, Пато, а если не понравится мне у них, все равно терпеть?
– Ну, если уж совсем невыносимо станет, вернешься сюда, а там посмотрим. Устроимся как-нибудь.
– Мне так грустно, Пато. – Марианна присела на краешек скрипучего стула – обстановка у «парашютиста» Пато была не из роскошных.
– Ну, не грусти! Вот увидишь, привыкнешь и будешь чувствовать себя как дома.
– Нет, как дома не буду. Когда я еще жила с папой, даже если я и ссорилась с Ирмой или Диего, я чувствовала себя всегда счастливой. Потому что мы с папой любили друг друга, и на ранчо мне было хорошо. Знаешь, у меня была собака, и я делала все, что хотела.
– Я тебе немножко завидую, Марианна. Ты хоть немного прожила счастливо, а я с тех пор, как себя помню, все время зарабатывал себе на жизнь. Представляешь, даже родителей своих никогда не видел…
– Почему Пато, жизнь такая трудная?
– О, не говори так. В жизни есть и счастливые минуты, их помнить надо. Когда ты немножко забудешься, утихнет боль по отцу, ты привыкнешь к новой жизни и будешь довольна.
– Хотелось бы. Я пойду, мне пора. Падре Адриан сказал, что рано утром за мной должны придти эти люди.
– Слушай, а где этот дом?
– Не знаю, кажется, где-то поблизости. Спроси у падре Адриана. Пато, ты ко мне будешь приходить?
– Конечно, если разрешат.
– Почему же нет, ты ведь мне самый первый и единственный друг.
– Да, но, ты знаешь, Марианна, во многих домах прислуге не разрешают встречаться даже с родственниками. Так что, посмотрим. А теперь давай я провожу тебя.
Падре Адриан уже пожалел, что решительно не отказался сразу, он чувствовал: его просьба может вызвать в семье Сальватьерра разногласие между мужем и женой. «Надо было, – думал он, – найти для Марианны какую-то другую семью. Но дело сделано, и вот уже, кажется, пришел Альберто: он ведь обещал придти рано».
После обмена приветствиями, падре снова засомневался.
– Прости, Альберто, но если ваша супруга не согласна, может тогда не стоит?
– Нет, нет, я уже решил взять девушку к нам в дом и сделаю это.
– Ну хорошо, как хочешь. Хочу только сказать, дорогой мой друг, что речь идет не о ребенке. Марианне скоро восемнадцать.
– О, и в таком возрасте она все еще дикарка?
– Ну что сказать, Альберто, я поделился с вами лишь первыми впечатлениями о ее манере вести себя. Что касается ее детства, она выросла на ранчо, по-моему где-то в районе Гуанахуато.
– Я знаю, что она деревенская.
– Знаешь, но не совсем. Что касается ее родителей, мать она не помнит, отец был спившийся паралитик.
– Да, это грустно… Позвольте, но Вильяреаль [Вильяреаль – в дословном переводе: королевский город], странная, мне показалось, фамилия.
– Согласен, Альберто, в общем фамилия не совсем обыкновенная, я бы сказал аристократическая.
– А вам не известно, как девушка сюда попала?
– Когда умер отец, мачеха в тот же день выгнала ее.
– Бедная девочка! – дон Альберто сокрушенно покачал головой. Как несправедлива жизнь. Наш сын вырос в достатке и всегда был окружен любовью, вниманием. Он взрослый мужчина, а все еще живет за счет отца, считает, что все так и должно быть, падре. А эту бедняжку, ребенком выбросили на улицу. Вот, что значит судьба.
– Ну это еще не все. Плохо, я вам говорил, что ее ничему не научили. Ни держать себя, ни даже сидеть за столом. Но Альберто… А вот и она сама. Попрощалась с Пато? Марианна. Девочка, поздоровайся с доном Альберто и поблагодари его, что он пришел за тобой.
– Ой, спасибо большое! Мы уже сейчас пойдем?
– Да, сейчас, – улыбался дои Альберто нетерпению Марианны.
– Здесь твои вещи, девочка. Ты забыла их сегодня утром на кухне. – Падре Адриан протянул ей узелок.
– Да, да. Хорошо, падре, с богом и большое спасибо вам. – Марианна прижала к груди свои пожитки.
– До свидания, падре, заходите к нам.
– Благословит тебя бог за доброту, Альберто! – падре осенил крестным знамением уходящих.
– А меня вы не благословите, падре? Ведь сеньор, сами понимаете, пришел за служанкой… А вдруг я ему не подойду и он меня выгонит? Что тогда будет?
– Благословит и тебя господь, не беспокойся ни о чем!
– Спасибо, падре! – Марианна, открыв дверь ждала сеньора Сальватьерра во дворе.
– Альберто, задержись на миг. Если у вас, и в самом деле возникнут с этой девушкой трудности, дайте мне, пожалуйста, знать. Сразу.
– Не беспокойся – думаю, что Марианна именно тот человек, который так необходим в нашем доме. До свиданья.
Падре Адриан, проводив до двери сеньора Сальватьерра и Марианну, задумчиво опустился в кресло. Как-то сложится жизнь этой сироты у сеньоров? Почему Альберто так уверен, что девушка сможет повлиять на обстановку в их доме?
Между тем Эстер, прослышав о чудачествах своего дяди, пожелавшего приютить в своем доме какую-то сироту, решила навестить тетушку и разузнать все подробности.
– Как тебе это нравится, Эстер? Словно у нас мало проблем с сыном. – Всегда спокойная донья Елена сидела теперь перед племянницей с пунцовым румянцем на щеках.
– Я не понимаю дядю, пожалел вдруг какую-то сироту.
– Если бы мы не прожили с твоим дядей столько лет, я бы решила, что Альберто просто хочет загнать меня в могилу.
– Ах, тетя, не говорите так! Вы хозяйка этого дома и вам не трудно будет отделаться от девчонки, когда вы захотите. Как только вам что-то не понравится, надо будет ее вышвырнуть.
– Не думаю, Эстерсита, что это будет легко сделать, – с сожалением покачала головой тетка. – Альберто никогда не согласится. И кажется, затеял все это, только для того, чтобы проучить Луиса Альберто.
– У вас слишком богатая фантазия, тетя. Вы же знаете, для вашего сына служанка в доме – пустое место.
– Ох, если бы это было так! Поверь мне, Эстерсита, я хочу, чтобы сыну в доме было тепло, уютно, спокойно; Вот и комнату я для него привела в порядок, вызвала дизайнера, поменяла занавеси… Но если девчонка дикая, как говорил падре Адриан, как примет ее мой сын? Знаешь, он такой нервный, иногда не переносит, когда прислуга занимается уборкой, шумит пылесос…
– Ну, если с появлением новой служанки возникает столько проблем, зачем ее вообще брать?
– Ах, девочка, твой дядя в последнее время очень изменился.
Он всем досаждает своими капризами.
– Просто он стареет, тетя, не думайте об этом. Не надо так все усложнять, думайте лишь о том, что к нам уже очень скоро приедет Луис Альберто.
– Ты можешь развеселить Луиса Альберто, дорогая. Я хочу, чтоб он был весел, хорошо настроен!
– Я постараюсь, тетя! Я помогу возвращению блудного сына и, мне кажется, знаю – как.

Глава б
Марианна с трудом усваивала новые для нее порядки в доме сеньоров Сальватьерра. Чутье не обмануло ее: Мария единственная приняла ее сердечно, помогла освоиться, расположила девушку к искренности. В доме была масса вещей, о которых прежде Марианна и понятия не имела. Мария и тут приходила на помощь. Особенно тяжело доставались уроки хорошего тона.
– Когда один человек за столом, стоишь слева от него. Только не прикасайся к нему, не мешай есть. Стой рядом и жди распоряжений.
– Как призрак?
– Именно. Когда за столом несколько человек, будешь стоять вот здесь. Поняла? Главное, не разбить чего-нибудь, не болтать лишнего, чтобы не испортить хозяевам и их гостям аппетита.
– Нет, Мария, я никогда не научусь, – загрустила Марианна.
– Всему можно научиться, девочка, уверяю тебя, и плохому и хорошему.
– Может, лучше я буду работать в саду или кормить собаку старика, а? Мария?
– Говорить надо – собаку дона Альберто – или сеньора… Поняла? Какой он тебе старик? Запомни, пожалуйста, еще: когда звонит колокольчик, значит, пора к столу.
– Все колокольчик да колокольчик, а нельзя просто взять и позвать. Эй, все за стол!..
– Что ты, что ты, Марианна! Как можно? Когда выйдут хозяева, стой позади и старайся лишнего слова не проронить! Ну, вот и сеньоры спускаются к обеду.
– Мария!.. – позвал дон Альберто. Марианна, едва завидя их, юркнула в кухню.
– Да, сеньор?
– А где малышка?
– Минутку, дон Альберто. Марианна, Марианна! Ах, Марианна, сеньоры хотят тебя видеть, выходи, девочка. – Мария почтительно остановилась чуть поодаль от обеденного стола. – Я сейчас показывала ей, сеньор, как нужно накрывать на стол. – Дон Альберто одобрительно закивал, обратился к жене.
– Помнишь о чем мы говорили, Елена?
– Но ее одежда была такой отвратительной, грязной и у меня ничего не оказалось под рукой. Мария! Скажи, кто позволил привести се сюда, в столовую, в таком виде?
– Извините, сеньора, я хотела, чтобы она училась..
– Ты правильно сделала, Мария. – Дон Альберто строго взглянул на жену. – Принеси еще один прибор, Мария. Для девушки.
– Господи, Альберто! Что ты делаешь, ты в своем уме? Я не вынесу такого унижения!
– Хорошо, Елена, ты можешь встать и уйти, это твое право. Вижу, ты не совсем поняла о чем мы говорили с тобою полчаса назад. Марианна теперь член нашей семьи, она не будет прислугой. Я говорю вполне понятно?
– Ты ставишь меня на одну доску с бродяжкой? Чего ты добиваешься? Только посмотри на нее! Что плохого я тебе сделала, Альберто? Ты творишь зло! Место, которое ты хочешь, чтобы она заняла в нашем доме, не для этой девчонки.
– Марианна, садись, пожалуйста! – позвал дон Альберто, дослушав бурную речь супруги.
– Нет, нет, сеньор, я совсем не хочу есть.
– Не обращай внимания на наш спор. Такое случается в каждой семье. Садись.
– Но как же?..
– Садись. Мария!
– Да, сеньор.
– Где прибор для Марианны?
– Нет, нет, дон Альберто! Пока не скажет хозяйка, я не буду есть. В доме должна командовать женщина, иначе мужчина сядет ей на шею. – Марианна прижалась к двери.
– Послушай меня и запомни: ты ни в чем не виновата. Садись вот сюда и ешь спокойно. – Дон Альберто подвел Марианну к стулу, отодвинул его, предлагая сесть.
– Вообще-то, я сейчас такая голодная. Как хорошо, что вы догадались…
Марианна быстро уничтожив закуску, положенную Марией в ее тарелку, как ни в чем не бывало, облизала пальцы, а запив соком, громко шмыгнула носом. Видя, что тарелка Марианны опустела, Мария молча подложила ей еще немного.
– Достаточно? – тихо спросила она девушку?
– Нет, еще, Мария!
– Ешь, ешь, Марианна, – подбодрил сеньор Альберто. – И прошу тебя, не старайся нам подражать. Ешь, как ты привыкла.
– Да? Ну хорошо, а то я все смотрю… Ой, как вкусно. Очень вкусно! – Марианна, снова облизала пальцы и шмыгнула носом. Донья Елена была на грани обморока.
– Теперь ты понимаешь, наклонился дон Альберто к жене, – как жила эта бедная девочка? А наш сын – неблагодарный человек, которому еду в постель подавали и с ложечки кормили. Мне стыдно, Елена, и обидно… Марианна, тебе понравился суп? Хочешь еще?
– Первый раз в жизни ем такой вкусный суп, дон Альберто! Я бы не отказалась.
– Оставь местечко, – улыбнулся сеньор Сальватъерра, – будет еще и второе блюдо.
– И на второе хватит места и на третье и на четвертое!.. Я раньше, ей-богу, и не представляла, что бывает такая вкусная еда.
– Альберто, я с твоего позволения удалюсь. У меня голова болит, – не выдержала донья Елена.
– Да, пожалуйста, как тебе угодно.
Марианна с наслаждением причмокивая и, каждый раз облизывая ложку с двух сторон, ела суп, откусывая по большому куску хлеба.
– Я, наверное, не нравлюсь сеньоре, да? – сквозь набитый рот обратилась она к дону Альберто.
– Нет, нет, Марианна, у нее по дому много всяких забот, не обращай внимания на ее слова, извини ее.
– Я и не собиралась за стол садиться, но раз уж вы приказали, – все, как тут откажешься.
– Все правильно, девочка! Сиди, доедай спокойно.
Пато не решился входить за ограду дома: попросил, чтобы шофер Максимо, стоявший около ворот, позвал Марианну. Пато с трудом узнал девушку.
– Ой, как тебя нарядили, Марианна! Чем же ты будешь заниматься? – в голосе юноши была озабоченность.
– Не знаю, Пато, пока меня откармливают. Я все время только и слышу разговоры сеньоров о сыне. Почему-то о нем тут всегда говорят шепотом. Не знаю пока, в чем тут дело. А я почти все время в саду, играю с собакой.
– Кстати, если увидишь падре Адриана, не говори ему, что я сюда приходил.
– Угу.
– Он мне не велел, до его разрешения. Но мне очень хотелось тебя повидать. Не ходи, говорит падре, не смущай девчонку!.. А этот, их сын, какой он из себя, а? – Пато с любопытством уставился на Марианну.
– Не знаю, он еще не приехал.
– А он что, молодой?
– Да почем мне знать, Пато, я ведь его еще ни разу не видела. А вообще, мне многое кажется здесь странным и непонятным.
Эти же чувства обуревали сейчас и донью Елену, возмущенную выходкой мужа. Она никак не могла придти в себя после злополучного обеда, – ей необходимо было выговориться… Кому же? Тетушка срочно вызвала к себе племянницу. Та, сгорая от любопытства, прилетела немедленно.
– Ах, если б ты только видела, Эстерсита, как вела себя за столом эта оборванка! А муж обращается с ней, как с равной. Я никогда ничего не имела против бедняков, я христианка и знаю, что такое милосердие. Но чтобы обращаться к этой девчонке как к члену семьи – в голове не укладывается.
– Это пройдет, тетя, уверяю вас!
– Вот-вот вернется Луис Альберто, – и это не дает мне спать спокойно. Ты знаешь какой он чувствительный, мой сын, а присутствие этой девчонки в нашем доме… даже не знаю, как повлияет на него.
– И где же она, – иронизировала Эстер, – ваша приемная дочка?
– Мария сказала, где-то в саду играет с собакой. Я ее видеть не могу! Поверь!
– А можно мне взглянуть на новую родственницу? – глаза Эстер загорелись хищным блеском.
– Да, да, иди посмотри, Эстерсита, убедись сама, что это такое.
Эстер спустилась в сад и увидела непринужденно болтающих Марианну и Пато. Остановившись в дверях, позвала:
– Эй ты, поди сюда! Ты новая служанка?
– Да.
– Так вот, в этом доме прислуга должна заниматься делами, а не тратить попусту время на разговоры с приятелями.
– Марианна, – заторопился тут же Пато, – я пошел, ладно… Мне пора. До встречи!
– Счастливо тебе, Пато, – она приветливо помахала ему рукой. – А вы кто такая?
– Здесь я буду задавать вопросы, – повысила голос Эстер! – Как тебя зовут?
– Марианна.
– А фамилия?
– Марианна Вильяреаль.
– Вильяреаль? Ты уверена?
– Конечно. Мой отец был довольно известным человеком в провинции.
– Все ясно! Значит, ты, девушка, плод любви известного сеньора?
Марианна не поняла всей глубины язвительной остроты Эстер и сочла за лучшее не связываться с неприятной сеньоритой, кто бы она ни была. Взяла на руки собаку, тихо сказала:
– Идем, малыш.
– Я с тобой разговариваю, дрянь ты эдакая! – преградила дорогу вышедшая из себя Эстерсита. Глаза ее метали молнии.
– Что тебе от меня нужно? – подняла на нее глаза Марианна.
– Сколько тебе лет? – без всякой связи с предыдущим разговором поинтересовалась сеньорита.
– Скоро восемнадцать.
– А знаешь ли ты для чего тебя взяли в этот дом?
– Зачем взяли, затем и взяли, – отвернулась Марианна.
– Так я тебе напомню! Ты здесь всего-навсего служанка! Это тебе, надеюсь, ясно?
– А кто вы такая, чтобы вмешиваться в мои дела? Вы что, старику дочкой приходитесь?
– Почти! Так что держи язык за зубами, а еще лучше вообще рта не открывай. Предупреждаю!
– Старик пришел. Ой, – внезапно осеклась Марианна, вспомнив наставление Марии. – Я хотела сказать – сеньор…
Обе одновременно увидели, что в сад вошел дон Альберто. Замолчали.
– Разговариваете, девушки? О чем, интересно? Ну, как тебе нравится моя протеже, Эстер?
– Очень симпатичная девушка, дон Альберто. – Голос Эстерситы был слаще меда. – Если ее привести в порядок, приодеть, помыть, она будет выглядеть замечательно.
– Вот это да! – громко воскликнула Марианна. – Куда ее понесло. Минуту назад она готова была выцарапать мне глаза, а теперь, ишь ты, как запела. Какие чудные все в этом доме…
– Ты помнишь, Эстер, я всегда говорил, что искренность – это прекрасное качество?
– Не надо дядя смешивать искренность с недостатком воспитания, – язвительно ответила племянница. – Вы слишком добры, дон Альберто.
– Если хочешь, мы продолжим разговор на эту тему в другой раз, Эстер, а сейчас мне надо поговорить с Марианной.
Дон Альберто присел на скамейку рядом с девушкой, потрепал по шее пса.
– Ты любишь собак, Марианна?
– Мне нравятся все божьи твари, сеньор!
– Тогда я тебе дарю его.
– Дарите? Мне дарите? – не веря своим ушам, обрадовалась Марианна.
– Если нравится, он твой.
– Ой, спасибо, сеньор.
– Можешь называть меня просто – дядя Альберто.
– Хорошо.
– Я вот зачем пришел, Марианна. Тебе нужно пойти к портнихе и заказать новое платье.
– Вы так добры ко мне, сеньор!
– Ты заслуживаешь этого, дочка. Поверь.
Возвратившись в комнату доньи Елены, Эстер недовольно передернула плечами, поглядела на себя в зеркало, не сумев скрыть дурного расположения духа.
– Ну что, познакомились? – осведомилась тетушка.
– Да, познакомились.
– Ну, и как она тебе?
– Надо быть настороже, тетя.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что нельзя допустить, чтобы она прижилась в вашем доме. – Эстер присела рядом.
– Вы разговаривали? Что она сказала тебе?
– Это неважно, тетя, одно я поняла, что эта девчонка строит из себя святую невинность, а на самом деле она просто лицемерка. Такие особенно опасны, уж поверьте мне.
– Не пугай меня, Эстерсита.
– А хуже всего, тетя, что дядя Альберто верит ей, она обаяла его и, если вы не вмешаетесь, все может плохо кончиться.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду? Любишь ты загадками говорить, Эстер.
– Поймите, дядя Альберто мечтает о спокойной жизни, счастливой старости, а Луис Альберто обманул его надежды. В ваши годы тетя, давно пора иметь внуков, любой дом без них пуст. Дядя Альберто ищет тепла… Ну, а что может дать ему эта глупая деревенская кукла, кроме забот? А дядя, я заметила, уже у нее на поводу. Вы должны понять, эта девушка очень опасна!
– Боже, как же быть? – от волнения донья Елена стала ходить по комнате.
– Нужно помешать ей каким-то образом воздействовать на дядю. Понимаете? Ну, например, когда он уходит из дома, заставьте ее почувствовать свою власть.
– Да, но как, Эстерсита, научи?
– Надо дать ей понять какое место она занимает в доме. Она ведь служанка и только! Давайте ей поручения потруднее и она сама убежит от вас, уверяю!
– Мой муж и слышать не хочет, чтобы она занималась домашним хозяйством. Он требует, чтобы к ней относились как к члену семьи.
– Какая ерунда, тетя! Подумаешь, мало ли что требует дядюшка. Найдите причину, но обязательно добейтесь, чтоб девчонка убралась отсюда до того, как приедет Луис Альберто.
– Да, тебе легко говорить. А я просто в отчаянье. – На глазах доньи Елены блеснули слезы.
– Если она только почувствует, какое влияние оказывает на нашего доброго дядю, то воспользуется этим немедленно. И правильно сделает: идиоткой надо быть, чтобы упустить такой шанс!
– Скажи, Эстер, за что мне Господь посылает такое наказание?
– Ой, тетя, какая вы наивная! Господь тут вовсе ни при чем. Но на меня вы можете рассчитывать. С сегодняшнего дня я объявляю войну протеже моего дяди.
– По-моему странно, что ее взяли в дом на правах члена семьи, – не переставала удивляться сдержанная Мария, допивая чай после обеда.
– Да, это неспроста. Дон Альберто неравнодушен к девчонке, не такой уж он святой.
– Кухарка Пачита считала, что она смотрит в корень.
– Прикуси-ка свой язычок. У нашего сеньора душа ангела. Он просто жалеет девчонку.
– А я этой девчонке подчиняться не стану, Мария. Вот увидишь. Пусть только слово скажет, я ее сразу на место поставлю.
– Оставь ее в покое, Пачита, такие дома, как наш, встречаются не часто, поверь, а такие добрые хозяева – тем более.
Как правило все люди, служившие семье Сальватьерра, жили у них подолгу, уважали сеньоров за справедливость и доброту, любое событие в доме принималось каждым близко к сердцу; подолгу обсуждалось и непредвиденное появление девушки из деревни. Как правило, эти дискуссии случались на кухне, куда стекались все новости и впечатления дня.
– Почему-то ко мне, Мария, дон Альберто не бывает никогда таким снисходительным. И что противно, появилось какое-то ничтожество и все расшаркиваются перед ней как перед королевой.
– Знаешь, Пачита, ты очень симпатичная девушка. Но в Марианне есть что-то совсем другое. Изюминка, что ли? Если ее подучить… Как-то я видела, как она играла с собакой. Мне показалось она – прелесть. – Напрасно донья Елена считает, что Марианна будет раздражать Луиса Альберто.
– Ладно, не будем с тобой загадывать и совать нос а чужие дела. – Вдоволь наговорившись, заключила разговор Пачита.

Глава 8
Мария была у себя в комнате, когда в дверь постучали.
– Войдите, – сказала Мария.
– Можно? – робко спросила Марианна.
– Ну, конечно.
Вид у девушки был расстроенный.
– Скажи, Мария, донья Елена очень на тебя рассердилась? Ведь это я во всем виновата. Прости. И за что только она меня невзлюбила. Ведь ничего плохого я ей не сделала.
Мария жалостливо посмотрела на худенькую большеглазую девушку в старом, линялом платье. Чем могла она, служанка, помочь ей, даже при всем желании? Разве что советом.
– Знаешь, Марианна, пусть падре Адриан подыщет для тебя другой дом. Трудно выдержать такое отношение. И с каждым днем будет только хуже, напрасно сеньор Альберто старается, сеньора вряд ли смирится с тем, что ты здесь.
– Оно и не удивительно, – печально произнесла девушка. Чужая девчонка в доме. Кому это понравится? А дон Альберто привел меня, усадил рядом с собой да еще твердит без конца, что я не служанка. Я все хорошо понимаю. Донья Елена просто боится при муже высказывать мне свою неприязнь и делает все исподтишка. – Марианна вздохнула.
– Сеньора добрая, но ты должна знать свое место, – возразила Мария.
– Я и так знаю. Сижу дома, как побитая собака, обиженно сказала Марианна. – Уж лучше быть служанкой как ты.
– Старайся пореже попадаться сеньоре на глаза, – посоветовала Мария. – Скучно дома сидеть – гуляй по саду.
– Сегодня же скажу сеньору, что хочу уйти отсюда, – так мне все надоело, – в сердцах произнесла Марианна.
Не успела она вернуться к себе, как пришел дон Альберто.
– Ну как, нравится тебе здесь?
– Конечно, очень уютно.
– А мне не нравится чересчур скромно. Скромнее, чем у слуг. Пойдем-ка в сад, поговорим.
День выдался замечательный. Ясный и теплый. Марианна вышла вместе с доном Альберто в сад и ей под ноги бросился прелестный щенок, чем-то напоминавший Марианне песика, оставленного на ранчо.
– Ах ты мой маленький, мой хороший! – нежно говорила она.
– Я вижу у тебя замечательный друг, ласковый, доверчивый.
– Он единственный, кому я здесь не мешаю.
– Не говори так, Марианна. Знаешь сказку о Золушке?
– Да, папа рассказывал, когда я была маленькой. Ей очень повезло, этой девочке. Но так только в сказках бывает, – грустно произнесла Марианна.
– В жизни тоже.
– Вы так думаете, дон Альберто?
– Мы же договорились, что ты будешь звать меня дядей.
– Да, но вряд ли это понравится сеньоре. Она и так сердится на меня.
– Не беспокойся, у Елены характер мягче хлеба.
– Но хлеб бывает черствым.
– Нет, Марианна, нет, она добрая, даже слишком добрая. Но много страдает. И ты должна посочувствовать ей.
– Но вы тоже страдаете, дон Альберто. Почему? – участливо спросила Марианна, бросив взгляд на дона Альберто.
– Долго рассказывать, Марианна, да и вряд ли ты поймешь.
– Выходит, она на мне зло срывает?
– Нет, нет, нет, не надо так думать. Елена очень хороший человек.
– Что же мне думать, если она видеть меня не может, словно бешеную собаку. А за что?
– Хорошо, скажу тебе, почему она страдает.
– Она больна?
– Нет. Все из-за сына.
– Ах да, знаю. Этот индюк, которого все боятся! Что-то он все не едет. Ой, простите, сеньор, совсем забыла, что это ваш сын.
– Ничего страшного, девочка.
– А почему Луис Альберто такой?
– Я сам себя частенько об этом спрашиваю.
– За что же сеньора сердится? Я ведь не виновата, что у нее такой сын! А вы тоже его боитесь?
– Нет, конечно. Но давай поговорим о сказке про Золушку. Я постараюсь быть для тебя добрым волшебником, Марианна, и сделаю все, что смогу для твоего счастья.
– Спасибо вам, дон Альберто, вы так добры ко мне! Но я хочу уйти из вашего дома. Мне здесь как-то не по себе. Ведь я не могу сидеть без дела. – Марианна с мольбой взглянула на дона Альберто.
– Прошу тебя, Марианна, останься!
– Мне трудно отказать вам, сеньор, но почему вы не хотите меня отпустить?
– В другой раз скажу, – ласково ответил дон Альберто и погладил девушку по голове. – Ну что, остаешься?
– Ладно. Потерплю еще немножко.
Терпеть приходилось не только Марианне. Ее бегство не принесло долгожданного облегчения мачехе. Ирма была раздражена и взволнованна. Диего звал ее отдохнуть, развлечься на море. Но нет. Сначала надо уладить дела. – Таков был обычный ответ Ирмы.
– Говорю же тебе, управляющий этим займется. Вчера приехали каменщики, уже начали ремонт дома. Чего же нам ждать? – не унимался Диего.
– Но, Диего, – стояла на своем Ирма, – не прошло и месяца со дня смерти мужа, еще не готовы документы, подтверждающие, что я единственная наследница Леонардо. Все это займет много времени. Итак, с тех пор, как ушла Марианна, нас осуждают. А что скажут, если мы отправимся путешествовать?
– Раньше тебя это не волновало.
– Не хочу проблем.
– Каких проблем?
– Мало ли что может случиться, пока нас не будет. Пусть все уляжется, и прекратятся сплетни.
Их разговор был прерван слугой.
– Извините, вас хочет видеть один сеньор, – произнес он, входя.
– Какой сеньор?
– Он назвался Луисом де ла Парра.
Тревога за Марианну привела сеньора де ла Парра на ранчо. Что с девушкой? В глубине души он, опытный человек, не очень-то доверял вдове своего покойного друга.
– Не понимаю, как может девушка исчезнуть бесслезно, – говорил он, недоверчиво глядя на Ирму. – Вы сообщили в полицию?
– Нет. Марианна оставила записку. Написала, что не хочет жить в доме, где все напоминает отца. Я старалась заменить ей мать или хотя бы стать подругой, но она оттолкнула меня. – Ирма казалась печальной.
– Не покажете ли мне записку? – спросил де ла Парра.
– Простите, но я ее выбросила.
– Как же так? – удивился де ля Парра.
– Мы искали Марианну на всех ранчо, но не нашли. Через несколько дней она станет совершеннолетней, и тогда никто не сможет ее заставить вернуться домой.
– Ее надо непременно найти, – решительно заявил Луис де ла Парра.
– Но как это сделать?
– Не знаю, надо хотя бы выяснить, куда она уехала, чтобы оформить на ее имя наследство.
– Какое наследство? – голос Ирмы задрожал.
– Ранчо, дом, и вообще все, что здесь есть, сеньора. Леонардо говорил мне, что оставил завещание в пользу Марианны.
– Неправда. Я ездила в Гуанахуато, выясняла. Никакого завещания нет.
– Но завещание оформлено в Мехико. Я могу это подтвердить. Наследницей является Марианна.
– А когда, простите, составлено завещание?
– Десять лет назад, Леонардо тогда приезжал в столицу. Я и не думал, что оно так скоро понадобится. Правда, в прошлый раз я уже застал его не совсем здоровым. Такова жизнь. – Глаза старика затуманились печально. – Мне необходимо съездить в Гуанахуато, заявить, чтобы прекратили дело о наследстве, которое вы начали, сеньора.
– Не может быть, чтобы муж оставил меня нищей. Сколько лет я ему отдала, как заботилась в последние годы, вела дом и хозяйство. Зачем, спрашивается? Чтобы все досталось другой?
– Успокойся, Ирма, – вмешался тут Диего. – Прошу тебя.
– Очень сожалею, сеньора, – сухо произнес де ла Парра.
– Что же вы намерены делать? – поинтересовалась Ирма.
– Искать Марианну, пока не найду. Исполнить последнюю волю друга. А сейчас разрешите откланяться.
– Прощайте!
Как только Луис вышел, Ирма обратилась к Диего:
– Будь она проклята, эта Марианна! Ее нужно отыскать во что бы то ни стало.
При чем раньше, чем это сделает де ла Парра.
– Зачем?
– Как зачем? Ее надо убрать, все должно принадлежать мне!
– Ты с ума сошла! – проговорил Диего, стараясь урезонить Ирму.
– Да, я сошла с ума! От злости! От ненависти! Столько лет терпеть этого гнусного пьяницу, жить в грязи, унижаться. Пойми, ведь мы теперь нищие! А строили грандиозные планы! Нет, надо ее убрать! – Ирма была в ярости. – Убрать и все! Я не желаю отказываться от наших планов.
Пришла Эстер и застала дона Альберто в гостиной одного.
– Добрый вечер, дядя!
– Здравствуй, Эстер!
– Скоро приедет Луис Альберто!
– Надеешься, что он будет тебя развлекать?
– Не смейся надо мной, дядя! Хорошо, если из Луиса Альберто удастся вытянуть хотя бы несколько слов. – Эстер кокетливо улыбнулась.
– И все же ты рада его приезду.
– Тетушка обожает своего сына. Считает минуты до его возвращения.
– А ты разве нет?
– Я тоже.
– А мне безразлично, – печально произнес дон Альберто. – Он не торопится повидать родителей, которые дали ему жизнь. Приезжает не родной человек, а гость.
– Что с тобой, дядя? – Я никогда не видела тебя таким грустным, – удивилась Эстер.
– Наверное, годы дают о себе знать. Кстати, ты кажется, следишь за модой. Окажи мне услугу. Помоги купить что-нибудь из одежды для Марианны!
– С большим удовольствием, дядя. Только не всякая женщина умеет носить платье так, чтобы выглядеть в нем красивой. Уверена, мода не для Марианны.
– Женщины быстро осваивают эту науку. Ну так поможешь мне?
– Знаешь, дядя, не сердись, но я думаю, тетя не в восторге от твоей привязанности к этой бродяжке. А мне не хочется ссориться с тетей. К тому же, я не уверенна, что выберу подходящее. Так что не обижайся.
– Значит, отказываешь мне?
– Проси о чем угодно, только не об этом.
– Мне ничего не нужно, спасибо. Продавщицы помогут.
– Сожалею, дядя. Извини за любопытство, но я не могу понять твоего интереса к этой девушке! Может ты хочешь стать благодетелем всех сирот на свете?
– Нет, я просто хочу досадить сыну, и матери, которая потакает ему без разбора.
– Зачем?
– Пусть Луис Альберто вспомнит то время, когда досаждал мне, и поймет, что огорчать других совсем не трудно.
– Дядя, я просто тебя не узнаю. Ты всегда был таким благоразумным, сдержанным!
– Устал, да и стареть начинаю.
– Только бы тетя не услышала.
– Можешь ей рассказать, если хочешь. И передай ей, что я мог бы определить Марианну в колледж, но не сделаю этого. Пусть живет здесь, чтобы в доме была хоть одна искренняя душа. Поняла?
– По-моему, дядя, тебе надо обратиться к врачу.
– Ты имеешь в виду психиатра? Теперь это очень модно и даже иногда помогает. Во всяком случае, моему драгоценному отпрыску лечение пойдет на пользу. Иначе жизнь его в этом доме станет невыносимой и ему придется убраться.
– Ты не хочешь, чтобы сын возвратился?
– Откровенно говоря, нет. Чем он дальше, тем лучше. Смотри, Эстер, не пытайтесь вместе с тетушкой выживать из дома девочку, вы дорого за это заплатите. Обе. Такова моя воля. – С этими словами дон Альберто вышел из комнаты.
Оставшись вдвоем с доньей Еленой Эстер сказала:
– Тетя! Надо что-то предпринять. Неужели вас это не волнует?
– Не хочу думать о неприятных вещах. Я так счастлива, что приезжает Луис Альберто! С минуты на минуту он может войти. Представляешь? Ничего дороже сына у меня в жизни нет. Ах, если бы он влюбился в тебя, Эстерсита! Я так хочу, чтобы вы поженились.
– Не будем загадывать. Вряд ли Луис Альберто изменился. Ведь все зависит только от него! – с досадой произнесла Эстер.
– И от тебя тоже. Ты добрая, красивая.
– Этого мало. Не забывайте, что Луис Альберто не такой как все. Ну, в общем, не совсем нормальный.
Эстер вспомнила, что сегодня она уже говорила примерно эти же слова. Ее глаза зло сверкнули:
– Представляете, тетя! Дядя попросил меня купить одежду для этой девчонки!
– Тебя, Эстер?
– Да. Я, естественно, отказалась. Ему взбрело в голову вырядить эту деревенщину как великосветскую даму.
– Боже мой, зачем?
– Чтобы досадить Луису Альберто. Он так и сказал. Елена подошла к окну и увидела приближающегося падре Адриана.
– Надеюсь, бог не оставит нас. – Донья Елена ободряюще посмотрела на племянницу.
Падре, тепло поздоровавшись с женщинами, прошел библиотеку, к дону Альберто: священника беспокоила судьба его протеже, особенно перед приездом Луиса Альберто.
– С чего ты взял, что мне придется избавиться от Марианны? На поводу у сына я не пойду и домашним не позволю, – заявил Альберто.
– Вы так давно не виделись. Может быть он стал другим? – как всегда Адриан хотел успокоить друга.
Но обычно сдержанного дона Альберто словно прорвало:
– Вряд ли. Не выношу его наглого взгляда, снисходительной улыбки, кривлянья. Противно, понимаешь? Елена твердит, – что он болен, но, если лень теперь называется болезнью, тогда, конечно. Нет, сыну не хватает доброты. Во многих семьях дети вырастают эгоистами. И все из-за того, что матери их балуют.
– Но ведь раньше он не был таким, – возразил падре. – Причину надо искать в его несчастной любви.
– Нет, нет, Луис Альберто всегда, был таким. И когда повзрослел, это стало особенно заметно. Настоящего мужчину разочарование в любви только закаляет. А Луису Альберто просто удобно быть разочарованным скептиком, обманутым человеком. И знаешь почему? Потому что не было необходимости зарабатывать себе на кусок хлеба! – Дон Альберто не мог сдержать охватившей его досады. – Итак я окончательно решил, Марианна останется у нас. Елена просто не понимает, что творится в доме. Поменьше думала бы о сыне и осмотрелась. Я слишком стар для скандалов, но могу и уйти. Навсегда.
– Не пугай меня, Альберто. Помни, если, Марианна вдруг станет тебе в тягость, сообщи мне, и я все устрою. У твоей супруги, есть племянница, которая вполне может заменить ей эту девочку.
– Да, Эстер. Мечтает выйти замуж за Луиса Альберто, спит и видит. Но насколько я погашаю, не любит его. Просто польстилась на мои деньги. Но что бы ни случилось, Адриан, я дам тебе знать, не беспокойся.
– Хорошо, Альберто, до свидания.

Глава 10
Мария положила в стакан с виски кусочек льда и, поставив стакан на поднос, постучалась к Луису Альберто, где в это время находилась донья Елена.
– Кто там? – послышался голос доньи Елены.
– Это я, сеньора.
– Войди, Мария, спасибо.
– Что еще прикажете?
– Благодарю, больше ничего, – ответила, как всегда спокойно и ласково донья Елена. Она была счастлива, что может побыть с сыном. Радость светилась на ее красивом, еще молодом лице.
– Итак, мама, что же это за девушка, в которой отец души не чает, – язвительно усмехаясь, спросил Луис Альберто. – И вообще объясни, что происходит? Кстати, прикажи снять эти занавески, они слишком мрачные.
– Хорошо, как скажешь.
– Я слушаю тебя, мама.
– Я думаю, не придавай этому значения, сынок, – донья Елена с нежностью посмотрела на сына. Ей не хотелось в такой счастливый день говорить о неприятном.
Но Луис Альберто не отставал.
– Не придавать значения? – с досадой переспросил он. – Но ты подумай только, что вытворяет отец. Выставляет напоказ эту неотесанную, деревенскую девушку, заставляет нас сидеть с ней за одним столом. – Луис Альберто нервно зашагал по комнате. Он привык, что все потакают ему и не мог смириться с тем, что отец не обращает на него внимания.
– Прости, папа не совсем здоров, – извиняющимся тоном произнесла донья Елена.
– Но если у него мания величия, своди его к доктору, – безапелляционно заявил Луис Альберто, усевшись в небрежной позе на тахту.
– Разве можно так говорить об отце, сынок? – с легким укором сказала донья Елена.
– Ах, мама, не надо меня учить, – Луис Альберто все больше и больше раздражался. – Кстати, как она попала к нам в дом, эта замухрышка?
– Ее привел падре Адриан.
– Понятно. Монах привел в дом черта в юбке.
– Нет, нет, он не виноват, сынок. Когда падре рассказал, что она круглая сирота и у нее нет родных, я, как христианка, согласилась взять ее, надеялась сделать из нее хорошую служанку.
– Ну, и что дальше? – Луис Альберто снова заходил по комнате.
– Дальше? – донья Елена подумала и решительно ответила: – Твой отец стал ее опекать, не велит ей прислуживать и сидеть за столом вместе со слугами. А главное, – донья Елена покраснела от возмущения, что редко с ней случалось, – не желает чтобы ее воспитывали, и все ей разрешает.
– Видно, старику захотелось иметь в доме зверушку. Но зачем?
– Не знаю, – донья Елена опустила глаза.
– Знаешь, но не говоришь. Тогда я скажу. Отец хочет мне досадить. Думает, я не выдержу такого соседства и сбегу. Неизвестно только, что еще взбредет ему в голову!
– Ради бога, сынок, не пугай меня.
– А, мама, всего ты боишься. Лучше бы старик поберег себя, это может ему дорого обойтись.
– Что ты хочешь сказать?
– Да так, ничего. А пока распорядись, чтобы еду мне подавали в комнату. Не желаю сидеть за столом в таком обществе!
– Нет, нет, сынок, за стол надо садиться всем вместе, – взволнованно проговорила донья Елена. В ее представлении традиции семьи имели большое значение, особенно семьи аристократической.
– Это глупо, мама, даже смешно, – с легким презрением возразил Луис Альберто. – А отцу передай, что я буду жить, как хочу, и не позволю ему вмешиваться в мою жизнь.
С того дня, как дон де ла Парра навестил Ирму и сказал ей, что отец оставил завещание в пользу Марианны, вдова Леонардо лишилась покоя и то и дело заводила об этом разговор со своим кузеном.
– Надо во что бы то ни стало найти Марианну. Другого выхода нет, Диего.
– Выбрось из головы эту бредовую мысль, – с досадой ответил Диего. – Ведь это абсурд!
– А не абсурд потерять такое богатство? Ведь здесь куда больше, чем мы думали. Взгляни на банковские счета! – В глазах Ирмы сверкнул хищный огонек. После смерти мужа Ирме уже не надо было прикидываться нищей. Она стала следить за своей внешностью, наряжаться, к ней вернулась прежняя привлекательность.
– Да, богатство огромное, – согласился Диего. – Надо бороться за него, но не избавляться от Марианны.
– Представь себе, что Луис де ла Парра отыщет Марианну, и она получит наследство. Как она с нами поступит? – спросила Ирма, подходя к кузену, сидевшему с озабоченным видом.
– Выгонит отсюда и все, – бросил Диего.
– Вот именно. И что мы тогда будем делать?
– Ладно, посмотрим.
– Будем работать ради куска хлеба? – не унималась Ирма. – Я наймусь секретаршей. А ты? Тоже найдешь работу? Станешь жить на жалованье, чтобы как-то прокормиться, кое-как одеться, иногда сходить в кино или ресторан? Нравится тебе такая жизнь? – Ирма в упор посмотрела на кузена.
– Весело. Что и говорить! – с унылым видом произнес Диего.
– Надо быть полоумным, чтобы ради каких-то предрассудков отказаться от денег! Да и с какой стати! Сколько лет мы работали на этом проклятом ранчо? Этому дряхлому пьянице я отдала свою молодость. Ранчо по заслугам принадлежит нам и несправедливо отдавать его этой дуре! Ну, что молчишь? – Ирма была настроена решительно и не собиралась сдаваться.
– Да, да, да, ты права! – взволнованно воскликнул Диего. – Только в одном я с тобой не согласен.
– А это предоставь мне – примирительно сказала Ирма. – Главное – найди ее! Договорились?
– Хороша задачка! – Диего был растерян. Ведь в стране шестьдесять миллионов жителей.
– Я понимаю, что это нелегко, – продолжала уговаривать Ирма, ласково заглядывая Диего в глаза. – Но Луису де ла Парра еще труднее, чем тебе. Первым делом расспроси о ней в деревне, в билетной кассе. Скорее всего она уехала в Мехико.
– Думаешь там ее легко найти?
– Нет, нет, дорогой, – я не буду тебя торопить, дам много денег. Сколько потребуется. Но ты должен ее найти. Непременно. Согласен?
– Ради тебя я готов на все.
Марианна любила по утрам выходить в сад. Здесь никто ей не докучал. Так приятно было поразмышлять в одиночестве!
Неожиданно раздался голос дона Альберто:
– Эй, Марианна! Доброе утро! Что ты там делаешь?
– Доброе утро, дон Альберто! Поливаю цветы.
– Смотри, не лей много воды! Ночью прошел сильный дождь!
– Земля уже высохла.
– Ты завтракала?
– Нет, пока не хочу.
– Громче, не слышу!
– Я говорю, что еще не завтракала. – Не кричите так, сын ваш проснется!
– Вот и хорошо! Давно пора!
– Он разозлится, а потом на мне отыграется!
– Защищайся! Смелее! После обеда пойдем по магазинам.
– Вы и я?
– Ну, да, вдвоем.
– На распродажу?
– Нет, в хороший магазин. Купим тебе красивое платье, и ты больше не будешь носить это тряпье. Одену тебя, как настоящую сеньориту.
Их разговор прервала донья Елена.
– Альбсрто, что ты кричишь? Весь дом поднял на ноги. Такого прежде с тобой не бывало, – донья Елена укоризненно покачала головой. – К тому же не забывай, что ребенок, я хочу сказать, Луис Альберто, дома. Он не любит, когда шумят по утрам.
– Ребенок? Ему уже тридцать два года! В это время он должен уже идти на работу, или же по делам. Значит, ты пришла попросить, чтобы я не мешал ребенку спать?
– Нет, нет, не за этим. Но согласись, кричат только люди невоспитанные.
– И те, кому надоели условности. Хочешь, чтобы в доме была тишина, как на кладбище? И все ради Луиса Альберто? На сей раз, Елена, ничего у тебя не выйдет.
– Хочешь все делать назло?
– Конечно. А сейчас, прости, я продолжу разговор с этой симпатичной девушкой. – Дон Альберто снова подошел к окну.
– Марианна! – крикнул он. – Значит, договорились? После обеда идем по магазинам?
Донья Елена спустилась в гостиную, где в это время хлопотала Мария.
– Что делать, Мария? – спросила она с отчаянием в голосе, устало опустившись на стул. – Он сошел с ума.
– Наберитесь терпенья, сеньора, – мягко ответила Мария, с сочувствием поглядев на свою госпожу.
В это время из своей комнаты вышел Луис Альберто, заспанный, с опухшим лицом.
– В чем дело, мама? Что за шум?
– Иди к себе, жизнь моя, это отец беседует с той девушкой. Сейчас я тебе все объясню.
– Да, мне только и остается, что быть терпеливым, даже эту оборванку я вынужден терпеть!
Они поднялись в комнату Луиса Альберто.
– Если отец помешался, – в сердцах сказал Луис Альберто, покрутив пальцем у виска, – отправь его в сумасшедший дом. Я приехал отдохнуть и не намерен терпеть подобные выходки.
– Да, да, сынок, знаю, но клянусь, я ничего не могу с ним сделать. Иди еще поспи, дорогой.
– Теперь не усну, ты же знаешь я страдаю бессонницей, мне надо спать хотя бы до обеда.
Пока происходил этот разговор, Марианна вернулась из сада и, увидев Марию, сказала:
– Теперь донья Елена опять рассердится на меня, и молодой сеньор тоже. Но разве я виновата?
– Конечно нет, малышка.
– Не пойму, почему они живут как кошка с собакой? Ведь все у них есть, и деньги, и здоровье. Ну, а этот балбес… – глаза Марианны гневно сверкнули.
– Марианна!
– Чем он занимается?
– Ничем.
– Как я?
– Почти.
– Зачем они меня держат, если работать не дают? Кормят, одевают, комнату дали. Но мне так не нравится. Старик вроде любит меня, хочет сделать из меня сеньору, такую, как Эстер. Но для остальных я мячик, бросают туда-сюда. Разве не так, Мария?
– Не знаю, Марианна. Во всяком случае тебе лучше держаться подальше от сеньоры и молодого господина. И не лезь на рожон. Помалкивай.
Донья Елена сидела в гостиной, когда зазвонил телефон.
– Это вы, падре Адриан? Знаете, вчера приехал Луис Альбсрто, – радостно сообщила она.
– Почему же вы сразу мне не позвонили?
– Я хотела, но не до этого было. В доме такое творится! – Счастливое перед тем лицо доньи Елены омрачилось печалью.
– А что, что случилось?
– С того дня, как в доме появилась эта Марианна, дона Альберто не узнать. И Луис Альберто очень расстроен.
Вечером в библиотеке падре Адриан пытался вызвать дона Альберто на откровенный разговор.
– Проблемы с Марианной? – спросил Адриан друга.
– Проблем много. Но не она виновата, уверяю тебя. – Дон Альберто выглядел усталым и немного расстроенным. Он помолчал некоторое время, потом снова заговорил:
– Тогда ты рассказал про Марианну в самых общих чертах, а мне хотелось бы о ней узнать поподробнее.
Падре провел рукой по волосам, слегка пожал плечами и ответил:
– Мне тоже мало что известно. Девочка была немногословна, мне показалось, что это неспроста, но расспрашивать я не стал. Марианна живет у тебя в доме и тебе проще это сделать. Мудрый священник понимал, что, сам того не ведая, создал для дома кучу проблем.
Дон Альберто сказал, что не хочет волновать Марианну. Если она об этом заговорит, тогда дело другое. В одном дон Альберто был уверен: Марианна не из семьи бедняков. Падре подтвердил, что, кажется, у отца Марианны было ранчо, но отец спился и умер, так сказала девушка. Говорить об этом раньше падре не хотелось, боялся, что донья Елена откажется принять в дом дочь пьяницы. А девушка ведь славная!
– Ну, что ты, Адриан. – У доньи Елены сын пьяница, опустившийся человек, – с болью произнес дон Альберто, – а она обожает его.
– Не говори так, Альберто, – возразил падре, – твой сын не пьяница. Ну выпьет иногда бокал, другой. Тебе это не нравится, я понимаю.
– Послушай, Адриан, много лет назад я совершил ошибку. Все безобразные выходки сына списывал на его молодость, неопытность. Он и тогда был взбалмошным, но я надеялся, что с годами это пройдет. – Дону Альберто было тяжело и он хотел излить душу старому другу.
– Так и будет, Альберто, вот увидишь!
– Нет, нет, Адриан.
Если к тридцати годам он не стал человеком, только что-то из ряда вон выходящее может его изменить.
Падре с сомнением покачал головой.
– Ладно, пусть будет по-твоему. Но при чем тут Марианна?
– Она должна повлиять на Луиса Альберто, противопоставить себя ему.
– Противопоставить?
– Да. Слишком долго все потакали капризам Луиса Альберто. Да и я тоже. Это развратило его, превратило в страшного эгоиста. Кто-то юный, сильный, кого не повергнут в уныние насмешки и дикие выходки моего сына, может вступить с ним в борьбу и выиграть.
– И ты эту роль отвел Марианне? – глаза падре округлились от удивления.
– Да, ей. Я, как бы это сказать, уравняю их в правах. Буду относиться к Марианне, как к дочери. – В голосе дона Альберто звучала решимость.
– И что из этого получится? – Падре с недоумением смотрел на дона Альберто, не понимая чего тот добивается.
Дон Альберто помолчал немного и уверенно заявил:
– Либо Луис Альберто изменит свою жизнь, либо ему придется покинуть дом.
– Покинуть дом?
– Да. И тогда он будет вынужден зарабатывать себе на жизнь, потому что я не дам ни гроша. Он уже знает об этом.
– Но ты бросаешь вызов судьбе, Альберто! Между твоим сыном и этой несчастной девушкой начнется настоящая война. – Священник не мог скрыть своего волнения и подошел к другу.
Смущение появилось на лице дона Альберто.
– Я уже думал об этом. Ведь Марианна такая робкая, так болезненно реагирует на обиды. А я подставляю ее под удар!
– Знаешь, Альберто, я не совсем понимаю. – Священнику не нравилась затея его друга и он спросил, какие у него планы насчет Марианны. Падре чувствовал себя в ответе за судьбу девушки.
– Не беспокойся, Адриан, ничего плохого с ней не случится. Я привязался к Марианне и может быть удочерю ее.
– Бог с тобой, Альберто. Поговорив еще немного, они расстались.
К вечеру появилась Эстер. Красивая, элегантная и очень уверенная в себе.
– Эстерсита, – стала жаловаться донья Елена. – Я так несчастна.
– В чем дело, тетя? Что-нибудь с кузеном?
– Нет, на сей раз с Альберто. Он сошел с ума.
– За одну ночь?
– Да, да, именно так. В шесть утра он поднялся, подошел к окну и стал громко разговаривать с этой девчонкой. Она была в саду. Можешь себе представить, как это взбесило Луиса Альберто. Да и меня, и всех остальных тоже.
– Ну и что ты сказала дяде?
– Спросила бы лучше, что он ответил.
– Что же он ответил?
– Сказал, что ему надоела тишина в доме. А кому шум мешает, пусть убирается. Это он имел в виду Луиса Альберто. Хочет избавиться от него. Выгнать вон. Не ожидала я, что дон Альберто возненавидит родного сына.
– Ах, тетушка, – Эстер кокетливо закатила глаза. – И это тебя так расстроило? Не обращай внимания.
– Но сын мой не вынесет подобного отношения. Что делать, Эстер?
– Здравствуй, дядя! – Эстер встала, навстречу вошедшему дону Альберто.
– Здравствуй, Эстер! Сплетничаете тут с тетушкой? Дон Альберто велел Марии позвать Марианну и, когда она спустилась в гостиную, спросил:
– Ты готова?
– Конечно, сеньор.
– Увидишь как отлично мы проведем время, – дон Альберто ласково улыбнулся.
– Спасибо, дон Альберто, ведь сегодня день моего рождения!
– В самом деле? Что же, позволь тебя поздравить. Дон Альберто нежно поцеловал девушку.
– Благодарю вас!
– Я куплю тебе, все, что захочешь, я вечером устроим настоящий праздник, будем пить шампанское.
– Это вы здорово придумали! – обрадовалась Марианна и ее обычно грустные глаза сверкнули веселым огоньком.
– Пойдем же, дочка!
Как только дон Альберто и Марианна скрылись за дверью, Эстер подошла к донье Елене и коснувшись ее руки, язвительно спросила:
– Что за новый каприз у дядюшки?
– Это переходит всякие границы, – не в силах скрыть раздражения, произнесла донья Елена.
– Ты права, тетя. Но во всем виноват Луис Альберто. Он просто невыносим. Капризный, раздражительный. И ведет себя недостойно. Вот дядя и нашел себе дочку. – В голосе Эстер звучала злая ирония.
– Но ведь сын нездоров. В таком возрасте стал настоящим неврастеником, – с болью в голосе произнесла донья Елена. – Отец должен ему посочувствовать. На то он и отец.
– Нет, тетя. Луис Альберто не болен. Он ведет себя, как ему нравится. Вот и все. Но я постараюсь вам помочь, – вкрадчиво сказала Эстер, коснувшись губами щеки доньи Елены. – Ему и тебе. Где он сейчас?
– У себя в комнате, девочка.
– Давай нагрянем к нему.
– Нет, подожди. Надо его предупредить. Может быть, он не одет? Думаю, он будет рад увидеть тебя.

Глава 12
Дон Альберто решил во что бы то ни стало отпраздновать совершеннолетие Марианны. Он попросил Марию отправить Максиме за тортом и свечами, а вечером сервировать стол самой лучшей посудой, которую доставали для приемов особо важных гостей.
В этот же день его друг, сеньор де ла Парра начал поиски Марианны. Для начала он отправился в сыскную контору сеньора Баскеса. Изложив обстоятельства дела, дон де ла Парра спросил:
– Что будем делать?
– Задача не из легких, сеньор. Найти девушку в таком городе, откровенно говоря, почти невозможно. Тем более, что слишком мало данных.
– Знаю, но надо попытаться. Я слышал, что у вас служат настоящие профессионалы, работают четко и быстро. Итак, желаю удачи!
– Минутку, сеньор де ла Парра!
– Да, слушаю вас.
– Вы не пытались найти ее через газету?
– Нет.
– Тогда я попробую.
– Идея, по-моему, неплохая.
Слова, сказанные Эстер, не давали покоя донье Елене. Что будет, если Луис Альберто увлечется этой девчонкой? Нет, ее сын не способен на это. У него же есть глаза и уши. Но тем не менее, ко всему, что происходило в доме, сеньора относилась теперь с особым вниманием.
– Что это, Мария? – донья Елена удивленно подняла брови, увидав нагруженную пакетами Марию.
– Видимо, покупки, которые сделал дон Альберто для Марианны.
Эстер, сидевшая здесь же, предложила:
– Давай посмотрим что там. Проверим, какой вкус у дяди. Мария, оставь это и ступай.
Под напором племянницы Елена преодолела неловкость и тоже стала рассматривать покупки.
– Забавно. Я смотрю дядя порядком потратился. А для Луиса Альберто он хоть раз что-нибуль покупал? – Эстер не сдержала негодования.
– Я сыну все сама покупаю, – с гордостью произнесла донья Елена.
– Тетя! – воскликнула Эстер, развернув один пакет. – Взгляни, какая прелесть! – Глаза у нее алчно заблестели. – А можно я все посмотрю?
– Не знаю, – замялась донья Елена. – Как-то неудобно.
– Неудобно? – запальчиво проговорила Эстер. – А держать в доме какую-то уличную девчонку удобно? Ах, тетя, какое платье! Даже у меня такого нет!
– Альберто сошел с ума, – возмущенно промолвила донья Елена. – Такая дорогая одежда не для бедной сироты.
– Если уже сейчас твой муж тратит на нее столько денег, что будет дальше? Он станет дарить ей меха, бриллианты. – В глазах Эстер появился недобрый огонек.
– Почему бы и нет? Если я всю жизнь оплачиваю пороки сына, отчего бы мне не доставить удовольствие Марианне? – Вошедший дон Альберто слышал последние слова Эстер.
– Как ты можешь так говорить? Ты не имеешь права сравнивать эту девушку с Луисом Альберто!
Донья Елена изменилась в лице от негодования.
– Я имею право на все, дорогая! – решительно заявил дон Альберто.
– Но все, что ты делаешь – абсурд. Я не хотела бы тебя подозревать в чем-либо дурном. – Донья Елена пристально посмотрела на мужа.
– Что ты имеешь в виду?
– Дядя, у тети есть все основания думать, что ты просто неравнодушен к этой девушке, – заявила Эстер.
– Я не обязан раскрывать каждому мотивы своих поступков, – резко ответил дон Альберто.
– Мотивы интимного характера, в твоем возрасте, папа? – насмешливо спросил Луис Альберто, присоединившийся к разговору.
– Замолчи, как ты смеешь такое нести при матери и сестре? – вышел из себя дон Альберто.
– Я думал, здесь семейный совет и каждый вправе высказать свое мнение.
– Каждый – да, но не ты. И запомните все, Марианна останется в доме потому, что я этого хочу. Здесь я распоряжаюсь! – Сказав это, дон Альберто пошел к Марианне и застал ее в слезах.
– Не обращай внимания на выходки Луиса Алъберто, Марианна.
– Я хочу от вас уехать, дон Альберто, попросите падре Адриана увезти меня.
– Как хочешь, девочка. Но, признаться, мне будет грустно без тебя. А главное, я так надеялся, что благодаря тебе Луис Альберто станет другим! – Доя Альберто с мольбой смотрел на Марианну.
– Но почему вы выбрали именно меня? – Марианне жаль было старика, и она не знала, как поступить.
– Я уже жалею, что втянул тебя в эту историю, извини, Марианна!
– Я о другом хочу сказать, – склонив голову набок, и ласково глядя на дона Альберто, произнесла девушка.
– О чем же?
– Нельзя злом отвечать на зло. Господь нас не этому учит. Будьте добрее к сыну.
– Милая Марианна, я так одинок! Дома, словно в аду. Хочется чувствовать себя счастливым в семье. Будь у вас еще дети, Луис Альберто, может быть, не стал бы таким. – Дон Альберто вздохнул и коснулся руки Марианны.
– Не уходи от нас, девочка, останься. Ты заменишь мне дочь. Самое главное на старости лет это тепло и забота детей!
– Ладно, останусь, посмотрим, что из этого получится.
– А теперь хватит о грустном, девочка. Надо на славу отпраздновать день твоего рождения. Послушай, надень самое красивое платье. Может быть это? И пусть Мария причешет тебя! Ну, до встречи!
Дон Альберто вернулся в гостиную, где донья Елена с Эстер вели разговор. Обе были очень взволнованны.
– О чем это вы беседуете? – спросил дон Альберто.
– Прости, дядя, но ты слишком внимателен к этой девушке. И мне обидно.
– Да, Альберто, – подхватила Елена, – твоих поступков мы не можем понять.
– Ведь неизвестно, до чего ты дойдешь в отношениях с этой девчонкой? – Эстер укоризненно покачала головой.
– Хватит об этом! – строго произнес дон Альберто, подняв руку, – я не собираюсь оправдываться и запрещаю всякими пошлыми намеками оскорблять Марианну. Так и передай своему сыночку. И пусть вечером выйдет к ужину.
А не хочет – может убираться из моего дома!
Только дон Альберто вернулся к себе, как пришла Мария и доложила:
– Сеньор, звонил дон Луис де ла Парра. Просил его извинить, но он не сможет прийти к ужину.
– Спасибо, Мария. И еще, задержись, пожалуйста. Ты не замечала, Эстер когда-нибудь разговаривала с Марианной?
– Нет, ни разу не видела.
– Прошу тебя, Мария, не давай Марианну в обиду, старайся быть где-нибудь поблизости, когда приходит Эстер. Не оставляй их наедине.
– А если Луис Альберто заведет разговор с Марианной?
– Это другое дело. Пусть видятся почаще.
– Но, дон Альберто, сеньоре это не нравится.
– Неважно. Я знаю, что делаю. Когда ужин будет готов, позови меня.
– Простите, сеньор, что я вмешиваюсь, но, пожалуй, не стоит молодому хозяину говорить подолгу с Марианной.
– Почему? Я хочу, чтобы со временем они стали как брат и сестра.
– Но они не брат и сестра. Марианна – хорошенькая, а молодой хозяин мужчина. Я не хочу о них плохо думать, но в жизни всякое может случиться.
– Ничего плохого не случится. Но следи, чтобы Луис Альберто ничего себе не позволял, иначе он дорого за это заплатит.
– Но сеньор…
– Не беспокойся, Мария, если Луис Альберто воспользуется наивностью Марианны, я быстро заставлю его исправить ошибку!

Глава 14
Диего приехал в Мехико к вечеру и забежал в бар «Две тысячи» пропустить рюмку другую и перекусить.
– Эй, официант! – крикнул он. – Вызови такси, мне нужно в гостиницу, самую лучшую в городе. Возьми чемоданы, ну, живо! Молодец! Быстро обслуживаешь!
– Вам везет, – глядя на Диего, заметил владелец бара.
– Из чего вы заключили? – удивился Диего.
– Официанты не всех обслуживают с такой быстротой. Вы ему, наверное, понравились.
– Не я, а мои деньги. У меня их много.
– Может быть вы и правы, – согласился владелец бара. – Разрешите присяду.
– Ну, конечно. Выпейте за мое здоровье. Официант, еще бокал для моего друга…
– Фернандо.
– Очень приятно. Меня зовут Диего, Диего Авилла.
– Вы не местный?
– Нет, я из Гуанахуато.
– А здесь по делам?
– Как бы вам сказать, со спецзаданием.
– Один?
– Как видите, один, совсем один, и никого здесь не знаю.
– Но меня-то вы уже знаете. Я позабочусь о том, чтобы вы как можно лучше провели время.
– Серьезно?
– Обещаю.
А что вы предпочитаете? Театр? Красивых женщин? Азартные игры?
– Все.
– Все?
– Все, абсолютно все!
Как всегда, Пато незаметно пробрался в сад сеньора Альберто Сальватьерра и, спрятавшись за кустом колорина, твердо решил дождаться Марианны.
Ждать пришлось недолго. Вскоре Марианна появилась в саду и направилась к клумбе, чтобы нарвать цветов.
– Эй! – тихонько окликнул он девушку, поднимаясь с земли. Марианна резко повернулась.
– Ты? – радостно воскликнула она. – А я уж подумала, что ты забыл про меня.
Пато решил не ходить вокруг да около, а сразу начать разговор о том, что его беспокоило:
– Я был у падре и, знаешь, он сказал, что ты создаешь всем массу проблем. Смотри, как бы тебя не выгнали.
– Я? – искренно удивилась Марианна. – Это они создают мне проблемы! И никуда меня не выгонят. Только сегодня утрем сеньор сказал, что не хочет, чтобы я уходила. Вот так! Правда, его жена… – Марианна вздохнула – …она меня не любит. А мне ее даже жалко. Она с ума сходит по своему сынку, пылинки с него сдувает, а он на нее покрикивает. Представляешь?
– Что старухе нелегко приходится с сыном, я еще прошлый раз понял. Но только при чем тут ты? – удивился Пато.
– Ах, Пато, – в голосе Марианны послышалось раздражение, – какой ты бестолковый! Этот парень, ну Луис Альберто, привык, чтоб вокруг него все ходили на задних лапках, но со мной этот номер не проходит. Вот он и бесится. А мать, конечно, на его стороне. Да еще старик – я хочу сказать, отец его – защищает меня. Поэтому она ко мне и цепляется.
– Да… – в раздумье протянул Пато. – Дело довольно щекотливое… Сказать по правде, я думал, что уж в этом-то доме все в порядке, даже на работу хотел к ним попроситься. Смотри, смотри, падре Адриан.
После разговора с доном Альберто падре Адриан считал необходимым переговорить и с его женой: обстановка в семье сеньора Сальватьерра его беспокоила.
Взяв в руку чашку кофе, он осторожно сказал:
– Конечно, вы можете распорядиться и девушка уйдет из дома, но должен вас предупредить, это очень не понравится дону Альберто. Он как-то обмолвился, что готов пожертвовать многим, лишь бы Марианна осталась.
Донья Елена в испуге взглянула на священника.
– Боже, какой позор!
– Нет, нет, донья Елена! Вы меня не поняли и вообразили бог знает что. Между этой девушкой и доном Альберто ничего нет. Совершенно ничего. Как вы могли так легко усомниться в своем муже? Вы же прожили с ним больше тридцати лет, – священник укоризненно покачал головой.
– Я верю вам, падре. Конечно, верю. Но поймите и меня: эта девушка принесла в дом столько неприятностей… Она дерзит моему сыну, издевается над ним… – Донья Елена не могла сдержать волнения, голос ее задрожал. Но падре решил объясниться до конца.
– Извините, сеньора, будем говорить откровенно. Эта несчастная сирота не виновата. Все неприятности только из-за вашего сына. Мужчина его возраста должен чем-то заниматься, ходить на работу, наконец, он мог бы уже обзавестись семьей.
Донья Елена выпрямилась в кресле и с надеждой посмотрела на падре Адриана:
– Значит, вы считаете, если Луис Альберто женится, он изменится к лучшему?
– Дорогая моя донья Елена, брак почти всегда положительно влияет на человека, делает его ответственным, заставляет по-другому смотреть на жизнь.
– Ах, падре, ведь Луис Альберто в глубине души такой добрый!.. И если бы у него были дети… Вы только представьте – у меня внуки…
В это утро Марианна проснулась почему-то с ощущением радости. И это ощущение ее не подвело. Едва она вышла в сад, как увидела Марию. За ней несли большую клетку с птицами.
– Это тебе, – коротко сказала она.
– Мне? – удивилась Марианна.
– Да, да, тебе. Вот тут написано: «Для сеньориты Марианны от дона Альберто». Куда поставить клетку?
– Вот сюда, под окно. Здесь им будет лучше всего. Громко распевая от радости, Марианна любовалась, переливающимся всеми цветами радуга, оперением птиц. Разрумянившиеся щеки, сверкающие глаза… Мария невольно залюбовалась девушкой. И вдруг сверху послышался сердитый голос:
– Мария, Мария! Скажи этой идиотке, чтобы заткнулась! Что это еще за птицы? Откуда клетка? Пусть убирается вместе с птицами!
Мария хотела ему ответить, но не успела: встрепанная голова Луиса Альберто исчезла в окне, а некоторое время спустя он уже предстал перед ними, в небрежно наброшенном халате, заспанный, злой:
– Немедленно убери клетку и прекрати свое дурацкое пенье!
– А вот и не прекращу! Это уж слишком – запрещать петь среди белого дня! – крикнула Марианна ему в ответ. – Хочу – и буду петь.
– Крошка, не выводи меня из себя. – Луис Альберто подошел ближе. – Лучше убери эту клетку, чтобы я ничего не видел и не слышал.
Марианна решительно тряхнула головой.
– Никуда я ее не уберу, потому что птиц мне подарил дон Альберто.
– Ах так? Ну, смотри! – Луис Альберто шагнул к клетке, быстро раскрыл дверцу клетки и несколько раз ударил по прутьям, как бы выталкивая птиц на волю.
– Не смейте, не смейте, не смейте!.. – в отчаянии закричала Марианна.
В саду появилась донья Елена. На ее обычно спокойном лице было выражение тревоги.
– Что здесь происходит? В чем дело?
– Ни в чем, мама, оставьте меня в покое.
Ни на кого не глядя, Луис Альберто зашагал к дверям. Донья Елена резко повернулась к Марианне:
– Что ты сделала моему сыну?
– Ничего. Это он издевается надо мной, – сердито ответила девушка.
– Значит, ты дала повод.
– Я не давала повода (голос Марианны дрожал от возмущения). Ему, видите ли, помешали птички, которых мне подарил дон Альберто. Он выпустил их, и они улетели.
– А кто поставил клетку сюда, прямо под окно Луиса Альберто? Ты ведь знаешь, коша мой сын спит, должно быть тихо.
– А вам не кажется, сеньора, что только старики и больные спят до обеда? Потому что им не надо ходить на работу.
– Да как ты смеешь? – донья Елена кипела от негодования, но все же не позволила себе повысить голос на эту девчонку. – Ты что, не понимаешь, с кем разговариваешь?
В глубине души Марианна чувствовала жалость к этой красивой сеньоре, которой так не повезло с сыном, но остановиться уже не могла:
– Понимаю, сеньора, еще как понимаю. Мне вас даже жаль. Ведь это вы вырастили его таким: бессердечным, беспечным… Ах, да что говорить?..
Этого донья Елена уже не могла вынести:
– Мария, уведи ее с глаз моих. Нет, нет, не в дом, выгони ее на улицу. Что ты стоишь? Разве ты не слышала, что я сказала?
Мария в нерешительности смотрела на хозяйку. Противоречивые чувства боролись в ее душе: многолетняя привычка к послушанию и жалость к одинокой несчастной девушке.
– Но… но, донья Елена, что скажет хозяин, когда вернется?
Однако на этот раз донья Елена решила настоять на своем.
– Тебя это не касается. Делай, как я сказала. А ты куда? – повернулась она к Марианне, выбежавшей из гостиной и торопливо поднимающейся по лестнице.
– Куда, куда? Надеть свое старое платье, в котором Пришла сюда, чтоб не сказали потом, что я украла ваши вещи.
– Не переодевайся, так уходи.
Но Марианна уже скрылась из виду. Донья Елена устало опустилась в кресло.
– Ах, Мария, как все это ужасно!
– Будет еще ужаснее, когда об этом узнает хозяин, – сказала Мария, покачав головой. – Боюсь, дон Альберто рассердится на молодого хозяина. Ведь это он открыл клетку и выпустил птиц, он первым начал скандал.
– Да, но он имел на это право, он у себя дома, – возразила донья Елена.
– Я с вами согласна, – сказала Мария, – но не уверена, что это понравится дону Альберто. Лучше бы вам сначала поговорить с ним – вы же видите, как он привязался к Марианне.
Донью Елену одолевали сомнения: она-то хорошо знала, каким решительным и непреклонным становился временами ее муж. Поэтому, подавив свое возмущение, она решила последовать совету Марии:
– Да, да, ты, кажется, права. Иди и скажи ей, пусть останется. По крайней мере, до тех пор, пока я не поговорю с мужем.
Мария ничем не выказала своей радости.
– Да, сеньора, – только и сказала она, направляясь в комнату Марианны.
Мария коротко постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату, едва не столкнувшись с Марианной – девушка, одетая в свои лохмотья, уже собиралась уходить. Она недоумевающе взглянула на Марию.
– Ты можешь остаться, сеньора тебя простила, – сдержанно сказала Мария.
– Простила? – возмущенно переспросила Марианна. – Но я ни в чем не виновата. Я ведь сказала правду.
– Марианна, перестань, хватит. Слишком уж у тебя длинный язычок. Запомни хорошенько: не всегда можно говорить то, что думаешь.
Мария подняла с пола скомканное платье и протянула девушке:
– На вот, переоденься.
Марианна явно колебалась. Но потом, решившись, неохотно взяла платье.
– Хорошо, но имей в виду, я остаюсь только потому, что пообещала дону Альберто.
– О чем ты говоришь? – удивилась Мария.
– Я пообещала дону Альберто, что поживу здесь хотя бы три месяца.
– Правда? Ну ладно, ладно. Но как бы там ни было, девочка, тебе нужно изменить характер. Ты должна быть сдержаннее, скромнее. И если у сеньоры плохое настроение, лучше не попадайся ей на глаза. И, конечно, перестань грубить. И знаешь еще что? – Мария замялась. – Не говори пока дону Альберто, что случилось с птичками. Скажи лучше, что клетка сама открылась, и они улетели.
– Да, конечно, – насмешливо откликнулась Марианна, – «скажи, что клетка сама открылась»… Нет уж, не буду я врать, не умею. Да и зачем мне выгораживать этого грубияна?
Сердце доньи Елены было неспокойно. Только что ее любимый сын вернулся в родной дом – и такой скандал. Как он, наверное, злится на нее, считает, что во всем виновата она – не выгнала тогда эту приживалку. Донья Елена нерешительно постучала в дверь его комнаты.
– Я так расстроена, сынок. Просто не знаю, что и делать. Ты не сердишься на меня? – спросила она, робея.
– Да нет, мама, уже не сержусь. Но ситуация самая глупая и смешная. Мне кажется, для папы это все – только забава.
Донья Елена подошла к сыну, ласково обняла его за плечи.
– Я с тобой согласна, сынок.
Но с твоим отцом трудно говорить. Может, если бы ты вел себя немного иначе…
– Мама, ты опять за свое? Опять будешь говорить, что мне нужно чем-нибудь заняться? – Луис Альберто нетерпеливо отстранился от матери.
– Да, да, – торопливо заговорила донья Елена, – знаю, тебе не нравится работать в конторе. Но ты мог бы сотрудничать в какой-нибудь газете или даже написать роман… У тебя ведь были способности. Ты бы работал дома, в уютном, красивом кабинете…
– Короче говоря, мама, – перебил ее Луис Альберто, – вам хотелось бы, чтобы я прикрывал свое безделье видимостью какой-нибудь деятельности. И только. Для вас совсем неважно, чем я на самом деле буду заниматься.
«Сколько раз я уже говорила ему об этом, – с грустью подумала донья Елена. – И все напрасно. Нет, нет, нужно быть терпеливой, как советовал падре Адриан, и тогда мои слова, может быть, дойдут до его сердца».
– Я понимаю, сынок, тебе не обязательно работать. Но ведь мы живем в обществе и должны соблюдать хотя бы внешние приличия.
– Это все слова, мама, – Луис Альберто резко поднялся с кресла. – Кому они нужны, эти внешние приличия? Я привык делать то, что мне нравится. И хватит об этом, я пошел.
– Куда?
– Хочу прогуляться. И надеюсь, эта любимица отца не попадется мне на глаза. – На его лице появилась злая гримаса. – Мне хочется пинком вышвырнуть ее из дому.
– Не волнуйся, сынок, – поторопилась успокоить его мать. – Хочешь, я позвоню Эстерсите, пусть составит тебе компанию.
– Нет, нет, – запротестовал Луис Альберто. – И не смотри на меня так. Уж лучше терпеть эту дикарку, чем выслушивать глупости кузины.
Он схватил пиджак и быстро сбежал по лестнице. «Слишком часто мне стали навязывать кузину. К чему бы это?» – подумал он, выходя из дому.
Мария любила эти часы: в доме уже прибрано, до обеда еще далеко. Можно спокойно посидеть, выпить чашечку кофе и на досуге подумать о предстоящих делах. Но на этот раз ее размышления были прерваны появлением хозяйки.
Донья Елена присела напротив. Ей явно хотелось поговорить о том, что мучило ее в последнее время.
– Эстер, как она, наверное, огорчилась, – начала донья Елена разговор. – Дядя ясно дал понять, что симпатизирует Марианне. Да и Луис Альберто ее избегает.
– То, что он сеньорите нравится, я думаю, всем видно, но она-то, похоже, ему безразлична:
– Детьми они любили друг друга, – вздохнула донья Елена, – я и сейчас не теряю надежды, что они поженятся. Ну что ты стоишь? Садись, пей кофе.
Донья Елена вздохнула.
– Я многое бы отдала, чтобы Эстсрсита и мой сын поженились. Она такая добрая. И ко мне очень внимательна. Я думаю, она смогла бы вернуть его на путь истинный. И к тому же, мне больно видеть, как тяжело ей бедняжечке живется. Еле-еле сводит концы с концами.
– Но, мне кажется, она всегда хорошо одета, – возразила Мария. Она уже допила кофе, но из уважения к хозяйке продолжала сидеть за столом.
– Нет, нет, Мария, ты не знаешь. Девочка творит чудеса, чтобы прожить на ту ничтожную пенсию, которая досталась ей от отца. И она не желает, чтобы ей помогали. На днях я еле уговорила ее принять от меня немного денег, – с волнением сказала донья Елена.
Но слова хозяйки, похоже, не убедили Марию.
– А почему же сеньора не работает? – спросила она.
– Как? Чтобы сеньорита с ее положением работала? – удивилась Елена. – Эстерсита принадлежит к почтенному роду. Наш род хранит многие фамильные традиции, которые другим могут показаться устаревшими. – Щеки Елены порозовели, в голосе звучала гордость.
– Разумеется, сеньора, – поторопилась согласиться с ней Мария.
Уже подойдя к дверям, Елена вспомнила:
– Ах да, если позвонит Эстер, непременно позови меня, даже если она спросит кузена.
– Хорошо, сеньора, – ответила Мария.

Глава 16
Человек невысокого роста, неприметный с виду (о таких обычно говорят – без особых примет), остановил Луиса Альберто у самых ворот его дома.
– Сеньор, позвольте задать вам один вопрос.
– Да, пожалуйста, – вежливо ответил Луис Альберто.
– Я разыскиваю девушку, которая работает в этом районе. Может быть, служанкой. Ее зовут Марианна. Марианна Вильяреаль.
– Марианна? – заинтересовался Луис Альберто.
– Вы ее знаете? – оживился человек. – Девушка примерно восемнадцати лет, невысокого роста, красивая.
– А вы ей кто? Родственник? – допытывался Луис Альберто.
– О нет, но мне поручили разыскать ее.
– Кто? – продолжал Луис. Альберто.
– Извините, не могу вам ответить. Это дело конфиденциальное. Так вы не знаете такую девушку?
– Не знаю и знать не хочу. Я не засматриваюсь на служанок… А если вам надо – приходите завтра к дому и ждите на улице, пока выйдет вся прислуга. – Не попрощавшись, Луис Альберто вошел в дом.
Заслышав звонок в дверь, Марианна радостно выбежала в холл. «Хоть дверь открою», – подумала она. Но не тут-то было. Ее остановила Мария.
– Я сама открою. Иди в комнату.
– Ладно, ладно. Я ведь только помочь тебе хотела, – сказала Марианна, снова направляясь в кухню.
Мария подошла к двери и впустила седоволосого мужчину с приятным добрым лицом.
– Извините, дон Луис, не сразу открыла. Я была далеко от двери. Проходите, пожалуйста. Сеньор ждет вас у себя в кабинете.
Мария заторопилась на кухню – нужно было подать в кабинет кофе.
– Кто это? – спросила Марианна, увидев Марию. – Опять эта воображала, племянница хозяйки?
– Нет, это друг дона Альберто.
– Хорошо, что не она. Терпеть ее не могу – такая гордячка!
– Зато красивая, – откликнулась Пачита.
– Не очень, – пренебрежительно бросила Марианна.
– Ах, Пачита, – вмешалась Мария в разговор девушек, – какой кошмар, у нас почти не осталось кофе. И Максимо еще не вернулся…
– Давайте я схожу куплю, – радостно вызвалась Марианна.
– Нет, девочка, уже темно. Да и магазин довольно далеко отсюда.
Разговор о кофе должно быть мало волновал Пачиту:
– Подумаешь – кофе, есть и еще о чем поговорить. – И она снова вернулась к тому, что ее интересовало:
– Значит, сеньорита Эстер тебе не нравится? – спросила она Марианну. – А может, ты просто ей завидуешь?
– Я завидую? – возмутилась Марианна. – Глупости ты говоришь! Хотя, – Марианна задумалась, – может, и завидую.
– Зависть – плохое чувство, – заметила Мария.
– Да, ты права, Мария, – согласилась Марианна, – завидовать людям нельзя.
– Постарайся сама стать лучше. Ты заметила, какая Эстер воспитанная? Вот и поучись у нее, – наставительно продолжала Мария.
– Стать похожей на нее? – возмутилась Марианна. – Что я, дура что ли?
– Скажешь тоже, – вмешалась в их разговор Пачита. – Каждый бы хотел походить на нее.
– Хватит вам, болтаете всякую чепуху, – остановила девушек Мария.
– А можно я подам кофе в кабинет? – попросила Марианна.
– Хочешь, чтобы дон Альберто рассердился на меня? Он ведь тысячу раз говорил: ты здесь не служанка. Нет, нет, это моя обязанность подавать кофе.
– Тогда хоть скажи, какой он – друг дона Альберто, молодой или старый? – не отставала Марианна.
– Старый, но очень добрый.
– Значит, он такой же как все богатые господа, которых я знаю, – заключила Марианна.
– Все? И многих ты знаешь?
– Двоих. Один из них – дон Альберто, а другой – друг папы.
По кухне разлился душистый аромат кофе. Мария быстро поставила на поднос чашки, сахар, несколько вазочек со сластями и понесла в кабинет. Пачнта выглянула в окно:
– А вот и Максиме! – закричала она. – Наконец-то приехал. Марианна, скажи ему, пусть не ставит машину в гараж, а съездит в магазин и купит два килограмма кофе.
Марианна радостно выбежала из кухни – наконец-то и для нее нашлось дело.
Дон Альберто заботливо усадил своего друга в кресло. Они дружили всю жизнь, с университетских времен. И потому прекрасно понимали друг друга. Луис де ла Парра посмотрел на своего друга теплым, внимательным взглядом.
– Сейчас ты кажешься поспокойнее, – сказал он.
– Возможно. Видишь ли, я понял, что ничего не могу поделать со своим сыном и решил принимать все, как оно есть. Так что мое спокойствие – это примирение с действительностью, не более того.
Луис де ла Парра откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее:
– Знаешь, вероятно, это и лучше. Может быть, успокоившись, ты найдешь решение проблемы.
– Дело в том, что проблем у меня две: одна с сыном, другая с женой, она-то и мешает Луису Альберто исправиться.
– Но, позволь, почему? – удивился де ла Парра.
– Как бы я ни старался урезонить ее, она постоянно потакает ему, уступает во всем. Дело дошло до того, что я чуть было не выгнал его из дома. Он стал просто невыносим.
– И, конечно, ты хотел выгнать его без денег?
– Естественно, пусть сам зарабатывает на жизнь.
– Трудно сказать, что тут лучше: может, он возьмется за ум, а может быть – совсем пропадет. Да, Альберто, хочу просить тебя об одолжении. Ты ведь знаешь, у меня в доме ремонт, и поэтому несгораемый шкаф мне еще не поставили. Я не мог бы отдать тебе на сохранение несколько ценных бумаг?
– Какой может быть разговор? Конечно. Пусть лежат, пока они тебе не потребуются.
Дон Альберто посмотрел на дверь:
– Странно, что Мария сегодня так долго готовит кофе. Надо ее поторопить.
Но не успел он подойти к дверям, как вошла Мария с подносом.
– А, Мария, а я уж думал, что ты не будешь сегодня поить нас кофе, – пошутил дон Альберто.
– Дон Альберто, я же знаю: когда приходит дон Луис, он всегда выпивает чашечку-другую кофе.
– О еще бы, – живо откликнулся де ла Парра, – Мария варит самый вкусный кофе на свете.
– Спасибо, дон Луис. Вам с сахаром?
– Ну, как всегда.
– Оставь, оставь, Мария, я сам, – сказал дон Альберто, беря у нее поднос. – Да, кстати. Позови нашу гостью, я хочу представить ее дону Луису.
Пока Мария ходила за Марианной, хозяин дома коротко рассказал своему гостю о Марианне. Однако представить ее дону Луису ему не удалось. Вернувшись, Мария сказала, что девушка уехала с Максиме в магазин.
– Так поздно? – удивился дон Альберто.
– Ей, бедняжке, скучно, вот она и решила прогуляться, – объяснила Мария.
– Ну ничего не поделаешь. Значит, до следующего раза, – сказал он.
– Может быть, ты все-таки скажешь мне, о ком идет речь? – осведомился де ла Парра. – Это ваша родственница?
– Нет, нет, эту девушку рекомендовал падре Адриан. Очаровательная девушка, тебе она тоже понравится.
Они еще немного поговорили, допили кофе и Луис де ла Парра поднялся.
– Ну что ж, мне пора. Спасибо за все, Альберто. Через несколько дней я зайду и заберу бумаги.
– Не беспокойся, они будут в надежном месте, – сказал дон Альберто, провожая своего гостя.
Донья Елена знала, что ее разговоры не очень-то радуют Луиса Альберто, как, впрочем, и то, что она нарушает его уединение. Но ей так хотелось чаще видеть своего сына! Особенно теперь, когда они, может быть, расстанутся на годы…
Донья Елена постояла немного у дверей его комнаты, прежде чем решилась постучать.
– Войдите, – в голосе Луиса Альберто звучало привычное раздражение.
В комнате было темно – Луис Альберто смотрел по телевизору бокс.
– Сынок, включи, пожалуйста, свет, – попросила донья Елена.
– Сейчас, – недовольно отозвался тот.
Елена села в кресло, сложила на коленях руки.
– Я пришла сказать тебе, сынок, если ты действительно хочешь уехать, у меня есть немного денег. Какое-то время ты сможешь на них жить.
– Никуда я не поеду, не хочется себя ограничивать, – бросил Луис Альберто, не отрывая взгляда от экрана.
Донья Елена решила дождаться конца матча, чтобы серьезно поговорить с сыном. И когда на экране замелькали рекламные кадры, она спросила:
– Ну, а как же твои отношения с отцом?
– Никак. Стану поменьше с ним видеться, вот и все. Кстати, мама, что ты знаешь об этой девушке?
– О Марианне?
– Да, да.
– Очень немного. Говорили, что она сирота и всю жизнь прожила на ранчо. А почему тебя это интересует?
– Видишь ли, сегодня утром о ней расспрашивал один человек.
– Кто он? Может, ее родственник? Хорошо бы забрал ее отсюда. Что ты ему сказал, сынок?
– Ничего. Он мне не понравился. Послал его к черту.
– Не надо было этого делать, сынок. Явно приходили за ней.
– Если нужно, придут снова, – отмахнулся от матери Луис Альберто. Но донья Елена встревоженно продолжала:
– А если она на самом деле не сирота? Если они с твоим отцом заранее сговорились и придумали это, чтобы попасть к нам в дом?
– Ну да и падре Адриан в одной компании с ними… – насмешливо протянул Луис Альберто. – У тебя, мама, богатая фантазия. Скорее всего, это был ее жених, глупый – разыскивает свою невесту по всему городу.
Но донья Елена не могла успокоиться.
– Нет, нет, сынок, есть в этой истории что-то странное. И хорошо бы выяснить, что связывает Марианну и твоего отца.
– По-моему, все это настоящая чепуха, – махнул рукой Луис Альберто, но, подумав, добавил: – Хотя как посмотреть.
Сын не рассеял ее тревоги, но самое главное – Луис Альберто остался с нею. А что касается девушки, так или иначе с ней все со временем выяснится.