В киноиндустрии языкового барьера нет, большенство актеров разговаривают на различных языках, плюс возможность озвучки. Если уж Аргентина  и Россия смогли вместе сериалы снимать, то что говорить про близкие друг другу страны ЛА

Огромное спасибо вам, за то что не потеряли интерес к истории, после столь долгого ожидания!  

Мне кажется, такой вариант персонажей больше приближен к реальной жизни, ведь нет у нас только идеально хороших людей, или совсем ужасных, в каждом есть и то и другое.

Тайна у Раисы действительно есть, и вскоре о ней узнает и Ребека, перед которой вновь, как и много лет назад, будет стоять выбор между тем на чьей же она стороне, матери, которая далека в своих поступках от идеала, или же выбор падет в пользу совести и великодушия

Ты что, это очень круто, если эта история, действительно может вызывать такие яркие ассоциации у читающих. Ведь именно к этому, я и стремлюсь. Пусть у меня это и далеко не всегда получается, так как я еще не умею красиво описывать окружающую персонажей обстановку, их внешность, и не всегда точно передаю эмоции. Кстати, у меня эта история тоже ассоциируется с определенными сериалами, а точнее атмосферами в них - это Шторм, Тайная страсть и Я научу тебя любить

Кэтрин такой жизнью, заплатила за собственное упрямство, ведь знала, что Франко ее больше любит. А он не нашел в себе смелости бросить, женщину, которой причинил столько страданий.

Отредактировано Francisca (29.02.2016 15:46)

Глава 2

Приехав домой Маркос Амайа сразу же направился в кабинет, взглядом приказав сыну следовать за ним. Тяжело вздохнув, молодой человек отправился следом, прекрасно понимая, что за разговор его ждет.
– Себастиан, я все смотрю на тебя и теряюсь в догадках, ты, вообще хотя бы чего–то хочешь добиться в этой жизни? – устроившись в большом кресле, Амайа с раздражением постукивал костяшками пальцев по деревянной ручке кресла. – Потому, что я прихожу к выводу, что ты просто плывешь по течению, ни чем особенно не интересуясь.
– Отец, – иронично закатил глаза парень, – вот только не надо драматизировать. Да я не захотел участвовать в этом состязании, ну и что с того?!
– А дело не в родео. – Задумчиво покачал головой Маркос, вновь вглядываясь в глаза сына. – Дело в том, сынок, что даже когда ты участвуешь, делаешь это скорее для галочки. Ты не загораешься идеей победить, или отточить свое мастерство. Нет! Это видно, как бы ты не пытался это скрыть. Даже этот подкидыш, Леонардо Давила из ничего сделал себе репутации, и добился успеха.

– У него талант. – Равнодушно пожал плечами Себастиан. – Да, и не называй его подкидышем.
– Я называю его ровно тем, кем он является, и таланта у него нет, только упорство. А это существенная разница. У тебя же он есть, но, нет, – заводясь, всплеснул руками Маркос, – талант ты гробишь, перспектив не замечаешь, а может, не хочешь видеть.
– Чего ты хочешь от меня? – безнадежно вдохнув, молодой человек опустился на кресло стоящее около стола за которым сидел отец.
– Я хочу, чтобы мой сын стал настоящим мужиком, который бы встал во главе дела, которому я посвятил всю жизнь, когда я умру. Только и всего, Себастиан. Только и всего.

****

После ужина, Лазаро Гаэтани сославшись на не очень хорошее самочувствие, отправился в свою комнату. Где уютно устроившись в кресле качалке, вновь просматривал старый семейный альбом. Он не видел свою дочь уже долгих пять лет, разумеется, она звонила ему, сначала каждую неделю, затем раз в две, а потом и вовсе раз в месяц или по праздникам. Мужчине не хотелось думать о том, что же заставило его Габи так измениться, ведь раньше она и дня не могла прожить без общения с отцом.

– Моя малышка…. – ласково прошептал Лазаро, глядя на детскую фотографию дочери. Внезапно мужчина почувствовал, как его начинает пробирать озноб, а тело покрывается липким холодным потом. – Что за черт….. – Гаэтани вздрогнул, когда увидел, как белеют его пальцы, как ногти приобретают синеватый оттенок, грудь казалось, стискивали железными прутьями от чего вдохнуть, казалось, нет никакой возможности. Лазаро нервно дернул горло рубашки, от резкого движения принесшему новую волну слабости и боли, мужчина обессилено закрыл глаза теряя сознание.

****

Дом Фантана–Виллануева тонул во множестве огней, играла легкая музыка, гости неустанно поздравляли виновницу торжества, источая массу комплиментов, стараясь ей угодить.
– По–моему, праздник удался. – Улыбаясь на камеру журналистам, заметил Серхио.
– Более чем. – В тон зятю ответила Раиса. – Дорогая, праздник и правда чудесный.
– Спасибо, мама, я рада, что смогла тебе угодить.
– Ну, моих любимых белых орхидей могло быть и побольше, и музыканты могли быть и более профессиональные…
– Я поняла. – Ребекка с нежностью обняла мать. –  Год от года ты не меняешься, за это я тебя и люблю.
– И я тебя, детка. – Однако появившаяся было нежность, внезапно сменилась тревогой, от которой женщина невольно поежилась.

– Что–то не так? – удивленно спросила Ребекка.
– Нет, все хорошо. – И все же не смотря на кажущийся спокойным голос Раисы, не мог скрыть ее внутреннего напряжения, женщина вновь в который раз за вечер вглядывалась в лица присутствующих.
– Мама, что происходит, ты весь вечер сама не своя?! Кого ты ищешь?
– Я никого не ищу, дочка, все хорошо. – Отпивая из бокала шампанское, Раиса поспешила сменить тему. – Где Иса? Весь вечер она то появляется, то исчезает.
– Не знаю, была где–то здесь. – Пожала плечами Ребекка.
– Должно быть, очередной кавалер завладел ее вниманием. – Засмеялся Серхио.

И мужчина оказался прав, Изабелла Виллануева в тени кованой беседки была всецело поглощена поцелуем с молодым человеком.
– Ты мне нужна, Иса! – задыхаясь, шептал он на ухо девушке. – Я тебя лю….
– Не надо. – Изабелла, не дав ему договорить, прижала палец к губам молодого человека. – Флавио, ты хороший парень, мы весело проводим время, но я сейчас не хочу серьезных отношений. Так что не говори то, о чем потом пожалеешь.
– Иса, что с тобой? Почему ты так боишься любви? – Флавио неосознанно поднеся руки девушки к лицу медленно целовал каждый пальчик.
– Я не боюсь, – Изабелла с таящейся глубоко в глазах жалостью, смотрела на парня, – я в нее просто не верю, только и всего. Ну не могу я поверить в то, что абсолютно посторонний тебе человек может тебя полюбить просто так, и навсегда.

– Но я люблю тебя…….клянусь, я не смогу жить без тебя! – вскричал парень, рывком прижимая Ису к себе.
– Флавио, прошу, только не разводи эту пошлую драму из кино. – Поморщившись, девушка, отодвинулась от него. – Знаешь, нам лучше больше не видеться.
– Что? Но почему?
– Потому что ты будешь тешить себя напрасной надеждой, а я этого не хочу. Прощай. – Мимолетно коснувшись своими губами губ Флавио, Изабелла легкой походкой направилась прочь.
– Иса! Иса, не бросай меня! – кричал он ей в след, но девушка лишь передернула плечами, словно сбрасывая опостылевший груз.

****
Франко был обеспокоен плохим самочувствием Лазаро, и потому перед сном решил навестить старика. Войдя в комнату, он не сразу его увидел, в помещении тускло горел ночник, стоящий на большом трюмо, рядом кресло–качалка, а на полу……Франко невольно содрогнулся. Бросаясь к Лазаро, он кричал слугам, чтобы они пришли ему на помощь. Старик бился в ознобе, не приходя в сознание, лихорадочно хватая ртом воздух. Паника охватила весь дом, не трудно было догадаться, что это, слишком часто в этих краях люди сталкивались с беспощадным врагом – малярией. И этот враг не щадил никого.

****
Спустившаяся на долину ночь, в этот вечер была подсвечена сотнями огненных всполохов. У индейцев был праздник плодородия, все племя собралось возле огромного костра, вкушая праздничную пищу и смотря за танцующими соплеменниками. Во главе этого действа, на небольшом сплетенном из лиан и глины троне, сидел старец. Экчоа больше не принимал участия в ритуальных танцах, так как годы брали свое, и теперь ему оставалось только следить за молодыми. Его отрадой стала Мора, дочь Зары.

Девушка унаследовала от матери красоту и не покорный нрав, не смотря на все протесты и запреты отца, она очень часто приходила в племя и уже успела стать его частью, его прекрасной принцессой.
Тем временем праздник продолжался, молодые мужчины клана с громкими, пронзительными криками кружились вокруг священного огня, размахивая деревянными мечами. А в центре этого действа она – в черной длинной юбке, на голове высокий головной убор. Мора кружит по импровизированной арене в замысловатом этническом танце, изображая стихии, перед которыми человеку остается только преклоняться.

****
А в это время в доме Амайа, сев за стол, Маркос, наконец, обратил внимание на отсутствие в доме дочери:
– Где Мора? – обратился он к наливающей ему суп гувернантке.
– Сеньорита, ушла еще днем, и так до сих пор не возвращалась
– Понятно. – Мужчина досадливо отбросил взятую салфетку. – Опять, небось, ошивается у этих грязных индейцев. У меня вообще шикарные дети, – раскачиваясь на стуле, продолжал он, – одному ничего не надо, просто плевать на собственную жизнь, другая вообще медленно превращается в дикарку. Как жить дальше?!
– Ты хочешь, чтобы я привез ее домой? – спокойно глядя на отца, спросил Себастиан, он уже привык к вечно плохому настроению отца, и практически не обращал на его слова внимание.
– Нет, я хочу, чтобы твоя сестра окончательно деградировала! – иронично скривился Маркос. – Немедленно привези ее домой! – мужчина ударил по столу с такой силой, что подпрыгнули только что поставленные тарелки с едой. А гувернантка, тихо охнув, засеменила к выходу их комнаты.

– Хорошо, я ее привезу. – Все так же спокойно ответил парень, поднимаясь, и направляясь к выходу.
– И как у меня могли получиться такие идиоты?!.... – недовольно протянул Амайа помешивая суп.

****
Никогда в жизни Франко не гнал машину с такой скоростью, ее то и дело заносило на ухабах разбитой дороги. И все же, через полтора часа они были в больнице. Врачу хватило одного взгляда, чтобы понять, что происходит в организме несчастного, отдав короткие приказы санитарам, он отвел Франко в сторону.
– Франко, я скажу откровенно, Лазаро не выкарабкается. Он стар, и слаб, а малярия убивала и молодых.
– Но ему ведь только сегодня стало плохо, предыдущие дни он не жаловался на недомогания….И мы несколько месяцев назад проходили вакцинацию.....
– К сожалению, если организм слаб, или ослаблен профилактическая вакцинация может не защитить. За пять лет, которые я здесь работаю, какие только случаи уже не повидал, иногда она начинается, постепенно травя организм, тогда еще есть шанс. А иногда, как в данном случае, эта зараза ударяет разом по всем слабым местам организма. Сейчас он будет биться в судорогах, переходя от озноба, до жара. Потом постепенно начнут отказывать органы…..
– Хватит…… – бледнея, попросил Франко. – Сколько у нас времени? Мне нужно связаться с Габриэлой, она должна успеть попрощаться с отцом.
– Сутки, может быть двое….Мне очень жаль…. – сочувственно похлопав Франко по плечу, врач направился в сторону палат реанимации.

****
Аугусто де Ольвиар уже собирался покинуть дом, когда к нему подошла служанка:
– Сеньор, звонят сеньоре Габриэле…..
– Ну, так чего ты мне об этом говоришь?! Скажи что ее нет! – раздраженно отмахнулся мужчина.
– Да, но это касается ее отца, может быть, вы ответите?
– Ладно, давай. – Выхватив трубку из рук женщины, Аугусто рявкнул. – Да!
– Аугусто, здравствуй, это Франко Давила, управляющий ранчо твоего тестя….

– Привет, Франко, давай, пожалуйста, побыстрее я, честно говоря, тороплюсь. А Габи нет дома.
– Хорошо, тогда передай Габриэле, Лазаро болен, она должна приехать, как можно скорее, потому что он…… – Франко не успел договорить, как в трубке послышались гудки.
– Ало. – Противный писк на том конце провода услышал и Аугусто, пожав плечами, он положил трубку на стол, и не дожидаясь повторного звонка направился к выходу из дома. Уже на пороге обернувшись, бросил так и стоявшей в растерянности гувернантке. – Передай моей жене, что я буду поздно. Пусть не ждет.
– Хорошо сеньор. Может что–то еще?
– Нет, ничего.
А Франко в это время безуспешно пытался вновь дозвониться до столицы, однако связи вновь не было, и в этих краях обрыв связи встречался так же часто как заболевший малярией, а то и чаще.

****
Праздник в индейском племени продолжался, праздничным ужином и песнями у костра, рассевшись полукругом люди, радовались своему маленькому благостному торжеству. Однако, идиллия была нарушена суровым окриком из темноты:
– Мора! Немедленно домой. – Себастиан стоял на холме, парень нарочно никогда не подходил близко к этим людям, как бы ставя невидимые границы, показывая нарочитый отказ от признания даже отдаленного родства с ними.
– Себастиан, пойдем к нам…. – поднявшись Мора, поманила брата.
– Я сказал немедленно домой!  – рявкнул парень, и тут же поморщился, уж очень сильно его голос в  этот момент напомнил ему отцовский, тот которого Себастиан боялся с малых лет.
– Иди, Мора. – Неспешно поднимаясь, Экчоа подбадривающе слегка подтолкнул девушку, в направлении к брату. – Твоя семья тебя ждет.
Тяжело вздохнув, Мора все же отправилась к своей лошади стоявшей неподалеку на привязи. А Экчоа тем временем приблизился к Себастиану, внимательно глядя в его лицо
– Ты так похож на мать….– задумчиво протянул старик, глядя на парня сверху в низ.
Себастиан не ответил, только слегка дернул головой отведя глаза, он и сам не мог объяснить своего отношения к этим людям. С детства они с Морой по рассказам Понсии знали, историю своей матери, и казалось бы, он должен ненавидеть отца, но разве можно испытывать ненависть к единственному родному человеку, каким бы он ни был? От того все попытки Экчоа сблизиться с внуком натыкались на невидимую стену неприязни и агрессии.

Подъехавшая верхом Мора, с негодованием смотрела на брата, но взбучку решила приберечь до дома, чтобы не портить и без того подпорченный этой гадкой сценой праздник.
– До свидания, Экчоа! – девушка, со всей возможной теплотой сказав эти слова, попыталась вложить в них и немое извинение за поведение Себастиана.
– До встречи, девочка. И помни мы всегда тебе рады. – Старик без слов понимал чувства внучки, и не сердился, ни на нее, ни на внука, воспитываясь в ненависти и лжи, сложно сохранить мягкость в душе. – И тебе Себастиан, мы всегда рады.
Молодой человек, демонстративно развернул коня, погнав его прочь.
– Надеюсь, когда–нибудь ты нас примешь! – в след ему крикнул Экчоа. – Ну точно! Такой же упрямый, как и Зара!

****

Барбара де Ольвиар тем временем готовилась к своему первому сольному выступлению. И ей было не важно, что это не сцена большого театра, а всего лишь небольшая сцена в баре. Не важно, что зрители будут всего лишь изредка поглядывать на нее, не вникая в суть истории, которая будет показана. И все же, если бы Барбару спросили, что она любит больше всего на свете, сеньорита де Ольвиар не думая бы ответила – Танцевать! О да! И не просто выделывать различные красивые движения, а танцевать Фламенко! Почему именно фламенко? А очень просто, фламенко – это больше чем танец, больше чем музыка – это жизнь. Жизнь во всех ее проявлениях: страсть, гордость, скорбь, глубокая внутренняя напряженность, любовь.

****
А в это самое время в Лас Карридас появился неожиданный, но от того приятный посетитель, которого встречал сам хозяин:
– Добро пожаловать, господин де Ольвиар! – раскланивался пухленький мужичок лет сорока. – Очень рады видеть Вас в нашем заведении. Жустин, как ты могла не предупредить меня, о нашем госте?!
– Альваро, прекрати, мы с котиком хотим тихо посидеть, у нас романтичный вечер. – Жеманно пропела девушка.
– Все–все понял, самый шикарный столик для вип–персон за ширмой, чтобы Вас не беспокоили, и в тоже время сцена будет как на ладони.
Когда пару усадили за стол, Аугусто недовольно заметил:

– Зачем было при этом клоуне называть меня котиком? Неужели вообще нельзя обойтись без этого дурацкого прозвища?!
– Ну, котик, – кокетливо протянула Жустина, наклоняясь к самому уху мужчины, – не будь таким букой, оставь это для своей жены. Мы с тобой решили праздновать! – беря бокал с шампанским, продолжила она. – За твою успешную сделку, к которой ты так долго готовился, и стал мне уделять мало времени.
– Но я готов это компенсировать. – Из кармана пиджака появилась небольшая бархатная коробочка. – Самые красивые бриллианты, для самой красивой женщины.
– Они великолепны! – радостно воскликнула Жустина, открыв коробочку и увидев удивительной красоты серьги.
Подарив страстный благодарственный поцелуй, женщина продолжила:
– У нас есть и еще один повод для праздника, мне дали мою первую главную роль в театре!
– Ура! За нас!

Тем временем шоу начиналось, Барбара вышла на сцену, ничего не подозревая об нависшей над ней опасностью.
Полилась зажигательная музыка и стук каблуков. Огромная роза в волосах. Взметнулась и обвилась вокруг ног струящаяся юбка. Дробь кастаньет. Танец поглотил Барбару как всегда, заставив позабыть обо всем на свете. А в это время за сценой шел неспешный разговор любовников, сосредоточенных исключительно друг на друга и от того не смотревших на сцену.
–Жустина, ты не представляешь, как долго я этого ждал. – С горящим взором рассказывал Аугусто.
– Конечно, милый ты достоин самого лучшего, наконец–то все поймут, что зря тебя недооценивали.
– Да, а самое главное отец, он никогда меня не ценил, все его разговоры только о Серхио, видите ли он самый ловкий, умный и успешный. Ха посмотрим, я тут кое–что узнал….. – внезапно мужчина осекся на полуслове, его блуждающий взор прошелся по сцене, по точенной фигурке танцующей девушки, и неспешно поднялся к лицу танцовщицы. Брови  мужчины удивленно взметнулись в вверх, а лицо стало медленно бледнеть. – Барбара!
Сорвавшись с места, мужчина бросился к сцене.
– Аугусто, куда ты?!.....

Барбара, в танце резко обернувшись, встала ровно лицом к залу, когда в середину влетел Аугусто, его лицо из бледно зеленого побагровело, а руки сами собой сжались в кулаки. Музыка продолжила свой зажигательный ритм, однако танец съежился и «замер» под тяжелыми взглядами отца и дочери.

Отредактировано Francisca (26.02.2021 12:16)