Глаз бога/Olho de Deus

4 серия

Лес обновился, умылся росой и зазвенел птичьими голосами. Пэмуя потянулась и открыла глаза. Ее голова покоилась на груди Тикуна. Ночью они еще долго говорили ночью, а потом Тикун охранял сон измученной сомнениями девушки.
-Уже утро! Нас же хватятся, - ужаснулась она. – Надо возвращаться в деревню!
-Сейчас я скажу твоему отцу, что ты приняла мое рунтэ. Он ничего не сможет сделать! Ты будешь моей женщиной. Я буду рядом.
-Тогда пошли? – Пэмуя коснулась ожерелья.
В лесной чаще мелькнули быстрые тени. Хрустнула ветка, заставляя молодых людей насторожиться. Неужели на их земли пришли их враги?!
-Тикун? Кто это?
-И-и-хо! Пэмуя!  - голос Тикуна прозвенел в ее ушах. – Беги! Беги за мной!
Но его тут же повалили, а девушку подхватили и унесли в чащу.
-Пэмуя! Пэмуя! Где Пэмуя? Мы хотим быть вместе! – парень вырывался, не желая отступать
-Что ты делаешь?! - к нему склонился Сихуаро-оро.  – Хочешь забраться по лестнице к богу, как твой отец? Не подходи к моей дочери! Она не для тебя!
Его отпустили. Тикун еще попытался броситься вслед за возлюбленной, но его перехватили.
-Не смей идти против меня, иначе сгинешь!
-Отец! Отец! – взывала перепуганная девушка, но ее положили перед костром у подножья черного идолища. К ней склонились женщины, ловкие руки пробежали по всему телу, освобождая ее от одежды. А пальцы, похожие на змей, нарисовали на ее коже магический узор. Коснулись рунтэ.
-Нет, нет, не трогайте!
-Ты обещана другому!  - и рунтэ исчезло с ее шеи. Дошла очередь до чокера [1]. Кожаное плетение змейками обвивало прозрачные  сверкающие камни и крепко охватывало тонкую шею девушки.
-Не трогайте! – она вывернулась, вцепившись в материнский подарок. – Оставьте мне слезы моей матери!
-Пусть это будут слезы твоей матери, а не твои! – возразили женщины, но ожерелье оставили. -  Пришло и твое время. Ты станешь женщиной и женой достойного мужчины. Мы приносим дары…
Они начали камлать[2] , бросая в костер пищу. Это дань богам. Следом одна из самых пожилых индианок собрала снятую одежду Пэмуи и бросила в костер. Он вспыхнул, будто подтверждая, что голоден.
-Все, что принадлежало тебе до того, съест Великий дух, то, что ты приобретешь после, придет к тебе с сыном Инга Виракочи. Выпей это!  - один глоток и все тело Пэмуи запылало, словно огонь проник внутрь. Перед глазами все поплыло, завертелось, как волчок.
-Тикун?  -  искаженные лица, напоминавшие страшные звериные маски, сменились мутными видениями бородатых людей, и она впала в транс.
Ритуальные действия длились несколько дней, и девушка находилась под воздействием сильных галлюциногенных средств. Ее готовили, как дань на жертвенник.

[1] - короткое ожерелье, которое плотно прилегает к шее. Несет в себе набор знаков и символов, которые рассказывают о нём окружающим, оберегают его, помогают лучше понять себя.
[2] -читать молитву, призывая все высшие силы стать свидетелями сего действа и помочь просящим
******

Бертина все еще плакала, забившись в самый дальний уголок каюты. Второй день она боялась выходить на верхнюю палубу. Ей казалось, что жизнь ее закончилась. Ее лишили надежды на счастье. А она никому ничего плохого не сделала. Леонор сидела рядом с ней. Созерцание чужого горя навевало дремоту, и она то и дело позевывала в кулачок.
Эту ночь она провела в каюте капитана.
«Вы чаровница», - твердил он, целуя ее губы. Одежда валялась по всей каюте, а они сами лежали голые на узкой постели, пресыщенные любовными утехами.«Вы обладаете женщиной, которую любил сам король!»  - шептала она в ответ.
-Как я смогу посмотреть в глаза своему будущему мужу, сеньора? – ее грезы были прерваны стоном Бертины. Леонор поморщилась.
-Прекрати стенать! Надо посмотреть правде у глаза!
-Конечно, сеньора.  Я попробую вернуться назад, хотя это и трудно. Или начать новую жизнь здесь. Начну работать, я не боюсь работы!
-Где ты будешь работать? Где ты будешь жить? – почти обвинительным тоном припечатала баронесса.
-Я могу работать прачкой или собирать урожай, - девушка подняла заплаканные глаза на свою бывшую защитницу, а ныне судью. – Что же мне остается?
-Да, конечно, ты можешь попытаться найти работу, но молва быстро распространяется и скоро весь город будет знать, что случилось с тобой на корабле. И мужчины, лишенные женского внимания, скоро будут осаждать тебя.
-О, сеньора!
-Дорогая, жизнь очень жестока! Иногда проституция единственная работа для таких бедняжек, как ты. Если в этом городе есть трактир, то ты будешь иметь крышу над головой и много клиентов.
До Бертины дошел смысл слов высокопоставленной подруги, и она была так напугана такой перспективой, что не почувствовала всю жестокость этой прямолинейности.
-К тому же тебе надо будет вернуть деньги, которые заплатил за тебя твой будущий муж. У тебя есть хоть какие –то деньги?
-Нет, у меня было несколько монет…
-Несколько монет? – баронесса усмехнулась. – Твой жених в свете случившегося вправе потребовать с тебя компенсацию или перепродать тебя другим мужчинам, кто захочет на тебе жениться или просто спать с тобой…
-Сеньора! – Бертина бросилась на колени перед женщиной. – Сеньора, помогите мне! Вы мой ангел-хранитель! Вы мне помогли! Прошу вас! Я буду предана вам до самой смерти! Я буду вашей тенью!
Леонор смотрела на девушку, которую душили рыдания, и чувствовала свою силу и превосходство: «Я не сказала ни одного слова лжи этой бедняжке! В этой дикой стране, где мужчина является чуть ли не богом, - она перекрестилась, - ее ждет именно такая участь!»
-Хорошо, Бертина, я не допущу, чтобы ты стала грязной голубкой и дальше терпела похоть этих мерзавцев!
******

К белым людям индейцы относились скорее настороженно, чем враждебно. Появление в деревне делегации поселившихся на их земле белых людей восприняли как вторжение чего-то чуждого, но в то же время интересного. Многие из молодых индейцев, женщин и детей никогда не встречали белых людей в такой странной одежде со грозными трубками и большими тонкими ножами. Те, кто постарше, или имели больший опыт, держались с достоинством. Но нет-нет, да прорывалось жгучее любопытство и тогда кто-нибудь из старейшин подходил к гостям, тыкал пальцем в заинтересовавший его предмет – оружие, шляпу или еще что, и гортанно и быстро что-то спрашивал.
-Братец, что мы здесь делаем? – сквозь зубы произнес Алфреду, вымученно улыбнувшись и брезгливо отпихиваясь от любопытствующих. – Одно дело эти дикари приходят к нам, другое дело – здесь…
-Нас пригласили. Я не мог отказать людям, которые сохранили наши жизни.
-А если они захотят нас убить?!
-Пригласили в гости, чтобы убить? Зачем? Они могли бы просто напасть на нас и сжечь наш форт. Падре Мануэл, вы не испытываете ужаса перед дикарями? – Адемар обратился к иезуиту, стоящему за их спинами. На лице священника не было страха, лишь стоическое выражение, за которым могло скрываться что угодно.
-Заблудшие овцы найдут своего поводыря! И если будет необходимо я готов остаться среди этих дикарей, хотя их жилища жалкие, кругом мухи и москиты! Готов претерпеть трудности ради веры, чтобы привести в лоно церкви «новых христиан».
-Новых христиан?[3]  - почти хохотнул Адемар. – Ваше религиозное пуританство опять приведет к преследованиям и казням.
После того, как лет пять назад их отца по обвинению доносчика признали еретиком и казнили на площади Росиу[4] , а их семья оказалась на грани краха, церковный фанатизм и инквизиция для него стояли рядом.
-А потом тех индейцев, кто откажется от католической веры, будете сжигать живьем на кострах?
-А в ваших словах слышится бунт! – священник пронзил Аранду взглядом. – Вам не хватает смирения!
-Мой брат имел в виду, что от индейцев не стоит ждать смирения, - Алфреду поспешил исправить положение. Его брат слишком похож на отца – прямолинеен и нетерпим. Им итак пришлось уехать из страны, ища спасения от преследований, начать новую жизнь здесь в этой глуши.
-Ваш брат страдает гордыней. Смирите гордыню и вам воздастся. «Но тем большую дает благодать; посему и сказано: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать»[5]  - менторским тоном произнес Мануэл.
И тут навстречу гостям вышел Сихуаро-оро. На его голове высилась диадема из голубых и красных перьев арары[6] , придавая всей его фигуре еще большую экзотичность и значимость. Он приветствовал их на своем языке. Отчего возникло легкое напряжение от недопонимания происходящего.
-Что он сказал? – Алфреду нервничал, то и дело оглядываясь на окруживших их туземцев.
-Поприветствовал, наверно, пожелал здоровья, - пояснил Мануэл.
По лицу вождя пробежала легкая усмешка, а на дне хитрых узких глаз что-то зашевелилось.
-Добро пожаловать в наш дом. Тот, кто воюет вместе бок обок, достоин приглашения в дом, - смесь португальского и местного наречия в его устах звучала почти музыкой, ведь теперь они могли хоть как–то понимать друг друга. – Мой народ приветствует вас!
Раздались приветственные выкрики, восторженные привывания и резкий ритм барабанной дроби. Костер взвился вверх яркими языками пламени, разнося искры по окрестностям, будто осеняя людей знамением. На фоне ярко полыхающего огня мощная фигура вождя показалась еще более масштабной и почти зловещей.
-Что такое?! Что происходит?! – младший Аранда даже спрятался за спину брата.
-Держи себя в руках, братец! - улыбаясь искусственно широкой улыбкой прошипел Адемар. – Иначе они поймут, что ты трусишь!
-У нас праздник! По случаю новолуния! Сегодня рождается новая луна! Чистая и светлая! И в эту пору ее прошлое уходит прочь, смывается последними лучами солнца. В такие дни девушки нашего племени выбирают себе мужей, чтобы со следующего дня начать новую жизнь!
-Ах, это, - облегченно выдохнул Алфреду и уже с усмешкой подколол священника. – Мы тут, значит, прибыли вовремя! Падре Мануэл, вы не против поприсутствовать на богопротивных обрядах?
Иезуит не успел ответить, как толпа отхлынула и расступилась перед торжественной процессией, во главе которой шли женщины, наряженные как-то по-особенному: в красочные одежды и большие головные уборы.
-Это Пэмуя – моя дочь!  - к ним подвели совсем юное существо.
Мужчины поклонились самым галантным образом. Хорошенькое личико девушки в обрамлении ярких перьев и плетенных украшений казалось испуганным. Но даже сквозь непоказной страх уже просвечивало женское любопытство.
-Ваша дочь очень красива! – Адемар вел себя так, как было принято при дворе. Сихуаро-оро улыбнулся, зорко следя за каждым движением белого вождя.

[3] -Для португальских инквизиторов, в особенности в XVI в., существовали только два вида ереси — иудействующая и лютеранская «Новыми христианами» называли тех, кто принял католичество и платил деньги за   прекращение инквизиционного террора за прошлые «преступления»
[4]-На площади Росиу в Лиссабоне в 16-17 в.в. инквизиция сжигала еретиков.
[5]-НЗ, послание Иакова, 4:6
[6]-Попугаи из семейства ара.
********

С корабля на берег баронесса сошла с гордо поднятой головой. За ней следовала Бертина, некогда уверенная в том, что на этой благословенной   земле она сможет найти свою судьбу. Ей предстояла дорога в столицу капитании Минас-Жерайс Вила-Рику , где ее уже ожидали.
-Сеньора Элеонора Магдалена ди Карвалью-и-Мелу? Я Масиэл Диас, помощник вашего жениха…
-А где же сеньор Адемар Аранда?
-Он не смог приехать, но я вас отвезу к нему.
-Баронесса, рад приветствовать вас на моей земле, - к ним поспешил невысокий человек, на ходу кланяясь. – Разрешите представиться – губернатор капитании Лоренцо Алмейда. В моем лице вы найдете истинного почитателя вашей красоты. Вам необходимо отдохнуть. Мой дом ждет вас. А это моя жена – сеньора Аманда Алмейда.
-Да благословит вас бог, баронесса, - женщина средних лет в строгом темном платье недовольно окинула взглядом синее платье высокопоставленной гостьи.
-Какой великолепный прием для такого захолустья… - усмешка исказила губы Леонор. – Что ж, три месяца в пути не сломили меня, а закалили, но мне все равно требуется отдых, чтобы я могла предстать перед своим женихом во всем блеске.
-Вы прекрасны! И сеньор Аранда будет покорен вашей красотой.
-Он очень смелый и мужественный человек, готовый приумножить славу нашего короля все большими территориями… - добавила Аманда Алмейда.
-Ваша жена, сеньор Алмейда, очень близко знакома с моим женихом? - Леонор поджала губы, заставляя женщину своей язвительной фразой смутиться. – Так где же он?
-Ему пришлось несколько месяцев назад уехать в район Риу-дос-Мариньус, чтобы организовать там поселение. Золото, сеньора, золото… Сейчас по всей стране бродят авантюристы в поисках золота. Посмотрите кругом. Вила-Рику лежит на золоте! Но мы, как представители официальной власти на этой земле, не может оставаться в стороне, наблюдая за беспределом, что творится под нашим носом, - Алмейда засуетился, раздавая приказы по отгрузке вещей баронессы. – Сеньора, посмотрите, здесь рождается новый мир!
Вокруг царило оживление. Город жил, строился, всекуда–то торопились. Когда они подъехали к губернаторской резиденции, то около нее собралась представители колониальной администрации.
-Сеньора, мой дом к вашим услугам. Женщина не может быть одна в доме. Это запрещено законом. Во всем должен быть порядок, мы заплатили дорогую цену за то, чтобы обеспечить безопасность женской половины населения. Здесь толпы пришлых. Белых, цветных и черных! Мужчин молодых и старых, бедных и богатых, аристократов и простолюдинов. Вам должны остановиться в нашем доме, пока все будет готово для вашего дальнейшего путешествия.
-Что ж, это даже кстати! Вы очень великодушны, сеньор Алмейда, - ее проникновенный взгляд заставил мужчину покраснеть. Она с улыбкой направилась к дому. Он протер лицо платком, наблюдая, как баронесса осторожно ступала по каменной дорожке, и перед ней с приветствиями расступались люди.
-Будь осторожен, дорогой, - Аманда Алмейда тронула мужа за рукав, - эта женщина похожа на змею!
-Какую змею?! – замахал на нее руками муж и поспешил вслед за гостьей.
*****

Шика-ан обвел взглядом все, что осталось после утреннего ритуала и, достав из сумки порошок, бросил в костер. Огонь тут же вспыхнул с удвоенной силой, глаза идола сверкнули желто-зеленым цветом. В воздухе почувствовалось напряжение, как перед грозой. Даже пахнуло свежестью. Он стал раскачиваться, бормоча что-то под нос. Продолжалось это достаточно долго. Наконец, очнулся и поднял голову, посмотрев на своего сына.
-Никто не посмеет посмеяться надо мной и моим сыном. Сихуаро-оро заплатит за это!
-Пэмуя предназначена белому вождю, как откуп! – воскликнул Тикун.
-Ничего, ничего! Пусть будет так! Она понесет от белого человека… Но белый человек никогда не унаследует роуч[7]  вождя. Белый человек уйдет и не оглянется. И тогда ты займешь его место и место вождя в племени! Тебя примут, потому что тебе будет принадлежать потомок Инга Виракочи.
-Когда же это будет?
-Хм, надо уметь ждать и уметь торопить события. Не зря же меня называют «имеющим силу поражать на расстоянии». Садись!
Тикун сел напротив отца и, напряженно вслушиваясь в речитатив заклинания, наблюдал за действиями отца. Ведь он тоже хочет стать сильным аданти[8] , чтобы возвыситься. Нет никого сильнее, чем те, кто занимается антижи[9] . Тогда никто не посмеет отобрать у него то, что он хочет.
Шика-ан протянул сыну странного вида ожерелье. Оно выглядело как узелковая веревочка с вплетенными блестящими черными камешками, и в центре которой висел квадратный, похожий на возвышающуюся неправильной формы пирамиду, камень. Он поблескивал перламутровой зеленью, и его мутноватая прозрачность меняла свой оттенок, когда на его грани попадал отсвет огня.
-Подаришь это ожерелье белому индейцу в знак смирения! Сихуаро-оро оценит это!
-Это же колдовская лестница! – Тикун с опаской взял в руки амулет.  – А камень? Откуда он?
-Это дар Великого духа, и он убьет нашего врага! – отец прислушался к восторженным крикам, доносящимся из деревни. –Иди в деревню и сделай то, что я говорю. А мне надо приготовить чичиатл[10] . Пусть Сихуаро-оро думает, что мы смирились!

[7] - Головной убор индейцев
[8] -Колдун, практикующий антижи
[9]- Колдовская практика, направленная на уничтожение врага, с помощью заклятий, ядовитых зелий, магических стрелок.
[10] - Более древним, и не менее распространенным в Южной Америке напитком является Чича. Этот слабоалкогольный напиток был очень распространен среди индейцев.
******

Леонор была слегка бледна, но эта бледность придавала ей еще большую утонченность. Дом губернатора стоял в центре города. Большой двухэтажный особняк был построен по типу собраду[11] , был покрыт красной черепицей и окрашен в ярко голубой цвет. Как дань португальской традиции, парадный фасад был украшен расписными изразцами азулежус[12] . Внутреннее убранство не поражало роскошью, но несло отблеск европейских интерьерных традиций.
Однако баронесса окинула комнату взглядом и слегка поморщилась.
-Какое убожество! Неужели после роскошных будуаров столицы меня ждет вот это?! Как после этого не сойти с ума?! Он говорит, что город лежит на золоте, но я этого не чувствую!
-Сеньора, здесь не так плохо. Хозяин дома принял вас очень хорошо… - попыталась успокоить Бертина, но Леонор зло посмотрела на девушку. Это в плавании на корабле они были подругами, но сейчас баронесса проявила великосветское негодование.
-Я не привыкла принимать сочувствие у прислуги! Знай свое место! Лучше подготовь мне вон то красное платье! Живо, Бертина! Весь вечер мне придется вести нудные разговоры с этими провинциальными аристократами, поэтому я хочу произвести неизгладимое впечатление! – она поправила подвязки на чулках. – Мне надо прийти в себя после этого ужасного плавания!
В дверь постучались и на пороге комнаты появилась чета Алмейда. Им не терпелось выказать свое почтение благородной даме, приближенной к самому королю.
-Как вы себя чувствуете, дорогая баронесса?
-Прислуга приготовила вам ванную.
-Думаю, что после этого вы будете еще более ослепительны! – почти на перебой заговорили они.
–Вы очень любезны! Что бы я делала без вас! - тут же преобразилась молодая женщина. -Сеньора Алмейда, ваш муж образец гостеприимства.
Аманда молча кивнула, поджав губы, а губернатор раскраснелся, поблескивая масляными глазками в глубокий разрез женского пеньюара.
-Мне необходимо решить еще одну проблему, - Леонор указала на девушку, стоящую рядом. – Этой бедняжке необходима помощь. Она хочет расторгнуть договор со своим будущим мужем. Я хочу, чтобы вы договорились и вернули ему деньги!
-Почему? – удивился Алмейда.
-Произошло нечто, что является помехой для заключения этого брака!
-Сеньора! – воскликнула Бертина, пугаясь огласки.
-Сеньор Алмейда, достаточно ли моего слова, чтобы вы решили эту проблему? Если хотите, я сама заплачу за эту девушку!
-Нет, нет, разве я могу позволить своей гостье заниматься такими делами? Позвольте решить этот вопрос мне? Я, все–таки, губернатор этой провинции!
-Вы так галантны, - с улыбкой кивнула баронесса. - Вот видишь, Бертина, я никогда не оставлю тебя в беде. Надеюсь, ты отплатишь мне своей преданностью.
-Сеньора… - у девушки затряслись губы, но она не посмела высказать свои сомнения.
-Ну, вот и хорошо! - Леонор встала, соблазнительно колыхнув бюстом. – Сеньор Алмейда, у меня возникло еще одно затруднение.
-Какое же?
-Я хочу сделать подарок своему будущему мужу. Прикупить рабов для него. По дороге с причала я приметила, как много здесь черных.
-Конечно, они используются для особо тяжелых работ. И если вы пожелаете, то мы могли бы присмотреть рабов и для вас.
-О, да, конечно, - Леонор окончательно повеселела. -Дона Аманда… Аманда, могу ли я вас так называть? Мы могли бы стать подругами…
-Да, конечно, - чопорная дама поджала губы.
-Я могу посоветовать вам, что сейчас в столице модно, что носят дамы при дворе! Вот посмотрите, неправда, красивое платье? Эти кружева были заказаны во Франции…
-Я думаю, что вам следует меньше украшать себя кружевами. Благочестие – вот главное украшение женщины, - фыркнула дона Аманда.
-О,да, если ей ничего другого не остается! А я же буду жить и делать то, что я хочу! – Леонор подхватила юбку, намеренно сверкнув чулками перед сеньором Алмейда. Он вытер лоб платком, отдуваясь от плотского жара.

[11] - Бразильские городские дома, раскрытые к улице фасадом.
[12] -Иногда из изразцов составлялись целые композиции на религиозные темы
*******

Шика-ан закурил, выпуская дым в сторону сына, потом сплюнул в чашку и помещал смоченную слюной землю, примешивая в эту смесь, сделанную из ядовитого растения. Потом положил туда же семь раздавленных в пасту земляных червей, и несколько щепок дерева, ударенного молнией. И запел песню. Тикун смотрел и слушал, затаив дыхание.
-Теперь никуда не денешься! – Шика-ан не успел произнести имя своего врага, как услышал хруст ветки. Отец и сын вздрогнули и резко обернулись. За их спинами стоял человек в черном и с брезгливостью смотрел на приготовленное месиво.
-Откуда здесь взялся этот человек в черном? – спросил шаман на своем наречии.
-Не знаю! – Тикун тоже был удивлен.
-Что вы здесь делаете?
-Осматривал окрестности. А это что? Что вы делаете?
-Приношу дары и восхваление матери Земле! – Шика-ан спрятал приготовленное зелье и сделал знак сыну уходить. -  Земля милосердна и понимающая, за что мы приносим ей дары и защищаем ее.
-Это язычество! - в их лице сошлись два мира, чуждые друг другу и непримиримые. - Земля есть земля. Ее возделывают, на ней сеют и собирают урожай, но не превращают ее в культ для поклонения! 
-Вы, белые, слишком практично относитесь к тому, что вам дает ваш бог. Зачем вы пришли сюда? Чтобы буравить землю своими мотыгами, заставлять нас это делать? Но для нас она мать, так как я могу взять нож и выпотрошить свою мать? Когда я умру, как примет она меня? Вы рубите деревья и выкорчевываете камни из земли, чтобы посеять что-то. Но как я могу вспороть кожу своей матери и достать кости и жилы ее? Вы косите траву и сушите ее, а я не смею отрезать волосы своей матери, иначе после смерти я не смогу войти в ее плоть, чтобы в ней возродиться. Мы живем на Земле, и мы ее сыновья и дочери. Мы связаны с ней прочными нитями. Мы не плетем свою паутину жизни, мы просто вплетены в нее.
-Землю, небо, животных нам подарил Бог, дал во владение, и мы пользуемся его дарами, - Мануэл не заметил, как их беседа перешла в область теологии, но подспудно он чувствовал, что за словами индейца стоит своя правда, которую европейцы отвергают. – И вам не стоит нас прогонять.С нами лучше вступить в союз!
-Да, за вами придут другие – это понятно, и мы знаем, что нам придется вступить в союз с белыми людьми. И сегодня вы встанете вровень с нами, а мы с вами… На закате солнца!
-Что ты имеешь в виду? – неожиданно напрягся иезуит, почувствовав недосказанность в словах шамана. Тот же насмешливо посмотрел на человека в сутане, крепко держащегося за крест на груди.
-Разве ты не слышишь праздничный звук барабана? Разве ты не слышишь песню, взлетающую в поднебесье? Это призыв к Великому Духу Ньяманду осветить новую жизнь.
-Какую новую жизнь?
-Вы же сами принесли эту новую жизнь, мы же приняли ее! - шаман хрипло засмеялся. – На закате солнца…
-Постой, постой… - падре Мануэл остановил его жестом. -  О чем ты говоришь? Вы угрожаете нам? Вы нападете на нас?
-Мужчина и женщина соединяются крепкими узами, которые не разорвать.
-Какие узы?! – в его мозгу промелькнула догадка, в которую он не хотел верить. - Языческая свадьба? Чья свадьба?
-Дочь нашего племени достойна белого вождя. Она будет соединять нас.
-Аранда? – иезуит перекрестился. – Он истинный католик! Это предательство нашей веры. Он не может взять в жены индианку! Она не чтит наши обычаю, у нее другой бог!
-Она женщина и пойдет за мужчиной повсюду! Она примет того бога, в которого верит ее муж!
Священник бросился на звуки нарастающего гула голосов, барабанов, какой –то еще какофонии.
-И нам пора появиться на празднике! – Шика-ан и Тикун направились вслед за убегающим.
****

Баронесса и сеньор Алмейда вместе с продавцом обошли шеренгу рабов, оглядывая каждого. За ними следовал Масиэл Диас, как поверенный в дела Адемара Аранды, которому было поручено присмотреть свежую рабочую силу. К делу он подошел добросовестно. Иногда заглядывал в рот понравившегося раба, иногда щупал ноги, оценивая мускулатуру.
-Эти будут прекрасными работниками на плантации. Они здоровые, сильные и ни разу не болели в своей жизни, - нахваливал продавец, заглядываясь на красивую и богатую даму. По всему ее виду было понятно, что она станет выгодным покупателем.
-А есть среди них обученные рабы? – голосом, будто колокольчик, спросила баронесса.
-Конечно, есть. Вот этот, - продавец похлопал одного из рабов по плечу, -  неплохо справляется с пошивом обуви.
-Ого, и откуда же такая роскошь?
-Отвечай, когда спрашивают! – раба ткнули плетью в грудь, и тот качнулся.
-Мой старый хозяин отдал меня в обучение…
-Это было бы очень хорошо, если бы в каза гранди[13]  был свой сапожник, – вставил свое слово Масиэл. Леонор кивнула.
-Эти вот тоже будут полезны. Могут выполнять любую работу! – продавец указал на шеренгу стоящих у окна рабов. Губернатор Алмейда прохаживался рядом с Леонор, всем видом показывая свою галантность.
-Дорогая баронесса, вы собираетесь скупить всех наших рабов?
-Что вы, я не могу позволить себе такие расходы. К сожалению, у меня нет так много свободных средств. К тому же я придерживаюсь правила, что только настоящий мужчина может позволить себе потратить такую сумму ради женщины.
Алмейда крякнул от неожиданности и покраснел. Но деваться было некуда.
-Я хотел бы доказать, что я настоящий мужчина.
-Вы купите мне этих рабов?
-Да, дорогая баронесса.
-Леонор, сеньор Алмейда, Леонор! Можете называть меня по имени!
-Тогда вы можете называть меня Лоренцо!
Пронырливый продавец тут же смекнул, что началась настоящая торговля.
-А вот эта рабыня неплохая повариха! – он принялся расхватывать товар, указывая на несколько женщин. – А может вам нужна проворная прислуга?
-Сеньора, вам понадобится много прислуги! – поддакнул Масиэл Диас, поглядывая на обнаженные поджарые тела, выставленные напоказ.
-Почему они грязные? – поморщилась Леонор.
-Ох, эти рабы! Думают, что если наедятся земли, то отправятся прямо в рай! Таким надо надевать маску на лицо… - Алмейде не хотелось увеличивать траты.
-Что вы говорите?!
-Так иногда делают эти черномазые, чтобы не работать!
–Дорогой Лоренцо, вы же не откажете мне в такой малости. Рабыня не помешала бы мне! – Леонор повернулась к губернатору.
-Конечно, - мужчина обреченно согласился и обратился к продавцу. - Сколько вы просите за этих рабов?
-Тысячу за этих, и за остальных две! И поверьте, не пожалеете! Хорошая цена!
-Шестьсот рейсов  и полторы за всех!
-Ну нет! Я не могу работать себе в убыток. Чего стоило привести их сюда … А эти еще кусались и царапались!
-Хм, кому же нужны строптивые рабы?! – хохотнул Алмейда, посмотрев на баронессу. - Может и от этих вы хотите избавиться потому, что они строптивы?
Продавец понял, что проговорился и нехотя кивнул, быстренько соглашаясь на сделку.

[13] - Укрепленное поселение с домами и хозяйственными постройками, церковью и бараками для рабов, обнесенное крепостной стеной.
****

Буйство праздника набирало свои обороты. Менялся ритм и темп музыки, один танец сменялся другим. Индейцы, опьяненные шаманским напитком, впадали в нервический восторг. В центре этой вакханалии восседали гости, не понимая, как реагировать на происходящее.Неожиданно Сихуаро-оро взметнул рукой и все смолкло. Вождь посмотрел на Адемара и жестом указал на мушкет за его поясом.
-Покажи нам, как вы – белые, можете убивать с помощью огня! Ты должен быть достоин моей дочери!
-Достоен вашей дочери? – сунулся Алфреду.
-Да! Эту честь надо заслужить!
У Адемара удивленно взлетели брови, но увидев восторженный взгляд черных глаз девушки, смягчился. Может быть, честь сидеть рядом с дочерью вождя надо заслужить. Он окинул взглядом толпу.
-Они похожи на больших детей, - прошептал своему брату, - даже не откажешь.
-Вот и покажи! – согласился Алфреду. – Пусть эти дикари знают, что с нами шутки плохи! Этими танцами нас не напугать!
-Хорошо, - Адемар встал. – Я покажу, как стреляет наше оружие!
-И как оно убивает наших врагов! - Сихуаро-оро обвел взглядом притихшую толпу, его глаза остановились на Шика-ане, потом метнулись к Тикуну, стоявшему позади всех. Рука поднялась, но шаман выскочил вперед, будто почувствовал опасность, и закричал, возбуждая соплеменников.
-Тех, кто подло напал на наши земли! Пусть приведут пленника!
Вождь сделал знак рукой и тут же к ним подвели связанного человека. Он извивался, мычал, но понимал, что обречен.
-Убей!
-Убей, убей, убей! –скандировали индейцы, опьяненные зельем.
-Убить?! Нет! Я не убиваю связанных… безоружных пленников! – мотнул головой Аранда.
-Но ты обещал показать, как убивает ваше оружие! – засмеялся каркающим смехом шаман.
-Убить его?! Зачем?
-Адемар, чего тебе стоит выполнить просьбу этих туземцев?! - прошипел Алфреду. – А то и мы можем оказаться на месте этого пленника.
-Какая чушь! Зачем убивать пленника, если я могу показать, как стреляет мушкет и без человеческих жертв?! – Адемар выхватил из-за пояса оружие. Мгновенно найдя мишень среди густой листвы, метким выстрелом сбил на лету цель. Трупик птицы свалился почти к ногам вождя, а охваченные суеверным ужасом индейцы упали перед ним на колени.
-Карамуру! Карамуру! [14] – благоговейный ропот прошелестел над головами дикарей[15] .
-Карамуру! Твоей рукой управляют боги! – объявил Шика-ан, насмешливо глядя на вождя. – Огненному человеку незачем выполнять приказы вождя, потому что у него огнедышащая трубка!
-Я никогда не нарушал своего слова! - Сихуаро-оро скривился и неожиданно одним махом перерезал горло пленнику, вызывая почти восхищение у своих собратьев.
-Это же жертвоприношение?! – воскликнул иезуит, отшатываясь от кровавого зрелища. – Дикари! Дикари! Аранда, вы поощряете убийство людей?!
-А вы, падре Мануэл, не поощряете убийство людей на площади Рибейра?
Но священник, впечатленный разыгравшейся сценой, не заметил его выпада. 
-Адемар, потише! – шипел Алфреду с легкой дрожью в голосе.
-Мы на их территории и не стоит показывать свое возмущение! Думаю, своих гостей они не тронут! - Аранда тоже был поражен легкостью, с которой вождь доказал свой авторитет.
-Я бы не зарекался! Неизвестно, что в головах у этих дикарей! – брат окончательно растерял свой лоск.
Но страх испытывал не только он. Шика-ан, поняв, что его сын едва не стал жертвой гнева вождя, притих. В глубине черных глаз шевелилась ненависть.Он взглянул на Тикуна и едва заметно кивнул. Тот преклонил колено в смиренной позе признания главенства и протянул ожерелье Адемару.
-Прими, Карамуру, этот подарок в знак уважения.
-Какая прелесть! – оживился Алфреду, разглядывая черно-зеленый камень. – Что это за камень? Адемар, чего ты медлишь? Это же подарок.
-Что это, Шика-ан? – спросил Сихуаро-оро.
-Это священный камень. Мы называем его Глаз бога.

[14] - Огненный человек
[15] - история Диогу Алвариша Курреа, португальского моряка, оказавшегося в Бразилии примерно в 1510 году
*****

К вечеру в доме губернатора собрались все представители богатых семейств города, чтобы поприветствовать прибывшую из далекой Португалии светскую даму. Леонор медленно с видом королевы спустилась вниз и окинула взглядом присутствующих. На лице расцвела улыбка, за которой скрывалось отточенное притворство королевского двора. К ней поспешил хозяин дома.
-Баронесса, прошу вас познакомить вас со здешним обществом. Конечно, его нельзя сравнить с тем, что вы привыкли, но все же мы тут живем тесной общиной, поддерживая друг друга, - он повел ее вперед. Принимая приветствие, Леонор горделиво кивала головой, перекидываясь этикетными фразами и принимая комплименты.
-Дорогая баронесса Элеонора Магдалена ди Карвалью-и-Мелу, -сзади прозвучал вкрадчивый голос капитана Гонсалвеша, - как я рад вас видеть снова! Надеюсь, вы обо мне еще не забыли?
Но Леонор не удостоила его внимания, сделав вид, что они незнакомы. Время за пустой болтовней и сплетня, привезенными из-за океана шло быстро. Хорошая закуска, вино и шарм столичной чаровницы сделали вечер просто незабываемым для многих гостей. Гонсалвеш тоже не собирался отступать свою долю внимания. Накачавшись алкоголем и улучив момент, оттеснил женщину в нишу.
-Что вы тут делаете, капитан?
-Я бросил свой корабль на попечение помощника, проделал весь этот путь ради ваших губ и глаз! А вы не собираетесь даже взглянуть на меня? Красавица моя, я жажду вашего внимания и ваших поцелуев!
-Гонсалвеш, - Леонор прикрыла лицо веером, чтобы никто не увидел ее злость, - вы просто пират! Преследуете бедную женщину, как загнанную дичь, хотя я дала вам понять, что не горю желанием продолжать знакомство!
-Знать меня не хотите? Отчего же, дорогая? – его ловкие пальцы пробежали по декольтированной груди.
-Прекратите, - прошипела она, стараясь от него отодвинуться. – Я начинаю новую жизнь, где вам нет места! Остановитесь! Не смейте компроментировать меня в глазах общества. Иначе пожалеете!
Капитан засмеялся, не принимая ее угрозы всерьез. В нем говорила самоуверенность пьяного мужчины.
-Я надеюсь провести эту последнюю ночь на берегу в ваших объятиях, прекрасная воительница!
-Обойдетесь! Не надейтесь на десерт! Вы и я получили то, что хотели. Пора и честь знать! – Леонор отвернулась от мужчины и устремила взгляд в противоположные стороны зала, посылая улыбку хозяину дома.
-Значит, пришел черед золотого губернатора?! –мгновенно понял Гонсалвеш. - Зачем вам этот плюгавый старикашка? Зачем вы строите ему глазки? Чтобы насолить его жене или мне?
-Вам?! Вы много о себе возомнили! Прекратите сейчас же! – Леонор ловко увернулась от горячих рук мужчины, но их беседа не осталась незамеченной. Все больше людей стали перешептываться, поглядывая на ссорящуюся пару.
-Не стройте из себя оскорбленную благодетель! Вы иначе вели себя на корабле! Вы были похожи на одну из похотливых сучек Рекхема[16] .
-Нахал! - Леонор взвилась и со стремительностью обиженной женщины ударила веером по лицу мужчины. – Только мерзавец будет напоминать женщине о ее слабости!
Гонсалвеш скрипнул зубами, и возможно, на этом бы все закончилось, но к ним подошел хозяин дома.
-Баронесса, вы довольны приемом? Вам не досаждают своим вниманием невоспитанные и незваные проходимцы? – на последние слова он сделал акцент. Гонсалвеш скривился и, неожиданно подцепив напудренный парик Алмейды, оголил его лысину.
-А вы не только потеряли парик, вы потеряли голову от чар нашей прелестницы, сеньор! Эта женщина вам не по зубам!
-Как вы смеете?!Кто вы такой?! – взвизгнул губернатор.
-Я капитан Гонсалвеш!
- Вы пьяны, капитан! Эта женщина находится под моей защитой в моем доме! Я прикажу вас вышвырнуть из своего дома и из города! Охрана, немедленно выведите этого наглеца!
-Попробуйте! Да я вас… - но прибежавшие на призыв солдаты из охраны схватили капитана и выволокли его на улицу. Все оживились, ведь скандалы подобного рода делают жизнь более пикантной. Дамы хихикали и шептались, мужчины ухмылялись, поглядывая на красного от возмущения губернатора и эту столичную куколку. Алмейда поспешно увел красавицу в свой кабинет, где она чуть не повисла на нем.
-Вы настоящий рыцарь, Лоренцо, - Леонор смотрела на него влажными глазами. – Я должно вам все объяснить. Этот негодяй домогался меня все плавание. Но у меня хватило сил противостоять ему. Мою служанку изнасиловали на корабле! Бедняжка до сих пор не может оправиться. И вот пожалуйста, он явился сюда, чтобы продолжать свое преследование! О, боже, участь красивой женщины просто незавидна. Если бы не ваше благородство и смелость, я просто могла пасть очередной жертвой насилия!
Бертина, следовавшая за хозяйкой, как ее тень, и, залившись слезами, бросилась вон из комнаты.
-О, сеньора, я весь к вашим услугам! – залепетал раскрасневшийся Алмейда, стреляя глазами в расстёгнутый лиф женщины. – Да я… готов…
-Я знаю, вы самый благородный и щедрый человек, которого я встретила на своем пути, - она будто не замечала беспорядка в одежде, ее полуобнаженная грудь колыхалась в глубоком декольте, угрожая вывалиться прямо на мужчину.
-Я…я… - блеял он и неожиданно клюнул носом прямо в соблазнительную ложбинку. - О, дорогая…
-Как вы смеете! – взвилась Леонор. – Я знаю эти перешептывания за моей спиной! Любовница короля! Вы тоже так думаете!
-О, нет, Леонор, - всполошился Алмейда, - я не хотел… я со всем уважением… я…
-О, как я несчастна!  Как я несчастна! Все мужчины смотрят на меня, как на предмет!
-На предмет восхищения и любви! – поддакнул мужчина, целуя ее руки. – Вы прекрасны, дорогая Леонор!
-Сюда может войти ваша жена! Что она подумает о вас и обо мне, - возразила баронесса, но руки не отняла. Ее запах, нежность голоса, шелковистость кожи действовала на изголодавшего по такому чувственному вниманию мужчину настолько сильно, что Алмейда окончательно потерял голову и прижал ее к себе.
-Мой рыцарь, пожалейте меня. Ваше обаяние и натиск сводит меня с ума! Но ваша жена… гости… - она увернулась от его поцелуя. – Всему свое время, Лоренцо, и вы будете вознаграждены!
-Дорогой! Что вы там делаете?! – в кабинет рвалась дона Аманда и Леонор поспешно поправила платье.

[16] - также известен как Джек Рэкем, Калико Джек— известный пират начала XVIII века.
****

Камень выглядел необычно, будто состоял из тонких прямоугольных слоев, при определённом повороте давая пронзительный колкий отблеск.
-О, боже, братец, что это за камень? – не мог успокоиться Алфреду. – Что это такое? Изумруд? Нет, не похож! А тяжелый какой! Я слышал, что эти дикари не понимают ценности украшениям! Ты видел у дочки вождя ожерелье? Сверкает, как записная красотка! А у этого дикаря на шее камень с голубиное яйцо! Интересно, что это за камни! И много у них подобных камней?– Алфреду не терпелось узнать источник богатства презираемых им дикарей. Поток вопросов пресек взгляд шамана.
-Это подарок жениху! - и надел амулет на шею Адемара.
-Какому жениху?  - не понял тот. – Откуда вы знаете о моей скорой женитьбе?
Но ответа не получил, как восхищенные индейцы возвели руки к заходящему солнцу.
-Карамуру, Карамуру… - раскачиваясь в такт.
-Размалеванные дикари! – не смог сдержать своего страха Алфреду.И у него была причина для беспокойства, потому что он тут же был подхвачен под руки и вовлечен в какое–то буйство, смысл которого не понимал. Его ощупывали, дергали волосы, одежду, тиская и кидая из стороны в сторону. Ему казалось, что его окружают звериные маски, настолько яркая окраска искажала лица индейцев.
-Прочь! Прочь от меня! – он кинулся из толпы. Адемар оглянулся в поисках поддержки, но все его люди были оттеснены, а сам он оказался окруженный плотным кольцом танцующих и вопящих от восторга дикарей. 
-Проклятье! Что происходит?
-Они приветствуют тебя, огненный человек! – ему протянули какой –то остро пахнущий напиток. – Прими нашу еду и огненный напиток, чтобы соединиться с нашим народом при свете заходящего солнца.
-Карамуру, Карамуру!
-Выпей напиток богов[17]  и иди по назначенному пути манинкари [18] , - шептал вождь, протягивая чашу. Адемар сделал несколько глотков, вызывая у толпы еще больший восторг. Внезапно его слух заполнил шум водопада, а тело онемело. Ему показалось, что вся эта толпа превратилась в огромного крокодила, из пасти которого мощным потоком вытекает вода. Постепенно она перетекла в океан, а сам он плывет на корабле. Шум волн, парусов, крики чаек… Все так знакомо. Но картинка сменилась. Люди, люди, люди… стали превращаться в ярких птиц. И он взлетел вслед за ними, всем существом почувствовав музыку внутренних миров. Это было пение, словно мириады голосов слились в возвышенную неземную мелодию. Ничего прекраснее этого никто не слышал.Он выдохнул так, будто какая-то необыкновенная сила вырвалась из его груди.
-Духи даровали тебе священные видения, посвятив в тайны, которые, как они сказали, обычно открываются только тому, кто является носителем божественной силы. Карамуру! Огненный человек! Ты носитель этой силы! А Пэмуя – избранница Карамуру!

[17] - Аяуаска. Некоторые племена индейцев называли этот священный напиток «малой смертью» и испытывали благоговейный страх перед его силой.
[18] - Общение с духами
*****

В лице губернатора Лоренцо Алмейды Леонор приобрела нового и преданного поклонника. Но от влюбленного и страждущего влюбленного толку было мало. Наученная придворными интригами, баронесса понимала, что в любом светском обществе, женщине нужен сильный покровитель. Алмейда, обладая весом в провинции и облаченный официальной властью, мог стать защитником или лучше всего союзником. Но свою власть над мужчиной надо закреплять, поэтому Леонор кокетливо припустила глаза в долу.
-Когда же я получу свою награду?
-Но не сейчас же, когда ваша жена стоит у дверей!
-Вот, черт! Надо открыть, иначе она точно что –нибудь заподозрит!
-Нет, нет, не открывайте! Я не хочу никому ничего объяснять! И вашей жене! Что она подумает?! Не открывайте! – женщина повисла на мужской руке. – Кроме того, ваша жена так добродетельна, что может обрушить кару на бедняжку, которую я привела в дом. Бертина не виновата в своем несчастье. Она жертва мужской похоти! Что ждет ее впереди? Только унижение… Я так за нее переживаю!
Леонор удивительным образом перевела суть всего скандала с собственной персоны на бедняжку Бертину.
-Дорогая, вы так добры! Я уладил это дело и выкупил девушку у будущего мужа, - Алмейда с благоговением смотрел на прозрачные женские слезы, застывшие в глазах светской красавицы.
-Это вы добры! – она потянулась к мужчине и слегка коснулась его губ. Он встрепенулся и вцепился в баронессу.
-Дорогая!
-Лоренцо, ваша жена! Она за дверью!
-Она ушла! – его руки спустились по талии вниз. – Дорогая!
-Сеньор Алмейда, - Леонор ловко выскользнула, - вы пользуетесь своим положением хозяина! Вы неотразимый мужчина! А я женщина слабая… Я хотела бы остаться подле вас, но я, как Бертина, существо подневольное. Продана королем в услужение своему будущему мужу!
-Дорогая, вы должны остаться! Я готов исполнить любое ваше желание и предоставить вам защиту, - он не хотел отступать и принялся целовать холенные ручки смеющейся кокетки, не оставляя попыток пойти дальше.
-Нет, нет! Вы, мужчины, совсем не думаете, как трудно выглядеть достойно. Сколько усилий требуется, чтобы быть желанными! Нет, осторожно с моим платьем! Нам еще выходить к гостям!
-Да, да, прости меня, моя дорогая!
-Поправьте мне крючки сзади, я не хочу вызывать Бертину! – для такого интимного действия не было необходимости, ведь Алмейда не посмел переступить границу приличия, но Леонор умело держала мужчину в напряжении, создавая впечатление интимного сближения.
-Хорошо, хорошо, кода же вы одарите меня своей благосклонностью?
-Когда вы докажите свою преданность!
*****

Ее тело натерли травяными мазями, одели в самые красивый наряд, голову украсили перьями и цветами. Женщины принесли разные ветки деревьев, которые олицетворяли священных животных, а мужчины соорудили из них алтарь. Лицо Пэмуи окрасили в черный и красный цвета. Черный означал Ночь, а красный – День. В предзакатной тишине послышался сначала один голос – песня тягучая, странная, но проникающая всюду. Она была похожа на завывание. Даже когда песня затихала, чтобы начаться заново, казалось, что она продолжает звенеть в воздухе. Потом несколько голосов подхватили напев, который поплыл над землей. Тут последний луч солнца коснулся земли, и сумеречный воздух разорвал восторженный вой индейцев. И тут же звуки барабанов, крики, песни все слилось воедино и превратилось во всеобщее манинкари. Сердце Пэмуи трепетало от предвкушения и страха – за ней пришли! За ней пришел тот, кто станет ее мужем и хозяином. Ее подвели к Огненному человеку и посадили рядом. Это он?! Ничего не могла рассмотреть, потому что в голове все плыло под воздействием священного напитка.
Вождь соединил их руки и провозгласил соединение двух начал.         
-Постой, постой… - Адемар остановил его жестом, едва устояв на ногах. Его мотало из стороны в сторону. -  Что это такое?! Что тут… про-и-исхо-одит?
-Здесь свершается таинство. Мужчина и женщина соединяются крепкими узами, которые не разорвать, - шаман двинулся вперед, окуривая дымом специальных трав голову и грудь всем присутствующим, чтобы очистить их душу и тело. Встал перед женихом и невестой, отчего Адемар чуть не задохнулся от густого и насыщенного запахом дыма.К их ногам были положены дары, как почтение матери-земле: мясо, ягоды и коренья, а Сихуаро-оро одарил перьями орла, символизирующими верность.
Адемар слышал каждое слово, произносимое индейским вождем, но не понимал местного наречия. Для него это был набор звуков. Что-то происходило, и он попытался остановиться. Но им связали руки кожаным узорчатым поясом, осыпали какими–то семенами.
-Пусть ваши дети сильными воинами.
-Я обещаю… подарить тебе здоровых и крепких детей, - голос невесты прерывался, а дрожащая рука протягивала чашку с едой. Адемар сфокусировал взгляд на ней и впервые рассмотрел молоденькое, почти детское личико девушки.
-Что происходит? - голос его плыл вслед его видениям.
-Постойте! Остановитесь! – к ним кое –как сквозь толпу пробрался Мануэл, но его крик потонул в восторженном крике «У-у-уф!», что прокатилось над деревней, как подтверждение, что таинство свершилось. В центр круга перед молодоженами вышли мужчины, одетые в объемные набедренные повязки, а на голове удивительной красоты шапки из перьев красного попугая ара, кракса и ястреба. Они двинулись по кругу маленькими шагами, ускоряя и ускоряя темп танца. Иезуита оттеснили. Звук барабанов действовал на нервы. Неожиданно вождь взвыл, и все танцующие упали на землю, заходясь в конвульсиях. Адемара качнуло, и он завалился навзничь.

Отредактировано máscara (20.10.2019 19:47)