52 глава

Масиэл вышел за ворота навстречу нежданным гостям. Их появление не сулило ничего хорошего. Шакал дождался своего часа.
-Чем обязаны? – стоял, широко расставив ноги, будто показывая, что не сдвинется с места и не пропустит чужаков.
-Мне говорили, что ты изменился, Диас, но я не верил. Сейчас вижу… Ты стал похож на своего хозяина. Откуда, что взялось… - Алвес хохотнул. - Поговаривают, что твой хозяин болен?
-С моим хозяином все хорошо. У него нет времени на визиты.
-Отчего же?
-Время неспокойное. Индейцы, свободные стрелки, черные старатели… мало ли что может волновать хозяина.
-А ты, Диас, умеешь блефовать! Доложи немедленно своим хозяевам о моем визите! – он сделал акцент на последнем слове.
Масиэл послал человека к дому, сам же демонстративно не двинулся с места.
-Масиэл, зря я тебя не прикончил там на дороге, - перед носом Диаса загарцевал конь Гадиа. – Думаешь, никто не понял, что вы с Аранда кинули нас…
-А ты пожалуйся, - Масиэл усмехнулся, вызывая бешенство бывшего дружка.
-Не встречайся мне где-нибудь в темном месте, - прошипел Кот.
-Я по подворотням не шастаю, как бездомные коты! – казалось, что сейчас окончательно вспыхнет ссора, но тут ворота открылись и появился младший Аранда. Рядом с ним красовалась прекрасная незнакомка.
-Ух, ты! - Алвес был поражен красотой баронессы, отчего на мгновение онемел и забыл об Алфреду. Горделиво вздернув подбородок, красавица встретила его за сверкающей улыбкой.
-Сеньор, мы рады вашему появлению. Мое имя баронесса Элеонора Магдалена ди Карвалью–и-Мелу.
-Баронесса! Прекрасная баронесса, о вас я наслышан! – Алвес резво соскочил с лошади.
-Надеюсь, самое хорошее, - ее голосочек журчал, как ручеек, - и наше общение будет приятным и взаимовыгодным.
-Конечно, мужчина не может устоять перед красотой!
-Ответ мужчины! - она засмеялась и пригласила гостей войти на территорию редукции, и сама пошла впереди, плавно покачивая широким подолом.
-Где ваш брат? – теперь Алвес обратил внимание на младшего Аранда, как единственного представителя власти, но то и дело косился на знатную даму. Он привык иметь дело с доступными бабенками. Конечно, во время визитов к губернатору провинции Алмейды, он встречал приличных дам, но вся их воспитанность ограничивалась знанием Библии. Общение с этой же дамой требовало правила куртуазности.
-Мой брат болен и не может сейчас встретить вас, -  Алфреду почувствовал свою значимость, - но его вполне могу заменить и я.
-И я даю слово, что эта замена удовлетворит вас, - подтвердила баронесса. – Мы позаботимся о том, чтобы наша встреча прошла в приятной обстановке. Я познакомлю вас с падре Мануэлом, нашим пастырем, чьи твердые убеждения дают нам силы противостоять всяческим невзгодам и трудностям.
Норьега принял приветствие Алвеса, хотя был недоволен появлением гостей сомнительной репутации, что стояли за спиной своего предводителя.
-У них совершенно бандитские рожи! – прошептал он Масиэлу.
-Они такие и есть.
-Я сейчас же дам распоряжение готовить праздничный ужин для вас и ваших людей, - продолжала баронесса, приглашая Алвеса в дом и подзывая кухарку.
-Нельзя сейчас большой обед! – проворчала та, слушая наставления.
-А кнута не хочешь? – вспыхнула Леонор.
И рабыня заголосила, обращаясь к младшему хозяину.
–Старший хозяин болен! Хозяин, хозяин, ваш брат болен! Дон Масиэл! Падре Мануэл! Хозяйка этого не одобрит!
-Какая хозяйка?! – окончательно вышла из себя Леонор. – Ты, грязная негритянка, как смеешь называть эту туземку хозяйкой?!
-Так молодая хозяйка… - заикнулась кухарка, - жена дона Адемара! 
-Заткнись! – зашептала Леонор, вцепившись и скручивая кожу на плече негритянки. - Где ты здесь видишь Адемара? Его нет! А мы еще посмотрим, кто тут хозяйка! Эта туземка получит по заслугам! Сеньор Алвес! – она резко изменилась, и улыбка украсила ее прекрасное личико. – Какое вино предпочитаете? У нас в запасах есть настоящее португальское из королевских подвалов.
*****

Сетима вернулась в барак, не переставая ворчать и клясть беспутных хозяев. Ей запретили появляться в доме, даже чтобы помочь в приготовлении ужина, и теперь молодая хозяйка осталась одна среди этой своры стервятников.
-Они устраивают обед в честь гостей! Как будто сейчас время подходящее! Кругом смерть, а они пируют! Эта фифа будто с цепи сорвалась! Бертина, иди к своей хозяйке, не оставляй ее! Того и гляди эта змеюка укусит ее!
-Мы ничего не можем поделать, - Бертина собралась идти. – А Масиэл там?
-Там, там… Он единственный, кто сейчас держит порядок.
-Чего ты беспокоишься об этом пройдохе? – в их разговор встрял Кот, который появился в дверях барака. – Здравствуй, красавица! Вот я и нашел тебя!
Бертина бросила на него возмущенный взгляд и, ничего не ответив, направилась в дом.
-Даже здравствуй не скажешь? Или брезгуешь? Страшный я такой? - он шел за ней, оглядывая ее ладную фигуру. Кровь бурлила от недостатка женского внимания, а эта недотрога заводила его сверх меры.
-И пострашней видала! Уродство души пострашнее будет!
-Как заговорила, а недавно пищала от страха только при одном виде мужика!
-Что тебе надо от меня?
-Ух, какая горячая!  - он хотел было сжать ее, но она резко мазанула рукой по морде Кота, оставляя внушительную царапину.
-Не подходи, говорю!
Он отшатнулся, хватаясь за щеку, и, глядя вслед женщине, пробурчал.
-Кошка! Драная! Моей будешь!
Бертина кинулась к дому, оставляя позади ухажера. Через заднюю дверь проникла в дом, прокралась мимо гостиной в дальние комнаты и постучалась в дверь хозяйской спальни.
-Хозяйка, это я – Бертина.
Дверь приоткрылась, и женщина просочилась внутрь. Огромные глаза Пэмуи говорили о том, что она встревожена.
-Я слышу крики перед домом. Что там?
-Нежданные гости.
-Какие гости? Из моей деревни?
-Из города. Банда головорезов! Не нравятся они мне! Как только хозяин заболел, слетелись стервятники! И этот… - Бертина поморщилась, -  Ко-от… по пятам ходит! У него глаза убийцы! Как хозяин?
-Плохо, - Пэмуя всхлипнула, - сердце мое сжимается, быть беде!
*****

Адемара мучили видения, смутные сущности, движущиеся в тумане болезненных сновидений. Они ворочались и ворочались, и, наконец, превратились в огромного великана со светящимися зелеными глазницами. Индейский бог, черный истукан нависал над ним, забирая у него дыхание.
Его беспокойное сознание было заковано в тисках собственного беспомощного тела.
Пэмуя, отодвинув от себя переживания о смерти отца, каждый проходит лунную дорогу в назначенный час, вытирала испарину с тела мужа и тихо плакала. Надо беспокоиться о живых, и хранить память об умерших в своих легендах. Теперь ей надо помочь своему мужу. Но было что-то, что не давало ей покоя, потому что смерть отца была была похожа на болезнь мужа своей необъяснимостью. Так погибали враги Шика-ана, так погибли люди, напавшие на нее в лесу. Пэмуя, словно проснулась, оглядела комнату. Наполненная всякими индейскими вещами комната словно ожила и превратилась в непреодолимый барьер между ней и ее мужем. Теперь и она почувствовала удущающий аромат, распространившийся по комнате. Пэмуя всхлипнула и принялась с ожесточением срывать все эти обереги, коренья, выбрасывая их в окно. Вдали над лесом в тумане дождевых туч вспыхнула едва заметная воронка и пронзила небо, а вслед за ней долетел рокочущий, похожий на ворчание невидимого существа, раскат грома.
***** 

К вечеру жара упала на землю непроницаемым одеялом. Редукция приходила в себя. Люди притихли, выжидая, куда подует ветер, ведь даже обезглавленная армия теряет свою боеспособность и превращается в толпу.
А в это время за стенами дома алькальда происходила бутафорное суаре. На стол были выставлены лучшие блюда и лучшие вина из запасов самого алькальда, словно готовился визит королевского посланника. Бира вместе с кухаркой обслуживали хозяев на манер светского приема, но делали это неуклюже, иногда заслуживая сердитый взгляд баронессы.
Разговор шел вокруг да около, о королевском дворе, о губернаторе провинции, о красоте присутствующих дам, но в воздухе сгущалось ощущение недосказанности.
-Я видел ваши поля, освобожденные от леса. Вы обосновались здесь основательно, - Алвес был по-настоящему удивлен тому, что происходило в поселении. – Того и гляди, вы сможете посоперничать с Веладу-Пренс.
-Мой брат думал, что мы пришли сюда надолго, - Алфреду поднял бокал вина. – За ваше здоровье и процветание Веладу–Пренс.
-Мы должны налаживать добрососедские отношения, - с улыбкой произнесла Леонор, поддерживая тост. Это было почти приглашением к животрепещущему обсуждению.
-Что вы имели в виду, баронесса, когда ранее сказали о взаимовыгодности нашего общения? 
-Ах, какие вы, мужчины, нетерпеливые! Мне бы хотелось узнать, причину вашего появления здесь?
-Только ради добрососедских отношений, только ради этого… - Алвес залпом выпил вина и крякнул от удовольствия. – А вы, баронесса, настоящий дипломат!
-Ха-аха-ха, - колокольчиком смеха залилась кокетка, - называйте меня Леонор.
-Что вы делаете? – зашептал Алфреду, вцепляясь в локоть баронессы. – Нам надо поговорить. Немедленно!
-Леонор, - Алвес облизал губы, ощупывая захмелевшим взглядом фигуру красавицы, - я рад… рад…
-Извините, дорогой мой, мне, как хозяйке, необходимо дать распоряжение нерасторопной прислуге! – она встала и взглядом показала Алфреду следовать за ней.
-Вы ревнуете?! – зашипела кошкой, как только они оказались поодаль.
-Вот еще! Но вы –то флиртуете! Чего вы хотите добиться?
-В каждом мужике живет дурак! - она поиграла веером, посылая шаловливый взгляд выбранной жертве.
-Решили его обворожить?
-Он уже у моих ног, но пока не подозревает об этом, - произнесла баронесса, поглядывая Алвеса. – А вы, дорогой мой Алфреду, выглядите жалко, когда ревнуете. Или это страх перед этим мужланом?
-Он может предъявить нам счет за потерянное золото! Что мы тогда будем делать?
-Мы предложим ему новую сделку, ведь у нас есть козырь в рукаве, - баронесса послала улыбку Алвесу. - Поистине ловок тот, кто умеет скрывать свою ловкость.  Умный человек всю жизнь делает вид, что хитрость ему чужда, а на самом деле приберегает к ней в случае, обещающем исключительную выгоду. А вы, Алфреду, возьмите себя в руки. Вы всегда были за спиной своего брата, но сейчас вам выпал шанс доказать свою состоятельность. Не разочаровывайте меня!
-Черт! – прошипел Алфреду, следуя за баронессой. – Стерва!
*****

Пришлые, как меж собой окрестили вооруженных людей Алвеса, расположились под навесом на заднем дворе, где когда-то готовили еду для наемников и рабов. Жгли костер. Тут же лежала разделанная туша оленя, и запах мяса разносился по окрестностям. Дешевый местный алкоголь разгонял кровь и горячил разум. Разговор становился громче. Гости чувствовали себя хозяева.
Сетима, Шика и другие рабыни прятались в своем бараке.
-Не высовывайтесь! И носа не кажите! – предупредила всех Сетима. – Ох, беда… Того и гляди, попадетесь в руки этих бандитов.
-А где Бертина? – вопрос повис в воздухе. Женщины притихли, разглядывая в щели между досками стены на веселящуюся компанию подвыпивших мужчин.
-Пойду-ка я схожу и узнаю… Меня–то не тронут, что с меня взять?!  - Сетима направилась к выходу.
-Да куда ты? – кто-то из рабов – мужчин возмутился. – Сиди тут! Обойдется!
Но негритянка, сторонясь гуляк, двинулась вдоль стены барака в сторону часовни.
-Эй, а вот и рыбка, которую стоит поджарить! – ее тут же заметили.
-Она итак прикопченная! – гогот заставил Сетиму подскочить и пуститься наутек. Вслед слышалось улюлюканье и свист.
-Она убежала! Они ее не поймали! - юркая Шика прилипла к дырке в стене, но тут же испуганный выдох ее товарок прервал ее наблюдения.
-Ого, да тут настоящая заводь таких же черненьких рыбешек! – появление в двери пьяных жагунсо стало началом страшной ночи.
*****

А Леонор плавно покачивая бедрами, уже приближалась к своей жертве.
-Дорогой мой Алвес, я хочу показать вам одну безделицу! – она ловко выудила из складок своего платья небольшой прозрачный камешек. – Смотрите!
-Что это?
-Это наше  с вами будущее!
-Будущее?
-Да! Знаете ли вы, что этот камешек я хочу огранить на полировочном колесе.
-Вы хотите сказать, - Альвес хотел взять из рук баронессы камень, но та ловко покрутила им перед носом своего кавалера, но из рук не выпустила, - что он стоит денег?
-Ах, мой друг, вы так ограничены обществом этих никчемных искателей приключений, что ваше воображение не сможет оценить всю ценность этого камня!
-Перстень с этим камнем было подарено Марии Бургундской во время свадьбы. Не только золото может стать причиной для завоеваний колоний, но и залежи алмазов.
-Алмазы? – Алвес покопался в своей памяти, припоминая все, что было известно об удивительных индийских камнях, что в старой Европе ценились не меньше, а то и больше золота. Его расчетливый ум тут же просчитал все выгоды предлагаемой сделки.
-И много у вас таких камней?
-Достаточно, чтобы стать индийским махараджей, но будет еще больше, если…
-Если что?
-Если мы с вами договоримся и усмирим местное население, - заявила Леонор.- Местному населению без надобности сверкающие камни, которых они не ценят.
-Это … это равноценно захвату индейских территорий, - напомнил Алфреду.
-Это невозможно, - Алвес все еще прощупывал почву. – Церковь, да и правительственные представители могут воспрепятствовать этому.
-Вас это может остановить? А чем вы сейчас занимаетесь? Свободные старатели разоряют эти земли, за их спинами мы организуем поиски алмазов, - откровенность баронессы требовала немедленного ответа. – А что до индейцев, так мы в праве защищать свои жизни от нападения варваров. Разве не так?
-Стоит только  объявить священную войну ?
-Войну за истинную веру, - улыбнулась Леонор. – Разве нашей вере не угрожают языческие суеверия?  И наш святоша возглавит эту войну!
-Вы очень решительная, баронесса! – Алвес был восхищен. И он хотел эту женщину. Только такая достойна быть рядом с ним, а не с этим слизняком Аранда!
-Нам нужны люди, способные держать в узде индейцев. А вы, дорогой мой Алвес, займетесь  переправкой камней в Старый свет в обход королевских эмиссаров. Конечно, в первое время придется прикормить некоторых, но без риска не бывает победы. Мы организуем свою алмазную кампанию, и никто не сможет конкурировать с нами, - Леонор почувствовала возбужденное состояние своего визави и, чтобы подхлестнуть своего собеседника, придвинулась к Алвесу настолько близко, что тот смог почувствовать едва уловимый запах пудры и духов, и не удержался, чтобы ни скользнуть рукой по ее талии и бедру.
-Я не строг к слабостям таких прелестниц, которые готовы своим телом извлекать прибыль, - что у пьяного в голове, то и на языке.
-Но, но, милый друг, если вы хотите извлечь удовольствие без особых затрат и проволочек, наши рабыни к вашим услугам! – усмехнулась Леонор, поиграв изящными пальчиками перед носом Алвеса, демонстративно положив алмаз в вырез платья.  – А мои слабости слишком дорого стоят!
-И какова их цена? – Алвес не мог оторвать глаз от баронессы, а она, преображенная каким-то внутренним горением, светилась почти мистической радостью.
-Алмазная диадема – вот достойное обрамление женщины.
-Королева! Алмазная диадема моей королеве! - Алвес хотел было поцеловать руку баронессы, но промахнулся, падая прямо на грудь кокетки. – Ух, ты… Баронесса… любовь моя…
******
[align=center]

Но Бертине пришлось выйти из комнаты хозяйки, чтобы попросить о защите. Не о своей защите.
-Только падре Мануэл еще в состоянии помочь вам, хозяйка. Сейчас, когда  в поселение пришли эти бандиты, баронесса берет власть в свои руки, только бог сможет противостоять ей! Я должна пойти и попросить помощи у падре Мануэла.
-Я с тобой! Я убью эту Бруксу! – Пэмуя прихватила с собой  тяжелый пистоль мужа, зная, какой силой воздействия обладает оружие белых людей. – Пусть только подойдет!
-Тише, хозяйка, не надо кровопролития! – они вышли из дома и бросились к часовне.
Небольшое помещение было погружено в темноту. Горела одна лампадка, выявляя абрис человеческой фигуры.
-Падре Мануэл?
-Что я могу сделать? - просипел он, увидев девушек. – Простите меня! Страх… победил меня! И теперь я не знаю, достоин ли я быть слугою Господа?
И он заплакал, как ребенок. Бертина растерялась, ведь она пришла за помощью, а теперь ей пришлось утешать человека. Он жаловался на то, что оказался слаб в вере, уступив зову плоти, что испытал страх перед разоблачением и его враги этим воспользовались. В его речи все смешалось.
-«Если жид дерзнет развратить христианскую веру, подлежит отсечению головы». Служение господу требует полной самоотдачи…
-Успокойтесь, падре Мануэл, - Бертина коснулась руки священника, но тот отшатнулся.
-Они имели… сношения! Как кролики! Вот, что скажет Господь, когда я предстану перед ним! Она женщина, я – мужчина, - монотонным, бесцветным голосом бормотал Мануэл, не слыша Бертину. - Я много думал, молился. Если человек раскаялся, то он должен иметь надежду на прощение!
-Что с вашим шаманом? – прошептала Пэмуя, озадаченная непонятными речами священника. – Шаман должен быть сильным… иначе никто не будет слушать его! Разве он может нам помочь?
-Послушайте, сейчас не время раскаяния! – Бертина же продолжала верить в Мануэла. - Мы это сделаем позже! Надо противостоять злу!
Неожиданно дверь в часовню распахнулась и внутрь ворвалась Сетима с криками о помощи.
-Падре Мануэл! Бертина!  Хозяйка! Там… там… эти пьяные пришлые пришли в барак! Мы просим встать на защиту! Там женщины…
-Сетима! Как ты смогла убежать? - Бертина вскочила, оглядываясь на священника.  – Падре, помогите! Только вы сможете остановить этих людей! Ну, быстрее!
Мануэл очнулся от своих молитв и непонимающе взглянул на испуганных женщин.
-«Верно, они нашли, делят добычу, по девице, по две девицы на каждого воина…»
-Что вы такое говорите? Что для вас Библия? Возможность оправдать преступление? Или свою трусость? Только Масиэл сможет помочь! – закричала Бертина и, махнув безнадежно рукой на священника, который казался ей истинным радетелем церкви и защитником обиженных и угнетенных, а теперь потерявшим всякое уважение человеком, кинулась из часовни. Пэмуя издала протяжный боевой клич, сотрясая пистолем, и кинулась вслед.
-Да, что ж теперь будет?! Что ж будет?! – Сетима заковыляла за ними. – Что мы сможем сделать-то?
*****

Бертина остановилась, как вкопанная в дверях барака. Страшная картина развернулась перед ее глазами. Шика и еще несколько молодых рабынь пытались отбиться от пьяных визитеров. Молоденькая рабыня вцепилась крепкими зубами в руку своего обидчика, и никакая сила не могла оторвать ее, кроме мощного удара по голове. Ее обнажённое тело тут же было распластано и исчезло под телами ее насильников. Везде буйствовала страшная оргия.
Тут же поодаль разворачивалась другая драма. Худосочная  девочка-подростк верещала от боли, отбиваясь от похотливого борова, но силы были неравны.
-И-и-и-и! – взвизгнула Пэмуя и, забыв предназначение оружия, вцепилась в волосы бандита. – Отпусти ее!
-Ах, ты шалава! – бандит взревел, пытаясь отцепить от себя разъяренную индианку. – Туземское отродье!
-Это жена нашего алькальда! – Бертина бросилась на помощь хозяйки. – Будьте вы прокляты!
Несколько возбужденных насилием бандитов бросили свои жертвы, почуяв новую забаву.
-Да у нас тут такие красотки! Кто хочет белую шлюшку?   Или предпочитает резвую индианочку?
-Не смейте трогать жену алькальда!
-А мы трогать не будем, мы только попробуем ваше мясцо! - один из наемников приблизился в предвкушении, но тут же глумливое выражение хамской морды внезапно застыло. – Хэк…к…
Резкий звук выстрела оглушил Бертину, кровавые брызги полоснули веером в лицо. Бандит с размноженной головой упал перед ней, а рядом стоял Масиэл с дымящимся в руке пистолем.
-Масиэл!
-Убью любого, кто сделает резкое движение! А стреляю я без промаха! Не двигаться! – заорал он, тыкая оружием в ошарашенных бандитов. – Пэмуя, Бертина, что вы здесь делаете? Уводи хозяйку! Быстро! Быстро в дом и закройтесь там! Уходите!
-Куда уходить? – дуло ружья уперлось в спину Диаса. – Хочешь увести мою женщину?
-Гадиа? Подлюка! – он медленно повернулся лицом к врагу. – Я хочу спасти женщин от насилия! Твои подельники…
-Опусти оружие! Ты один против всех, а ведь когда –то ты был один из нас! - Кот ткнул оружие в грудь Диаса. – А я хочу сам своими руками отправить предателя к праотцам!
В телу Бертины пробежала ледяная дрожь, возникли воспоминания тех событий, что произошли с ней на корабле, только теперь она готова сражаться на смерть.
Теперь ее негодование стремительно переросло в бешенство, и девушка схватила грубо сколоченный табурет, валявшийся тут же в проходе между лежаками, и опустила на голову Кота. Тот икнул и свалился на пол.
*****

Алвес не мог понять, как поддался очарованию баронессы. Пристальный взгляд прозрачных глаз, сверкание зубов в темноте, будто оскал хищного зверька. Все завораживало в ней.
-Нам нужен этот союзник, как вы! – слова Леонор были показателем ее ума и изворотливости. - Кто займется уничтожением этих туземцев? Ваши люди! У вас в руках связи с контрабандистами! Не слабая же женщина будет этим заниматься! Лучше помогите мне снять платье! Оно меня утомило…
-Королева-аа, - он слегка ослабил корсет и коснулся губами женской шейки.   –какое у вас гладкое тело…
Кончиками пальцев провел по  краю ворота и нырнул в ложбинку грудей.
-И нежные губы… Какая роскошь иметь очень умелую любовницу!
-Вы хотели сказать умную, - вздохнула Леонор в предвкушении, а Алвес кинулся в атаку, задирая женскую юбку.
-О, боже, о, боже, о…
-Не зовите бога свидетелем, - пыхтел мужчина, распаленной вожделенной добычей, - ему незачем видеть, что я собираюсь с вами сделать!
-Что же вы хотите сделать? – она крепко обхватила ногами туловище Алвеса и со стоном впустила его в свою шкатулку. – Ох, ох, еще, еще…Чей это крик? Это с улицы?
Баронесса замерла. На улице слышались смех, пьяные вопли и испуганные крики. Неожиданно резкий звук выстрела полоснул по ушам.
-Что это? – любовники отпрянули друг от друга и, поправляя на ходу одежду, кинулись из комнаты.

  [align=center]

-Что происходит? – в коридоре появился полураздетый Алфреду, за его спиной маячила полуголая Бира. - Что за выстрелы? Сейчас узнаем!
Он направился к двери во внутренний двор, где находились бараки для рабов, и все кинулись за ним.
-Масиэл? Что случилось?
Диас, угрожая оружием, стоял в центре разъяренных пьяных наемников, как загнанный волк среди злобных псов. За него цеплялась Бертина с палкой в руке. И тут же, нелепо выставив вперед оружие, стояла Пэмуя, шипя на врагов, как кошка.
-Эти люди превратили барак для рабов в бордель! Но рабыни собственность моего хозяина! – Масиэл решительно навел оружие на Алвеса.
-И-ить! – зычный окрик Алвеса заставил его людей отпрянуть. – Прочь! Чего устроили?! Шлюх в городе мало? Хотите поднять против себя население? Прочь! Диас, а вот и ты… наконец-то, я посмотрю на тебя! Вижу, хорошо служишь новому хозяину! Вот так ваши люди, сеньор Аранда, встречают гостей?
Он повернулся к Аранда.
-Диас, а не много ли ты на себя берешь? – воскликнул Алфреду. – Я, как законный представитель своего брата, должен заботиться о нашей собственности.
-Так позаботьтесь! Изнасилованным женщинам нужна защита от этих бандитов! 
-Мой брат не давал тебе право угрожать оружием, Диас! – Алфреду  Немедленно опустите оружие!
Неожиданно Леонор встала между мужчинами.
-Скоро нам понадобятся очень много рабов! – баронесса казалась спокойной, ее выдавал лишь беспокойный блеск глаз, словно она получала удовольствие от страдания других. - У нас нет возможности обновлять рабов на прииске, поэтому в нашей ситуации беременная рабыня только на пользу! Надеюсь, дорогой Алвес, ваши люди их не покалечили…
-Гадина! Гадина! - взвизгнула Бертина и кинулась, сверкая икрами ног, по деревне от дома к дому. – Люди! Люди, выходите! Люди, чего вы спрятались, как крысы? Здесь творится беззаконье! Люди! Помогите! Наш дом разоряют! Выходите!

53 глава

Начинался грандиозный спектакль - драма. Крики Бертины всполошили поселение, призыв мгновенно распространился, и люди с факелами и оружием в руках оттеснили наемников и встали плотной стеной перед домом алькальда. 
-Что за беззаконие творится на нашей земле? Откуда эти наемники? Где наш алькальд? Где сеньор Аранда? – слышались выкрики из толпы. Баронесса встала за спиной Алфреду, всем телом чувствуя вибрации недовольства и страха собравшихся людей.
-Что происходит? – окончательно протрезвел Алвес. – Аранда, успокойте народ! Это ваши люди и если вы приняли власть от своего брата, то и несете ответственность.
-Диас, это твоя обязанность! - Алфреду растерялся.
Младший Аранда казался всего лишь красивой вывеской, а не главой редукции, способный объединить людей перед лицом опасности. Недовольство толпы росло и необходимо было что-то предпринять.
-Хотим услышать, что с нашим алькальдом! Что с ним? Что с нашим алькальдом? Что с сеньором Аранда? – вопросы требовали ответа. 
-Мой брат сейчас болен! И я…я… и на меня возложены обязанности… организовать работу на прииске и… поддерживать порядок среди населения редукции, - все–таки, младший Аранда понял, как ему необходимо изменить настроение толпы. - У нас сейчас настало сложное время! Нас окружают враги! Вы видели, как подняли голову те, кого святые отцы называют «подлая» раса.   Леонор улыбнулась, она тоже поняла уловку. Зря она недооценивала его!
-Говори! - крики людей подхлестнули его, и Алфреду вышел вперед.
-Построить свой мир среди грязных язычников не удалось! И нам надо сплотиться и смело встретить опасность! – ему начинало нравиться его первенство. – Мой брат и ваш алькальд сделал много, чтобы укрепить связи между белыми поселенцами и туземцами. Но… но он ошибался в одном! Нельзя приручить дикого зверя, он рано или поздно обязательно укусит! Поэтому его надо держать в клетке! И доказательством невозможности строить союз с туземцами является их нежелание обрести спасение в Царствии божьем, как каждый из нас алчет, как единственное благо для себя и своего народа.
-Что вы говорите?! – возмутился Масиэл, понимая, к чему клонит Алфреду. – Кто здесь дикий зверь?! Индейцы? Жена алькальда – одна из них!
-Да! Язычники, молящиеся своим богам и отвергающие нашего бога, являются его и нашими врагами! И сейчас… сейчас…
-Замолчите, Диас! Не стоит идти против своего хозяина! Хорошо сказано, дорогой мой Алфреду! Пришло наше время!  –  тихо промурлыкала Леонор, едва сдерживая торжествующую улыбку. Масиэл хотел возразить, но не успел, как баронесса выступила вперед, перехватывая инициативу у Алфреду.
-А сейчас необходимо навести порядок и очистить наше поселение от скверны, которая поселилась среди нас и уничтожает наши благие начинания. Не дает нам стать свободными и жить на этой земле без страха, как настоящие хозяева этих территорий и богатств, что дает нам эта земля! Мы – жители этой новой Аркадии[1] , должны быть сплоченные перед лицом опасности, что притаилась среди нас.
И толпа, словно погрузившись в этот словесный лабиринт, одобрительно зашумела, ведь защищать язычника означало идти против бога.
Лицо баронессы излучало торжество, глаза блестели от предвкушения последующих событий, способных утолить ее жажду мести.
-Зло среди нас! Вот кто! – она ткнула пальцем в Пэмую, прятавшуюся за спинами Масиэла и Бертины. - Вот  кто самый страшный враг покоя в нашем поселении! 
Пэмуя, еще недавно стоявшая перед разъяренной толпой соплеменников, как тигрица, превратилась в испуганную лань. Эти люди были чужими и злобными духами из индейских сказок, что рассказывают детям в их племени.
-Здесь творится зло! - одержимость придавало обвинительнице необыкновенную силу, и баронесса вытолкнула свою соперницу прямо в толпу, завопив что есть мочи. - Этот дом пропах дьявольскими нечистотами! Почему сильный и здоровый мужчина, как наш алькальд, вдруг падает и теряет сознание? А вот! – беснуясь, Леонор выставила вперед руку с амулетом, хранимый для удобного случая и выуженный теперь из складок платья. – Вот это колдовской знак с шеи нашего алькальда! Тогда, когда по всему королевству ведутся поиски отступников истинной веры, когда главный инквизитор королевства устает обличать нечестивцев, здесь, в сердце  Нового света, пьют кровь невинных младенцев, умываются вонючей мочой, поедают смрадный кал, приносят в жертву домашних животных. Бездыханные и беспомощные тела христиан попираются ногами язычников. Они оскверняют христианские святыни, оплевывают крест, служа Сатане.
-Нет, нет, нет! Это оберег! – закричала Пэмуя.

[1] - Место(страна) беспечной, счастливой жизни, идиллического счастья , жители которого пастухи и пастушки ( в античной литературе и пасторалях 16 -18 в.в.)
*****

В центре индейской деревни зажгли костер, звук барабанов смешивался с криками молодых индейцев. Им вторили стонущие завывания женщин. Огромный столп искр взвился вверх и вокруг костра начался гипнотический круговой танец, руководимый молодым вождем. Его боевой клич был устрашающим оружием для врагов, а для воинов приказом, которого нельзя ослушаться. Всеобщее ликование по поводу предстоящей войны проникало в кровь молодых индейцев, как яд, и отравляло разум. Ничто не могло их остановить.
-Пошли своего сына Таурака к белым людям, - прошептал Шика-ан, - он незаметный, как ягуар в ночи, и быстрый, как ветер. Пусть узнает, что делают белые. Готовы ли они к нашему удару или нет.
Ахига–ан кивнул, подзывая к себе одного из сыновей.
-Ты должен стать нашими глазами и ушами, ты принесешь нам хорошую весть и тогда мы выступим!
Индеец кивнул и исчез в темной чаще леса. Таурак был быстр и незаметен, как и говорили о нем. Он бесшумно подкрался к поселению белых людей, перемахнул высокий частокол, спрятавшись за постройками.
Белые люди собирались около большого дома, шумели, размахивали руками, и причиной их возмущения была белая женщина, что стояла перед ними на ступеньках веранды. Таурак осторожно приблизился, чтобы понять о чем спорят люди.
-Пэмуя? – перед ними рыдала дочь их старого вождя. Он дернулся к ней, но вовремя остановился. Когда–то его отец Ахига-ан планировал просить Пэмую для своего сына, говорил, что шаман никогда не добьется дочери Луны для Тикуна, поэтому у Таурака есть шанс породниться с вождем. Но Сихуаро–оро всех обманул, отдав свою дочь белому человеку. Что же с ней делают? Вопль Пэмуи донесся до Таурака и заставил действовать. Он больше не мог оставаться, наблюдая за происходящим. Он так же бесшумно, прячась за дома, отступил и бросился в лес.
*****

Рыдающую Пэмую не услышали, суеверная импульсивность людей заставила их внимать словам баронессы. И постепенно в них росла подозрительность и желание обрести уверенность в своих подозрениях.
Молодая индианка затравленно смотрела на людей, словно не понимала, что происходит. Любые попытки оправдаться вызвали в толпе не сочувствие, а осуждение. Только Масиэл попытался защитить ее, но был тут же схвачен людьми Алвеса.
-Тише, тише, Диас! Я бы не стал вставать на дороге этой фурии! Почему она так ненавидит эту маленькую индианку? Мужчина? Я прав? Нынче дамы королевского двора очень эмоциональны! – Алвес, как паук, выжидал в стороне, получая удовольствие от столь изощренных женских интриг. – Я не поставил бы ни одной монеты на вашу туземку! О, вот и ваш священник! Сейчас пойдет потеха! Какая у него постная морда!
Толпа расступилась перед священником, пропуская его вперед.
-Разве вы сами не думали, почему наш алькальд так очарован туземкой? – Леонор была искусным оратором. – Почему он до сих пор не заставил ее принять нашу веру? Почему не венчался по-христиански?! Почему, почему? Почему? Она околдовала нашего алькальда! Вот ответ на ваши  вопросы! Она захватила его душу, и теперь он лежит в бреду, готовый отправиться на божий суд!
-Нет, нет!  Я ничего не делала!– закричала Пэмуя, но Леонор опять возопила.
-Хвала богу, что среди нас есть неистовый защитник веры – падре Мануэл! И он возьмет на себя всю тяжесть  изобличения дьявольских козней! Послушайте речь человека, который истязает свою плоть во имя веры! Отрубить частицу своей плоти, которая соприкоснулась с дьявольской мерзостью, чтобы остаться чистым перед богом, может только человек, преданный нашему Создателю! Падре, покажите всем свою руку!
Баронесса не оставляла ему ни малейшего шанса. Он поднял руку, размотав окровавленную тряпку. Толпа взвыла от восторга. «Дьяволица! Она – дьяволица! – сразу на ум пришло предупреждение Бертины. - Демон в женском обличии». 
-Я скажу так: «Кто не пребудет во мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; и такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают" [2] , - ему пришлось встать на ступеньки веранды, чтобы все услышали его. - Нам необходимо призвать язычников отказаться от своих верований, и принять христианство, иначе нам придется взять на себя обязанность разрушать, искоренять ересь, уничтожать местные культы и идолы, разрушать их храмы!
-Пытаетесь спасти нашу заложницу? - зло зашептала Леонор ему в спину.
-Я пытаюсь спасти мир!
-Вам надо спасти свою душу прежде, чем задумываться о целом мире! Если вы сейчас выберете не ту сторону, то и вам придется ответить за свои грехи. Что скажут эти люди, когда узнают о шалостях их пастыря? – Леонор нервно хихикнула, выдавая напряженное волнение, охватившее ее полностью. Она опять выступила вперед, схватив священника за раненную руку, и закричала.
-Истребляйте нечестие всеми средствами, которые откроет вам Бог! Бейтесь бодро с распространителями ереси! Поступайте с ними хуже, чем с сарацинами[3] . Истребляйте ведьму, околдовавшую вашего господина!
И как только в толпе собравшихся пошел шепоток: «Ведьма, ведьма… Погубила нашего алькальда! Знаем мы эти шаманские штучки… околдовала…», баронесса возликовала.
-Сжечь ведьму – это спасительное очищение от скверны, что проникла в наши дома и души! К этому призывает наша церковь! Сжечь приспешниц ведьмы, которые служат ей!
Горящие взгляды людей устремились на Пэмую, раздались осуждающие голоса. Толпа начала заводиться, крики стали громче, и дама, будто фурия, подскочила к сопернице и схватила ее за волосы, заставляя поднять голову. Злобно встряхнула ее, охваченная неистовым желанием разбить ненавистное лицо, и закричала.
-Кто хочет встать за нее, кто посмеет оправдать ее и рискнуть своей честью, чтобы защитить ту, что попыталась убить нашего алькальда?
-Я ничего не делала! – всхлипнула Пэмуя, выскальзывая из цепких рук баронессы.

[2] - Христос, Евангелие от Иоанна, 15:6
[3] - Папа Иннокентий III
*****

Таурак влетел в центр своей деревни и закричал.
-Белые люди готовятся к войне! Они собрались у дома Карамуру!
И тут же барабаны и песни смолкли, и возбужденные танцами индейцы ринулись к нему, сотрясая своим оружием.
-Что ты видел? – Тикун был впереди всех.
-Они напали на жену Карамуру!
-Пэмую?
-Они кричат и требуют ее смерти! Они хотят, чтобы она отказалась от веры в наших богов! Они хотят, чтобы она служила только их белому богу!
-Надо выступать! – завелся Тикун. – Нельзя ждать! Если мы сейчас нападем, то сможем убить их всех!
Индейцы возликовали, выкрикивая боевые кличи, тем самым раззадоривая друг друга.
-Я знаю, как проникнуть туда незамеченным! –вторил ему Таурак.
-Мы изгоним белых людей со своих земель! – Тикун не останавливался.
-И они не будут рыть тело нашей Великой матери своим железными топорами! – заорал Шика-ан, гордясь своим сыном. – И вернем себе дочь Луны и ее ребенка, который станет продолжением легенды нашего народа. Мы должны убить всех белых людей! Мы должны убить Карамуру! Чтобы никто не смог повести белых людей против индейцев! Сас-сах-кви!
-Сас-сах-кви! – боевой клич, протяжный и пронзительный, был подхвачен всеми, и индейцы бросились вперед за своим молодым вождем.
*****

Обвинения баронессы стали спусковым механизмом для усиления враждебности и ненависти к тому, что было непонятно. Нарастал рев толпы, готовой к убийству. Крики, вопли, ругательства неслись со всех сторон, и разъяренные люди накинулись на юную индианку.
-Наша вера подвергается испытанию с тех пор, как здесь появились индейцы, отвергающие нашего Бога! Как только у вашего алькальда появилась жена-туземка, он стал жертвой колдовских ритуалов! И сейчас лежит беспомощный в своем доме и не способен защитить вас! – не останавливалась Леонор.
-Дьяволица! Чем ты отравила нашего алькальда? Это колдовство! – на ней рвали платье, срывали индейские украшения, выдергивали волосы, а Пэмуя, рыдая, пыталась закрыться от бесноватых.
-Не трогайте меня! Не трогайте! Не надо!
-Смотрите, у нее  ведьминский знак! Вот это пятно – след дьявола, - баронесса резко выкинула руку впереди указала на татуировку на плече Пэмуи. - По нему благочестивые христиане могут определить, кто есть кто! Это знак, которым Господь бог метит своих врагов!
-Ведьма! Ведьма, - ругательства, удары, плевки сыпались на Пэмую сыпались со всех сторон. Люди хотели утолить свой страх, который таился в них после нападения и смертей старателей. Но баронессе этого было мало.
-Сжечь! Сжечь, сжечь, как сжигали на кострах всех пособников дьявола! Сжечь перед святыми ликами! – она схватила горящий факел и взмахнула им так, что искры осыпали стоящих рядом людей.
Сопротивляющуюся язычницу схватили и бросили к ее ногам. Вся толпа будто нависла над ней, находясь в фанатическом экстазе.
-Это уже слишком! Зачем этот спектакль?! – Алфреду не выдержал. Он сделал шаг, чтобы остановить толпу, но был перехвачен Алвесом.
-Разве это спектакль? – с улыбкой произнес он. – Это правда жизни!
-Господь не поощряет такое отношение к коренному населению, - взволнованный зрелищем перекрестился падре Мануэл. Ему это напомнило очистительные костры Лиссабонской площади.
-Вам ли говорить о боге, святоша? Вам стоит подумать о собственных грехах! – засмеялась Леонор.
-Остановитесь! Не подходите! Вы знаете меня, я не отдам на расправу невинного!  - внезапно Масиэл встал перед беснующейся толпой, выставил ружье вперед, закрывая Пэмую. – Как вы оправдаетесь за этот разбой?
Люди остановились, опасаясь управляющего.
-Опусти оружие, Диас! - прямо в грудь управляющего упирался мушкет Кота с окровавленной головой. – Тебя надо пристрелить, как приблудного пса, который лижет руки тому, кто бросит кость потолще!
И тут Бертина, набравшись  смелости, ворвалась в толпу.
-Не трогайте мою госпожу! Не трогайте, иначе пожалеете! Не смейте трогать жену нашего алькальда! Что вы скажите своему сеньору, когда он очнется? Как посмотрите в глаза? Как вы могли поверить в такое обвинение? Что вы хотите сделать с ней, чтобы утолить ярость баронессы! Вот, кто настоящая дьяволица! – девушка повернулась к Леонор. – Вы дьяволица! Вы сотканы из пороков!
-Сумасшедшая!!! Шлюхино отродье! - баронесса отпрянула от неожиданного обвинения, но через мгновения задохнулась от гнева, теряя все свое благородство. - А это помощница ведьмы! Служанка сатаны! Она тоже носит в себе плод греха! Дьявол глубоко пустил корни! Вы посмотрите на эту блудницу! Она носит в себе дьявольское отродье!
-Люблю бабские разборки! – хмыкнул Алвес.
*****
В нем царствовала ночь. Болезненное сознание плутало в закоулках памяти, и даже во сне эта женщина преследовала его.
-Адемар, я люблю вас и ничего не могу с этим поделать! - ее белоснежные зубы сверкнули в широкой улыбке. Копившееся за последнее время внутреннее напряжение отозвалось дрожью, сердце выпрыгивало, руки вспотели, и он мало что слышал вокруг себя. Он хотел женщину! Лицо баронессы приблизилось, омуты глаз затягивали… Развращенная натура и прекрасный внешний облик пугали Адемара, но и завораживали. В одно мгновение они оказались на тонких простынях, привезенных из Старого света и здесь казавшимися неуместными. Одежда оказалась на полу, голые тела сплелись в любовной горячке…
Адемар очнулся резко, как будто проснулся от тяжелого сна. Ему показалось, что прекрасный облик баронессы вдруг превратился в зубастое чудовище, которое сейчас поглотит его целиком. Державшее его за горло нечто исчезло, и ему стало легко дышать.
Из глубины ночных кошмаров доносились крики людей. Огни факелов мелькали за окнами, играя отблесками на стенах и потолке резкими тенями.
*****

Бертина смешалась, попыталась закрыться от толпы, спрятать внезапно выступивший из-под мешковатой одежды живот. Отрицать было бесполезно!
-Она носит в своем чреве ребенка сатаны! Этот ребенок носит душу матери – ведьмы и пока они находятся среди нас, мы все в опасности! – исступлённо кричала баронесса.
-Дьявол! Ребенок дьявола! - толпа задохнулась от возмущения и опять среди собравшихся стал нарастать ропот.
-Тогда в каждом мужчине живет дьявол! – Бертина яростно посмотрела на толпу.
-Что ж, если этот живот доказательство человеческого прелюбодеяния, то кто к ней ходил по ночам? Признавайтесь! Мы должны предать суду того, кто является прелюбодеем! Чего же ты молчишь? Скажи, кто отец ребенка! – голос Леонор торжествующе звенел. 
-Мой ребенок невинен! Он обретет отца на небесах! А сейчас я дам ему жизнь и буду любить, потому что это невинное дитя! – закричала Бертина. – Никто из вас, мужчин, не смеет меня осуждать! Потому что каждый из вас грешен в своих мыслях и поступках. Каждый из вас в мыслях не раз думал о женщине! Почему же вы не осуждаете себя? Почему в ваших преступлениях виноваты женщины?
Но Леонор желала одним ударом уничтожить всех своих врагов, поэтому не могла уступить.
-Это ночь прелюбодеяния! Ночь, когда людскими душами овладевает дьявол! Дьявол среди нас! Они смущают наши души и души наших будущих детей! Они достойны наказания! – экзальтированное воодушевление украсило баронессу, и она стала похожа на разгневанного ангела, спустившегося на грешную землю. - Тот, кто отказался от законов божьих, не имеет души, не имеет права на жизнь среди таких набожных людей, как мы!
Теперь Леонор никто не мог удержать. Теперь ее никто не остановит и она уничтожит всех, кто унижал ее, кто выказывал  пренебрежение. Ее терпение будет вознаграждено и окроплено кровью врагов.
-Что вы творите, люди?! – тут и Мануэл не выдержал и встал между ними и возбужденной толпой. - Мы с вами – люди веры, но вера не должна превращать нас в зверей!
-Вы хотите ее защитить? Тогда признайтесь, что ребенок Бертины ваш! – прошептала баронесса, хватая священника за руку. – Или об этом скажу я!
Падре Мануэл замер и неожиданно его лицо покрылось бледностью, а на лбу выступила испарина. Он охнул и завалился назад, теряя сознание. Толпа отхлынула на мгновение, а потом завопила, хлынув на  преступниц.
-Прекратите! Не приближайтесь! - Масиэл выхватил пистоль и выстрелил в воздух, на минуту заставляя людей отхлынуть от своих жертв. - Не смейте приближаться! Я пристрелю любого, кто попробует навредить этим женщинам! Прочь! Вы меня знаете!
Многие из нападавших опомнились и замедлили.
-Ты защищаешь зло, поселившееся в доме алькальда! – баронесса не хотела отступать, но неожиданно осеклась и лицо ее исказилось. Ветер трепетал ее длинные всклоченные волосы, а взгляд был устремлен поверх беснующейся толпы, куда-то за их спины, будто она увидела что-то такое, что недоступно было другим. И тут все услышали нарастающий шум.
-Индейцы! Индейцы!
*****

Алвес подпрыгнул и кинулся к лошадям, на ходу крича своим людям.
-Индейцы! Уходим! – он не обращал внимание на испуганных женщин, на людей, которые кинулись к своим домам, на младшего Аранда, у который от страха задрожали руки, ни на баронессу, застывшую на ступеньках дома. Наемники мгновенно   скрылись за дальними домами у западных ворот и растворились в ближайшем лесочке, наблюдая оттуда за разворачивающейся бойней.
-Что будем делать! – возбужденно зашептал Кот.
-Посмотрим, чем закончиться дело! Пусть перебьют друг друга, а потом мы полакомимся остатками пиршества.
-Остатками пиршества?
-Да, в такой ситуации не стоит лезть на рожон, но свое возьмем!
Лавина полуобнаженных индейцев, испуская страшные вопли и потрясывая оружием, выкатилась из леса и перевалила высокий частокол ограды.  Словно, потревоженный пчелиный улей, в считанные секунды, дикари накинулись на своих врагов.
-Сас-сах-кви! Сас-сах-кви! Сас-сах-кви! – они бросались в бой, а застигнутые врасплох переселенцы метались, будто крысы, между своими домами.
-Быстро в дом! – первым опомнился Масиэл. - Быстро!
Он подхватил Пэмую и Бертину и потащил к дому, вопя на растерявшихся Алфреду и Леонор самыми отборными ругательствами, чтобы заставить их поторопиться.
-Что происходит? На нас что… напали? Нет, напали? – Алфреду выпучил глаза, прячась за спины охраны.- А что делать-то? Нас перебьют!
-Где ваши люди, Диас? – ему вторила баронесса. – Я слишком молода, чтобы умирать! Падре, вы же наш духовный пастырь,  вот вам шанс усмирить этих дикарей! Чего вы не хотите выйти к ним на переговоры?
Священник неистово крестился, почти выкрикивая молитву богу.
-Спрячьтесь в комнате сеньора Адемара, запритесь, - командовал управляющий, поторапливая Пэмую и Бертину. За ними же кинулись и все остальные.
*****

Дом алькальда был прочным, укреплённым строением, и мог послужить хорошим местом для обороны. Диас собрал всех в одной комнате и приказал не высовывать нос, а сам кинулся обратно.
-Тебя убьют! – Бертина схватила его за рукав.
-Не бойся, меня не так просто убить! Закройте дверь и здесь вас никто не достанет! - Масиэл в сердцах махнул рукой, мол, нет времени для объяснений.
Бертина закрыла дверь на засов и вернулась в комнату, где собрались и хозяева и прислуга. Пэмуя бросилась на грудь своему мужу, прислушиваясь к сердцебиению.
-Любимый, очнись! Ты мне нужен! Только ты можешь спасти нас!
Мануэл склонился над Адемаром и осенил его крестным знамением.
-Льешь слезы по тому, кого сама свела в могилу? - Леонор закрыла дверь на ключ и подошла к окну.
-Брукса! – с ненавистью шикнула индианка.
-Отойдите от окна!!! Вас увидят! – забеспокоился Алфреду.
-Почему вы здесь? – неожиданно Бертина взвилась и обрушила упреки на младшего Аранда. – Вы должны быть там в первых рядах! Вы сейчас  должны вести своих людей, чтобы защитить свою землю! Вы же сами сказали, что готовы принять власть, пока ваш брат болен!
-Мы должны сейчас не поносить друг друга, - падре Мануэл сделал попытку примирения, но его резко прервали.
-Как ты смеешь повышать голос?! Дрянь! – Леонор с размаху ударила служанку по лицу.
-Не трогай Бертину! – Пэмуя бросилась на баронессу и повалила ее на пол.
-Уберите ее от меня! Уберите! Ой, убиваю-ю-ют! – завизжала Леонор, отбиваясь от соперницы, но ловкая и верткая индианка восседала на ней, будто наездница, наносила удар за ударом, вкладывая в них всю свою ненависть.
Алфреду кинулся их разнимать, а Бертина бегала вокруг них и причитала, помогая молодой хозяйке. Наконец, Пэмую оторвали от баронессы, то в ее руках остался огромных клок светлых волос. Индианка испуганно таращила глаза и неожиданно гортанно издала возглас ликования.
-Ё-хи-хи! Когда мой Карамуру очнется, я покажу ему свой трофей!
Ошеломленная баронесса, коснулась своих волос, потом разбитого в кровь носа, завизжала и выбежала из комнаты.
-Леонор, куда вы? – Алфреду не смог остановить ее, и все кинулись за ней на улицу.
Шум боя оглушил их. Крики, стоны, выстрелы - это была настоящая резня. Испуганная баронесса замерла на ступеньках дома, не в силах двинуться, но Мануэл, выхватив оружие из-под сутаны, неожиданно для всех с отчаянием обреченного кинулся в гущу сражавшихся. 
-Тикун! Тикун! - Пэмуя увидела впереди индейских воинов Тикуна.
-Пэмуя! Я пришел за тобой! – молодой вождь в боевой раскраске подбежал к девушке.
-Ты напал на дом моего мужа!
-Они бы убили тебя! А ты беспокоишься о них! Ты будешь моей, а огненного человека убьют! – молодой индеец схватил ее и, перекинув через плечо, будто свой трофей, понес в лес.

-Не трогай меня! Не трогай! – кто-то их повалил, и Пэмуя отползла в сторону, увидев, что двое мужчин – Тикун и Масиэл, сошлись лицом к лицу.
И тут же все поменялось. Это был поединок один на один. Они сражались с такой яростью, что вокруг них образовался круг людей, наблюдавших за этим поединком. Все сосредоточилось в центре этого круга, потому что люди поняли, что в схватке сошлись два мира.
Противники упали на землю в смертельном объятии, и Тикун, извернувшись, ударил Масиэла ножом. Индейцы взорвались от ликующих криков. Но белая женщина закричала, как раненный зверь, заставляя всех смолкнуть, и бросилась к нему.
-Масиэл! – кровавое пятно расползалось по одежде. – Масиэл!
Бертина закрыла собой тело мужчины, а торжествующий Тикун гикнул и занес над их головами тонкое, похожее на увеличенный дротик, копье.
-Тикун! – Пэмуя натянула тетиву лука, устремляя стрелу в грудь своего некогда лучшего друга. – Тикун, прочь! Прочь из моего дома! Это мой дом! Я убью каждого, кто будет угрожать мне и моему мужу…
Вдруг раздался выстрел, и молодого вождя откинуло назад. Тикун взглянул в сторону, откуда прозвучал предательский выстрел и на его лице отразилось удивление.
-Карамуру?
Пэмуя недоуменно посмотрела на свое оружие, словно не понимая, как она смогла выстрелить, и обернулась.
-Карамуру! – и остановилась меж двух мужчин. – Тикун…
-Пэмуя, за что? –  рука Тикуна потянулась к ней, а затем медленно спустилась вниз. Пальцы скрючились в последней предсмертной судороги и вцепились в амулет.
-Тикун! – его подружка детства сделала шаг к нему, но потом отступила и кинулась к своему мужу.