18 августа 2004г. 147 серия...
Саломе сказала братьям, что двое из них не её дети. Братья стали причитать, что недостойны мамы Фернанды и какие они были дураки, когда пытали её своими вопросами, а она всю жизнь потратила на них. А потом взяли и ушли. Каждый пошел к своей невесте. А Карла оказалась не глупа и сказала Хулиану, что он наверняка родной сын, так как очень похож на Хулио.
Оказывается Антони ещё не успел сбежать за границу, а поселился в каком-то отеле вместе с Диего и Ребеккой. Его (именно Антони) выследила полиция и устроила облаву. Диего с Ребеккой поселились в другом номере. Почему полиция думала, что в отеле только Антони и совсем ничего не знала о Диего с Ребеккой, находившихся там же? Ответ очевидный – предпраздничная пьянка сценаристов в разгаре и этот нюанс ещё цветочки по сравнению с тем абсурдом, который нам покажут несколько позже. Облаву проводили утром. На операцию пригласили Хулио. Хулио сильно избил Антони в отместку за мать. Полиция смотрела на это спокойна и потом ещё комиссар поиздевался над избитым Антони, который умолял его защитить от Хулио и посадить Хулио за избиение добропорядочного гражданина. Комиссар сказал, что это была лишь самооборона, потому что якобы Антони сам первый напал на Хулио и все присутствующие это подтвердят. Вышли они всей гурьбой на улицу и увидели где-то там вдалеке, я так понял, как Диего стоит у фургона вместе с Ребеккой. (Когда полиция устроила облаву и ворвалась в номер Антони, а потом ещё Хулио стал его избивать, все это наделало много шума и этот шум услышали Диего с Ребеккой. Диего подумал, что это снова Ребекка их придала и она не смогла его разубедить в обратном). И вот стоят Диего с Ребеккой у фургона. А фургон то не простой а специализированный. В нем перевозят мороженые тушки убитых животных. Диего дал затрещину Ребекке и запихал её в фургон, а сам где-то что-то там подкрутил и включилась заморозка. Сам Диего пересел на место водителя, а Ребекку оставил в фургоне в компании замороженных тушек. Откуда-то издали на все это смотрит полиция и как-то особенно не торопиться бежать арестовывать Диего. Комиссар треплется с Хулио. Они решают очень важный вопрос, ехать Хулио с ними или нет. Пока суд да дело, Диего завел машину и помчался в голубые дали…Э-э-э, нет, не думайте, что абсурд закончился – чем дальше в лес, тем больше дров Гонятся значит полицейские за фургоном. Антони сидит на заднем сидении и злорадствует. А полиция догнала фургон и едет позади него на расстоянии пару метров и вот значит едут они едут, тихо спокойно. Конечно бортовать здоровый фургон маленькой полицейской машиной абсурд, но ведь в принципе, что не понапишешь в пьяном угаре. Но сценаристы видимо решили, что так будет совсем уж дико и придумали абсурд в своем обычном репертуаре. Антони, сидевший вместе с одним полицейским на заднем сиденье, вцепился в шею комиссара, ведущего машину. Их конечно же тот час же разняли, но комиссар остановил машину и сидит потирает свою шею. В 30 метрах был поворот, куда и завернул фургон Диего. И как только полицейские увидели, что фургон завернул, то решили, что не стоит продолжать погоню, потому что Диего опять удалось сбежать и они его все равно уже не догонят. Ну вот пожалуй здесь и была кульминация абсурда этой серии.
Ребекка замерзла в фургоне. Одним словом превратилась в ледышку (см. фото).
Ирма сбежала из больницы вместе ребенком. И собрав чумоданы, отправилась продавать ребенка в аэропорту. Не стоит вдаваться в мелочи, что и каким образом Роберто с Мауро додумались, что она в аэропорту. Приехали они в аэропорт, искали её искали, а в итоге она сама их нашла. Ирма была уже без ребенка. Тут Мони привезла на звездолете комиссара. Ирма плачет и говорит, что ляльку у неё украли. А покупатели стоят чуть поодаль и наблюдают за этой сценой. Ну короче взяли их с ребенком.
Братья вернулись домой на следующий день. В это время в доме был Иполито. И Саломе вновь начала разговор и видать хотела рассказать все им до конца и что Иполито их родной отец. Но братья и слышать не желают о своих настоящих родителях. Говорили, что они их ненавидят и не хотят про них ничего знать, что они чудовища раз бросили их. Саломе пытается объяснить, что мать то может и чудище болотное, но отец у них очень хороший и просто вынужден был отдать их ей, т.к. был не в состоянии их растить. Но это у неё не получилось. Братья говорят, что для них, что мать, что отец одинаковые чудовища и видеть они их не хотят и знать их не желают. Все это слушает бедолага Иполито и ревёт горючими слезами. Ну а что ты хотел? Раньше надо было башкой думать, а что сейчас слезы крокодильи лить? Братья пошли ещё дальше, говорят, что не хотят знать, кто их них сын Хулио и вот какая интересная вещь получается, раньше они готовы были четвертовать мать, чтобы она им сказала правду, а теперь готовы зашить ей рот, чтобы она им ничего не говорила и все осталось бы как есть.
Манола пришла в палату к сестре (сейчас она её только так и называет). И стала наводить марафет своей сестре, чтобы к приходу Хулио Лукресия выглядела на отлично. И разговаривает с ней так ласково и нежно. Лукресия даже заплакала, а сказать ничего не может. Пришел Иньиго и сказал, что скоро можно отправить Лукресию домой, но ей нужна будет седелка и родственникам надо бы позаботиться об этом, т.к. сейчас Лукресия будет передвигаться только на инвалидной коляске. Манола удивилась и говорит: «Ну а я на что? Она ведь моя сестра и я буду за ней ухаживать до конца жизни, пока смерть ни приберёт кого-нибудь из нас». На том и порешили.
Агент братьев-певцов пришел к ним с нерадостной новостью. Никто не хочет сотрудничать с ними из-за инвалидности Чаво. У Чаво снова началась истерика.
Хулио вернулся домой после облавы и сразу спросил у Саломе сказала ли она правду братьям, что Иполито их отец. И это слышал вошедший Армандо.

20 августа 2004 г. Серия № 149
Диего хохочет, что одним выстрелом убил сразу двух пташек: и Карисия и Саломе лежат на земле, только Карисия уже без сознания. Диего поскорее убирается с места происшествия пока все в панике на эффектной тачке, которую поди у кого-нибудь стащил, а за ним по пятам последовал Маурисио, который поклялся отомстить за «убитую» Саломе (вспоминали мы с Юрой это фрагмент а я еще и анекдот про Штирлица: Вот уже час Мюллер ехал по шоссе со скоростью 100 км в час, а рядом бежал Штирлиц и делал вид, что прогуливается). На радостях Диего устроил себе ужин при свечах в какой-то одинокой заброшенной сараюшке и как в фильме «Джентльмены удачи» вспоминает: «Сколько я зарезал, сколько перерезал…» теперь его здесь почти ничего не держит, несмотря на то, что он остался без денежек. Вот только и в самом деле, на какие средства он живет и живет, я бы сказала, неплохо.
Недозастреленную Карисию увезли конечно же в клинику Иньиго (видимо, в Мехико никаких больниц и нет, ну прямо как наша деревня Кукуевка, Митьковского района). Саломе как водится вся перемазалась в крови. Была бы тут покойная Ребекка, та бы развопилась, что это Саломе пристрелила свою подельницу (ну еще б свидетелей поменьше бы было). Собираются ей делать операцию, пуля застряла рядом с сердцем… Ну конечно типа если одним миллиметром правее-левее, то сейчас сюжет развивался бы не столь оптимистично. Оперировать с Иньиго рвется Мигель. И хоть он студент-недоучка, от силы пару-тройку раз бывавший в университете на первом (только еще) курсе (а в остальное время у него и его семьи тяжелая душевная драма), но он еще и акционер клиники!!!, и ему разрешают помахать ножичком, простите скальпелем… Ну и показывают что эти двое (и это при такой сложнейшей операции в районе сердца в операционной не было никого – видимо уже деньги на массовку закончились) начинают свое дело.
«Сладкий малыш» Тони скучает в камере – он хочет оттуда сбежать и он совсем пришелся не понутру своим соседям даже из-за того, что посмел ограбить старуху. Один из них под предлогом того, что он хочет отобрать у него ботинки затеял поножовщину. Тони конечно тоже дали нож, но тот практически не успел им воспользоваться. Один раз его полоснули по ноге, и уже второй раз в грудь. Потом все разбежались по углам, но пришедший на шум охранник лишь с презрением усмехнулся: «Ну вот еще одна тварь сдохла»… Так бесславно окончил свои дни ловелас и альфонс Антонии Коркуэра.
Еще одна героиня сериала, Ирма, отправилась в тюрьму отбывать свой срок.
Диего лумзает шампанское и продолжает продумывать свои злодейские планы – всем ли он успел насолить на прощание… И потом слышит за стенкой дикий гогот (он-то не знал, что его там ожидает Маурисио). И как-то от этого хохота ему становится не по себе.. «Хто здесь?» А Маурисио уже подпер дверь домика какими-то тяжеленными бочками (как он это сделал незаметно от Диего?) и вопит: «Ты злодей! Ты убил мою Саломе! Теперь ты тоже умрешь!» Диего в непонятухе (вспоминается фильм Иван Васильевич меняет профессию где Якин спрашивает царя: «Простите, но я что-то не узнаю вас в гриме…»), что-то знакомое и не знакомое в тоже время, сопровождающееся диким и безумным хохотом. «Как тебя звать?» - спрашивает Диего. Маурисио задумался и почесав репу, попросил Диего не задавать таких трудных вопросов и стал еще усерднее и щедрее поливать домик бензином.
Карисия лежит в реанимации и по ее собственным ощущениям собирается помирать и просит Нельсона, безутешно причитающего у ее кровати, усыновить Герейо. Потом лежат Саломе и Карисия на соседних койках. Типа ей кровь перекачивают по-видимому сразу... Но насколько я знаю кровь все таки проверяют на всякие там бяки и очищают прежде чем ввести другому человеку и уж точно нельзя увидеть такую картину, которую увидели зрители в этой серии. Саломе периодически просит Карисию не засыпать и пытается «развести» ее на воспоминания о прошлом (здесь снова ретро-картинки пошли).
Диего обидно, что он как колобок от полиции ушел, от родственников жертв ушел, а какому-то придурку попался и притом так глупо. Но… Маурисио чиркнул спичкой и эффектно поджег явочную квартирку «Диего неуловимого». Конечно, столь яркое, во всех смыслах слова, зрелище не могло не оставить своего отпечатка на тонкой психике Маурисио: тот начинает хохотать, петь и танцевать вокруг домика-сарайки, а Диего начинает метаться в поисках выхода – домик полыхает еще так и уже пламя загоняет Диего в угол. Маурисио пару раз окликает его, но не слыша ответа говорит: «Ну значит запекся…» А Диего и впрямь стал запекаться, ну прямо как курочка гриль, а потом ну просто каким-то чудом (но как??? Если дверь была так бочками закидана, что там бы и таракан не проскочил) он смог вырваться на волю и уже темную ночь озаряет такой живой факел. Петушок по имени Диего пропекся просто отменно, у меня даже волосы дыбом встали, про таких говорят - страшнее черта стал (фото прилагается). Однако живой и передвигается без дефектов в опорно-двигательном аппарате. Просто поражаюсь живучести Диего (ведь при таких ожогах у него должно было отказать сердце и наступить отравление продуктами разложения кожи как минимум) и садизму с маразмом сценаристов сериала. Диего только говорит: «Я - урод…» И вот в таком шатании по лесу (а домик в какой-то заброшенной лесопарковой полосе находился типа) он натыкается на местную жительницу. Та от страха, по всей видимости, наложила в штаны и просто обмерла при виде такой «красоты». Диего приказывает ей его вылечить.
А потом все собрались в церкви и падре (тоже один на все случаи жизни) начинает свою заунывную речь, больше , кстати, похожую на похоронную. Я стала подумывать кого из оставшихся в живых супергероев маразматики-сценаристы отправили на тот свет и уже мне стало казаться, что вот-вот камера нам покажет гроб с телом покойного… Но!!! Оказывается так нас решили заинтриговать свадьбой Карисии и Нельсона!!! Хулио с Герейо ведут Карисию к алтарю. По этому повожу еще один вопрос к сценаристам-алкашам-маразматикам (других слов просто нет).Обычно они пишут что прошло мол столько-то времени и прочее, а тут… извините… И как Карисия так быстро оклемалась от такого ранения и все также бодра, весела, свежа и румяна? В разгар свадьбы позвонили и сообщили, что у Натальи начались роды. Все по очереди прощаются с Натальей . Армандо по-прежнему шарахается от Ипполито. Пиро пришел в клинику на пару с Кикис (поженились ли они – не знаю, но его ярко-желтый пиджак был виден издалека). Разрешать Наталью от бремени отправилась бригада «УХ», уже отличившаяся с Карисией – Иньиго и Мигель (ну точно, деньги на массовку закончились). А потом они выходят по уши в крови и сообщают, что у Натальи родилась дочка (а типа все сына пророчили, хех). Мне вот еще кажется, что снимут сериал «Саломея-2», где типа потом сын Ирмы женится на дочери Хосе Армандо, потому как такие маразмы не должны так резко прекращаться... а обычно так и бывает. Правда нам это попадает уже в виде книжек, читая которые и радуешься и рыдаешь в тоже время от досады, что не увидели еще более изощренную сеть идиотизмов в реале.
Идут похороны Натальи. Все, как и положено, глазки черными очками зашторили и посреди всего этого Хосе Армандо неожиданно требует у Саломеи поклясться на могиле Натальи, что он ее родной сын.