Глава 21

Один из бесценных рецептов кузины Люси: как сделать синий палец розовым. — Акробатические этюды с клюшкой в руках в исполнении мистера Палмера. — Смех и плач так похожи, если смотреть на человека со спины. — Бенжамину Хорну жаль расставаться даже с малой толикой своей крови. — Очередной муж матери Нормы. — Почему не приехал журналист — ресторанный критик? — Мистер Жерар просит сиделку принести стакан воды, но на уме у него другое…

Пока Бенжамин Хорн и его брат Джерри за тюремными прутьями предавались мечтам, дверь в полицейский участок отворилась. В приемную вошли две женщины. Это были Люси и ее кузина. Кузина держала на руках завернутого в одеяльце младенца. — Врачи мне сказали, — обратилась кузина к Люси, — что это мочевой пузырь. — Что, мочевой пузырь? — изумилась Люси. — Ну, там что то не в порядке, и они попросили меня сдать анализ. — Ну и как? — поинтересовалась секретарша шерифа. — А ничего. Оказывается, белок был оттого, что на моей ноге выскочил мозоль, палец на моей ноге, представляешь Люси, прямо таки посинел…— И что, он и сейчас у тебя синий? — Люси нагнулась и посмотрела на ногу своей кузины. — Да нет. Я сделала ванночку из питьевой соды, и палец порозовел. — Ух, — облегченно вздохнула Люси, — а то я уже было за тебя испугалась. — А потом, Люси, у меня начались такие колики, будто я проглотила кусок садового шланга…
Занятые разговором женщины наткнулись на неподвижно стоящего Хогга, который сжимал в руках хрупкую чашку, наполненную кофе.
Кузина Люси с изумлением посмотрела на высокого статного мужчину. — О, Люси, — ткнула она пальцем в грудь Хогга, — так это тот самый индеец, о котором я столько от тебя слышала? Его зовут, по моему, Орлиный Глаз?
Люси немного смутилась. — Да, это Хогг. — А это твоя кузина? — спросил Хогг, ткнув пальцем в белокурую женщину с ребенком на руках. — Да, это моя сестра.
Кузина как могла приветливо улыбнулась и раскланялась, а потом участливым тоном осведомилась: — Вы, мистер Хогг, наверное, ненавидите белых после всего того, что мы с вами сделали? — Как ни странно, некоторые из них мои друзья, — сказал в ответ помощник шерифа.
Тут мальчик на руках кузины Люси расплакался, и та принялась его трясти. От этого спеленутый ребенок закричал еще громче.
Хогг недовольно поморщился и отошел от женщин. Люси кинулась успокаивать малыша. Мать, посмотрев на Люси, вдруг сказала: — Пойдем отсюда, у нас болит животик.
Люси испуганно посмотрела на свою кузину, она не поняла, у кого болит животик  то ли у малыша, то ли у его матери.

Дэйл Купер и Гарри Трумен шагали по широкому коридору отеля. На ходу Дэйл надиктовывал в диктофон: — Даяна, ты меня слышишь? Сейчас десять часов сорок минут утра. Я нахожусь в отеле, рядом со мной Гарри Трумен. Мы с ним только что навестили однорукого. Точнее, Даяна, то, что от него осталось. В своем мире он, наверное, был провидцем или шаманом, не знаю. Но в нашем — он всего лишь торгует обувью.
По широкой лестнице, застланной ковром, Дэйл Купер и шериф вышли в холл отеля. На стульях, расставленных вдоль стены, сидело трое постояльцев. Все они с изумлением и восхищением наблюдали за мистером Палмером, который, жонглируя блестящей клюшкой для игры в гольф, как горный козел вскакивал на стулья, на столы, перепрыгивал через них и пританцовывал.
Дэйл Купер и Гарри Трумен застыли у входа. — По моему, — сказал Дэйл, — с мистером Палмером не все в порядке. — По моему, с ним все не в порядке, — мрачно ответил шериф.
Мистер Палмер вспрыгнул на стол, легко оттолкнулся от него и опустился на стул. Потом поставил одну ногу на спинку. Стул плавно наклонился, но мистер Палмер, не потеряв равновесие, как заправский акробат, соскочил на пол и низко поклонился присутствующим. Он отбил несколько тактов чечетки и взмахнул сверкающей клюшкой. Зрители восторженно зааплодировали. — Гарри, — наклонился Дэйл Купер к самому уху шерифа, — как, по твоему, он знает, что ты арестовал Бенжамина Хорна?
Гарри Трумен отрицательно покачал головой. — По моему, еще нет. Во всяком случае, я сужу по его поведению. — Думаю, будет лучше, Гарри, если ты сам ему об этом скажешь. Может, хоть это приведет его в чувство.
Дэйл Купер остановился, а Гарри Трумен направился к мистеру Палмеру, который все еще раскланивался перед зрителями. Наконец, когда Лиланд в очередной раз выпрямился, то заметил стоящего перед ним шерифа. Он широко улыбнулся и игриво вскинул руку с клюшкой в приветствии. — Привет, Гарри. — Привет, Лиланд, — растерянно проговорил Гарри Трумен. — Знаешь, я решил немного развлечься. Тебе это показалось странным? — Нет, я не имею ничего против развлечений, но я по другому делу.

Боб Таундеш сидел на низенькой табуретке, держа в руках маленький магнитофон. Он щелкал клавишами, гоняя пленку то в одну, то в другую сторону, внимательно прислушиваясь к голосам, звучащим из динамика. — Хорошо, хорошо, просто замечательно, — шептал Боб Таундеш, слушая голоса.
«Итак, это твой последний шанс, Лео. Смотри, не разочаруй меня», — слышался голос Бенжамина Хорна, записанный на магнитофонную ленту.
Таундеш отогнал запись немного назад, потом включил второй магнитофон, поднес маленький диктофон к микрофону и щелкнул клавишей. Из диктофона послышался голос Бенжамина Хорна.
«Лео, ты все понял? Действуй очень осторожно. Слово „поджог“ не должно вызвать у страховых агентов никаких подозрений. Ты понял? — Да, Бен, я все понял, — послышался голос Лео Джонсона». — Итак, я слышал два голоса: Лео Джонсона и Бенжамина Хорна, — Боб Таундеш склонился к низенькому столику и сделал запись на листке блокнота. На его лице блуждала радостная улыбка. Наконец, он закончил записывать. На листке осталась надпись:
«Бенжамину Хорну. Спецдоставка. Лично».
Бобби подчеркнул жирной чертой последнее слово и вырвал листок из своего блокнота, спрятал кассету в большой конверт, положил туда сложенный вдвое листок из блокнота и тщательно заклеил конверт. Из гостиной послышался недовольный голос Шейлы: — Бобби, Бобби! Мне уже все это чертовски надоело. Где ты? Где? Иди сюда, скорее! Как мне надоело. У меня больше нет сил. — Ну что там такое? — громко поинтересовался Боб Таундеш. — Да, ничего. Сейчас сам все увидишь.
В комнату вошла Шейла, ее лицо было заляпано томатной пастой. — Теперь твоя очередь, Бобби, мыть Лео. Иди скорее, — она остановилась у стола и укоризненно посмотрела на своего приятеля.
Боб подошел к Шейле, бросил на неубранный стол запечатанный конверт, наклонился к ней и поцеловал в шею. — Бобби, что это такое? — Шейла приподняла увесистый конверт. — Это? Это мое послание одному человеку. — Ничего не понимаю, объясни.
Боб Таундеш положил руки на плечи Шейле, склонился к ее уху и зашептал: — Понимаешь, Шейла, поскольку наша дойная корова не оправдала надежд…— Что ты имеешь в виду? — вставила вопрос Шейла. — Я же тебе говорю, наша дойная корова оказалась просто таки дерьмом, и поэтому я решил сделать карьеру в бизнесе, — Боб Таундеш прижал к себе Шейлу и поцеловал ее в висок. — Ничего не понимаю, Боб, объясни, что значит — ты решил сделать карьеру в бизнесе. — Ну, как тебе сказать, Шейла? Я просто решил стать крутым бизнесменом. — Насколько я понимаю, ты решил стать продавцом? — Да ты что, Шейла? — Боб Таундеш отстранился от женщины, — я думаю, что у меня будет кабинет управляющего кампании.
Шейла лукаво улыбнулась. — Да неужели, Бобби? — Да, Шейла. — Ну, знаешь, это просто замечательно, — Шейла повернулась к нему боком.
Боб указательным пальцем снял с ее плеча томатную пасту и сунул палец ей в рот. Он смотрел на Шейлу веселым взглядом. Та улыбалась. — Тогда, дорогая, я смогу дать тебе все, что ты захочешь. — Да неужели? — снова повторила Шейла. — Конечно, дорогая. У тебя будет все. — А знаешь, чего я хочу больше всего? — Говори. — Я хочу, чтобы у нас была постоянная сиделка, которая будет ухаживать за Лео. — А может ты хочешь горничную француженку? — Боб, перестань так шутить, — Шейла легонько ударила Бобби в грудь.
Он взял ее голову и крепко поцеловал в губы.

Норма аккуратно протерла большую тарелку, положила на нее мясо, картофельный гарнир, овощи и поставила перед толстым бородатым лесорубом. Тот заправил носовой платок за ворот своей рубашки и приготовился приступить к трапезе.
К стойке бара подошла немолодая седоволосая женщина. — Привет, Норма. — Мама? — изумленно воскликнула Норма. — Ну да, как видишь. — Мама, ты здесь? — Да да. А это что, из настоящего картофеля? — мать Нормы взглянула на тарелку, стоящую перед лесорубом.
Потом она смело взяла вилку и попробовала картофельный гарнир. — О, по моему, это из настоящего картофеля. — Конечно же, из настоящего, — подтвердила догадку своей матери Норма.
Лесоруб недоуменно посмотрел сначала на Норму, потом на седовласую женщину. — Мама, какой сюрприз! — не очень радостно проговорила Норма. — Ты знаешь, это очень даже неплохо приготовлено. Мне кажется, твоего Хэнка кое чему научили в тюрьме.
Лесоруб вновь перевел взгляд с седовласой женщины на Норму. — Понимаешь, мама, Хэнка сейчас нет. — Да я и сама это вижу, — ответила женщина. — Мама, позволь спросить, что тебя привело сюда? Женщина оперлась о стойку бара, посмотрела на свою дочь и немного хитровато улыбнулась. За ее спиной появился высокий брюнет в клетчатом пиджаке и голубой рубашке. Немолодой мужчина внимательно посматривал на Норму. — Позволь, Норма, познакомить тебя с моим очередным новым мужем. — Мужем? — изумилась Норма.
Немолодой брюнет подошел к матери Нормы, положил ей руку на плечо и прижал к себе. Он все так же радостно улыбался, глядя в лицо Норме.
Норма, обратясь к мужчине, сказала: — Седовласая женщина.
Мужчина улыбнулся еще шире. — Норма? — сказал он, — как дела, Норма? Норма не нашлась что ответить. Тогда разговор продолжила ее мать. — Знаешь, дочь, у нас медовый месяц. Мы с мужем решили немного попутешествовать. — Простите, — обратился мужчина к Норме, — можно у вас попросить чашечку кофе? — Конечно, — ответила Норма, повернулась и направилась готовить кофе. — А она у тебя хорошенькая, — мужчина даже присвистнул. — Да.
Через несколько минут Норма вернулась с большой чашкой горячего кофе. Ее мать, пристально глядя в глаза дочери, сказала: — Ты знаешь, а он у меня финансист. А вообще то, мне очень нравится твой кафетерий.
Норма не знала, что сказать, поэтому просто улыбнулась и осмотрела помещение своего кафе. — Спасибо. Большое вам спасибо, — мужчина взял чашку кофе и вновь обнял мать Нормы. — Ты знаешь, приятно видеть, что твоя красота сохранилась в следующем поколении, — он с пристрастием осмотрел Норму.

Глава 22

Где же пропадал Хэнк 48 часов, и кто за ним охотился из старых знакомых? — Приятная перспектива провести вечер в обществе матери и ее мужа Эрни не очень то прельщает Норму. — Беседа о дятле вертишейке приобретает новое направление. — Даже грудной ребенок может сразить офицера Брендона наповал. — Соблазнительное предложение, сделанное Бенжамину Хорну покойной Кэтрин Мартелл. — Лиланд Палмер — плохой водитель. — Как жаль, что Дэйл Купер не успел заглянуть в дорожную сумку Лиланда. — Хогг обнаружил мистера Жерара.

Норма готовила бутерброды прямо у стойки бара. Прозвенел звонок входной двери и в кафе торопливо вбежал Хэнк. Норма повернула голову и бросила на него испепеляющий взгляд. Хэнк поднял вверх обе ладони: — Спокойно, спокойно, Норма. — Я и так спокойна, — ответила Норма, а острый нож в ее руках продолжал мелко крошить ветчину.
Хэнк немного замялся: — Извини меня, Норма. Я немного задержался. — Сорок восемь часов — это ты считаешь немного, Хэнк? — Ну, извини, — Хэнк быстро сбросил с плеч черную кожаную куртку, расстегнул рубаху, схватил накрахмаленный белый фартук.
Ему хотелось как можно скорее переодеться. Норма бросала на него недовольные взгляды. — Понимаешь, Норма, было неотложное дело…— Неотложное дело? — возмутилась Норма, — неотложное дело вот здесь — в кафе. Его надо делать.
Вивиан, которая пришла к своей дочери, с изумлением поглядывала на ссору Нормы с мужем. — Так ты меня понял, Хэнк? Здесь твое место, ты должен работать здесь и никуда не ходить.
Хэнк попытался обнять ее за плечи, но Норма зло вырвалась. — Послушай, ты можешь меня выслушать? — Я не хочу тебя слушать. И не прикасайся ко мне, Хэнк, иначе я могу послать тебя…— Что? — спросил Хэнк. — Иначе я могу послать тебя ко всем чертям или еще дальше. — Норма, ведь ты не знаешь, в чем дело. И даже не хочешь поинтересоваться…— Зачем мне интересоваться? Если бы ты хотел — ты бы рассказал все сам. — Хорошо, Норма. Сейчас я тебе все расскажу. — Нет, сейчас не надо. — Погоди, Норма, не злись, не заводись.
Нож все быстрее и быстрее крошил ветчину. Хэнк со страхом смотрел на сверкающее лезвие в руках жены. — Знаешь, Норма, когда то я ошибся, и теперь люди из моего прошлого очень хотят видеть мое поражение.
Хэнк вновь попытался обнять Норму за плечи. На сей раз она — не вырывалась. — Что дальше, Хэнк? — Понимаешь, я попытался бороться с ними, но запутался еще больше. Я хотел убежать, я хотел опередить их, но всегда находился кто то…— Кто? — переспросила Норма. — Находился тот, кто бегал быстрее меня. — Конечно, конечно. — Понимаешь, Норма, человек не должен так жить, как живу я, — Хэнк уже поглаживал волосы Нормы, — не должен, я это понимаю. Но иногда лучше забиться в нору, ты согласна, Норма? — Не совсем. — Лучше спрятаться, переждать, пока пронесется буря. Согласись, лучше переждать. — Да, Хэнк, я это прекрасно понимаю. Да, Хэнк, невеселая история. — Какое уж тут веселье? — Да, — вновь повторила женщина. — Знаешь, Норма, я все таки попытаюсь удержаться на плаву. Попытаюсь.
Норма, наконец, повернулась к Хэнку. Они улыбнулись друг другу. — Но в другой раз, когда ты будешь чувствовать, что тонешь, обратись ко мне за помощью. — К тебе? — изумился Хэнк. — Ну да, ко мне. — Хорошо, Норма, спасибо тебе.
В этот момент Хэнк увидел мать Нормы. Он широко развел руки, улыбнулся, как можно шире, и произнес: — Вивиан, ты прекрасно выглядишь! — Эта сцена напоминает мне библейскую притчу «Возвращение блудного сына», — с издевкой произнесла седовласая женщина. — Вивиан, вы просто прекрасно выглядите! — Хэнк опустился на колено и поцеловал руки женщины. — Послушай, Хэнк, мне кажется, тюрьма пошла тебе на пользу? — О, Вивиан, это такая неприятная история. — Но, в общем то, я вижу, ты выглядишь прекрасно, дорогой Хэнк. — Да, я рад, — ответил мужчина. — Так ты говоришь, в тюрьме было неплохо? — пошутила женщина. — Я расскажу. — А я с большим удовольствием послушаю сегодня вечером твои истории. — Сегодня вечером? — Да, сегодня вечером я приглашаю вас на ужин к себе в отель.
Норма стала рядом с матерью. — Знаешь, я, навряд ли смогу. — Сможешь, сможешь, — сказал Хэнк и обнял жену, — Вивиан, мы обязательно придем, так что жди. — Не забудьте, — сказала мать Нормы, — в восемь сорок я жду вас в отеле, внизу в ресторане. — Хорошо, Вивиан, мы обязательно будем. — Но, мама, я точно тебе не обещаю. — Да что ты, Норма, мы обязательно будем. — Конечно, приходите, я очень хочу послушать длинные истории Хэнка.
Мужчина как можно более приветливо улыбнулся немолодой женщине, она ответила ему такой же радостной улыбкой.

В это время шериф Твин Пикса Гарри Трумен стоял у окна своего кабинета и сквозь планки жалюзи смотрел в бинокль на окрестные деревья. Он повернул голову, услышав в коридоре шаги.
Прямо к нему в кабинет неторопливо вошел Пит. Гарри опустил бинокль и посмотрел на него. Мартелл остановился на пороге кабинета, снял шляпу, пригладил всклокоченные седые волосы. — Гарри, здравствуй! — А а, Пит!
Гарри пригласил Пита Мартелла войти в кабинет. Тот не заставил долго себя упрашивать, вошел и уже через несколько секунд тоже стоял у окна. — Что ты делаешь? — спросил Пит, увидев бинокль в руках шерифа. — Любуюсь на птицу. — Какую птицу? — поинтересовался Пит Мартелл. — На, посмотри, если хочешь.
Пит взял в руки бинокль, навел резкость и долго вглядывался в деревья. Наконец, он увидел то, за чем наблюдал Гарри. На стволе ели Добсона сидел небольшой пестрый дятел. — Да это же дятел. — Да, дятел, — А ты знаешь, как он называется, шериф? — Откуда же я могу это знать. Я не орнитолог. — Так вот я могу тебе сказать — это дятел вертишейка. Один из самых красивых в наших лесах. — Да что ты говоришь? — Точно.
Шериф взял бинокль из рук Питера Мартелла. И несколько минут наблюдал за изящной птицей, которая пыталась достать жучка из под коры старой ели. — Какой он красивый, Пит. — Да, этот дятел украшение наших лесов, жалко только что их последнее время становится все меньше и меньше в окрестностях Твин Пикса. — Серьезно? А я и не знал, — сказал шериф. — Да, их уже совсем мало. А вот во времена моего детства их было так много, что казалось, только ими и населен лес.
Мужчины несколько минут помолчали. — Слушай, Гарри, — начал Мартелл. — Я слушаю. — Джози уехала. — Да, я знаю, — шериф оторвался от окуляров бинокля и бросил на Пита быстрый взгляд.
Пит стоял, отвернувшись, спиной к окну, и теребил в руках свою старую фетровую шляпу. — Я вернулся домой вечером и увидел записку на кухонном столе. — Записку? — переспросил шериф. — Да, Гарри, на столе была записка. Простой листок бумаги, сложенный вдвое. — И что там было написано? — Да ничего особенного, Гарри. Никаких извинений, самая обыкновенная записка.
Шериф с досады покивал головой. — Знаешь, она продала лесопилку Бену Хорну. — Знаю, Пит, знаю. — И я знаю, Гарри. — Пит, да ты ничего мне не обязан объяснять. — Нет, Гарри, — Пит тяжело вздохнул, казалось, поперхнулся, закашлялся, но просто таким нехитрым способом он хотел скрыть свои чувства. — Я все знаю, знаю…— Гарри, но ведь я ее любил… — дрогнувшим голосом сказал Пит, — я очень ее любил.
Шериф вновь опустил бинокль. — Я ведь, Пит, тоже ее любил. — Да, Гарри, я это знаю. Давно… Не обижайся, пожалуйста, Гарри. — Да ну, Пит, — Гарри пожал плечами, я ведь тоже любил ее, ну что тут поделаешь. — Единственное, что я хочу тебе сказать, здесь очень много непонятного. — Знаешь, Пит, я стоял и смотрел, Гарри развел руками, как ее помощник выносит чемоданы. — Помощник? — быстро переспросил Пит. — Ну да, помощник, только я никогда его раньше не видел. — Раньше не видел, — Пит тоже пожал плечами, — а как он выглядел? — Обыкновенно, — начал объяснять Гарри, — средний такой, среднего телосложения. Обыкновенно, в общем, выглядел… китаец. — О, так это никакой не помощник. Это ее брат, Джонатан. — Брат? — переспросил теперь шериф. — Ее брат. — Мне она сказала, что это ее помощник, мистер Ли.
Лицо Пита стало напряженным, кожа на лбу собрались в складки. Пит задумался, сведя брови к переносице. — Ты говоришь, помощник, а я думал, что это ее брат Джонатан Ли, задумчиво произнес Пит, глядя в стену. — Да, Пит, обыкновенный такой. — Мистер Ли, мистер Ли, — повторил Пит, — Знаешь, Гарри, скажу тебе честно…— Скажи, Пит. — У меня какое то нехорошее предчувствие, — Пит поднял голову и посмотрел прямо в глаза шерифу.
На лице Трумена была растерянность. — Я его разделяю, разделяю твое предчувствие. — Вот видишь, Гарри, значит, действительно, не все так хорошо. — Думаю, что да, Пит.
Договорить мужчинам не дал специальный агент ФБР Дэйл Купер. Он буквально вбежал в кабинет. Полы его светлого плаща развевались. — Привет, Пит, — на ходу бросил Дэйл Купер, — Гарри, ты знаешь? — Что? — Продавец обуви исчез, а перед этим убил твоего полицейского. — Извини, Пит, — Гарри сразу же напрягся, хлопнул Пита Мартелла по плечу, — извини. — Да что, Гарри, какие тут могут быть извинения, — Пит с изумлением смотрел, как Трумен быстро натянул на голову шляпу, набросил свой пиджак со звездой шерифа на лацкане и заспешил следом за специальным агентом ФБР Дэйлом Купером. — Мне кажется, далеко ему не уйти. — Думаешь? — спросил специальный агент ФБР. — Я уверен, Дэйл, никуда он не уйдет, очень уж он приметный, и все его здесь знают. — Хорошо бы его задержать, как можно быстрее. — Задержим, не волнуйся, мои ребята постараются. — Давай, давай, Гарри.
Они заспешили к выходу из полицейского участка. В дверях они столкнулись с офицером Энди Брендоном. — Привет, Гарри, — громко сказал Энди. — Привет, Энди. — Добрый день, мистер Купер. — Привет, Энди.
Помощник шерифа офицер Энди Брендон решительно распахнул дверь полицейского участка и вошел в вестибюль. Первой, кого он увидел, была секретарша шерифа Люси. Она поливала цветы из ярко зеленой лейки. У нее на руках, завернутый в бледно зеленое одеяльце, спал младенец. Брендон буквально застыл в двери. Он окаменел как соляной столб. Его брови медленно поползли вверх, глаза округлились, уголки рта опустились вниз. — Люси? — едва шевеля губами, промолвил Энди. Ребенок, завернутый в голубое одеяльце, едва слышно вскрикнул и высунул розовую ручонку, зашевелил пальцами, потянувшись к ярко красным губам Люси. — Люси? — еще раз прошептал Брендон и сделал неверный шаг навстречу девушке.
Та попыталась улыбнуться Брендону как можно более ласково и весело. Брендон переводил взгляд то на розовую ручонку ребенка, то на Люси. Он никак не мог сообразить, а Люси продолжала стоять не двигаясь. Из лейки на пол тонкой струйкой лилась вода, но Люси этого не видела. — Что это? — вновь прошептал Энди Брендон, глядя на ребенка. — Что? — переспросил Люси.
Но Энди уже не слышал этого вопроса. Он как подрубленное дерево рухнул на пол, потеряв сознание. Люси испуганно взвизгнула. — Энди! Энди! — закричала Люси и бросилась к бесчувственному Брендону.

Мистер Палмер так увлекся, распевая песенку, что его автомобиль ехал уже не прямо, а буквально петлял по дороге. Лиланду и самому это очень нравилось. Он легонько поворачивал руль, и автомобиль пересекал осевую линию.
Но дорога в это время была пустынной. Большие лесовозы и трейлеры уже давно проехали, поэтому на трассе можно было выделывать все, что захочется. Мистер Палмер улыбался, поглядывал на себя в маленькое зеркальце, приглаживал рукой в черной кожаной перчатке свои белоснежные волосы. — Как все прекрасно, как все хорошо, какое солнце, какое синее небо! Я еду играть в гольф, — шептал мистер Палмер.
Навстречу мистеру Палмеру мчался полицейский джип, за рулем которого сидел шериф Твин Пикса, а рядом с ним — Дэйл Купер. От яркого солнца, от хорошей погоды Дейл Купер тоже насвистывал мотив ковбойской песенки. А шериф внимательно следил за дорогой и уверенно на большой скорости гнал свой полицейский джип. — Слушай, Гарри, — обратился специальный агент ФБР Дэйл Купер к шерифу Твин Пикса, ваша система предусматривает специальную подготовку водителя? — Да, конечно. А почему ты спрашиваешь? Дэйл Купер кивнул головой, указывая на автомобиль, который, петляя, ехал по дороге. — Гарри, по моему, это двоечник! Берегись! — резко крикнул Дэйл Купер.
Но шериф успел среагировать, он резко вывернул руль, и машины разошлись буквально в нескольких дюймах друг от друга.
Шериф тут же затормозил и развернул свой джип. Он включил мигалку и помчался вдогонку за кабриолетом Лиланда Палмера. Тот, услышав вой сирены и увидев мигание за спиной, весь сжался, выражение его лица мгновенно изменилось. Казалось, что он просто переодел одну маску, заменив ее другой. Уголки губ опустились книзу, на глазах заблестели слезы.
Лиланд Палмер с досадой выключил мотор, и машина мягко остановилась. Буквально в десяти ярдах за ним остановился полицейский джип. И шериф с Дэйлом Купером заспешили к автомобилю Лиланда Палмера, тот прикрыл лицо руками. Но когда шериф и специальный агент ФБР подошли к нему, Лиланд отнял руки от лица и, горестно улыбаясь, посмотрел на подошедших к нему мужчин. — Лиланд! — Гарри, мистер Купер! Извините, пожалуйста, меня. Я доставил вам беспокойство. Вы не пострадали? — участливо спросил он. — Мы? — шериф посмотрел на Дэйла Купера, тот отрицательно покачал головой. — Нет, Лиланд, мы не пострадали, а ты? — Я? — Лиланд Палмер как бы взглянул на свои руки, потом на щиток автомобиля, — а что я? — А ты, Лиланд, не пострадал? — Да нет, Гарри, я не пострадал. Понимаешь, я ехал вот сюда, — он показал пальцем на зеленый газон поля для игры в гольф, и задумался о Бене. Я все время думаю о Бенжамине. Думаю, думаю…
Гарри Трумен и Дэйл Купер переглянулись. — Знаешь, Лиланд, — перебил его специальный агент ФБР Дэйл Купер, — когда садишься за руль, то все заботы и размышления лучше оставлять дома, потому что можно нарваться на очень крупные неприятности. — Вы правы, мистер Купер. Я еще раз приношу вам свои извинения.
Тут лицо Лиланда Палмера мгновенно изменилось. Оно стало напряженным и озабоченным. — Мистер Купер, Гарри, я кое что вспомнил, — Лиланд Палмер замахал указательным пальцем перед своим лицом, — я кое что вспомнил о той ночи, когда погибла моя Лора. Я вспомнил.
Дэйл Купер и Гарри Трумен подались поближе к нему. — В ту ночь, когда умерла Лора, я допоздна задержался в конторе с Бенжамином. Было часов десять, Бен вышел из комнаты, чтобы позвонить. Так вот, он вышел, чтобы позвонить, но говорил на очень высоких тонах, очень нервно. — Ас кем? С кем говорил? — Ну, это… — Лиланд Палмер пожал плечами, — это мне неизвестно. Но он упоминал какую то тетрадь, он был взволнован. — Что? — переспросил Гарри. — Может быть, дневник? — Да да, именно дневник. Это слово произносил Бенжамин Хорн. Он повторял его очень часто, кричал, голос его срывался.
Вдруг из салона полицейского джипа раздался испуганный голос секретаря: — Шериф, вы меня слышите? — звучал из динамика взволнованный голос Люси.
Шериф, сдвинув на затылок свою широкополую шляпу, бросился к автомобилю. Дэйл Купер и Лиланд Палмер остались вдвоем. Шериф сорвал микрофон рации с рычага и принялся вызывать Люси. — Мистер Купер, скажите, вы играете в гольф? — обратился Лиланд Палмер и прикоснулся к руке специального агента. — Да, играю, коротко ответил специальный агент ФБР. — Я тоже играю. И я бы хотел пригласить вас как нибудь на игру.
Дэйл Купер пожал плечами. — Меня гольф привлекает своей точностью, сказал Лиланд Палмер.
Дэйл Купер услышал тревожный голос Люси. — Шериф, шериф, у меня к вам важное и срочное сообщение от Хогга.
Шериф захлопнул дверь автомобиля и Дэйл Купер уже ничего не мог слышать.
Лиланд Палмер распахнул дверь своего автомобиля и ступил на дорогу. — Мистер Купер, я хочу показать вам свою новую клюшку для игры в гольф. Замечательно сделанная вещь! — Конечно, конечно, мистер Палмер, — чтобы не обидеть человека проговорил Дэйл Купер. — Сейчас, сейчас, — Лиланд Палмер заспешил к багажнику своей машины, быстро сунул ключик и поднял крышку.
Купер уже хотел подойти к Лиланду Палмеру и заглянуть в багажник, чтобы тому не надо было доставать тяжелые клюшки, но помешал ему сделать этот один шаг Гарри Трумен. Он распахнул дверь и громко закричал: — Дэйл, Дэйл, ты слышишь меня? — Да, Гарри, что там? — Послушай, Хогг нашел Жерара. — Да? — радостно воскликнул Дэйл Купер. — Ну да, он нашел его возле большого водопада. — И что? — Надо немедленно ехать. — Ну что ж, тогда поехали.

Но Брендон все равно решил вернуться к своей излюбленной теме. — Люси, ты же понимаешь, мои сперматозоиды поправились. Они теперь очень резвые. И думаю, что они должны были опередить сперматозоиды этого торговца готовыми платьями из универмага Хорна. — О боже, — вздохнула Люси, вновь закрывая лицо руками.
Казалось, она сейчас упадет в обморок, как полчаса назад упал Брендон, увидев ее с ребенком на руках. — Люси, ты сомневаешься, что я отец? — Да нет, Энди, это ты сомневаешься, — раздраженно бросила Люси.
Но поругаться им не дала кузина Люси, вошедшая с ребенком на руках в комнату. Она поддерживала голову ребенка и кивала ему на свою кузину. — Посмотри, посмотри, на эту злую тетушку Люси. Посмотри, какая она злая, не то, что твоя мама. Твоя мама — добрая.
Ребенок в ответ закричал. — Вот видишь, Люси, даже дети тебя боятся, такой у тебя страшный вид. О боже, какой же ты у меня хорошенький, — говорила счастливая мама, покачивая ребенка.
А Люси и Энди восторженно смотрели друг на друга.
Сразу после того, как Люси передала сообщение Хогга о том, что ему удалось найти торговца обувью Жерара, специальный агент ФБР Дэйл Купер и шериф Гарри Трумен так и не договорив, оставили на дороге Лиланда Палмера и помчались со включенной сиреной к зданию полицейского участка. И вот теперь, сразу же, только сбросив одежду, они прошли в камеру, где сидел подозреваемый в убийстве Лоры Палмер Бенжамин Хорн. Как и положено, рядом с ним был его адвокат, младший брат Джерри.
Бенжамин, обрадованный тем, что теперь он знает точно,  свидетельница у него есть, и на ночь убийства Лоры Палмер у него существует надежное алиби, чувствовал себя довольно таки уверенно.
Но шериф и специальный агент еще об этом ничего не знали. Они смотрели на Бенжамина Хорна с видом победителя. — Хогг, приведи, пожалуйста, этого торговца обувью, мистера Жерара.
Хорн старший с удивлением смотрел на абсолютно незнакомого ему человека. А шериф без лишних предисловий подвел мистера Жерара к подозреваемому, и однорукий торговец обувью принялся ходить вокруг Бенжамина Хорна кругами, глядя в потолок. Он то останавливался, бросая мимолетный взгляд на лицо Бенжамина, то вновь принимался ходить. Наконец, мистер Жерар остановился и прямо таки принюхался к спине Бенжамина Хорна. — Ну что? — кивнул ему специальный агент. — Я чувствую Боба, — шепотом проговорил торговец обувью, — он где то близко, но не здесь. Тут, в камере, его нет.
Дэйл Купер и Гарри Трумен переглянулись. В их взглядах чувствовалось разочарование. Наконец, поняв, что задуманное у шерифа и специального агента не удалось, Джерри Хорн оживился.
Он подбежал к Дэйлу Куперу и, ехидно улыбаясь, проговорил: — Может быть, специальный агент, вы все таки удосужитесь нам объяснить, что такое здесь происходит?
Дэйл Купер молчал. Тогда Джерри Хорн обратился к шерифу. — Может быть, вы шериф, можете объяснить? Шериф отрицательно покачал головой. — Ну ладно, ладно, как хотите, — раздраженно проговорил Джерри Хорн, возвращаясь к своему брату.
Мистер Жерар прямо таки сверлил пристальным взглядом братьев Хорнов.
Джерри не выдержал и прямо таки крикнул: — Ну если вы не хотите ничего объяснять нам, то хотя бы скажите своему парню, — он указал на торговца обувью, — чтобы он не пялился на меня как на ювелирное украшение в витрине. — Но Боб совсем рядом, — вновь проговорил мистер Жерар и посмотрел в потолок.
Все встрепенулись. Дэйл Купер глянул туда, куда смотрел мистер Жерар. Но потолок был чист, и на нем не было ничего, кроме противопожарного спринклера. — Так вы хоть мне можете объяснить, кто такой Боб и почему вы его ищете в этой камере? — взъерепенился Джерри Хорн. — Спокойно, спокойно, господин адвокат, — сказал шериф. — Что значит спокойно? Вы что, не знаете, как меня зовут? Меня зовут Джерри, моего брата зовут Бенжамин. Фамилия у нас — Хорн. Это очень известная фамилия, здесь, в Твин Пиксе, а вы приписываете нам…— Мы вам пока еще ничего не приписываем, — спокойно ответил шериф. — Так какого черта вы ищете среди нас Боба? Меня зовут Джерри, брата — Бен. — Джерри, успокойся, — сказал Бенжамин Хорн, — ведь мы то знаем, что не имеем к Бобу совершенно никакого отношения. — Да нет, не буду, подожди, Бенжамин, они то не понимают этого.
Шериф и специальный агент ФБР переглянулись. На их лицах было недоумение. Они никак не ожидали, что эксперимент закончится настолько плачевно. А мистер Жерар отвернулся к стене и буквально сверлил ее взором. — Послушайте, послушайте, Боб совсем рядом, он совсем рядом.
Шериф недовольно посмотрел на специального агента. Ему уже явно начинала надоедать вся эта мистика и чертовщина. Джерри Хорн, уловив настроение шерифа, сразу решил, что тот станет благодарным слушателем. — Послушай, Гарри, по моему, у этого парня, — Джерри показал большим пальцем через плечо на мистера Жерара, — у этого парня явно не все дома, а специальный агент почему то слушает его, будто это большой начальник из ФБР. — Помолчи, Джерри. — Нет, я, конечно, не знаю, кто такой этот мистер, но мне кажется, Гарри, лучше будет, если ты сам во всем разберешься. — Джерри, я сам решу, что мне делать. — Нет, поздно уже что нибудь решать, — Джерри поднес циферблат своих наручных часов прямо к глазам шерифа. — Почему поздно? — Прошло уже двадцать четыре часа с момента задержания моего брата, а вы до сих пор не удосужились предъявить ему обвинение. Так что — или предъявляйте его или отпускайте на свободу. Другого выбора у вас нет.
Шериф отвел руку Джерри в сторону и сделал шаг к Бенжамину. Официальным голосом, не терпящим возражений, Гарри Трумен проговорил: — Бенжамин Хорн, вы обвиняетесь в убийстве Лоры Палмер. — Да а, — призадумался Бенжамин Хорн, — ловко тебе это удалось, Джерри.
Хогг вопросительно посмотрел на шерифа. Тот повернулся к нему и бросил: — Заведешь мистера Жерара обратно в отель. Проследи, чтобы заколотили все окна, а у двери поставь не одного полицейского, а двух. И смотри в оба.
Мистер Жерар хотел возмутиться, но почувствовал на своем плече сильную руку Хогга.
Вот кто не собирался смиряться, так это Бенжамин Хорн. Он не мог потерпеть такого отношения к себе, он отбросил пытающегося удержать его Джерри в сторону, схватил шерифа за отвороты форменной рубашки и принялся трясти: — Ах ты, дровосек копеечный! Тебе, Гарри, конец в этом городе, я тебе обещаю. — Посмотрим, — зло процедил шериф, — кому из нас конец. — Нет, Гарри, я тебя размажу по стенке! — крикнул Бенжамин Хорн. — По моему, Бен, ты не понял, я обвиняю тебя в убийстве Лоры Палмер, обвиняю официально.
Бенжамин зло улыбнулся: — Нет, Гарри, ты просчитался. И тебе будет конец, ты слишком самонадеян. И слишком ты доверяешь этому агенту. Здесь, в Твин Пиксе, он строит из себя большого начальника, а, в самом деле, он захудалый майоришко из ФБР, с которым никто не считается.
Шериф еще бы мог потерпеть оскорбление в свой адрес, но оскорбление в адрес своего друга Дэйла Купера он слушать не стал. Одной рукой схватив Бенжамина Хорна за шиворот, он прямо таки приподнял его от пола и отбросил к стене.
Джерри принялся поправлять рубашку на своем брате, который испуганно смотрел на разгневанного Гарри Трумена. Дэйл Купер встревать в спор не стал. Он спокойно подошел к шерифу и сказал: — Гарри, давай выйдем с тобой отсюда на минуточку, я должен тебе кое что сказать. — Успокойся, Бенжамин, успокойся, — приговаривал Джерри, затягивая узел галстука на шее брата. — Ты же знаешь, правда на нашей стороне.

Эрни посмотрел на своего приятеля и схватил его за рукав: — Хэнк, пожалуйста, будь осторожнее, не сболтни лишнего. Ведь Вивиан хочет доверить мне все свои капиталы, хочет, чтобы я ими распоряжался. — А ты, Эрни, потом попытаешься их крутануть, приумножить и улизнуть с ними? — Да что ты, Хэнк! Я же покончил с прошлым, я хочу стать приличным, честным человеком. — И в чем это выражается? — спросил Хэнк. — Как в чем? Я теперь хожу на общественные собрания…— Неужели? — Я даже хожу в церковь, ты не поверишь, Хэнк. — Действительно не верю. — А вот представь себе, Хэнк, я регулярно хожу в церковь. — И это после того, как ты скрылся с денежками приходского фонда? — Хэнк, я же просил тебя — не вспоминай такого далекого прошлого. Последнее время я же специализировался по банкам, кассам взаимопомощи. А это была ошибка молодости, болезнь, я за нее расплатился. — И теперь ты, конечно же, начал новую жизнь? — ехидно заметил Хэнк. — Да, — абсолютно серьезно ответил Эрни, — теперь я чист, я уплатил долги и могу начинать жизнь снова, честную жизнь. — А что? — изумился Хэнк, — Вивиан и в самом деле ничего не знает, ни о чем не догадывается? — Конечно, она считает меня ангелом, — Эрни испуганно огляделся, не идут ли Вивиан с Нормой.
Но женщин все еще не было. Хэнк отодвинул от себя тарелку с недоеденным салатом, промокнул губы салфеткой и признался: — Эрни, меня, в самом деле, это очень сильно занимает, потому что семья для меня стала сейчас самым главным. И я хочу узнать, неужели, в самом деле, можно покончить с темным прошлым? — Не совсем понимаю тебя, Хэнк. — Ну, как же, Эрни. Семья для мужчины в определенном возрасте становится самым главным, и он должен уметь защитить ее. — Да, Хэнк, я с тобой полностью согласен.
В этот момент открылась дверь, и в ресторан вернулись Норма и ее мать.
Хэнк торопливо проговорил: — Эрни, мы с тобой еще как нибудь вернемся к этой теме. Еще поговорим. — Конечно, конечно, — согласно закивал тот. — А теперь вспомни какую нибудь басенку из своей профессорской жизни, — добавил Хэнк, я думаю, Вивиан она должна понравиться. — Хорошо, что мы с тобой поговорили как мужчина с мужчиной, как бывший заключенный с бывшим заключенным, — совсем уже еле слышным шепотом, с придыханием, произнес Эрни.
Эрни отвернулся от Хэнка и сделал вид, что очень занят тем, будто складывает полотняную салфетку. К столу подошли женщины. Наконец то и Хэнк поднялся, чтобы пропустить на свое место Норму. Эрни обнял свою жену и услужливо отодвинул стул. — Садись, дорогая. — Спасибо, Эрни, — Вивиан поцеловала мужа в щеку и села.
Хэнк подождал пока все усядутся, взял бокал в руку и поднялся. — Я хочу выпить за Эрни и Вивиан, за молодых, за успехи в жизни, за их счастье, за то, чтобы им везло во всех начинаниях. — Конечно, конечно, — подхватила Норма.
Эрни благодарно посмотрел на Хэнка и кивнул головой. — Это отлично, что вы так хорошо поладили с моим Эрни. Я, честно говоря, думала, вы воспримите его прохладнее, но он такой изумительный человек…— Конечно, — сказал Хэнк, — я сразу понял, что он очень необычен.
Эрни под столом лягнул Хэнка, чтобы тот замолчал и не сболтнул чего нибудь лишнего. — Да, это был очень милый тост, — сказала Норма, и все сдвинули бокалы над центром стола.
Прозрачным звоном зазвенел хрусталь, и все дружно выпили. Норма с завистью посмотрела на свою мать, потом она перевела взгляд на Эрни.
«Боже мой, как повезло моей матери! Как ей повезло с новым мужем. Такой интеллигентный, воспитанный человек, не то, что мой Хэнк, тюремщик проклятый».

Специальный агент ФБР Дэйл Купер, уставший за весь день, вернулся в свой номер. Все ему не нравилось, он чувствовал, что где то произошла ошибка. Но где? И в чем? Этого он не смог понять.
Дэйл разделся, сбросил рубашку, сел на постель, взял свой диктофон. На тумбочке стоял приготовленный на ночь стакан молока. Дэйл Купер поднес диктофон ко рту и несколько минут думал, что он может сказать своей неизменной Даяне. Но мысли все время рассыпались, и Дэйл Купер никак не мог собрать их воедино, в стройную логическую цепочку. Наконец, он решился и нажал клавишу диктофона. Бобины завертелись. — Даяна, сейчас двадцать три ноль пять, ровным и спокойным голосом продиктовал Дэйл Купер, я нахожусь в своем номере в отеле. Погода сегодня скверная, на небе, вот сейчас я смотрю за окно, нет ни одной звездочки, плывут только тяжелые тучи. Бенжамин Хорн арестован, тропа сужается, Даяна. И шериф уже успел предъявить обвинение. Но последние шаги, как ты знаешь по опыту нашей работы, всегда самые трудные и ответственные. Здесь нельзя допустить даже малейшую оплошность, потому что любая ошибка влечет за собой человеческие жертвы.
Но додиктовать Дэйлу Куперу не дал едва слышный стук в дверь. Специальный агент осторожно, стараясь не скрипеть, поднялся, набросил на плечи рубашку, подошел к тумбочке, взял пистолет и только тогда тихо повернул ключ в дверном замке.
Когда дверь распахнулась, Дэйл Купер увидел Одри Хорн. — Привет, Дэйл, — широко улыбнулась девушка. — Одри? — изумился специальный агент, добрый вечер.
По тому, как он говорил, было ясно, что Дэйл никак не ожидал увидеть в столь поздний час такую гостью. — Дэйл, ты разрешишь мне войти? — Конечно, — специальный агент кивнул головой, и Одри, пряча руки за спиной, прошла в номер.
Девушка увидела повязку на животе Дэйла Купера и участливо поинтересовалась. — Дэйл, тебя ранили здесь? — Да, именно здесь, извини — Дэйл Купер запахнул рубашку, отвернувшись, застегнул и заправил ее.
Он не любил, когда посторонние видят его неодетым по всей форме. Затем незаметным движением он спрятал пистолет. — Вы его арестовали? — проходя в глубину номера, спросила Одри. — Да. — А как ты думаешь, Дэйл, он виновен? — Это решит суд. — А как думаешь ты? — Одри, приблизившись, пытливо смотрела ему в глаза. — То, что думаю я, не имеет никакого значения.

Глава 24

Альберт Розенфельд вновь навещает своих друзей в Твин Пиксе. — Что бы без Альберта делал Дэйл? Но и Розенфельд не может обойтись без Купера. — Клочок шерсти, выдернутый из чучела белого песца. — Разговор на свежем воздухе. — Хогг уверяет Дэйла Купера, что ни одна из тропинок не может вести к обрыву. — Помощник шерифа офицер Брендон говорит по французски. — Куда исчезла миссис Тримейн и ее внук? — Еще одно посмертное послание Гарольда Смита. — Может ли двум людям в разное время сниться один и тот же сон?

Три дня прошло в напряженном ожидании. Наконец в Твин Пикс приехал Альберт Розенфельд, он зашел в кабинет к шерифу и холодно поприветствовал его. — А где специальный агент ФБР Купер? — поинтересовался Альберт. — Сейчас, все будем вместе.
Гарри Трумен вышел на несколько минут и, наконец, вернулся вместе с Дэйлом и Хоггом.
Альберт Розенфельд не стал возражать против того, что их компания будет несколько больше, чем он первоначально предполагал. — Давайте пройдемся, — предложил Альберт Розенфельд, потому что после долгой дороги мне не хочется сидеть в помещении.
Мужчины шли по бетонной дорожке, вокруг шумели высокие деревья, низкое дождливое небо, казалось, касалось их верхушек.
Дойдя до конца дорожки, Альберт Розенфельд остановился, сунул руки в карманы своего широкого белого плаща и извлек на свет тонкий пластиковый пакетик, который без промедления отдал Дэйлу Куперу. Дэйл принялся рассматривать маленький квадратик глянцевой бумаги, запаянной в прозрачный пластик. — Это сделал тот же, кто убил Лору, — веско проговорил Альберт Розенфельд, — и вот теперь нам снова послание — под безымянным пальцем Мэдлин был квадратик бумаги с буквой «О»…— Этого и следовало ожидать, — вставил специальный агент ФБР Дэйл Купер. — А в левой руке девушки был зажат клочок белой шерсти…— Что? — удивился Дэйл. Альберт уточнил. — Да да, клочок шерсти белого песца, я проверил в лаборатории, мех пропитан формалином, значит, мех выдернут из чучела. — Спасибо тебе, Альберт, — Дэйл вернул ему пакетик с квадратиком бумаги. — Я позвоню Лиланду, он поможет мне связаться семьей Мэдлин. — Не надо, никуда не звони, Гарри, — остановил шерифа Дэйл Купер, — Почему? — изумился тот. — Мне, Гарри, нужны двадцать четыре часа, думаю, я за это время справлюсь. — Зачем? — Что бы все закончить, все расставить по своим местам.
Альберт Розенфельд отошел в сторону и подозвал к себе Дэйла Купера. — Что ты хотел, Альберт? — Я даже не знаю, как начать, — замялся Альберт Розенфельд, — но…— Зачем же ты позвал меня? Тебе ведь что то нужно сказать наедине, не так ли? — Не знаю, — пожал плечами Альберт, — не знаю, куда все это может завести? Но ты единственный из всех нас, кто располагает хоть какой то информацией, какими то координатами. — По моему, и ты располагаешь информацией…— Да нет, Дэйл, я не о том. Мой ум слишком рационален, я не могу поверить во всю эту чертовщину, но я начинаю понимать, что именно твои видения сбываются, именно твои потусторонние подсказки помогают идти по следу.
Дэйл Купер пожал плечами. — А я сомневаюсь. — Дэйл, я теперь полностью доверяю твоей интуиции. Куда бы ни вели тебя твои видения, чтобы ни говорил тебе великан, слушайся его. Если понадобится, стань на краю кратера вулкана и исполни какой нибудь индейский танец, лишь бы только ты смог найти убийцу.
Альберт Розенфельд взял своего приятеля за плечи и пристально посмотрел ему в глаза. — Хорошо, Альберт. По моему, я до сих пор только так и поступал. — Дэйл, делай что угодно, но только не допусти, чтобы была еще одна жертва. — Постараюсь. — Слышишь меня, Дэйл? — Постараюсь. — Одного старания мало. — Я делаю что могу…— Если великан вновь посетит тебя — спроси у него кто убийца?
И не дожидаясь ответа, Альберт Розенфельд отпустил своего приятеля и, широко шагая, двинулся по бетонной дорожке прочь.
Шериф с недоумением посмотрел на стоящего в раздумье Дэйла Купера,
Тот медленно подошел к Гарри Трумену и Хоггу. — Я даже не знаю, с чего теперь начать. Все, что я делал раньше, потеряло смысл. — Ты уже ступил на тропу, — сказал ему Хогг, — и не важно, знаешь ли ты, куда она ведет, просто иди по ней и она обязательно выведет к цели. — А что мне еще остается делать? — согласился с предложением помощника шерифа Дэйл Купер. — Тропинки не ведут к обрывам, — глубокомысленно подытожил разговор Хогг.

Донна Хайвер уже полчаса ожидала своего приятеля в кафе Нормы. Она сидела у окна и не отводила от него глаз. Она смотрела на дорогу, по которой должен был прийти в кафе Джозеф.
Но того все не было.
Донна вздрогнула, когда услышала, как зазвенел звонок входной двери, и услышала, что в кафе вошел Джозеф. На нем была все та же неизменная черная кожаная куртка, подбитая мехом.
Джозеф, широко улыбаясь, спешил к столику, за которым сидела Донна. — Привет.
Девушка ласково улыбнулась ему в ответ. Парень устроился напротив Донны, положил руки на стол и посмотрел ей прямо в глаза. — Знаешь, Джозеф…— Что, Донна? — Я тебя уже очень давно жду. — Вот я и пришел. — Джозеф, а я думала, что ты уже никогда не придешь, что ты пропал. — Почему? — Не знаю, мне просто так показалось.
Утром я поехал прокатиться на своем мотоцикле, — Джозеф улыбаясь, смотрел на Донну. — Ветер пел в ушах как тысячеголосый хор, — сказал Джозеф. — И о чем же он тебе пел? — Донна положила свои руки на руки Джозефа. — А ты как думаешь? — Я бы, на его месте, спела о прошлой ночи… Джозеф перебирал пальцы Донны в своих руках. — Знаешь, Донна… — робко начал Джозеф. — Что? — насторожилась девушка. — Я тебе кое что принес…
Донна с интересом взглянула на Джозефа. Тот немного помедлил, но потом опустил руку в карман и вытащил аккуратную коробочку. Он бережно передал ее девушке.
Донна с волнением подняла крышку. — Какая прелесть, Джозеф, — сказала Донна. — Я не уверен, подойдет ли он тебе.
Донна двумя пальцами вытащила из бархатной коробочки перстень с небольшим бриллиантом, повернула его к свету. Камень сверкнул. — Какая прелесть! — еще раз повторила Донна. Джозеф довольно улыбался. — А теперь мы посмотрим, — Джозеф взял перстень, потом взял руку Донны и одел украшение на палец. — Вот так, оцени.
Перстень оказался впору. — Я могу биться об заклад, что он подошел просто идеально. — Джозеф… — не зная, что сказать пролепетала Донна. — Я думаю, мы всегда должны быть вместе, — говорил парень, поглаживая руки девушки. — Да, да, Джозеф, мы всегда должны быть вместе, неизменно. — Конечно, Донна, если только ты согласна…— Это прекрасно, Джозеф.

Наконец, они подошли к застекленной двери дома. Донна легонько постучала пальцами по стеклу. Дэйл Купер напряженно всматривался в пустую гостиную.
Наконец, раздались приглушенные шаги и в дверях остановилась немолодая полная женщина в черных очках. Она некоторое время колебалась, как бы раздумывая, открывать ли дверь незнакомым людям. Наконец, она приоткрыла ее только наполовину. — Чем могу вам помочь? — Миссис Тримейн дома? — спросила Донна. — Миссис Тримейн? — переспросила женщина. — Должно быть, я разговаривала по телефону с вашей мамой… — предположила девушка. — С моей мамой? — изумилась женщина. — Да, с вашей мамой, с миссис Тримейн. Женщина была явно озадачена. Наконец, она нашлась, что сказать. — Но моя мама умерла три года назад…— Ну, как же… — сказала Донна. — Я живу здесь одна, дорогая. — Но как же… я говорила с ней… Она жила здесь вместе со своим внуком…— С внуком? У меня нет детей, — растерявшись, ответила женщина. — Послушай, Донна, обратился к девушке Дэйл Купер, — по моему, нам лучше уйти. — Донна? — расслышав фразу Дэйла, спросила женщина, — ты Донна Хайвер? — Да, — кивнула девушка. — Подожди минутку, у меня кое что для тебя есть, — и женщина заспешила вглубь гостиной.
Донна обернулась к специальному агенту ФБР и в изумлении произнесла: — Я ее вижу первый раз в жизни. Раньше мы никогда не встречались.
Дэйл Купер тяжело вздохнул: — По моему, это не самое странное из того, что происходит в Твин Пиксе.
Наконец, к двери вернулась полная женщина в черных очках. Она держала в руке прямоугольник конверта. — Это я нашла у себя в ящике на следующий день после смерти Гарольда Смита. Я хотела отдать на почту, но как то не успела, — женщина протянула конверт Донне. — Спасибо, — девушка взяла конверт в свои руки. — Не за что.
Женщина закрыла дверь и долго смотрела сквозь стекло на специального агента ФБР и девушку, неторопливо идущих по вымощенной дорожке к автомобилю. — «Донне Хайвер» — рассматривала надпись девушка. — Это почерк Гарольда Смита. — Открой конверт, — предложил ей специальный агент ФБР.
Донна некоторое время колебалась. Ей было страшно распечатывать этот конверт, читать письмо человека, которого уже не было среди живых. — Не медли, Донна, это может быть очень важно. Может, тут решают дело секунды, — подстегнул Донну специальный агент ФБР.
Девушка, наконец, резко раскрыла конверт и вынула из него сложенный вчетверо лист бумаги. Некоторое время она смотрела на него, не понимая в чем дело. — Что там? — перегнулся через плечо девушки Дэйл, пытаясь заглянуть в написанное. — Это почерк Лоры, — выдохнула Донна, — это страницы из ее дневника. — Читай! — приказал Дэйл Купер. — «Двадцать второго февраля» — начала Донна. — Это за день до смерти, — уточнил Дэйл. — Да, двадцать второго февраля. — «Вчера мне снился очень странный сон».
Дэйл Купер напряженно слушал, боясь пропустить каждое слово. Ему казалось невероятным, что этот небольшой листок бумаги, который он уже считал потерянным, дошел до него. И он боялся, что он может так же внезапно исчезнуть, как и появился. — «Я была в комнате, — продолжала читать Донна, — в странной комнате. Вокруг были красные портьеры. И еще там был какой то карлик, он тоже был одет в красное, а передо мной сидел старик. Я хотела сказать этому старику, кто такой Боб, объяснить ему… Мне казалось, он может мне помочь. Почему мне так казалось, я не знаю. Но я в последние дни уже привыкла полагаться на свои чувства, не доверять логике. Старик был какой то странный, и это начало меня раздражать. Тогда я поднялась со своего места, подошла к нему, нагнулась и прошептала на ухо свою тайну. Кто то должен остановить Боба. Но он боится только одного человека по имени Майк. Быть может, это именно он, Майк, явился ко мне во сне? Это и в самом деле, был сон и я надеюсь, что он меня услышит».
Дэйл Купер слушал то, что читала ему Донна, и у него в памяти возник тот самый сон, когда он видел красную комнату, красного карлика и Лору Палмер. Он вспомнил, как Лора нагнулась к нему и отчетливо прошептала на ухо свою страшную тайну.
А Донна Хайвер продолжала: — «В реальном мире мне никогда не поверят». Дэйл Купер посмотрел сначала на Донну, потом на Брендона. Если Донна Хайвер еще что то понимала в происходящем, хотя бы самую малость, то Энди Брендон был озадачен донельзя. Он слушал все это как китайскую грамоту. — «Двадцать третье февраля, — продолжила чтение Донна. — Сегодня ночью я умру. Я знаю, что должна умереть, потому что это единственная возможность спастись от Боба, вырвать его у себя изнутри. Я чувствую, его огонь, но если я не умру, я знаю, он добьется меня. А если я умру, то он не сможет причинить мне боль, не завладеет мною».
На глаза Донны навернулись слезы. Ее плечи задрожали. Дэйл Купер погладил девушку по плечу и сказал: — Донна, мы с Лорой видели один и тот же сон. — Такое невозможно, — изумился Энди Брендон. — Нет, Энди, именно такое возможно. Мы видели ту же самую красную комнату, того же карлика и Лора видела меня, а я видел ее. — Но во сне Лоры был какой то странный старик, — вспомнила Донна. — Этот старик — я, задумчиво проговорил специальный агент ФБР. — Так не бывает. — Во сне может быть все. — Тогда это неправда. — Не знаю. — Неправда. — А дневник Лоры говорит о другом.
Донна стояла, словно соляной столп, не в силах сдвинуться с места. Она сжимала в руках листок, вырванный из дневника Лоры Палмер. — Помощник шерифа, — официально обратился к Энди Дэйл. — Слушаю, — встрепенулся Энди. — Отвезите Донну Хайвер домой. — А вы? — спросил Энди. — А я должен навестить мистера Жерара. Когда специальный агент ФБР завернул за угол, Энди Брендон посмотрел в заплаканные глаза Донны. — Послушай, Донна…— Чего тебе, Энди? — Послушай, что специальный агент ФБР хотел этим сказать? — Чем, этим? — Ну, этим… про этот свой сон…— Какой сон? — изумилась Донна. — Ну, то, что он видел сон, и Лора Палмер видела сон, и их сон одинаковый…— По моему, Энди, он абсолютно все сказал, что хотел сказать. — Но послушай, Донна, ведь мы взрослые люди… — Энди как бы посмотрел на себя со стороны, — разве такая чепуха может произойти? — Наверное, Энди, в этом странном мире может произойти все. — Да перестань ты, по моему, это полностью не реально, чтобы два человека могли видеть один и тот же сон, к тому же в разное время. — Знаешь, Энди, раньше я бы тоже в это не поверила, а сейчас я… даже и не знаю. — Так что, Донна, ты этому веришь? — Приходится, Энди. Ведь вокруг, в последнее время, происходит настолько много всего удивительного и странного, что диву даешься…— Да ничего странного, ничего удивительного. Все очень просто, даже чересчур просто, — и Энди уже захотелось рассказать Донне о том, как произошла путаница с анализами спермы, ему захотелось еще с кем нибудь поделиться своей радостью.
Но, глядя на заплаканные глаза девушки, на ее подрагивающие пальцы, на измятые листки дневника Лоры Палмер, Энди решил воздержаться от этого серьезного разговора. Он услужливо отворил дверь полицейского джипа, помог Донне устроиться, запустил двигатель. — Послушай, Донна, так может, тебя не домой завезти, а куда нибудь еще?
Но потом он вспомнил, что завезти домой приказал специальный агент ФБР, и решительно тряхнув головой, сказал: — Нет, Донна, домой так домой. — Хорошо, Энди, завези, пожалуйста, меня домой. — Вот это другое дело.
Энди включил обогреватель и на всякий случай зажег мигалку. Машина помчалась по улицам Твин Пикса к дому Хайверов.

Тут из за угла вышел Энди Брендон. Он, увидев, что Люси разговаривает с рабочим, сперва в нерешительности остановился, но затем, набравшись мужества, приблизился к ней и скороговоркой выдохнул: — Люси, я хочу поговорить о нашем ребенке.
Люси подобрала губы. — Может быть. — Может быть, что? — не понял Брендон. — Может быть он наш ребенок, а может быть и нет.
Лицо Энди Брендона напряглось. Рабочий от удивления чуть не упал со стремянки. Он посмотрел сначала на Люси, потом на Брендона, но решил, что будет лучше принять вид страшно занятого человека. — Так значит Дик… — проговорил офицер Брендон, — неужели он отец нашего ребенка?
Люси решила утешить Энди. — Сначала я думала, что отец — ты. Я даже ни на минуту не сомневалась в этом. Но потом ты сам мне сказал, что у тебя нет сперматозоидов.
Стремянка пошатнулась и рабочий, чтобы не упасть, ухватился за трубу электроразводки. — Но теперь же все в порядке? — промямлил Энди Брендон. — Да, теперь ты сказал, что твои сперматозоиды вернулись и они в полном порядке. Поэтому у вас с Диком шансы одинаковые. — Конечно, — воодушевился офицер Брендон, — теперь мои сперматозоиды — как лососи в период нереста. — Ну вот, значит, и шансы у вас равны.
Потом Люси посмотрела на вконец расстроенного Энди Брендона. — Может, у тебя даже немного большие, чем у Дика. — Так у него есть шансы… — угрюмо проговорил Энди Брендон, развернулся и двинулся по коридору. — Энди, куда ты? — крикнула ему вдогонку Люси. — Я знаю, куда, — бросил офицер Брендон. — Энди, что ты делаешь?
Брендон подошел к телефонному аппарату и, прижимая плечом трубку к уху, объяснил: — Я знаю, что делаю. Это единственный выход, — он принялся набирать номер. — Кому ты звонишь? — Сейчас все узнаешь. Алло, это универмаг Хорна? — Да. — Мне, пожалуйста, Дика Тримейна из отдела готового платья.
Люси в ужасе прикрыла рот рукой. — Сейчас позовем, минуточку…— Но ты же, Энди, не будешь бить его слишком сильно? — Люси вцепилась в рукав кожаной куртки Энди.
Наконец, трубка отозвалась: — Алло. — Мистер Тримейн? — Да. — Это Энди Брендон, офицер Брендон. — В чем дело? — растерянно спросил Дик. — Нам нужно поговорить. — О чем? — Приходите и узнаете. — Я занят…
Испуганная Люси переминалась с ноги на ногу. Она с восхищением смотрела на то, как мужественно и решительно Энди разговаривает со своим соперником. — Что значит, ты слишком занят? — грозно крикнул в трубку офицер Брендон, — благодарная Люси положила ему руку на плечо. — Чтобы сейчас же был здесь! Иначе для тебя будет все кончено, — Энди Брендон, не дожидаясь ответа, повесил трубку.

Бенжамин Хорн сидел на жестком топчане в своей камере. Он уже дошел до того состояния, когда перестают обращать внимание на свой внешний вид. Его не беспокоило ни то, что его костюм измят, ни то, что манжеты его когда то белоснежной рубашки сделались серыми. Он сидел и вытирал платком пыль с ладоней. Все ему вокруг казалось грязным, мерзким и липким. — Боже мой, когда же это кончится, — шептал сам себе Бенжамин Хорн.
Только теперь он заметил, что стекла его очков, запылились донельзя. Он снял их и принялся размазывать пыль грязным носовым платком. — Когда же этот придурок Джерри найдет мне приличного адвоката? Когда же, наконец, он появится?
Бенжамин Хорн стремительно надел очки и поднял голову. Неспешной походкой в камеру вошел мистер Накамуро. Он остановился перед толстыми прутьями решетки и с интересом посмотрел на сидящего на топчане, вконец измученного Бенжамина Хорна. — О, Накамуро сан, — подхватился с топчана Бенжамин Хорн.
Японец в ответ сдержанно кивнул головой. — Как это мило, что вы пришли проведать меня! — Вас посадили в тюрьму… — то ли спросил, то ли просто констатировал факт японец. — Да, — развел руками Бенжамин Хорн, — но поверьте, это временное. — Мы должны подписать документ, — японец достал контракт.
Бенжамин Хорн недовольно скривился. — Как я понимаю, это по предыдущей договоренности? — Разумеется. — Накамуро сан, я боюсь, что возникли некоторые проблемы… — развел руками Бенжамин Хорн.
Японец застыл с контрактом в руках. — Возникли непредвиденные трудности, отчасти юридического характера…— Но все же, — японец вплотную подошел к решетке. — Нет, я не могу сейчас подписать этот контракт, — наконец то признался Бенжамин Хорн. — В таком случае, мистер Хорн, вы должны вернуть мои пять миллионов долларов, — скрипучим голосом проговорил японец. — Я бы хотел вернуть вам деньги, если бы мог… и я, в то же время, хочу подписать контракт, но вы должны понять меня… — настаивал на своем Бенжамин Хорн как можно более ласково и приветливо улыбаясь своему гостю.
Мистер Накамуро смотрел на Бенжамина холодно и равнодушно. — Как вы видите, — заходил вдоль решетки Бенжамин Хорн, — меня заключили в тюрьму. Меня ложно обвинили. — Конечно, вижу, — сказал японец, — но это ничего не меняет. Или вы подписываете контракт или возвращаете пять миллионов долларов. — Но как, как я могу сейчас это сделать? Я в таком состоянии… — принялся объяснять Бенжамин Хорн, — вы должны понять меня, мистер Накамуро. Я же не могу действовать отсюда?
Бенжамин схватил руками толстую решетку и попытался потрясти ее, но та была плотно зацементирована и даже не вздрогнула. — Так что же вы можете предложить мне? — холодно спросил мистер Накамуро. — Я пытаюсь вам объяснить… Мой младший брат Джерри уехал искать хорошего адвоката. И вот, Накамуро сан, пока не свершится правосудие… — а тогда я обязательно выйду на свободу — до того времени, пока я не буду дышать чистым воздухом, как это делают все свободные люди… — голос Бенжамина Хорна стал патетическим и возвышенным, он снова чувствовал себя главой общины Твин Пикса, — до тех пор я не смогу ничего сделать. И я, Накамуро сан, умоляю вас проявить внимание к моему теперешнему положению.
Бенжамин Хорн разостлал на полу свой большой носовой платок и уселся на него. Японец безразлично смотрел на Бенжамина. Тогда, чтобы больше не встречаться взглядом со своим гостем, мистер Хорн обхватил голову руками и принялся смотреть в пол. — Непроглядная ночь, — как будто обращаясь к самому себе говорил Бенжамин Хорн, — страшная непроглядная ночь. Это как раз — самое подходящее время для того, чтобы искать маленький мерцающий огонек в собственной душе.
Гость внимательно посмотрел на Бенжамина. Легкая улыбка скользнула по его лицу, чуть заметно шевельнулись наклеенные усы. Японец легко высвободил ногу из ботинка, причем, на ней не оказалось носка, и просунул ее сквозь прутья решетки. Ярко поблескивали густо накрашенные красным лаком ногти. — В последнее время я стал таким эмоциональным… — продолжал говорить Бенжамин Хорн, — и тут его взгляд остановился на сверкающих ярким лаком ногтях японца.
Не поверив своим глазам, Бенжамин Хорн лихорадочно принялся искать очки, а когда нашел, стремительно надел их. Он прямо таки онемел от изумления. Из широкой штанины черных мужских брюк выглядывала миниатюрная белоснежная женская ножка, очень уж знакомая Бенжамину.
Он медленно перевел взгляд на лицо своего гостя. — Кэтрин? — еще не веря самому себе, прошептал Бенжамин.
А потом он воскликнул уже более уверенно: — Кэтрин, ты? — Конечно, а ты, Бенжамин Хорн — мерзкое гнусное существо, мерзкая крыса, — уже своим голосом, ехидно издеваясь над беспомощным мужчиной, проговорила женщина. — Кэтрин? — Да, и я намерена превратить остаток твоего жалкого существования в сущий кромешный ад, — Кэтрин улыбалась, глядя на Бенжамина.
А тот все никак не мог взять в толк, как же ловко смогла провести его Кэтрин, как же он с самого начала не догадался, что перед ним не японец, а его же любовница? Неужели он мог эти черты принимать за мужские? Неужели он не заметил накладных усов? Неужели он настолько потерял бдительность, ослепленный удачной сделкой? — О, Кэтрин, — вновь воскликнул Бенжамин Хорн, молитвенно сложил перед собой ладони, рухнул на колени и пополз по грязному бетонному полу к белой миниатюрной ножке, просунутой сквозь прутья решетки.
Он склонился как в молитве перед этой ножкой и принялся лобызать пальцы, изредка подымая взгляд на улыбающуюся Кэтрин. — Кэтрин, Кэтрин, это ты… — шептал Бенжамин Хорн, а женщина задорно хохотала, шевеля пальцами ноги. — Кэтрин, как я рад! Как я счастлив! — Бен, ты гад, ты мерзавец, — говорила женщина, продолжая смеяться.
Бенжамин Хорн смотрел на ее белые ровные зубы, на зубы, которые он мечтал найти в куче пепла. — Да, Бен, да, это я. А ты, небось, хотел видеть меня обгорелой головешкой? А я, как видишь, жива и здорова. — Кэтрин, Кэтрин, ты должна рассказать шерифу Трумену о той ночи, которую мы провели с тобой вместе… — ползая на коленях у решетки, шептал, заглядывая в глаза женщине, Бенжамин Хорн.