Глава 7 – Исла Мухерес

«Берег встретит героя,
Берег встретит врага,
Нас всегда было двое,
А теперь только я.»
(В. Бутусов. «Берег»)

Маргарита открыла глаза, и тотчас же поморщилась, даже нет от боли в теле, а скорее от света, который показался удивительно ярким, и почти нестерпимым. Он лился сверху с побеленного потолка с квадратами потолочных светильников.
С досадой девушка снова зажмурилась. Однако долго так лежать не смогла, разум хоть и был всё ещё затуманен, постепенно приходил в себя, и требовал ответа на рождающиеся в голове вопросы. Вновь открыв глаза, она попыталась понять, где находится, но для этого необходимо было хотя бы повернуть голову, а вот тело к её удивлению в первый момент слушаться отказалось. Маргарита немного полежала, бездумно таращась в белый потолок, а потом повторила попытку, на сей раз более успешно. Движение было тяжелым и медленным, но даже от него, перед глазами всё поплыло, а к горлу подкатила тошнота. Часто задышав, она упрямо огляделась вокруг, пытаясь игнорировать подступающую дурноту. 
Комнатка оказалась совсем небольшой. Рядом с кроватью, на которой лежала Маргарита, была поставлена капельница, следом за ней располагались несколько аппаратов демонстрирующих жизненные показатели. Далее было окно, чернеющее ночью в своём прямоугольнике. Около окна стояло узкое кресло и маленький столик. В кресле сидел мужчина, сонно свесив голову набок.
С трудом разлепив пересохшие губы, Маргарита попыталась позвать, но из горла вырвался только тихий сип. Недовольно засопев, попробовала снова:
– Ос…Освальдо…
Прозвучало совсем тихо, почти беззвучно. Мужчина не услышал.
– Освальдо. – Повторила Маргарита, уже громче, хоть и хрипло.
Он вяло шевельнулся, а затем резко распахнул глаза. На его лицо за долю секунды промелькнула целая гамма чувств – настороженность, испуг, а затем облегчение, когда он увидел смотрящую на него Маргариту. Рывком поднявшись со своего места, Освальдо подошел к её кровати.
– Привет. – Просто сказал он, и даже попытался улыбнуться, однако не вышло, толи от усталости, толи от того какой болезненно бледной и жалкой выглядела некогда пышущая здоровьем девушка. – Как ты?
Она неопределенно прикрыла глаза, так как сама не знала, как себя чувствует. Тело было, словно чужим, вяло слушаясь разум. А голова слишком тяжелой.
– Где мы?
– В больнице. Ты несколько дней не приходила в себя, я волновался. Хотя врачи утверждают, что твоему здоровью уже ничто не угрожает, только…
– Что?
– Ты беременна?
Маргарита поморщилась, его вопрос о беременности словно откинул её воспоминаниями назад, в памяти кадрами мелькали события того дня, который она помнила последним. Разговор с Бьянкой о беременности. Нападением на дом. Шок от осознания того, что Карлос предатель, и виновник самой большой потери в её жизни. Смерть отца. И огонь.
– Что с тобой? Тебе плохо?
Спохватился Освальдо, заметив, как ещё больше побледнело лицо Маргариты. Быстро нажал на кнопку вызова врача.
Через несколько минут в палату вошла высокая женщина лет сорока в белом халате, и очках. Посмотрела показатели на панели аппаратов, и поправила капельницу.
– Как ты себя чувствуешь?
– У меня кружится голова, и сильная слабость. – Пожаловалась Маргарита, которую уже изрядно напрягало мельтешение в глазах.
– Это нормально. У тебя легкое сотрясение. Твой отец сказал, что в вашем доме был пожар, считай, что ты родилась в рубашке.
Когда женщина сказала про отца, в первый момент Маргарита вяло обрадовалась, от секундного глупого предположения о том, что Эстебан жив. Однако память тут же мстительно воспроизвела в голове девушки несколько болезненных воспоминаний – хлопок выстрела, после которого на лбу отца осталось ровное круглое отверстие, с обожженными краями, и появившейся кровью, а затем языки пламени поглощающие его мертвое тело. Врач этого знать не могла, а значит Освальдо назвался отцом Маргариты, вероятно чтобы не вызвать лишних вопросов.
– Но есть и плохая новость, из-за травм и того, что ты надышалась угарным газом, возникла угроза выкидыша. На самом деле, чудо, что ты вообще не потеряла ребенка, но не буду скрывать, ситуация серьезная, мы делаем всё возможное, чтобы его спасти, но всё решится в ближайшее время. Мне жаль.
К удивлению Маргариты новость о том, что она может потерять ребенка, не вызвала в её душе никаких эмоций. Она даже специально прислушалась к себе, надеясь почувствовать хоть что-то. Однако в душе была пустота.
– Я хочу спать.
Пробормотала она, закрывая глаза, и с радостью погружаясь в сонное забытье.

****

Когда Маргарита снова открыла глаза, то увидела в окне голубое небо, и ярко светящее солнце. Кресло, в котором ночью сидел Освальдо, на сей раз пустовало.
Чувствовала она себя гораздо лучше, уже могла поворачивать голову без приступов тошноты и головокружения, мысли не так путались, а сознание было чистым. Пока она проводила диагностику своего состояния, в палату вернулся Освальдо, в руке у него был маленький стаканчик с кофе.
– Как хорошо, что ты очнулась. Позвать врача?
– Нет, не надо. Со мной всё нормально. Освальдо, я ничего не помню, с того момента, как ты…вытащил меня из горящего дома. Что было дальше?
– Маргарита, давай не будем сейчас об этом говорить, ты слаба, и лишние волнения тебе только навредят.
– Если ты об угрозе выкидыша, то мне плевать. Я хочу знать, что произошло. Где ты был всё это время? И как оказался ночью в доме, сразу после нападения?
Она сказала это настолько равнодушно и холодно, отчего он даже поёжился, впервые увидев её с такой стороны.
– На самом деле это долгая история. – Осторожно начал он, присев на край её кровати. – Маргарита, так вышло, что твой отец ввязался в очень опасный бизнес, в нелегальную торговлю оружием. Их было трое. Эстебан отвечал за подделку документов сопровождающих грузы, чтобы они беспрепятственно проходили через границу. Ещё один участник, это хороший знакомый твоего отца Хуан Монтеро. Именно через его транспортную компанию осуществлялись перевозки. Главным же среди них был Артуро Бальванера. Именно он предложил этот бизнес, и поддерживал связь между продавцами и покупателями. 
– Я не верю…Как папа мог опуститься до такого?
В который раз за короткое время Маргарите вдруг показалось, что её мир перевернулся. Её отец, человек которого она считала исключительно честным и порядочным, на которого хотела равняться, и кому подражала, вдруг предстал перед ней совсем в другом свете. Выходило, что на самом деле он был таким же как многие – алчным и беспринципным, жадным до денег.

– К сожалению это правда. Я узнал об этом, когда Эстебан уже стал работать на Артуро. Я предупреждал его, что такой бизнес до добра не доведет. От таких людей нельзя просто уйти, или выйти из этого бизнеса, но твой отец меня не слушал. Единственное, что он сделал, это стал копировать некоторые документы, которые изобличали Артуро Бальванера в связи с криминалом, собирая своего рода компромат на него. Я толком не знаю, что там было, Эстебан не рассказывал об этом, но он надеялся, что это станет его страховкой. Однако не вышло. После нескольких удачных партий, вдруг начались проблемы. Несколько раз груз задерживали на таможне, налоговая всё чаще устраивала проверки. А недавно Хуан Монтеро рассказал Эстебану о том, что за ним следят. С этого момента всё и покатилось вниз. Они захотели выйти из этого бизнеса, боясь, что скоро обо всём станет известно полиции, и тогда им светили очень большие сроки. Естественно Артуро был в ярости, вероятно посчитав такое решение предательством. И вскоре после этого разговора, машину за рулем который находился Хуан Монтеро, расстреляли. Он и его жена погибли на месте.
– Какой ужас… Как папа мог не предвидеть всего этого? Неужели он так хотел больших денег? Зачем, ведь у нас и так всё было?
– Я не знаю, Маргарита… Я не знаю… Когда Эстебан узнал о том, что случилось с Хуаном, он сильно испугался. Никогда я не видел его в таком состоянии. Он боялся за себя и за тебя, наконец, поняв, что такие люди как Бальванера ни перед чем не остановятся, поэтому, компромат уже не казался ему такой надежной защитой. Тогда твой отец решил действовать иначе. Он дал мне задание отправиться на Исла Мухерес к одному его знакомому, который должен был подготовить для вас поддельные документы на новые имена. Так же я купил там недвижимость и кое-какой бизнес. Эстебан предполагал, что Артуро может перейти к более решительным действиям, и тогда вам придется бежать. Но мы, к сожалению не успели…
– Вот о чем говорили папа и Артуро Бальванера, когда встретились возле «Рая». – Вслух заметила Маргарита, вспоминая момент прошлого, который когда-то не поняла, и не предала этому значения.
– Ты о чём?
– Это было после твоего отъезда. Я узнала, что мою знакомую похители, и держат в притоне, где заставляют заниматься проституцией. Я выследила этих людей, и отправилась туда, чтобы её спасти. Около этого клуба в ту ночь я встретила Карлоса  Бальванера. Он мне помог. Но это сейчас не важно. Важно другое, после того как нас с Карлосом спасли, я видела, как наши отцы разговаривали, они явно ссорились. Выходит, папа тогда рассказал Артуро Бальванера о компромате.
– Вероятно… Маргарита, расскажи мне что произошло в моё отсутствие? Ты так изменилась…и ты беременна! Как такое возможно? От кого?
– Я беременна от Карлоса Бальванера.
От спокойствия в её голосе, у Освальдо даже возникло подозрение, что он ослышался:
– Что?
– Ты слышал. – Всё так же спокойно ответила Маргарита, но повторила.  – Этот ребенок от Карлоса Бальванера.
– Ничего не понимаю… Как такое возможно? Вы что встречались? Почему ты не рассказывала?
– Эта история тоже хоть куда, правда, короткая. – Усмехнулась она. – Ты о ней не знаешь, потому что к тому моменту уже уехал. Вероятно, когда папа пригрозил Артуро Бальванера компроматом, тот решил выждать время. Заодно отправил своего сына ухаживать за мной. А я как полная идиотка на это повелась. Освальдо, я впервые влюбилась, представляешь? Я поверила ему, думала, что Карлос моя судьба. А недавно узнала, что жду ребенка.
– Он знал о том, что ты беременна?
– Нет, я не успела рассказать.
– Теперь уже и не узнает. – Осторожно сказал Освальдо, с опаской глядя на девушку.
– Что ты имеешь в виду?
– Маргарита, дело в том, что в ту ночь, когда произошло нападение, Карлос, уехав от вашего дома, попал в аварию. Вероятно не справился с управлением, и врезался в заправку. Автомобиль сгорел вместе с водителем. Я сожалею…
От услышанного из груди Маргариты вырвался судорожный выдох, она сглотнула с трудом убирая образовавшийся в горле ком. Выходило, что в ту проклятую ночь она потеряла сразу трёх людей, которых любила.
– Прости, я не должен был этого рассказывать. Ещё слишком рано.
– Нет, ты правильно сделал, хватит уже вранья и недомолвок. Больше я никому не позволю управлять моей жизнью. Нужно решить, что мы будем делать дальше, Артуро Бальванера должен заплатить за всё что сделал.
– Мы ничего не будем делать. – Решительно отрезал Освальдо.
– Почему? Он убил стольких людей, и не может остаться безнаказанным. Мы должны…
– Маргарита, очнись! Это очень опасный и могущественный человек, он уничтожит любого, кто попытается ему навредить. Нам не справиться с ним, потому что у нас нет ни доказательств, ни связей, ни поддержки. Прошу, не думай о мести, не отравляй себя этим. Случилось то, что случилось, с этим уже ничего не поделаешь, нужно спастись и жить дальше. Ради себя. Ради ребенка, который у тебя будет. Поверь, когда Эстебан отправлял меня на задание, он хотел именно этого – чтобы тебя не коснулась эта грязь.
– Она меня уже коснулась, и отравила. Этого уже не изменить.
– Я понимаю, сейчас тебе больно, – Освальдо взял Маргариту за руку, сжав её ладонь в своей, – но это пройдет, когда утихнет острота. У тебя есть шанс спастись, пойми, Бальванера думает, что вы погибли, а значит, не станет тебя  искать. Его люди видели смерть Эстебана, а тело Бьянки выдали за твоё. Но ты спаслась, это самое главное!  И теперь должна жить без оглядки на то, что случилось. Я верю, у тебя получится.
Маргарита не ответила. Тяжелый разговор исчерпал её силы, её снова клонило в сон. Она была слишком слаба, чтобы что-то решать, или спорить.

****

Несколько дней спустя.

Этот день был особенно скорбным для семьи Бальванера – день похорон единственного сына и наследника. На кладбище собралось много людей, дорого одетые в черных нарядах мужчины и женщины, были явно не ровесниками покойного, они не были его друзьями, приятелями, или родственниками.  И по большому счету никак к нему не относились. Эти люди пришли, чтобы выказать дань уважения отцу погибшего парня. Артуро Бальванера был одним из самых влиятельных людей страны, человеком, которого боялись и уважали, оттого в эти скорбные минуты особенно стараясь показать ему своё участие.
Первыми над узкой могилой стояли члены семьи. Артуро, в черном дорогом костюме, и такого же цвета рубашке, с непроницаемым лицом и сурово сдвинутыми кустистыми бровями. Рядом с ним поддерживаемая за плечи дочерью, стояла его супруга. Перед похоронами бьющуюся в истерике женщину накачали успокоительными, от того во время похорон, она была скорее похожа на куклу, в своём черном платье и шляпке, с неподвижным лицом, перекошенном от скорби, и больными глазами, которыми она впилась в могилу сына. Самая младшая из семьи Бальванера, молоденькая девушка в черном платьице обвив тонкими ручками тело матери, сутулилась под его тяжестью. Её острое личико, казалось, заострилось ещё больше, а в больших глазах стояли слезы.
После погребения, большая часть гостей, выразив соболезнования семье погибшего, удалилась восвояси. Остались только самые близкие друзья Артуро, которые после кладбища отправились в особняк Бальванера.
В этот день дом утопал в цветах. Букеты стояли в вазах по всей гостиной, и даже в столовой, которая виднелась за красивой аркой переходящей из одной комнаты в другую. Вазы были расставлены на каждом столике, на камине, и даже на полу окружая роскошную мебель особняка своим цветным ковром. Посреди гостиной на круглом журнальном столе стояла большая фотография Карлоса в черной рамке.
Сославшись на плохое самочувствие, Рената удалилась в свою комнату, где как резонно полагала Камила, хотела в одиночестве залить спиртным своё горе. Мать всегда так поступала, когда была расстроена, или подавлена, а то и без причины, ведь алкоголь уже давно стал верным спутником её жизни.
Сама же Камила немного посидев с гостями и отцом на ужине, незаметно улизнула от них, ей стало не по себе от того, как быстро Артуро превратил поминки по сыну, в светский обед, с обсуждением бизнеса и будущих сделок. Казалось и он, и люди пришедшие в их дом уже забыли о поводе по которому собрались. Камила вдруг четко поняла, что отец совсем не переживает из-за смерти Карлоса, кажется ему было вообще всё равно. И это совсем не укладывалось в её голове.
Девушка бездумно бродила по большому дому, где каждая вещь, фотография, абсолютно всё напоминало ей о брате. И он, и она родились и выросли в этом доме, который хранил в себе их воспоминания. Пусть они не были близки с Карлосом, и всё же Камила любила его. В их семье не было принято проявлять эмоции и чувства друг к другу, так как Артуро считал подобные вещи слабостью, а его боялись, то вынуждены были подчиниться. Но даже вопреки этому, и тому, что родители всегда относились к ней с откровенной прохладцей, Камила любила их всех.
Она вновь вспомнила о матери, для Ренаты внезапная смерть сына стала самым большим ударом – Карлос был её отдушиной, отрадой, и как подозревала Камила, единственной любовью. Как мама сможет пережить его потерю? Этот вопрос беспокоил девушку с того дня, как им сообщили про аварию в которой погиб Карлос. В ушах Камилы при воспоминаниях об этом страшном моменте до сих пор стоял истошный крик Ренаты, которая в истерике тогда упала на колени, колотя сжатыми кулаками по полу, разбивая руки в кровь.   
От этих мыслей стало тревожно на душе. Желая убедиться в том, что с матерью всё в порядке, Камила поднялась на второй этаж, и, подойдя к двери ведущей в комнату Ренаты, осторожно постучала. Ответа не последовало. Постучала снова, гораздо громче, напряженно вслушиваясь к звукам за дверью. Однако в комнате царила тишина, что удивляло и пугало Камилу. Не дождавшись ответа, она открыла дверь, надеясь увидеть мать спящей, и потому не реагирующей на звуки. Но кровать была пуста, а приоткрытая дверь в ванную комнату светилась зажженным там светом.
– Мама. – Позвала Камила. – С тобой всё хорошо?
Ответом ей вновь была тишина. Почему-то от этой тишины, по коже девушки побежали мурашки, словно от плохого предчувствия. Она медленно подошла, к двери в ванную комнату, открывая её.
– Мама, ты здесь?...
Конец вопроса застрял у Камилы в горле, когда ей открылась картина того, что случилось внутри этой небольшой комнатки. Первое что бросилось в глаза, это безвольно висящая с бортика ванной женская рука, с которой тонкими струйками прокладывала свой красный путь кровь, капая на пол, и тем самым образуя  на белом кафеле разномастные алые пятна.
От пола девушка тупо перевела свой взгляд, выше. И тот час же содрогнулась. В воде лежала Рената, её глаза были закрыты, а голова откинута назад. Но страшнее было не это, а, то, что вода в ванной была окрашена в красный цвет крови, вытекающей из второй руки женщины, которая покоилась вдоль её тела, слегка покачиваясь в воде.
– Мама!
Закричала Камила, бросаясь к Ренате.

– Мама!.. Мамочка!.. Помогите!..
Она, то пыталась вытащить мать из ванной, то зажимала порезы на её руках своими ладонями, плача и продолжая кричать. Пока на её зов снизу не прибежали люди. Артуро за плечи оттащил брыкающуюся Камилу от матери, крепко прижав девушку к себе. Пабло же, подойдя к Ренате, попытался нащупать пульс. А затем, повернувшись к ним, отрицательно покачал головой.
– Она мертва.
Это было последним, что услышала Камила, потеряв сознание.
 

****

Две недели спустя.

Всё это время Маргарита находилась в больнице. Вопреки прогнозам и опасениям врачей, ребенка удалось спасти, чтобы поддержать состояние плода и матери, девушку оставили в клинике под наблюдением специалистов.
От бездействия и одиночества дни тянулись для неё удивительно медленно, и нескончаемо долго. С того момента, как ей стало лучше, Освальдо перестал дежурить в палате Маргариты, и хоть приходил каждый день, оставался не долго, в остальное время, по его словам он готовил их отъезд.
В каждый свой приход верный помощник её покойного отца убеждал Маргариту в том, что отъезд из Мехико под фальшивыми именами станет их спасением, словно мантру повторяя одно и то же – месть не выход. Они проиграют, если затеют её. Их попросту убьют.
Удивительно, но смерть как-то внезапно ворвавшись в её жизнь, уже не хотела уходить, темным грозовым облаком зависнув над Маргаритой. Когда-то давно она потеряла мать, но будучи совсем маленьким ребенком, не помнила этого момента, как и боли. Возможно её тогда не было. Зато она появилась сейчас…
Первым открытием Маргариты, стало небо. Оказывается когда умирает тот, кого ты любил, начинаешь смотреть на небо. Это происходит неосознанно, однако окно тянет словно магнит. Вероятно от того, упрямо игнорируя рекомендации врачей о постельном режиме, Маргарита подолгу застывала у окна в своей палате, всматриваясь за облака, в голубую даль. И только потом догадалась, что тем самым пытается найти глазами хоть самый маленький намек на присутствие. Их присутствие. Или их души…чего угодно…уже не важно.
Про себя впрочем, она иногда машинально иронизировала над этим бесполезным занятием, и даже зло усмехалась своей глупости, но всё равно продолжала смотреть. Снова и снова. Наверное, от того, что в первые дни потери, всё её существо было не в состоянии принять страшное слово СМЕРТЬ, несшее в себе боль и безысходность, отчего возникала острая потребность хотя бы незримого присутствия. Иллюзии. Потому что ещё не было навыка – ЖИТЬ БЕЗ НИХ…Отец, Карлос, Бьянка – Маргарита просто не могла привыкнуть к тому, что их больше нет. Совсем.
Даже Карлос, человек который её предал, и уничтожил её жизнь, был ей нужен. Живым. Оказалось, ненавидеть живых куда легче, чем мертвых. То и дело она вспоминала их моменты, которые они провели вместе, стремясь найти в них тревожные звоночки, которые когда-то пропустила, и которые должны были тогда дать ей знать, о его лжи. Маргарита искала их снова и снова, но не могла найти. Злилась, и вновь жалела о том, что Карлос мёртв. Впрочем, был тот, кого она винила больше, и кого ненавидела свободно, ведь он был жив. Артуро Бальванера – безжалостное чудовище, которое уничтожило всех, кого она любила, и саму Маргариту Капетильо, ведь по новым документам сделанным Освальдо она стала Маргаритой Кармона.   
Так она проводила свои дни – в созерцании неба, копании в себе, и знакомстве с новыми ощущениями, которые ей дарило до этого незнакомое чувство ненависти к тому, кто уничтожил её жизнь.
Иногда психика словно играла с ней злую шутку, и по утрам, сквозь сонный дурман ей казалось, будто она слышит голос отца, как это было раньше, когда он будил её маленькую. Его голос звучал так обманчиво явно, родной и близкий… Ещё не вернувшись в реальность, она улыбалась, и наконец, раскрывала глаза. Никого…А затем новые процедуры, и бесконечное созерцание неба.
Но вот настал день выписки. Маргарита отнеслась к нему нейтрально, как к чему-то неизбежному, но малоинтересному. Ей было наплевать, где именно тонуть в своей боли, а дальнейшая жизнь и вовсе выглядела совсем не привлекательной. Потому, всё пришлось делать Освальдо. Он поговорил с врачами, записав все их рекомендации, с явными намерениями им следовать. А потом, слишком стараясь сохранять бодрый тон, сообщил о том, что они уезжают жить на Исла Мухерес. На что Маргарита лишь безразлично пожала плечами. Ей и, правда, было всё равно.
Их путешествие на остров заняло целый день. После больницы они отправились в аэропорт на рейс Мехико – Канкун. И после двухчасового перелета, Освальдо и Маргарита остановились до вечера в гостинице, недалеко от паромного терминала в Пуэрто-Хуарес, в северной части Канкуна. Девушке необходимо было отдохнуть перед следующим переездом, и поесть.
Освальдо боялся этой поездки, опасаясь за здоровье Маргариты и малыша. Он знал, что перелеты вредны для беременных, как и морские путешествия. Но других вариантов не было, они не могли оставаться в Мехико. Слишком велик был риск, того что кто-то из знакомых увидит Маргариту, и эта информация дойдет до Артуро Бальванера. Этот человек не стал бы рисковать, оставляя девушку в живых, он непременно бы послал своих убийц уничтожить её. И беременность Маргариты, даже пусть и его родным внуком, Артуро не остановила бы.
Однако зря Освальдо переживал о здоровье Маргариты. Возможно от того, что внутри у неё не было ни испуга, ни тревоги за будущее, ни даже легкого волнения, а только холодное равнодушие к происходящему, путешествие она перенесла легко. Даже когда около полуночи они сели в небольшую моторную лодку на причале в Пуэрто-Хуарес, Маргарита не отреагировала ни на  качку, ни на тухловатый запах цветущей воды. Она лишь бездумно смотрела прямо перед собой, обхватив себя руками за плечи. Временами ёжась, от прохладного ночного ветра с брызгами солёной воды, который становился сильнее от несущейся ему навстречу лодки.
Их плавание заняло чуть менее получаса. Ещё издалека Маргарита увидела вытянутый образ острова, с северо-запада его берег пестрил многочисленными огнями пляжей, гостиниц, кафе, и магазинчиков. Эта часть острова продолжала жить своей бурной  шумной жизнью даже ночью. Но была и другая сторона. На юго-востоке остров был похож на ощеренную клыками скал пасть огромного хищника, у подножия имея каменистое дно и огромные валуны торчащие из воды о которые яростно бились морские волны, делая это место непригодным для отдыха, и туризма.
Именно к этой тихой и тёмной части острова направилась их моторная лодка, замедляя свой ход, и лавируя меж каменными преградами, к совсем крошечной бухточке у подножия скалы с небольшим кусочком пляжа.

Когда лодка остановилась, и мужчины подтянули её к берегу, Маргарита сошла с неё, с удовольствием почувствовав под ногами твердость земли. Её всё же укачало. Чтобы переключиться с неприятного ощущения тошноты, она огляделась вокруг, пытаясь понять, куда следует идти. В темноте, не подсвеченной фонарями, Маргарита с трудом могла что-либо различить. Лишь когда глаза привыкли, а полная луна вышла из-за облаков, она увидела что в самой скале выбито некое подобие ступеней, природной лестницей тянущееся вверх. Именно по ней они и поднялись.
Оказалось, что эта бухта, является частью большого поместья, которое располагалось на самом краю обрыва. Когда трое людей вошли в распахнутые ворота, ведущие к придомовой территории, они увидели высокий особняк в готическом стиле с остроконечными шпилями крыш, стрельчатыми арками в порталах и оконных проемах, и фасадом из темного кирпича с мозаичным узором и белой отделкой, дополнявший образ этого величественного строения. 
Вокруг дома были целые заросли из беспорядочно растущих растений и деревьев, отчего у прибывших возникло полное ощущение чего-то заброшенного и одинокого. Эта мысль даже обрадовала Маргариту, ей вдруг показалось, что этот дом, похож на неё новую – одинокий, заброшенный, оставшийся где-то на краю жизни, зависнув над бездной. То, что нужно, для начала её новой, ДРУГОЙ жизни.

****

Несколько месяцев спустя.

– Тужьтесь! Ребенок вот-вот появится.
Командовала миловидная женщина в медицинской одежде склонившись над изможденной Маргаритой, которая вот уже несколько часов страдала от боли.
– Я больше не могу…
Застонала она, ощущая, как волна злости и отчаяния всё сильнее захватывает её целиком. За эти часы ей стало казаться, что это мучение никогда не закончится, и эта адская боль, от которой словно скручивает и горит огнем тело не пройдет, а просто убьет её, но даже эта перспектива избавления в эти минуты казалась удивительно привлекательной. Что угодно лишь бы происходящий кошмар скорее закончился.
– Ещё немного. Помогите ему!
Вцепившись холодными руками в железные поручни кровати, Маргарита, собрав остатки сил, снова тужилась. Пока не почувствовала, как из нее выходит что-то твердое.
– Отлично, появилась головка.
Бодро сообщила врач. Но Маргарите было не до её слов, она снова поднатужилась, и вместе с новым усилием, ребенок выскользнул из ее тела. Медсестра, ловко забрав ребенка, вытерла его, и завернула в белую пеленку.
– У вас родился здоровый и очень красивый мальчик. Поздравляю.
С улыбкой сказала врач, а медсестра поднесла к Маргарите малыша, чтобы положить его на грудь матери.
– Уберите ребенка. – Резко отвернув голову в другую сторону, процедила Маргарита.

– Но почему? – растерялась молоденькая медсестра, вопросительно посмотрев на врача. – Новорожденному в первые моменты жизни важно ощутить рядом свою маму. Это же ваш сын.
– Я не хочу его видеть. Уберите.
Присутствующие в зале медики переглянулись. Те, кто работал в этой сфере много лет знали, что роды порой оказываются слишком тяжелым испытанием не только для тела женщины, но и для её психики. Отчего, некоторые роженицы уже после появления на свет ребенка устраивали истерику, кто-то плакал, кто-то просто кричал. Эта же девушка выглядела скорее равнодушной.
– Вы уже решили, как назовете его? – спросила врач принимавшая роды, чтобы разрядить обстановку, и хоть немного оживить роженицу.
– Да, я назову его Карлосом. – Продолжая смотреть в другую сторону, бесцветным голосом ответила Маргарита.
– Отличное имя. – Похвалила женщина.
– Для меня это самое ненавистное имя из всех возможных, – жестко ответила девушка, – но ребенка будут звать именно так, потому что он моё вечное напоминание о самой большой ошибке, которую я совершила, и которую больше никогда не повторю. Никогда…

Отредактировано Francisca (22.06.2022 11:37)